Kitabı oku: «Няня лёгкого поведения», sayfa 3

Глава 7

– Какая опасность? Я никого не видела, ничего не знаю, что им может от меня понадобиться? – по-моему, мистер детектив явно переоценивает мою роль в этом деле.

– Им нужны не вы, а та информация, которую старик Иаков доверил вам, – в тоне Дарквуда не чувствовалось и тени насмешки. Похоже, он говорил серьёзно.

– Постойте, – я растерянно всё ещё пытаясь осмыслить услышанное взглянула на него, – но ведь информацию он велел передать вам. Я это сделала – компромат у вас, так что нет необходимости в моём дальнейшем участии в этом деле.

– Рэйн, – его тон уже начинал порядком раздражать, так обычно говорят с плохо соображающими детьми, – Вайнштейн в больнице. Его состояние врачи оценивают, как стабильно тяжелое, а в его возрасте, сами понимаете это особенно не прогнозируемо. Помимо этого, не стоит забывать о преступнике, лицо которого он наверняка видел. Знаете, что это значит? Нет? Это, моя дорогая, означает, что как только преступник поймёт, что старик может его выдать нет никаких гарантий, что он не попытается организовать повторное, на этот раз более удачное, покушение.

В чём-то возможно он был прав, но я всё же не понимала: причём здесь я? Я уже приоткрыла рот, чтобы высказать ему всё, что думаю, как он знаком велел мне помолчать. Словно предугадывая всё, что я собиралась сказать, он продолжил:

– Информация на носителе чрезвычайно важная, и ни в коем случае не должна попасть не в те руки. Я же, при всём желании, не смогу заниматься двумя делами одновременно. Сейчас для того, чтобы предотвратить новую опасность, нужно в первую очередь постараться сделать всё, чтобы выяснить, кто стоит за покушением, и боюсь мне просто не обойтись без вашей помощи.

Мужчина, сидящий напротив меня, был неплохим психологом. Он совершенно точно знал, как нужно на меня воздействовать, чтобы я, глупая идиотка, почувствовала себя этакой "спасительницей человечества". Всё это подкреплялось таким выразительным взглядом волнующих глаз, что все мои возражения самым волшебным образом стали куда-то исчезать. Пытаясь ухватиться за последние крохи разума, я пролепетала:

– Но…

– Что вас беспокоит? – он был сама внимательность, и меня так и подмывало довериться ему.

– Я.... гм вообще-то я сейчас немного занята поисками работы…

– Работы? Вам нужна работа?

– Нужна, очень.

– И на какую должность претендуете, если не секрет?

– Да, какой уж там секрет, – лицо вопреки желанию приняло скорбную мину, – всё равно какую. Я сейчас в таком положении, что выбирать особенно не приходится.

Вертикальная складка пролегла между его бровей, когда в ответ на мои слова он ненадолго замолчал, старательно что-то обдумывая.

Но вот он, кажется пришел к какому-то решению, так как лицо его внезапно просияло:

– Ну, вот и прекрасно, – он расслабленно откинулся в кресле, – а я как раз искал расторопную особу на одну очень хлопотливую, но тем не менее хорошо оплачиваемую должность.

От избытка чувств я подпрыгнула на стуле совершенно забыв о "его котейшестве", мирно дремлющем на моих коленях. Слетев на пол, тот возмущённо взвизгнул и в знак протеста спрятался за небольшим кожаным диванчиком, уютно вписывающимся в общий интерьер.

– Правда? А какую должность?

– Нужна няня для моего племянника. Его родители погибли несколько лет назад, и я – его единственный родственник и опекун. Судите сами при моём образе жизни очень трудно уделять ребёнку столько внимания, сколько ему нужно, вот я и подумал: может быть вы согласитесь немного присмотреть за ним там, пока я буду заниматься нашим общим делом здесь.

– Там? Вы сказали там? Разве он живёт не с вами?

– Нет, конечно же, нет. Смерть родителей нанесла сильный удар по детской психике, он замкнулся в себе, практически перестал разговаривать, вот я и принял решение поселить его не в мегаполисе, а в небольшом провинциальном городке, где в тишине и спокойствии он бы скорее пошел на поправку.

Ну что же всё не так плохо. Жизнь на свежем воздухе не помешала бы и мне самой.

Я благодарно улыбнулась и протянула руку:

– Спасибо, сэр. Обещаю, что вы не пожалеете о своём решении. Я люблю детей и, думаю, что вполне смогу справиться с обязанностями няни. Так куда вы говорите я должна ехать? – радость захлестнула меня с такой силой, что справиться с волнением становилось всё труднее.

