Kitabı oku: «Связь на троих», sayfa 2
Глава 2
Мужчина, представившийся Фергасом, в конце концов, оставил меня в номере и ушёл. Он предлагал поужинать вместе, но какой там? В таком состоянии и кусок в горло не полезет. Меня скорее стошнит от мысли о крови, препаратах и заточении, чем удастся поесть. Однако радовало, что угрозы не претворили в жизнь: меня не тронули, я оставалась цела. Другой вопрос: надолго ли такое радушие?
Большую часть ночи я просто сидела, забившись в угол, прокручивала в голове произошедшее, пыталась понять и принять, что больше моего парня нет. Мы со Славой не так давно начали встречаться, но он был чудесным человеком. Эта поездка должна была стать нашим счастливейшим воспоминанием, а теперь какое-то чудовище называло меня своей, тыча в этот непонятный знак на груди и требуя, чтобы я приняла и полюбила его. Ладно. Последнее он пока не просил. Наверное, животному и не нужна любовь – только беспрекословное подчинение.
Как уснула, я не помнила – проснулась от холодка, бежавшего по телу. Стены оказались холодными, а я задремала, прислонившись к ним, – вот так, в углу, где и сидела, раскачиваясь и стараясь контролировать происходящее. Не подхватить бы воспаление лёгких. Жизнь слишком коротка, чтобы ещё и самостоятельно уменьшать количество отведённых себе дней.
Едва поднявшись на ноги – всё тело затекло, и суставы едва сгибались, – я доковыляла до шкафа-купе с зеркалом на двери и посмотрела на своё отражение. Громадные синяки под глазами, безжизненный взгляд – и самое главное… Я распахнула рубашку и внимательно посмотрела на знак, который и на татуировку не походил. Это не рана, не ожог – просто символ, въевшийся в кожу. Может, его нанесли специальными красками, которые не сходят длительное время? Я облизнула большой палец правой руки и постаралась стереть рисунок, но ничего не вышло. Выругавшись сквозь стиснутые зубы, я бросила эту попытку. Подобная мазня не так сильно волновала, как неопределенность, нависшая надо мной тревогой.
Достав из шкафа другую рубашку – Фергас сказал, что я могу пользоваться одеждой, и она должна подойти мне, – я переоделась. Не щеголять ведь в своей разорванной, пропитанной запахом смерти. Вчера я не заметила капель крови, но брызги всё-таки попали на ткань. В животе всё стянуло от тошнотворных позывов, стоило снова подумать о рваной ране Славика. Это всё моя вина. Если бы я не вынудила его поехать сюда…
Кровь в висках застучала, во рту появилась горечь.
Приблизившись к двери на носочках, я прислушалась. Из коридора не доносились никакие звуки, словно по ту сторону никого не находилось. Может, они оставили меня? Сердце учащённо забилось, но я понимала, что так просто точно не получится выбраться наружу.
Бросившись к окну, я раздвинула шторы и посмотрела вниз. Вокруг был лес. Красивый, сказочный, но отчего-то пугающий. Меня так манили местные пейзажи, а теперь я ненавидела свое навязчивое желание побывать в Ирландии. Посмотрев вниз, я поняла, что спуститься не получится, – слишком высоко.
Вернувшись к двери на носочках, я приоткрыла её и прислушалась.
Вроде бы было тихо.
Выйдя в коридор, я медленно побрела по знакомому пути. Пусть вчера я и пребывала в шоковом состоянии, но дорогу запомнила. У меня всегда была сильная интуиция – «хороший нюх», как говорил Славик. Слёзы защипали глаза. Я постаралась не думать о нём в это мгновение. Его уже не вернуть. Мне стоило спасаться самой. А как? Пока я не знала.
Спустившись, я снова осмотрелась – никого.
Сердце готово было разорваться на части.
Неужели это мой шанс?
Неужели сейчас я сбегу?
