Книга Илстар Апейрон

27.4

– Вам грозит опасность. Идёмте с нами. – Когда мы вошли и проход за нами закрылся, мы увидели, как рука одного из этих вожатых людей трансформировалась в хобот, а тело другого искривилось под невозможным углом. Они сливались с окружающими камнями. Мои друзья и спутники остолбенели и задрожали. Лица перекосились от страха.

Оказалось, что эти люди были беженцами с уровней выше. Они были другими и не поддерживали правящую элиту города, а следовали за своими учредителями. Закрыв глаза, ясновидел…

… Они внедрили свои сканеры в мою кровь ещё в детстве, пытаясь узнать всё, что происходило в моём организме. Но в отличие от других граждан, противился их порядку. Мои мысли были для меня убежищем, но моё тело принадлежало им. В любой момент они могли контролировать меня. Долгое время пребывания в медитации и развитии контроля над своим телом с помощью силы мысли натолкнуло их на новые шаги. Импульсы, подаваемые им моим телом, разглашали всё обо мне. Им не понравились мои попытки самостоятельности и независимости от всеобщего режима. Они вкололи мне новые сканеры, которые через кровь проникали во все части моего тела, вгрызались всё глубже с каждым разом. У меня истекало время, и постоянная мысль не покидала меня – всё кончено… у меня нет шансов. Они всё знают и остановят меня прежде чем смогу далеко уйти. Но одно оставалось за мной – они не могли читать мои мысли, так что мне предстояло сливаться с толпой, в то время, как должен был тренировать попытки избежать их своим разумом.

Чувствовал, как через кровь они пытались проникнуть в мой разум. Через концентрацию, доводящую до боли, мне удавалось блокировать их… но они снова приходили и вкалывали свои сканеры. Может, они ставили эксперимент? Может быть мой случай особенный? Если так, то мне нужно бежать, и единственный путь, который мне известен, – это путь вниз, в поднебесные слои. Сливаясь с толпой, мне довелось достигнуть стен запрета. В один момент, мои ноги были под моим сознанием, и мне удалось сбежать вниз.

Теперь было ясно, что они бежали от вируса, который мутировал половину населения. После продолжительных войн, некоторые смогли построить город и уйти высоко над заражённой землёй. Фиолетовые растения застилали землю, до которой долго не притрагивались ноги людей. Мы вырвались из строя и создали свою миссию. Мы контролировали свои тела, как никогда раньше. Мы могли стать чем угодно, сканеры нам не претили, а наоборот, мы научились их использовать для достижения невиданных способностей, многократно и всевозможно изменяя наши тела и сливаясь в единое безвластное целое. Это помогло нам стать теми, кем мы решили быть и были всегда. Свободными. Через них и мутированную среду, мы стали вездесущими…

… Ясновидение закончилось, и стало ясно, что перед нами не те, кто хочет нам вреда, а те, кто нашёл альтернативный путь вдали от порабощения. Оказалось, что они читали наши мысли и просили помочь им, так как их пытаются вытеснить. Вдруг, из плаща одного из них вытягивается щупальце вместо руки. Внутри раздаётся крик, пронизанный страхом. Они сбрасывают свои балахоны и искажаются в огромных непонятных созданий. Мы сжимаемся в тесную кучку, так как путь назад закрыли эти двое. Стену проламливают, и перед нами поток ещё более мерзких созданий, непонятно как взявшихся здесь.

Кричу через грохот и визг, через кошмарные звуки, кричу, что мы не из тех, за которых они нас приняли, и все умолкают и останавливаются. Только один пальцем наводит на нашу спутницу и спрашивает с животным хрипом: – А она? – Тут мы в недоумении глядим на неё и переглядываемся. Они хватают её, но мы дружно пытаемся выхватить её из слизистых конечностей. Их лица искажаются, и тела кривляются в невозможных позах, как будто они сделаны из жидкостей, а их движениям не мешают кости. Они пытаются окутать её, но мы отталкиваем их, а их формы меняются, не позволяя им расплыться. Она остаётся в наших руках, и мы скорее убегаем через отверстие в стене и, пролезая через другие проёмы, оказываемся на тёмной улице. Наши ноги хлюпают по лужам, неизвестно откуда взявшейся воды. За нами нет погони, но одного из моих друзей нет с нами…

… Грежу, как мой друг склонился перед мутированными сущностями. Их низкий тон давит, не разрешает мига свободы.

