Kitabı oku: «Устье времени», sayfa 5
– Ну, ты же можешь больше? Я же знаю тебя! Что толку годами следить, как маленькие машинки очищают улицы.
– Кто-то же должен это делать? Или ты в грязи хочешь жить?
– Да будет, кому это делать! Но ты: ни машины, ни допусков, все по графику, все по расписанию. На пару ступенек выше бездельников!
– Не бездельников, а незанятых граждан.
– Ну, пусть так. Но, если они – наполнитель, то ты кто?
– Ты чего пристал?
– Я пристал? Я, между прочим, за своим энергоциклом иду.
– А, вот в чем дело. Ну, давай. Я послушаю, и ты уйдешь.
– Что послушаешь?
– Ну, как ты жопу рвешь, чтобы подняться на ступеньку выше.
– Ты меня обидеть хочешь? Мы друг друга столько лет не видели! Вот она, правда – люди меняются…
– Это ты меняешься. А я вот, кем был, как ты сам говоришь, тем и остался.
– Чем ты хоть все время занимаешь? Семья есть?
– Нет…
– Ну ладно у меня нет, я весь предан работе
– Хех… Работу нашел…
– Ой, ладно. А ты чем занят? Днями напролет играешь в визуализаторе? Ты хоть знаешь, какие возможности он в себе хранит? А вам, кроме игрушек, ничего не нужно. Целый мир перед тобой!!!
– Всё-всё, хорошо. Давай ты будешь играть со своим вымышленным миром, а я со своим.
– Умрешь ты, и сгинет твой след. Как и всех твоих “незанятых граждан”.
– А ты уже давно умер.
Я больно грохнулся копчиком на тротуар. Валерий свернул лавку подо мной, что-то снова настроил в своей консоли, и свет закрыл его от моих глаз как в гигантском светящемся яйце. Он больше не слышит меня, и к нему не пройти и даже не постучаться, гравитационное поле закрывает его.
– Я не умер! – я крикнул ему и одолеваемый злостью, не выброшенной наружу, отправился дальше к офису.
Я думал о его словах и о причинах их сказать. И мне пришло просветление. Я вспомнил однажды посетившие меня предсонные мысли, такие, которые на утро уже не вспоминаешь. Я знаю целые подразделения в нашем производственном предприятии, в которых сотрудники с течением лет отсортированы «стечением обстоятельств» – рожденный или воскрешенный. Из года в год воскрешенные люди вытесняются в соседние коллективы. Я помню и меня перевели в соседний департамент, сказав, что я лучше справлюсь с задачами именно там. А перед этим я помню, как люди хладели ко мне. Я всегда был весельчаком, вокруг меня собирались коллеги.
Это нужно с кем-то обсудить. Но позже, возможно, я просто раздражен, а это просто шальные мысли.
Эхо нейрозаписей. Личность неизвестна.
Планета Надежда-Эпсилон. Лаборатория
– Даша, его присутствие в нашей звездной системе недопустимо! Вам нужно ставить свои эксперименты вдалеке от нашего рукава галактики! В удаленной космической обсерватории!
– Я думаю, что вы переоцениваете возможности сверхлюдей. Излишне их обожествляете, – ответила высокая стройная брюнетка. – Не отвлекайте и дайте пройти, вскрытие уже началось, меня вызывают.
Жестом она, будто бы оттолкнула меня в сторону, но, на самом деле, я застенчиво отошел сам и последовал за ней. Но двери в хирургию захлопнулись перед самым носом. Оставалось только слушать.
– Голубая кровь, гемоглобин заменен гемоцианином. Подайте лазерный скальп.
– Костный мозг модифицирован, это сплошной нервный канал из синтезированной нервной ткани. Кроветворение и выработку стволовых клеток осуществляет что-то другое, – произнес грубый голос мужчины в солидном возрасте.
– Система пищеварения модифицирована, желудка почти нет, тонкая кишка укорочена. В освободившейся полости три неизвестных мне органа, не участвующие в пищеварении, вижу только подходы к кровеносной системе и мощный нервный канал, – это был голос Дарьи.
