Kitabı oku: «Легенды Саввары. Вдалеке горят огни», sayfa 5

– Ага, и все же они не белые. Тот ящер втащил Ерику. И что, ему кто-то что-то сделал за это? Ящеры оделись в одежду белых, но они совсем не белые. Саир говорит, что из-за ящеров мы за бортом. Я это к тому, что мы должны быть собой. Белые – муравьи. Строят там что-то, кучкуются, а мы должны быть… я даже не знаю. Есть какие-то жуткие твари, которые едят муравьев?

– Эм, ну… – Канзан даже ответить не успевает.

– Поэтому я стараюсь не трогать своих, но у белых и ящеров… И вообще мы должны сразу понимать: белые и ящеры – наши враги.

Теперь ее улыбка кажется Канзану хищной. А еще он понимает, почему Сакара хорошо так вцепилась в его мозг. Она не была фигуристой или писаной красавицей, хоть ее кучерявые волосы и рыжие веснушки всегда казались Канзану забавными. Но главное, Сакара всегда была гремучей смесью какого-то почти детского задора с чем-то совершенно пугающим, звериным. И Канзан сам не мог объяснить причину, но эта бурлящая яркая смесь ему и правда нравилась и нравится.

– А как вы… эм… познакомились с Сааном?

– Через твоих братьев. Он тоже раньше с ними работал. Мы ушли, когда Наарк стал совсем буйным. Тогда у меня появился этот шрам.

– Мне…

– Да порядок, Кан. Это было давно.

Канзан не знает, что произошло, но у него и мысли нет о том, что виноват может быть кто-то, кроме его братьев.

– Я не такой, – произносит Канзан, прикусывая губу.

Он чувствует, что это звучит, будто какая-то глупость. Сакара смотрит на него удивленно. Изумление быстро сменяется ухмылкой.

– Я это знаю.

Они идут по пыльным улицам.

– А вы работаете с ящерами?

– Я никогда не видела, чтоб с ними кто-то договаривался. Но… – она разводит руками, – кто ж его знает, откуда к нам приходят деньги.

Трущобы иногда могут вызвать ощущение запустения, но оно обманчивое. Вот сейчас они идут по довольно людным широким улицам. Что-то вроде рынка для своих. Рынок тоже оставляет довольно неприятное впечатление, хоть все местные знают, что это все напоказ. Тут не принято демонстрировать, что ты не бедный, иначе можно навлечь на себя беду. Вчерашние «братья» легко могут натворить всякого. Исключения лишь те, кто живет совсем близко к границе с белыми. А еще есть отдельные «опасные ребята». Наарк, например, обожал дорогие побрякушки, но его никто и никогда не трогал. В голову стучит один вопрос…

– А вы, выходит, с Сааном давно вместе работаете?

– Ага. С Сааном и Паскадом. Ну, есть еще пара ребят, которые иногда присоединяются к нам.

– И вы с Сааном, выходит… – он пытается подобрать правильное слово. Сакара смотрит на него с усмешкой. Кажется, она все понимает, но молчит. Хочет услышать это от него. – Близки?

– Ха! – Сакара смеется, тыкая его локтем в ребра. – А что такое? Ревнуешь? – хитро спрашивает она.

– Нет. Я просто… Просто так спросил.

Канзан чувствует себя полнейшим кретином. Он встречается с ее насмешливым взглядом и тут же глядит куда-то в сторону. Вновь ощущение какой-то немощности даже рядом с Сакарой.

– Раз просто так… То оставлю-ка я в тайне, – подмигивает ему рыжая.

Канзан ей кивает, будто в этом есть что-то смешное, а сам судорожно пытается сменить тему:

– Куда мы идем?

– К племяннику Саира. Лучше встречаться подальше от нашей общины. Сам понимаешь.

Канзан кивает, хоть ходить за пределами своей общины немного неуютно. Они живут не на «дикой окраине» кварталов, где поножовщины – обычные дело, но все же сердце сжимается от волнения. Окружение почти не меняется. Но Канзан знает, что это уже чужая община. Они подходят к одноэтажному дому, который не особенно отличается от остальных. Два стука. Затем Сакара заходит, подзывая Канзана.

