Kitabı oku: «Зомбипанк», sayfa 3

Глава 3.
Комплекс бога
⠀
Е2 Знакомы – «Симбиоз»

Проснулся в субботу я уже ближе к полудню. Валя уже ушла на встречу с подругами, даже не стала меня будить на завтрак. Тем более что, судя по единственной чашке в раковине, она ограничилась кофе. Я решил последовать ее примеру, готовить что-либо не хотелось, да и не очень-то я любил готовить только для себя.

Сидя за столом с кружкой в руках, я полистал ленту новостей, посмотрел несколько коротких видео и уже было хотел отложить телефон в сторону, но не успел – раздался звонок.

Телефонный номер, появившийся на экране, отсутствовал в списке моих контактов, оставалось надеяться, что звонок был не с очередной рекламой и «выгодным предложением» – это уже давно отбивало все и так небольшое желание отвечать на незнакомые номера. Я ответил нейтральным словом «слушаю».

– Добрый день, Илья. Это Лазарев Ефим Петрович, – раздался из динамика знакомый голос профессора. Хоть он и был вестником очень плохих для меня новостей, он не вызывал у меня негативных эмоций и успел завоевать мое уважение как большой профессионал, тактичный и мудрый человек, искренне желающий помочь. – Помните еще такого?

– Конечно, профессор! Рад вас слышать, – ответил я. Вряд ли он мог сообщить какие-то новости, которые были хуже предыдущих, потому что хуже уже сложно было представить. Если только он сейчас не скажет, что мне осталось пять минут, или прямо сейчас не начнет обратный отчет. Поэтому я был больше рад его слышать, чем нет.

– Прекрасно. Не буду ходить кругами. Хочу предложить вам сегодня встретиться и прогуляться по тому же парку, где мы беседовали в прошлый раз.

У меня случилось небольшое замешательство, так как после той беседы парк был местом, в которое не хотелось возвращаться, дабы не переживать снова те эмоции, но отказывать профессору не хотелось, да и вряд ли он просто хотел поболтать.

– Да, у меня сегодня свободный день, во сколько вы предлагаете встретиться?

– Давайте в четыре часа у входа в парк, – предложил профессор.

– Хорошо, в четыре, – подтвердил я.

– Тогда до встречи, – сказал профессор и, дождавшись моего аналогичного ответа, закончил разговор.

Я решил не гадать, что это все могло значить, это было бессмысленно, да и ждать оставалось немного.

Выйти пришлось немного раньше, нужно было по дороге к метро сделать крюк в магазин за сигаретами. Но даже этот запас по времени мог мне не помочь успеть вовремя – в метро случилась задержка на десять минут, и появилась реальная перспектива опоздать. Опаздывать я не любил, да и профессор был пунктуальным человеком, поэтому на последней, пешей, части маршрута пришлось значительно ускориться.

Я все-таки успел аккурат к четырем часам подойти к парку, профессор уже был на месте. Он спокойно стоял около входа в парк, не расхаживал из стороны в сторону, не озирался по сторонам, поэтому не заметил, как я подошел к нему.

– Добрый день еще раз, Ефим Петрович, – сказал я, привлекая его внимание.

– О, Илья, приветствую вас, – повернувшись в мою сторону, с радостью в голосе произнес профессор. – Как всегда, вовремя! – добавил, быстро взглянув на часы.

– Спасибо, – поблагодарил я, и мы зашли на территорию парка.

Парк изменился с того раза. Желтых, оранжевых и красных листьев на деревьях стало значительно больше, чем зеленых, дорожки были усыпаны уже опавшей листвой и сохраняли на себе следы сильного дождя, прошедшего позавчера в виде больших луж, уже не успевающих высохнуть до конца. Может быть, из-за внешних изменений, может, из-за чего-то другого парк не вызвал тех эмоций, появления которых я побаивался.

– Расскажите, как ваши дела. Как прошли эти недели после нашего разговора? – начал профессор.