– Левое легкое отсутствует, есть только правое, которое физиологически большее из двух. Вместо легкого тоже неизвестный мне орган, он издает легкое свечение.
По коридору стала раздаваться громкая поступь, сменяющаяся на бег. И вот, из-за угла выбежал один из сотрудников лаборатории.
– Не стойте в проходе! – он швырнул меня в сторону и я навалился плечом на шкаф справа.
Двери ему открылись, и он влетел внутрь.
– Вы всех нас погубили!!! Они здесь!!!
– Объяснитесь, кто эти «они»? – спросил мужской голос хирурга помощника. Его интонация ужаса сама ответила на вопрос.
– Сверхлюди, пространство разорвалось прямо на площади, в квартале отсюда. Там бойцы в их энергокостюмах, техника и несколько сверхлюдей с ними. Улицы заливаются кровью!!! Они идут сюда!!!
– Я говорил вам!!! – я успел зайти в еще открытые двери. – Расположение нашей звездной системы скомпрометировано!!! Нам всем конец, нужно убираться отсюда!
– Не сейте панику, – холодно ответила Дарья. – Под нашим контролем уже не одна звездная система. У нас есть последователи. Даже если мы здесь все погибнем, наше дело будет жить дальше.
– Она права, – ответил Герасим. – Я узнал её ассистента. – Это спецотряд, они пришли за ним, – он показал пальцем на выпотрошенное мертвое тело сверхчеловека. – Его нужно отдать, они уйдут. А для полноценной планетарной атаки им понадобится время. Только род Меркурия может способствовать мгновенной переброске флотилий к нам. Крейсерам же понадобится время на множественные прыжки и подзарядки.
Вдруг, все мы почувствовали, как позвоночник чуть не лопается от давления, мы с болью падаем на колени и валимся на животы, не способные даже оторвать руку от пола. Через секунду все прекратилось, я почувствовал волну воздуха, разгоняемого из помещения в щели, появившимся в хирургии отрядом солдат, и, излучающего сквозь кожу, лучи голубого света сверхчеловека.
Я вижу, как солдаты успевают растерзать «резонаторами плоти» Дарью, и, неизвестного мне человека, прибежавшего минуту назад с сообщением. Они лопнули как мешочки с кровью. Я моргнул от брызг, а открыв глаза, обнаружил, что все солдаты исчезли вместе с исследуемым трупом.
Комната залита кровью. Она собирается в лужу под хирургическим столом, перемешиваясь с яркой голубой кровью вскрытого сверхчеловека.
ЧАСТЬ 3.2 ГАММА-МЕРКУРИЙ
Системы корабля сообщают, что звездолет вышел из последнего прыжка в пространстве-времени и далее следует линейно до указанной точки. Но, судя по навигационным системам, там ничего нет. Там пустота, а дальше нее скопление черных дыр.
– Здравствуй, – услышал я голос.
И, только после этого пришло осознание, что я нахожусь в помещении, которого нет на моем звездолете. Передо мной молодой мужчина больше двух метров ростом, у него волосы золотисто-медного оттенка, веки озаряет голубое свечение глазных яблок. Вокруг его ладоней прозрачная дрожащая аура. Похоже на то, как воздух колышется над огнем. Его костюм абсолютно непонятен мне, и больше похож на полотна ткани.
Это Меркурий. Однозначно. Он телепортировал меня, как только я достиг точки назначения. Я должен быть краток, учтив и умен.
– О, Великий, не сочтите за…
– Прекрати, пожалуйста. Вся эта набожность, не более, чем личное мнение человечества, которое исправлять нет ни времени, ни желания.
– Эмм… – Я задумался, чтобы перестроиться. Я точно не был готов к такому. Нужно делать так, как он велит.
– Почему именно сейчас ты телепортировал меня, ведь мог это сделать в любой другой момент. Если я был нужен тебе, и ты слышал мои молитвы.
– Прямой вопрос. Это хорошо. Значит, ты понял меня, – он продолжил что-то собирать в руках. – Я отвечу лаконично – ты нужен мне. Ты верно сказал. Мне не важно: выжил ты или умер. Мне важно, откуда в тебе зародились сомнения.