Их встречает Саир, рассевшись в просторном кресле. Сейчас Канзан может его хорошенько рассмотреть. Ноги старика прикрыты тканью – традиционные шаровары, но пошитые, кажется, эллинами. Торс голый, а его зеленое тело поджарое и жилистое. Глаза глубоко посажены, черты лица резкие, как у плотоядной птицы. Канзан ловит себя на мысли, что Саир действительно выглядит пугающим. Рядом за столом сидят Паскад и Саан. Паскад ест. Саан и Саир же, видимо, о чем-то общались.

– А вы быстро, – усмехается Саан.

– Заскучали? – спрашивает Сакара.

– Нормально. Я только пришел, – машет рукой Саир.

Канзан даже удивляется легкости их общения. Видимо, они не первый раз вот так встречаются.

– Я так понимаю, у нас теперь пополнение, – Саир внимательно глядит на Канзана. – Напомни, как там тебя…

– Канзан.

– Точно. Канзан из общины Слина. Хм, слушай, а Назан и Наарк не твои братья?

– Мои.

– Что-то ты на них совсем не похож, – Саир смотрит на него с изумлением.

– Все так говорят.

– Наарка же схватили белые вроде.

Канзан кивает. Хмурится. Само как-то выходит.

– Да не напрягайся. Саан сказал, что ты хорошо справился, хотя он и думал, что ящеры тебя зарежут.

Саан кряхтит, потирает переносицу. Эти слова явно не для ушей Канзана.

– Ой, да ладно! – весело вскидывает руки Саир. – Доверие – это важно. Пусть знает, что до этого никто в него не верил. Но теперь совсем другое дело! Давайте, угощайтесь. Чего в дверях стоите?

Саир указывает на стол. Он выглядит грозно, но все же умеет расположить к себе.

– Про Наарка чего-нибудь слышал? – спрашивает Саир.

Канзан удивляется. К чему эти расспросы?

– Нет. А должен был?

– Да уж, глупость спросил. Кто тебе мог рассказать? Сегодня его должны казнить. Хотят порадовать ящеров и устроить что-то кровавое в Каменном граде.

Канзан сидит, но ощущение такое, будто мир ходит ходуном. Звуки становятся приглушенными, обращаются в эхо.

– Тебе плохо? – спрашивает Саир.

– Я…

– Брата же убить собираются. Я б тоже не обрадовался, – говорит Паскад.

– Да Канзану на них… – Сакара обрывает себя, встретившись взглядом с Канзаном.

Он и сам не понимает, в чем дело.

– Могу я… ну…

Саир кивает.

– Иди, парень. Сакара зайдет к тебе завтра. Мы все понимаем.

Канзан вскакивает с места и выходит довольно резко. Он идет тупо прямо, даже не пытаясь отыскать дорогу к дому. У него появились блестящие монеты, он открыл в себе дар. И все равно он совершенно бессилен. Не говоря уже о том, что он таком раздрае из-за Наарка. Безумного дикаря, ублюдка, который, наверное, не стал бы ничего делать ради Канзана. А если бы и стал, то уж точно не из-за братской любви, а чтоб показать себя. И все же…

Канзан стоит меж двух приземистых домиков. Он озирается по сторонам. Вроде никого нет. Он поднимает голову. Из-за облака выглядывает солнце. Его лучи ослепляют, но Канзан не отворачивается. Будто вселенная сама подсказывает, что нужно делать. Ведь дар не мог пробудиться просто так, верно? Сознание шепчет ответ: это провидение. Подарок судьбы, и им нужно пользоваться. Дыхание учащается. Тело дрожит. Канзан прикрывает глаза. Пыль расползается волнами в разные стороны. Сила обволакивает его. Она подобна бушующему шторму.

Он знает, в какой стороне Каменный град. Он отталкивается от земли. Бушующая сила выбрасывает его в воздух. Для нее он песчинка. Канзан в воздухе. Под ним проносятся трущобы, которые обращаются в серое марево. Он снижается. Ноги касаются деревянной крыши. Канзан в Старом граде. Он отчетливо видит каменную стену. Вдох. Выдох. Рывок. Сила вновь бросает его вперед. У него перехватывает дыхание. Он чувствует какой-то сумасшедший трепет в момент, когда под ним пролетает каменная стена. Будто он какая-то мошка, неожиданно проскочившая через окно. Снижение. Он оказывается на крыше каменного здания и тяжело дышит. Он весь в поту.

