Kitabı oku: «Лекарь», sayfa 3

Только это не помогает, от хохота Сашка валится мимо скамьи и уже лежа, начинает дрыгать ногами. На такое веселье снова сбегается вся баня и все смеются, глядя на безудержное веселье Саши, такое заразительное, что и я постепенно начинаю посмеиваюсь про себя.

Наконец Саша отсмеялся и встает, показывая всем собравшимся, что спектакль окончен и продолжения не будет. Потом хлопает меня по плечу с немалой силой и говорит:

– Собирайся, поедем в его лучшую столовую, поужинаем. Ну ты и юморист, Хазанов прямо.

Потом начинает вертеться перед зеркалом, пытаясь понять, не перемазался ли он, пока лежал на полу, не испачкал ли щегольские джинсы и белую рубашку в мыльной воде.

– Стой, дай пыль соберу, – торможу я его и отряхиваю спину парню.

Одеваюсь и мы спускаемся вниз, где я собираюсь вызвать моего водителя как обычно:

– Дядя Жора, позвоню, – и я поднимаю трубку телефона в кондейке кассира, чтобы набрать номер водителя.

– Кончай! – тормозит меня приятель и добавляет.

– Дядя свою машину выделил, поедем как парни, – и ведет меня на выход, где нас ждет белая Волга, чисто намытая и ухоженная.

– В ней даже сидения натуральной кожей обтянуты, – с удивлением понимаю я, усаживаясь на заднее сидение, когда приятель лезет вперед и еще замечаю, что водитель выбрасывает окурок в окно и не крутит весло для подъема стекла, а закрывает его нажатием на кнопку на двери.

Я здороваюсь с водителем и спрашиваю, зачем он закрывает окно, ведь жарко же на улице.

Тот переглядывается с Сашей и теперь они оба ржут, заводилой выступает конечно мой дружок, но и водитель не отстает.

– Ты это, кончай юморить! Я не могу больше ржать, – со слезами на глазах просит Сашка, размазывая их по лицу и просит платок у водителя.

– Да в чем дело? – начинаю злиться я.

– Кандиционэр! – поднимает палец теперь уже водитель с важным видом, но я не могу удержаться теперь сам и спрашивают с глупым видом:

– А, кандиционэр. А шо это такое?

Опять хохот и водитель умудряется, сотрясаемый судорогами от смеха, завести машину и начать выруливать от бани. Сначала мне страшно смотреть, как он практически лежит на руле от смеха, но это не мешает ему рулить совсем. Машина разгоняется не как двадцать четвертая Волга, а как хороший Мерседес и я догадываюсь, что и движок здесь не рядовой. Спрашиваю водителя, какой движок стоит под капотом, и он снова поднимает палец вверх:

– Пежо, дизель.

Ладно, хоть сейчас никто надо мной не смеется.

Холодный воздух начинает поступать на заднее сидение, я понимаю, что слова про кондиционер – это не шутка, как ни странно.

Судя по машине дядя Тенгиз на самом деле – очень серьезный человек, да и машина похожа на крутой реэспортный вариант, с дизелем, кондеем, автоматическими стеклоподъемниками и кожаным салоном. Ладно, я еду сзади и смотрю, как мой приятель постоянно опускает-поднимает стекло со своей стороны и заигрывает с проходящими мимо симпатичными девушками и женщинами, каждый раз используя незаурядно разнообразные способы пикапа, то есть знакомства, в этой временной парадигме.

– С таким приятелем без девчонок не останешься, – понимаю я и вскоре мы заезжаем в самый центр, где машина тормозит около солидного ресторана, похожего на летний дворец императора.

– Благодарю, – говорю я водителю и вылезаю из машины.

Тот кричит напоследок, что готов возить таких веселых парней каждый день и отъезжает.

Мы подходим к ресторану, где солидный, здоровенный швейцар сначала долго приглядывается к нам, потом узнает Сашу и открывает дверь.

