Kitabı oku: «Преследуя тень», sayfa 2

Взглянув на незнакомых оперов, Настя приметила, что один довольно молод для убойного отдела МУРа (примерно её ровесник), а у второго аккуратно расчесанные, чуть ли не уложенные лаком, светлые волосы, а под свитером аккуратно выглаженная темно-синяя рубашка, а не футболка.

– Итак, коллеги, давайте начнём, – произнёс Дмитрий Евгеньевич. – Для начала познакомлю тех, кто впервые работает вместе. Анастасия Игоревна Снеговая, следователь нашего управления, специалист по заказным убийствам.

Насте резануло слух «специалист», но виду она не подала.

– А это – Денис Родин (кивок на светловолосого аккуратиста) и Андрей Дергачев (кивок на молодого), – продолжал Мжельский. – Оба оперативники убойного отдела МУРа. Простите, коллеги, не знаю ваши отчества.

Они посмотрели на него так, что стало ясно – обращения по имени-отчеству они и не желали.

– Денис до МУРа работал в управлении по борьбе с экономическими преступлениями и коррупцией, – продолжал Дмитрий Евгеньевич, – а Андрей работал «на земле», оперативником убойного отдела районного отделения. Со знакомством всё. Давайте к делу.

Мжельский откашлялся.

– Там наверху этому делу придают очень большое значение, – сказал он. – Поэтому дело будет у меня на личном контроле. Каждый понедельник буду участвовать во встречах оперативно-следственной группы и, надеюсь, видеть прогресс вашего расследования. Кроме того, Анастасия Игоревна, будьте готовы к тому, что сверх этого я могу вызвать вас в любой день и узнать, как идёт работа по делу.

Снеговая кивнула.

– Хорошо, на этом у меня всё, – сказал Мжельский. – Передам слово Анастасии Игоревне.

Настя рассказала всё, что узнала вчера на месте преступления и из открытых источников. Затем она начала рассказывать свой план расследования:

– Как видите, коллеги, у нас очень мало информации. Мы не только не знаем, кто убийца и где он прячется, но и не знаем, было ли убийство заказным или нет. В такой ситуации, у нас, к сожалению, недостаточно фактов для обоснования версий.

Насте показалось, что на словах «не знаем, кто убийца» Влад слегка улыбнулся. Наверное, показалось.

– В связи с этим, – продолжала Снеговая. – Нам придётся двигаться наугад, почти вслепую, пытаясь на ощупь ухватить хвост преступника или хотя бы горсть сведений, чтобы до него добраться.

Оперативники смотрели на неё выжидательно и пока ничего не записывали в свои блокноты.

Настя перешла к конкретике:

– Первое наше направление – поиск киллера. В Москве уже введен план «Перехват», машины на выезде досматривают, на вокзалах и в аэропортах усилены меры безопасности. Точного словесного портрета убийцы у нас нет, поэтому ищут подозрительных лиц или оружие. Вряд ли эти меры что-то дадут, но, может быть, нам повезёт. Еще открыта «горячая линия» для свидетелей произошедшего убийства. Если кто-то вспомнит что-то подозрительное и расскажет, мы можем узнать что-то об убийце. Опять же, маловероятно что это сработает, но попробовать стоит.

Я уже назначила экспертизы. Возможно, дактилоскопия поможет идентифицировать киллера по отпечаткам пальцев. Возможно, баллистики смогут идентифицировать пистолет, из которого стрелял киллер и, пройдя по цепочке, мы сможем дойти до убийцы. Тут вероятность успеха чуть выше, но тоже не очень большая.

Кроме того, проводится биллинг телефонных переговоров в районе места преступления. Если убийца координировал свои действия с заказчиком по телефону, мы об этом узнаем. Это ошибка, которую киллеры-дилетанты допускают часто. Опять же, высока вероятность, что перед нами не дилетант, но попробовать нужно.

– Олег Иванович, – продолжала Настя. – Мне нужно, чтобы вы поговорили со своими осведомителями в рядах организованных преступных сообществ. Пригодится любая информация. Кто мог совершить такое убийство, кто мог его заказать, по каким причинам, что вообще говорят об этом убийстве.