Он оглядывается по сторонам. Чувствует, что осматривается дикими животными глазами, как какая-нибудь лесная тварь, оказавшаяся впервые в городе. Канзан много слышал про каменный град, но видел только стены. А теперь… Да, это другой мир. Солнце довольно яркое, и из-за него здания кажутся еще белее. Старый город впечатляет после трущоб, но Каменный град кажется настоящий снежной глыбой. Нечто такое, что не может сосуществовать с кошмарными трущобами.

Канзан пытается отойти от этого оцепенения. Чувствует растерянность и отвешивает сам себе пощечину. Нужно прийти в себя. Он оглядывается и пытается понять, куда ему вообще нужно идти. Все кажется одинаковым. Дома белые, яркие. Они видятся ему ровными и стройными, как и улицы. Даже старый город на фоне этого кажется чудовищным нагромождением деревянных домов. Что уж говорить про трущобы… И все же над этими рядами ровных домов возвышаются отдельные здания. Эдакие белоснежные чудовища.

Ему нужно забраться выше. Он выдыхает. Еще один рывок. Долететь не выходит. Он приземляется на еще одну крышу. Приземление выходит жестким. Он валится с ног и падает на крышу.

– Ух…

Канзан еле-еле поднимается на ноги и жадно хватает ртом воздух. Обливается потом. Он поднимает голову, оглядывается по сторонам и… Видит рядом высокое здание. Куда выше того, на котором он находится. И прямо перед его глазами терраса. На террасе стражники. Они смотрят точно на него.

– Эй! Это же ляока!

ХОРА

Хора и Гехер оказываются приписаны к страже, которая патрулирует окраины, но их и правда вытащили в Белую крепость. Хора не видит в этом никакого смысла.

– Ясно же, что мы тут просто для вида.

Гехер пожимает плечами, но Хоре кажется, что…

– Ты и сам не очень доволен…

Она произносит это с удивлением. Не может поверить в том, что ей интересно хоть что-то, связанное с Гехером. Да и почему-то в ее представлении он из тех, кто должен радоваться вот таким мероприятиям для богачей.

– А, не бери в голову.

Он как-то отмахивается без своей раздражающей улыбочки. На какой-то миг из недр сознания поднимается интерес, но Хора давит его в самом зародыше. Нет! Нет! И нет! Она собирается его расспрашивать. Хора пожимает плечами. Белая крепость была средоточием князей прошлого. Сейчас же здание находилось в управлении Монардии, а помещения отдавались важным господам за деньги. Иметь тут рабочие кабинеты – статусно. По крайней мере, Гехер так говорит. Якобы тут есть кабинет Нирала. Да и у многих знатных семей тоже.

В смысл мероприятия Хора не вникает. У стены стоит эллин, показывает что-то на чертежах. О, вот его сменяет другой эллин и делает тоже самое. Кто-то внимательно слушает, другие просто слоняются без дела, едят, пьют и общаются между собой. Хора старается держаться в стороне. И обзор лучше, и меньше шансов, что ее кто-то заметит. Одни плюсы, как ни посмотри. Полно эллинов ходит с подносами. Есть и другие стражники, они тоже держатся в стороне. И, конечно, тут полно знати. И эллины, и ящеры. И не только они.

Кошачья морда, цветастый синий наряд, заостренные уши и полосатый, черный с рыжим, хвост. Посланница Тигонии. С ней такие же охранники. Вот в голубых просторных одеяниях дэвинец. Его голова пернатая, лицо чуть вытянутое. Он почему-то без сопровождения. Но Хору это все не удивляет. В Старом граде тоже кого только не увидишь. В портовый город стягиваются со всего мира. Даже ордынские купцы появляются в Монарде, хоть до границы с Ордой очень и очень далеко.

Она замечает ящеров Ур. Их пятеро, во главе Надах. На нем просторная туника и те же самые цвета: салатовый и темно-синий. А вот остальные в тяжелых просторных и длинных юбках, с голыми торсами. До этого она видела их одетых будто эллины, но сейчас почему-то другой случай. Хора слышала, что меньше одежды – лучше. Якобы это демонстрация силы. Еще больше причин держаться в стороне.

– Хора, а ты тут спряталась?

Она аж вздрагивает от неожиданности. Нирал. В памяти всплывают глупые мысли, от которых становится очень неловко.

– Я не спряталась. Отсюда хороший обзор.

По глазам Нирала ясно, что он в это объяснение не верит.

– Ага. Как же. Могла бы сразу за лестницу спрятаться.

Хора смотрит в пол.

– Ты и Гехер должны быть на виду. Ты же понимаешь?

