Kitabı oku: «Страж Монолита 2. Фантастический роман», sayfa 5
6. Смута. Начало
Бобр двинулся в обход к месту, где их должен дожидаться псевдогигант. Действительно, Харитон, понесшийся напрямки, не обращавший внимание на мелкие аномалии и по краю оббегавший опасные, прибыл на место раньше них. Теперь он стоял в кустах, растопырив передние лапки, и ждал его человека. Сталкер загерметизировал «Севу» – радиационный фон в том месте был более чем высок – и двинулся к мутанту, оставив своих подопечных дожидаться его на месте. Призвав мутанта из маскирующей его растительности, среди которой неподвижный Харитон был практически незаметен, сталкер вывел его на чистое место.
– Ну что, топтыга, и сам порадовался, и людишек порадовал я смотрю… – сказал сталкер, разглядывая сгоревшую на теле мутанта пленку и пулевые раны, начавшие уже затягиваться, впрочем, нисколько не беспокоившие Харитона. – Молодец, молодец, – похвалил его Бобр.
Псевдогигант хоть и не понимал слов человека, тем не менее чувствовал интонацию. Его непонятное ему возбуждение от прошедшего события прошло, равно как вдруг ставшими незначительными выстрелы и крики, которые он слушал около часа назад.
– Давай я тебя подлечу, – предложил Егор. – Ну-ка присядь.
С этими словами он достал шоколадку, при характерном хрусте упаковки которой гигант оживился и под легким нажимом руки сталкера сел на землю, подогнув ноги. Даже сидя он был выше человека. Шумно втянув воздух, он открыл свою огромную пасть с толстым красным языком и разнокалиберными зубами. Бобр снял упаковку и положил плитку плашмя под язык. Харитон медленно закрыл пасть – растворяющаяся в его жарком рту плитка доставляла ему неслыханное наслаждение. Он закурлыкал. Глаза-блюдца зажмурились, передние тонкие лапки, покрытые редкой и толстой длинной щетиной, которая вот-вот должна будет перерасти в полноценные иглы, затрепетали. Бобр достал из рюкзака длинный пинцет для вытаскивания пуль.
– Ну давай, Харитон, не крутись, сейчас будет немножко неприятно.
Окончив операцию, в процессе которой гигантский трехтонный цыпленок устрашающей наружности трепетал в восторге от вкуса растворяющегося в его рту шоколада, Бобр вытащил из его толстой кожи более десятка пуль. В процессе выдергивания кусочков свинца в самые болезненные моменты псевдогигант лишь переставал курлыкать и настороженно косился в сторону сталкера, но, услышав успокаивающий голос его человека, вновь предавался шоколадному упоению.
Между тем Бобр размышлял о проведенной операции. Все прошло, как запланировано. Долговцы наверняка пойдут по следу. Ну, допустим, его следы уже потеряны, а вот топтыгу можно выследить, поэтому он и указал ему это место, куда, наверное, не найдется желающих сунуть свой нос в случае непредвиденных обстоятельств. Теперь нужно переждать до ночи. Долг, скорее всего, сейчас будет прикидывать что к чему, наверняка сочтя псевдогиганта досадным недоразумением. А за основное доказательство происков их политических врагов группировки Свобода они примут выстрелы из СВД и устроят разнос Свободе. А как можно быстрее всего среагировать на провокацию? Конечно, направить своих людей на блокпост Свободы в Темную Долину. Значит, ему нужно переждать, чем закончится их разбор, в ближайшем бою разбить блокпост Долга и встретить возвращающихся долговцев из набега на Свободу. Не нужно, чтобы Долг начал гоняться за Свободой по всей Зоне. Это, конечно, будет дорого им стоить, что все-таки хорошо, но в то же время наемники под видимостью охоты за Свободой могли бесконтрольно двинуться всеми силами на ЧАЭС, а этого нельзя было допустить. «Сегодня будет большой день», – подумал Бобр. Он не обольщался, что его не найдут, более того, ему нужно так насолить Долгу, чтобы он устроил на него охоту всеми своими квадами. Тем самым у него больше шансов нанести больший урон группировке с внедренными в нее профессионалами с Большой Земли. Если он сможет устранить тем или иным образом угрозу нападения наемников на Монолит, его задача будет выполнена.