– Принял, – коротко ответил Иваныч, сделав пометку в блокноте.

– Еще нужно провести проверку всех живущих в Москве лиц, отбывших наказание за убийство по найму. Я уже отправила запрос. Указала, что это срочно. Надо проверить их алиби и вообще присмотреться к ним. Влад, это я поручаю тебе.

– Как всегда мне самое неприятное, – усмехнулся он. – Ладно-ладно, не спорю.

– Хорошо, – сказала Настя. – Теперь поговорим о поиске заказчика. Мы проведем обыски дома у убитого и в офисе, попробуем найти ежедневник, запароленные папки на ноутбуке, «левые» документы – всё, что поможет вывести на заказчика. Денис, Андрей – поедете со мной на оба обыска.

Те кивнули.

– Нам нужно опросить ближайших родственников и коллег убитого. Его мать недавно скончалась, жены и детей у него нет, но у него есть отец, сестра и брат. Кроме того, нужно поговорить с его секретаршей, его заместителем, возможно, с финансовым директором его компании. Этим мы с Денисом и Андреем займёмся в офисе, одновременно с обыском. В скором времени наши специалисты найдут способ разблокировать телефон убитого. Телефон мы тоже изучим. Еще у нас есть надежда на осведомителей Олега Ивановича – возможно, они укажут нам на заказчика.

– Звучит как хороший план, – попробовал приободрить всех Дмитрий Евгеньевич.

– Шляпа полная, конечно, – ответила ему Настя. – Но это лучшее, что пришло мне в голову в нашей ситуации. Попробуем зацепить что-то вслепую. Всем спасибо, давайте работать.

***

Перед тем как отправиться на обыск, Снеговая позвонила Георгию Балоеву, номер которого ей дала язвительная следовательница.

– Алло.

– Здравствуйте, я Анастасия Снеговая, следователь Главного Следственного Управления Следственного комитета.

– И что?

– В первую очередь, примите мои соболезнования в связи со смертью вашего сына. – сказала Снеговая с наигранным сочувствием. Она пыталась расположить его к себе.

– Девушка, я занятой человек, говорите по делу, – недовольно ответил собеседник.

– Простите. Дело в том, что я получила разрешение на обыск в квартире вашего сына, – Настя взяла более деловой тон.

– Моего сына?! Зачем обыскивать его квартиру? Он же жертва, а не подозреваемый! – возмутился Балоев.

– Мы считаем, что убийство вашего сына могло быть заказным, – объяснила Снеговая. – А значит, обыск может помочь нам обнаружить следы и привести к заказчику преступления.

– Девушка, давайте вы сначала определитесь, заказное убийство или нет, а потом будете проводить обыск в доме моего сына.

Настя вздохнула. Ни человечный, ни деловой тон не сработали – приходилось переходить на язык грубой силы.

– Георгий Витальевич, я разыскиваю опасного убийцу, а значит, буду проводить те следственные действия, которые считаю нужным, вне зависимости от вашего мнения, – твердо произнесла Снеговая. – Также обращаю ваше внимание на то, что воспрепятствование осуществлению предварительного расследования – это преступление, наказание за которое предусмотрено статьей 294 Уголовного Кодекса Российской Федерации.

Собеседник Насти задумался.

– Ладно, – сказал Балоев. – Что вы от меня хотите?

– Мне нужен ключ от квартиры вашего сына. Тем, что был у него при себе, мы воспользоваться не можем – он хранится как вещественное доказательство. Также хотелось бы поговорить с вами. Мы полагаем, что убийство вашего сына может быть связано с управлением вашей компанией.

Длинная пауза.

– Мой личный помощник приедет к дому Давида через час, откроет ворота для вашей машины и впустит вас в квартиру, – наконец произнес Балоев.

– А насчёт разговора с вами?

– Вызывайте повесткой, – проворчал Георгий Витальевич и повесил трубку.

***

Личный помощник Балоева был похож на робота: говорил безэмоциональными фразами и удалился, как только Настя, Денис и Андрей оказались в квартире и нашли понятых для обыска.