– Угу. Мы тут за мебель.

– Не мебель. Вы – символ, – его ладонь касается плеча Хоры. – И я вообще не преувеличиваю. Раньше савварийцы жили в трущобах, как ляока, а теперь шаг за шагом мы двигаемся вперед. Ты и Гехер – еще один шаг. Тебе он кажется незначительным, но представь, что скажут о нем через сто или двести лет.

– Тут как-то немного ящеров, чтобы быть символом.

– А вы символ не только для них. Тут в городе полно эллинов, которые до сих пор не хотят свыкнуться с тем, что мы уже не вернемся в трущобы или в Саввару. И ты, такая красивая в форме элитной стражи, еще одно напоминание того, что мы тут навсегда.

Нирал умудряется говорить негромко и все равно экспрессивно. Он всегда был хорош в ораторстве. Хора тяжело вздыхает. Ей нечего возразить. Она даже чувствует стыд за свое поведение. Ей позволяют стать частью истории, а она давит это каким-то глупым малодушием. Хочется опрокинуть в себя один из напитков, которые тут носят слуги, но это плохая затея. Она ведь на службе. Хора и Нирал выходят вперед, когда их застает голос вожака клана Ур.

– Нирал! Ха!

– Рад вас видеть, Надах.

– Ты, говорят, сюда ляока хотел позвать.

– Именно. Вы ведь это хорошо знаете, Надах.

Нирал улыбается, но Хора чувствует, что атмосфера становится густой. В ней можно захлебнуться и утонуть.

– О таком надо спрашивать.

– Правда? У кого же?

Надах хохочет. Встречается взглядом со своей свитой. Они неподвижны, сверлят взглядом то ее, то Нирала.

– Нирал, ты что из себя детеныша изображаешь?

Хора чувствует угрозу. Пытается держаться спокойно и не проявлять эмоций, хоть это и трудно. Ей интуиция кричит об опасности. Она смотрит на Нирала, но тот совершенно невозмутим. Улыбается, смотрит прямо на Надаха, хоть и приходится задирать голову. Ур чертовски здоровые. Наверное, одного удара хватит, чтобы оборвать жизнь любого из ящеров Гахка.

– Я понял. Вы имеете в виду себя, Надах. Но я хочу напомнить, что мы не в Савваре.

– Воля Хасваха не меняется в зависимости от… Это еще что?

Надах делает шаг вперед. В этот миг Хора делает шаг, вставая между ним и Ниралом. Надах смотрит на нее с нескрываемым удивлением. В этот миг Хора, глядя прямо ему в глаза, не чувствует страха. Только волнение и даже возбуждение. Она слишком много повидала.

– Не лезь в разговор, самка, – рычит Надах.

Остальные оборачиваются. Позади уже маячат Ур. Хора тянется к клинку, но в этот миг ее запястье перехватывает Нирал. Мягко опускает ее руку и встает рядом с Хорой.

– Давайте успокоимся. Мы ведь не хотим портить этот день.

Надах внимательно смотрит то на Хору, то на Нирала. Что творится в его голове – совершенно непонятно. Он резко хватает кубок с одного из подносов, выпивает все залпом и хохочет.

– Да! Савварийцы в каменной страже. Кто знает, как далеко мы можем зайти! Ха-ха!

Ур смеется. Уходит, будто у них и не было никакого разговора. Другие, кажется, теряют интерес. Но Хора никак не может выдохнуть, глядя в спину черным ящерам. У нее будто камень прямо в глотке, который ни выплюнуть, ни проглотить. Надах оглядывается. Он ухмыляется, но взгляд его совершенно недобрый. Хора чертыхается. Кажется, у нее получилось настроить против себя одного из самых влиятельных и опасных ящеров. Дерьмо.

– Хора, я же говорил тебе быть осторожнее, – негромко произносит Нирал.

– Да, я помню. Но он…

– Он бы ничего не сделал здесь. Тут полно эллинов и других савварийцев.

– А что будет потом?

– Увидим, – Нирал пожимает плечами.

Этот ответ Хоре совершенно не нравится.

– Вы думаете, что он может что-то сделать?

– Всего можно ожидать… Но давай не здесь. После всего этого пойду в свой кабинет наверх. Если захочешь, можешь подняться, когда это все закончится.

Она кивает. Он похлопывает ее по плечу.