К восьми часам утра, заметя следы и переместившись в безопасное место, оставив Харитона в кустах, он отправил Горбатого и Смелого на охоту. Выбранная Бобром схема кормления была такова: кровососы в паре добывали кабана или плоть, опустошали ее, а сухую тушку притаскивали Харитону, которую он успешно утилизировал, громко хрустя костями. Комплект зубов псевдогиганта как нельзя лучше подходил для дробления костей разных размеров. Головы добычи также не являлись для него трудностью, а все пищеварение мутанта с легкостью усваивало большое количество кальция и других веществ, со страшной скоростью набирая массу. Он запросто раздавливал черепа, быстро и коротко хлопав по ним ногой. При это череп кабанчика щелкал, словно петарда, и трескался в нескольких местах, после чего отправлялся в рот мутанту. Бобр знал о последовательности действий и покинул Харитона, оставив его в кустах дожидаться Горбатого и Смелого с сухим пайком. Теперь нужно было заняться собой и Мелким. Покинув псевдогиганта, Егор встретил радостно ухающего и жмущегося к его ногам Мелкого.
Да, Мелкий был самым преданным его помощником, вся его новая снорочья жизнь была посвящена Бобру. Он ставил его выше всех понятий, оставленных контролером в его голове. Мелкий действительно испытывал крайнее беспокойство, когда не видел хозяина, и бурную радость при каждом его возвращении, он был готов сделать все что угодно ради него, прыгнуть и петь песню в жарке, облиться холодцом, прокатиться на птичьей карусели – все что угодно, стоило хозяину приказать. Надо ли говорить, что и Бобр заботился об этом хрупком и сильном человеческом организме, из которого изъяты все эмоции, ведущие к боли. Контролер даже сжег большинство физических рецепторов боли, превратив бывшего бандита Косого в счастливое и радостное существо. Ну что ж, это был его собственный выбор. Забота Бобра заключалась в обрабатывании ран, появлявшихся на теле снорка, кормлении человеческими продуктами, а не тем, что бегает в Зоне, поскольку человеческий организм, даже такой измененный, все-таки лучше усваивал привычную пищу. Иногда сталкер называл снорка его прежним именем – Косой, на что тот непонимающе глядел на него из-за линз противогаза и настороженно ухал, пытаясь понять, что это значит, но через мгновение мысль отпускала его, и он вновь начинал, словно уродливый и страшный пес, заигрывать с человеком в надежде получить от него новое задание и тем самым удовлетворить свое ненасытное чувство служения повелителю.
Тем временем в штабе Долга Воронин выслушивал доклад о невероятно дерзком нападении на утренний патруль, в результате которого они потеряли одного человека двухсотыми, раздавленного и сожженного в машине, еще шестеро трехсотыми, все с травмами голеностопа, и одного тяжелого со сломанными ребрами от прилетевшей в него запаской для колеса.
– Какие есть предположения? – спросил Воронин полевых командиров.
Несколько человек со знаками отличия молчали, стоя у Воронина в кабинете.
– Может быть, новый вид контролера? – предположил один высокий боец.
Минуту зависла пауза.
– Контролер или его зомби стрелял из винтовки и ушел от преследования? – спросил другой долговец, коренастый, со шрамом на подбородке. – И почему ушел и так быстро? Мутантам не свойственно отступать. Я думаю, что это свободовцы, товарищ генерал, только они могут устроить такое. К тому же наши следопыты проследили их следы в сторону Темной Долины.
– Для Свободы это слишком смелый шаг, но все когда-нибудь случается впервые, – сказал Воронин. – Тертый, – обратился он к одному из вояк, – возьми сколько нужно людей и приведи несколько человек из этой козлотни, будем спрашивать за наших ребят.
Воронин сделал несколько шагов вдоль стоящих перед ним командиров.
– Остальным мой приказ. Приготовить списки, найти и сделать проверку состояния всех сталкеров, находящихся или пришедших из глубокой Зоны, также проверить всех сталкеров, появившихся в Зоне за последние два месяца. Выслать квады на все пересекаемые сталкерами тропы. Особенно проверять одиночек. Всех, кто будет проявлять несогласие или попытку к побегу, ликвидировать на месте. О результатах докладывать мне дважды в день. Ясно?
– Так точно, – ответило хором несколько голосов.
– Вопросы? – спросил Воронин, сверкая глазами, и, выждав секунду, приказал: – Выполнять!
