Kitabı oku: «Не родной», sayfa 2
– Перестань. Вы делайте что хотите. Я уже не маленькая. Поезжайте!
Мама напряглась.
– Просто это нечестно. Я привезла тебя сюда – в чужой город, а сама уеду…
– Мамуль, да что ты говоришь? Всё в порядке. Я справлюсь. Вон Кирка ко мне будет приезжать на выходных.
Мама вздохнула и поправила локон, свисающий из тонкого обруча.
– А ты с Артёмом ещё так и не общалась? – спросила она, приподняв бровь.
– Как же с ним общаться, если он всё время молчит как немой?
– Поговори с ним о чем-нибудь. Кажется – он застенчивый парень. Я очень хочу, чтобы вы подружились.
– Я не собираюсь заставлять человека со мной дружить, если он этого не хочет. Как захочет, сам заговорит.
– Ритуль, ты пойми – ему должно быть очень сложно сейчас. И я попрошу Толю тоже с ним поговорить об этом.
Я понимала. И мне было искренне его жаль. Нелегко, когда твоя мама умирает от тяжёлой болезни, а отец через несколько лет женится на другой женщине, да ещё и с ребёнком.
– Он, кажется, уже взрослый. Должен понимать, что отец не может всегда быть один.
– Взрослым быть ещё труднее, Рита. – лицо мамы стало серьезным.
– Не волнуйся. Я обещаю с ним подружиться. – сказала я, наивно думая, что сумею пробить бронь безжизненного робота.
Это оказалось так же трудно, как бывает тяжело бежать во сне.
На все мои попытки заговорить, парень либо молчал, как рыба, либо бросал сухие словечки. «Да», «Нет», «Не знаю».
Я как дура ходила за парнем, пытаясь завести разговор, но он в добавок ещё и редко выходил из своей комнаты, а я не могла набраться смелости постучать в дверь. Не хотелось, чтобы снова её нагло захлопнули перед носом.
Так продолжалось два дня. В воскресенье мы с Кирой всё утро прогуляли в городе, а остальное время я ходила по дому за братцем, который успешно меня игнорировал.
Сегодня я решила бросить бесполезные попытки его разговорить. Буду тоже его игнорировать. Сколько можно бегать и стараться поладить. Может человеку так проще и нравится быть одному…
Вот только я обещала маме…
После завтрака Толя уехал на работу, а мама с Верой Ивановной отправились на рынок. Толя долго объяснял, что мама не должна покупать продукты, готовить и прибираться, и что для этого есть специально обученный человек, но маму было не унять. Диана Калинина – теперь уже, конечно – Розницкая – не привыкла сидеть без работы. Понимаю, как ей всё это ново и непривычно, но я счастлива, что мамуле больше не приходится идти в вонючую забегаловку, в которой она работала последние три года, чтобы обслуживать пьяных уродов.
Я просматривала свои тетради по предметам, попивая кофе на диване в гостиной. Учебный год почти закончился, но всё равно нужно было отвезти документы в новую школу и сдать контрольные работы, чтобы меня смогли аттестовать. Вот такие вот, оказывается, привилегии в частной школе.
Никогда не чувствовала себя так, как сейчас.
На мне новые удобные джинсы по последней моде и белая хлопковая наглаженная футболка. Я пью настоящий кофе, сваренный в кофемашине. От меня пахнет новыми стойкими духами и шампунем. Кажется, я счастлива.
Послышался звук двери, которая открылась и закрылась наверху. Затем услышала, как Артём спускается по лестнице.
– Поехали, я должен отвезти тебя в школу. – сказал парень, проходя мимо, как будто разговаривал с пустым местом.
Я нахмурилась, но даже не пошевелилась и продолжила молча читать. Он остановился около кухни.
– Ты слышала, что я сказал? – спросил он издалека.
Я продолжала молчать, и Артём подошёл ближе.
– Рита!
– Артём, доброе утро! – сказала я так, будто только что его увидела.
– Нам нужно в школу к девяти. Папа просил отвезти тебя.
Я отложила тетрадь и развернулась к нему лицом, уставившись прямо в глаза.
– Может, не будем ломать комедию? – начала я. – Занимайся своими делами и продолжай меня игнорировать. А я скажу папе, что ты возил меня. Сама доеду. На автобусе.