Квартира была большой (двухэтажная, две комнаты, кухня и столовая на первом этаже и три комнаты на втором), но казалась какой-то необжитой. В столовой была лишь пара стульев, а в гостиной с мебели даже не были сняты чехлы. Настя подумала, что хозяин квартиры редко был дома из-за постоянной работы и частых ночевок в загородном доме отца.

– Что ищем, Анастасия Игоревна? – спросил Андрей.

– Давай «Настя» и на «ты», – ответила Снеговая. – Нужно проверить квартиру на предмет тайников. Андрей, займешься?

– Сделаю.

– Мы с тобой, Денис, попробуем найти ежедневник, ноутбук, планшет. Документы с работы тоже пригодятся.

Ежедневника и документов в квартире не было, а вот ноутбук и планшет нашли. Что удивительно, у гаджетов не было пароля. Настя вспомнила защищенный телефон Давида. Интересно.

– Ноутбук на мне, а планшет на тебе, – сказала она Денису.

– Понял.

Настя начала изучать ноутбук убитого.

Чистая история на всех трех установленных браузерах. Пустая корзина. Много документов, связанных с работой фирмы: договоры, платежки, ответы на деловые письма. Их беглый анализ не выдает ничего предосудительного.

Почти никакой личной информации ˗ нет ни фотографий, ни видеозаписей, ни папки с порно или эротикой. Зайти в социальные сети тоже не получается.

Зато есть несколько фильмов: «Крестный отец», «Крестный отец-2», «Лицо со шрамом». Давид явно любил фильмы про мафию. В другом ключе игры: «Цивилизация», «Total War», «Герои». Покойный, похоже, любил стратегии старой школы.

– Такое чувство, что кто-то был здесь до нас и все почистил – задумчиво сказала Настя Денису.

– По планшету могу сказать то же самое, – ответил тот.

Через пару минут зашёл Андрей и сказал, что тайников не нашел.

– Ладно, давайте писать протокол, – сказала Снеговая. – Отпустим понятых и сами тоже по домам. В офис Давида поедем завтра, там работы на весь день.

– У вас тоже пусто? – спросил Андрей.

– Не совсем, – ответила Настя. – Кажется, у нас есть подозреваемый.

***

Влад Наумов был доволен. Ответ на запрос по поводу освободившихся из мест лишения свободы придёт не раньше завтра, так что по расследованию Насти он был пока не задействован. От других дел его освободили, и он успел передать их другим операм уже утром.

Он сел в подержанный японский внедорожник и сделал несколько звонков по делам бизнеса Медведя, после каждого из которых добавлял в приложение-ежедневник телефона новые записи. Заехал в бургерную, где неспешно, с наслаждением, поел. Позалипал в телефон и с большим запасом по времени поехал на Речной Вокзал встретиться с Артуром, оружейником Медведя.

Влад не сразу нашел нужный торговый центр. Поднялся на последний этаж в зону фудкорта. Отстоял длинную очередь, взял себе картошку в KFC и сел ждать оружейника.

Артур тоже пришёл заранее, поздоровался с Наумовым и двинулся в Макдоналдс. Сел напротив с бигмаком, наггетсами и колой.

– Почему фудкорт? – спросил Влад.

– Это отличное место встречи для таких как мы, – сказал оружейник. – В обычные кафе люди приходят приятно провести время, сидят, неторопливо едят, смотрят по сторонам. Если ты говоришь о пушках и деньгах, можешь привлечь внимание.

– А сюда приходят пожрать.

– Абсолютно верно. На людей за другими столами всем плевать.

Артур был в черном свитере и темно-синих джинсах. Высокий, широкоплечий, с бритой головой. Было непонятно, сколько ему лет. 32? 57? Но Влад предположил, что человек, занимающий такой ответственный пост, не мог быть моложе 45 лет.

– Давай к делу, – предложил Наумов. – Расскажи про Омара.

– Не думаю, что это сильно поможет. Видел я его один раз, в мае прошлого года, – начал Артур. – Он приехал ко мне на склад за оружием.

– Много взял?

– Много.

– Сколько?

– У меня было мало снайперских винтовок. Все русские, СВДшки, всего пять. Взял все, и патроны к ним. Ещё три автомата Калашникова, тоже с патронами и одиннадцать пистолетов, их без патронов, только с той обоймой что внутри.