– Нечего волноваться. Надах, знаешь, как таран. Мы вроде говорили об этом десятки раз, а он все равно долбится и долбится.

Аналогия дурная, ведь…

– Тараны все-таки ломают ворота.

– А я, может быть, и не ворота. Я ров или крепость в целом. Извини, как-то не додумал метафору, – усмехается Нирал.

Нирал уходит. Тут полно куда более важных ящеров и эллинов, которым нужно уделить внимание. Хору тянет куда-нибудь в угол, но все же она сопротивляется этой силе притяжения, пусть это совершенно нелегко. Ее преследует ощущение, что она круглая идиотка, которая шатается там, где ей не место. В конце концов, что может произойти тут? В глубине Каменного града.

– А вы, получается, и есть первая стражница Каменного града из савварийцев?

Голос низкий, тягучий, но все же явно женский. Прямо рядом с ней посланница Водной Тигонии. Высокая, тигины в основном выше эллинов. Рядом с ней Хора, наверное, выглядит нелепо. Хорошо, что Хора уже давно перестала обращать внимание на разницу в росте. Голову только задирать не очень удобно.

– Одна из. Нас двое таких. Хора Шанх.

– Иш сухху Кудар, – представляется тигинка. – Двое, но второй мужчина.

– Савварийки в страже не такая уж и редкость, – Хора пожимает плечами.

– Правда? Не думала, что в Монарде свободно набирают женщин в стражу.

– Нет, не набирают. Думаю, что, хм, они раньше просто не видели особой разницы между савварийцами и савварийками.

– Ха! Это забавно. Как-то по поведению Надаха и не скажешь, что это считается нормой у вас.

– У них не считается.

Иш явно не понимает, что Хора имеет ввиду.

– Я не из Саввары. Не знаю, какие там порядки.

– Оу! Так интересно… – улыбается Иш. – И мы, получается, будем часто вас тут видеть?

– Не думаю. Я несу службу на окраинах Каменного града. Сегодня просто исключение.

– Ты такая серьезная. Я аж боюсь уколоться, – Иш смеется.

Хора чувствует себя неловко. Боится расслабиться. Не понимает, к чему это может привести. Она же толком не знает, насколько опасна эта тигинка. И опасна ли вообще. Стоит ли ей поддержать диалог?

– А вы… хм… давно в Монарде?

– Ага. Живу тут… Ой, лет шесть точно.

– И вы не скучаете по родине?

Иш делает глоток. Усмехается. В этот раз ее улыбка кажется грустной.

– Сложный вопрос… Это не самое плохое место. Да и, знаешь, тут безопаснее Тигонии.

– Из-за юлианцев?

– Да. Из-за рогатых. Когда они решат начать вторжение, то лучше находиться подальше оттуда.

– Вы думаете, что Тигония падет?

– Ха! Что за расспросы такие пошли?

– Я… я прошу прощения.

– Все в порядке. Я ведь и сама задаюсь этим вопросом. Просто не хочу отвечать на него.

Хора кивает. И молчание тут – вполне ясный ответ сам по себе.

– Вы назвали Надаха по имени…

– Конечно. Я его неплохо знаю.

Ага, выходит, он не со всеми «самками» такой.

– Тигонии интересна Саввара, а Владыке Саввары, кажется, интересна Тигония.

– Ого, то есть… ммм… у вас какая-то дипломатическая связь.

– А это, дорогуша, не для твоих ушей, – Иш широко улыбается.

Хора идет дальше. Перебрасывается парой слов то с ящерами, то с эллинами. Тут хватает тех, кто знает ее родителей. Из-за этого становится вдвойне неловко за недавнюю сцену с кланом Ур. Она видит Гехера. Его толкает другой сцахха.

– Ты просто посмешище.

Второй сцахха явно аристократ. Кивает Хоре.

– Леди.

Леди? Смотрит ему вслед. Подходит к Гехеру.

– Это кто?

– А… Да не важно.

Гехер выглядит необычайно напряженным. Он даже не храбрится – вообще на него не похоже. Да и ощущение такое, будто все в нем кричит о желании получить больше расспросов и внимания. Вот только…

– Ну, как знаешь.

Хора пожимает плечами. У нее нет вообще никакого желания вникать в то, что произошло. После этого Гехер и сам держится в отдалении. Обида, наверное. Ничего не происходит. В какой-то момент все начинают идти в сторону выхода. Какая-то часть еще остается, но можно понять, что это мероприятие подходит к концу. К Хоре подходит Сахсин, брат Нарила.