Тогда я сразу обращусь в полицию и всё расскажу, а потом вернусь домой и постараюсь похоронить Славика достойно.
Вот только глубоко внутри билось осознание – это несбыточные мечты.
Добравшись до двери, ведущей наружу, я потянулась к ручке, прикоснулась к леденящему металлу, но не успела открыть.
– Не советую этого делать. – Послышался из-за спины звонкий приятный голос, принадлежащий женщине.
Я медленно обернулась и увидела вчерашнюю незнакомку. Ту брюнетку, что смотрела на меня без капли эмоций.
Она одна из них.
Я уже хотела наплевать на её предостережения, но девушка строго помотала головой.
– Снаружи Барра, он не пропустит тебя ни на другой этаж, ни, тем более, на улицу. Сейчас он находится в волчьем обличии, поэтому может наброситься на тебя и растерзать, даже если потом Фергас оторвёт ему голову. Со зверем лучше не шутить.
Барра? Зверь? В волчьем обличии?
Меня затрясло, когда я вспомнила, как собака обратилась человеком. С животного буквально сползала шерсть, а мощные лапы стали человеческими конечностями.
Это была не собака?
В голове прозвучали слова Фергаса, что «собака может звучать оскорбительно в их случае».
– Ты в клане оборотней, если ещё не осознала этого…
Девушка сделала шаг навстречу и улыбнулась мне, а я машинально отшатнулась, хмыкнув. Не знаю, что шокировало сильнее: сказанный серьезным тоном, но дружелюбно бред, или ее попытка остановить меня любыми способами? Придумала бы причину более реалистичную, что ли.
Клан оборотней? Нелепица.
Пока я пыталась переварить информацию, девушка снова заговорила:
– Я Элис. Можешь не пугаться так сильно. Пока что я – человек и не желаю тебе зла. Здесь безопасно. Честно. Отпусти ручку и пойдём пообедаем?
Между нами тотчас нависла неловкая тишина. Элис вытянула вперед руку, будто убеждая выбрать ее сторону: вернуться назад в незнакомую квартиру, к незнакомым людям. И к тому Фергасу, чудившимся мне полнейшим безумцем. Безумцем, пусть и привлекательным. Стоило воспоминаниям минувшей ночи прокрасться в поток сознания, как меня замутило. Соучастник преступления, убийства втирал мне, что я – его истинная пара, его возлюбленная, отмеченная аналогичной, как у него на груди, меткой. И этот символ никак не стирался, не исчезал и не тускнел.
Взглянув на Элис, казавшуюся встревоженной, я осознала, что хотела бы довериться ей, но останавливало, что она связана с остальными. Она одна из них! В конце концов, она могла специально говорить всё, чтобы запутать меня. Напускные истинность и сочувствие хуже любой формы презрения. Какие, к черту, оборотни?! Они ведь только в книгах существуют… Или нет?..
– Ладно… У тебя есть выбор: пообедать или самой стать обедом для зверя. – Элис сощурила темные глаза и выпрямилась, затем скрестила перед собой руки. Я тотчас интуитивно ощутила себя некомфортно, предчувствуя неприятные вести. – Выбирай. Только подумай о других. Барра безумен в зверином облике и не всегда отдает отчет собственным действиям, он легко может убить. В порыве ярости, что потерял свою истинную, Фергас уничтожит множество невинных – среди них окажусь в том числе я.
С каждым словом голос Элис тускнел. В ее взгляде, казалось, появилось что-то, подобное опустошению, смирение с любым исходом. Я же чувствовала себя на распутье. Разум твердил, что мне нельзя здесь оставаться, однако… при этом теплилась убежденность, что меня не обидят. Уж точно ни Элис. А Фергас действительно способен открутить голову.
Истинные… Волки… Фергас…
Что они все здесь принимают?