Я отвернулась, взяла тетрадь и сделала вид, что читаю дальше.
Он молчал. Какое-то время мне казалось, что сейчас я услышу звук шестерёнок в голове этого робота.
– Извини…
Я закрыла тетрадь.
– Можем поговорить в дороге, если хочешь. – предложил Артём.
– Только не вздумай молчать, как деревянный на каждый мой вопрос, как будто меня не существует. – предупредила я.
Он кивнул.
– Ладно…
Я встала, убрала тетрадь, и накинула рюкзак на плечо.
Пошла вслед за парнем через столовую и кухню в другой конец дома. Мы спустились по небольшой лестнице и вошли в гараж.
Помещение было большое – примерно на три автомобиля. У дальней стены стоял обалденный белый мерседес. Мои глаза невольно округлились. Я подошла ближе.
Вау!
Прозвучало в моей голове.
– Это твоя?
– Моя. – ответил парень и открыл пассажирскую дверь.
Я села на мягкое кожаное сидение бежевого цвета. В нос проник приятный сладкий запах освежителя, перемешанный с запахом кожи.
– Пристегнись. – попросил Артём, усевшись рядом и вставил ключ в замок зажигания. Он нажал на круглую кнопку и мотор громко заревел.
Я пристегнулась. Улыбка не сходила с моих губ. Наконец-то мы с роботом в одном малюсеньком пространстве и можем нормально поговорить. У меня было чувство рыбака, который после долгих усилий поймал огромную рыбу. А ещё у меня всё замирало внутри, когда я предположила, что мы доедем до школы с ветерком на хорошей скорости.
Увы… Моим мечтам не дано было сбыться. Артём плёлся как старый трактор, и нас постоянно обгоняли.
И снова тишина.
Придётся опять брать всё в свои руки.
– Ты учился в этой же школе? – спросила я.
– Да.
– С первого класса?
– Ага.
– И как там?
– Нормально.
Я закатила глаза. Господи, снова сухие и короткие ответы. Из этого парня клещами слова нужно вынимать.
– Расскажи мне про учителей. – попросила я.
– Что?
– Всё. Должна же я знать кто меня будет учить. Есть строгие?
– Да. – он наконец-то слабо улыбнулся. Видимо воспоминания о школе вызывали у него приятные чувства. Это уже что-то.
– По английскому языку. Алла Константиновна. Если она будет учить твой класс, будь осторожна. Она ненавидит невыполненные задания и за каждый неправильный ответ смотрит на тебя так, будто ты вошёл в класс через окно.
Я улыбнулась. Голос Артёма даже при обычном разговоре радовал слух. Мягкий и нежный, как ванильный коктейль.
– И на тебя она так смотрела? – спросила я подозрительным тоном.
– Ну… бывало я не делал домашку. – виновато произнёс парень.
– Да неужели?
Я подняла брови. Артём крепко вцепился в руль, нервно покручивая ладони вокруг него.
– А как насчёт директора? Тебя часто вызывали?
– Нет. Только по важным делам. За проступки никогда.
– Наверное, потому что их и не было. – предположила я.
– Почти. Меня никогда не ловили на чем-то. Однажды за драку на физкультуре физрук заставил нас с тем парнем долго отжиматься, но директору рассказывать не стал.
Мы остановились на светофоре и снова в салоне повисла тишина. Теперь я начинаю предполагать, что этот парень слишком замкнутый. Должно быть – всё из-за мамы. От этой мысли у меня закололи внутренности. Не могу представить, что однажды мамы не будет рядом. Для меня не было на свете ничего ужасней. А Артём потерял самого родного человека, и ему приходится жить с заменой, делая вид, что всё в порядке.
– Извини… – сказала я.
Артём вопросительно взглянул на меня.
– Тебе, наверно, тяжело ко всему привыкнуть. Я больше не буду тебя доставать.
– Всё… в порядке. Всё в порядке. – повторил он, будто убеждал сам себя.
Остальное время до самой школы мы не говорили. И, если честно, это было не так уж плохо. Я рассматривала улицы города с яркими магазинами и разноцветными домами, пока ветер развивал мои волосы. Наблюдала за людьми, которые говорили по телефону, общались на ходу друг с другом или просто бежали по своим делам. Впервые в жизни я каталась на мерседесе, и это по-настоящему захватывало дух. Сейчас я чувствовала себя будто во сне.