Долговцы, шоркая броней и гремя оружием, разошлись.
– Чем меньше швали, тем чище Зона. Расплодили тут уродов, – зло процедил генерал и хрустнул костяшками пальцев.
Минул полдень. Бобр, залегший на возвышенности, наблюдал, как два квада Долга походным строем прошли в километре от него в сторону Темной Долины. Даже отсюда, с такого расстояния он ощутил злость и всепроникающую ярость, исходящую от людей. Такое он не улавливал даже от мутантов. «Действительно, человек – самый страшный мутант, – подумал Егор, внутренне сжимаясь от передаваемого от своих подопечных волн страха и не давая им в то же время перерасти в агрессию. – Ничего, это ненадолго», – мысленно успокоил он снорка и кровососов. Харитон, может, и не почувствовал разрушающего ментального воздействия проходящих людей, но издал какой-то недовольный звук. «Вечером их уже не будет», – с какой-то отстраненной тоской подумал он. Группа людей, пусть незнакомых, ожесточенных и озлобленных, вдруг напомнила ему, кто сам он есть. «Может, со мной что-то не так? – озабоченно подумал сталкер, – лежу на пригорке, а меня охраняют мутанты… два кровососа, псевдогигант и снорк. Чем я не контролер? Зона, что ты делаешь со мной? Что ты делаешь с нами? У Мелкого начали вновь вырастать выбитые его бригадиром человеческие зубы, а вместо них растут новые с каким-то металлическим отливом. У человека не может быть такого, как же быстро ты перешагнула нормальную физиологию. У меня все больше становится звериного, аномального, мое чутье уже давно обошло слепых собак, я с закрытыми глазами как чернобылец могу следить за тем, что происходит. Зона, что ты задумала сделать со мной? Что я есть, кем я стану?» Внезапно в порыве страха сталкер сорвал с себя капюшон, перевернулся на спину, расстегнул комбинезон до живота, вытащил руки и начал ощупывать лицо и голову. Может быть, это страшный сон и сам Егор уже не Егор, а невероятно хитрый контролер с высоким лбом и шишковидными наростами на черепе, может быть, у него стал другой нос, глаза, уши? Нащупав привычную для Егора голову, вполне, к слову, человеческие глаза, нос, пощупав в страхе зубы и уши, сталкер смог унять свое взволнованное дыхание и пригладить взмокшие от волнения волосы. «Ну, слава богу, я – человек! Человек!», – от этой мысли Бобру вдруг стало легко и радостно, все его существо наполнилось ликованием. Теперь он вновь вернулся в свое сознание. «Надо поменьше туда заглядывать, говорил же Лесник: не засматривайся, не твой это мир…» – вспомнил Егор. Разделение его разума с животными разумами его подопечных, действительно несколько стерло границы его памяти о самом себе.
– Уф! – выдохнул он. – Ну вы, ребята, меня испугали, – обратился он одновременно и к мутантам, и к уходящему карательному отряду Долговцев. – А ну-ка пошли отсюда, – мысленно и голосом приказал он топтыге и кровососам. – Не контролер я, чтобы вы меня охраняли, идите лучше вон, – он кивнул назад в сторону мелкого болотца, – отдыхайте. Мелкий, патрулируй территорию и еще притащи сюда пару тушканов из тех, что помельче, – прикидывая очередной стратегический шаг, приказал Егор.
Снорк, ухнув, поскакал патрулировать территорию вокруг сталкера и заодно найти и принести пару тушканов. План Егора был прост: переждать время, вздремнуть, а в сумерках спровоцировать выход долговцев из-за укреплений поста и растерзать их поодиночке. Другой возможности отщипывать силы от всей группировки не было. Стало быть, сейчас нужно поспать часок-другой, а потом заняться подготовкой к операции и обучением своей свиты. Приняв такое решение, сталкер провалился в сон. Спину его на некотором отдалении прикрывали кровососы, а с других сторон открытые подходы патрулировал снорк, так что залетный мутант вряд ли мог приблизиться к человеку и принять его за падаль, кроме того, даже если бы не было сторожей, сама Зона не допустила бы к нему своих пасынков. Только другие люди представляли собой опасность для Бобра, те, которые не слышат или думают, что не слышат Зону. Вот от них его и должны охранять его мутанты.