– Давид, здорово, – хлопает по ладони его приятель и говорит:

– Дядя сегодня свой столик для меня оставил, с другом.

– Проходите, – говорит натуральный богатырь и протягивает мне руку:

– Давид.

– Олег, – говорю я и пожимаю руку парню.

Но вскоре понимая, что моя ладонь попала в капкан и пытаюсь ее выдернуть, но куда там. Без маны у меня нет шансов против этого медведя.

– Давид, не калечь парня, у него руки золотые, – успевает предупредить смотрящий за этой сценой приятель и меня отпускают без повреждений.

– Лапа такая же как у Водера, – вспоминаю я похожего человека в своей другой жизни и трясу рукой.

Саша толкает меня вперед и вскоре, поднявшись по парадной лестнице, мы входим в зал, где я замираю от роскоши и яркой палитры красивой жизни.

Ресторан реально очень крутой и классически роскошный. Почти все столы заняты красиво одетым, холеным народом и все очень пристойно и прилично, негромкие разговоры и запах серьезных денег при больших возможностях витают над столами.

– Вот тебе, бабушка, и мы еще строим социализм, – негромко бормочу я и следую за моим приятелем к столику в углу зала.

Сажусь и слеза прямо наворачивается, сколько времени я не был в такой обстановке, за столом с белоснежной скатертью и услужливыми официантами в фирменных ливреях, мгновенно приносящими пару бутылок вина, красное и белое и меню. В которое, однако, Саша даже не заглядывает, диктуя заказ на память.

Я сижу, зал расплывается перед глазами, постоянное напряжение и боязнь разоблачения наконец покидают меня.

Глава 5

Это показалось как-то очень воодушевляюще, особенно для моей израненной постоянными переживаниями души, попасть в такое красивое и теплое место. Где я сразу же смог расслабиться от напряжения и тревог, от постоянного ожидания команды – "Ваши документы!" за спиной и прочего такого.

Как-то стало ясно, что сегодня я сделал гигантский шаг наверх от своих постоянных проблем – начиная с отсутствия убедительного объяснения, как я оказался рядом со стоянкой Охотников, заканчивая отсутствием паспорта гражданина СССР в данный момент.

Да, может это и обманчивое впечатление, но то обстоятельство, что я сижу в зале, где собрались лучшие люди пусть и не столицы Грузинской ССР, пусть просто одного из больших городов страны, но мне явно и наглядно видно, что это люди, которые именно здесь решают и рулят. Направляют движение общества, говоря социалистическими терминами.

Со своими женами, детьми и любовницами, они тут отдыхают и решают вопросы местной жизни, подстраиваясь пока под волю партии и комсомола, но все равно решают их как могут и хотят. В свою конечно пользу и к личной выгоде, отлично зная, как обойти законы и немного подвинуть в стороны распоряжения и наставления горкома партии и всего ЦК Политбюро.

Где кстати сидят такие же умные, хитрые и понимающие люди, отнюдь не сторонники социальной справедливости и всеобщего равенства, декларируемого только на словах. Которые хотят хорошо жить и остаться элитой навсегда.

Да, я сразу так расслабился и занялся дегустацией местного красного вина, названия которого я естественно не знаю и не переживаю по этому поводу. Этикетка оказалась полностью на грузинском, я не стал удивляться этому, зато вино оказалось бархатным, в меру терпким и вкусным. Саша глянул на этикетки мельком и признал его достойным, чтобы попасть внутрь таких людей.

Да, кстати, а каких таких людей?

Со мной то мне все понятно, про себя я все знаю, только все это знание будет слишком невероятным для того же Саши и его старших.

Вот с определением именно его места в жизни, я пожалуй, что здорово ошибся.

Сначала веселый и разговорчивый молодой грузин показался мне одним из рядовых членов местной преступной организации на этом районе. Может Коморры, может Ндрангеты, может и не рядовым, немного более высокого ранга, но все же именно из такого народа. Со своими татуировками и общим видом крепкого парня, очень добродушного, когда не идет речь о делах серьезных, большого любителя похохмить и поприкалываться, фаната бани и всего к ней прилагающегося.