Артём припарковался у газона перед тёмно-коричневым четырёхэтажным зданием.
Я обошла машину и остановилась. Внутри всё затряслось. Стоя посреди зелёной, заметно ухоженной площадки, я нервно теребила лямку рюкзака на плече. Артём остановился, почувствовав, что я за ним не иду.
– Что такое? – спросил он, посмотрев в мои растерянные глаза.
А я могла думать лишь о том, как же меня воспримут все эти богатые и образованные люди? Ведь наверняка весь город уже знает на ком женился известный бизнесмен.
– Я обязательно всё испорчу. Я даже разговаривать как они не умею. А что, если у меня не получится осилить здешнюю программу?
Артём подошёл ближе, внимательно рассмотрел моё лицо, а затем взял за запястье, отчего я немного обалдела, собираясь выдернуть руку, но что-то меня остановило.
– У тебя всё получится. – сказал он очень тихо, практически шёпотом. Развернулся и повёл меня вперёд.
Ну вот же засранец!
Ещё вчера вёл себя как бесчувственный робот, а сейчас за секунду умудрился меня успокоить взглядом и своим прекрасным голосом. Как ни странно, после его слов, мне стало легче. Я чувствовала невидимую силу, исходящую от его тёплой руки.
Странный всё-таки человек. Сплошное молчание, в котором столько действий.
Он так и провёл меня за руку, как телёнка, по всей школе, пока ученики пялились на нас.
Мы поднялись на второй этаж по двусторонней лестнице и прошли по длинному коридору, пока не упёрлись в кабинет директора.
Артём постучался и не дождавшись никакого ответа, вошёл внутрь, быстро затянув меня за собой, как будто нас настигала погоня.
– Ах, здравствуй, мой дорогой мальчик!
Высокая черноволосая женщина встала с кожаного кресла и направилась к нам с распростёртыми руками. Она крепко обняла парня, надолго задержав его в объятиях.
– Как вы тут, Алла Дмитриевна? Совсем без меня плохо?
– Ещё бы, мой мальчик! Господи, аж сердце прихватило. Как же давно я тебя не видела!
– Я тоже скучал. Не поверите, но в Волгоградском университете нет ни одного стоящего вас преподавателя. Всё не то! Никто меня там не понимает!
Алла Дмитриевна расплылась в широкой улыбке. Казалось, ещё немного и она растает, как сладкая вата.
Вот же говнюк!
Я из него за эти дни и словечка не могла вытянуть, а тут он начал просто взрываться красноречиями.
Обалдев, я смотрела на всё это действо широко раскрытыми глазами.
– Как учёба? – спросила женщина. – Ой, хотя и так знаю, что отлично. Красный диплом?
– Да, он самый! – ответил Артём. – Иду к нему прямой и уверенной походкой. Всё как вы учили.
– Это превосходно! – заявила она и вальяжно перевела взгляд на меня.
Наконец-то!
А то я начала думать, что стала невидимой.
На несколько секунд повисло молчание.
– Привёл вам новую ученицу. – заявил Артём.
– Да, да. Очень ждала встречи. Если у этой девочки хоть наполовину такой же мозг как у тебя, то я уже в раю.
Ну, ну! Знали бы вы как ошибаетесь! Даже ни на треть.
От всех этих смазанных мёдом слов, я даже немного скривилась. Да его тут, блин, за Бога принимают!
– Прошу ваши документы, юная леди. Может чаю? – спохватилась Алла Дмитриевна.
– Нет, спасибо, мы торопимся. Но в другой раз, непременно. – ответил Артём.
Непременно!
Я снова сморщила нос. От этого разговора меня начинало подташнивать.
Достала из рюкзака папку с документами и отдала Алле Дмитриевне. Даже не взглянув, что внутри, женщина положила её на стол.
– Осталось всего несколько уроков в этом году, дорогая. Если хочешь, можешь посетить. Но если твои контрольные в порядке, то я с удовольствием вручу тебе аттестат.
– Спасибо! – я кивнула.