– Я знал, что вы спросите и всю дорогу сюда размышлял, как же ответить на этот вопрос. Я запомнил ваш совет, но воспользовался им лишь частично. Мы с женой консультировались с другими специалистами, и они подтвердили ваш диагноз. Также мы решили, что будем до конца искать максимально возможный выход из данной ситуации, но вариантов пока не видно, и я принял решение, что радикальное лечение точно не для меня, не хочу проваляться на больничной койке остаток дней. Так что я не бегаю по врачам, экстрасенсам и народным целителям. А вот с тем, чтобы проводить все оставшееся время с близкими, пока большие проблемы. Мы с женой максимально отдалились друг от друга и сейчас проводим минимум времени вместе.

– Мне жаль это слышать, – с грустью в голосе сказал профессор, – но прошу вас, не оставляйте попыток сблизиться! Это пройдет, главное, не терять надежду.

– Да, я очень надеюсь, что это временно, – некоторое время мы шли, не говоря ни слова, и я решился спросить: – Профессор, вы хотели о чем-то поговорить со мной?

– Да, – как будто вспомнив что-то, начал Ефим Петрович. – Илья, раз мы уже упоминали в нашем разговоре надежду, я позволю себе предостеречь вас, прежде чем начать рассказывать, – он схватил меня за плечо, и мы остановились так резко, что люди, шедшие за нами, едва успели увернуться от столкновения. – Все, что я вам сейчас расскажу, не должно вселить в вас ложную надежду на чудо, обещаете мне? – говоря это, он смотрел прямо мне в глаза и так сильно сжал рукой мое плечо, что я даже немного скривил лицо от боли.

– Хорошо, профессор, я постараюсь, – быстро проговорил я, желая уже, чтобы он отпустил мою руку.

Захват был ослаблен. Видимо, до профессора дошло, что он немного переусердствовал, он посмотрел на мою руку, похлопал аккуратно меня по плечу, развернулся к дороге, и мы продолжили путь.

– Все, что я вам говорил в прошлый раз про это лечение этого заболевания и ваш прогноз – это абсолютная правда. Вы хороший человек, и я очень хотел вам помочь больше, чем смог. Я поверил в это. Это вечная проблема врачей. Комплекс Бога. Если кратко – уверенность, что ты можешь сделать больше, хотя объективные данные и доказательная медицина говорят, что не можешь. Иногда это приводит к не очень хорошим последствиям как для пациента, так и для врача. Врачи решаются на невозможные операции, которые приводят к летальным исходам, – он сделал небольшую паузу, как будто вспомнил что-то. – Я давненько не встречал пациентов с этим диагнозом и в такой стадии и поэтому сел за штудирование медицинской литературы, плюс решил поговорить с коллегами, которые трудятся в этой области. И если литература мне не дала никакой новой информации, которая могла бы помочь, то общение с коллегами оказалось весьма интересным.

На этих словах я ощутил жуткое желание покурить. Во-первых, мне это не удалось сделать по дороге сюда, так как я торопился, боясь опоздать. А во-вторых, не знаю почему, но я начал немного нервничать, и надо было восстановить прогресс на полосе «Спокойствие».

– Извините, профессор, можно я закурю? – неуверенно спросил я.

– Конечно-конечно.

Я закурил.

– Так вот, продолжим. Общение с коллегами. Один из моих учеников оказался в городе, и мы с ним договорились о встрече. Мы достаточно давно не общались, так как он сначала уехал учиться, потом работал в другом городе, но я все же ему позвонил, так как глиобластома была в сфере его научных интересов. И вот вчера мы встретились. Его зовут Вадим. Вадим Андреевич Христофоров. Как оказалось, он до сих пор занимается изучением глиобластомы и новыми подходами к лечению. И в этом он очень преуспел. Вадим рассказывал мне о результатах своих трудов, показывал снимки, я был просто поражен! Это настоящий прорыв в лечении глиобластомы! Правда, пока эти результаты достигнуты только в лечении животных с этой патологией, но все же! Я рассказал ему о вас, и он очень заинтересовался вашим случаем. Он полностью уверен, что сможет достигнуть такого результата и в лечении людей. Вадим попросил, чтобы я дал ему ваш телефон, и я, конечно, отказался, так как не имею на это права. Тогда он попросил, чтобы я передал вам его визитку. Я согласился, но с условием, что сделаю это, только если он даст мне подробно изучить все материалы своих исследований.

