Kitabı oku: «Тень за твоей спиной»

Глава 1

– Алка, иди сюда! – громко крикнула я и поймала укоризненный взгляд мамы.

– Сколько раз просила, не называй так сестру, у неё есть нормальное имя.

– А мне оно не нравится! Вот почему вы меня не спросили, когда его придумывали?

– Тебе было всего два года, – со вздохом напомнила мама и поинтересовалась:

– А как бы ты её назвала?

– Я бы выбрала имя Алла. По-моему, оно самое красивое!

Залихватски спрыгнув с самодельных качелей, привязанных к толстой ветке старой яблони, я быстро поправила задравшуюся юбку и подошла к маме. Она срезала отцветшие бутоны с любимой плетистой розы, увившей проржавевшую от времени металлическую арку. У её ног стояло ведро, до краёв наполненное алыми лепестками. Мама улыбнулась мне и поправила кепку, которую я нацепила на мальчишеский манер, козырьком назад.

– А твоё имя разве не самое красивое? Оно тебе нравится?

– Ну так… сойдёт. Дразниться очень легко. Маша – замараша!

– Ты же понимаешь, дразнилки можно придумать на любое имя. И я не слышала, чтобы тебя кто-нибудь здесь дразнил.

– Ещё бы! – я довольно ухмыльнулась, с гордостью вспомнив, что даже местные деревенские мальчишки стараются со мной не ссориться. Мама, к счастью, не догадывалась, что мне пришлось для этого предпринять. Ну а наша дачная компания из четырёх девчонок, включая мою сестру, и пятерых ребят давно признала во мне негласного лидера.

Чтобы скрыть усмешку я схватила ведро с увядшими розами и уткнулась в него носом, вдыхая сладкий запах, такой насыщенный, что начала кружиться голова. Алые лепестки расплылись перед глазами, превращаясь в кровавое пятно. Я упала на колени, больно ударившись ими об асфальт. Рвущийся из груди крик перешёл в отчаянный хрип:

– Неееет!!!

Я с трудом разлепила веки и оказалась в серой мгле – хмурый февральский рассвет плохо справлялся с темнотой в комнате. Ну да, ничего нового – я сижу на кровати вся в поту и с мокрым от слёз лицом. Несколько минут, как обычно, понадобилось, чтобы унять дрожь. Потом я откинула с глаз спутавшиеся волосы и подняла голову. Мой взгляд сразу же упёрся в чудовище.

Сердце успокоилось, вернувшись к обычному ритму. Всё в порядке, всё идёт по плану, по моему плану. Просто я немного расслабилась, конечно, уже целых два месяца не видела этот сон. А ведь было время, когда я просыпалась с криками каждую ночь.

***

Я положила на место телефонную трубку и взглянула на часы. Глухое раздражение шевельнулось внутри – Ольга опять опаздывает, а мне снова приходится выполнять её работу. Совсем скоро приедет Артём Владимирович, и я не стану её выгораживать перед ним, придумывая оправдания, надоело! Вовсе не для того я полгода назад тратила нервы и проходила жёсткий отбор, чтобы теперь брать на себя обязанности секретарши.

И пусть некоторые сотрудники сначала путали должность личного помощника директора с девочкой на побегушках, я постаралась сразу поставить себя так, чтобы те, кто на это рассчитывал, быстро осознали свою ошибку. Продемонстрировать отличные профессиональные навыки было несложно – всё же я окончила университет с красным дипломом. Гораздо труднее проявить характер, ведь, на самом деле, я никогда не отличалась бойцовскими качествами. Не зря родители, узнав, куда я устроилась, озабоченно переглянулись и осторожно уточнили:

– Сашенька, ты уверена, что справишься? Ты такая… спокойная, мягкая, а там, наверное, надо быть акулой. Ты же слышала, что говорят о твоём начальнике?

Конечно, я слышала. В нашем маленьком областном городке не так много поводов для сплетен. А единственное крупное предприятие – как раз типография, которую основал отец моего нового шефа. Пусть столица совсем рядом, всего в часе езды, но атмосфера у нас другая, размеренная, не суетная. Зато посудачить любят, а Артём Владимирович – одна из удобных мишеней.