– Сейчас у неё загруженный график, и семейных дел полно. Так что мы придём за аттестатом на последний звонок. – объявил Артём, а я продолжала офигевать от его развязавшегося языка.
– Чудесно! – чуть ли не запрыгала Алла Дмитриевна. – Тогда буду ждать с нетерпением!
– До свидания! – сказал парень, и они снова обнялись. Это вызвало свербящее чувство в желудке, и я отвернулась, но почему-то всё равно представляла, как её большие руки обнимают моего брата.
Покинув школу, мы направились к машине. Я всё время смотрела на Артёма, в надежде, что парень поделиться хоть половиной тех слов, что пару минут назад изливал в кабинете.
Но он молчал как рыба.
Мы подошли к машине, и я уставилась на парня недобрым взглядом.
– Что? – спросил он.
– Так значит ты никакой не робот? Довольно-таки прекрасно изрекаешься! – покривлялась я, копируя манеру директорши.
Артём улыбнулся изумительно красивой улыбкой. Даже ямочки на щеках проступили.
– Ты смешная.
– Я смешная?
Я уселась на мягкое сидение мерседеса.
– И это всё, что ты можешь сказать? Я думала тебе сложно общаться с людьми вообще, а ты, оказывается, просто не хотел разговаривать со мной?
– Ты тут ни при чём!
– Ну объясни тогда, в чём дело! – у меня внутри всё переворачивалось, и я начала повышать голос.
Парень глубоко вздохнул.
– Просто я не знаю, как общаться с девочками.
– Чего? Ты что, никогда не общался с девочками? – я усмехнулась.
– Конечно, общался. Но ты – другое дело.
– Почему?
– Потому что у меня ещё никогда не было сестры…
Глава 3
Скоро лето. В последнее время воздух вокруг меня наполнен свежестью и счастьем. Как же хочется на море. Особенно после того странного сна.
Я откинулась на мягкую подушку в своей кровати, заваленная книгами.
Неужели я читаю учебники? Для меня это странно. В свою бывшую школу я ходила только ради того, чтобы классная не доставала маму постоянными жалобами. Не хотелось ещё больше усложнять ей жизнь. Но жалоб всё равно было много. Другие ученики добивались больших успехов в умении выводить меня из себя, поэтому там осталось мало людей, которые ещё не почувствовали мой кулак на физиономии. Однажды я даже спустила старшеклассника с лестницы прямо на стуле, и единственное, что спасло его кости – то, что ступенек оказалось не так много.
Но это было в другой жизни. Теперь мне нужно постараться быть нормальным ребёнком. К тому же, когда я узнала какую сумму Толя заплатил за год моего обучения в этой супер-пупер гимназии – желание учиться резко усилилось.
В дверь постучали. Я напряглась. Раньше ко мне никто никогда не стучался. В моё личное пространство всегда проникали без разрешения все, включая папиных собутыльников. Поэтому дом для меня был скорее временным пристанищем. Я почти всегда находилась в танцевальной студии, где тренер Настя изредка разрешала мне ночевать.
– Рита, можно войти? – спросил Толя, не решаясь нажать на ручку, несмотря на то, что вообще-то это его дом.
– Да.
Толя вошёл и закрыл за собой дверь.
– Завтрак готов. – сказал он, и я начала разбирать кучу учебников, которыми всё утро себя обкладывала. Толя внимательно наблюдал за мной, и когда я наконец выбралась из книжного завала, присел на край кровати.
– Как успехи?
Толя кивнул в сторону книг.
– Новая школа немного отличается от той, в которой ты училась до этого.
Немного. Это он удачно пошутил!
– Может, наймём репетитора? – спросил отчим.
Я только пожала плечами. Толя смотрел ясными, добрыми глазами, напоминающими тёмный мёд. В груди всё сжалось в тугой комок. Этот человек тратил миллионы на меня и моё обучение, а я не в силах даже немного постараться, и ему придётся платить ещё и репетитору. Мне очень не хотелось, чтобы Толя считал меня ни на что не способной.
– Нет. Я справлюсь.
Толя поднялся с кровати и легонько сжал моё плечо.
– Могу попросить Артёма с тобой позаниматься, если хочешь.
Я подняла на него глаза. Такой вариант мне понравился. Я ничего не ответила, а только кивнула.