– Ты будешь вместо неё… – не понятно, что это: вопрос или утверждение? – Ты почувствуешь свободу и тебе понравится и ничего не захочется изменить. – Мой друг молчит, но знаю, что ему не грозит опасность…

… Мы на месте, где полно разорванной бумаги, всяких склянок и пустых коробок. Это склад или мусорка. Всё пропитано влагой и покинуто признаками жизни. Говорю, что один из нас остался с ними, но мы должны двигаться дальше, куда стремились попасть, так как у нас мало времени. Умалчиваю то, зачем или к кому идём, так как ещё не знаю цели, но знаю, что она есть.

Воздух становится очень влажным. Мы потные, уставшие, и не обращая внимания на трудно поддающийся лёгким тяжёлый воздух, находим загерметизированные своды. Мы забрались на верх самого высокого из небоскрёбов, служащего точкой опоры, и открываем люк в прогибающемся металлическом своде.

27.5

На уровне выше, идя по улицам, никто нас не замечает, как будто нас нет. Мы проходим огороженное отверстие у тротуара и смотрим на городские здания внизу, хотя над нами возвышаются здания не ниже.

Каждые несколько часов раздавался грохот, и всё вокруг дрожало, как при землетрясении. Видел, как стены города – такие массивные тёмные блоки-пластины – поднимались и опускались, словно скалистая пасть горы, заглатывали больше пенящейся воды и земли. Город был живой или казался, что управляется неизвестными мне механизмами. Как было бы, наверное, страшно находиться там – внизу – у самих «зубов». Когда нас нашли, девушка успела уйти от преследования.

Мы попадаем к человеку на высшем уровне, кто управляет городом. В подвесном состоянии, он спускается к нам по металлическим пластинкам, которые подлетают под его ступни по направлению к нам.

– Вы собирались встретиться со мной? Чем могу помочь гостям, которые так редки у нас?

– Пришёл, чтобы оповестить вас о надвигающейся угрозе – беде, снисходящей на человечество с неба. Вы даже не можете представить, что произойдёт…

– Предвестник новостей? – на его лице всплывает ехидная улыбка. – Откуда? Вы ведь не числитесь в базе данных. Неужели из степей?

– Нет, мы из деревни. Не отвергайте чужую помощь, вы не сможете им противостоять, – а после напряжённой, потерянной паузы, когда входит девушка, слышу:

– Сестра, эти люди пришли к нам из деревни, чтобы предупредить об угрозе. Что нам с ними делать? – Она с интересом смотрит на двух пожилых людей.

Переводя взгляд обратно на него, говорю:

– Сестра?! Брат? Извините меня, но интуитивно чувствую, что это именно вас хотел встретить всю мою жизнь, чтобы передать вот это, – протягиваю ему завёрнутый в тряпьё древний осколок ножа. – Возьмите то, что принадлежало вам.

– Чего ты хочешь, смертный путник? Что это за угроза? Ты сам хоть знаешь о чём говоришь? – по его лицу было видно, что он не хотел принимать меня всерьёз.

– Должно быть предпринято решение по обороне вашего города. Как можно скорее. Мне нужно передать это послание вашему совету или тому, что его заменяет.

– Не важно, что заменяет кого. Ты не ступишь куда-либо ногой без моего согласия. Тем более туда, где тебе или тебе подобным не суждено быть. Следуйте за проводниками, если хотите получить доступ, но вам, при этом, придётся пройти через некоторое испытание-процедуру, посредством которой вы будете бессмертны в нашем городе, как и все мы, – его лицо было каменным, но таило некое смятение, вызванное моим откровением.

Мы шли за людьми, которые не отличались от нас, только они были одеты по-другому. Улицы были словно коридоры из блестящего металла. Всё отражало блёстки и было интересно представить, как бы это всё выглядело, если было бы больше света. Тогда тут бы жил только свет, но это было далеко не так. Ход назад заслоняли другие «проводники».

Нас задерживают и уводят в другой отсек, но отстаю, теряя своего старого друга в больнице по внедрению сканеров в кровь. Мы были окружены. Для нас был выбран один путь – в комнату без окон. Обнаружил себя на лежаке, проснувшись с криком и болью. Нет! – вспомнил, что уже был здесь во сне. Армия будет здесь с минуту на минуту. Мой товарищ, последний товарищ – был здесь, но его перевезли. Мчался по его следу, но знал, что опоздал. В небольшой комнате, на кровати – он. От его рук и ног тянулись трубы, проводящие красную жидкость. Они впускали в его кровь чистильщиков. Взял его за руку, и он открыл глаза, полные страха и воображаемой боли. Боль воображается нами, так как она не может быть реальной; лучше бы он её не ощущал. Приподнял его шею, и он испустил последний вздох. Его организм не выдержал. Они не смогли его превратить в одного из них и не смогут сделать это ни с кем из нас. Мы этого не выдержим. Наша кровь от природы. Она течёт и должна течь вольно, не подчиняясь чужим законам и правилам, иным взглядам и знакам, их всезнанию. Они не должны увидеть нас, иначе мы умрём.