– У тебя вообще мозгов нет? – он цедит это сквозь зубы.

Хора опешивает, но быстро берет себя в руки.

– Извините?

– Перед Надахом извиняйся. Ты вообще понимаешь, кто ты такая?

Сердце начинает стучать быстро. По рукам проходит дрожь. Но Хора пытается удержать хоть какое-то подобие спокойствия, пусть это и чертовски сложно.

– Я…

Но Сахсин резко перебивает ее.

– Ты – никто. Ясно тебе? Просто никто. Ты здесь, потому что я и Нирал позволили. И если ты продолжишь нас позорить, то я просто возьму тебя и растопчу. Ты меня понимаешь? Чего глаза лупишь, идиотка?

Сахсин сипит от того, что одновременно хочет и орать, и говорить шепотом.

– И если ты думаешь, что можешь спрятаться за моего брата…

Он будто не может договорить. Видно, что гнев душит и глотку, и рассудок. Хора дышит коротко. Пытается держать себя в руках. Если она ударит его, что будет? Очень хочется проверить. Сахсин явно недооценивает ее. Он забывает, что она вовсе не тепличная аристократка, с которыми он привык иметь дело. Но…

– Я учту, – она отвечает коротко.

– Учтешь? Что за… – он выдыхает. – Не попадайся на глаза Ур.

Он смотрит на нее с нескрываемым отвращением.

– Тварь, – будто плюет в нее, но, видимо, это ему не позволяет статус.

Сахсин уходит. Хора смотрит ему вслед. Ее охватывает гадкое ощущение. Мерзкое. Хочется уйти отсюда и сбросить эту форму. Теперь в ней она чувствует себя омерзительной и грязной.

– Ты как?

Гехер совсем близко. Хора не оглядывается. Уж ему-то она не собирается показывать слабость. Она выдыхает и разворачивается.

– Ты о чем?

– Да я слышал. Как-то…

– В восторге, да?

– А? Чего?

– Ну, кто-то поставил меня на место. Тебе же этого хотелось?

Вообще она ожидает, что он будет отнекиваться, но Гехер смотрит на нее растерянно, заставляя себя чувствовать… Не так. А затем они слышат крик.

– Что происходит?

Хора бежит по лестнице. Служанка. Эллинка. Там вверху по лестнице кабинет Нирала.

– Там ляока! – кричит девушка.

КАНЗАН

Лицо Канзана скрыто тканью. Из-за нее сложно нормально дышать. Он бежит по крыше, слышит, как на нее лезет стража. Вдох. Выдох. Прыжок. Он взмывает вверх. Полет неровный. Он врывается прямо в какое-то помещение, пролетая в миллиметре от парапета, и резко вскакивает на ноги. Дышит тяжело. Обливается потом. Пошатывается.

В комнате полный разгром. Стол и стулья перевернуты. Никого не видно. Он проходит вперед… На полу лежит ящер. Его морда и тело разодраны. Ковер и пол в кровище. Ящер из Гахка. Одет в эллинскую одежду. Глаза навыкате. Он мертв. Скрип. Из-за шкафа выглядывает девушка. Эллинка. Канзан в ужасе смотрит на нее. Она отвечает ему тем же. Твою… Она кричит.

– Нет! Все…

Она тут же закрывает дверь, выбегая из комнаты. Он слышит топот. Дерьмо… Дерьмо! Канзан бросается вперед. Он хватает стул и подпирает дверь. Затем двигает стол к двери. Подскальзывается на крови. Скользит по полу коленом. Вскакивает.

– Сука!

Вся штанина в крови. Сердце бешено стучит. Нет. Чувство такое, будто кто-то его сжимает, перекрывая дыхательные пути. Дерьмо. Дерьмо. Нужно прыгать. От этой мысли становится дурно. Все тело болит. Его трясет. Нужно отдышаться. Он в каком-то остервенении оглядывается по сторонам, будто есть какой-то шанс спрятаться.

Бред. Полный бред. Его схватят и казнят. Никто не станет слушать оправдания. Канзан подходит к балкону. Черт, где трущобы? В какой стороне? В дверь ломятся. Нет выхода. Он чувствует, что конечности ломит. Легкие сжимают спазмы. Ему еще не приходилось использовать силу так часто. Он шумно дышит. Энергия обволакивает его. Давление по всему телу увеличивается, будто что-то невидимое прижимается к нему со всех сторон. Дверь ломается. Он оборачивается. Ящер Гахка в форме Каменной стражи. Их взгляды встречаются.

