Цена ошибки

– Давай так, три дня никто не захотел покупать твое кольцо, что дальше? Надо же чтобы товар крутился, куда планировал его сплавить?

– Что там думать, неделю полежит и сдам ювелирам. Или к дантистам, те все скупают, им протезы ставить надо.

– Мне нужно время, найти этого бродягу, – Прервал его Арагонов: – Если я его найду, и твои показания совпадут, я тебя выпущу. Если же нет, Игнат, ты просидишь тут долго, я и колье тебе пришью.

– Иван Христофорович, Христом Богом клянусь, и колье мне тоже принесли, но содрали в три конца, знал, что нечисто за ним, взял дурак, мне бы себя прокормить, да бабу свою, – Запричитал Игнат.

– Ты сироту то из себя не корчи, – Докуривая папиросу, произнес Арагонов, – Про колье с тебя спросу и нет поэтому, что ты к нему только как скупщик привязан, но смотри, не найду бродягу, сидеть будешь долго.

– Найдёте, проверите, мне что, самому себе яму копать? Я врать не буду, я Вам, Иван Христофорович, всю правду рассказал.

Арагонов позвал выводящего, встал из-за стола, и выходя произнес: – Игнат, я смотрю ты на память то совсем не дурак, всё помнишь?

– Всё, всё, Иван Христофорович, – Жалобно глядя на Арагонова ответил тот.

– Хорошо, к следующему моему визиту потрудись вспомнить, кто тебе колье притащил, да так же, в подробностях, как про бродягу.

– Так Вы только что сказали, что не будете спрашивать, откуда оно у меня.

– Ты, голубчик, слушаешь невнимательно, я сказал, что в данный момент я не буду спрашивать, откуда оно у тебя, а сейчас самый момент вспомнить, как и при каких обстоятельствах ты его получил. И смотри Игнат, раз я зашел к тебе домой, зная, что оно у тебя, я могу знать тех, кто тебе его продал.

– Так зачем же тогда Вам мои сведения, – Удивленно спросил задержанный.

– Хочу проверить, на сколько я могу тебе доверять, Игнат, – закончил Арагонов и вышел из комнаты для допросов.

По пути в свой кабинет, Арагонов решил заглянуть к Игнатьеву: – День добрый, Федор Михайлович!

– И Вам добрый день, Иван Христофорович! Хотел спросить, что за задержанный у нас поселился, дежурный сказал, что Вы его вчера к ночи привезли, я сначала не поверил, потому как сам видел, что Вы домой поехали.

– По пути нарисовались дела и как видишь, занесли в родное управление. Так, жулик обычный, по одному делу проходит, о пропаже колье. Но не всё так просто, вчера во время обыска я нашел у него вот это, – Ответил Арагонов и вынув из кармана брюк печатку, положил на стол перед Игнатьевым.

Игнатьев взял ее в руку, покрутил между пальцев и изумленно спросил: – Неужели это то, что я думаю?

– Да, Федор Михайлович, это оно. Личная печатка нашего покойного.

– И откуда она взялась у этого прощелыги? – Тут же последовал вопрос Игнатьева.

– Тебе это и предстоит разузнать, – Ответил Арагонов и добавил: – На базаре, возле торгового переулка наш прощелыга, как ты его назвал, последнее время скупал всякое барахло, то краденое, то личное, ему не важно, откуда оно взялось, ему важно подешевле купить и подороже продать, такая у него работа. Так вот, три дня назад, а именно в день, когда мы нашли покойного, к нашему барыге принесли это кольцо, и принес ему его некий бродяга, по описаниям обычный старик, невысокого роста, сгорбленный, беззубый и шепелявый, небрит, одет в телогрейку черного цвета, сапоги, по рассказу очень уделанные. Отправь людей и пусть прочешут все вокруг. Всех похожих под это описание пусть доставят сюда, на допрос. Срок – до понедельника.

– Сделаю, – Записывая в блокнот, ответил Игнатьев, и тут же начал доклад: – Сегодня утром наш прозектор передал отчет по яду, которым отравили Астафьева, но там, к великому сожалению, ничего хорошего нет.

– Что значит нет ничего хорошего? – Подняв бровь, поинтересовался Арагонов.