У них мозг промыт? Может, это секта какая-то? Все внутренности скрутило, но выходить наружу я побоялась, ведь точно видела, как соба… – волк! – обернулся человеком. И тогда я не находилась под препаратами. Славика убило животное. А потом оно за секунды стало человеком.
Этот Барра страшнее всех. Именно его мне стоит избегать любыми мыслимыми и немыслимыми способами!
Наши взгляды с Элис вновь перекрестились. Отчего-то в горле встал тугой ком, и я с трудом проглотила его. Вслед разлилась скребущая боль, не позволяющая выдавить и слова.
У меня не оставалось иного выбора. Элис была права. Я рисковала не только своей жизнью, но и другими. И своим глазам я доверяла сильнее. Эти животные опасны: неясно, что им может взбрести в головы.
Всё-таки доверившись девушке, я решила пойти с ней в столовую. Пусть есть не хотелось совершенно. Возможно, она раскроет мне что-то ещё о происходящем кругом? Или поможет сбежать?
Увидев, что я сделала первый неуверенный шаг в её сторону, Элис засветилась. Сегодня она выглядела куда более живой в отличие от того, что предстало моему взгляду вчера. Или я воспринимала всё иначе? Я лишь надеялась, что ее эмоции – истинные, искренние. Иначе мой риск попросту не оправдан.
Мы вошли в кухню-столовую, непримечательную комнату в серых тонах, и я присела за стол. Наверное, следовало предложить свою помощь, но я боялась. Я бы с удовольствием сбежала сейчас, однако если по лесу действительно бегает кровожадный волк…
– Что будешь? У меня есть замороженная пицца, вчерашний фаст-фуд и роллы. Могу нарезать овощной салат.
Элис открыла холодильник, и моему взгляду предстали огромные куски мяса. К горлу вновь подкатил ком, и я едва сдержала тошнотворный позыв. От желчи даже горло запершило. Перед глазами снова появилась рана Славы. Что с ним сейчас? Одному Богу известно…
– Они едят сырое мясо? – выдавила я из себя.
– Кто? А! О-о… – Лицо Элис прояснилось, и она засмеялась. – Нет. Не волнуйся ты так. Они любят слегка недожаренные стейки, но не едят сырое мясо. Послушай, они ведь неплохие. Никто не желает тебе зла. Фергас сейчас одурманен тобой – это может пугать первое время, но он быстро привыкнет к тебе и успокоится. Когда ты придёшь в себя, то тоже почувствуешь влечение к нему. – Девушка будто бы поспешила сменить тему, чтобы не путать меня еще сильнее. – Раз ты не хочешь выбирать, я нарежу салат. Хочется чего-то свежего. Грэхам, мой парень, покупает невероятные овощи у местных фермеров. Уверена, ты оценишь.
Я слушала Элис, но мы будто говорили на разных языках. Она вела себя так, словно находится не в ловушке, как я, принудительно, а будто бы пришла сюда по собственной воле. Или всё так произошло на самом деле?
– Грэхам тоже убил кого-то, чтобы забрать тебя себе?
На удивление слова легко слетали с губ, но звучали отстраненно, нереалистично. Улыбка тотчас сползла с лица Элис, румяные щеки побледнели. Девушка поставила тарелку с овощами на стол и поджала губы.
– Нет… У меня никого не было. Мы с Грэхамом познакомились не так, как вы с Фергасом, но я уверена, что у вожака ещё появится время показать себя с хорошей стороны. Он защитит тебя от всех бед и покажет, какой сильной может быть связь истинных, какое наслаждение она приносит.
И это вызывало отвращение. Фергас уже показал, что живет отнюдь не головой, а другим местом. Да и проверять, каково это, мне совершенно не хотелось.
– Почему ты оправдываешь их? Тебя здесь тоже держат насильно?
Элис замялась. Она отрицательно помотала головой, взяла огромный нож из выдвижного шкафчика и деревянную доску для нарезки. Включив телевизор, словно пытаясь заглушить мертвую тишину между нами и возникшую неловкость, девушка стала нарезать овощи.