Прыгаю из окна на узкий балкон. Стараюсь бежать по нему от преследователей, которые слышат моё дыхание, но теряю равновесие и падаю с края, но снизу меня подхватывает девушка-синтетик. Она меня выследила! Находясь в тёмных переулках одни, сам и девушка, прячемся от солдат-киборгов…

… В это время, у главного контрольный пульт в руках.

– Мы вычислили жизненную сигнатуру девушки, её код и категорию, – говорит старшему его помощник. – С помощью того, что в ваших руках, её сигнал можно выключить, и она… – перебивает его:

– … перестанет действовать в том диапазоне, для которого была отведена её временная роль. Этим смогу остановить жизненные процессы девушки, которую вычислили, как сбежавшую с луны. Благодарю. Можешь идти. – Его пустой взор устремляется на городские стены и на окраины за их пределами.

Вместе со мной бежала она, ни в чём не повинная, свободная женщина, которая, как и сам, не хотела одного – стать похожей на своих врагов. У ней не было страха, того, с чем бы она больше походила на людей. Человеком она не была, хоть напоминала одного. Но она была мне словно дочка, которой у меня никогда не было и всегда не хватало, и мне хотелось заботиться о ней и оберегать, хоть сам был слаб и в нужде обережения. Она доверяла мне, хоть не знала, что знал о ней и что могло её ожидать…

Чистое небо над этим последним уровнем города было светлое, но как только пробежала дрожь вокруг, небо исчезло за чернотой, и затем наступила ночь. То, что сказал им, должно было сбыться. Время не терпит. Мы наблюдаем их приход. Мы видим, как они садятся. Они – видящие смерть – уже здесь.

27.6

Появился второй горизонт, и исчезли звёзды. Как огромная тень, темнота покрыла все стороны планеты, а под темнотой был металлический диск устрашающих размеров, плывущий из космоса со стороны ночи. Он сбивал осколки луны на своём пути, превращая их слабо сплочённые тела в облака пыли. Большое количество флота было сметено с его пути. Его не видели на радарах, так как никогда не встречали столь больших и столь быстро двигающихся объектов и слишком поздно обнаружили, чтобы быть готовым к полномаштабной обороне. Да и то, что они могли послать против него, лишь соскальзывало с его идеально гладкой поверхности.

Для тех, кто был внутри сферичного корабля, направление было лишь приказом. Серая планета была нужна, как место, где было достаточное количество необычного минерала, иначе – его составляющей энергии, обнаруженной и распространённой с помощью людской расы. Из-за этого было предпринято рискованное решение на открытие планетного купола. Их тёмная планета «места встречи» долго наблюдалась, но коалиция не была способна достаточно быстро среагировать на открытие этого корабля-сферы и последующей его транспортировки на серую планету. Совет коалиции слишком медленно принимал важные решения большого масштаба.

Всё было кончено – они вырвались на свободу, и открыв купол – внутреннее дно перемещалось наружу – и остановив двигатели, и тем самым передвигаясь только за счёт инерции, они поглотили серую планету, накрыв её с сильным толчком. Но они совершили ошибку и должны будут постараться вернуть серую планету на прежнюю орбиту. В их распоряжении для этого двигатели корабля.

Разрушились посадочные площадки, космический причал. Самое высокое небо города раздавилось, стены застонали от неимоверной нагрузки. Давление на поверхность планеты увеличилось; стало тяжелей дышать.

В том месте, где город был запрограммирован расти, где его стены, словно гигантские рты, недавно поднимались и опускались, отрывая всё больше клочков земли морского дна вместе со многими тысячами тон морской воды, город прекратил терраформировать оставшееся пространство планеты. Только тихая гладь воды до еле различаемого горизонта под абсолютной темнотой всхлипывала от волнующих колебаний.