– Да вот то и значит, не смог он определить, что это за группа ядов, только написал, что яд паралитического действия, поражающий опорно-двигательную систему, предположительно не убивающий сразу или имеющий ограниченный срок поражения, другими словами, он сказал, что такой яд имеет временные рамки, которыми и воспользовался убийца. Так же он добавил, что если бы можно было как-то извлечь хоть малую часть этого яда из органов покойного, то можно было провести эксперимент на лягушках или мышах, но увы, он полностью растворился, оставив только следы ожогов слизистой.

– Нам это ничего не дает, ровным счетом, только лишь дополняет к той дыре, что мы имеем в этом деле, дополнительное пространство, – Заявил Арагонов, – Попробуй разузнать, что все-таки это за яд такой, может кто-то и знает. Обратись к медикам, или в госпитале узнай у врачей, в общем проведи работу в этом направлении.

– Да, еще, – прибавил Игнатьев, – Наши люди прочесали все набережные, порт, два железнодорожных моста, пристань и портовые доки, ничего похожего на ткань, которую Вы мне дали, не нашли, возможно это действительно произошло в то время, когда его течение тащило по дну, коряга например или железяка какая, камень острый.

– Игнатьев, ты вроде умный мужик, а все пытаешься доказать обратное, если бы он, волочась по дну, зацепился бы обо что-то, то его нога в этом месте так же была бы поцарапана, а при вскрытии ничего подобного не нашли. Делаем вывод, что это произошло до того, как его бросили в воду.

– Домыслы все это, Иван Христофорович, просто зацепился, не обязательно, падая с ветки, вы вместе с брюками, царапаете ногу, – Очень уверенно ответил Игнатьев.

– Все, Федор Михайлович, не нашли и на том спасибо, размышлять некогда, – Закончил диалог Арагонов.

– Какие будут еще указания? – Спросил Игнатьев.

– Пока это всё, проконтролируй, чтобы до понедельника мне этого бродягу разыскали, пусть городовых всех поднимут, но найдут. И еще, ты завтра чем занят?

– Пока ничего не планировал, тётке по дому надо помочь, дрова наколоть, что-то с печью у нее опять не так, дымит, как ей кажется, одним словом, домашними хлопотами.

– Ты говорил, что живешь у тетки, но при этом местный, и родители твои тут живут.

– После смерти дядюшки, мамина сестра совсем сникла, родители попросили, чтобы я пожил с ней после того, как меня сюда назначили, во-первых, у нее места полно, свой небольшой, но все же дом, а у родителей тесная квартирка, а во-вторых, ей становится намного лучше, вот если бы у них были свои дети, возможно до этого не дошло бы.

– Понятно, – Сухо ответил Арагонов, – По воскресеньям у меня банный день, тут, в черте города живет один крестьянин, у него своя баня. Парит так, что ноги потом до кровати не можешь дотащить, стол накроет, выпить нальет, берёт недорого, мы бы с тобой и в баньке попарились и дела бы обсудили, авось к завтрашнему обеду что-то и накопаем, ты как?

– С превеликим удовольствием, Иван Христофорович, только вот неудобно как-то.

– Что тебе неудобно, в баню идти или начальнику отказать не можешь?

– В общем то и то и другое, – Засмущался Игнатьев.

– Ты, брат, не в институте благородных девиц, а в сыске, тут нужно доверять своему напарнику. Дружба она дружбой, а служба она службой. Завтра заеду за тобой в два по полудни, с собой возьми банные принадлежности, шайку и мочалку не бери, там выдадут, – Закончив на этом, Арагонов вышел из кабинета.

Арагонов прокручивал полученную по делу информацию у себя в голове. Ни одна деталь не позволяла выстроить события в единый порядок, чего-то не хватало. Он сел за стол в своем кабинете, выложив перед собой отрезки ткани с костюма покойного, его фотокарточку, носовой платок из вещей покойного, найденный в отеле и печатку, которую он нашел в доме Игната. Он не мог понять, как все это может привести к разгадке, нет ни малейшей про убитого. Кто он, откуда, чем занимается, можно только предположить, что он человек с достатком, опять же, дворянин, купец, ничего не известно. Зачем он приехал к нам в город, кто его встречал или к кому он приехал? По делам или в гости, все это только загоняло Арагонова в угол. Что даст нам бродяга, если найдем его? Что там в Петербурге, какие новости ждать оттуда? Одним словом – бардак. Одно тешило самолюбие, он напугал Игната и тот, в свою очередь сдаст ему тех, кто стянул колье. В сыске только так, хитростью и смекалкой.

