Kitabı oku: «Маньяки предпочитают блондинок»

Все события в романе – исключительно плод авторской фантазии, любые совпадения имен или событий являются случайными.

Глава 1

– Теперь закройте глаза, и представьте: на вас льется водопад денег. Зеленые долларовые бумажки облетают вас, слегка задевая шероховатой бумагой, вы чувствуете их легкое прикосновение… Почувствовали? А теперь вытяните вперед руки ладонями вверх. И представьте, как баксы, плавно кружась в воздухе, опускаются на ваши ладони, складываясь двумя аккуратными стопочками.

Я вытянула руки, честно пытаясь представить себе стопки долларов, но, увы, даже в самых смелых фантазиях деньги с шорохом осыпались, как осенние листья, облетая меня стороной. Почему-то в голову лезли мысли о потерянной на днях тысячерублевой купюре. Перед уходом с работы я положила бумажку в карман осеннего плаща и пошла на остановку трамвая. Дойдя до нее, я машинально сунула руку в карман – он оказался абсолютно пустым! И ладно бы я успела проехать в трамвае хоть пару минут – грешила бы на ловких карманников, регулярно обчищающих моих коллег. Но фокус состоял в том, что вплоть до самой остановки я шла по абсолютно пустому переулку, где не было ни единой живой души! Куда могли пропасть деньги? По мнению редакционной стилистки Мули, доброй девушки, побритой под ноль, они просто дематериализовались, возникнув в кармане какого-то счастливчика.

– Понимаешь, ты прошла мимо какой-то временной дыры. – убеждала меня Муля. – И твоя тысяча, исчезнув из кармана, материализовалась у кого-то, кто прошел мимо этой дыры раньше или позже тебя.

– Но почему в моем кармане никогда не материализуются чьи-то деньги? – удивилась я. – Насколько я помню, у меня они только исчезают бесследно.

– Не любят тебя деньги. – грустно заключила Муля. – Впрочем, меня тоже они недолюбливают. Но я вот записалась на семинар по приманиванию удачи. Слышала такое учение: «Марадин»? Они учат, как изменить свою судьбу к лучшему. Например, если ты полюбишь деньги, они ответят тебе взаимностью. Если ты полюбишь мужчин, они начнут штабелями складываться возле твоих ног. Тут главное полюбить их бескорыстно, от всего сердца. Этому надо учиться.

– Что, мужики так и буду складываться? – заинтересовалась Нателла, эротическая обозревательница журнала «Ночной гламур». На мой взгляд, для начала ей не мешало бы вымыть волосы, расчесать их и снять излишнюю штукатурку с лица, но Нателла была свято убеждена, что все ее любовные неудачи – следствие какого-то невероятного, тотального невезения.

– Разумеется. – убежденно сказала Муля. – Моя знакомая несколько раз ходила на этот семинар, и теперь ей повезло – она получила от создателей «Марадина» разрешение вести семинар самостоятельно!

– И разбогатела. – заключила я. – Теперь ты хочешь ее поддержать материально?

– Я хочу попробовать изменить свою судьбу к лучшему. – ответила Муля. – Пошли вместе?

– А сколько это учение стоит?

– Триста евро. – грустно ответила Муля.

– Да ты что! – ахнула я. – Отдать триста евро за то, что тебя научат любить деньги?

– Но семинар длится три дня! И мы очень многому научимся. Ленка, ну пошли, хочешь, я тебе 300 евро одолжу?

– Ладно, как-нибудь сама наберу. – вздохнула я.

– Девочки, я с вами! – быстро сказала Нателла.

– Здорово! – обрадовалась Муля. – В компании учиться веселее.

И вот теперь мы стояли в большом актовом зале средней школы, любезно предоставившей помещение для семинара «Марадин». Директор школы, видимо, уже научился любить деньги, и они уже ответили ему взаимностью. Больше всего меня поразило количество собравшихся в зале людей. Их было не менее сотни – от совсем юных девчонок, по виду старшеклассниц, до седого старичка, опирающегося на большую трость. Интересно, что он собирается бескорыстно полюбить на старости лет – неужели здоровье? Или молодость?

