Kitabı oku: «Господи, исцели блудные страсти мои»

Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви

ИС 13-317-2384

Серия:

Даруй, Господи, мне зрети мои прегрешения

Слово священника к читателю этой книги

Господь положил нам жить в XXI веке – во времена, когда отступление от Бога охватило все государства Земли. Все очевидней в нашем мире преобладание чисто материальных плотских ценностей над духовными. Зачастую обретение материальных благ идет параллельно обретению, а потом и укоренению в человеке морального нечестия¹.

К сожалению, наш грешный мир ко всему греховному относится легко, порой даже с поощряющим энтузиазмом. Так, люди, подогреваемые эротической литературой, фильмами и телепередачами, популяризирующими «свободу» нравов, и рекомендациями медиков-атеистов, попадают в каббалу блудной страсти. И оценивается этот вавилон пороков как естественный инстинкт, свойственный всему живому и требующий физиологического удовлетворения. Духовную пагубу этого греховного состояния редко кто осознает. А власть демона блуда огромна и многоипостасна – недаром он из всего сонмища бесов персонально поименован – Асмодей.

К сожалению, среди людей померкла истина: блудник-христианин оскорбляет Христа, в которого облекся при Крещении…

Святые отцы все человеческие прегрешения свели к восьми главным страстям, ведущим душу к погибели: чревоугодие, блуд, сребролюбие, гнев, печаль, уныние, тщеславие, гордость.

Страсти перечислены именно в такой последовательности, потому как страсть от страсти наследует свое начало. Так, чревоугодие возбуждает плотские мечтания и сексуальные похотения, а они в свой черед порождают страсть блуда.

Христианин, приходя в храм, встревоженно ищет пастырского назидания – как спастись в этом мире, который лежит во зле и разврате.

К духовной радости нашей, храм обнадеживает верующего, возвещает, что есть средства угодить Господу, а значит, не погибнуть.

… Если духом умерщвляете дела плоти, живы будете (Рим. 8, 13).

Самый надежный путь – поступать так, как поучает Церковь: отношения между мужчиной и женщиной должны быть согласованы с волей Божией и вдохновлены Духом Святым – то есть скреплены церковным браком. Он-то в конечном счете освещает зарождение новой жизни.

Второй путь – если уже человек впал в блуд – путь глубокого покаяния.

И святой Иоанн Лествичник нас увещевает: «Кто истинно подвизается о своем спасении, тот всякий день, в который он не оплакивал грехов своих, считает потерянным.».

Поэтому мы в помощь нашим прихожанам, ощутившим потребность души в покаянии, собрали в этой книге творения святых отцов и произведения православных писателей, в которых они дают бесценные советы, как исцелиться людям от страсти блуда.

Священник храма Державной иконы Божией Матери в Чертаново

Виктор ГУСЕВ

Закон любви

Избегай прелюбодеяния, помня, что, впадая в него, ты одновременно становишься и нарушителем мирского закона, и убиваешь свое тело, и позоришь себя, и душу свою подвергаешь мучениям, и бесчестишь свой род, и прогневываешь Бога.

Святитель Иоанн Златоуст

Лествица. Слово 15
О нетленной чистоте и целомудрии, которое тленные приобретают трудами и потами

Преподобный Иоанн Лествичник, игумен Синайской горы

1. Чистота есть усвоение бестелесного естества. Чистота есть вожделенный дом Христов и земное небо сердца.

2. Чистота есть вышеестественное отречение от естества и поистине преславное соревнование мертвенного и тленного тела с бестелесными духами.

3. Чист тот, кто (плотскую) любовь отражает любовию (божественною) и телесный огнь угасил огнем невещественным.

4. Целомудрие есть всеобъемлющее название всех добродетелей.

5. Целомудрие есть чистота души и тела.

6. Целомудр тот, кто и в самом сне не ощущает никакого движения или изменения в том устроении, в котором он пребывает.

7. Целомудр, кто навсегда стяжал совершенную нечувствительность к различию тел.

8. Предел и крайняя степень совершенной и всеблаженной чистоты состоит в том, чтобы в одинаковом устроении пребывать при виде существ одушевленных и бездушных, словесных и бессловесных.

9. Никто из обучившихся хранению чистоты да не вменяет себе приобретение ее, ибо невозможное дело, чтобы кто-нибудь победил свою природу; и где природа побеждена, там познается пришествие Того, Кто выше естества, ибо, без всякого прекословия, меньшее упраздняется большим.