Он взял несколько листов бумаги, заполнил их, как обязывает порядок следствия, потом достал из стола папку, на которой было написано «Дело № 33-09-1881», вложил туда исписанные листы, взял бечевку, просунул один ее конец в толстую иглу и прошил эти листы. После чего он внимательно изучил отчет прозектора по яду и не найдя там ничего нового, положил его в папку.

В субботу, в городской библиотеке при местном университете народу почти не было. Как правило, студенты посещали ее в будни, а в субботу, да и еще во второй ее половине тут находились одни зубрилы. Арагонов подошел к человеку, который сидел за стойкой и принимал книги у молодого человека, подождал, пока тот закончит и обратился к нему: – Будьте любезны, покажите мне место, где у Вас находятся книги про насекомых, или животных, меня интересуют ядовитые представители.

Библиотекарь не без интереса взглянул на гостя.

– Не стоит так волноваться, я из полиции, – Арагонов достал из внутреннего кармана пиджака удостоверение светло-зеленого цвета, на котором было начертано «Именемъ ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА Жандармское Управление»

– Теперь я могу быть спокоен, – Улыбнулся библиотекарь и попросил гостя пройти за ним.

Они прошли в зал, где он свернул в один из проемов между книжными полками и сказал: – Вот здесь Вы можете найти все, что Вас интересует, – Указав на полку с книгами, он достал одну из них и пролистав страницы пальцами, добавил: – В этой книге есть много описаний ядовитых животных, насекомых и растений, в основном не из наших широт, это Африка, Азия, Америка, так же тут можно найти морских обитателей, которые обладают такими же способностями. Если Вы мне скажете, что конкретно Вы ищете, возможно я смогу поподробнее Вам что-то подсказать.

– Спасибо, я пока сам покопаюсь, если чего-то не пойму, то обязательно к Вам обращусь.

– Хорошо, хорошо, я буду там, где Вы меня нашли, спокойного Вам чтения, – Ответил библиотекарь и направился к своему месту.

Арагонов взял с полки несколько интересующих его книг и сел за стол, который стоял сбоку от книжной полки. Он перелистывал страницу за страницей, время от времени записывая что-то в свой кожаный блокнот. Проведя в библиотеке пару часов, он изучил все то, что было ему предложено библиотекарем. Поставив книги на полку, он подошел к стойке, где по-прежнему сидел мужчина: – Премного благодарен Вам за оказанную помощь.

– Что Вы, не стоит благодарности, обращайтесь в любое время. Вообще, за все время я тут впервые вижу полицейского.

– А Вы что, у всех спрашиваете, кто перед Вами?

– У меня всегда одни и те же посетители, и работаю я тут, без малого, полвека, если и был какой полицейский, то он не представился. Люди Вашего возраста сюда приходят за художественной литературой.

– То есть я единственный, кто Вам представился?

– Да, и это говорит о том, что вы тут не просто так. Судя по тому, что Вы ищете….

– А Вы, мил человек, не слишком любознательны? – Перебил он библиотекаря.

– Я много читаю, профессия обязывает, много детективов прочитал, так что я знаю, о чем говорю, Вы не сердитесь только на меня, если будет нужна помощь, всегда к Вашим услугам.

– До свидания, если будет нужно, я обращусь.

– И Вам всего хорошего.

День подходил к концу, на улице слегка начал моросить дождик, люди один за одним выходили из питейных и напевая песни разбредались по улицам. Извозчики то и дело сновали туда-сюда, развозя подвыпивших пассажиров. Арагонов немного прогулявшись по вечернему городу, направился домой.

24 сентября (воскресенье)

С утра, Арагонов не завтракая, оделся и предупредив домработницу, что ближе к полудню вернется за банными принадлежностями, вышел из дома и направился в сторону центра. Карманные часы показывали ровно десять. В неподалеку расположенном трактире его хозяин уже выставлял на улицу пару столов, надеясь, что погода не помешает его планам.