Я заволновался, стал вспоминать все, о чем думал, о чем говорил в свое одиночество. И встал в ступор, когда понял, что внешне выдаю свои волнения.
– Но…
– Нет, не пытайся оправдываться. Но и не пытайся быть героически покорным моей власти. Просто расскажи всю свою историю. Я осознаю, что истина скрыта от меня, но я не знаю почему. Я наблюдал за тобой, я пытался услышать не только твои молитвы, но и размышления. Увы, не все мне подвластно.
И я рассказал. Я рассказал все, собрав воедино, насколько смог. Я рассказал, что агентурная сеть протолюдей проникла в систему так глубоко, что глобальный хронограф заражен вредоносным кодом. Сверхлюди более не способны иметь полный доступ к информации хронографа. Когда программируются новые плоды в биококоне, то они также не познают ничего о протолюдях, об их происхождении, планах, целях и, главное, идеях. Идеи – вот современный ключ к расшифровке любых действий, любых намерений.
Я рассказал, что протолюди, истинные протолюди, а не те, кто к ним примкнул – это потомки бежавших дикарей из Конурбации на Матери Земле, скрещенные с некими Изгоями Агломерации, нашей древней родины. Получившееся проточеловечество имеет идентичные свойства организмов с гиперлюдьми: продолжительность жизни, защита от болезней, разумность.
Но их идеи шли вразрез нашим и, более того, на планете Надежда-Дельта они встретили неких учителей, которые научили их истинам Вселенной: её вечности, одновременной покорности и непокорности. Ты в силах воздействовать на Вселенную, использовать её, и, в то же время, ты не в силах изменить её, никак. Я рассказал о том, что именно учители создали последовательность, которая заражает умы людей.
Меркурий слушал. Свечение его глаз оставило отпечатки на моей сетчатке, и, в моменты, когда я моргаю, продолжаю видеть его глаза, они дурманят мое сознание, и я излишне утомляюсь. Хочется спать…
Эхо нейрозаписей. Личность неизвестна.
Планета Надежда-Дельта. Семинар “Песни псиморфов”
– Разве можем мы назвать жизнью рукотворный оплот технологии? Разве мы можем называть их “Сверхлюдьми”? К нам примкнули уже сотни миллионов людей, кто сбросил с себя оковы технологического рабства. Они более не испытают боль потери родных и близких в моменты, когда приходит нужда собирать геноматериал. В моменты, когда ради развития технологий жертвуют человеческими жизнями, создавая взамен них бездушную реплику!
Кибер-аудитория была заполнена слушателями до предела. В гигантском зале, уходящем до горизонта, не было свободного места. Как и не было стен. Как и не было неба. Необъятное количество иллюзий, слушающих речь оратора: на самом деле, одиноко стоящего у себя в кабинете и подключенного к общей сети связи через интерфейс виртуальной реальности.
– Они манят людей походом в неизвестность, к новой эре человечества! Но откуда им знать, что так должно быть? Мы стали жертвой истории. Глобальный хронограф, который они создали на истоке человеческой цивилизации, для тотального сбора информации по Вселенной, и нам открыл врата к истории.
Да, мы не машины и нам сложно манипулировать снами хронографа, лишь единицы из нас могут противостоять информационному вихрю. Однако, время Вселенной все расставило на свои места и люди прозрели! Люди, но не машины! Нет такой благодарности, которой мы можем возместить псиморфам их помощь!
Эти “машины” не могут утолить жажду к познанию мира. А что есть познание? Это разложение существующего сложного мира на, доступные к пониманию, простые элементы. Его символьное кодирование и репликация в своих нуждах. А затем, все глубже и глубже, к сердцу законов физики. Но нужно ли это человеку? Вселенная уже дала подсказку “машинам”, что человек – единственное разумное существо во Вселенной. Что это значит? То, что нам нет нужды тотального доминирования. У нас нет угрозы извне! Технологии нам нужны не более, чтобы упростить жизнь.