Проснувшись через пару часов, сталкер потянулся и сел. Передним сидел Мелкий, покачиваясь и держа в каждой руке полузадушенных тушканов.
– Ну что же ты… – сказал Бобр, увидев состояние двух килограммовых грызунов. – Ты же их почти задушил, Мелкий.
Снорк аккуратно положил подрагивающие тушки перед человеком и отступил назад. Бобр взял в руку одного из этих мутировавших переростков. Огромный лопоухий грызун, родственник степных тушканчиков, по каким-то причинам значительно перерос и без того крупных зоновских крыс, но сохранил повадки и подобие внешнего облика своих начальных родственников. Длинный, более чем в двадцать сантиметров хвост у одного из тушканов был чисто крысиный, голый и болезненно розовый, у другого же хвост был с кисточкой и целиком покрыт мелкой шерстью. Хвосты прирастали к серого, землистого или даже мышиного цвета телам, имеющим длинные и подогнутые сейчас к телу прыгательные конечности с острыми полуторасантиметровыми когтями, тело, сужающееся кверху, имело также вполне развитые передние лапки, тоже с не вызывающими сомнений в своей эффективности когтями. Вся тушка была покрыта свалявшейся шерсткой, словно животных сильно наэлектризовало и чья-то рука взлохматила их короткую шерсть, так и оставив ее волнами и вихорками. Сама мордочка зверьков была заострена, крысиные длинные усы, круглые, торчавшие в стороны полупрозрачные ушки, черные пуговицы глаз, прикрытые веками, острые, словно слегка прозрачные передние резцы серого цвета, сходившиеся в один острый двухсантиметровый клинок, короткое поверхностное дыхание бессознательных телец. Бобр потрепал спавшего в его руке тушкана, приводя его в чувство. Тот слабо пошевелился и, негромко пискнув, пришел в себя. Сталкер внимательно осмотрел зверя подаренным ему контролером зрением: светло-красное здоровое свечение без всяких прожилок и помутнений выдавало в нем здоровое животное. Тушкан, увидев человека, ринулся было убегать, но его тут же легко перехватил Мелкий и поставил перед хозяином. Бобр уставился в черные смышленые пуговки глаз мутанта. Тушкан затаил дыхание, воспринимая картинки, передаваемые ему человеком. Сталкер показал тушкану свою свиту, свою силу и свою доброе расположение к мутанту. Тушкан моргнул глазками и, поняв, что смертельной опасности нет, успокоился. Бобр тут же мысленно захватил красную ленту из оболочки тушкана и подсоединил к себе, в тот же момент протягивая и подсоединяя свою синюю ленту к тушкану. Теперь он сможет дистанционно управлять зверьком и также дистанционно получать картинки. То же самое он проделал и со вторым зверьком. Несколько минут после этого сталкер настраивал связь между группой, знакомя и согласовывая сознания мутантов. Теперь Бобр мог пользоваться их зрением, в то время как пользоваться зрением кровососов он посчитал ненужным, поскольку в момент трансляции кровососы отвлекались на передаваемые сигналы, что снижало их реакцию и рефлексы. Псевдогигант же для использования таких возможностей был слишком туп, и при соединении его сознания и сознания человека зависал уже сталкер, пытаясь преодолеть и осознать примитивные ощущения мутанта, так что тушканы стали лучшим вариантом. Как бойцы они были не востребованы, а сообразительный мозг лучше всех адаптировался к восприятию человека.
Проводя некоторое время с тушканами, обучая их по методике Лесника простым командам и дав им имя Чук тому, что с кисточкой на хвосте, и Гек тому, что с голым хвостом, Бобр не заметил, как приблизился вечер. Ненасытные кровососы снова прикончили где-то плоть и теперь тащили ее к Харитону, который, хлопая бессмысленными глазами, нетерпеливо перетаптывался с ноги на ногу, ожидая, когда к нему принесут сухпай, как незатейливо про себя называл высушенные кровососами тела других мутантов, приносимые Харитону к столу. Также, очередной раз подкрепившись с Мелким тушенкой и хлебом, накормив тушканов диковинной для них едой, хлебом и колбасой, таким образом подняв боевой дух всей своей свиты, сталкер дал сигнал выдвигаться. Теперь впереди бежали, поочередно обгоняя друг друга, Чук и Гек. Бобр время от времени из любопытства просматривал вид от тушканов. Вначале тушканы вставали как вкопанные, застопоренные новым сигналом управления, но постепенно связь стала налаживаться, и вот уже они могут, не прерываясь на частичное отвлечение своих умственных возможностей, продолжать движение.