– Вы уже открыты? – Обратился к нему Арагонов.

– Открыты.

– Кофейку сварите?

– Как не сварить, сварим, присаживайтесь, – Трактирщик полотенцем сбил пыль со стула.

Арагонов присел, достал папиросу и закурил. Увидев, как мимо трактира проходит мальчишка, продающий газеты, он окрикнул его, подняв руку вверх: – Подойди-ка сюда, голубчик.

Мальчишка, увидев жест, сразу направился к незнакомцу: – Что, дядя, газетку почитать изволите?

– Нет, пряников купить хочу, – Съехидничал Арагонов.

– У меня нет пряников, – Удивился парнишка.

– А чего тогда спрашиваешь, раз у тебя только газеты. Свежие?

– Вчерашний выпуск, сегодня же воскресенье, типография не работает.

– Знаю, давай одну.

Он достал мелочь и отдал парню, тот в ответ свернул газету вдвое и протянул Арагонову: – Держите свой пряник.

– А ну, брысь отсюда, нашелся тоже. Задницу тебе надрать за дерзость твою, – Арагонов замахнулся газетой на мальчишку и тот улыбаясь отбежал в сторону, продолжая кричать: – Кому газеты, покупаем газеты, кто вчера не успел прочитать, покупаем со скидкой. Кому газеты…

Трактирщик принес турку с кофе, поставил кофейную чашку и розетку с сахаром: – Может что-то покушать?

– Спасибо, я не голоден, – Поблагодарил Арагонов.

– Что же, хорошего отдыха.

Арагонов в ответ кивнул головой, развернул газету и приступил ее изучать. На улице распогодилось. Было почти безветренно, только лёгкий ветерок нес в себе почти неуловимый запах прелой листвы. Арагонов допил кофе, свернул газету вдвое и положил на край стола. Отсчитал мелочь, положил сверху газеты. Кивнул в сторону трактирщика, смотрящего в окно, и пошел в полицейское управление.

Не успел он войти в дверь, как к нему сразу же подошел дежурный.

– Ваше Высокоблагородие, сегодня с утра доставили двух бродяг, говорят, по Вашему указанию, оба в камере сидят, куда прикажете их?

– Давай-ка обоих в допросную, и Игната по команде приведешь.

– Слушаюсь.

Арагонов зашёл в комнату для допросов, где возле стены стояли два мужика в наручниках. Оба подходили под описание Игната.

– Заводи Игната, – Приказал Арагонов дежурному.

Игнат, войдя в комнату, сразу начал разглядывать стоящих у стены бродяг.

– Да вот же он, Иван Христофорович, ближе к окну который, – Выкрикнул Игнат.

– Уверен? – Уточнил Арагонов, глядя на реакцию мужика, на которого только что указал Игнат.

– Христом Богом клянусь, вот тебе крест, – Игнат перекрестился, – Неужто я врать буду, мне бы выйти отсюда поскорее.

– Этого оставьте, а второго отпустите, – Распорядился Арагонов, и уже глядя на бродягу, добавил: – А ты присаживайся, мил человек, поговорить нам с тобой надо.

Бродяга сел на металлический табурет, прикрученный к полу, и взглянув на Игната сказал: – Я так понимаю по колечку разговор пойдет?

– Сообразительный какой, – Ответил Игнат.

– Дежурный, Игната в камеру, мы без него справимся.

– Иван Христофорович, а как же обещание?

– Посиди еще немного, ничего с тобой не случится, еще неизвестно, как этот дяденька рассказ держать будет. И не забывай, ты мне по колье историю не рассказал до конца.

Дежурный вывел Игната, который нервно дергал руками, закованными в наручники и что-то, бормотал себе под нос.

– Ну раз ты понял, за что тебя доставили, рассказывай, – Приступил к допросу Арагонов.

– Что понял? Барыга этот меня и протрезвил, а так сидел тут с вечера, ни сном ни духом, за что повязали.

– Вяжут веники, а мы задерживаем. Колечко откуда у тебя?

– Нашел я его, хочешь верь, хочешь нет, шел по парку, возле Ильинской церкви, смотрю, в траве блестит что-то, дай думаю, посмотрю, а там перстень золотой. Поднял, протер, буквы там были, вот думаю, куда мне он, когда есть нечего, решил на базар пойти, сдать.