– Теперь крепко сожмите ладони, представляя, что там толстые стопки купюр. – продолжал вещать резкий женский голос. – Запомните свои ощущения, постарайтесь закрепить их в памяти. Все, открывайте глаза!

Я открыла глаза и с недоумением поглядела на невысокую полную энергичную женщину, ведущую «Марадин». Интересно, она сама верит в эти упражнения, или просто нашла для себя золотую жилу, и торопится ее разработать? Мне было до боли жалко честно заработанные триста евро, которые я отдала за семинар. Но что поделаешь – за глупость надо платить.

– А теперь разбейтесь на пятерки. – велела ведущая.

Я повернулась к Муле и Нателле. Лицо нашей лысой стилистки выражало легкую степень недоумения, Нателла же, судя по всему, еще не успела разочароваться в семинаре, и ее маленькие, густо накрашенные глазки под мохнатыми нависшими бровями сияли предвкушением чуда.

– Смотри! – шепнула она мне. – Тут даже Ванда!

Я невольно оглянулась и увидела высокую стройную девушку с длинными ярко-белыми волосами, большими карими глазами и смуглым, как у мулатки, лицом. Несмотря на глубокую осень, она была одета в короткий джинсовый сарафанчик, почти не скрывающий пышную грудь, и белые босоножки на огромной платформе. И правда, она похожа на молодую певицу, которая ярко заявила себя на отборочном конкурсе «Евровидение», и вышла в полуфинал.

Номер действительно впечатлял: несмотря на то, что все песни на Евровидении полагалось петь на английском языке, Ванда пела на русском, а два мрачных парня в черных костюмах и черных очках синхронно переводили ее слова на английский. Сама же певица, яркая, как зимний полдень, была в белоснежном платье, юбкой которого напоминала огромный кружевной цветок. Она пела протяжную песню, напоминающую старинный романс или готическую балладу в духе Ника Кейва:

 
Ты звал меня своей белой лилией.
Лепестки-кружева грели меня.
А теперь они погружены во тьму,
Злой рукой безжалостно сорванные…
Кружева огня сверкали во мгле
Кружева любви манили меня
Я на краю земли их видела свет
Но он потух навечно, даже отблеска нет…
 

Во время пения Ванда легко кружилась по сцене, с каждым поворотом теряя по одному кружевному лепестку из пышного подола. К концу номера вся сцена, словно снегом, была усыпана опавшими кружевами, а певица осталась в тончайшей белой газовой комбинации, из-под которой виднелись очертания стройных загорелых ног. Номер я смотрела в записи два раза, но, поскольку видела Ванду только по телевизору, не смогла бы ее узнать в реале.

– Ты думаешь, это Ванда? – с сомнением спросила Муля. – Вроде, похожа, но та – пониже ростом будет.

– Сейчас спрошу. – решила я. Мою решимость подогревал и чисто деловой азарт – интервью с Вандой прекрасно вписывалось в общую концепцию журнала «Ночной гламур». Я подошла к девушке и предложила:

– Присоединяйся к нам!

Яркая блондинка улыбнулась и подошла к нашей женской команде. В этот момент над моим ухом раздался знакомый бас:

– А меня возьмете в ваш цветник?

Я подняла голову – рядом с Вандой стоял Митяй Золотухин, корреспондент еженедельника «Желтые новости». Наши отношения с Митяем постоянно балансировали на грани бурного романа, но, увы, так эту грань и не переходили. Одет самый известный в Городе журналист был, как всегда, более чем просто – старый серый свитер с небольшой дыркой подмышками, чуть коротковатые джинсы и рыжие ботинки. Теперь он с восторгом смотрел на красавицу-блондинку и чуть ли не пускал слюнки, осматривая ее стройные ножки и заглядывая в глубокое декольте.

– Конечно, будешь пятым. – приветливо предложила Муля. Блондинка невольно потянула подол коротенького сарафана, пытаясь опустить его пониже, и слегка нахмурилась под нескромными взглядами журналиста, но Митяй тут же представился и, в свою очередь, спросил:

– А вы – знаменитая певица Ванда?

Услышав про «Желтые новости», блондинка тут же сменила гнев на милость и снова приветливо заулыбалась.

– Я Ванда, только пока не такая уж и знаменитая. – кокетливо ответила она, оставив в покое сарафан.