Сначала о нём вспоминали только как о богатом наследнике, шалопае и бездельнике. А когда после неожиданной смерти отца в двадцать восемь лет он в одночасье забросил все свои предыдущие выкрутасы и возглавил семейный бизнес, люди сменили пластинку. Первое время всё прикидывали, как скоро налаженное и прибыльное дело развалится. Но шли месяцы, бизнес процветал, и тогда нашлись новые поводы для разговоров. У младшего Колесникова оказалась такая же деловая хватка, как у его отца, а с персоналом он был ещё более крут – увольнял за малейшую провинность.

Соблазняясь отличными зарплатами, а скорее, слухами об этих зарплатах, и возможностью не тратить время на долгую и неудобную дорогу в столицу, почти вся местная молодежь в начале своей карьеры устраивалась в типографию. Но, как правило, задерживалась там ненадолго. За прошедшие два года в нашем городе накопилось немало недовольных стилем руководства Артёма Владимировича.

Поэтому мои родители и обеспокоились, вспомнив многочисленные страшилки, пересказанные знакомыми, обиженными за своих «незаслуженно» уволенных чад. Ещё маме с папой не очень нравилась должность, на которую я устроилась. Им казалось, что она не соответствует моим амбициям. Здесь-то я их успокоила, объяснив, какие перспективы мне откроются, если я хорошо себя проявлю. Типография занималась серьёзными заказами, а у моего шефа было большое количество связей в столице, куда в основном и отправлялась наша продукция.

Несмотря на зловещие слухи, работать с Артёмом Колесниковым мне понравилось. Конечно, первые пару месяцев было тяжело и физически, и морально. Новый шеф с первого же дня завалил меня заданиями, не оставляя времени на адаптацию. Что ж, я знала, куда иду, и пощады не просила. Была аккуратна, ответственна и внимательна, ежедневно появлялась на работе до начальника и уходила позже него.

Мне доставляло удовольствие наблюдать слегка удивлённое лицо Артёма Владимировича, когда он утром входил в свой кабинет и неизменно заставал меня за рабочим столом, установленным рядом с его. Если я правильно расшифровала этот взгляд, он, похоже, ждал, что я со дня на день сбегу, и удивлялся, почему до сих пор этого не произошло.

А когда месяцы обоюдной притирки прошли, я наконец немного расслабилась и поняла, как мне повезло. Нет, я не ошиблась в выборе, работа оказалась захватывающе интересной! Каждый день она ставила передо мной всё новые вызовы, заставляя расти и развиваться, открывать в себе доселе незнакомые стороны меня самой. И главная роль во всём этом отводилась Колесникову.

На мой взгляд, он был отличным начальником, пусть строгим, пусть иногда жёстким, но с ясной головой и прекрасными управленческими способностями. Словно орешки щёлкал постоянно возникающие задачи, находя неожиданные и практически всегда эффективные решения. Я старалась не отставать и показать всё, на что способна. Постепенно настороженное отношение ко мне со стороны Артёма Владимировича сменилось одобрением и чем-то похожим на уважение. Так мне, по крайней мере, казалось. Впрочем, я не исключала, что просто льщу себе.

В нашем молодом коллективе все обращались друг к другу по именам и на «ты», но шефа называли по имени-отчеству. Естественно, и я поступала также. Когда Колесников убедился, что я не собираюсь сбегать, то предложил мне звать его просто Артёмом. Немного подумав, я отказалась, объяснив, что это не очень удобно. На самом деле меня радовало, что удалось не нажить врагов среди сотрудников, несмотря на мои предыдущие попытки держать характер и особенно учитывая нынешнее явное благоволение ко мне шефа. Не стоило давать им поводы для сплетен.

Хотя я и не собиралась ни с кем сближаться, считая, что это может повредить работе, с большинством коллег у меня установились приятные отношения. В основном, конечно, из-за моего неконфликтного характера. Даже Артём Владимирович довольно быстро это оценил и заметил, что с тех пор, как я появилась в коллективе, у них стало гораздо спокойней. Каким-то образом мне удавалось смягчать его резкость, становясь своеобразным буфером между ним и другими сотрудниками, и в результате значительно улучшить общую психологическую обстановку.

Оценил это не только шеф, но и все, кто работал в непосредственной близости от него. Хотя иногда случались сбои, как в данном случае с Ольгой – секретаршей Артёма Владимировича. Пару раз я прикрыла её, отведя грозу, а она, похоже, решила и дальше использовать меня для этой цели, пренебрегая своими обязанностями.