– Складно рассказываешь, как будто заучивал.

– Ей Богу, нашел. Не воровал и не отнимал, – Занервничал бродяга.

– Хорошо, хорошо, не волнуйся, нашел, значит покажешь, где, а буквы какие там были?

– Я грамоте не обучен. Видно же, что буквы, а какие там они, не могу толком сказать. Буквы, они и в Африке буквы.

– Допустим верю. Сейчас мы с тобой прогуляемся до Ильинской, постарайся все точно вспомнить, в какой день это было, кто с тобой еще был, утром или вечером, все детали, может что-то еще рядом лежало, вспоминай! – Продолжил Арагонов.

– Да чего мне вспоминать, такое не каждый день находишь, как у нас говорят, и на собачью жопу солнце светит, – Бродяга засмеялся, – Всё покажу, а вот что касается чего-то другого, то я и не припомню, ничего вроде странного не увидел, кольцо лежало, ну и лежало себе, в траве.

– Поднимайся, на выход, – Скомандовал Арагонов, – Дежурный, экипаж готов?

– Так точно, Ваше Высокоблагородие, стоит во дворе.

– Подгоняй к парадной, мы с моим новым приятелем прокатимся, тут недалеко.

Уже на месте Арагонов вместе с бродягой прошли по парку, обошли все газоны и заглянули под каждую лавку. Тот в свою очередь подробно рассказал, как, где и при каких обстоятельствах нашел печатку. Показал место, и даже прошел с Арагоновым до базара, где продал это кольцо Игнату.

– Ох и шарлатан, Ваш барыга, поди половину не додал за эту побрякушку, а тут еще и под арест из-за нее попал, вот не зря говорят, не бери чужого, дороже отдашь.

– Чего ты там отдавать собрался, никто у тебя денег на возврат не просит, да и пропил поди уже?

– Я выпивать-то, выпиваю, но в меру, а вот на хлеб, да, на хлеб оставляю, нам бы под харчеваться вовремя, а остальное, трава не расти, а тут и зима на пятки наступает, ночлег нынче сыскать сложно, приходится изворачиваться. Так что я откладываю на зиму, а тут такой барыш свалился, грех не воспользоваться, – Повествовал бродяга.

Арагонов махнул рукой городовому, который все это время следовал за ними:

– Забирайте его в отделение, пусть пока у нас побудет, до выяснения обстоятельств.

– Так я же все как на духу выложил, – Возмутился бродяга.

– Ты бы не ворчал, голубчик, а делал, что велят. Посидишь, подумаешь, может еще что вспомнишь, да и чего тебе по улицам шататься, народ распугивать, там глядишь и накормят тебя, да и спать не на улице, ступай за городовым, ступай, – Арагонов отряхнул подол пальто и проводил взглядом усаживающихся в экипаж городового и арестанта.

Заехав домой за банными принадлежностями, Арагонов выдвинулся за Игнатьевым.

Дверь открыл Федор Михайлович: – Добрый день Иван Христофорович, проходите пожалуйста.

– Добрый, некогда рассиживать, экипаж простаивает, ты готов?

– Одну минуту.

– Хорошо, покурю пока.

Через пару минут вышел Игнатьев, со скрученным кульком подмышкой. Они сели в экипаж и двинули на окраину города. Деревянные избы сменили каменные постройки, из каждого двора виднелся поднимающийся в небо столб дыма. Люди топили бани. Местами пахло горелой листвой, которую крестьяне сжигали на своих задворках.

Экипаж подъехал к массивным деревянным воротам, уже покосившимися от старости. Арагонов расплатился с кучером, попросил его заехать через несколько часов, подошел к калитке и постучал кулаком.

Калитка отварилась и оттуда показался рослый мужик с густой бородой и длинными до плеч волосами. Косоворотка, грязно-белого цвета была подтянута красным поясом, а безразмерные брюки были заправлены в стоптанные сапоги.

– Ну здравствуй Степан, принимай пополнение, – Поздоровался Арагонов с хозяином дома.

– И Вам доброго здоровьечка, Иван Христофорович, пополнение значит? Как величать?