– О, это дело совсем недолгого времени! – соловьем заливался Митяй. Теперь уже нахмурилась я. Вот ведь жук, а совсем недавно за мной ухаживал! Хорошо, что я не ответила на его авансы, а то страшно представить, какая жалкая участь меня ожидала – Митяй бы распускал слюни при виде каждой смазливой мордашки, а я изводилась бы от ревности. Впрочем, то, что у нас так и не завязался роман, вовсе не мешало мне ревновать. Тем более, что юная певица действительно была хороша – красива и на редкость сексуальна.

– Так, все разбились на пятерки? – вернул нас к реальности резкий голос ведущей. – Встаньте кружками лицом внутрь, начинаем следующее упражнение. Представьте, что вам надо всем сердцем полюбить четырех незнакомых доселе людей. Вы обводите взглядом всех членов вашего кружка, задерживая свой взор на каждом до тех пор, пока не почувствуете в своем сердце горячую любовь.

– Я ее уже чувствую. – негромко сказал Митяй, пожирая глазами Ванду. Та слегка порозовела, и ее смуглое загорелое лицо стало еще более темным.

Я тоже уставилась на Ванду, стараясь ее полюбить. Если бы не Митяй, это упражнение не представляло бы для меня особой сложности, поскольку я всегда думаю о незнакомых мне людях хорошо, по крайней мере, до тех пор, пока они не заставят меня изменить мнение. Но в этот раз я никак не могла не то что полюбить Ванду, но даже вернуть ту симпатию, которую почувствовала к ней вначале. Видимо, у меня был такой дикий взгляд, что ведущая, оглядев зал, подошла к нашей команде:

– Девушка! Вы, да, вы! Почему вы так странно смотрите?

– Я с нежностью смотрю. – сквозь зубы процедила я.

– У нее от избытка нежности часто случаются нервные припадки. – с готовностью поддержал Митяй. Я смерила «нежным» взглядом и его. Парень передернулся.

– Может, вам лучше покинуть семинар? – ледяным голосом классной руководительницы спросила ведущая.

– А вы вернете мне триста евро? – вежливо поинтересовалась я, еще крепче стискивая зубы и прожигая руководительницу «Марадина» настолько нежным взглядом, что даже ее стальные нервы, похоже, не выдержали. Она слегка побледнела и, не добавив больше ни слова, быстро отошла в сторону.

На этом инцидент был исчерпан. Ведущая отправилась учить всеобъемлющей любви других счастливчиков, а Митяй, по-прежнему уставившись на Ванду, как мышь на кусок сыра, продолжал рассыпаться в комплиментах.

– У вас и кошка – такая же роскошная блондинка? – мне показалось, что еще чуть-чуть – и щеки Митяя просто разорвутся от растянувшей их улыбки.

– Да, Заира – маленькая сиамская кошечка. – ласково пропела Ванда. – Она и правда похожа на меня, только глаза голубые.

– Карие намного красивее! – с неподдельным энтузиазмом воскликнул Митяй. Неужели он так старается только ради интервью?

– Митя, ты что, тоже хочешь бескорыстно полюбить деньги? – бесцеремонно прервала я светскую беседу.

– Нет, «Марадин» заказал нашей газете рекламную статью, вот меня и послали «в поле». – не отрывая глаз от Ванды, бросил Митяй. – А теперь я вижу, что пришел сюда не зря!

– Классная у тебя работа. – небрежно проронила я. – Совсем как у меня. Описываешь концерты и разные тренинги.

– Я самый скандальный журналист Города. А может, и всей России! – слегка обиделся Митяй.

– И что, разоблачишь шарлатанов, бескорыстно полюбивших чужие деньги?

– А вдруг они не шарлатаны? – парировал Митяй. – Ты сначала попробуй следовать их советам, вот если не получится – тогда да, будем мочить в сортире.

– Как же, ты только рекламные статьи писать горазд!

– И это ты мне говоришь? – похоже, Митяй не на шутку изумился. – Я тебе жизнь спас!

– Премного благодарна. – церемонно раскланялась я. Ванда следила за нашей перепалкой. слегка приоткрыв вишневый ротик. Муля с Нателлой со значением переглядывались.