Рывок. Энергия швыряет его в воздух. В этот раз все иначе. Канзан задыхается в полете. Он дышит прерывисто. Глаза слезятся. Мощные потоки воздуха проходят по его телу, будто энергия больше не защищает его так же, как раньше. Он снижается. Чувствует, как ветер становится сильнее. Энергия оставляет его. Он влетает в открытое окно высокого здания. Скорость высокая. Падение чертовски болезненное. Он врезается в ворох каких-то тканей, пролетает дальше. Затем и стену. Что-то падает на него. Что-то деревянное. В глазах темнеет, но у него получается не провалиться в туман. Он не без труда вываливается из груды тканей и дерева. Лежит на полу, когда открывается дверь. Дергается, но встать не получается. Веки тяжелые. Слышит голос.

– Кто здесь?

К нему приближается эллин. В глотке сухо. Язык еле ворочается, но…

– Я… Я ничего не сделал.

– Как ты попал сюда?

В темноте эллин кажется неясным силуэтом.

– Я…

Как же тяжело говорить. Еще воздуха не хватает.

– Я… Можно мне… Можно воды, – мямлит Канзан.

Силуэт пропадает. В голове роятся разные мысли. Сейчас сюда придется стража. Он моргнет и откроет глаза в каком-нибудь подземелье, где его будут пытать и обвинять в убийстве важного ящера. Это ведь явно был не простой ящер. В дорогой одежде. Но Канзан не может ничего поделать. Даже встать не может. Снова шаги. Снова силуэт. Тот же самый.

– Ты можешь двигать руками?

– Кажется…

– Понятно. Я помогу.

К его лицу подносят чашу. Канзан делает глоток. Вода обжигает. Он начинает кашлять. Дышать еще больнее. Он пытается сфокусировать зрение. Эллин перед ним обрастает очертаниями. Он невысокий. Одежда вроде серая и невзрачная. Черноволосый.

– Ты ведь точно не забрался сюда. Да и зачем сюда забираться, правильно?

Он слышит голос, но сознание поглощает темнота, пожирая не только свет, но и звуки…

ХОРА

Дверь не поддается. Ляока? Здесь? Что еще за бред? Гехер тоже толкает, но проку никакого. Хора резко отходит назад.

– Отойди.

Гехер слушается. Дерево не такое уж и старое. Ей в самый раз. Хора делает пас рукой вперед. Пальцы сжимаются. Она будто чувствует сопротивление. Рука назад. Дерево деформируется под давлением незримой силы. Хора бросается вперед. Дверь сломана. Она врывается в комнату. Бардак. Все вверх дном. На балконе ляока. Смотрит на нее испуганными глазами. Лицо замотано. Она хватается за клинок. Бросается вперед и… Он взлетает. Хора смотрит вслед и не может в это поверить. Может быть, ей показалось? Ведь…

– Что за…

Она слышит голос Гехера. Оборачивается.

– Ты это видела?

Он смотрит на нее с каким-то испугом.

– Он летел. Это же, это же… невозможно! Ляока ведь не умеют колдовать.

Гехер бормочет это в каком-то исступлении. Она хочет сказать, что им показалось, но нет. Это невозможно объяснить иначе.

– Нирал, он…

Хора подходит ближе. Нирал мертв.

– Ляока все-таки достали его…

Гехер шипит в какой-то бессильной злобе, но Хора видит нечто странное. Когти. Порезы.

– Если его убил ляока, то… Что это за следы на нем?

– Ты о чем?

– Раны на теле. Ты их видишь?

– О чем ты?

Гехер мечется из стороны в сторону, хватается за голову. Она уже успевает отвыкнуть от этого. Но его поведение – нормально. Он ведь не был стражником. Хора хватает его за рукав.

– Успокойся и посмотри.

Гехер бросает на нее недовольный взгляд. Затем смотрит на Нирала.

– Он мертв. Я… Я вижу.

Хора тяжело вздыхает. Кретин. Тупой кретин.

– Посмотри на его раны.

Гехер смотрит. У него прерывистое дыхание. Он нервничает. Это похоже на панику, но, кажется, его дыхание становится ровным. Он смотрит внимательно.

– Похоже на… когти.