Игнатьев представился.

– Мы гостям всегда рады, проходите пожалуйста, все готово.

Степан проводил гостей до бани, где уже в предбаннике был накрыт стол – вареная картошка, разносолы, грибы, селедка пряного посола, хлеб из печи.

– Ты проходи, Федор Михайлович, не стесняйся, сейчас мы с тобой парится будем, по-русски, в черную. Потом выпьем, закусим, дела обговорим, я тут каждую неделю парюсь, Степан для меня всегда по высшему разряду баню топит.

– Свезло, – Произнес Игнатьев.

– Ты думаешь, что вот так просто можно заявиться к русскому мужику в дом и заплатив гривенный, баню получить? Я, брат, его сына от тюрьмы спас. Его подставили местные хулиганы, пришлось повозится, а это его благодарность, за мое старание, но ты не подумай, денег я ему всегда отдаю, не гоже людской добротой пользоваться, все в меру. А баня у него действительно хороша, раздевайся давай.

Степан принес еще одну простыню и веник.

Раздевшись, они прошли в парную. Запах легкой гари еще не выветрился, а под потолком стоял дым. Стены были черными от сажи, в углу стояла печь, в которой догорали угли, а в котле над ней кипела вода. Арагонов взял пучок свежесрезанной мяты, положил её в корыто и залил кипятком. Оба разместились на второй полке.

– Первый заход сидим, пока сопли из носа не пойдут, так что головушку то накрой, а то прибьёт.

– Я, к Вашему сведению, банщик со стажем, – Бравировал Игнатьев, – Только вот, хороших бань в городе нет. Вот в районе, там да, а тут хожу в общественные, не то всё.

– В общественных, кроме заразы какой, ничего нет, не баня, а сплошное расстройство, – Ответил Арагонов, – Тут настоящая Русская баня, всех чертей выгонишь, всю дурь выпаришь, выйдешь из нее, как заново родился, главное тут соблюдать одно правило, пока паришься, выпивать не положено, а вот после бани, тогда можно, но в меру.

– Давай по делу, – Продолжил он, – Сегодня доставили бродягу, который Игнату кольцо продал, кстати, не без твоей расторопности, тут ты молодец, быстро команды отдаешь, и правильные. Так вот, Игнат его признал, и бродяга этот сразу смекнул, что по колечку его терзать будут. Колечко это он в парке нашел, мы с ним битый час там сегодня гуляли. Ничего подозрительного я не обнаружил, надо будет дворы соседние прочесать, ты завтра займись этим, да не всё на жандармов надейся, сам пройди, ножками. Волка то, ноги кормят. Я пока обоих попридержал в участке, может кто и лукавит из них, хотя не похоже.

– Хорошо, Иван Христофорович, завтра сам все прочешу, – Вытирая со лба выступающие капли пота, ответил Игнатьев.

– Дальше смотри, по яду этому накопал кое-что, есть четыре гада, яд которых подходит под описание нашего прозектора. Это пауки-бегуны, яд которых парализует мышцы и потом приводит к удушению. Сиднейский лейкопаутинный паук, выделяющий яд атраксин, так же временного паралитического действия. Синекольчатый осьминог, этот меньше всего подходит, но тоже рассмотрим его. И вот, что мне больше всего понравилось, так это конус – Хищный морской моллюск, ракушка, яд ее парализует мгновенно, но умереть от него вряд ли получится, а вот захлебнуться, это да.

– Откуда Вы все это взяли?

– Наша работа, Федор Михайлович, не только по подворотням бегать в поисках улик, а еще и мозгами работать. Информация, которая нужна следователю в сыскном деле, может оказаться в любом, иногда в самом неожиданном месте. Например, в городской библиотеке, – Рассмеялся Арагонов, – Но все это лишь гипотеза, и если мы узнаем, как тот или иной яд попал сюда, тот ли на самом деле яд, и как его использовал убийца или убийцы, то вот тогда можешь колоть новую дырку на своих эполетах.