– Кстати, кроме дурацкого тренинга, я сейчас веду одно опасное дело. – Митяя понесло, видимо, обвинение в непрофессионализме задело его даже больнее, чем я ожидала.

– Опасный тренинг? – заинтересовалась я. – Тренирует умственные способности, а в случае неудачи – гарантированное размягчение мозга?

– Я преследую маньяка, который убивает блондинок! – с торжеством произнес Митяй. Мы все дружно уставились на него, Ванда невольно охнула и поднесла руку к белоснежным волосам.

– И много уже убил? – спросила лысая Муля.

– Пока трех. – пожал плечами Митяй. – Но боюсь, это только начало.

Впрочем, по его довольному тону я бы никогда не предположила, что это обстоятельство его сильно огорчает.

– А что, у вас в газете нет криминального отдела? – спросила я. – Ты у них один за всех?

– Есть, есть отдел, правда, из одного человека, Тимура Абызова. – отмахнулся Митяй. – Тимуру первому и поручили освещать следствие, пока были убиты только две девушки. А когда стало ясно, что там серия, редактор подключил меня. Дело-то громкое будет, а кто, кроме меня, умеет освещать громкие дела? – без ложной скромности закончил он.

Глава 2

Мы с Мулей шли под проливным дождем домой. По дороге Муля старательно выполняла домашнее задание: пристально рассматривала все встречные дорогие машины, особое внимание уделяя джипам. Задание состояло в следующем: мы должны были полюбить дорогие автомобили, как свою собственность, и представить себе, что это наши машины. Теперь Муля вслух представляла, как она садится за руль черного джипа, откидывается на просторном кожаном сидении, заводит мотор и ударяет по газам. Как говорится, оставалось уговорить джип.

Мое настроение было ниже среднего. Митяй пошел провожать Ванду, и я, вместо того, чтобы представлять себя на сиденье джипа, представляла сцену их нежного прощания. Или они вовсе не распрощаются на пороге ее дома, и певичка пригласит Митяя попить чайку?

– Да ты что, у нее богатый спонсор, он оплачивает ее клипы и ее костюмы. Так она и пригласит к себе нищего журналиста, уже разбежалась. – вдруг сказала Муля. Надо же, оказывается, последние слова я произнесла вслух.

– А вдруг пригласит?

– Ни фига, «папика» побоится обидеть. – убежденно сказала Муля. Мне стало чуточку легче. Ленка, смотри, «Лексус» поехал! Давай, представляй себя за рулем.

– Не хочу я этой чушью заниматься!

– А если подействует?

– Муля, чтобы получить большие деньги, их надо заработать! – горячо сказала я. – Работать надо, понимаешь? Но что-то такого совета я на семинаре не услышала.

– Да в нашей стране заработать просто невозможно. Работай не работай, все равно денег будет хватать только на пропитание. Думаешь, почему наш народ поголовно за границу сваливает? А у нас деньги можно только украсть или получить с помощью волшебства.

Я лишь махнула рукой. Тем не менее назавтра я, как штык, стояла в актовом зале, послушно выполняя очередные упражнения по привлечению денег. На самом деле, с потраченными на тренинг деньгами я в душе распрощалась, но желала во что бы то ни стало узнать, как развиваются отношения мерзкого бабника Митяя с ветреной красоткой Вандой.

Ванда в длинном красном вязанном платье в зале присутствовала, но Митяя не было видно. Не выдержав, в паузе между упражнениями я подошла к певице:

– Не знаешь, Митяй сегодня придет?

– Он мне с утра звонил. – весело ответила блондинка. – Сказал, что произошло еще одно убийство, и он поехал на место преступления.

Значит, этой крашеной кукле он позвонил, а мне, своему верному другу и напарнику – нет! Кровь вскипела у меня в голове, и я, выбежав из зала, тут же позвонила Митяю:

– Ванда мне сказала, что на тебя совершено нападение?

– Ого, ты ее спрашивала обо мне? – развеселился Митяй. Совершенно невозможно разговаривать с этим человеком, он как будто читает мысли!

– Даже и не думала спрашивать…

– Ага, понял, она сама тебе сообщила о моем звонке, так сказать, отчиталась. Так что ты хотела из-под меня?