Ближе к вечеру отряд выбрался на расстояние прямой видимости блокпоста. Вероятно, в это же время два квада долговцев в темной долине готовятся напасть на блокпост Свободы. Оценив в бинокль обстановку и насчитав восемь человек, что было на три больше, чем обычно, сталкер принял решение. Вытащив из рюкзака пластиковую термопленку, он бережно замотал в нее Чука и Гека. Некоторое время они шевелили лапками и коготками, стремясь снять упаковку, но под строгим мысленным окриком Бобра смирились с украшением и двинулись в сторону блокпоста Долга.
Блокпост, встречавший идущих от Свалки на Росток сталкеров, известен каждому сталкеру: как часто он спасал бродяг, убегавших от преследовавшей его нечисти, которые, добежав до поста, из последних сил бросались на асфальт, а поверх них летел свинцовый шквал из оружия бойцов с шевронами Долга. Несколько бетонных плит, контейнер с панцирными сетками для поочередного сна, бочка с вечным огнем, несколько пустых покрышек от грузовой техники, наполовину ушедших в землю и скрываемых травой, – все это прекрасно помнил Бобр, но сегодня, силуэтом возвышаясь на фоне темневшего неба, он был с другой стороны.
7. Блокпост
– Ну что, Сысой, как думаешь, будет сегодня ночью аврал или как? – негромко спросил один огроменный долговец, вооруженный разогнанным калашом, у другого долговца пониже ростом, но такой же ширины.
– Не знаю, Хрип, не знаю, – ответил тот, отодвигая гром в походное положение и доставая из кармана пачку сигарет и зажигалку.
Неспешно закурив, он продолжил:
– Я думаю, если сегодня кто пулять начнет, то сегодня мы его и возьмем, да еще и наши ребята со стороны Долины прищучат особо прытких. Так что уж лучше сегодня, чем завтра, не люблю я это дело, ждать неизвестно чего.
Сысой вынул изо рта сигаретку и выпустил облако дыма, возвращая стрелково-гранатометный комплекс ОЦ-14 снова в боевое положение.
– По мне так лучше сразу закидать гранатами, и дело с концом.
– А Шибкий сегодня что сказал? – спросил Хрип. – Шибкий сказал, что на Свободу не похоже, видать, контролер особо умный завелся, зомбака на крышу со снайперкой сообразил и снять его оттуда успел.
– Да ладно, – вклинился третий долговец, вооруженный СИГом. – У контролера башка большая, но ума такое придумать не хватит. Зачем ему зомбака с крыши снимать? Мало их, что ли? Дай огонька, Сысой, – попросил он, доставая сигарету.
Прикурив от зажигалки Сысого, он сплюнул и сказал:
– Жопой чую, нездоровая херня вокруг творится. Кто это вдруг на Долг ополчился? Не Зона ли? – понизив голос до шепота, предположил долговец.
– Ты мне свои сталкерские замашки брось, Сыпь, – подал голос стоявший близко к воротам командир с АК100. – Зона – мама, Зона – папа… – спаясничал он. – Сказано тебе: уроды со Свободы окозлились. И вообще, Сыпь, отставить разговорчики! Наряды вне очереди еще никто не отменял. Ясно?
– Так точно, – опустив голову, ответил Сыпь.
Все замолчали. Вечер стремительно наступал в запеленатом облаками небе Зоны. Неуютный ветер рывками встряхивал высокие пучки трав, то тут, то там растущих на подступах к блокпосту, и заставлял кланяться кусты на пригорке, одновременно кидая в людей, закованных в боевую броню, пожухшие листочки тополей. Где-то вдалеке раздраженно полыхнули электры, крупные капли начинающегося дождя с разгону ударили по шлемам долговцев. В какой-то момент Сыпи показалось, что среди пучков травы мелькнуло тело тушкана. Кинув взгляд на ПДА, он не заметил никакого движения вокруг, за исключением восьми зеленых огоньков. «Показалось, – подумал он, – погода портится, ох, не нравится мне это все, не нравится».