– Запутанное дельце, – Пробормотал Игнатьев, – Никаких четких зацепок. Давайте по порядку, что у нас есть – труп мужчины, его имя, но это не точно. Знаем откуда он к нам приехал, отель в котором он проживал, есть печатка и личные вещи с его инициалами, предположительно мы знаем происхождение яда, которым его отравили. Кто он, зачем он приехал в наш город, когда приехал и к кому, нам не известно, мотив, который бросается в глаза, это месть, возможно наказание, но тут пока вопрос. Мы так же проверили, проходили ли в нашем городе какие-либо выставки, мероприятия на которые мог приехать убитый. Но ничего такого у нас не проводилось. По городской картотеке, людей со схожей фамилией Агафонов, четыре десятка, это только мужчин, а всех и того больше, по сходству с отчеством, ни одного, вот всё, что на сегодня мы имеем.

– Да, пока с трудом можно что-то выстроить. Ждем ответ из столицы, может они что-то нам подскажут. А пока, пошли-ка в бочку, с меня ручьями льет.

– Тоже мне, банщик, – Усмехнулся Игнатьев.

– Ты бы это, помалкивал, на начальство тон высказывать, – Оборвал его Арагонов.

– В бане генералов нет, Иван Христофорович, мы тут с Вами, как перед матерью, после родов, так что не серчайте, я пока посижу, – Продолжая смеяться, ответил Игнатьев.

После нескольких заходов в парную они позвали Степана, который парил их поочередно. Раскрасневшиеся, как раки после варки, они уселись в предбаннике, и налили по первой.

– Ну, с легким паром, Федор Михайлович, – Поднял рюмку Арагонов.

– И Вас, Иван Христофорович.

Они выпили по одной и закусили. Чуть позже Степан принес глиняный горшочек с томленым в печи мясом, поставил посередине стола и подал две деревянные ложки.

Налив по второй, Арагонов поднял рюмку и сказал: – Давай, чтобы до Рождества Христова, мы этот клубок распутали, иного варианта у нас нет.

– Да будет так, – Ответил Игнатьев.

Время от времени Арагонов открывал дверь в парную, чтобы запустить тепло в быстро остывающий предбанник.

Изрядно выпив, они оделись и вышли к воротам, где стоял Степан, закручивая в бумагу самосад.

– Спасибо тебе огромное, Степан, напарил, как всегда, с благодатью выходим, – Начал Арагонов.

– Полно Вам, Иван Христофорович, жду, как всегда, на следующее воскресенье.

– Деньги я на столе оставил, постарайся забрать раньше, чем твоя баба успеет.

– Она без команды не пойдет, вышколенная она у меня, кстати, привет Вам передает, и с легким паром.

– Благодарствуем, – Докуривая папиросу, ответил Арагонов, – Ну что, Федор Михайлович, пора и нам честь знать.

– Спасибо Степан, – Включился в разговор Игнатьев, – Лучшей бани, чем у тебя, еще не встречал.

– Всегда пожалуйста, Федор Михайлович, милости просим в следующий раз.

Все пожали друг другу руки. Арагонов и Игнатьев сели в экипаж, а Степан еще стоял какое-то время, провожая их взглядом, пока повозка не свернула на соседнюю улицу.

25 сентября (Понедельник)

Проснувшись на утро, Арагонов посмотрел в окно, в которое отстукивал мелкий дождик. Как же он не любил дождливую погоду. Надо выходить на улицу, мокнуть, еще и зонт с собой брать.

Медленная струйка воды, наполнявшая сложенные вместе ладони Арагонова, его пустой взгляд в свое отражение в зеркале. Все это повторяется каждое утро. Он прихлопнул ладони к лицу и выдохнул так, как будто прорычал.

На столе уже стоял завтрак. Две горячие сардельки, свежий хрен, два сваренных яйца всмятку, горячий хлеб, недавно вынутый из печи, кувшин с кофе и стакан чистой воды.

Арагонов налил себе кофе, кусачками отломил пару кусков сахара, размешал и отглотнул из кружки. Заткнул за воротник белую тканевую салфетку и приступил к трапезе.

– Доброе утро, Иван Христофорович, – Послышалось из-за спины. Арагонов понял, что это хозяйка дома решила его навестить. Он привстал, убирая салфетку из-за воротника.

– Софья Ильинична, и Вам доброе утро.

– Не вставайте, прошу. Кушайте.

– Может кофе? – Спросил он её.