Что ж, придётся с ней поговорить. Пусть я не люблю подобных выяснений отношений, но когда надо, умею брать себя в руки и делать то, что должна. Хорошо, что такие ситуации случаются редко. Обычно у меня получается найти подход к человеку и решить любой вопрос к обоюдному удовольствию без давления и ультиматумов.

Сегодня Ольге повезло, она успела прибежать на работу буквально за считанные минуты до появления шефа. Я решила пока подождать с разговором, но заметку себе сделала. А дальше быстро переключилась на Артёма Владимировича, который сразу же прошёл в кабинет, едва кивнув нам. Я отправилась следом и устроилась за столом, готовясь к ежедневной утренней летучке. Однако шеф не спешил обращать на меня внимание, всё ещё пребывая в своих мыслях, и выглядел хмурым и озабоченным.

Меня разбирало любопытство. Возможно, всё дело во встрече, из-за которой он приехал на час позже обычного. Ещё накануне Колесников предупредил меня, что утром у него деловой завтрак. Поскольку в последнее время я сопровождала его на все переговоры, то сразу уточнила, куда и во сколько прибыть. Но оказалось, что на этот раз в моём присутствии не нуждались.

– Что-то случилось, Артём Владимирович? – я решила подтолкнуть шефа к разговору. Он взглянул на меня, поморщился и неожиданно спросил:

– Слышала что-нибудь о Михаиле Трунове? Я сегодня с ним встречался. По его просьбе.

– В нашем городке все обо всех слышали, вы же знаете. Это, вроде, бывший криминальный авторитет, а теперь честный бизнесмен, да? И что ему от вас понадобилось? Автобиографию захотел издать?

– Не угадала, не его размах. Дядя неожиданно понял, что для полного счастья ему не хватает собственной типографии. И предложил выкупить нашу.

– Ничего себе! А вы что ответили?

– Послал его вежливо, что ж ещё?

– А это не опасно? – почему-то у меня на мгновение сжалось сердце. Странно, с чего бы это? Но я не успела разобраться в ощущениях, Артём Владимирович покачал головой и придвинулся к столу.

– Не думаю, он же теперь законопослушный товарищ. Но на всякий случай поговорю кое с кем. Ладно, давай займёмся делом, – через секунду шеф уже диктовал список задач. Он умел моментально переключаться и отбрасывать всё, что мешало работе. Я быстро уткнулась в ноутбук, стараясь не отставать.

Глава 2

Устроиться в типографию оказалось совсем несложно. Текучка у них большая, и предприятие постоянно нуждается в новых сотрудниках. А мне это только на руку – никто особо не проверяет, откуда ты взялся. Главное – как справляешься со своими обязанностями. Ну я, конечно, не подкачала. С первых дней выкладывалась по полной, не боясь сверхурочных и дополнительных обязанностей, которыми здесь с удовольствием нагружают сотрудников.

Итак, первая часть моего плана выполнена. Бедный Колесников даже не подозревает, насколько я теперь близко! А новый коллектив – просто подарок для меня. Вокруг такие душевные люди, так любят поболтать, особенно, когда директор их не видит.

Впрочем, шутки в сторону, сегодня я узнала очень важную информацию: местный «мафиози» Трунов заинтересовался типографией. Кажется, это тот самый шанс, которого я ждала! Теперь можно приступать к делу, я уже достаточно подготовилась.

От радостного возбуждения у меня задрожали руки, я чуть не уронила на пол сковородку с собственным ужином. Пристроив её на столе, прислонилась к стене и вдохнула полной грудью. Наконец-то реальные действия, я выхожу на финишную прямую!

Сколько лет пришлось этого ждать, каждый вечер зачёркивая очередной день календаря, приближающий меня к развязке, а Колесникова к расплате. За долгие годы не один раз я впадала в отчаяние и теряла надежду – вдруг у меня ничего не получится!

Чтобы не сорваться, приходилось доставать из глубины души холодную, спрессованную от времени ярость. Ту самую, что осталась после перегоревшей, острой, словно кинжал, боли, прожигающих глаза слёз и ставших привычными ночных кошмаров. Раздувая угли воспоминаний, я давала ей воспламениться, подпитать меня своим пламенем, а потом снова остужала и прятала туда, где её никто не увидит. Не увидит пока – до нужного часа!