– Крошечный городок, в котором я приобрел для него дом, находится в пяти часах езды отсюда и называется Вёрджин Оакс- Девственные дубы. Там…

– Что?! Вы сказали: "Вёрджин Оакс"?!– кровь отхлынула от лица. Как в страшном сне перед глазами пронеслись полузабытые кадры из далёкого детства, а в ушах раздался визгливый голос, срывающийся на крик: «Убирайтесь! Убирайтесь немедленно, пока вас обеих за волосы не выволокли отсюда вон!"

Это была очередная насмешка судьбы. Из нескольких десятков тысяч городов мне предстояло ехать в тот, из которого пришлось тайно бежать много лет назад.

Дарквуд моментально почувствовал произошедшие во мне перемены, потому что обеспокоенно спросил:

– Что-то не так? Вас что-то беспокоит?

Беспокоит? Я просто в ужасе! Да, гори синим пламенем это его предложение! Вот сейчас пошлю его подальше и вернусь к себе…

А куда собственно к себе? У меня нет ни денег, ни собственного жилья. Майк меня бросил, а квартирная хозяйка наверняка не станет тянуть с моим выселением и постарается поскорее найти более платежеспособного жильца. И куда мне деваться?

С другой стороны, прошло уже почти пятнадцать лет, старшее поколение вряд ли вспомнит испуганное зарёванное дитя со светлыми кудряшками, ну, а молодое так и вообще не узнает. Мне ведь в общем-то, что нужно? Правильно присматривать за ребёнком. А, если не высовываться и вести себя тише мыши, то и вовсе проблем можно будет избежать.

Не знаю, отражалась ли внутренняя борьба на моём лице, но очнувшись от беспокойных мыслей первое, что я заметила, это пристальный взгляд с интересом разглядывающего меня мужчины. Бедняга он боится, что я откажусь присматривать за несчастным ребёнком. Нет, так я поступить не могу. Решено…

– Мистер Дарквуд…

– Уэйд. Зовите меня Уэйд, пожалуйста, – несмотря на лёгкую полуулыбку, чувствовалось как он напрягся.

– Хорошо, Уэйд, – в ответ улыбнулась я, – Знаете, я тут подумала и решила принять ваше предложение.

Облегчение отразилось на его лице, улыбка стала более широкой и искренней:

– Вот и отлично! Малыш Дюки очень обрадуется, уверен, что вы с ним поладите.

– Надеюсь на это.

– Мяу, – раздалось слева от меня. Обернувшись на кота, на мордочке которого застыло вопрошающее выражение, я ободряюще подмигнула:

– Ну, куда же я без тебя-то? Естественно, ты едешь со мной.

Глава 8

На перроне царило столпотворение. Создавалось впечатление, что именно в эту самую минуту всё население Лос – Анджелеса разом решило переехать за город. Несмотря на яркий солнечный день, внутри меня всё было пасмурно и хмуро.

Я посмотрела на Уэйда, который в этот самый момент спорил с проводником, доказывающим с пеной у рта что проезд с животными запрещён и что их нужно сдавать в специальный багажный отсек.

Ха! Вы представляете нашего "аристократа" в багажном отделении?

Однако у мистера детектива оказался просто сказочный дар убеждения. Уж не знаю, какие волшебные слова Уэйд произнёс шепотом ему на ухо, но то, что свёрнутая трубочкой купюра, скользнувшая к нему в карман, оказала самое настоящее магическое действие, сомневаться не приходилось. Лицо блюстителя порядка мгновенно расплылось в дружелюбной улыбке и, потрепав за ушком недовольного кота, он предложил мне проследовать внутрь и занять своё место, так как поезд с минуты на минуту должен был тронуться.

С того самого момента, как я приняла предложение Уэйда и узнала конечную точку своего маршрута всё перед глазами проплывало, как в тумане. Смутно помню, как вернулась в квартирку за вещами, которых у меня оказалось совсем немного. Очередное уведомление от хозяйки я по привычке перешагнула, решив поручить Уэйду передать, ей что квартира отныне свободна. Увидев на туалетном столике упаковку с таблетками, которые мне выписали мне больнице в качестве успокоительного, я обрадовалась: спокойствие мне сейчас, ох как необходимо.

Не прошло и часа, как я во всеоружии и с любопытно озирающимся по сторонам котом подмышкой спустилась вниз.