– Хотела знать, кого и где убили.

– В вашем гламурном журнале появилась криминальная рубрика?

Я с досады бросила трубку. Естественно, никакого криминала в нашем «Гламуре» никогда бы не напечатали, и мое любопытство нельзя было объяснить ничем иным, кроме интереса к самому Митяю. Он тут же перезвонил снова:

– Хочешь приехать?

– Куда?

– В Художественную академию.

– Да ты что?

– Да, тут вот картины на стенах развешаны… И задушенная блондинка на полу лежит. Как говорится, картина маслом: «Четвертая жертва». Заметь, все потерпевшие – студентки этой самой Академии. Так ты едешь?

– Еду. – решительно ответила я. Вернувшись в зал, тихонько наклонилась к уху Мули и прошептала:

– Поеду к Митяю, он там четвертую убитую блондинку нашел.

– Лучше бы он нашел что-нибудь другое. – в сердцах ответила Муля. – Например, нормальную одежду. Мне что, тут одной оставаться?

– Так вот же Нателла!

Муля только вздохнула в ответ. К нам неслышно приблизилась Ванда:

– Лена, ты уезжаешь?

– Да. – через плечо бросила я, устремившись к выходу. От мысли сделать интервью с Вандой я отказалась еще вчера.

В Академии я была через минут двадцать. У входа стояла милицейская машина, студенты, негромко переговариваясь, кучками ходили вокруг старинного красного фасада здания. Я набрала номер Золотухина:

– Митя, я приехала, где тебя искать?

– Сейчас выйду.

Через пару минут Митяй показался на ступеньках Академии вместе с крепко сложенным пареньком среднего роста с темными, стриженными ежиком волосами.

– Знакомься, это Тимур, то есть тот самый криминальный отдел, о котором ты спрашивала. – насмешливо сообщил Митяй.

– А меня ты представлять не собираешься? – в ответ поинтересовалась я.

– А, точно, забыл! – Митяй жестом отчаяния схватился за голову. – Это Лена, гламурная журналистка. Убийствами и маньяками интересуется не по долгу службы, а исключительно из-за врожденной любви к искусству.

Я в немом удивлении смотрела на Митяя. Почему он так взвинчен? И ехидничает как-то не по делу?

– Ты вроде сам меня позвал. Но, если я тебе мешаю, могу уехать.

– Да ладно, Ленка, хорош обижаться. – Митяй потер рукой виски. – Что-то мне сегодня не по себе…

– Тяжкое зрелище, – согласно кивнул головой Тимур. – Зря мы с тобой сюда поехали.

– А почему вас вообще пропустили к трупу? – удивилась я. – Вроде, в штате милиции вы не состоите?

– Ты что, не помнишь, мы с Валеркой Толокно давние друзья? – в свою очередь, удивился Митяй. – Как он мог меня не пропустить?

– А меня пропустит? – выпалила я.

– Ни фига, вот тебе и хрупкая девушка! – присвистнул Митяй. – Откуда такая кровожадность?

– А у тебя откуда?

– Мне для статьи впечатления нужны!

Вероятно, мы бы снова поругались, но тут вмешался Тимур.

– Митяй, так кто из нас опишет сегодняшнее происшествие? Время поджимает, это нужно давать в номер!

– Описывай ты. – великодушно разрешил Митяй. – Я приеду попозже, и дам развернутый комментарий по поводу нашего серийного убийцы, и небольшой исторический экскурс по поводу серийных убийц вообще.

– Замечательное разделение труда. – не удержалась я. Митяй только отмахнулся. Тимур на прощание кивнул мне и побежал на остановку троллейбуса.

– Бедный парень. – с сочувствием произнесла я. – Мотается вместе с тобой по трупам, а комментарии пишешь ты.

– Что поделаешь, ему так не написать. – пожал плечами Митяй. – Как никак, у меня талант. А он – обычный журналист.

– А ты – обычный задавака!

– Сама знаешь, что необычный. – усмехнулся Митяй. – Ладно, пошли-ка на наш замечательный тренинг. Сама понимаешь, рекламную статью никто не отменял.

– Постой, а зачем я, по твоему, сюда приехала? – возмутилась я.