– Ну отлично. Для чего же ещё братья нужны, да? – весело проговорил отчим. Мы улыбнулись друг другу и спустились в гостиную, где уже, как всегда, ждал накрытый стол.
Я всем сердцем полюбила завтраки в этом доме. Каждый раз они отражались в памяти светом и весельем. За несколько утренних разговоров, я немного узнала о Толиной работе и его успешной компании «DriveLine» – лаборатории новых информационных технологий, оказывающей IT-услуги. У неё много мировых партнёров в производстве оборудования и ПО.
Это всё, что я запомнила из слов, которые мне объяснил Артём. Ещё он сказал, что выручка «DriveLine» за прошлый год составила почти 80 миллионов рублей. Я даже не представляю себе насколько это много.
Этот завтрак украсило ещё одно счастливое событие.
– У нас с мамой важное сообщение. – сказал Толя, когда все закончили есть.
– Какое? – спросила я.
На мамином лице заиграла подозрительно смущённая и радостная улыбка. Я сжала кулак, ведь новости и сюрпризы совсем не моё. Наверно, я не умею воспринимать новизну и до конца жизни буду бояться неожиданностей.
– У меня будет свой цветочный магазин. – сказала мама и счастливо рассмеялась. Я раскрыла рот, а Артём, сидящий напротив, округлил глаза, и весело мне улыбнулся.
– Это здорово! – закричала я от радости и подскочила с места, чтобы обнять маму. От бурных эмоций, не сумев сдержаться я приобняла ещё и Толю. Отодвинув свой стул, он встал и обнял меня крепко крепко, как настоящий отец. Слёзы просились на свободу и мне стало тяжело сдавливать их внутри. Я не хотела рыдать при всех, ведь привыкла быть стойкой. Я давно перестала плакать от побоев отца, от обиды и унижений в школе, но сейчас я готова была разрыдаться из-за несправедливости.
Почему жизнь такая неправильная? Почему люди убивают и разрушают судьбы собственных детей? Почему незнакомцы становятся роднее кровных родителей? Зачем мне дарит заботу человек, которого я даже не заслужила?
Да. Я не заслуживаю такой жизни, потому что не верю в чистую, бескорыстную любовь даже сейчас. Я слишком хорошо знаю: настоящая жизнь настолько дерьмовая, что даже Толина доброта и любовь не смогут её исправить. Как не смогут исправить меня и мою сломанную голову.
Остаток мая пролетел, как один день. В эти две недели я смеялась столько, сколько, наверное, не смеялась за всю свою жизнь. Толя очень много работал, но всё равно каким-то образом находил время, чтобы посетить с нами парк. Возил всех в кино, и почти каждый вечер играл со мной и Артёмом в «PlayStaishion». Почти каждую субботу они с мамой ходили в ресторан.
Вот так за один короткий миг я оказалась в настоящем раю, который сильно пугал, потому что тяжёлое давящее чувство внутри всё ещё беспокоило меня каждую минуту.
***
На праздник последнего звонка мама и Кира помогли мне выбрать чудесное платье из шифона и органзы с пышной юбкой до колен и кружевами на груди. Когда я двигалась, юбка переливалась из розового в фиолетовый, благодаря множеству мелких, как сахар блёсток.
– Обалдеть! – слышала я от Киры уже в третий раз за последние десять минут.
– Нет, для этого платья у меня слишком худые ноги. – проговорила я, смотря на себя в высокое зеркало.
– Рита, не говори глупости! Отличные, стройные ножки. – сказала мама.
– Действительно! Все такие хотят, а она недовольная. – поругала меня Кира.
Меня всю трясло от ожидания завтрашней линейки и выпускной вечеринки в школе. Чувство страха усугублялось ещё и тем, что я посетила всего один урок и не успела ни с кем познакомится.
Но не пойти было нельзя.
Все хотели видеть приёмную дочь главного спонсора школы. Наверно, завтра эти умники и умницы вместе со своими богатенькими родителями будут пялиться на меня, как на музейный экспонат. Кажется, я уже начинала чувствовать себя той дрессированной собачкой в цирке, над которой все потешаются, когда она проходит по длинной перекладине, виляя хвостиком.