***

В обеденный перерыв мы с Ольгой и её подругой Аллой из бухгалтерии забежали в кафе рядом с нашим офисом. Вообще-то в типографии была собственная столовая с очень приличной кухней. Обычно мне нравилось обедать там в одиночестве, занимая любимый столик у окна. Но иногда, чтобы поддержать приятельские отношения с сослуживцами, я принимала приглашения и присоединялась к разным группкам.

Мы быстро сделали заказ и откинулись на спинки уютных диванчиков, заполняя ожидание легкомысленной беседой. Правда, разговаривали в основном девчонки, а я отмалчивалась, с удивлением прислушиваясь к их насмешливым репликам. Подруги перемывали косточки всем подряд, высказывая глубокие познания в личной жизни работающих с нами сотрудников. Я недоумевала, откуда они черпают свои сведения? Ну ладно – Ольга, она работала в типографии несколько лет, но Алла-то присоединилась к нам совсем недавно, а в осведомлённости ничуть не уступала подруге.

Расслабившись в спокойной обстановке, я немного отвлеклась и улетела мыслями куда-то далеко. Лишь услышав имя своего начальника, встрепенулась и вернулась к действительности. И сразу напряглась: девчонки сидели молча, уставившись на меня заинтригованным взглядом.

Я недоумённо округлила глаза, и Ольга невинным тоном повторила вопрос:

– Саш, поделись, а: Артём Владимирович, правда, классный?

– Вы о чём? – нахмурилась я, не понимая, куда она клонит. Та быстро переглянулась с Аллой и удовлетворённо кивнула:

– Ну вот, что я тебе говорила!

– Да ладно, – недоверчиво отмахнулась Алла и взглянула на меня: – Саш, ты правда, что ли, ничего не замечаешь?

– Чего не замечаю? – ещё больше озадачилась я, с неудовольствием разглядывая их многозначительные ухмылки.

– Ну… про шефа нашего?

– А что с ним такое?

– С ним-то всё хорошо, – задумчиво протянула Алла и повернулась к подруге: – Чёрт, не могу поверить! Саша такая внимательная и дотошная, когда дело касается работы, а тут…

– А я очень даже верю, – горячо возразила Ольга, – не раз с таким сталкивалась.

– Да о чём вы? – разозлилась я. Подруги снова уставились на меня.

– Должен же кто-то открыть тебе глаза, – хмыкнув, начала Ольга. – В общем мы с Аллой уверены, что Артём Владимирович к тебе… ну… как это лучше сказать… не равнодушен, вот!

От удивления я чуть было не открыла рот, потом резко качнула головой:

– Вы что?! Не придумывайте! Это неправда!

– Хорошо, хорошо! Возможно, нам показалось, – сразу пошла та на попятный, пихнув локтем пытающуюся возразить подругу.

Девчонки быстро переключились на другую тему и оставили меня в покое. А я механически жевала, совсем не ощущая вкуса еды, и с трудом заставляла себя прислушиваться к их разговору, хотя больше всего хотела уединиться и обдумать всё, что услышала. Но побыть в одиночестве не удалось, сразу после обеда надо было идти к шефу. И впервые за всё время работы в типографии мне пришлось заставлять себя войти в его кабинет.

Я сидела за столом и ругала себя: «Чёрт, вот зачем только пошла на этот злосчастный обед? Поддержать приятельские отношения захотела! Ну и как, поддержала? Теперь не могу смотреть шефу в глаза».

– Саша, что-то случилось? – прервал мои раздумья спокойный, слегка озабоченный голос. Я вздрогнула и поняла, что последние несколько минут совершенно не слушала Артёма Владимировича. Такого со мной до сих пор не случалось.

– Нет-нет, всё в порядке, простите, пожалуйста. Я уже в рабочем состоянии, – я заставила себя поднять глаза на собеседника и всё-таки покраснела. А он с минуту рассматривал меня, слегка хмурясь, потом вздохнул и продолжил, великодушно повторив последние предложения.

Весь день мне пришлось прикладывать усилия, чтобы удержаться и не улетать в мысли во время напряжённого рабочего процесса. К вечеру я ощущала себя как выжатый лимон и с непривычным облегчением услышала слова: «На сегодня всё, по домам!» Нервно начала собираться, подхватила сумку, повернулась и встретила задумчивый взгляд Артёма Владимировича:

– Саш, тебя подвезти?