10. Начало чистоты бывает, когда помысл не слагается с блудными прилогами и без мечтаний случаются по временам во сне истечения, а средина чистоты, когда от довольства пищи бывают естественные движения, но без мечтаний; конец же чистоты – умерщвление тела (то есть телесных движений), предваряемое умерщвлением нечистых помыслов.

11. Поистине блажен тот, кто стяжал совершенную нечувствительность ко всякому телу, и виду, и красоте.

12. Не тот чист, кто сохранил нерастленным сие бренное тело, но тот, кто члены его совершенно покорил душе.

13. Велик, кто пребывает бесстрастным при осязании; больший, кто не уязвляется видением и помышлением о красотах небесных угашает огонь, который возгорается при виде земных красот. Отгоняющий сладострастного пса молитвою подобен борющемуся со львом, а кто противоречием низлагает его, подобен уже прогоняющему врага своего; тот же, который и прилог вовсе уничтожает, хотя и пребывает в теле, но уже воскрес из гроба. Если признак истинной чистоты состоит в том, чтобы и в сонных мечтаниях пребывать без движения, то, конечно, предел блуда означает то, чтобы и наяву от одних помыслов терпеть истечения.

14. Кто телесными трудами и потами ведет брань с сим соперником, тот подобен связавшему врага своего слабым вервием; кто воюет против него воздержанием и бдением, тот подобен обложившему врага своего железными оковами, а кто вооружается смиренномудрием, безгневием и жаждою, тот подобен убившему своего супостата и скрывшему его в песке. Под именем песка разумей смирение, потому что оно не произращает пажити для страстей, но есть земля и пепел.

15. Иной связал сего мучителя подвигами, иной – смирением, а иной – откровением Божиим. Первый подобен утренней звезде, второй – полной луне, а третий – светлому солнцу, но все имеют жительство на небесах. И как от зари свет, а по свете воссиявает солнце, так и о сказанном можно разуметь и видеть это на самом деле.

16. Лисица притворяется спящею, а бес – целомудренным; та хочет обмануть птицу, а сей – погубить душу.

17. Не верь во всю жизнь твою сему бренному телу и не надейся на него, пока не предстанешь Христу.

18. Не думай, что ты по причине воздержания пасть не можешь, ибо некто, и ничего не вкушавший, был свержен с неба.

19. Некоторые из имеющих дар рассуждения хорошо определили отвержение самого себя, сказав, что оно есть вражда на тело и брань противу чрева.

20. С новоначальными телесные падения случаются обыкновенно от наслаждения снедями, со средними они бывают от высокоумна и от той же причины, как и с новоначальными, но с приближающимися к совершенству они случаются только от осуждения ближних.

21. Некоторые ублажают скопцов по естеству как избавленных от мучительства плоти, а я ублажаю повседневных скопцов, которые разумом, как ножом, обучились оскоплять себя.

22. Видал я невольно падших, и видал произвольно желающих падать, но не могущих, и я счел сих последних окаяннейшими из падающих на всякий день, потому что, не имея возможности согрешить, желают злосмрадия греховного.

23. Окаянен падающий, но тот окаяннее, кто и сам падает, и другого увлекает к падению, потому что он понесет тяжесть двух падений и тяжесть сласти иного.

24. Не думай низложить беса блуда возражениями и доказательствами, ибо он имеет многие убедительные оправдания как воюющий против нас с помощию нашего естества.

25. Кто хочет бороться с своею плотию и победить ее своими силами, тот тщетно подвизается, ибо если Господь не разорил дома плотской похоти и не созиждет дома душевного, то всуе бдит и постится думающий разорить.

26. Представь Господу немощь своего естества, сознавая во всем свое бессилие, и неощутительным образом получишь дарование целомудрия.