– Вот именно, – Хора вскакивает на ноги. Нужно что-то делать. Выдыхает. – Нужно попытаться его догнать.

Гехер кивает. Они бегут на улицу.

КАНЗАН

Канзан разлепляет веки. Не без труда. Он укрыт чем-то теплым и мягким. Он находится в том же помещении, лежит на полу. Тело ломит, и движения даются с трудом. Кажется, что все тело сводит от каждого вздоха, будто он пробежал десятки километров. Перед ним на стуле сидит человек. Тот самый, что дал ему воды. В этом нет никаких сомнений.

– Привет. Рад, что смог застать твое пробуждение, – произносит эллин.

Канзан резво вскакивает на ноги. Насколько это возможно. Он озирается с одичавшим лицом. Они все там же. Кругом ни решеток, ни цепей. Эллин перед ним. Он сидит на стуле. Вроде невысокий, не плечистый. На нем довольно невзрачные серые одеяния. На лице не густая щетина. Кудрявые каштановые волосы собраны в такой пышный короткий хвост.

– Что… – Канзан и не знает, что сказать.

Впрочем, его собеседник невозмутим.

– Ты ведь тот «летающий ляока»?

– Летающий? – запинаясь, повторяет Канзан.

– Ты весь город на уши поставил.

– Я ничего не делал.

– Верю, – пожимает плечами человек.

Это даже обескураживает. И озадачивает.

– Но… но почему?

– Ляока убил Нирала Гашша, выступающего за то, чтобы брать ляока на работу наравне с ящерами? Еще и дверь изнутри запер? И не придумал ничего лучше, кроме как залететь в случайный дом? Но я допускаю, что выдаю желаемое за действительное, ведь мне бы не хотелось выдавать тебя страже… тебя, хм, как тебя зовут?

– Канзан.

– Я Нарион.

– Но почему вы не хотите выдавать меня страже?

– Ты не похож на отморозка. И еще ты использовал дар. Знаешь, сколько я видел ляока, способный использовать дар?

– Ни одного?

– Все так. И вдруг появляется ляока, который способен летать. И он же якобы убивает видного ящера, который вроде бы даже договорился с кем-то из ваших старейшин… Которого, правда, тоже убили.

– Убили старейшину? Какого?

– Слина. И я думаю, что это убийство повесят уже на ящеров.

Слина убили. Но когда?

– Так что, Канзан, не расскажешь мне свою версию того, что случилось?

– Моего брата должны были казнить. Я пытался попасть на площадь. Меня заметили. Я побежал. Решил спрятаться, запрыгнул на балкон. А там мертвец.

– А почему твоего брата должны были казнить?

Эллин не знает…

– Он бандит и отморозок.

– А ты его спасти хотел?

Канзан смотрит на эллина с удивлением. С удивлением, потому что ответ и правда не появляется в голове. Почему-то он не уверен, что действительно хотел этого.

– Я… Я сам не знаю.

– Ладно, оставим это. Ты упускаешь кое-что важное.

– Нет. Я, кажется, все сказал.

– Ты ведь из Зеленых кварталов? – Нарион усмехается.

Канзан кивает.

– Ляока ведь и в Старый город неохотно пускают. Как ты тут оказался? То есть, хм, как конкретно это произошло?

Канзан хочет сказать, что есть разные способы попасть в город. Но за такую болтовню можно поплатиться. Например, получить нож меж ребер от Саана. Да и Нарион ведь уже все знает.

– Я… я не знаю, как это описать.

– Можно назвать это полетом. Хотя, кажется, это не совсем полет. Но и не прыжки, верно? Как это происходит?

– Это прозвучит странно, но… Меня будто что-то выбрасывает в воздух.

– И давно ты так умеешь?

– Нет. Это началось пару дней назад.

– Пару дней? – громко восклицает Нарин. – И что, до этого ничего подобного не было? Ничего необычного? Прям вот совсем ничего?

Канзан отрицательно качает головой.

– Поразительно! И еще поразительнее то, что ты, кажется, даже не можешь понять, насколько это поразительно.

Но Канзан может понять другое. Тут больше никого нет, кроме них двоих.

– Почему вы не позвали никого? Я ведь могу быть убийцей.

– Ну, немного я о себе все же позаботился. У тебя на запястье браслет с символами. Он многократно снижает силу дара, поэтому улететь бы ты не смог, а без меня его не снимешь. Да и я же сказал, что в моей голове части мозаики с тобой не стыкуются.