Kitabı oku: «Венера-II», sayfa 3
– Павлик, животное! – раздался сзади визгливый голос рогоноса.
Я обернулся, и ствол моего собственного гаусса уперся мне в шею.
– Ой!
"Кажется, дуэли не будет", – пронеслось у меня в голове. Корноухов сжал мои щёки своими тонкими длинными пальцами и выдохнул мне сквозь зубы в лицо:
– Марина будет моя!
***
Я обмяк и съехал по стене на пол. Потом долго падал вниз в темноту, пока не увидел свет. Сначала маленькое пятно света. Затем свет начал расти, постепенно превращаясь в солнце, которое тянуло меня к себе. Солнце становилось таким ярким, что в какой-то момент я уже не мог его стерпеть и вздрогнул.
– Прррффф, – мне в лицо брызнули водой.
Человек напротив в темноте набрал в рот воду из фляги и плюнул мне в лицо ещё раз. Я ватными руками попытался защититься.
– Фух, – язык не слушался меня.
– Пришёл в себя, – констатировал Потапов.
Я лежал на полу в каморке рогоноса. Надо мной стояли Потапов и незнакомый мужчина ростом метра два весь в черном, который до этого светил мне в глаз фонарём. "Командир роты спецназа" – подумал я.
– Милостью Божьей, – пробасил великан в чёрном.
– Подвигай руками, ногами. Ничего не болит?
Я попытался подняться. Меня качало. Опираясь о стену и ухватившись за руку великана, я встал. Болело всё.
– Норм… я в порядке. Сергей Михайлович, – обратился я к Потапову, – подмога прибыла?
– Да, я и отец Семён.
Тут я понял, что чёрное одеяние на великане, это не спецназовская форма как у ниндзя, а лишь ряса священнослужителя. В свете луны блестела угольного цвета борода.
– Семён в миру был десантником, – добавил Потапов. – Мы бы приехали быстрее, но у меня машина не завелась. Видимо, магнит включён на всю катушку. Добирались на велосипедах.
Я промолчал про свою роль во всей этой заварухе.
– Ярослав был во втором корпусе, когда мы в последний раз виделись! – вспомнил я.
– Тут везде следы «Серафимов» и они ведут во второй корпус, дела плохи.
"Кроме Семёна ещё и какие-то Серафимы", – подумал я. Голова гудела.
– «АСКРИФ Серафим» – автоматизированная станция контактной работы с иными формами – пояснил Потапов, – Похоже, кто-то восстанавливал их в помещениях музея, а сейчас активировал для работы на платформе, которая находится под вторым корпусом.
– Платформа "Венеры-II", – догадался я.
– План такой, – продолжал Потапов, – Мы через восточную лестницу попадём на крышу теплого перехода. Оттуда заберёмся в ближайшее окно второго корпуса и будем пробираться к блоку управления магнитом, чтобы его обесточить.
– Блок управления в нашем корпусе.
– Была диверсия, он выведен из строя.
– А нельзя поступить проще и, например, обесточить трансформаторную подстанцию?
– Магнит питает собственный реактор, – Потапов помолчал. – Паша, тебе нужно будет подняться на двенадцатый этаж в кабинет главного и найти там телефон специальной связи. Закроешь дверь и сиди тихо. Если через час ты не увидишь, что магнит отключен, нажми кнопку "1" на телефоне и доложи о случившемся.
Он вздохнул и протянул мне ключи от кабинета.
– Может, утра дождёмся…
– Паша, возможно, утро вообще не наступит.
Мы пошли по тёмному коридору к восточной лестнице, подсвечивая себе путь фонариком. То и дело я спотыкался о следы бесчинства невиданной силы – выбитые двери и выломанные куски стен. Ноги всё ещё не слушались. Чтобы не выдать себя, по лестнице мы поднимались в полной темноте. Потапов и Семён остались возиться со стеклом. Я поднимался выше и услышал тихий хлопок – стекло лопнуло. Пока всё шло по плану. Украдкой я взглянул на второй корпус и то окно внизу, где я в последний раз видел Ярика. Окно темнело в лунном свете. Серое здание выглядело ровно так, как обычно. Запыхавшись, я поднялся на двенадцатый этаж. Скрипя паркетом, подошел к тяжёлой двери приёмной. Ключ не понадобился, было открыто. Сердце яростно билось в груди. Я потянул дверь и проскользнул в приёмную. Тут дыхание моё остановилось, я чуть не запрыгнул на стену. На секретарском столе в лунном свете сидела девушка. Короткие белые волосы, стройная фигура, блестящие септумы в ушах. Фух, это была Алина.