27.7

Ясновидел он, как будто видел наяву, как мыльные пузыри, сферы оранжевого света, спускались с тёмных небес наземь, на острова и на воду, далеко за горизонтом. Уже у самой земли или воды они исчезают, и их плотное содержимое падает вниз. Тела невиданные на этой земле. Искорёженные метаниями, властвующими этой расой. Их плотное скопление образует осадочную стену, к которой идут или плывут военные киборги на многоногих машинах-транспортировщиках.

Вспышки выстрелов и извержения противоборствующих взрывов энергии освещают тёмный фон. В ночном видении, киборги стреляют светящимися, трансформирующимися снарядами, но не уворачиваются от полевой силы противника и от атак из под воды. Пушки кидают жидкий металл, который насквозь поражает любые преграды или обездвиживает обычных противников, но только он соприкасается с иноземными телами, как те сбрасывают свои доспехи и кидаются в сумасшедший ближний бой. Из их рук вырывается вихрь ясновидимой силы, опрокидывающий редеющие ряды подчинённых города…

… Упругие потоки воздуха несут мой шар через атмосферу чужой планеты. Внутри парю в невесомости и чувствую тяжесть, словно цепи свисают с рук и с брони на груди. Передо мной экран в жёлтых тонах. Веду свой воздушный шар на тёмную поверхность. Раскрываю его – он исчезает мгновенно. Падаю… падаю несколько мгновений в темноте и вытягиваю руку под собой, готовясь к посадке – брызги вокруг – и падаю в неизвестную мне жидкую массу. Выныриваю… На тусклом горизонте еле высвечивается контур острова, в голове мысли о других воинах, которые упали на острова и кому было легче сражаться на твёрдой поверхности. Это только начало. В голове начинает сильней пульсировать тёмное присутствие – скоро, скоро будет дан главный приказ на атаку – чувствую это. Он – великий – с нами.

Перемещаюсь к фронту, где сражения уже бурлят в воде и воздухе. Толчками отталкиваю легко манипулируемую жидкость. Чувствознаю дно вражеского судна, висящего в воздухе, словно на воздушной подушке. Пытаюсь пробить корму, но у них бронь из укреплённого металла. Выскакиваю из-за борта и хватаю то ли человека, то ли робота, и топлю его в воде… он тонет из-за тяжести. Ко мне подлетают люди в металле и стреляют синими импульсами. Невыносимая боль режет броню, которую разрываю и кидаюсь на врагов. Отталкиваю двух так сильно, что они летят через борт. Хватаю одного и тяну его к себе… ближе… – всё тянется считанные секунды, но замечаю ужас в синеватых глазах через прямоугольное отверстие в шлеме. Расчленяю его пополам… издалека несутся скопления синих капель… мне не спастись… бегу на них вперёд и вперёд… пока не достаю первых из них… или они не достают меня…

… Поступил приказ с центральной сети города: нам предстояло осуществить оборонительную тактику по водной территории вокруг города. Как только мы будем держать позицию, нам было скомандовано идти в полную атаку на врага. Единственная, навивающая странное чувство, новость заключалась в том, что это был враг неизвестной нам расы… невиданный, непонятный враг, атаковавший нас ещё в космосе на странном полукружном корабле планетных размеров, сметающий наши флотилии и даже лунные колонии, как капли дождя об купол здания. Распространились слухи, что под этим был скрыт грозный план потерявшей с нами терпение коалиции, чтобы силой отобрать наши ресурсы и колонии. Они нависли над нашей планетой и уже полностью закрыли её от солнц, погрузив в непривычный мрак.

У нас оставалось достаточно наземных сил, чтобы отразить силы любого иноземного врага – по крайней мере, мы так думали. В моём отряде было десять солдат. Все солдаты были киборгами. Только тяжелые, полностью вооруженные киборги допускались к таким военным действиям, в каких мы участвовали сейчас. В киборгов трансформировали только тех людей, которые уже были созданы искусственным путём, то есть, с полностью искусственными органами, и таких называли синтетиками. У меня были знакомые и в городском резерве, использовавшем профессиональных киборгов в целях устранения беспорядков и прочей преступности, мелкой по сравнению с полномасштабной войной.