Однако появление такого дяди, на которого он все же имеет определенное влияние и теперь оно, это влияние, увеличилось или как минимум вернулось к прежним значениям из-за моего успешного лечения. Еще и потому тоже, что именно племянник нашел такого целителя. Похоже, что поэтому Саша такой довольный и веселый, вряд ли он так выглядит только из-за того, что мы прокатились на крутейшей по меркам социализма машине, а теперь сидим за своим столиком в кучерявом кабаке.

Естественно, что эта Волжанка и правда нереально почетная машина, дорогой реэкспортный вариант с редчайшим кондиционером, ГАЗ-24-76, как похвастал мне водитель. Да еще и белого красивого цвета, вроде даже, что металлик или перламутр, я особо не приглядывался.

Не знаю точно, устанавливались такие навороченные опции на экспортные машины, которые шли в тропические страны, насколько я помню или поставили оборудование для охлаждения воздуха уже здесь через местных умельцев.

Это не так и важно, это знание – просто еще один кирпичик в основу понимания жизни местной элиты, куда входит и начальник ОРС. Саша объяснил мне, что речь ведется не только о заводских столовых, которые и точно обслуживает огромная структура, которой руководит дядя Тенгиз.

Речь идет почти про все магазины и объекты торговли, снабжение многочисленных кафе и ресторанов, так что не только о рабочем классе говорит название – отдел рабочего снабжения, как я сначала подумал. Снабжение всего большого города проходит через ОРС под чутким руководством дяди Тенгиза.

То, что я сначала принял приятеля за мафиози невысокого уровня, мне простительно. Большая часть местной молодежи и взрослых мужчин пытается походить на криминальных деятелей хотя бы внешне.

Такая здесь мода, что с этим поделать?

Только зачем племяннику такого крутого дяди лезть в какой-то криминал, начинать с низов преступной иерархии, садиться хотя бы раз в колонию?

Из-за призвания и для уголовной карьеры?

Да нет, не похож Саша на такого человека.

Совсем непонятно, особенно мне.

Вот и Саша оказался просто лоббистом при своем дяде и похоже, что своими не совсем удачными просьбами и делами вышел у того из доверия. Которое теперь смог вернуть с моей помощью, поэтому он такой довольный и счастливый сидит рядом со мной, попивает вино и рассказывает мне на ухо, какие рядом сидят серьезные и даже местами великие люди города.

Я с удовольствием его слушаю, тоже потягивая вино из бокала и думаю, что скорее всего мой приятель попробует меня расспросить о моей прошлой жизни и придуманных проблемах. Если кто-то здоровается с моим соседом, я тоже с удовольствием поднимаю бокал в знак приветствия. Саша заметно известный человек в местных деловых и властных кругах, поэтому приветствовать лично мне незнакомых людей приходится довольно часто.

Ему нужна информация, наверняка дядя попросил разузнать побольше о таком великом лекаре.

Все мы немного дети до конца своей жизни и хотим верить в чудеса, которые я кстати могу очень легко предъявить миру, только не буду этого делать.

Из прирожденной скромности, это абсолютно точно.

Стремление узнать про меня побольше мне понятно, только что-то рассказывать про себя я не стану. Слова мои легко проверить, если я назову город, местность или улицу, фамилию какого-нибудь следователя или дознавателя, которые меня прессуют и хотят подвести под статью, как я уже намекнул приятелю.

Дел по моей названной статье, возбуждается слишком много в стране, огромной и многонациональной, по этой ниточке меня не отследить никак.

Получается, что мне повезло довольно быстро выйти на представителя местной золотой молодежи, очень обаятельного и веселого мужчину примерно тридцати лет, имеющего отношение к местной торговой мафии.

Я этому очень рад.

Рад тому, что мне пока не придется общаться с настоящими криминальными людьми, разговоры с которыми не показалось бы такими позитивными и непосредственными. Да и на заданные вопросы ответить оказалось бы очень не просто.