– Привет! Ты меня напугала. Что ты тут делаешь?
– Тебя жду.
Алина соскользнула со стола, и так же легко с неё соскользнул сарафан. Она оказалась совершенно голой. Сердце моё остановилось. Этим мгновением хотелось любоваться бесконечно. Глядя мне прямо в глаза, она подошла совсем близко. Я обхватил её горячие плечи и притянул к себе. Мы целовались, и наш поцелуй длился, наверное, вечность. Тут рука её скользнула вниз. Она расстегнула мне ширинку, ухватила за яйца и начала сжимать.
– Ай, мне больно, отпусти!
– Мне нужен голосовой код активации. Он был в папке, которую тебе дал Лобанов. Говори!
– Я правда не помню! … Ааа… Цитата из Достоевского!
– Говори код!
Ещё чуть-чуть и мои яйца могли лопнуть, а глаза выпасть из орбит. Я изо всех сил пытался оттолкнуть её, но она будто превратилась в чугунный столб. Тут вдруг рука Алины ослабела, и мы упали на пол. Кряхтя, я поднялся на колени. Промежность пронизывала адская боль. У входа в кабинет я увидел худую длинную фигуру с гауссом в руке. Это был Георгий.
– … in nomine Domini nostri Jesu Christi eradicare, … plasmate Dei, – бормотал Георгий.
Алина вытянулась в струнку на полу и обмякла. Георгий схватил меня за руку и настойчиво потянул за собой к выходу.
– Нам нельзя здесь оставаться, Павле, – твердил беглец, сжимая моё запястье. Голос его звучал с испанским акцентом. Меня ничуть не удивило, что Георгию вдруг заговорил. Время и место были самыми подходящими.
– Думаю, мне нужно забрать папку с кодом активации, она в кабинете. Стоило из-за неё меня так мучить? – мне было больно, и я с трудом успевал за Георгием.
– Всё-таки, они здесь гости, и некоторые простые вещи даются им с трудом…, – Георгий немного сбавил темп. – Нам нужно пробраться к платформе "Дальней обители". Там безопаснее.
Стараясь не шуметь и зачем-то пригибаясь, мы быстрыми шагами пробирались вдоль стены. Вот восточная лестница. Луна освещает пустые чёрные окна второго корпуса ИНСЕРТЕХа и край пустыря. Взглянув вниз, я увидел веревку, которая свисала из окна второго этажа – её оставила "штурмовая группа". Тут до нас донесся голос из громкоговорителя. Он что-то монотонно повторял. Было не разобрать. Возможно "пожарная тревога" или что-то похожее. Я отпрянул от окна. Мы на цыпочках спустились на десятый этаж и оглядели тёмный коридор. Там было пусто. Два десятка метров до отцовского кабинета я одолел легкими кошачьими прыжками. Оказавшись внутри, принялся шарить по ящикам стола. Папка "ДСП" была на месте, "гости" её не нашли. Часы показывали полпервого. Примерно тридцать минут с тех пор, как я ушел на своё задание. Лес за окном светился. Зелёные и фиолетовые всполохи то и дело поднимались в ночное небо.
– Потапов пытается отключить магнит с блока управления, который находится во втором корпусе. Я должен дать знать по телефону специальной связи, если у него ничего не выйдет. Нам нужно успеть до часу ночи, – объявил я Георгию.
– Павле, друг мой, для этого не следовало лезть в самую гущу. Я могу повысить мощность с платформы "Дальней обители", и система перейдет в аварийный режим. Уж это-то я сумею, – он нервно захохотал. – Точка спецсвязи есть там же на платформе.