Как называла нас древняя Венера? Первая из освободившихся на, когда-то существовавшей, Земле? Кто скажет?
Кибер-аудитория проревела “Дети звезд!”
– Правильно! Нам не нужны все знания глобального хронографа, нам не нужен биококон, чтобы понимать, что такое любовь, добро и зло. Что такое душа, свобода и для чего существует жизнь. Сверхлюди, эти мерзкие “машины”, как я всегда буду их называть, бесконечно программируют свое изуродованное тело. Они давно вышли за рамки возможностей организма и модифицируют его.
Но и мы запрограммированы! Кто мне скажет, как и чем?
Иллюзии, как волнистое море, до самого горизонта послушно стоят и не издают ни звука.
– Ответ такой же, как и на прошлый вопрос! Мы – дети звезд! В момент рождения, наш характер, черты, готовность к реальности, программирует сама Вселенная. Вся совокупность всех объектов, непрерывно влияет друг на друга и на нас с вами. И, прямо сейчас, даже самая далекая звезда, которую мы не увидим с нашей Надежда-Дельта ни в одну систему слежения, все равно оказывает влияние на нас. Машины же – мертвы, и не могут насытиться тем, что они называют знаниями! Но они и не могут этого понять, что все это – ошибка!
Маяк глобального хронографа
Уважаемые граждане! Повстанческое движение протолюдей обретает пугающие масштабы для всего человечества.
Каждый, кому стали известны противоправные намерения коллеги, товарища или члена семьи, обязан, как благоразумный гражданин, обратиться в службы безопасности на своих планетах.
Мы ведем человечество в новую жизнь. Неизвестная нам секта фанатиков пытается подорвать ваше доверие к державам сверхлюдей. Возможно, их уже не существует, но раздор, посеянный ими, уже не устранить в отведенное этой Вселенной время.
Не будьте глупцами, вы великие народы, направляемые на верный путь своими пророками. Оглянитесь вокруг – миллиарды лет человечество цветет полнотой красок, изобилием благ и свободного времени, для себя и семьи, для созидания и творчества. Сверхлюди взяли на себя ношу вычислительных центров и не знают простых людских радостей.
Наша цель едина – взаимное выживание, доминирование, эволюция. Наш путь один – спастись, как спасались тысячи раз. Проект «СКИФ» – венец нашего развития. Мы ведем оборонительную войну. Фанатики погибнут, мы же спасемся.
Эхо нейрозаписей. Леонтий Храмов, турист.
Гиперчеловечество. Планета Эксперимент-Гамма.
– Нам нужно торопиться, – мой проводник все сильнее налегает на деревянные весла.
Планета Эксперимент-Гамма – одна из планет организованных для длительного отдыха, снятия стресса, смены обстановки или образа жизни. Здесь минимум технологий. Кто-то называет эти планеты пансионатом для молодых. Я впервые на подобной планете, в городе-приемнике Ставрос. Мне нужно до завтрашнего обеда успеть на караван до столицы.
– Почему стены канала такие высокие? – я спросил проводника.
– Ты вот прилетел неведомо куда, а планетой не интересовался перед этим? – он недовольно, уставши, пробурчал.
Я решил больше ни о чем его не спрашивать, чтобы не портить себе настроение.
– Приливные силы иногда очень большие. Обе луны в этом месяце очень близки, – проводник все же ответил.
Мы подплываем к месту, где в стене канала образована мрачная темная ниша, поросшая водорослями. Лодка заплывает в нее, и мы разгружаемся.
– То есть вода поднимается на десяток метров?
– Да, молодец.
– Теперь ясно, почему лодка вся и изнутри, и снаружи измазана чем-то черным.
– Чем-то черным… – Повторил проводник. – Да, лодку привяжем сейчас вот к этим кнехтам со всех сторон. Когда канал заполнится, она будет под водой вместе с этим подземным причалом. А нам пора отсюда бежать, мы задержались.
И мы побежали вверх по узким лестницам. Коридоры сырые, темные и холодные. Освещение подается с помощью системы зеркал на потолке. Мне все это настолько непривычно и примитивно, что порой смешно, и я невольно улыбаюсь.