– Одиннадцать?!

– А ты думал. Обстоятельный молодой человек. И глушители взял, тоже одиннадцать.

– Какие пистолеты?

– Шесть наших простых русских «ТТшек». Три девяносто вторых «беретты», тоже классика. И два «Глока 26».

– Что за «Глок 26»?

– Маленький, компактный пистолетик, его называют «карманным». Настолько мелкий, что можно спрятать в потайную кобуру, и никто кроме редких специалистов вроде меня ничего не заметит.

– Из такого он и убил Давида, – задумчиво произнес Влад.

– Да, вот так всё получилось, – в тон ему ответил Артур.

Помолчали.

– Ладно, – спросил Наумов. – Расскажи про него. Внешность, одежда, возраст примерный, привычки, может быть, говорил про себя что.

– Внешность обычная. Одет был в толстовку черную с капюшоном и джинсы. На вид лет 27-28. Про себя ничего не говорил. Лицо сейчас и не вспомню уже, не буду врать.

Влад невесело усмехнулся:

– Уже второй человек не может его нормально запомнить.

– В этом и есть профессионализм киллера, мой друг, – рассудительно ответил оружейник.

– Угу. Ты вот что расскажи. Ты мне перечислил 19 единиц оружия – как этот профессионал всё увез от тебя? У него что, грузовик был?

– Не, не грузовик, зачем. Обычная ГАЗелька. Мы с ним поставили ящики с оружием под самый низ, заставили их ящиками с каким-то барахлом, – ответил Артур.

– И номер ты, конечно, не запомнил?

Оружейник хитро улыбнулся:

– Запомнить-то я конечно не запомнил. Но я всегда записываю, кто на какой машине ко мне приезжал забирать оружие, чтобы потом можно было человека найти.

– Красава! Диктуй номер.

***

Олег Иванович Аксенов ждал осведомителя в парке Сокольники. Он любил этот парк, который напоминал ему о далеком советском детстве, когда мир был куда понятнее и проще. Именно тогда он, маленький Олежка, впервые задумался стать милиционером. Он хотел бороться с несправедливостью и охранять покой простых советских граждан.

Но сейчас Олег думал не о детстве, а о другом парке, где убили молодого, ещё не успевшего жениться и обзавестись детьми, осетинского парня. Убил кто-то, кому Давид Балоев доверился.

Наконец осведомитель явился. Это был низкий, полноватый, смуглый мужчина с коротким ежиком седых волос.

– Здорово, Иваныч!

– Здравствуй, Мурад, здравствуй, дорогой.

Они пожали руки и притянули друг друга в объятия, похлопав по спине – странный жест, которым мужчины выражают дружескую привязанность, сохраняя мужественный вид.

Мурад был самым старым и самым ценным из осведомителей Аксенова. Он появился в Москве в начале девяностых. Никто точно не знал, откуда и зачем он приехал. Мурад быстро освоил редкую и опасную профессию, став торговцем информацией.

Помимо русского, Мурад в совершенстве знал чеченский, азербайджанский, аварский, даргинский, лезгинский и фарси, мог объясняться на грузинском и армянском. У него было мало друзей, но повсюду были знакомые, знакомые знакомых и знакомые знакомых знакомых.

Он продавал полицейским секреты разных преступных кланов, а кланам – секреты полиции и друг друга. Кто-то платил деньгами, кто-то, как Иваныч, взамен обеспечивал Мураду защиту и покровительство, а кто-то помогал Мураду с его хобби – торговец секретами любил женщин из экзотических стран и качественную марихуану.

– Ну, рассказывай, Мурад, как сам, как Алия? – начал Аксенов издалека.

– Да как обычно, Иваныч, кручусь-верчусь, зарабатываю на хлеб как могу. Дочь хорошо, учится, сессия скоро, переживает. Как ты, как дети?

– Дети работают, я работаю, как белки в колесе, если честно. Даже увидеться некогда.

– Это нехорошо, Иваныч. Работа – работой, но дети – это в жизни главное. Надо с ними встречаться, общаться, все дела, – философски заметил Мурад.

Помолчали.