Спокойствие не прибавлялось, хотя я уже выкурил сигарету. Я чувствовал, что профессор ведет меня к какому-то предложению. Но что он хочет мне предложить? Пока все, что он говорит, не похоже на шанс для меня. Напряжение внутри нарастало. Зачем мне призрачная надежда, что все может быть как раньше, месяц назад? Я достал из пачки еще одну сигарету.

Профессор тем временем продолжал:

– Он дал мне визитку, а вечером прислал материалы. Я изучал их почти неделю. Несколько раз звонил ему, чтобы он мне объяснил какие-то моменты, которые не укладывались у меня в голове. И вчера я закончил изучение материалов и сделал свой вывод.

Профессор остановился, достал из кармана визитку и протянул ее мне:

– Позвоните Вадиму и поговорите с ним, о большем я не прошу. Я не обещаю вам исцеление, но в то же время, если Вадиму удастся, я буду считать, что это мой самый большой успех во врачебной карьере.

Я взял визитку и поблагодарил профессора. Пока было непонятно, как реагировать на произошедшее. Мы немного еще прошлись по парку, беседуя на отвлеченные темы, вскоре дошли до ворот и, попрощавшись, разошлись каждый в свою сторону.

Я успел поблагодарить профессора за все то, что он для меня сделал.

Оставалось понять, надо звонить по телефону на визитке или нет. Что меня там может ждать? Судьба подопытной крысы? Чудо медицинской науки? Было некомфортно, опять надо что-то решать, причем не просто выбрать ресторан на ужин или цвет новых кроссовок, а выбрать, что делать со своей жизнью. Очень хотелось поговорить с Вальком, обсудить это все. Хотелось поддержки.

После ужина в одиночестве ввиду того, что жена явно собиралась сегодня вернуться за полночь, я решил досмотреть детективную историю, начатую накануне. Удобно разместившись на диване в гостевой комнате, я погрузился в мир тайн и интриг, транслируемый из ноутбука.

Сериал необходимо было досмотреть до конца, не хотелось оставлять на завтра, и ближе к кульминации я понял, что сегодня уже не буду ничего решать, а завтра спокойно обо всем подумаю.

Утро воскресенья сразу дало понять, что сегодня я опять полностью предоставлен сам себе. Валек уже куда-то ушла, на этот раз даже не удосужившись оповестить меня о своих планах. Значит, до вечера точно поговорить не получится. Я постарался настроиться на длительные размышления, но все получилось гораздо быстрее.

Я сопоставил в голове два события, которые произошли одно за другим – мою «просьбу» к ангелу-хранителю о подаче знака и последующий звонок профессора. Вывод напрашивался сам собой. Я просил знак – я получил то, что можно было вполне трактовать как знак. Жирный знак, если верить в эту теорию. Значит, надо было звонить, и я позвонил.

– Алло, Вадим Андреевич, добрый день! Меня зовут Илья, ваш номер мне дал профессор Лазарев, – начал я разговор, когда на том конце взяли трубку.

– Да, приветствую. Что вы хотели? – немного огорошил меня собеседник.

– Ммм, у меня глиобластома, профессор сказал, что разговаривал с вами по поводу моего случая, и вы хотели, чтобы я с вами связался.

– Ах, да! Простите, очень много работы, не спал сегодня. Точно, Илья, ваш случай должен нам подойти, я бы очень хотел провести дополнительное обследование, чтобы решить точно, подходите вы нам или нет.

Странно, еще ничего не предложил, не получил моего согласия, а уже обследование… подходите… Может, профессор мне не все рассказал?

– Простите, а куда я вам подхожу? – недоумевающе направил я вопрос на тот конец невидимого провода.

– А Ефим Петрович не сказал? Мы начинаем исследование разработанного нами лечения глиобластомы на людях, пациентах. Вы, может быть, станете первым пациентом. Почетная миссия!

«Это если выжить», – про себя подумал я.

– Понятно. Я привык принимать взвешенное решение, поэтому хотел бы больше узнать про суть этого лечения, возможные осложнения там, прогноз.

– Это правильно. Наша клиника находится в области, из центра города добираться пару часов. Запишите адрес и, если надумаете, приезжайте во вторник в районе обеда. Обо всем поговорим и начнем обследование. Готовы записать?

– Готов, – ответил я.

После того как адрес был записан на лист бумаги, лежащий на кухонном столе, и сфотографирован на телефон для того, чтобы точно не потерять, разговор был закончен.