– Давай скорее, это не шутки, – повторялось мне.
Вскоре мы пересекли этаж, выкрашенный в оранжевый цвет, и проводник встал, чтобы отдышаться. Позади слышно приближающееся журчание воды.
– А ты почему здесь живешь? – я спросил проводника.
Он снова недовольно, точь-в-точь, повторил мои слова и пожаловался:
– У нас принято сначала представляться, здороваться, и только потом разговаривать. Понимаешь? Мы тут люди. Это у себя вы там друг к другу анонимно можете обращаться. Здесь же нас не триллионы. Мы личности.
– Хорошо, простите. Как же вас зовут?
– А не буду я с тобой знакомиться, не нравитесь вы мне все приезжие. Живу я тут и живу, нравится мне.
– Здоровайся, не здоровайся, – я бросил его на оранжевом этаже и пошел выше. Мне совсем непонятно поведение этого человека. Оно какое-то особенное.
Я вышел на не широкую, мощеную камнем, улицу и меня догнал проводник.
– Ага, дорога! – сказал я. – Значит, есть машины?
– Ага, сейчас тебя подвезут.
Мы ждали. Но машин не было совсем никаких. И вот из-за жилого здания выезжает деревянная длинная телега.
– А как она едет?
Но в ответ проводник усмехнулся, потер нос и повел меня к ней.
– Фу!!! – Я сморщился. Что это?
Проводник поднял створку под тележкой и, оказалось, что под ней прямо между всех колес запряжена гигантская сороконожка, которую не видно снаружи.
– Ха-ха-ха! Садись, я ушел.
Проводник бросил мой второй рюкзак в ноги, достал сигарету и, закурив, ушел. Курение, какое постыдное пренебрежение дарами Богов.
Перекинув свои вещи через борт, и, взобравшись на телегу, я сказал извозчику, что мне нужно на окраину города, в отель “Солнечный ветер”. Позже я поправился:
– Меня зовут Леонтий, добрый день.
– Добрый вечер, если быть точнее. Я – Гриша.
– А как вы управляете этой… – я замялся, не зная как правильно называть существо.
– Это мирепод. Ну, один из видов конечно, но не суть важно. Нейрокомпьютером.
– Ага! То есть все не так, как «на обложках»???
– Ну, куда без технологий-то? Ты вот на чем сюда прилетел? И на чем собираешься улететь?
Существо застрекотало, и, тележка сдвинулась с места.
– Нейрокомпьютеры не требуют источников питания, питаясь прямо от моего организма или организма животного. Не требуют наличия производств и инфраструктуры на планете, – начал рассказывать Гриша.
– Ясно-ясно. Ладно. И что, вы тут вот так живете? Что вы делаете-то?
– А вы вот что делаете?
Я, было, хотел начать величественно «по-городскому» отвечать, но Гриша меня перебил и сам ответил на свой вопрос:
– Едите, спите, рожаете. Ну и как думаешь: чем мы тут занимаемся?
Я перестал задавать вопросы. Мы катились вдоль совсем невысоких, в несколько этажей, каменных строений. Из окон выглядывали разные лица. То молодые девушки, то дети, то старики. Все выглядит как-то мрачновато, но, возможно, это из-за приближающейся непогоды и сумерек.
ЧАСТЬ 3.3 БЛУДНЫЙ СЫН
Просыпаюсь в палатах лабораторий, подключенный к глобальному хронографу, ко мне подходит один из клерков, и, молчаливо выключает систему. Наверное, меня полностью просканировали и успокоили фрагментированные мысли. Я почувствовал какое-то освобождение от свинцовой тучи информации, которая давила на мое сознание. Я отдохнул.
Мне никто не мешает покинуть помещение, но, в аскетично пустом коридоре, я вижу, движущегося ко мне, Меркурия.
– Я не ошибся в тебе, – он обратился ко мне, внезапно оказавшись у меня за спиной, и, уже сопровождая меня в попутном направлении. – Точнее, я, конечно, и не пытался возложить на тебя какие-то надежды. Просто стечение обстоятельств сейчас выделяет тебя из всей остальной геномассы.