Получив последние наставления от своего работодателя, я прошла в вагон и, положив сумку с котом на соседнее сиденье, поспешила расположиться возле окна.

Тук-тук-тук – сердце ни на миг не переставало отбивать чечётку по мере того, как проклятый городок становился всё ближе. Ситуацию не спасала ни интересная книга, которую купила в киоске на перроне, ни антидепрессанты, которые я успела принять уже в таком количестве, что они способны были свалить и лошадь, ни пушистый попутчик, с наглым видом прогуливающийся по вагону брезгливо фыркая всякий раз, когда кто-то пытался его погладить.

Котяра был не в духе, а всё потому, что в целях конспирации, ну, и потому что мне так было удобнее я решила переименовать Уильяма Принса просто в Уилли.

"Плебейка! Что ты о себе возомнила?!"– кричал его возмущённый взгляд, который я старательно игнорировала, уткнувшись в окно, мимо которого стремительно менялся пейзаж.

Покрутив хвостом перед моим лицом и, видно устав, от бесполезных попыток привлечь моё внимание Уилли решил отыграться на ничего не подозревающих пассажирах. Пометив несколько пар ног, он довёл до истерики одинокую старушку, внезапно запрыгнув ей на плечо и вцепившись зубами в пелеринку из искусственного меха, которую несчастная тщетно пыталась спасти.

Пришлось вмешаться. Бормоча извинения, я схватила за шкирку упирающегося негодника, никак не желающего расставаться со своим трофеем и, пригрозив что остаток пути он проведёт в рюкзаке, вернулась на место.

Смешки и язвительные реплики, что посыпались со всех сторон, выводили из себя. Достав очередную таблетку успокоительного, я запила её водой и, откинувшись на сиденье сделала, вид что сплю.

О том, какой эффект может дать моё злоупотребление антидепрессантами я тогда не подумала. А жаль…

Тук…тук…тук… Мне это кажется или всё вокруг меня действительно замедлилось? Чувство, что я плыву заметно усилилось. Ох, какая же красота! Меня подхватило волной и понесло… Восторг, не поддающийся описанию. Откуда-то издалека доносились голоса, но они не раздражали, а напротив успокаивали.

Я почувствовала, как что-то приятно мягкое потёрлось о мой нос… Захотелось рассмеяться во весь голос… но звука к моему удивлению я издать не смогла.

Что за чёрт? Рот свело так сильно, словно я съела килограмм незрелых плодов. Да, что же это?..

– Девушка, с вами всё в порядке? – кто-то настойчиво кричал мне в самое ухо.

– Кыш! – я отмахнулась от назойливого голоса как от мухи.

– Ау! Это уже не смешно! Прекратите немедленно!

– Наркоманка малолетняя! Глянь, как обдолбалась! А с виду такая приличная была! Сдать её копам на первой же остановке!

– Ж-жж-жж, – передразнила я надоедливых насекомых, от которых просто не было никакого спасения!

Внезапно что-то ледяное обрушилось на меня сверху. Дыхание спёрло, но лишь на миг. И этого мига оказалось достаточно чтобы я пришла в себя и осознала, что вся мокрая сижу в луже воды, а надо мной с угрожающим видом навис проводник, держащий в руках небольшое ведёрко для льда, содержимое которого судя по всему и опрокинул на мою голову.

Ближайшей остановкой по роковой случайности был именно Вёрджин Оакс встречающий нас с Уилли прекрасной погодой, кучкой провожающих на перроне и парой дюжих копов, ожидающих меня с наручниками в руках. М-да вот и удалось приехать "тише мыши"!

Перед глазами всё ещё плыло, ноги заплетались, когда меня буквально передали с рук в руки блюстителям порядка, которые на глазах присутствующих жителей городка в мокром платье в мелкий цветочек и с визжащим котом, довольно бесцеремонно запихнули в патрульную машину.

Эгей встречай любимый город! Вот и я!

* * *

Уэйд стоял на платформе, глядя вслед уходящему составу. Чего он ждал? Почему не торопился уходить? Возможно всё дело в том, что полу-дитя, что сейчас уносил от него поезд, каким-то самым невероятным образом завладело его мыслями. Её непосредственность и даже какая-то детская наивность вкупе с потрясающей внешностью красивой женщины вызывала эффект разорвавшейся бомбы. Он уже не раз ловил себя на том, что незаметно поглядывает на неё. Желание обнять, защитить от окружающего мира стало превращаться чуть ли не в навязчивую идею.