– Сысой, Стерх, – раздался голос командира, – включить ПНВ. Визуальное дежурство – час.
Два Долговца надели приборы ночного видения и вышли на шаг вперед остальных, вперившись в надвигавшуюся темноту светящейся зеленой подсветкой.
Тем временем Чук и Гек заняли позиции возле бетонных плит и замерли в нескольких метрах от людей. Чук встал севернее, а Гек – южнее, почти на сохранившейся асфальтовой дороге, идущей от Кордона. Бобр внимательно осмотрел обстановку. «Да, так теперь намного лучше», – подумал Егор. Эффект прямого присутствия, передаваемый тушканами, по-новому определял степень риска и позволял действительно оценивать обстановку на посту. «Ну что ж, начнем, – решил Бобр, унимая нервную дрожь в теле, смесь страха и возбуждения, – сейчас или никогда». Он поставил псевдогиганта спиной к дереву, чтобы ствол осины закрывал его уязвимый позвоночник от болезненных попаданий бронебойных пуль и пуль крупного калибра. «Сейчас, Харитон, ты у меня поработаешь подставкой. Не двигаться, не бояться, не шуметь», – дал команду Харитону Егор и послал картинку, как тому сидеть и как долго не двигаться, подкрепив это новой плиткой шоколадки, заставив мутанта заурчать от волнения и восторга. Сам же принес деревянный ящик и, встав на него, приспособил винтовку прямо на голове у псевдогиганта. Установка получилась более чем удачная: рука и винтовка удобно легли на голову мутанта. Псевдогигант замер, переживая блаженство от растворяющейся под его языком шоколадки. Запах от мутанта тоже был специфический: пахло паленой кожей, немного испорченным мясом и много мокрыми перьями. Но передвижное укрытие в любом случае стоило этих незначительных неудобств. Горбатый и Смелый разошлись по флангам, встав там, где указал Егор, рядом с экранирующими их от ДЖФ, фонящими железными конструкциями. Дело кровососов – выступить и напасть на людей, если они начнут заходить на сталкера с флангов. Мелкий остался прикрывать спину хозяина. Ситуацию контролировали оба тушкана, переводя взгляд то на одного, то на другого человека. «Отлично, идеально», – понял Егор, оценивая обстановку глазами находящихся практически под ногами долговцев мутантов.
Два ближних к Чуку долговца спокойно и негромко переговаривались, подсвечивая себе налобниками, еще несколько стояло поодаль без включенных фонарей, и два бойца с ПНВ неотрывно следили за обстановкой, глядя в темноту; один смотрел на восток по направлению к Темной Долине, другой – на юг в сторону Кордона. На севере начинался крутой обрыв, густо засеянный поверху аномалиями и бушующей радиацией, а на западе начиналась в основном зачищенная от мутантов и битая-перебитая долговцами территория, прилегающая к Ростку. Оттуда невозможно было совершить нападение в принципе, и поэтому по тем направлениям на посту никто не работал. Взгляд Гека выхватил невысокого плотного бойца без налобника, со знаками отличия, заложившего руки за спину. «Видимо, это офицер… Ну, вот и первый доброволец…» – решил сталкер, беря в перекрестье прицела его лоб, высвечивающийся в свете костра. Тушкан посмотрел на травинки рядом с собой. Ветер утих так же внезапно, как и начался. Егор воспринял это без удивления: так должно было быть, поэтому так и стало. «Спокойно, Харитон, не дыши. Теперь начинаем». Постепенно выбирая спусковой крючок, он следил за командиром через прицел и одновременно через глаза притаившегося и замершего неподвижно тушкана. Медленно, медленно, так медленно, что, казалось, слышен был скрип курка и механизма взвода. Сталкер доводил пуск, Харитон замер, превратившись в каменное изваяние. Волосинки на его теле встали дыбом этаким шерстяным пухом, не шевелимым незаметным ветерком. Это новый почерк человека, переступающего черту, которую переступали уже сотни других здесь, в Зоне, но впервые это делалось так, как делалось. Зона слушала и внимала новый опыт, она училась. Дум! – грянул тугой и мощный выстрел винтовки. Голова командира блокпоста откинулась назад, ноги подогнулись, растерянное выражение лица на миг появилось в кадре. Бойцы бросились в укрытие, погасив налобные фонари, у кого они были зажжены, кто-то накинул матрас на горящую бочку, гася огонь. Воцарилась темнота, нарушаемая лишь еле заметным светом керосинового светильника в контейнере.