Я молчу и слушаю. И вдруг вокруг снова все поменялось, будто я моргнул, будто меня повернули в другую сторону, будто в голове просто установили другой носитель, как в плеере. Организм почувствовал незначительную смену гравитации.
– Где мы?
– Мы на Земле, – ответил Меркурий, широко разведя руки, и, совершив оборот, чтобы оглядеться.
Земля – место, откуда берет свой род человечество, каким бы оно ни было: прото, гипер, сверх. Неважно. Это наша колыбель, каждого из нас. И каждый человек знает, что её давно не существует. Млечный путь давно не существует, а все галактики той области Вселенной давно упали на свои черные дыры, и, пройдя сквозь миллионы преломлений, были выброшены Белыми дырами в других областях. Безжизненными газовыми туманностями, готовыми к новым эволюциям миров.
– Что мы тут делаем? – я спросил. Кажется, я знаю ответ, но, снова уставшее и задурманенное сознание вязнет, и, облипает несочлененными мыслями, как ложка в пленке остывшего киселя.
– Странно, что ты так себя чувствуешь после процедур. Я хочу найти учителей, которые “ушли”. Помнишь?
– Учители с планеты Надежда-Дельта, но они… Я, конечно, не могу утверждать, что их нет…
– Их, может быть, и нет. Но для меня совершенно очевидно, что один их представитель застрял в этом мире, сохраненном Сверхлюдьми для самих себя, в качестве реликта, – вокруг него появилась еле заметная голубая аура, он поднял руки, будто охватывая все вокруг. – Тут творили мы, Великие, свои первые свершения! Городища, отстроенные металлом, бетоном и кровью. Научной жестокостью и беспощадностью. Именно тут эти качества привиты человечеству для выживания не среди зверей, а среди звезд.
Аура вокруг Меркурия заметно усилилась, а её пульсация стала неприятной, стала не в такт глазу, как испорченная люминесцентная лампа.
– Да, точно. Я помню, одно из существ пропало еще до миграции Содружества на Надежду. Но почему оно должно быть здесь?
Нас окружают серые высокие строения, на стенах которых озаряются светом звезды изваяния лиц Великих. И все эти лица мне знакомы, они очень похожи очертаниями на наших сверхлюдей. На самых древних сверхлюдей. На первую десятку, можно так сказать.
– Потому что я знаю историю с момента её зарождения. Ты же знаешь всего лишь отрывки из хронографа, и те уже мучают тебя своими объемами.
– Зачем тебе я? – я вздохнул как изможденный заключенный.
– Потому что мне не удалось обойти вредоносную последовательность: расположение убежища Изгоев, в котором когда-то был портал в систему Надежда, знаешь только ты.
– Но я не знаю!
– Знаешь, ты почувствуешь, как только мы будем рядом. У тебя есть образы в голове, местность, и даже запахи переданы тебе хронографом.
Мы переместились. Тело дрогнуло от резкой смены обстановки, немного затошнило от головокружения.
– Тут?
– Не знаю.
– Тебе пока что просто не с чем сравнить. Попробуем еще.
Мы снова переместились.
– Рядом?
– Не знаю. Может, отдохнем? – меня тошнило.
Он повторял раз за разом. Купола над головой менялись. Я знаю, что это сектора, в которых рождались наши жизни. Жизни наших прародителей. Городские серые сектора сменялись на густо заросшие зеленые. Животные не пугались нашего присутствия. За прошедшую бесконечность они напрочь забыли генетический страх перед человеком. Замкнутая искусственно сбалансированная биосистема прекратила их эволюцию и адаптацию, они не изменились. Они такие же, как нам программируются знания по истории.
– Рядом. Я что-то чувствую… иное.
Перемещения прекратились. И мне показалось, что я подсознательно специально соврал. Но я, правда, чувствовал дежавю.
– Может тебе просто дурно?
– Нет, точно здесь.