Это я спинным мозгом чувствую и то обстоятельство, что я смог миновать этот уровень, оказаться на более высоком и в менее трудном для общения положении, меня самого делает более раскрепощенным и довольным жизнью.

Естественно, что оформлением паспорта с его обязательной подделкой, торговые люди заниматься не станут, для этого дела подтянут других людей, которым придется платить уже мне и общаться с ними тоже мне самому.

Только это будет устроено уже от уважаемых здесь деятелей через их связи, мне лично никак не доступные.

Так что все идет отлично, я все больше расслабляюсь в водовороте вечера и всеобщего праздника. Разные люди подходят к нашему столику, мне жмут руки и я в ответ пожимаю, чокаемся бокалами и разбрызгиваем ненароком вино.

Почти как в том же Асторе, только там разливают ресу при поминании погибших.

Саша усердно пытается напоить меня, бутылки летят одна за другой, но я крепко помню, что не должен поддаваться, не допиваю бокал до конца каждый раз. Как не старается приятель, не мешаю белое с красным и коньяком с чачей, бутылки с которыми как-то незаметно появляются на столе.

Сдаю экзамен, как я понимаю, на устойчивость к алкоголю и частым похвалам в мой адрес. При этом всем знакомым Саша помалкивает о лечении своего дяди и просто так нахваливает меня без указания конкретных причин. Его знакомые так же умело поддерживают тосты, все выглядит очень душевно и трогательно.

Умеет Саша создать атмосферу, но и он не вечный двигатель, суматоха около стола успокаивается, время пролетело незаметно и уже около девяти часов вечера.

На частые вопросы и общую заинтересованность я отвечаю уклончиво, много благодарю и говорю в ответ цветистые многословия, но не отступаю ни на шаг от своей линии поведения. Саша это чувствует и понимает, что я на определенном стопоре, вообще он необычайно хорошо чувствует других людей и настоящий гений общения. Наверняка его часто заносит и поэтому он выходит временами из милости своего великого родственника.

Я уже насмотрелся на хорошо одетых эффектных женщин, жен и любовниц и в пьяном настроении меня самого тянет на подвиги. Тут Саша ссылается на неотложные дела к моему разочарованию, быстро собирается и выводит меня вниз к богатырю Давиду. Которому и поручает посадить меня в такси, что тот и делает. Сам Саша как-то быстро исчезает с моего горизонта, как сквозь землю проваливается и похоже, что он как-то подозрительно быстро протрезвел.

Пока я трясусь в жигулях, то с удовольствием вспоминаю вечер в ресторане, приветливых людей и общую атмосферу праздника. Потом я спохватываюсь, что не вижу свою сумку с артефактами и прошу водителя вернуться к ресторану, где объясняю свою проблему Давиду.

Который кстати не пропускает меня наверх одного и сопровождает в зал, тем более что у него появился помощник, который подменяет его на воротах.

Саша находится за тем же столиком, уже в компании других молодых парней-грузин, моя сумка висит на спинке стула, слава богу. Похоже, что мой новый приятель поверил, что лечу я своей энергией, а непонятные камни немного мне помогают или я просто делаю вид, что они помогают.

Я, поприветствовав компанию, забираю ее и прощаюсь совсем. Вижу, что Саше немного не ловко, что он так отправил меня, убедившись, что из меня ничего не вытащить, поэтому не хочу дальше казаться навязчивым человеком.

Меня отлично угостили, обаяли и нахвалили, а то, что я вылечил солидного человека, с которого мог попросить несколько тысяч рублей, а то и десятков тысяч вместо сотни в благодарность, это дело наживное. Именно с подачи такого пациента я смогу сразу попасть в самые платежеспособные круги Кутаиси, в теории равноправного социалистического общества, миновав общение с уголовной братией. Что тоже стоит помнить и ценить.