– Командира убили! – крикнул кто-то.
Харитон осторожно хлопнул глазами, запрашивая, можно ли ему уже дышать. «Секунду, терпи», – приказал ему сталкер. Псевдогигант послушно закрыл глаза. Один из долговцев спрятался за пустой бочкой и пытался разглядеть снайпера, бьющего со стороны Темной долины. Чук ясно видел его и неотрывно следил за его движениями. Другой долговец также осторожно лег со стороны плит и при помощи ПНВ также старался разглядеть стрелка: его держал в прямой видимости Гек. Кто-то в контейнере срочно докладывал о нападении на пост, требуя подмоги. Бобр взял в прицел того бойца, который залег возле плиты, и прокручивал чувствительность ПНВ. Сухо треснул еще один выстрел. Лежавший возле плит боец, брызнув осколками прибора и черепа, уткнулся лицом в землю.
– Стерх – двести, – отчаянно крикнули из темноты.
Следующей в перекрестье легла голова долговца, спрятавшегося за бочкой. После второго выстрела он целиком спрятался за бочку, но для Бобра, следившего за ним глазами Чука сбоку, он все так же оставался на ладони. Сориентировавшись, по каемкам на бочке он вычислил высоту и плавно, словно замороженный, спустил курок. Новый выстрел послал бронебойную пулю через пустую бочку в шею бойца. Чавкающий звук и последующий за ним сразу раскат выстрела слились в один, оставив тело бойца безвольной куклой вывалиться из-за бочки, слегка подергивая рукой в предсмертных судорогах.
– Хрип двести! – раздался полный ненависти голос. – Сука!
Долговец схватил автомат и, высунувшись частично из укрытия, выпустил половину обоймы в темноту и тут же спрятался обратно за плиту.
Остальные бойцы, сориентировавшись с направлением и спрятавшись за непробиваемыми бетонными плитами, судорожно думали. Без командира они были дезорганизованы на минуту и колебались между массовым выходом короткими перебежками и ползком в темноте до снайпера или ожидания команды из штаба. Сидевший в контейнере долговец спешно рапортовал о потерях.
– Гек, покажи мне контейнер, – приказал Бобр тушкану.
Тушкан, моргнув, перебежал от плит и встал напротив дверного проема, в котором светился маленький светильник и был виден силуэт человека, державшего рацию. Голова долговца была на уровне нижнего края окна и чуть правее со стороны взгляда стрелка. Взяв поправку, Бобр прицелился, плавно спустил курок. Он целился в тело бойца, но пуля прошла немного в стороне, прошив правую руку долговца. Брызги крови, не видимые при скудном свете светильника, украсили противоположную стену. Боец со стоном и зубным скрежетом упал на пол.
– Красный триста, – крикнули из темноты.
– Да он что, сквозь стены, что ли, видит? Тварь!
– У него наводчик здесь, без него никак, проверить! – выкрикнул Сысой.
Бойцы закрутили головами.
– Это что такое? – изумился один, увидев тушкана, вперившегося в проем контейнера и завернутого в слой термопленки, блокирующей инфракрасное излучение.
Тушкан, встретившись взглядом с человеком, пригнулся и стремительно ретировался за плиты. Звякнули металлические звуки перемещаемых автоматов. В место, где только что стоял тушкан, ударило несколько очередей, выбивавших крупную асфальтовую крошку, и крупная картечь дробовика, взбивавшая кучу пыли.
– Есть засек, – раздался голос. – Кривая осина, дистанция пятьсот пятьдесят!
– Бойцы, слушай мою команду. Сыпь, Таран, Череп, – крикнул Сысой оставшимся трем бойцам, – ночники в режим, огонь на подавление, движение перебежками, два по два, за мной марш! Красный, – крикнул он раненому и стонущему на полу бойцу, – доложить в штаб координаты и обстановку.
С этими словами Сысой и еще один боец выпрыгнули из укрытия и, сильно петляя, ринулись в сторону осины. Два других бойца открыли огонь по указанному направлению. Через некоторое время первая пара открыла огонь в сторону осины, давая двум другим покинуть укрытие и с другой стороны начать заходить на стрелка.