– Ладно, Мурад, расскажи, что нарыть успел, порадуй старика, – перешел к делу Олег Иванович.

– Скажу честно – пока не очень много. Если и был заказ на убийство Давида Балоева, то его тщательно скрывали и до моих ушей он не дошел, – ответил Мурад.

– Были ли у Давида враги?

– Лично у него нет, а вот у осетинского клана были. Но они, сам понимаешь, не с младшего Балоева бы начали, а со старшего.

– Что за враги?

– С ними давно грузины враждуют. А еще есть инфа, что на Лубянке важные люди копают против Балоева.

Аксенов задумался. О ком спрашивать? Решив, что познания Мурада о грузинском преступном сообществе намного превышают его познания о планах высокопоставленных офицеров ФСБ, он спросил:

– Какие грузины?

– Клан Лаши Старого, очень влиятельного «вора в законе».

Олег Иванович достал блокнот, сделал быструю пометку, приготовился записывать дальше.

– Из-за чего враждуют?

– Бизнес, как всегда. Грузинам принадлежит крупная компания по строительству автомобильных дорог, главный конкурент «Автодорстройэкса» Балоева. Сейчас большой тендер на строительство в Нижегородской и Владимирской областях. Кто его выиграет – получит очень большой куш. Про то, как у нас воруют на строительстве дорог, сам знаешь.

Иваныч кивнул.

– Есть и принципиальные причины у их конфликта, – продолжал Мурад. – Лаша Старый лет на двенадцать старше Балоева. Он из воров старой закалки и Балу он искренне презирает.

– Балу? – не понял Аксенов

– Ну, так Балоева зовут в других кланах. А свои уважительно зовут Медведем.

– Понятно. За что презирает?

– Ворам, кто на авторитет претендует, не положено семью и детей иметь, ты знаешь. А Балу не просто завел – ввел сына в бизнес.

– Так может это месть, за то, что «понятия» нарушил?

– Я не думаю, Иваныч. Лаша человек прагматичный. Если бы он начал всех, кто не по «понятиям» живёт убивать, Москва-река бы уже кровью переполнилась. Нет, он понимает всё и на обострение просто так не идёт.

– Ага. Понятно.

Олег Иванович задумался, формулируя в голове следующий вопрос. Наконец, произнес:

Расскажи мне про Давида Балоева и про осетинский клан.

– Клан Балоевых очень сильный и очень влиятельный, – начал рассказывать Мурад. – Он крышует множество мелких коммерсантов по всей Москве, ворует кучу денег на госзакупках: строительстве дорог и продаже химических удобрений. В ночных клубах Балоева можно снять шлюху или купить экстази, а это тоже большой доход. Есть у Балу и легальный бизнес: сеть аптек, ресторан «Алания» и немецкий филиал «Владхимбио».

А еще парочка «магазинов» ему принадлежат, но это не подтверждено.

«Магазинами» называли онлайн-магазины, продающие наркотики. Ты переводишь деньги, а тебе скидывают через мессенджер адрес, где «кладовщик» оставил «закладку». Это исключало личную встречу продавца и покупателя.

– Хорошо. Какое место в бизнесе Балоева занимал его сын?

– Важное, конечно. Некоторым людям Балу-младший просто передавал приказы отца, некоторыми командовал сам. Балу-старший все больше полномочий передавал ему, наверное, уже собирался на покой.

– Говоришь, убивать его нет смысла?

– Я не так говорил. Я говорил, что начали бы со старшего Балоева, – поправил Мурад.

– Теперь понял. Сколько вообще бойцов у осетинского клана?

– Своих бойцов не очень много: примерно три-четыре бригады по четыре-пять человек. Все осетины, большинство ранее судимые.

– Так мало людей на такой большой бизнес? – удивился Аксенов.

– На Балоева работает много «оборотней». Его люди есть везде: в районных отделах МВД, в ФМС, следственном комитете, прокуратуре. В твоей конторе тоже, кстати.

Олег Иванович скривился, но только на секунду.

– Самое интересное, – продолжил Мурад, – Балу их держит, чтобы до его бизнеса не докапывались. А еще они выполняют его каждодневные поручения, будто обычные бойцы. За это Лаша Старый его тоже презирает.