Закидываю сумку на плечо и нащупав на месте оба камня, спускаюсь по лестнице. Такси меня ждет и кивнув на прощание Давиду, я еду домой. Около дома рассчитываюсь с таксистом, отдаю ему пять рублей вместо оговоренной трешки за хлопоты и ожидание.

Приветствую хозяйку и внуков, объясняю, что сегодня рано ложусь спать, ибо немного выпил, поэтому обойдемся без ежевечерней партии в шахматы и просмотра какого-нибудь фильма после программы "Время". Редко среди этих фильмов попадется что-то путное, но "Формулу любви" мы все-таки посмотрели по моему совету, когда я как обычно внимательно изучил программу телевидения на этой неделе. Приходится уделять повышенное внимание такому занятию, чтобы отыскать алмаз в куче идущего на голубом экране хлама.

От фильма остались в восторге все домашние, только я заметил, что на цветном телевизоре было бы покрасивее фильм смотреть, на что Софико только печально вздохнула. Да, и от актера из Грузии тоже все пришли в полный восторг, как он прекрасно сыграл итальянского мошенника.

Я еще помню, что в фильме роль не он озвучивал и очень на режиссера обиделся по этому поводу, только ничего такого рассказывать не стал восхищенным зрителям.

Потом, лежа в кровати, вспоминаю сегодняшний вечер и удивляюсь самому себе, как я не ответил, хотя бы из вежливости, на столько косвенных и прямых вопросов Саши. Да, нечего так уж стараться угодить приятелю и его дяде, информация обо мне – это мое стратегическое преимущество. Не удивлюсь, если бокал с моими отпечатками пальцев сегодня приедет в милицию на проверку того, нет ли еще где-то в базе моих пальчиков. Хорошо солидные люди серьезно мной занялись, тут все возможно, раз я не поделился никакой информацией о себе.

Как бы не вылезли эти отпечатки пальцев где-нибудь на захваченном уазике, если я что-то забыл протереть. Хотя я оказался очень добросовестен в протирке машины и всего, что брал в руки.

Утром небольшой сушнячок заставил меня усиленно пить чай и побольше есть, да и потом я еще лег поспать, чтобы набраться сил на вечер. Я решил не торопиться в баню, можно и прогулять денек, проведя его в приятном ничегонеделании, но не тут то было.

После обеда я спал, как младенец и только проснулся, как Софико позвала меня выйти к гостю. Которым оказался естественно Саша.

– Ты чего не пришел в баню? Там уже человек ждет, важный человек! – напустился он на меня.

– Понятно, – кивнул головой я.

– То есть, непонятно, почему меня кто-то ждет. Саша, как мы договорились? Напомни мне, – легко быть ироничным и ничего не понимающим, если никакой договоренности нет и в помине.

Вчера разговор шел о чем угодно, только не о предстоящих делах и моей просьбе.

– Давай, брат, в машине поговорим, – умоляюще обратился ко мне приятель.

– Ладно, в машине так в машине, – я собрался, прихватил с собой сумку и вышел на улицу, где меня уже ждет мой обычный водитель.

Понятно, как Саша меня нашел, переговорил с водителем и узнал, как его вызвать, он и привез приятеля, заодно дорогу показал к дому.

По дороге мы молчим, не став обсуждать что-то при водителе, я проверил ману внутри себя и отметил, что она осталась на прежнем уровне, около четырех пятых всего от максимального объема.

В помещении бани меня уже ждет солидный мужчина, русский по виду, хозяин черной Волги, стоявшей сейчас перед входом. Он нервно прохаживается по раздевалке и я обратил внимание на его неестественно повернутую спину, одно плечо гораздо выше другого, это очень заметно. Понятно, что у человека проблемы тоже со спиной и он по наводке именно от дяди Тенгиза.

Я уже присмотрелся к машинам, паркующимся около самой бани, чтобы сразу заметить наружное наблюдение, если такое случится, поэтому отметил новую Волгу с блатными номерами и с водителем за рулем. Про номера мне уже довольно подробно рассказал мой водитель, имеющий родственника в ГАИ.