Вокруг Бобра засвистели пули, несколько из них глухо вошло в тело псевдогиганта. Он недовольно заворчал. «Спокойно, Харитон, отходим», – Бобр спрыгнул с ящика и пошел в сторону Темной Долины. Псевдогигант неотрывно следовал за ним, прикрывая человека своим телом и ловя пули, летевшие в слепой ночи. «Мелкий, зачисти контейнер!» Снорк, низко рыкнув измененным горлом, ринулся в обход нападавших в сторону блокпоста. «Горбатый, Смелый…» – Егор показал им картинку их ночного нападения на людей, когда стрелявшие в темноту фигуры поравняются с местом их засады. – Харитон, терпеть, за мной».
Бой людей с блокпоста Долга был проигран. За четырьмя перебежками двигающихся в темноте долговцев, петляющими зигзагами и падающими на землю, чтобы не попасть в прицел снайпера, выбежали две мелкие тени, по высоте равные пучкам растущей тут травы. Егор видел спины преследующих его людей, воспользовавшись зрением Чука и Гека. В какой то момент, когда он понял, что преследователи не видят его больше, поскольку он уже ушел на приличное расстояние, Бобр выстрелил в воздух, показывая им направление преследования, на что из темноты последовал новый дождь автоматных очередей, находящих иногда вместо желанного тела сталкера грубую, плотную шкуру Харитона. Но вот долговцы поравнялись с засидками Горбатого и Смелого, тушканы остановились, транслируя сталкеру полную картину. Бобр встал и повернулся лицом к преследователям, по-прежнему оставаясь защищенным телом псевдогиганта. Со стороны блокпоста из контейнера послышались два пистолетных выстрела, а затем душераздирающий вопль человека, кричащего от ужаса, боли и отчаяния. Через секунду оттуда же раздался победный рев снорка. Горбатый и Смелый синхронно двинулись на замерших в нерешительности четырех человек. ПНВ не имели достаточного разрешения, чтобы определить силуэты надвигавшихся кровососов в режиме стелз, горящие глаза вынырнувших из ниоткуда были определены не как помехи только в последний момент. Череп и Сыпь погибли мгновенно, получив удар когтистой лапы по горлу, вырывающей части гортани и проникающей до самих шейных позвонков. Сысой и Таран открыли огонь по еле заметным в темноте, даже несмотря на все усиление ПНВ, убегающим огонькам. Но, расстреляв всю обойму, стоявшие спиной к спине и схватившие трясущимися руками дробовики, оба долговца понимали всю тяжесть ситуации: остаться ночью на открытой местности вдвоем против двух кровососов – это безвыходная ситуация. Теперь бойцы поняли, насколько неверны были их ощущения силы и превосходства по сравнению с мутантами, гибнущими ранее при свете дня десятками от взрывов гранат и крупнокалиберных пулеметов. Теперь все встало на свои места. Приближавшиеся красные огоньки с обеих сторон вновь вернули им страх перед темнотой и ужас перед Зоной. Оба бойца синхронно вскинули дробовики к плечу, выцеливая место ниже горящих угольков, намереваясь как можно дороже продать свою жизнь. Два тушкана, стремительными тенями вынырнув из ночной травы в высоком прыжке, хрипя, повисли на кистях людей, сомкнув клинки зубов, царапая кости и прокусывая сухожилия. Дробовики разрядились в воздух, угольки глаз, воплощавшие в себе живой ужас Зоны, достигли бойцов. Шипение кровососов заглушили краткие предсмертные крики умирающих. Бобр, вздрогнув, ощутил и смерть человека, и победу хищника. Холодный пот прошиб его тело, противная слабость заставила его опуститься на землю и закрыть глаза. На секунду он запаниковал, безуспешно пытаясь отключить информационный канал от мутантов к себе. Передаваемые ими картины и ощущения выворачивали все его нутро. «Черт! Зона, что же ты делаешь со мной?» Безумное желание рушить и реветь, упиваясь собственной силой, животное чувство победы и насыщение теплой густой кровью, дразнящий и возбуждающий свежий, непередаваемо прекрасный дикий, кровавый аромат ночи – все это ворвалось в сталкера, перемешивая и стирая человеческие грани. Ему захотелось завыть, лечь здесь и не вставать до утра, пока не закончится эта ночь, раздираемая урчанием пирующих мутантов, поедающих теплую плоть ему подобных.