– На меня посмотреть. – спокойно ответил Митяй. Я невольно засмеялась.

– Нет, так дело не пойдет. Пошли, покажешь мне место преступления.

Мы поднялись по ступенькам и вошли в здание. Следователь Валерий Толокно беседовал с вахтершей, поэтому я взяла Митяя за руку, и под пристальными взглядами милиционеров мы важно проследовали по коридору направо. Перед одной из дверей стояло два часовых. При виде нас они насторожились:

– Господин Золотухин, кто это с вами?

– Это наш редакционный фотограф. – беззастенчиво соврал Митяй. Милиционеры недоверчиво покосились на мою маленькую черную сумочку, затем один спросил:

– Следователь Толокно не давал разрешения на съемки.

– Да вы что, при вас отдал распоряжения. – я подивилась актерскому мастерству Митяя. – Как же я потом смогу описать похождения рижского Чикатилло, если не будет оперативных съемок?

Он покрепче сжал мою руку, и мы, как два танка, двинулись грудью на блюстителей закона. Растерявшись, они без дальнейший пререканий пропустили нас внутрь. Мы вошли в обычную студенческую аудиторию. Правда, внутри не было столов, лишь стулья и небольшой постамент на том месте, где обычно расположена доска. Тело убитой уже увезли, и вместо него остался лишь обведенный мелом силуэт. Я и сама не понимала, почему так рвалась на место преступления, скорее всего, просто для того, чтобы как-то оправдать в глазах Митяя свой поспешный приезд.

– Ну что, насмотрелась, пошли обратно? – спросил Золотухин.

Не отвечая, я оглядела стены аудитории. Несколько висящих пейзажей меня не впечатлили, и вообще, обиталище рижских художников навевало скуку. Похоже, придется уходить несолоно хлебавши. Вот Митяй посмеется! Я повернулась к двери, и тут же замерла. Прямо над дверью висела большая картина маслом: фиолетово-свинцовое грозовое небо, бьющие косым зигзагом молнии и в самом центре – большой, обугленный по краям цветочный бутон. В ярком свете молний он казался кроваво-красным, а иссини-черные подтеки на краях лепестков выглядели, как запекшаяся кровь.

– Митя, а это что за произведение искусства? – спросила я, указывая на картину. Золотухин задумчиво посмотрел вверх:

– Тут только работы студентов. Сейчас прочитаю: Игорь Таридиев, 3 курс. Интересно, что сегодняшняя жертва тоже с третьего курса.

– А три предыдущие?

– Две – первокурсницы, но тоже художницы. И еще одна первокурсница – с потока, занимающегося росписью текстиля. Видишь, я все уже узнал!

– А про этого вот Игоря Таридиева?

– Тебе картина не понравилась? – заинтересовался Митяй. – Неправильно выстроена композиция?

– Какая-то энергетика у нее… недобрая.

Золотухин долго так и этак рассматривал картину, подходил к ней поближе, отходил к окну… Затем вынес вердикт:

– А по-моему, очень даже ничего работа.

Я лишь пожала плечами в ответ.

– Ну что, теперь ты согласна вернуться на семинар?

Возвращаться мне очень не хотелось. Стоило представить красотку Ванду, в обтягивающем идеальную фигурку вязаном платье, как во рту появлялась горечь. Но делать в Академии нам больше было нечего, и мы с Митяем неторопливо пошли к выходу. Золотухин попрощался с капитаном Толокно, клятвенно пообещав ничего не публиковать без его разрешения. Машина Митяя была в автосервисе, и мы пошли к остановке троллейбуса. По пути Митяй принялся размышлять вслух:

– Все убитые – студентки Академии. Понятно, что убийца учится или работает там же. Что еще объединяет жертвы? Все они – блондинки. Значит, наш маньяк неравнодушен к блондинкам.

– Надо бы поговорить с сокурсницами убитых, с их преподавателями. А мы идем на этот дурацкий семинар…

– Сейчас в Академии такой переполох, что фиг мы найдем этих самых сокурсников. И потом, зачем мне делать работу милиции? Сейчас следователь проведет кучу допросов, а потом не по дружбе скажет, кто ему показался самым перспективным рассказчиком. Вот с ним я и побеседую.

– А я?