– Просим прощения, Владлен Викторович, что заставили вас ждать, – поспешил извиниться Саша за нас обоих.

– Ничего, где ваш костоправ? Мне скоро в больницу ехать, собираются положить на операцию, удалять грыжи, поэтому времени нет совсем. Профессор из Тбилиси приехал, оперирует как бог.

Хороший расклад и правильно обозначены приоритеты, мне теперь все понятно. У человека операция на носу и тут дядя Саши поделился с ним случаем своего излечения, подав надежду, что можно обойтись без скальпеля.

Насколько я помню, операция непростая и не гарантирующая полное восстановление здоровья. В Питере, я хорошо это знаю, ведь сам изучал такой вопрос, врачи очень любили при первых проблемах со спиной ставить всем грыжи и удалять только хирургическим способом. Сам я обошелся без операции, хотя спецы из Военно-Медицинской академии и одно светило из Военно-Морского госпиталя нашли у меня две серьезные грыжи, которые необходимо оперировать и наперебой меня уверяли в этом.

Да еще и профессор из самого Тбилиси, оперирующий как бог!

Я то думал, что только я имею право так называться на всей Земле, а тут такое понижение в звании.

Ну, не понижение, просто еще кого-то поставили вровень со мной, что все равно неожиданно неприятно.

Уже не первый парень на деревне.

Интересно, возьмется исцелять мой артефакт грыжи в позвоночнике? Должен взять, чем они отличаются от других воспалений в организме.

Но пора уже брать управление процессом в свои руки, Саша и его дядя здесь пока не при чем, откровенно говоря:

– Добрый день. Я буду вами заниматься и хотел бы поговорить. Обсудить условия оказания моей помощи.

Мужчина, Владлен Викторович, оказался изрядно ошарашен моим предложением, видно, что он договорился напрямую с дядей Тенгизом и не ожидает больше никаких разговоров, тем более, что с обслуживающим персоналом.

Но все же послушно проследовал за мной в сторону предбанника, как и Саша, который тоже решил не отставать от нас.

Кинув взгляд на него, я повернулся к будущему пациенту и сразу негромко обратился к нему:

– Ваше излечение без операции стоит две тысячи рублей. Такова моя обычная цена, – подтвердил я, увидев удивление на лице мужчины.

Дядя Тенгиз наверняка не сказал ему ничего про деньги, собираясь получить в других областях оплату своей помощи и иными способами. Рука руку моет, как то так.

Только я не собираюсь больше дешевить ни разу, ведь мое лечение не имеет конкурентов в принципе. Да и что такое несколько тысяч рублей для успешных людей, особенно в таком благословенном крае как Грузия. Это вам не бедные районы Нечерноземья, как это часто звучит по телевизору и написано в газетах.

– Вам, как знакомому уважаемого мной человека, я могу сделать скидку ровно в два раза, – все же предложил я, посмотрев на побледневшее лицо Саши.

– У меня с собой только половина от суммы есть, пятьсот рублей. И мелочь, – ответил пациент.

– Мелочь мне ни к чему. Завезете потом, да и эту сумму можете отдать после процедуры излечения, когда сами поймете, помогло вам это или нет. Согласны? – я решил не разводить долгие разговоры.

– Согласен. Конечно. Но вы уверены, что я успею к профессору? – клиент серьезно сомневается в успехе.

– Уверен я только в том, что к профессору вам не придется ехать, – твердо говорю я, глядя пристально в глаза собеседнику.

– Саша, раздевайте пациента, грейте в парилке и тщательно протрите спину и поясницу, – командую я и отдаю Владлена Викторовича в руки приятеля.

Все идет так же, как и в первый раз, только пациент все же сильно торопится на операцию к наместнику бога на земле. Уже через десять минут ему помогают лечь на отдельно поставленную скамью. Я проверяю, как тщательно протерта его спина и поясница, промокаю еще раз полотенцем, достаю артефакт и приступаю к лечению.