Целый рой мыслей снова атаковал мой бедный уставший мозг: «Зачем он это предложил? Неужели, девчонки правы?» По удивлённому взгляду шефа я догадалась, что этой своей нерешительностью вызвала у него ещё большее недоумение. Действительно, не первый раз он предлагал подбросить меня до дома, особенно когда мы заканчивали так поздно, как сегодня. Обычно я соглашалась, не видя в этом ничего предосудительного. Зато теперь мне всё казалось подозрительным.

– Может, всё-таки скажешь, в чём дело? – не выдержал Артём Владимирович. Странно: или я настолько не умею скрывать свои чувства, или это он так тонко улавливает моё настроение? И то и другое мне не нравилось. Стараясь спрятать смущение, я опустила глаза и покачала головой. Шеф вернулся от входной двери к столу, присел на край и тихо продолжил:

– Ты ничего о себе не рассказываешь. Я очень мало знаю о твоей жизни вне работы. Мне интересно, почему? Я не вызываю у тебя доверия?

Ну вот, и что ответить на такой вопрос? Я собралась с силами:

– Да нет, Артём Владимирович. Дело не в доверии. Я вообще не люблю говорить о себе. Не потому что скрываю, просто… что обсуждать-то? Всё как у всех, ничего необычного.

– Ну, не скажи, я хотел бы узнать о тебе побольше, – так же тихо добавил он. В изумлении я подняла голову и встретилась с его взглядом. «Чёрт, девчонки правы, а я ненаблюдательная дура, которая не видит дальше своего носа!» – пронеслось у меня в голове. Ну или я совсем не разбираюсь во взглядах мужчин, что тоже вполне возможно, учитывая мой «богатый» опыт.

Я медленно брела домой, ёжась от прохладного весеннего воздуха и стараясь плотнее запахнуть пальто. Сумбурно отказавшись от предложения шефа, я быстро покинула офис и не стала ловить такси или дожидаться автобуса. Жила я всего минутах в двадцати неспешной прогулки от типографии, так что Артём Владимирович не слишком утруждался, изредка подбрасывая меня до дома.

Эту квартиру я сняла сразу после того, как закончился испытательный срок, и мне стали выплачивать полную зарплату. Тогда я тщательно взвесила свои финансовые возможности и решила начать самостоятельную жизнь, съехав от родителей. Месяц изучала объявления на сайтах недвижимости и выбрала себе новое жилище, в котором удачно сочетались несколько важных для меня характеристик: близость к работе, не очень современный, но вполне приличный ремонт и, конечно, доступная цена. И пусть после оплаты квартиры от моей зарплаты оставалось не так много, пока мне хватало.

Да и родители, уважая мои попытки самостоятельности, под благовидными предлогами то обеспечивали меня бытовой техникой, то загружали холодильник, то придумывали что-нибудь ещё. Так что жаловаться мне было не с чего. Да я и не жаловалась, до сегодняшнего дня будучи полностью довольной своим положением.

А что делать теперь? Если Ольге с Аллой всё же не привиделось, и Артём Владимирович… как там они выразились: ко мне не равнодушен? «Допустим, он не равнодушен, а я?» – неожиданно возник в голове вопрос. А что я? Ещё в самом начале, подавая документы в типографию, я пообещала себе не смешивать работу и личную жизнь.

Правда, слова «личная жизнь» применительно ко мне звучали слишком громко. Можно сказать, этой самой личной жизни у меня просто не было. Так уж получилось после одной не очень красивой истории на старших курсах института, когда я напугала родителей своим непривычным поведением. Так может, стоит и дальше придерживаться данного себе обещания? Пока я добиралась до дома, моё решение только окрепло.

Глава 3

Эта дурища не захотела ехать в аэропорт, осталась с бабушкой на даче. Рано утром я попыталась растолкать сестру, но она отбрыкнулась от меня.

– Ну и ладно, соня! Зато я увижу папу на три часа раньше тебя!

Угроза сработала, Алка приподнялась на кровати, но тут же рухнула лицом в подушку. Мама снизу позвала меня, и я, махнув рукой, побежала к машине.

На обратной дороге папа сам сел за руль, мама устроилась рядом. А я забралась на заднее сиденье и развернула подарок, который папа вручил мне прямо в аэропорту. Разорвав шуршащую бумагу, взвизгнула от радости – моя давняя мечта – новенький фотоаппарат! Некоторое время я изучала подарок, вертя его в руках, потом подняла голову:

– Какой классный! Здорово, что ты не привёз мне очередную дурацкую куклу, как Алке, – я покосилась на лежащий на сиденье подарок сестры.