– А тебе это все зачем? – Митяй казался искренне озадаченным.

– Мне интересно! Не каждый же день в городе появляется серийный убийца.

– Ты не думаешь, что при таком узкокриминальном интересе тебе следовало бы перейти из твоего «Гламура» в другую газету? Хочешь к нам? К нас как раз криминалистов не хватает, могу составить протекцию.

– Спасибо, обойдусь.

К моменту нашего появления в школе, где проводился семинар, мы с Митяем уже не разговаривали и даже не смотрели друг на друга. Мы тихонечко вошли в актовый зал, где все участники, разбившись на парочки, делали очередное странное упражнение.

– Смотрите друг другу в глаза! – надрывалась ведущая. – Нет, не в лоб и не на подбородок, а в правый зрачок! Вот так, хорошо. А теперь попытайтесь взглядом сказать: «Я тебя хочу!» Главное – добиться, чтобы визави понял ваше послание.

Кажется, мы с Митяем синхронно вытаращили глаза. Только сейчас я обратила внимание, что большинство пар были разнополые. Хотя, например, Муля с Нателлой стояли друг напротив друга. На что их толкает ведущая: на однополую любовь?

– Порнуха отдыхает! – выдохнул мне на ухо потрясенный Митяй.

– А вы где ходите? – заметила нас ведущая. – Становитесь в пару, и смотрите друг другу в глаза. Задание понятно?

– Не совсем. – ответил не до конца опомнившийся журналист. – А когда мы поймем послание, надо ли переходить к делу?

– К к-какому делу? – слегка растерялась ведущая.

– Ну как к какому – раздевать друг друга, ласкать, и далее по списку…

В зале раздались сдавленные смешки.

– Я вас выгоню с семинара! – побагровела тетка.

– Извините, но мы не в средней школе! – резко ответил Митяй. – Поставить нас в угол вам не удастся. Если даете похабные задания, так извольте отвечать не краснея!

– Вы… Вы… Это тренинг, а не сеанс стриптиза! – наконец подобрала нужные слова ведущая. – Вы должны научиться привлекать внимание противоположного пола! В общем, или уходите, или выполняйте упражнение!

– Сейчас приступим к выполнению. – успокоил ее Митяй. – У меня последний вопрос: вы сами замужем?

– Нет! Но у меня уже было два мужа, а сейчас – три любовника! – злобно ответила тетка. – Так что оставьте свое ехидство при себе, юноша! Встаньте лицом к своей даме!

Слегка остывший Митяй повернулся ко мне и уставился в мой правый глаз. Его лицо от напряжения порозовело, а глаза так забавно косили, что я невольно засмеялась. Ведущая зло посмотрела на нас, но замечание сделать не решилась. Я украдкой покосилась на Ванду: она стояла в паре с каким-то невысоким, чуть седоватым мужчиной с офицерской выправкой, но разглядеть выражение ее лица я не могла.

Наконец, дурацкое упражнение закончилось, ведущая объявила десятиминутный перерыв, и народ рассыпался по залу. Митяй кинулся к Ванде:

– Я многое пропустил?

– Не очень. – ответила певица. – А вообще, мне кажется, я зря сюда пришла.

– В самом деле, зачем тебе этот семинар – мужчин привлекать? – широко распахнув глаза, наивно спросила я.

– Ой, мне бы их чем-нибудь отвлечь. – пригорюнилась Ванда. – Нет, я хочу научиться привлекать удачу.

– В смысле? – удивилась я. – Что ты имеешь в виду?

– Ну, должно же мне когда-нибудь повезти по-настоящему! – мечтательно проговорила певица. – Например, за меня проголосует больше половины зрителей, посмотревших финал, потом жюри, и тогда меня пошлют представлять Россию на Евровидении. Я получу там первое место, и прославлюсь на всю Европу!

Я подумала, что с удовольствием послала бы ее куда-нибудь намного дальше Европы, но благоразумно промолчала.

– Рано или поздно ты обязательно прославишься. – слащаво промурлыкал Митяй.

– Но я не хочу поздно. – грустно сказала Ванда. – Я хочу всего и сразу! Когда я состарюсь и моя красота пройдет, поздно будет пить «Боржоми»…

– Ну, состаришься ты не скоро. – улыбнулся Митяй.