В принципе, в её отъезде из города не было особой необходимости, убийце она вряд ли была нужна. К счастью она об этом не догадывалась, как и о том, что идея предложить ей место няни возникла совершенно спонтанно, когда он внезапно осознал, что не хочет, чтобы девушка бесследно исчезла из его жизни.

Малыш Дюки вряд ли обрадуется такому проявлению несколько запоздавшей дядюшкиной заботы, более того он будет в ярости! Но ему придётся с этим смириться, ведь в конце концов Уэйд его опекун, а значит, имеет полное право нанимать для него кого сочтёт нужным.

Да дело Вайнштейна требовало того, чтобы им безотлагательно занялись, но скоро наступит уик-энд и он, воспользовавшись предлогом, сможет навестить красотку Рэйн на новом месте.

Улыбнувшись собственным мыслям, Уэйд еле слышно насвистывая знакомый мотивчик одной популярной песенки, поспешил покинуть здание вокзала.

* * *

Что-что, а теперь я точно знаю, как чувствуют себя экспонаты в музее, на которые приходят посмотреть со всех концов земли праздные зеваки.

Пока я сидела за решёткой в кабинете шерифа, весь городок, мгновенно облетевший слухами, под разными предлогами собрался поглазеть на "сбившуюся с пути праведного овечку". Хотя… эпитеты, которые до меня то и дело доносились, были весьма далеки от тех, на которые я, честно говоря, надеялась.

Стараясь не показывать собственного отчаяния я, скрестив в руки на груди и уткнувшись взглядом в маленькую трещинку в стене, терпеливо ждала, когда копы, наконец, свяжутся с моим новым работодателем, который, сможет дать им исчерпывающую информацию обо мне.

Однако долго изображать из себя статую не получилось. Аромат свежесваренного кофе, разлившийся по всему помещению, просто не оставил мне никакого шанса. Голодный желудок, позывы которого я игнорировала последние трое суток, с новой силой напомнил о своём существовании громким урчанием. Услышав смешок справа от себя, я смутилась и отвернулась, когда прямо перед моими глазами сквозь решетки протянулась рука, держащая большую чашку благоухающего напитка:

– Держи. Кажется, тебе это сейчас нужнее.

Глава 9

Чего-чего, а подобной доброты к себе, да ещё от помощника шерифа я никак не ожидала. Это заставило меня присмотреться к нему внимательнее. Приятное лицо, чуть вьющиеся каштановые волосы с лёгкой рыжиной, добрые карие глаза и россыпь веснушек на носу. От него исходила такая позитивная энергия, что я просто не могла её не почувствовать. Он внушал доверие, и это в данный момент было для меня самым главным. Неловко поблагодарив «благодетеля», я приняла у него из рук чашку с блаженным нектаром и поднесла её к губам.

Как же хорошо! Обволакивающее тепло разлилось по всему телу прогоняя туман и оцепенение, вызванные воздействием сильных препаратов, принятых на голодный желудок.

Теперь жизнь не казалась такой ужасной, а реплики, доносившиеся до моих ушей, такими уж и обидными.

Уилли, добровольно оказавшийся за решёткой вместе со мной, так же не остался без внимания и сейчас с вполне довольным видом уплетал кружок колбасы, которым всё тот же помощник шерифа щедро с ним поделился. Надо же, оказывается, и среди копов могут встречаться вполне нормальные люди.

К тому времени шерифу по моему настоянию удалось дозвониться до мистера Дарквуда. Несмотря на несвязную речь, я додумалась всунуть ему в руки визитную карточку Уэйда, которую он перед самым отъездом торжественно мне вручил, требуя звонить в любое время суток, если понадобится его помощь. И сейчас, когда, по моему мнению, как раз настал подходящий момент, между ним и шерифом шла довольно интересная беседа.

После взаимных представлений и того, как шериф вкратце объяснил ему ситуацию, инициативу взял на себя Уэйд. Уж не знаю, что он говорил, но видя, как поникли плечи бравого полицейского, который наверняка рассчитывал получить благодарность за задержание "особо опасной преступницы", мне даже стало его немного жаль.

Вены на висках напряглись, лицо побагровело. От волнения на его широком лбу выступил крупный пот. Придерживая плечом трубку, мужчина потянулся к заднему карману форменных брюк, из которых выудил на свет божий носовой платок в крупную клетку. Он дважды судорожно промокнул лоб и лысеющую макушку, прежде чем, с явным облегчением отложил телефон.