Судя по карте, ехать было действительно далеко, и эта поездка обещала отнять целый день. В понедельник я взял несколько отгулов на работе, сославшись на необходимость посещения врачей и обследования, что было недалеко от истины.

Обсуждать с женой пока вроде было нечего, поэтому и рассказывать о поездке не хотелось. Но если бы вдруг разговор состоялся, затрагивающий планы на остаток недели, то пришлось бы все рассказать. Правда, и вероятность такого «если» стремилась к нулю.

«Если» так и не случилось, и утром вторника я отправился в путь. Погода была пасмурная, с достаточно сильным, порывистым ветром, настоящая осенняя. Доехав на метро до вокзала, мне нужно было сесть на электричку и двинуться на самый юг. В пути предстояло провести около двух часов.

В вагоне было немноголюдно и тепло, а за окном потемнело от затянувших небо до горизонта туч и начался дождь. После того как электричка тронулась, капли перестали стекать по стеклу вертикально, сначала двигаясь наискосок, а при наборе составом скорости, казалось, стремились к горизонтальному движению. Наблюдая все это, я не заметил, как ненадолго задремал. Электричка не лучшее место для сна, потому что сложно оставаться в одном положении из-за постоянной смены торможения, остановки и набора скорости, и приходится балансировать. Несколько раз, проснувшись во время остановки, понял, что это бесполезное занятие, и я стал просто смотреть в окно. За окном достаточно быстро стали мелькать приятные пейзажи, и для полноты картины не хватало чашечки кофе и сигареты. Засмотревшись, даже едва не проехал свою остановку и, сойдя с платформы, вызвал такси до клиники. Дождь сюда еще не дошел.

Снаружи клиника была больше похожа на военный объект или тюрьму. Территория была обнесена сетчатым забором высотой метра три с половиной, на столбах с освещением можно было заметить камеры с круговым обзором, мне даже показалось, что одна из них была тепловизионная. Как было видно через забор, на территории не было машин, все машины стояли только снаружи, да и там их было меньше десятка. На въезде стояли массивные ворота, и около них дежурили два таких же массивных охранника с наушниками и в костюмах. Не хватало только сторожевых собак, вышек с пулеметчиками и тока, пропущенного через забор. Хотя, может, ток и был, проверять не хотелось. Погода выкрутила мрачность этого места на полную. На одну секунду я даже подумал, что зря отпустил такси и лучше вернуться на станцию. Место не внушало доверия и чувства безопасности.

Само здание было либо новым, либо недавно отремонтированным. Подойдя к воротам, которые были лишь немного приоткрыты, чтобы смог пройти один человек, я заметил, как навстречу мне уже шел один из охранников. Он был в черном костюме, в больших солнечных очках и с зубочисткой во рту. Очками и зубочисткой он напомнил мне героя фильма «Кобра» в исполнении Сильвестра Сталлоне. После короткого приветствия охранник спросил о цели моего визита, на что я предъявил визитку Христофорова. Потом он попросил и посмотрел мой паспорт, отойдя от ворот, что-то передал по рации. Далее несколько минут мы ждали ответа – охранник на территории, я за ней, продолжая стоять все так же у ворот. Вскоре он подошел, кивнул головой кому-то в сторону, и ворота еще немного приоткрылись. Я зашел на территорию.

– Добро пожаловать в «Менталл-клиник», – спокойным и холодным голосом охранник обратился ко мне, возвращая визитку, – пройдемте со мной.

Хотя «охранником» его язык не поворачивался назвать, это слово в наше время приобрело какой-то несерьезный и пренебрежительный статус. Его скорее хотелось назвать «сотрудник службы безопасности». Точно Кобра.

По территории он шел размеренно и неторопливо, так, что мне несколько раз пришлось замедлять шаг, чтобы не обгонять его. Открыв дверь и пригласив меня рукой пройти в здание, Кобра подождал, пока я окажусь внутри, и закрыл дверь, со мной заходить он не стал.

Внутри было очень светло и чисто, визуально отделка соответствовала всем стандартам и клише современной клиники. Но было одно существенное отличие. Не было людей. Ни сотрудников, ни пациентов – никого. Стойки ресепшн тоже не было, да и зачем она здесь, если сюда никого не пускают. Не было никакого информационного табло и вообще никакой информации на стенах или где-нибудь еще. Был только телевизор, висящий на потолке, но он не работал.