– Маша! Ну сколько можно?! – не выдержала мама.

– Да ладно! Забавное прозвище, тем более сестричка не возражает, – папа подмигнул мне в зеркале заднего вида.

– Конечно, куда ей с Машей справиться! Она вообще все свои восемь лет ей в рот смотрит. Такое ощущение, что у наших дочерей разница не в два года, а в десять.

Мы выбрались за кольцевую, и я задремала под размеренный разговор родителей, тихо обсуждающих между собой планы на предстоящую неделю. Отчаянный визг тормозов и крик мамы я восприняла всего лишь как продолжение сна. А разбудил меня чудовищный удар и страшный скрежет сминаемого металла. Ремень безопасности впился в грудь так, что от боли перехватило дыхание. Потом вдруг на секунду наступила полная тишина. А я, спросонья не до конца понимая, что произошло, неожиданно почувствовала: моя прежняя жизнь закончилась…

***

Утром я проснулась раньше будильника и долго лежала в кровати. Несмотря на принятое вчера решение, чувство неуверенности не прошло, и предстоящая встреча с шефом вызывала у меня беспокойство. Отогнав предательскую мысль напроситься на больничный, я встала и пошла собираться.

На улице меня ждал сюрприз. Не пройдя и нескольких шагов от подъезда, я услышала призывный сигнал, повернула голову и заметила припаркованный недалеко знакомый автомобиль. Обречённо вздохнув, подошла к нему и забралась внутрь.

Артём Владимирович сдержанно поздоровался и тронулся с места, никак не объясняя своё неожиданное появление. Как будто такие утренние встречи были для нас в порядке вещей. Я нервно перебирала в уме подходящие вопросы, но все они казались или излишне откровенными, или слишком глупыми. Рассчитать, когда я выхожу из дома, зная мой адрес и обычное время появления в офисе, вряд ли было для шефа непосильной задачей. А спрашивать, зачем он приехал, я не хотела. В результате, уже когда мы заехали на стоянку у типографии, решилась и попросила:

– Артём Владимирович, пожалуйста, не надо больше за мной заезжать. Я вполне способна сама добраться до работы.

Шеф немного помолчал, хмуро глядя на меня, и ответил совсем не то, чего я ожидала:

– Вот что, забудь наконец про моё отчество. Называй просто Артёмом.

– И как вы себе это представляете? Все будут звать вас по отчеству, а я одна – по имени? С какой стати? – от неожиданности я была не очень вежлива.

– Хорошо, тогда так: на работе зови официально, а в другое время – по имени, – и, опережая мои возражения, добавил: – Всё, хватит спорить, считай это моей настоятельной просьбой. Пойдём, у нас полно дел.

Вылезая из машины и шагая за ним к офису, я думала, что его второе предложение, пожалуй, выглядит ещё более двусмысленным, чем первое.

Вечером я сидела на кухне перед остывшим ужином и мрачно вспоминала прошедший день. Как же легко оказалось выбить меня из привычной колеи! А ведь раньше я считала себя вполне уравновешенной и рассудительной. Но получается – достаточно невнятных намёков, и я уже не способна нормально выполнять профессиональные обязанности. Теперь постоянно приходится одёргивать себя, чтобы заниматься работой, а не анализом поведения шефа.

Впрочем, здесь-то хватило полдня внимательного наблюдения, чтобы сделать соответствующие выводы. Где только раньше были мои глаза? Как я могла не замечать этих быстрых, вроде бы брошенных вскользь, но таких выразительных взглядов? Якобы случайных, а на самом деле ничем не оправданных прикосновений то к моей руке, то к плечу? Казавшихся раньше вполне резонными, а сейчас вызывающих сомнение поводов для моего постоянного присутствия рядом с ним?

Я вдруг поняла, что за последний месяц практически ни одного дня не обедала в одиночестве за своим любимым столом. Артём Владимирович или присоединялся ко мне под предлогом обсуждения текущих вопросов, или просто завозил в кафе, если мы проводили целый день в деловых разъездах.