– Нет, нет, я уже позавтракала. Решила справиться, как у Вас дела, давно в гости не заходили.

– Дела? Дела сейчас такие, Софья Ильинична, что времени по гостям ходить совсем нет, возможно сегодня в столицу, с визитом придется отбыть.

– Что-то срочное? – Удивленно спросила она.

– Дело необыкновенной секретности, не имею права раскрывать подробности, – Подогревая ее интерес, продолжил Арагонов.

– Так уж все серьезно, или Вы меня разыгрываете? – Спросила генеральша.

– Я бы поделился, но, уверяю Вас, если я расскажу, то мы с Вами в другом месте будем отчитываться, – Он поднял указательный палец вверх, – В тайной полиции, а там не церемонятся.

Арагонов не сильно жаловал хозяйку дома своим вниманием, потому как ее длительные разговоры утомляли его, хотя и понимал, что старушке хочется выговориться.

– Жаль, – Ответила Софья Ильинична, – Остается надежда, что в скором времени всё разрешится и секретами вашими можно будет поделиться.

– Несомненно, Вы первая, с кем я поделюсь всеми обстоятельствами этого дела, – Арагонов доел сардельку, вытер кончиком салфетки уголки губ, выпил залпом стакан воды и одевая пиджак, добавил: – Прошу меня простить, мне срочно надо удалиться, дела.

– Конечно, конечно, Иван Христофорович, хотела спросить, вам не холодно по ночам? А то я попрошу, чтобы топили посильнее, на дворе то осень.

– Если будет нужно, то я обязательно попрошу Софья Ильинична, а пока меня все устраивает. Кстати, плату за два месяца вперед я передал Анне Игнатьевне на прошлой неделе.

– Да, да. Она отчиталась о каждой полученной копейке, – Ответила она, – Вы самый порядочный квартирант из всех, о ком я слышала, рада, что Вам тут нравится.

Арагонов сделал поклон в сторону генеральши и вышел из комнаты.

«Лучше уйти поскорее, иначе на три часа разговоров» – Подумал он про себя, «все хорошо, но болтает, не остановишь».

Распахнув над головой зонтик, Арагонов уверенно зашагал в сторону полицейского управления.

Дорога до управления занимала не больше получаса, с перекуром. Обычно, по пути, Арагонов любил присесть на лавочку, в одном уютном скверике, чтобы выкурить папиросу, но в этот день шел дождь, внесший коррективы в это увлечение. Быстро меняющиеся картинки улиц и домов, извозчики, зачехляющие экипажи. Глядя на это, ему в голову неожиданно пришла мысль: – Извозчики, конечно же, извозчики.

Прибавив шаг, Арагонов добрался до управления.

– Доброе утро, Иван Христофорович, – Поздоровался Игнатьев.

– Здравствуй, Федор Михайлович, знаешь, что мы с тобой упустили? – Пройдя к окну и открыв форточку, бросил Арагонов: – Мы не учли с тобой извозчиков.

– Извозчиков? – Опешивши переспросил Игнатьев – А причем тут извозчики?

Арагонов вынул из кармана портсигар, достал из него папиросу и постучал мундштуком о крышку портсигара: – Убитый как-то должен был добраться до гостиницы, такой человек, в дорогом костюме, да еще и с багажом, не мог прийти в отель пешком, его подвезли. В этом можно не сомневаться.

– И что Вы хотите этим сказать, что его опознают извозчики? – Усмехнулся Игнатьев, – Они по сотне в день перевозят.

– Именно, опознают. Если говорить о городских экипажах, тут я бы не стал утверждать, они перемещаются от точки к точке, где высадил одного, тут же сел другой. А вот у вокзала место прикормленное, там барышничают только свои, заранее приезжают, расписания поездов изучают, они там изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год стоят. Тот факт, что Агафонов прибыл в город поездом, не оставляет сомнений, поэтому надо найти того, кто его привез в отель. Возможно, он был не один, в паре или с группой лиц, а может его кто-то встречал, в общем надо узнать. Распорядись и возьми под личный контроль, фото всем подряд не показывай, найди там старшего полицмейстера, узнай, кто в тот день дежурил у вокзала, а дальше узнаешь, кто на извозе работал, по ним и пройдись.