Не дождавшись ответа, я отвернулась. Мой взгляд прилип к экрану, на котором показывали фотографию Славы. Слёзы защипали глаза, а страх забился по всему телу, напоминая о пережитом.
Я сосредоточила внимание на новостях, превозмогая желание броситься к телевизору. Сквозь бушующие эмоции я не сразу разобрала голос ведущего. Звучание долго казалось мне бессвязным набором звуков.
– …Девушка, приехавшая вместе с погибшим туристом, в настоящий момент находится в розыске. Никто не знает, не добрался ли зверь до неё…
– Ой, – виновато улыбнулась Элис, переключая на музыкальный канал. – Прости. Мужчины любят посмотреть новости… Не думала, что включится это.
Очередное оправдание…
Девушка, не оборачиваясь, ловко шинковала овощи, словно была прирождённым поваром.
Сглотнув солёный ком, вставший в горле, я посмотрела на неё. Все внутри перевернулось с ног на голову и обратно.
– Ты как-то говорила, что пока человек. Что будет потом?..
– Потом Грэхам обратит меня. Он говорит, что я ещё не готова. Это опасно, но я очень надеюсь, что всё пройдёт хорошо. Я хочу быть такой же, как он. Я люблю его, Дарина, и ты обязательно полюбишь Фергаса. Тебе нужно время, чтобы осознать, что он – твой истинный.
– У тебя тоже есть рисунок на груди? Чем его нанесли? Какая-то несмываемая краска? Хна?
– Он появился сам. Это знак истинной пары. У меня он находится в более интимном месте, на внутренней стороне бедра… – Элис прикусила губу и неловко улыбнулась.
Я даже не заметила, как она закончила с приготовлением салата и теперь заправляла его соусом. Красным, напоминающим мне кровь. Взгляд опустился на трясущиеся руки, и я постаралась поглубже втянуть в себя воздух, чтобы успокоиться.
Нет…
Все они здесь явно сумасшедшие.
Даже Элис.
Кто по доброй воле захочет стать животным? Даже если оборотни, о которых она говорит, существуют, то кому приятно обращаться в хищного зверя? Да разве любовь стоит того? Я бы не пошла на такое даже ради любимого человека. В это мгновение в голове щёлкнула мысль: а любила ли я когда-то по-настоящему? Не должна ли я сейчас наплевать на себя и рыдать в подушку о погибшем парне? Не следует ли мне лишить жизни того, кто отнял её у Славы? Отомстить? Ведь любящий человек именно так и поступил бы. Для меня собственная безопасность сейчас становилась важнее всего остального?..
– Кушай давай… Я старалась, хоть и не люблю готовить, так что ты просто обязана всё съесть. Сейчас налью сок. Апельсиновый будешь?
Я кивнула и опустила взгляд на тарелку с салатом. Выглядело вполне аппетитно, пусть желудок и сжимался от мысли, что мне придётся запихнуть всё это в себя. Хоть я и не планировала объявлять голодовку, но и есть желания не было. Однако я пересилила себя, понимая, что организм спасибо не скажет.
Девушка показалась мне другом, единственной, кто понимал, в каком состоянии я сейчас находилась. В конце концов, если кто-то и поможет мне сбежать из этого страшного места, то только она. Хотя пойдёт ли она против того, кого называет вожаком? Судя по всему, Фергас имеет на самом деле высокий статус в этой компании, и его боятся все. Раз Элис так любит своего парня, она не станет подставлять его ради меня. Да и сама подставляться риску не решится.
Элис поставила передо мной стакан с соком и присела рядом. Она с аппетитом захрустела салатом, я тоже приступила к еде.
– Я рада, что мужскую компанию разбавила ещё одна девушка. Пока не все встретили свою истинную. И не всем суждено это сделать. Думаю, что Барра так и останется озлобленным одиночкой.