27. В сладострастных людях бывает (как некто из них, испытавший это, признавался мне по истрезвлении своем) чувство чрезвычайного некоего влечения и любви к телам и столь бесстыдный и бесчеловечный дух, в самом чувстве сердца явственно гнездящийся, что боримый сим духом во время брани ощущает телесное разжжение, подобное огню от распаленной печи; он не боится Бога, вменяет ни во что воспоминание о муке, молитвы гнушается, почти как бы совершает грех на самом деле и смотрит на мертвые тела как на бездушные камни. Страждущий сие делается как бы безумным и исступленным, будучи упоен всегдашним страстным желанием словесных и бессловесных существ, так что если бы не прекращались дни сей мучительной брани, то не могла бы спастись никакая душа, одеянная в сие брение, растворенное кровью и мокротами. Да и может ли быть иначе? Ибо все существующее по природе своей ненасытно желает сродного себе: кровь – крови, червь – червя и брение – брения, а потому и плоть сия желает плоти, хотя понудители естества и желатели Царства Небесного и покушаются прельщать сию прелестницу различными ухищрениями. Блаженны не испытавшие вышеописанной брани. Итак, будем молиться, да избавит Он нас навсегда от такого искушения. Поползнувшиеся и падшие в сей ров далече отстоят от восходящих и нисходящих по оной лествице Ангелов и к такому восхождению, после падения, потребны для них многие поты со строжайшим пощением.

28. Рассмотрим, не каждый ли из мысленных наших врагов при ополчении их на нас назначается исполнять свойственное ему поручение, как это бывает и в чувственном сражении, и это достойно удивления. Я наблюдал за искушаемыми и видел падения, одни других лютейшие: Имеяй уши слышати, да слышит (Мф. 11, 15).

29. Часто диавол все усилие, старание, ухищрение, коварство и все свои козни устремляет к тому, чтобы проходящие монашеское житие и подвизающиеся на сем поприще, исполненном искушений, были боримы противоестественными страстьми. Посему часто, находясь в одном месте с женским полом и не будучи боримы плотскою похотию или помыслами, некоторые ублажают себя, а того не разумеют, несчастные, что где большая пагуба, там в меньшей нет нужды.

30. Думаю, что всеокаянные убийцы по двум причинам обыкновенно низвергают нас, бедных, в противоестественные падения: потому что мы везде имеем удобность для таких согрешений и потому что они подвергают нас большей муке. Узнал сказанное тот, кто прежде повелевал дикими ослами, а потом сам был поруган и порабощен адскими ослами, и питавшийся некогда хлебом небесным после лишился сего блага; всего же удивительнее то, что и после его покаяния наставник наш Антоний с горькою скорбию сказал: «Великий столп пал!» Но образ падения скрыл премудрый муж, ибо знал, что бывает телесный блуд и без участия иного тела. Есть в нас некая смерть и погибель падения, которую мы всегда с собою и в себе носим, а наиболее в юности. Но погибель сию я не дерзнул предать писанию, потому что руку мою удержал сказавший: бываемая отай от некоторых срамно есть и глаголати, и писати, и слышати.

31. Сию мою, а можно сказать, и не мою враждебную, но и любимую плоть Павел назвал смертию. Кто мя избавит, говорит он, от тела смерти сея? (Рим. 7, 24). А Григорий Богослов называет ее страстною, рабскою и ночною. Я хотел бы знать, почему сии святые мужи дают ей такие названия. Если плоть, как выше сказано, есть смерть, то победивший ее, конечно, никогда не умрет. Но кто есть человек, иже поживет и не узрит смерти – осквернения плоти своей?

32. Испытаем, прошу вас, кто больше пред Господом: умерший ли и воскресший или никогда не умиравший? Ублажающий последнего обманывается: ибо Христос умер и воскрес, а ублажающий первого увещевает умирающих, то есть падающих, не предаваться отчаянию.

33. Бесчеловечный наш враг и наставник блуда внушает, что Бог человеколюбив и что Он скорое прощение подает этой страсти как естественной. Но если станем наблюдать за коварством бесов, то найдем, что по совершении греха они представляют нам Бога праведным и неумолимым Судиею. Первое они говорят, чтобы вовлечь нас в грех, а второе – чтобы погрузить нас в отчаяние.

34. Когда печаль и отчаяние в нас усиливаются, тогда мы не можем приносить должного покаяния, ни окаявать себя, ни укорять, хотя в печальном расположении души и не предаемся греху. А когда оные угаснут, тогда опять мучитель наш внушает нам о милосердии Божием, чтобы мы снова пали.

35. Господь, как нетленный и бестелесный, радуется о чистоте и нетлении нашего тела; бесы же, по утверждению некоторых, ни о чем другом столько не веселятся, как о злосмрадии блуда, и никакой страсти не любят так, как оскверняющую тело.