– Ну всё, расстегни. Уже поздно. – попросила я маму, зная, что вряд ли вообще сегодня усну.
Я переоделась в пижаму. Кира уже ждала меня в кровати.
Каждый раз, когда приезжала подруга, мы не спали полночи, болтая о своих переживаниях. К тому же сейчас у нас появилось намного больше тем для разговора. Я рассказывала о своей прекрасной жизни в новой семье, а она неустанно болтала о нашей старой школе и её лучших кандидатах на роль самого успешного придурка. Оказывается, скверных ситуаций в этом месте без меня меньше не стало. Мне нравилось слушать про свою бывшую школу, ведь рассказы Киры постоянно напоминали кто я такая.
– Ну что, давайте спать, девочки? – сказала мама, повесив платье около зеркала, а затем села рядом на кровать, как делала каждый вечер.
– Волнуешься? – спросила мама, взяв меня за руку.
Я отвела глаза, но она и так всё видела без всяких слов.
– Не переживай. Всё будет хорошо. Тебя отлично примут в этой школе. Я уверена.
Наверное, она права. Тут абсолютно другие дети, выращенные в любви и заботе, под толстой и надёжной крышей своих дорогих домов. Они не знают насилия и грязи. Но я боюсь не их. Я боюсь себя, потому что я другая. Я та, что видела боль и чувствовала её на себе всю сознательную жизнь.
Мама как всегда поцеловала меня на ночь и пожелав спокойной ночи, вышла из комнаты.
– Рассказывай! – спохватилась Кира, будто уже два часа ждала, когда мама уйдёт. Я даже вздрогнула.
– Что?
– Как что? Самое интересное. – ответила подруга, поудобнее укладываясь на подушку.
– Толя подарил маме цветочный магазин. – оповестила я.
– Да ладно! – завопила Кира во весь голос, совершенно забыв, что уже ночь и подскочила, как ошпаренная.
– Тише ты! Всех разбудишь. – возмутилась я, уложив подругу обратно в постель и шутливо взъерошила ей волосы.
Мы вместе засмеялись.
– Круто… – протянула Кира. – У неё всё получится. Она классный флорист.
– Да. – согласилась я. – Теперь ты.
Настала очередь Киры вещать новости из моего прошлого. К сожалению, не такие весёлые.
Подруга задумалась.
– Нашего физрука уволили, представляешь?
– Наконец-то! Даже боюсь думать за что.
– Ты права. – сказала Кира. – Лучше об этом не думать. Но ты же всё равно хочешь знать?
– Да. – ответила я.
– Он сильно избил Сашу из восьмого класса.
Я закрыла глаза от накатившего ужаса.
– Просто уволили? – спросила я.
– Директор не захотел разбираться с полицией. Парня отправили к психологу, чтобы тот хорошенько промыл ему мозги и вежливо попросил молчать. А родителям нет до сына никакого дела. Они всё проспали в пьяном угаре.
– За что? – спросила я.
– Ты же знаешь, как этот мудак унижает учеников. Говорят, Сашка не выдержал и врезал ему мячом в голову. Но кто он против стокилограммового мужика…
Теперь ты. – попросила Кира и повернулась ко мне лицом. Я лежала на спине и смотрела в потолок, на котором отражался свет фонарей в саду.
– Даже не знаю, что тебе ещё рассказать.
– Ну, например, про своего офигенно поющего брата. Вы уже подружились?
Даже не знаю, почему я вдруг заулыбалась.
– Разговаривать он стал больше. – начала я. – Учил меня играть на приставке и возил в школу знакомится с директором.
– Он красавчик. – задумчиво сказала подруга. Я резко повернула к ней голову, и она отпрянула от меня.
– Сорри, не удержалась. – она выставила руки вперёд и добавила. – Прости, но это правда.
Я молчала и улыбалась в темноте. Моя душа начала дрожать, как сумасшедшая. Накатывал страх оттого, что Кира это заметит, как будто она может прочитать мои мысли.
Да. Это правда…
– Я так рада, что ты выбралась из всего этого дерьма. – сказала Кира и обняла меня, а я крепко сжала её руку.
– Я не могу радоваться.
– Почему? – спросила Кира напряжённым голосом.