Я кивнула, пусть и не понимала, в чём интерес встретить человека, с таким же рисунком как у тебя. Фергас не вызывал во мне всплеск эмоций, меня к нему не тянуло, и я не чувствовала ничего особенного. Лишь страх. Сильнейший страх за свою жизнь.
– Я рад, что ты решила спуститься и пообедать, – услышала я вибрирующий на окончаниях голос и резко обернулась.
Фергас стоял в дверном проёме и с довольным выражением смотрел на меня.
От его взгляда пробрало дрожью. Я чувствовала себя под надзором хищника, оценивающего аппетитность своей добычи. Липкий, прищуренный взор будто следил за мной. Глаза Фергаса раздевали, и от этого чувства становилось не то что не по себе, а дико неловко и при том безнадежно: меня загнали в угол. Мысли о побеге вдруг показались сумрачными и нереальными. Невозможными… Но чудовищу совсем необязательно знать правду. Если ему так сильно хотелось думать, что я смирилась со своей участью, – пусть! Это только поможет мне отвлечь внимание, заставить врага расслабиться. А потом… Я решусь! Я сбегу подальше от этого места. Их одержимый человек-волк точно не сможет бегать по территории без сна и отдыха. Мне вдруг на мгновение стало интересно – Фергас такой же? Он тоже обращается в зверя? В животе всё скрутило, потому что перед глазами снова появилась та сцена – мохнатая когтистая лапа, превратившаяся в человеческую руку.
Фергас приблизился, глядя на меня, как голодный пёс на мясную кость. Я постаралась отвести от него взгляд и взять себя в руки, чтобы вдруг не начать дерзить, прекрасно осознавая, что нахожусь под колпаком.
– Как спалось? Удалось отдохнуть?
Вроде бы ненавязчивый разговор, но как же сильно каждый вопрос задевал за живое. К чему это напускное сопереживание?
– Спасибо, вашими стараниями отдых оказался чудесным.
Я понимала, что мои слова звучат чересчур язвительно, поэтому прикусила кончик языка. Всё-таки он не изнасиловал меня – и на этом спасибо.
Присев рядом со мной, Фергас потянулся к моему лицу и заправил выбившуюся прядку за ухо, касаясь моей кожи. От его прикосновений меня бросило в жар – это, скорее, от страха, уж точно не из-за удовольствия, которое я попросту не могла испытывать от касаний убийцы. Он велел загрызть моего парня! Назвал живого человека проблемой.
Взяв меня за руку, лежащую на столешнице, Фергас стал покрывать пальцы поцелуями, но я выдернула ладонь, возмущённо хмыкнув. Меня будто окатило холодной водой. Я услышала скрежетание собственных зубов и передернула плечами, не зная, то ли от омерзения прикосновения, то ли от неприятного звука.
– Вам стоит побыть наедине и урегулировать всё между собой. Думаю, у нас с тобой ещё появится время, чтобы поболтать, – натянуто выдавила из себя Элис, подскочив со стула, словно ошпаренная. Девушка держала дежурную улыбку, стараясь казаться доброжелательной, но она явно знала, что сейчас я считала ее таким же врагом. Мне хотелось считать иначе, но итог оставался прежним: все здесь хотят одного… Моих страданий. Этот истинный знак связал меня с диким, безумным… зверем.
Фергас с благодарностью взглянул на девушку и кивнул, позволяя ей покинуть нас, после чего вернул взгляд, полный безудержной страсти, в мою сторону. Мне удалось выдержать его, не скорчившись.
– Не думаю, что тебе следует уходить. Ты ничуть не мешаешь. – Мне хотелось убедить Элис остаться.
По крайней мере, в её присутствии этот монстр ведь не станет принуждать меня к чему бы то ни было?..
Однако девушка виновато улыбнулась и поспешила ретироваться, словно кто-то звал её или подгонял. Наверное, не хотела раздражать того, кого называла вожаком.