36. Чистота нас усвояет Богу и, сколько возможно, делает Ему подобными.

37. Земля с росою есть матерь сладости плодов, а матерь чистоты есть безмолвие с послушанием. Приобретенное в безмолвии бесстрастие тела при частом сближении с миром не пребывает непоколебимо; от послушания же происходящее – везде искусно и незыблемо.

38. Видел я, что гордость бывает причиною смиренномудрия, и вспомнил сказавшего: Кто… разуме ум Господень? (Рим. 11, 34). Ров и плод надмения есть падение в грех, грехопадение же для желающих спастись часто бывает поводом к смиренномудрию.

39. Кто хочет с объядением и насыщением победить беса блуда, тот подобен угашающему пожар маслом.

40. Кто одним воздержанием покушается утолить сию брань, тот подобен человеку, который думает выплыть из пучины, гребя одною рукою. Совокупи с воздержанием смирение, ибо первое без последнего не приносит пользы.

41. Кто видит в себе какую-нибудь господствующую страсть, тому должно прежде всего противу ней вооружаться, особенно же если это – домашний враг, ибо если мы не победим сей страсти, то от победы над прочими не будет нам никакой пользы, а поразивши сего египтянина, конечно, и мы узрим Бога в купине смирения.

42. Будучи в искушении, я ощутил, что сей волк хочет обольстить меня, производя в душе моей бессловесную радость, слезы и утешение, и по младенчеству своему я думал, что я получил плод благодати, а не тщету и прелесть.

43. Если всяк… грех, егоже аще сотворит человек, кроме тела есть, а блудяи во свое тело согрешает (1 Кор. 6, 18), то это, без сомнения, потому, что истечением оскверняется самое существо нашей плоти, а в другом грехе невозможно этому быть. Спрашиваю здесь: почему о согрешающих всяким другим грехом мы обыкновенно говорим только: «Он согрешил», а когда слышим, что кто-нибудь сделал блуд, то с прискорбием говорим: «Такой-то пал»?

44. Рыба спешит убежать от удочки, а душа сластолюбивая отвращается безмолвия.

45. Когда диавол хочет связать два лица союзом постыдной любви, тогда испытывает ту и другую сторону и потом уже начинает возжигать огонь страсти.

46. Склонные к сладострастию часто бывают сострадательны и милостивы, скоры на слезы и ласковы, но пекущиеся о чистоте не бывают таковы.

47. Один мудрый муж предложил мне страшный вопрос: «Какой грех, – сказал он, – после человекоубийства и отречения от Христа есть тягчайший из всех?» И когда я отвечал: «Впасть в ересь», тогда он возразил: «Как же Соборная Церковь принимает еретиков и удостоивает их причащения Святых Таин, когда они искренно анафематствуют свою ересь, а соблудившего, хотя он и исповедал свой грех и перестал делать его, принимая, отлучает на целые годы от Пречистых Таин, как повелевают апостольские правила?» Я поражен был недоумением, а недоумение это осталось недоумением и без разрешения.

48. Будем испытывать, исследовать и наблюдать, какая сладость происходит в нас при псалмопении от беса блуда и какая – от словес Духа и заключающейся в них благодати и силы.

49. Не забывайся, юноша! Я видел, что некоторые от души молились о своих возлюбленных, будучи движимы духом блуда, и думали, что они исполняют долг памяти и закон любви.

50. Можно осквернить тело и одним осязанием, ибо нет ничего столь опасного, как сие чувство. Помни того, который обвил руку свою краем одежды² (когда нес престарелую свою мать), и удерживай чувство руки своей и не прикасайся к сокровенным и прочим членам ни своего, ни чужого тела.

51. Думаю, что человек не может быть назван совершенно святым, если прежде не освятит сего брения (то есть тела) и некоторым образом не преобразит его, если только возможно такое преображение во временной жизни.

52. Возлегши на постель, мы наиболее должны бодрствовать и трезвиться, потому что тогда ум наш один без тела борется с бесами, и если он бывает сластолюбив или исполнен сладострастных мечтаний, то охотно делается предателем.

53. Память смерти пусть засыпает, пусть и восстает с тобою и вместе с нею Иисусова молитва единопомышляемая, ибо ничто не может тебе доставить столь сильное заступление во время сна, как сии делания.