– Не знаю… Не могу это объяснить. Мне всё время кажется, что должно случиться что-то плохое. И мне очень страшно.
На моё удивление Кира рассмеялась, стараясь сдерживаться, что выглядело ещё забавнее. Я нахмурила брови, но от её заразительного смеха тоже начала хихикать.
– Чего ты ржёшь?
– Слушай, подруга. Кажется, твой брат совсем тебе мозги сплавил. – говорила она, не прекращая смеяться.
– Перестань. Перестань… – повторяла я, ударяя её подушкой, а она продолжала говорить сквозь смех.
– Кстати, ты ведь не забыла, что он тебе не родной? – выпалила Кирка, заливаясь теперь уже громким хохотом.
***
Уже с утра стояла жара, и я как никогда радовалась каждому прохладному порыву ветра. Задний двор школы украсили тоннами синих и белых шаров – под цвет школьной формы – юбки в серо-синюю полоску, белые рубашки и гольфы. Нас построили вокруг асфальтированной площадки, где разноцветными мелками было написано: «Прощай любимая гимназия!». Мы были похожи на оловянных солдатиков в одинаковых одёжках.
Родители сидели на небольших трибунах, сооружённых вокруг линейки. Мои – мама и Толя сидели напротив и махали рукой. Отчим держал камеру.
Меня здорово трясло.
Утром мама шёпотом намекнула, что меня ждёт сюрприз, и конечно же, я ждала его с нетерпением, чтобы поскорее избавиться от чувства неизвестности.
Да, я настолько странная, что панически боюсь любых сюрпризов.
Линейка началась с торжественной музыки. Сцена, на которой расплёскивала свои великолепные фразы Алла Дмитриевна находилась слева, так что где-то через полчаса у меня начала болеть шея, и я уставилась вперёд – на свою семью. Мама умилённо глазела на меня, а Толя что-то шептал ей на ухо. Они были по-настоящему красивой парой. Внезапно я осознала, что нигде не вижу Артёма, и волна тревоги ураганом поднялась внутри меня. Я стала пробегать глазами трибуны, но брата нигде не было.
Ну конечно, есть же дела поважнее, чем последний звонок сестры.
Обида ядовитым туманом заполнила мою грудную клетку, а потом её будто сдавило тисками. Я глубоко втянула воздух, чтобы ненароком не пустить слезу на глазах у одноклассников. Ещё никогда мне не было так тяжело сдерживаться.
Все слова Аллы Дмитриевны, выступления детей и прощания одиннадцатого класса со школой я пропустила мимо ушей, насупив нос и глядя в асфальт.
Подняла голову, когда услышала непривычно громкий и выразительный тон Аллы Дмитриевны, ведь только об одном человеке она всегда говорила таким сладким голосом.
– А сейчас, дорогие дети и уважаемые родители, для вас споёт лучший ученик этой школы – Артём Розни́цкий!
Я выдвинула половину тела вперёд, чтобы увидеть сцену, но эти глупые девчонки, которые издавали восторженные вздохи, делали то же самое, и мне почти ничего не удавалось разглядеть. Тогда я отошла к краю трибуны и встала на нижнюю ступеньку, осыпав извинениями, сидящую там женщину.
Артём вышел на сцену с микрофоном в руке. Белоснежная футболка, каштановые, уложенные волосы и его изумительная музыка у меня в ушах. Этот момент пригвоздил меня к железной ступеньке, и при этом унёс в облака. Только прерывистые вопли девчонок не позволяли упасть замертво от волнения. Эти малолетние дурочки готовы были залить кипятком всю линейку. А я – ещё одна малолетняя дура – стояла как прибитая и сжимала железный забор, боясь потерять сознание, когда он начнёт петь.
Льющийся в колонках нежный голос моментально утихомирил весь шум. Казалось даже деревья вокруг площадки перестали шелестеть на ветру, чтобы не потревожить красоту момента.
И во сне-е
Дуэтом пропоём
Навстречу под небом идё-ом.
И звезды расскажут, что вно-овь мы вдвоё-ом.
К тебе-е
Ночь ноты принесёт
Мой голос тебя позовё-от.
Мы вспомним о нас и весь ми-ир подождё-от.
От счастья, сгора-а-я.