Тьфу!..
Противно оказаться в зверинце.
Мне до сих пор слабо верилось, что люди способны обращаться в волков, – это ведь из грани фантастики, сказочных миров. Ну какие вожаки? Какие оборотни? Однако я видела одного из них собственными глазами. И тогда мне точно не могли успеть вколоть что-либо.
Отодвинув от себя тарелку с салатом, я проворчала себе под нос, что аппетита доедать нет, и раз Элис ушла, она точно не обидится, что я оставила часть её кулинарного шедевра.
Попытка встать со стула не увенчалась успехом. Фергас схватил меня за руку и хмуро посмотрел: ему не нравилось, что я сбегаю от близости с ним. Однако мужчина отлично контролировал свои эмоции, поэтому быстро смягчился. К счастью…
– Я не собирался портить твой обед. Прости, если мои действия показались тебе неуместными и смутили. Я просто посижу рядом с тобой.
Видно было, что Фергас держит себя из последних сил, хотя и не спешил отпускать мою руку. Мне не хотелось бы разбудить его внутренних демонов, вынудив напасть, поэтому пришлось оставить свои попытки сбежать от него. Может, в конце концов, ему самому надоест мое общество?..
– Дарина, посмотри мне в глаза.
Я медленно вскинула голову, утопая в небесно-синих глазах, взирающих на меня с обожанием. Пожалуй, на меня ещё никто и никогда так не смотрел раньше. Отношения со Славой у нас только-только начали развиваться, но даже он не казался настолько влюблённым. Или это одержимость?
Тяжело дыша, Фергас улыбался, а меня бросало одновременно в озноб и смущение. Рядом с ним я испытывала нечто странное. Порой казалось, что волнительная дрожь связана отнюдь не со страхами, и это пугало.
– Я не могу ничего поделать с собой, – приглушённым голосом, хрипящим на окончаниях, произнёс Фергас. – Ты дурманишь меня, как самый сильный наркотик, яд, быстро расползающийся по венам. У меня голова идёт кругом, когда я думаю о тебе. Хочу бесконечно прикасаться к тебе, часами валяться с тобой в одной постели и наплевать на весь мир. Пусть подождут, пока мы будем наслаждаться друг другом.
Я вздрогнула. Нет. Это не любовь. Это точно одержимость. Не может человек влюбиться вот так, ничего не зная о другом. Фергас не знал меня и цеплялся лишь за этот проклятый знак на моей груди. Как мне избавиться от него? Может, этот символ источал какой-то запах? Феромоны, сводящие это чудовище с ума?
– Никогда раньше я не испытывал такое сильное влечение к человеку, – приглушенно заявил Фергас.
Меня должны растрогать его слова?
Пришлось прикусить язык, чтобы не сказать, что я его чувства не разделяю и не испытываю к нему и малейшего интереса.
– Я сделаю всё ради тебя, Дарина! Весь мир положу к твоим ногам. Горы сверну, если потребуется. Я могу исполнить любое твоё желание и прошу лишь смягчиться, довериться чувствам, которые зародились в тебе.
– Моё единственное желание – вернуться домой, – выдавила я с раздражением. Мне ужасно захотелось запереться в комнате, чтобы не выслушивать лживые, тошнотворные дифирамбы одержимости зверя. Я хочу уйти отсюда и больше не вспоминать обо всем, что случилось. – И голос всё-таки предательски дрогнул.
Фергас ничего не ответил. Его лицо окаменело, а взгляд потемнел: глаза обрели насыщенный тёмно-синий оттенок.
– Если ты на самом деле настолько сильно боготворишь меня и обожаешь, ты ведь выполнишь любую мою просьбу? – спросила я теперь уже осторожно.
Во взгляде Фергаса вспыхнула ярость, и я испугалась, что он не сумеет сдержаться на этот раз.