Сейчас, мы были внутри металлического воздушного вездехода на поддерживающей подушке, очень большого и тяжёлого из-за всей своей брони и пушек, и поэтому передвигающегося медленно, даже очень медленно – особенно замедление казалось, когда впереди чувствовались военные действия в полном разгаре, когда наши люди гибли, а мы слишком долго к ним ползли. Двигательные ускорители остались у истребителей, от которых мы были отделены. Подкрепления опаздывали. Мы были не готовы сражаться здесь, на поверхности, да ещё глубокой воды. Всю нашу историю мы посвятили освоению космоса. Ребята дрожат, точнее дрожит вездеход, на него давят толчки силы, нашему разуму недоступные. По сети нам скомандовали выйти из машины, и тогда мы поняли, что одних наших снарядов здесь может не хватить. Не было видно ни вражеских машин, не замечалось координации войск, и их тела, чёрные в ночи, будто-бы изуродованные, со странными изгибами и отчленениями, похоже, были рождены ночными кошмарами и только силуэтами напоминали гуманоидов. Из их тел вырывались столпы сил, невидимых даже сенсорным устройствам киборга, а их раздирающие крики пронизывали пространство на многие километры. Они что-то предпринимают, соединяются. Думаю, нам следует пойти на прорыв через их окружение впереди…

… Вскоре ровный строй захватчиков в одну шеренгу устраивается на плато ближайшего к городу острова, и перед поверженными защитниками, утопающими в мутных волнах моря, они создают стену тусклого света, словно из пелены тумана. Стена становится всё непроглядней, пока иноземцы, вытянув руки вперед к городу, поддерживают монотонный глубокий звук, словно бубнение. И лавина света прорывается на город, и в тумане, у её основания, образуются тёмные точки, и там лопается звук, достигает раската, как хлопок великана.

В городе царил хаос на пике миграционного движения. Главный инженер включил двигатели к машине времени, что создавалась на протяжении существования города, но ещё ни разу не использовалась. Люди были разделены страхами между машиной времени, этого огромного сооружения в центре высшего уровня города – машине, неизвестно куда их берущей, неизвестно как работающей – и страхами перед негостеприимными, варварскими краями за пределами города, на которые они ни на миг в жизни не ступали. Они бежали, когда было понятно, что неиспробованная машина времени не выдержит нагрузки на город. А стена надвигалась, разрушая всё на своём пути, играючи сметая городские преграды, кабели, каналы передачи связи. Генераторы энергии перегрелись, и были отключены. Система вышла из строя из-за нехватки питания, сканеры отключились и люди узрели. Они видели смерть и разруху. Те, кто не хотел надеяться на город, бежали за пределы рамок пространства работы машины времени. Это, в основном, были низшие уровни города. Люки открывались, и беженцы попадали в тёмные, сырые промежутки пространства, долго скрывающиеся под их стопами, но теперь готовые поглотить вживую их потерянные души на краю падения в окончательное отчаяние.

Солдаты-киборги, оставшиеся защищать город, попали под натиск мутантов с низшего уровня. Как ни упрашивал их один из моих друзей, они не повернули, не смогли отказаться от ненавидящей мести за все долгие годы потерь подпольной войны. Это был их шанс, но их силы не могли сравниться даже с поредевшими отрядами города. Месиво крови, груды трупов обоих сторон – это было невозможно забыть. С окончательно подорванной моралью, выжившие двинулись к пещере, где добывались светящиеся голубым пламенем кристаллы минерала, с помощью которого люди построили город и улетели в космос, и с помощью которого они набрались своей гордыни, поразившей их окончательно.

Взрыв и падающие обломки города поделили беженцев на лагеря. Мы остались в том лагере, которому дорога за город была перекрыта. Мы обходили вокруг развалин, делали широкий круг. Все с потерями на умах, мы шли, как в дремоте. Всем было уже далеко всё равно, кем были мы с девушкой. Сверху на наши головы падали серые хлопья, которые, словно запоздавшие снежинки, таяли от лёгких прикосновений и превращались в пятна извести. Такими пятнами была усеяна моя ладонь.

– Что это? – спросил, но осталось только понятно, что это была какая-то атмосферная аномалия. Серые слёзы серой планеты.

Остановились отдохнуть, но нас застал отряд видящих смерть. Мы не могли скрыться или убежать, словно были накрыты колпаком. В нём была беспросветная тьма, которая шевелилась и исходила извне. Крики и умаления – все думали, что их жизням подошёл конец. Видящим нужна была информация о том, куда пошёл главный отряд беженцев. Они подошли ко мне, видно почувствовав мою особенность, но не отвечал на их телепатические вопросы. Один из них, в два раза выше меня, взял рукой меня за лицо и поднял.

Ясноувидел его разум, словно терпкий цветок в тумане. Мой разум был закрыт для вмешательств. Затем была боль, на которой держался, как на нити, постепенно набухающей; она нахлынула внезапно, но продолжалась очень долго, пока не пало оземь моё вялое тело.