Это место долго не было исцелено. Покидая Землю, до тех самых пор, оно было пораженным. И, только сейчас, мы видим его воссоздавшим себя заново. Высокие сосны устремляются к небесам. Их окружает кустарник, его раньше не было. Все было мертво, только жженая пыль летала между лысыми стволами деревьев. Я как будто помню это место, как если бы был в нем в разные эпохи времени. Хронограф впитывал в меня информацию разных поколений, но часть ее я даже не ощутил… Страшно представить, как воспринимают мир Великие. Многогранно, все времена, каждый атом.
– Да, да. Верно. Здесь. На запад – будут брошенные земли. Там будет город аномалий, который мы так и не изучили. Вселенная настолько необъятна… Дикари называли его Тихий город. Вот, вон туда! – Я показал рукой на трещины в скале.
– Кажется, проход был тут, но движение грунта переломило горы. Но это не важно, нам на самом деле не сюда. Нужно было найти этот самый лес.
И Меркурий повел меня на север, сквозь деревья. Я шел, будто скрытый от всего мира за его величием. За его ростом и шириной плеч. Я шел в шлейфе его голубой ауры, будто омываемый эфиром его мыслей. Дремучие заросли сами огибали нас под воздействием сил Великого, не принося неудобств.
– Если мы, правда, найдем учителя, что мы предпримем?
– Когда я найду его, ты в тот же миг окажешься на родной планете. Ты мне более не нужен. Тебя ждут звания и генная модификация. Ты заслужил быть в рядах тех, кто покинет Вселенную первыми. Ты осилил хронограф больше, чем остальные, значит, твой род стремился к развитию больше, чем другие.
– Я хочу остаться с тобой.
– Но, ты можешь не выжить. Я не знаю, что нас ожидает. Какая встреча ждет нас.
– Я готов принять это.
– Ты? Хм… Это верность или?.. Или ты, под воздействием учений, принимаешь все «как есть»?
Я промолчал. Я не знаю что сказать.
– Ни Изгои, ни протолюди, ни одна из технологий, какая бы она не была развитая, не может создать такой код. Я в надеждах найти представителя этих существ, псиморфов. И добиться от него устранения деяний своего маленького народа.
– Вас не смущает, что мы не нашли во всей Вселенной ни одного разумного вида? А оказалось, что многими тысячелетиями эти псиморфы, учители, жили совместно с нашим врагом.
– А это – второй вариант развития событий. С нашей ли они Вселенной, быть может, нам надо лучше во всем разобраться?
И мы нашли его. Волосатое существо, сидящее на каменном троне в окружении, наверное, сотен собак. Целое собачье царство. Псиморф грелся в лучах звезды, уютно расположившись на своем седалище.
Я не видел реакции псиморфа на наше появление. Меркурий спокойно прошел между шныряющих, лохматых, четвероногих и встал рядом с троном. Но я чувствовал, что реакция есть, но она на другом уровне моего восприятия. Что-то давало мне понять о наличии контакта двух сверхразумов. Становится дурно, голова кружится.
Мне остается лишь ждать и, наверное, часами смотреть, как два существа пялятся друг другу в глаза и не произносят ни звука. Я подперся под камень, закинул локоть за голову и, сильно уставший, быстро впал в сон.
Мне почему-то снилась Изгой Венера. Она стояла в необычном для нее, точнее для ее времени, наряде: изысканном платье, стягивающим талию, но с подолом, освобождающим ноги. Она стояла на пьедестале, своего рода сцене, и, что-то триумфально кричала оттуда.
Толпа отвечала ей в ответ. Крик на крик. И вот слова становятся все отчетливей и отчетливей.
– Мертворожденные вольны покинуть НАШУ ВСЕЛЕННУЮ!!! – кричала толпе Венера, добавляя ударения словам, что не похоже на ее манеру речи.
– Вольны!!!
– НАШУ!!! – отвечала миллионная толпа
– Мы познали эссенцию истины! Они же не могут её познать! У них своя правда! У нас своя!
– Своя правда!!! – кричала толпа.
– Грядет время великой жатвы!!! И, лишь духом сотворенные, поднимутся на ступень выше. Мертворожденные вольны покинуть наш мир!
– Все будет, как будет!!! Все вольны в выборе своем!