Я попыталась вспомнить, когда всё это началось. Точную дату определить не смогла, но пришла к выводу, что подобная ситуация длится уже как минимум пару месяцев. Конечно, обладающая зорким взглядом женская половина нашего офиса не могла не обратить на это внимания. Остается всё тот же вопрос: что со всем этим делать? Раз я твёрдо уверена, что не хочу заводить на работе роман, тем более с начальником, прежде всего стоит аккуратно увеличить дистанцию между нами. И снова вопрос: как это сделать, учитывая, что я – его личный помощник?

Потратив некоторое время на размышления, я решила чётко отслеживать ситуацию и при малейшей возможности уходить в другое помещение. И зачем только я согласилась, чтобы моё рабочее место перенесли в кабинет Артёма Владимировича? С усмешкой вспомнила, что инициатором этого переезда тоже был мой начальник, объяснивший его рабочей необходимостью. И мне тогда ни на секунду не пришло в голову усомниться в его словах.

А что, если попросить вернуть мой стол обратно, в общий зал? Нет, пожалуй, это будет слишком демонстративно. Я надеялась решить возникшую проблему без прямых выяснений отношений. Мой шеф – человек умный и понять намёки вполне способен.

С грустью обведя взглядом комнату, я подумала: как жаль, что у меня совсем нет подруг. Так получилось, что все девчонки, с которыми я дружила в школе, поступили в столичные вузы, а я – в местный. Какое-то время мы, конечно, встречались, но постепенно наше общение сошло на нет. А новых друзей мне завести не удалось, может потому, что в институте я была слишком сосредоточена на учёбе. Ну за исключением небольшого периода, вызванного личными обстоятельствами. Наверное, теперь стоит восполнить пробел и сойтись поближе с кем-нибудь на работе. Это поможет мне под благовидным предлогом проводить больше времени вдали от Артёма Колесникова.

Я перебирала в уме девушек из нашего офиса, тех, что были примерно одного со мной возраста. Набралось несколько вполне приятных кандидатур. Да те же Ольга с Аллой – обе чуть старше меня, не замужем и не обременены семьёй. Причём, Алла нравилась мне больше, она казалась серьёзней и ответственней. И у меня пока не было никаких конфликтных ситуаций, связанных с ней. Может ли это стать поводом для дружбы? Не знаю, посмотрим.

На следующее утро ситуация повторилась. Артём Владимирович снова ждал меня в машине у подъезда. Да, кажется я его переоценила – мой шеф не понимает не только намёки, но и прямые просьбы. Впрочем, скорее, я недооценила его упрямство и умение добиваться поставленных целей. А зря, за время нашей работы не раз наблюдала эти качества в действии.

Ну что ж, упрямством я тоже не обделена. На этот раз я не стала подходить к машине, а спокойно прошла мимо, к остановке автобуса. Он очень удачно сразу подъехал, и я быстро заскочила внутрь. Стоя в толпе, вытянула голову и разглядела, как шеф вырулил из моего двора, лихо обогнал автобус и умчался вперёд.

Когда я зашла в кабинет, Артём Владимирович уже сидел за столом, уткнувшись в компьютер, и лишь сухо кивнул в ответ на моё приветствие, не поворачивая головы. Только я внутренне порадовалась, что никаких объяснений не будет, как вдруг шеф резко отодвинул монитор и уставился на меня тяжёлым взглядом.

– Ну, и к чему эта демонстрация независимости?

– Никаких демонстраций, – собравшись с духом, твёрдо ответила я. – Всё, что хотела, я вчера сказала.

– Не понимаю, в чём проблема? Мне не сложно по дороге захватить и тебя.

– Раньше вы так не делали.

– Ну и что? Раньше не делал, а сейчас буду. Что здесь такого?

– Ничего, кроме того, что вы забыли спросить моё мнение.

– И какое оно?

– Повторяю ещё раз: я сама способна добраться на работу.

– Я и не сомневаюсь, что способна. Вопрос: что тебе мешает доехать со мной?

– Разве я обязательно должна объяснять вам мотивы всех моих поступков? Особенно тех, что не касаются работы?

Колесников хмыкнул, помолчал немного, потирая подбородок. Потом откинулся на спинку стула и тихо сказал:

– Нет, не должна. Но если я попрошу, объяснишь?

Чёрт! Вот это запрещённый приём, тем более в сочетании с таким душевным тоном и проникновенным взглядом! И почему мне так сложно ему отказать? Я сжала кулаки и пробормотала:

– Простите, но нет, – потом выразительно взглянула на часы и добавила: – Рабочий день давно начался, давайте и мы начнём.