Аксенов уже обдумывал следующий вопрос, довольно тонкий. Здесь требовалась особая осторожность.

– Скажи, а есть ли у Балоева свой киллер? – спросил он. – И если есть, то кто и как Балоев передавал ему приказы?

Мурад улыбнулся и ответил вопросом на вопрос:

– Думаешь, Балу-старший заказал Балу-младшего?

Олег Иванович тоже улыбнулся:

– Я ничего не думаю. Пусть лошадь думает, у неё башка большая. Я пока просто спрашиваю.

– Это ты прав, конечно, Иваныч. Киллер был. Его привезли из Средней Азии, из какого-то специального лагеря. Но больше я ничего не знаю. О таких делах много не болтают.

– Даже кличку не знаешь?

– Увы.

Аксенов обдумывал услышанное. Скорее всего Лаша Старый здесь ни при чем. Дело не в том, что он начал бы со старшего Балоева, а в том, что Давид – заменяемая фигура. Также конфликт осетин и грузин проходил по линии «Автодорстройэкса», а младший Балоев формально возглавлял другую контору – «Владхимбио». Впрочем, до конца Лашу исключать нельзя.

Старший Балоев – более вероятный заказчик убийства. Это бы объяснило, почему Давид так легко отпустил охрану – не ожидал от киллера подвоха. Здесь только неясен мотив. Мурада про это спрашивать лучше не надо. Вероятно, он не знает, а ещё может донести Балу, что тот подозреваемый.

– Ты же не думал, Иваныч, что твой старый друг Мурад принёс тебе только пережеванные слухи, вдруг прервал мысли Олега Ивановича торговец секретами.

– Говори уже!

– Лаша Старый готов встретиться. Он понимает, что он главный подозреваемый и хочет объяснить, что непричастен.

– Со мной встретиться?

Мурад вздохнул:

– В том и дело, что не с тобой. Говорит, что хочет только главного следователя по делу и только на своей территории. Кафе «Зестафони», послезавтра, семь вечера.

***

Примерно в то же время, когда Олег Иванович и осведомитель расстались, Настя наконец-то приехала домой.

Разумеется, самая большая трата времени в процессе обыска была связана не с интересными вещами (анализом ноутбука и планшета Давида), а с бумажной работой – отражением всего в протоколе и объяснением понятым, где именно они должны расписаться.

Снеговая понимала, бумажная работа нужна, благодаря ней человек со стороны (прокурор, надзирающий за следствием или другой следователь, расследующий аналогичное дело) сможет ознакомиться с ходом расследования. Но этого понимания все равно не хватало: на неё навалилась усталость.

Когда она последний раз была в отпуске? Год назад? Или больше?

«Закончу это дело и возьму отпуск», – пообещала себе Настя.

Она зашла на свою маленькую кухню, нашла в холодильнике сосиски и поставила их в микроволновку. Такой себе ужин, но сил готовить что-то более изысканное не было.

Её мысли вернулись обратно к делу.

Мог ли Георгий Балоев заказать убийство своего сына? Вполне. Во-первых, он связан с мафией, а значит, имел выход на киллера или посредника. Это же дает и мотив – конфликт между отцом и сыном, связанный с их ведением нелегального бизнеса. Во-вторых, «почищенные» ноутбук и планшет Давида. Очень похоже на сокрытие улик, а доступ в квартиру сына был только у Балоева-старшего. Наконец, если ты сын главы мафиозного клана, то ты скорее уединишься с киллером, работающим на этот клан. Это упростит убийце задачу.

«Нет, стоп!», – возразила Снеговая сама себе. – «Если у сына с отцом был конфликт, то он точно не уединился бы с киллером, а был настороже».

И тут же придумала несколько возражений на это.

Во-первых, Давид мог считать конфликт исчерпанным и ничего не бояться. Во-вторых, он мог думать, что отец никогда бы не решился убить своего сына, даже имея с ним конфликт.

Тут Настю осенило. Он мог встретиться с киллером, работающим на клан, чтобы заказать ему убийство своего отца! Но отец сделал заказ на сына первым. Или предложил больше.