В углу стоял журнальный столик, а вокруг него стояли диван и два кресла. От долгого сидения сначала в электричке, потом в такси желания присесть не было совсем, и я просто прохаживался из стороны в сторону, думая о том, что мне надо меньше смотреть сериалов, особенно со всякими историями в таких жанрах, как хоррор, мистика или шпионаж.

От этих мыслей меня отвлек звук открывающихся дверей лифта. Я развернулся в сторону источника звука. Из лифта вышел высокий худощавый шатен лет сорока в строгом черном костюме и черных лакированных туфлях, которые блестели при каждом движении. Он быстрыми шагами направлялся в мою сторону, расплывшись в широкой улыбке.

– Илья, вы приехали! Это прекрасно! Вадим Христофоров, очень приятно. Надеюсь, вас не утомила дорога?

– Да, я хорошо добрался, спасибо, – вежливо ответил я.

– Чай? Кофе? Может, вода? – участливо спросил Вадим Андреевич.

– Спасибо, нет, ничего не надо, Вадим Андреевич.

– Просто Вадим, я вас прошу. Тогда давайте присядем, я вам немного расскажу о нас и чем мы можем быть друг другу полезны.

Я присел на диван у левого подлокотника – слева мне всегда комфортнее – и согласно кивнул. Диван оказался мягким и очень удобным. Вадим сел в кресло напротив меня.

– Итак, если у вас будут вопросы – сразу прерывайте меня и спрашивайте. Окей? Хорошо, начнем.

Он положил ногу на ногу и откинулся на спинку кресла.

– Вначале о себе. Я около десяти лет занимался лечением опухолей мозга, у меня была обширная практика, большое количество кейсов с выздоровлением пациентов. Но в то же время, как и у любого врача, занимающегося серьезной патологией, было достаточно неудач. В большинстве случаев это были не врачебные ошибки. Почти все неудачи были при лечении пациентов с глиобластомой. Она и стала предметом моего научного интереса. Я изучал исследования коллег, пытался придумать что-то свое инновационное. И вот однажды мне пришла в голову идея совершенно нового метода лечения, но чтобы воплотить это в жизнь, нужны были большие деньги. После долгих поисков спонсора мне улыбнулась удача. Один очень богатый человек, жена которого умерла от глиобластомы, хотел вложить деньги в изучение этого заболевания. Мне удалось убедить его в исключительности моей идеи и получить деньги на начальный этап исследований. Почти три года труда, бесконечных проб и экспериментов, и наконец-то удалось полностью описать новый метод терапии и получить прекрасные результаты на животных. Также за это время мы обзавелись вот такой вот прекрасной клиникой, – он раскинул руки в стороны, обозначая масштаб. – Да, далековато от города, но зато здесь чудеснейший лес и тишина.

А забор от лосей и белок, видимо, поставили – подумал я.

– И теперь мы подходим к цели вашего визита к нам, – он даже наклонился вперед, положив локти на колени. – Я предлагаю вам стать первым пациентом, на котором будет опробовано абсолютно новый метод лечения глиобластомы!

– А в чем суть нового метода лечения? – спросил я, тоже наклонившись и положив локти на колени.

– О, конечно! Совсем вылетело из головы. Это сочетание химиотерапии, лучевой терапии и нескольких лекарственных средств нашей разработки вкупе со специально разработанной капсулой, в которую мы вас поместим для создания определенных условий во время терапии.

– И сколько будет длиться такое лечение?

– Один день. По нашим данным, достаточно будет одной процедуры.

– Прямо чудеса какие-то рассказываете! – не удержался я. – Как джекпот в лотерее!

– Никаких чудес, только тяжелая работа, – возразил Вадим Андреевич. – Но и джекпот тоже можно выиграть.

С этими словами он поднялся из кресла, застегнул пуговицу на пиджаке и протянул мне руку для рукопожатия.

– Спасибо большое, что приехали. Извините, что потратил ваше врем, у вас его и так немного осталось. Дариус проводит вас, – видимо, мои слова его сильно задели.

Я вскочил со стула, пожал ему руку и не отпустил ее.