Метаморфозы, происходящие с шерифом, продолжили шокировать присутствующих и тогда, когда он, не глядя на меня, отпер камеру и оставив дверь широко открытой, пробурчал:

– Бери кота и выметайся отсюда. Гейб, – он повернулся к помощнику, удивленно воззрившемуся на него с недонесённым до рта сэндвичем, – отвезёшь её по адресу, который назовёт и пулей сюда у нас дел ещё невпроворот.

Не знаю, как Гейбу, но лично мне дважды повторять приказ не требовалось. Схватив подмышку Уилли, который удивлённо озирался по сторонам с зажатым в зубах куском колбасы, с которым он под страхом смерти не желал расставаться, я поспешила освободить помещение, пока раздобрившийся шериф не передумал и не вернул меня обратно.

О, эта популярность! О масштабах своей популярности у местного населения я смогла судить по довольно-таки большой толпе собравшейся во дворике участка. Они не держали в руках транспарантов и не скандировали никаких лозунгов, но в их взглядах, устремлённых на меня, явно читалось осуждение и сильная неприязнь. Возможно это моё предположение, но от нападок их сдерживало присутствие идущего рядом со мной Гейба, героически прикрывающего меня своей грудью весь путь до патрульной машины.

Очутившись внутри и пристегнувшись ремнём, я почувствовала невероятное облегчение, когда автомобиль тронулся, и участок вместе собравшимися скоро исчез за поворотом.

– Ну как ты? – не отрывая глаз от дороги спросил Гейб.

– Нормально, – буркнула я, перекидывая Уилли обратно на заднее сидение, с которого он упорно лез вперёд. Похоже, мои колени наглое существо считало своей частной собственностью и никак не хотело смириться с тем, что его место сейчас занимала сумка. Поняв бесполезность своих попыток бывший, "принц" свернулся клубочком и, кажется, заснул.

Насыщенный событиями день, пролетевший совершенно незаметно, тихо клонился к вечеру. Ещё не успело стемнеть, и я, пользуясь случаем уткнувшись в окно, старалась не пропустить ни единой детали в проплывающем мимо пейзаже, который мог бы напомнить о том, что я когда-то здесь была проходила по этим улицам.

Однако всё было не так-то просто: словно клонированные совершенно одинаковые домики чинно выстроенные в ряд отличающиеся друг от друга лишь незначительными деталями и оттенками как под копирку стриженные газоны с посыпанными белым гравием дорожками – всё это не могло не внушать некой трудно объяснимой и совершенно не осознанной неприязни новичку, только прибывшему в городок, ибо создавалось впечатление об общей зомбированности его жителей. Никто не стремился к индивидуальности, не старался отличаться от остальных, будто бы это было чем-то запретным. Даже почтовые ящики, установленные обязательно с левой стороны перед каждым домом, были выкрашены в одинаковый синий цвет с белой надписью "Почта".

Брр, жуть какая!

Но вот мои глаза зацепились за нечто иное. Словно обидевшись на окружающих, чуть подальше от дороги и остальных домов, стоял маленький двухэтажный коттедж, выкрашенный в серый цвет. Дом был не жилым, это чувствовалось сразу: закрытые наглухо ставни, облупившаяся фасадная краска, заросший травой двор. И я, возможно, бы и не придала ему никакого значения, если бы мой взгляд не зацепился за потрепанные качели, подвешенные на большом раскидистом дереве перед домом.

Меня будто молнией пронзило. Я помнила эти качели! Их для меня сделал папа незадолго до своей гибели. Помню, как он раскачивал на них меня под весёлый смех счастливой мамы…

Мне не хватало воздуха. Это был наш дом, тот самый, в котором прошло моё детство и который нам словно каким-то воришкам пришлось в спешке покинуть пятнадцать проклятых лет назад.

Не в силах оторвать глаз, я повернулась на сидении глядя назад пока силуэт дома не начал сливаться с неумолимо опускающимися сумерками.

Мы завернули за угол, и частичка моего детства исчезла из поля зрения. Я вернулась на место и под удивлёнными взглядами, бросаемыми на меня Гейбом совершенно не понимающим причины моего странного поведения, уткнулась вперёд.

"Только бы не заплакать! Дыши, Рэйн, дыши, чёрт тебя подери! Не сейчас! Сейчас плакать нельзя! Ты сможешь сделать это потом, когда познакомишься со своим подопечным и отправишься в отведенную комнату. Там наедине с собой, где ни один посторонний тебя не услышит будешь плакать сколько душе будет угодно. Там, но не сейчас!