Микроволновка выключилась. Настя достала сосиски и начала жадно есть, продолжая рассуждать:

«Мы разобрались, что Георгий Витальевич имел возможность заказать убийство своего сына. Но какой у него мотив? В чём был их конфликт?».

Фактов не хватало. Но можно было сделать теоретическое предположение. «Нужно попробовать понять, как думает этот человек.», – сказала себе Снеговая.

Итак, я Георгий Балоев. Мне шестьдесят лет, в молодости я отсидел в тюрьме, вышел оттуда хитрым и осторожным. Я больше не попадался и сколотил себе огромное состояние, значительная часть которого досталась мне преступным или полулегальным путём.

У меня есть старший сын. Его я посвятил в свой бизнес и дал возможность управлять одной из двух моих крупнейших компаний. Скорее всего мне пришлось посвятить его и в нелегальные сферы.

За что я мог бы убить своего сына?

Ревность, женщин и шерше ля фам можно отбросить сразу. Нет, я ещё могу что-то в постели (Настя улыбнулась своим мыслям), но вряд ли любовницы что-то значат для меня как люди. Меня растили в консервативной семье, и я привык относиться к женщинам свысока. Убивать сына из-за бабы я бы точно не стал.

Месть тоже исключается. Вряд ли сын мог так сильно навредить, что мне захотелось ему отомстить. Я куда влиятельнее его. А если и навредил, то давно сбежал бы и не встречался с киллерами уж точно.

Корыстных выгод от смерти сына я не получу никаких. Сыну не принадлежит доля в моем бизнесе, а его московская квартира стоит примерно столько, сколько я зарабатываю за квартал (или даже за месяц).

Опасность. Вот это гораздо теплее. Если я и мог убить сына, то только из-за того, что он стал мне опасен. Возможно, он хотел отобрать мой бизнес и/или даже убить меня.

Настя задумчиво жевала последнюю сосиску.

«Завтра я поговорю с Георгием Балоевым в офисе компании его сына. Надеюсь, получится его там застать», – сказала она себе. – «Завтра я буду лучше знать, что он за человек и мог ли он рассуждать, как рассуждала сейчас я. Завтра».

***

Уже через час после встречи Артуром, Влад Наумов, постучавшись, зашёл в кабинет Матвея – своего старого приятеля, занимающего важный пост в ГИБДД. По кислому выражению лица хозяина кабинета он быстро понял, что зацепки не сработали.

– Ну как? – всё же спросил он с надеждой.

– Как в анекдоте: есть две новости, – ответил Матвей.

– Начни с хорошей тогда.

– Обе плохие.

– Блять, – Влад сел на стул.

– Машина, о которой ты говорил, в угоне. Дата угона совпадает с датой, которую назвали.

Наумов вздохнул:

– Вторая плохая новость в том, что ни машину, ни угонщика не нашли?

– Ты прав только наполовину, – сказал Матвей. – Угонщика не нашли, а машину да.

Влад почувствовал себя как приговоренный к смерти, которому отменили приговор прямо перед казнью.

– Где нашли? – полушепотом спросил он, боясь спугнуть.

– В лесу за МКАДом. Сгоревшую. На следующий день после угона.

Наумов молчал. Он реконструировал в своей голове произошедшее. Все складывалось в одну логичную последовательность.

Омар приехал на своей машине в лес. Выбрал время, когда грибников или отдыхающих мало или нет совсем. Оставил машину там, сам добрался до Москвы на электричке, автобусе или попутке. Нашел подходящую машину недалеко от места, где располагался склад с оружием. Угнал. Быстро приехал к Артуру (недалеко же). Погрузил коробки с оружием. Сел в угнанную машину, доехал до того места, где бросил свою. Дождался ночи. Ночью перетащил оружие. Поджёг угнанную машину. Поехал с оружием к себе домой.

«Наглый, но не слишком хороший план», – подумал Влад. – «Его могли задержать гаишники».

«Да нет, не так уж много рисков», – возразил он сам себе тут же.

Омар знал, что у него есть время. Пока водитель обнаружит угон, дойдёт до полиции (это если он сразу пойдёт в полицию, а не будет искать тачку сам). Его примет опер, выслушает, объявит машину в розыск. Пока информация о розыске дойдёт до постов ДПС, есть куча времени, чтобы доехать до склада, загрузиться и уехать с трассы.