– Подождите, Вадим Андреевич! Я не пытался вас обидеть. Поймите, я уже не ждал ничего хорошего от медицины, а тут вы предлагаете такое!

– И вы простите. Мало сплю, весь на нервах. Давайте так, вы подумайте пару дней и вернетесь с ответом. Пока я не делал никому такого предложения и из уважения к профессору Лазареву и вашим сомнениям подожду. Но долго ждать, извините, не могу.

– Хорошо. В пятницу я вам позвоню.

Христофоров проводил меня до входной двери, открыл ее, а за ней меня уже ждал Кобра.

– Дариус, проводи, пожалуйста, нашего гостя.

Дариус – про себя отметил я. Это имя ему не очень идет. Пусть будет Коброй.

Когда я ехал домой, пейзажи за окном электрички меня уже абсолютно не волновали, сейчас я пытался в своей голове простроить предстоящий разговор с Вальком. Обычно я почти всегда могу предсказать ее реакцию на любую новость, но последние недели внесли коррективы в мою уверенность на этот счет.

Вернувшись в город и подъехав к дому, я, как обычно, курил у подъезда. Из-за угла дома, со стороны метро, ко мне подошла жена, как раз возвращавшаяся с работы.

– Гулял? – спросила она меня.

Что ж, начало разговору было положено не мной. Это первый хороший момент. Мы могли поговорить на улице, где она навряд ли будет на меня кричать. Это был второй хороший момент. У меня в руках была сигарета, что делало меня спокойнее. Это был третий хороший момент. Комбо! Лучше возможности сегодня уже может не представиться.

– Не совсем, – ответил я, стряхивая пепел с сигареты в сторону. – Приехал от врача.

– Какого? – удивилась она. – Ефим Петровича? Он узнал что-то новое?

– Да, он узнал что-то новое, но я приехал не от него, – после этих слов невольно возникла пауза, пока я затягивался.

– Что за загадки и налет таинственности? Можешь нормально объяснить? – в ее голосе проступило легкое раздражение, медлить не стоило.

– На днях позвонил профессор Лазарев, назначил мне встречу. На встрече рассказал про своего ученика, который занимается изучением глиобластомы, и дал контакт. Вот сегодня я у него был.

– Так, пошли домой, сейчас чай заварим, и нормально все расскажешь, с подробностями, – после этих слов она схватила меня за руку в районе локтя и потянула в сторону подъезда. Я не сопротивлялся, но еле успел выкинуть окурок, не попав в урну.

Наш разговор продлился целый чайник. Я старался обстоятельно все рассказать, Валек – обстоятельно меня слушать, иногда перебивая на уточняющие вопросы. Во время разговора мы подливали и подливали чай, снова грели его и снова подливали. После моего рассказа мы перешли к обсуждению того, что делать дальше. Так как жене я только рассказал о случившемся, естественно, она еще не имела своего мнения – мы обсуждали мое.

На середине последней чашки, которую мы уже пили практически без разговора в тишине, она вдруг сказала:

– А может, ну это все? Махнем куда-нибудь, где тепло, и там будем вместе до конца?

Я сразу вспомнил свой план про надувной матрас. Все-таки мы с ней во многом одинаково думаем. Она не романтик, как и я, такое предложение из ее уст сравни грому среди ясного неба.

– Пока глиобластома не разлучит нас? – попытался пошутить я. Шутка была так себе, Валек могла и обидеться, но она слегка улыбнулась, причем не столько губами, сколько глазами.

– Может, посмотрим что-нибудь?

– Сам хотел предложить. Давай тот сериал, в котором родственнички делят наследство богача?

– Давай.

Больше к этой теме сегодня мы не возвращались, без слов нам удалось прийти к соглашению, что сегодня мы проведем вечер вместе, а все остальное будет завтра. Разместившись на диване, мы посмотрели три или четыре серии, как в старые добрые времена, которые были месяц назад.

Все меняется. Иногда все меняется слишком быстро или слишком часто и уже кажется, что все это было очень давно. Но в конце жизни ты понимаешь, что все, что в ней происходило, было вчера.

Вечер, переходящий в ночь, был приятен не только совместным просмотром, но и продолжением.

Закрывая уже уставшие за день глаза, я понял, что правильно распознал поданный знак. Ангел все еще был рядом со мной.