– Мы познали истину!!!
– Мы познали истину!!!
Я пробуждался и вновь засыпал. Постоянно ворочался. Мешали непонятные мысли, которые, как сон, уже невозможно вспомнить после легкого пробуждения. Я не перестаю бороться с тошнотой, хоть с пищеварением все должно быть в порядке.
Позже я разобрался, или сам внушил себе, что это буйство, недоступных мне потоков мыслей, эфиров сознаний Меркурия и Куккурипа.
В какое-то мгновение, я сквозь сны увидел их в окружении высоких сосен. Деревья стали складываться вокруг них, как страницы детской книги-панорамы. Небо упало, как картина со стены, оставив после себя только белый фон. И затем пропало совсем всё, кроме двух гуманоидных фигур.
– Ты все еще кормишь собак? В этой складке Вселенной прошли миллионы лет!
– Мне нравится кормить их. Да. – Псиморф отвечает монотонно и спокойно.
– Ты знаешь, что твоя семья ушла без тебя?
– Они не ушли. Мы и вовсе не приходили.
– Объясни? – Меркурий почему-то кратко, и оттого невежественно требовательно, общается с существом.
– Мы не приходили, чтобы уходить.
– Ты сказал тоже самое!
– То, что покинуло границы вашего зрения, вы называете это "ушло". То, что когда-то с вами происходило, вы называете это "прошло". Но нет того Времени, как явления, за которое вы держитесь. И нет Пространства, к которому вы привыкли. Мы всегда были, есть, будем. Мы не приходили, и не уходили. Всё едино с Миром. Миры едины меж собой.
– Кто ты? Тебя всегда считали порождением земного апокалипсиса. Мутантом ядерной войны прошлого. О твоем существовании ходили байки и никто не пытался тебя разыскать.
– От того, что вы не можете воспринимать вещи тем, что они есть, вы не видите истин. Вы подгоняете все под понятное вам. И, тем самым, с каждым разом все более заблуждаетесь в своих знаниях. Они работают, но не истиной. Скажи мне, что ты видишь вокруг? – лохматое чудовище развело руки в стороны. С рук спускаются длинные лианы прямых волос, образующих силуэт крыльев.
– Я вижу вокруг лес, он снова зеленый, время исцелило его от увечий земного апокалипсиса. – Начал Меркурий. – Он на планете Земля, которая должна быть уничтожена столкновением галактик Млечный путь и Андромеда, но спрятана силами Великих в складках Вселенной. А тепло ядра и климат поддерживается искусственными звездой и установками. В этом лесу обитают собаки, которых подкармливаешь ты, Куккурипа. Вон та собака скоро умрет от опухоли под брюхом, а вон у той сердце старее остальной плоти. Я всех вижу насквозь. Небо вижу синее, оттого, что мы создали, идентичную Солнцу, звезду. Моего спутника в тенях, который открыл мне глаза на происходящее. Он лежит и спит, оттого что устал от, превосходящих его возможности, событий.
– Достаточно.
– Но зачем ты спросил?
– Ты видишь их историю, приписывая ее к их именам. Делая их, таким образом, уникальными, неразлучными друг с другом субъектами времени, пространства, материи. Но, если спросить молодого мальчишку, никогда прежде тут не бывавшего и не осведомленного. Как он скажет?
– Скажет, что видит лес, небо, собак и человека.
– Оттого они перестанут быть лесом, небом и собаками? Или умалятся их значения?
– Конечно, нет.
– Так есть ли смысл от твоих ярлыков, от твоей истории? Если ничего не меняется?
– Но… А что не так?! Если ничего не знать, многие беды не обойти. Всю свою историю человечество собирает знания, чтобы процветать, чтобы выживать и бороться со средой обитания, – прозрачная, изгибающая пространство, аура Меркурия стала темнеть.
– А если не обойти беды, то, что случится?
– Как что? Я модифицировал себя, я вижу, что твоя собака больна и скоро умрет. Я могу исцелить ее. И все это достижения одних только "ярлыков", которыми мы обклеиваем объекты, как ты говоришь.