– Мне уже 22 года. – Ванда совсем загрустила. – Для начинающей певицы – натуральная старость.

Митяй продолжал утешать красотку, а я подошла к вопросительно поглядывающим на меня Муле и Нателле.

– Куда ты сорвалась? – спросила Муля.

– Еще одно убийство, поехала на место преступления. – не вдаваясь в подробности, пояснила я.

– Тебе-то что за дело до этих убийств? – возмутилась Муля. Да, никто меня не понимает, с тоской подумала я и, как оказалось, ошиблась. Меня отлично поняла Нателла.

– Ленка просто побежала к своему дорогому Митяю. – ехидно заметила она. – Думала, это его от Ванды отвлечет. А вот не помогло…

Я даже не стала отвечать. Муля притихла, и тут, как нельзя более кстати, вернулась ведущая.

– Следующее упражнение – ловля халявы. – на полном серьезе объявила она. – Наверное, каждый из вас ее ловил, когда учился в институте. Вспомните, как это происходит: надо было в полночь перед экзаменом выйти на балкон, открыть зачетку и помахать ей в воздухе, выкрикивая: «Халява, приди!»

– Надо же, а я перед экзаменом учила предмет. – с недоумением шепнула мне Муля. – Как я ошибалась!

– И на экзамене в вашей зачетке появлялась заветная отметка. – продолжала ведущая. – Вот и для приманки денег годится тот же способ. Только вместо зачетки надо использовать кошелек из красной кожи. Но правильный кошелек вы купите себе потом, а пока потренируемся с теми, которые у вас с собой. Итак, все достали кошельки!

Я растерянно посмотрела на Мулю и Нателлу. Дело в том, что я никогда не носила с собой никаких кошельков. Все мои деньги были рассованы по карманам, откуда они периодически благополучно пропадали.

– Девушка, почему не достаете кошелек? – строго спросила ведущая.

– Дома забыла. – я решила не углубляться в суть проблемы.

– Тогда возьмите в руки любой небольшой предмет, например, сумочку.

Я подбежала к расставленным вдоль стены стульям, взяла свою сумку и вернулась в строй.

– Теперь, господа и дамы, откройте кошельки, закройте глаза и начинайте плавно водить ими из стороны в сторону, приговаривая про себя: «Халява, ловись!»

– Идеальное упражнение для карманников, только проводить его надо в переполненном троллейбусе. – услышала я у себя над ухом голос Митяя. Приоткрыв глаза, я увидела, что он стоит рядом, выписывая в воздухе замысловатые кренделя потертым черным кошельком. Возле него стояла Ванда с открытой красной вязанной сумочкой в руках. Видимо, девушка тоже не признавала кошельки. Минут десять мы водили в воздухе кто чем может, вполголоса призывая халяву, затем ведущая разрешила нам открыть глаза и закрыть сумочки, и нравоучительно заключила:

– Господа и дамы, добывать деньги буквально из воздуха легко. Только запомните главное правило: деньги любят свободу. Их надо легко отпускать, и тогда они вернутся сами и приведут с собой друзей. Даже если у вас в кошельке осталась последняя сотня, а до зарплаты – больше недели, не бойтесь потратить последние деньги. Наоборот, вы должны вести себя так, словно они вам жгут карман. Сходите в ресторан, прогуляйте ваши жалкие копейки, и тогда в скором времени у вас будут тысячи долларов!

Семинар закончился, и Митяй предложил Ванде:

– Сходим в кафе? Надо же мне взять интервью у самой красивой певицы Латвии!

– Я тоже хочу взять интервью! – безапелляционно заявила я, нагло садясь парочке на хвост. Митяй покосился на меня, но возражать не стал.

Мы вышли из школы. дошли до ближайшей кондитерской и уселись за маленький треугольный столик. Митяй пил кофе, Ванда попросила заказать ей зеленый чай, а я – стакан тоника со льдом. Митяй принес от стойки наш заказ, подвинул свой стул поближе к соблазнительной певице, и полушепотом попросил ее рассказать о себе все, желательно с самого начала. Ванда на минуту задумалась, затем начала монотонно перечислять: родилась, училась, записала клип…