Мы заспешили вон из кабинета. Мой спутник вел меня по залитым зыбким лунным светом лестничным пролётам и тёмным скрипучим коридорам к пожарному выходу актового зала, который располагался на третьем этаже. Пожалуй, мы могли бы проделать весь этот путь с закрытыми глазами и ни разу не споткнуться. Да, кажется, я и шел половину пути, зажмурив глаза. Стоило взглянуть по сторонам, как мне мерещились неподвижные фигуры, которые молча наблюдали за нами из темных углов. Голос громкоговорителя звучал громче.
– … Деактивации, … оставайтесь на месте, – раздавался металлический хрип во тьме, где-то в холле института.
Возле пожарного выхода Георгий блеснул ключами. Дверь тихо отворилась, и мы оказались в просторном совершенном тёмном зале, где пахло кинотеатром. Мой спутник закрыл дверь.
– Прежде чем мы двинемся дальше, мне нужно задать тебе несколько вопросов, Павле. Это очень важные вопросы.
Мы ощупью нашли кресла с откидными сидениями и разместились на них рядом.
– Вспомни, за последние несколько дней тебе не встречался такой странный человек, который хотел затеять с тобой откровенный разговор. Ну, или он оказывался слишком близко к тебе, как бы нарушал твое личное пространство…
– Ты.
– Я серьезно.
– Алина.
– Ещё?
Я вспомнил, как ездил на троллейбусе последние несколько дней. Утром давка. Меня вдавливают в дверь, стискивают, потом я проталкиваюсь дальше внутрь салона сквозь толпу. Мы проезжаем Ремзавод, Овощебазу, потом сады. В троллейбусе становится пусто. Несколько моих коллег. Бабушки с авоськами. Усталая кондуктор.
– Вообще-то я езжу в троллейбусе.
– Здесь, ближе к институту.
Я пошарился в памяти. Вспомнил очередь в столовой. Мы обедаем по часам. У каждого отдела своё время. Никакой давки. Вспомнил, где я был ещё. Память привела меня на двенадцатый этаж в кабинет главного. Я сижу на стуле со стаканом виски в руках. Краем глаза замечаю в кабинете кого-то кроме нас с Лобановым. Мужчина довольно странный на вид сидит в дальнем углу. Катя приносит ему кофе. Он не спеша потягивает его из тонкой фарфоровой чашечки. Главный молча ходит туда-сюда вдоль кабинета как маятник, изредка размахивая руками. Я смотрю на гостя. Усатый, рыжеватый, сидит в кепке и клетчатой куртке. Пожилой интеллигент из творческой среды. Допив кофе, он ставит чашечку на подоконник и подходит ближе ко мне. Берет стул, присаживается напротив. Белый воротничок, галстук бантиком, на изогнутом носу круглые очки в коричневой оправе, глаза тёмные, влажные, немного красные. "Наверное, много курит", – думаю я. "Хоть бы кепку снял в помещении, да и жарко ведь". Какое-то время он спокойно смотрит на меня.
– Вспомнил, такой старик с крючковатым носом в круглых очках…
– Скорее всего, да. О чём вы говорили?
– Не могу понять, кто он. Риэлтор что ли. Про подселение говорили… Сначала он меня расспрашивал, какие у меня планы. Про Галю откуда-то знал. Спрашивал, чего бы я хотел больше всего. Может квартиру, машину… Не пойму, при чём тут подселение.
В этот момент над самым моим ухом раздалось: "Оставайтесь на месте. Приготовьтесь к деактивации." Я обернулся. Дверь пожарного выхода была распахнута. В дверном проёме стоял огромный тёмный силуэт. В центре его вращалось и горело голубым пламенем что-то на подобии турбины. Послышался нарастающий шелест.
– Ложись! – заорал Георгий и скинул меня с сиденья на пол.
В этот момент раздался треск пулеметной очереди. В мерцающем свете, который озарил зал, кресла разлетались в клочья. Я в изумлении лежал на боку в проходе, между рядами.