Я пеплом разве-ю страх
Как песня проста-я
Растаю на твоих губа-ах.
До меня тебе так далеко.
Но под этим небом всё равно.
В тебе живёт моя душа-а-а.
Дрожа-а.
Я наблюдала как он поёт – просто и легко, будто совершенно не прикладывая усилий. Он не старался привнести дополнительные жесты в своё выступление. Он дотрагивался до сердца каждого присутствующего человека только единственным голосом, лишь закрывая глаза на самых изумительных нотах, заворожив нас всех, как маленьких змеёнышей завораживает дудочка. Я забывала дышать, когда слова его песни плавно протекали по нотам, донося свой смысл чуть позже, будто возвращая с небес на землю и снова забирая наверх.
Он был прекрасен!
Мои губы задрожали от желания дотянуться до его руки и почувствовать тепло кожи. Мои ноги подкосились от стремления жадно слушать этот голос снова и снова, пока ласкающие полутона не усыпят меня и не окунут в злую тишину. Всё моё внутреннее существо хотело, чтобы он пел только для меня – не прекращая. Этот ослепляющий сон закончился слишком быстро, отчего мне снова захотелось плакать, и по моей щеке покатилась предательская слеза.
Я как раз собиралась взять себя в руки и убавить в себе головокружительное удовольствие, в которое так неосторожно погрузилась, словно упала в прохладный бассейн.
Но убивающие наповал действия этого парня не закончились.
Только подумав, что уже не смогу сильнее офигеть, я увидела, как этот милый мерзавец идёт ко мне с огромным букетом розовых лилий. Моих любимых!
Он подошёл, взял меня за руку и спустил со ступеньки. А потом протянул цветы, мягко и осторожно обнял за плечи, и отстранившись, забавно подмигнул с ослепительной улыбкой, не сказав при этом ни единой фразы.
Только действия. Без единого слова…
После вручения аттестатов, мы поехали домой, чтобы нарядиться, и снова явиться на школьную дискотеку. Артём остался, чтобы сложить музыкальное оборудование и встретить меня для поддержки, ведь я все ещё никого не знала.
Когда мы подъехали к зданию, Артём ждал у входа. Всю парковку занимали красивые, блистающие под вечерними фонарями дорогие машины.
Из школы доносилась громкая музыка. Подростки, громко крича и смеясь, заваливались внутрь.
Я вышла из внедорожника и поправила пышное платье.
Артём смотрел на меня дольше, чем обычно и без всякого желания перенёс взгляд на родителей.
– Тёма. Ты побудешь с Ритой? У меня просто завал с работой, телефон разрывается весь день. – виновато проговорил Толя.
– Конечно. – махнул рукой Артём. – Не думаю, что это надолго. Алла Дмитриевна не любит дискотеки.
– И Киру не забудьте, пожалуйста. – сказала мама. – Нам её завтра надо домой отправить.
– Хорошо. – ответила я.
Мы долго провожали взглядом машину родителей. Когда внедорожник скрылся за поворотом, Артём взял меня за руку, и я пошатнулась от неожиданности.
– Пойдёшь танцевать? – спросил он.
– Да не особо хочется.
Какие могут быть танцы, когда сегодняшний эмоциональный штурм высосал из меня все силы.
– Хочешь, покажу тебе столовую? Там должно быть сейчас тихо.
– Да, хочу.
Мы поднялись на второй этаж всё также держась за руки.
– Тут можно поговорить. – сказал Артём, открывая дверь столовой и пропуская меня вперёд.
– Я села за один из круглых столов и внимательно посмотрела на парня.
– Спасибо. – сказала я.
Он поднял глаза.
– Пожалуйста. А за что?
– За цветы.
Он рассмеялся.
– То есть выступление вообще не понравилось?
– Что? Да нет, конечно понравилось. – я нахмурилась. – О песне у меня просто нет слов. Ты должен стать большой звездой.
Он демонстративно посмотрел на вечернее небо через окно, у которого мы сидели.
– Там их вроде без меня хватает…
Я улыбнулась и поправила волосы.
– Давно поёшь?
– Лет с пяти. – ответил Артём.
Я задумалась и попробовала представить его маленьким мальчиком, который держит в руках огромный микрофон, и издала смешок.