Ночью вероятность, что остановят именно тебя, если ты не превышаешь скорость и не едешь как пьяный, очень мала. На крайний случай у Омара был пистолет, чтобы застрелить постовых.

– Ты о чём задумался? – вырвал его из размышлений об убийце Матвей.

– Да так, – сказал Влад. – Думаю, где теперь его искать.

У Влада зазвонил телефон. Снова играла песня Янки Дягилевой о медведе.

– Алё.

– Здорово. Как прошло с Артуром? Дал тебе какую-то зацепку? – спросил Георгий Витальевич.

– Дал, но она оборвалась, – ответил Наумов.

– Обидно. Короче, я нашёл Джамиля, – сказал Медведь. – Он готов завтра, в 16:30, встретиться с тобой в чайхане. Мы с ним тоже там встречались. Адрес я тебе скину.

– Хорошо.

Георгий Витальевич повесил трубку.

Влад Наумов рос в детдоме. Их воспитательница часто говорила им не злиться на судьбу за то, что с вами случается. Будьте благодарны Господу за каждый новый день. Тогда он будет каждый день давать вам новые возможности.

Влад не знал, есть ли Бог, но точно не был благодарен Ему за каждый новый день. В одном он был согласен – каждый день Бог (ну или судьба, как угодно) даёт нам новые возможности. Не сработала одна зацепка – завтра будет другая. Может быть, с ней повезёт больше.

Глава 3.

Вторник, 22 октября.

В зал аэропорта «Шереметьево» прошла одна из первых пассажирок рейса «Мюнхен – Москва». Это была девушка лет тридцати с небольшим, вся в чёрном: дорогое черное пальто, черная длинная юбка поверх черных колготок и черные полусапожки без каблука. Дополняли все это её длинные, вьющиеся черные волосы до середины спины и тёмно-карие глаза. Её звали Марианна Балоева.

Марианна шла спокойным, размеренным шагом, ровно держа спину и уверенно глядя вперед. В каждом её движении сквозила четкая, несомненная убежденность в собственной красоте и значимости. Она одной из первых взяла с багажной ленты свой аккуратный, небольшой темно-синий чемодан (багаж пассажиров бизнес-класса помечали специальной биркой и отправляли на ленту первым) и двинулась к выходу, где её уже ждали.

Георгий Витальевич Балоев крепко обнял свою дочь и поцеловал в щёку.

– Как долетела, всё в порядке? – спросил он.

– Да, все нормально.

– А почему вещей так мало? – удивился он, посмотрев на чемодан.

– Здесь все самое необходимое, – объяснила Марианна. – Остальное моя ассистентка отправит на неделе экспресс-доставкой. Если что-то понадобится срочно – куплю тут.

Отвечая, она смотрела не на отца, а на людей справа и слева от него. Судя по всему, Георгий Витальевич взял с собой двух охранников даже в аэропорт – то редкое место, куда сложно пронести оружие.

Отец кивнул, одобряя решение дочери.

Через несколько минут они уже ехали в Москву на заднем сиденье «Infinity». Один из охранников вел машину, второй сидел впереди. Было и две машины сопровождения, в каждой по четыре охранника. Разумная мера предосторожности для человека, у которого застрелили сына.

На МКАДе они встали в пробку (было утро буднего дня), и Марианна решила начать тяжелый разговор именно сейчас, а не ждать до офиса.

– Папа, позавчера по телефону ты попросил, чтобы я заняла место Давида, – сказала она.

– Всё так.

– Ты имел в виду только место Давида во главе «Владхимбио» или не только? – Марианна подчеркнула интонацией слово «не только».

– Не только.

Марианна вздохнула. Значит, ей придется заниматься нелегальным бизнесом отца. Это сулило куда больше денег и власти, но и больше рисков.

Георгий Балоев повернулся к дочери и посмотрел на неё очень внимательно:

– Хочешь отказаться? – спросил он разочарованно.

– Нет. Просто уточняю границы своей ответственности.

Отец кивнул.

– Молодец. Я знал, что на тебя можно рассчитывать, – сказал он.