Kitabı oku: «Долгая дорога к счастью», sayfa 2

Наконец усталость взяла свое. Не выпуская друг друга из объятий, они лежали в приятном утомлении. Эсфирь открыла глаза и с восхищением посмотрела на Диониса. Его прекрасные глаза были закрыты, и тень от густых ресниц полукружьями легла на нежные щеки. Эсфирь прижалась губами к его губам и вновь почувствовала их сладость.

– О, как я люблю тебя! Мне никогда не было так хорошо ни с кем! – прошептала она.

– Мне тоже очень хорошо с тобой, – ответил Дионис.

Он приоткрыл свои глаза, покрытые усталой негой, и поцеловал девушку в губы. Наконец сон настиг их, и они забылись в спокойной дреме.

Начинало светать, и комната постепенно наполнялась лучами восходящего солнца. Оно осветило два прекрасных и уставших тела, лежащих на ковре.

А в верхней комнате спала Арида. И сон обещал быть долгим и крепким.

*Килик – древнегреческий сосуд, неглубокая круглая чаша с широким устьем, на ножке, с двумя горизонтальными ручками по бокам.

ГЛАВА 4

День разгорался, и улицы стали наполняться шумом. Вот рабыни несут воду, чтобы приготовить ванну для просыпающихся господ. Вот гончар, лепящий на кругу свою утреннюю амфору. Толстый жрец в черной хламиде спешит в храм для утреннего жертвоприношения Зевсу. Сотрясая воздух, пронеслась быстрая колесница запряженная четверкой лошадей. Это богатый грек торопится к храму Гермеса для преподношения подарка, надеясь, что Гермес пошлет ему удачную торговлю. На его колеснице жалобно кричит связанная овца, предназначенная для храма.

Город ожил. В доме Эсфирь было тихо, все еще спали, когда в дверь сильно постучали. Протирая сонные глаза, Эсфирь подошла и открыла ее. На пороге стоял Костикос.

– Утро доброе! А где Дионис? – спросил он. – У нас с ним срочные дела запланированы.

Эсфирь провела его в комнату, где на ковре сидел проснувшийся Дионис.

– Вставай! Разве ты забыл, что нам сегодня проверять наделы? – обратился к другу Костикос.

– Помню, конечно! Уже встаю! – сказал Дионис, вскакивая на ноги.

Умывшись из кувшина, поданного рабыней, он быстро оделся. И предстал перед Эсфирь свежим и прекрасным.

– Я ухожу, но через два дня я приду к тебе, хорошо? – спросил Дионис.

Эсфирь прижалась к нему и замерла на его плече.

– Конечно! Я буду ждать тебя. Приходи скорей! – прошептала она на ухо Дионису.

– Хайре! – попрощался Дионис.

Выходя, друзья столкнулись с Авраамом. Тот посторонился и пропустил их.

– Что делает здесь этот тучный еврей? – поинтересовался Дионис.

– Понятия не имею! Может, Эсфирь должна ему денег? – предположил Костикос. – Ну как ночь?

– О! Все было прекрасно, я в восторге! – ответил Дионис. И друзья беседуя, скрылись за деревьями.

В это время Авраам вошел в дом своей дочери.

– Кто эти молодые люди и что они делали тут? – спросил он у Эсфирь.

– О, Отец! Я влюбилась! И влюбилась с первого взгляда! – воскликнула Эсфирь.

– Доченька! У тебя это уже не в первый раз. Ты всегда быстро вспыхиваешь и так же быстро остываешь!

– Нет, отец! – запротестовала Эсфирь, – такого у меня никогда не было. Я чувствую каждое его прикосновение! Мне достаточно просто находиться рядом с ним, и великое счастье наполняет душу! Мне никогда и ни с кем не было так хорошо! – страстно говорила она.

– И который это из них? – спросил отец, потирая переносицу.

– Тот, который пониже, – ответила Эсфирь. – Его зовут Дионис.

– А…Да, он симпатичный молодой человек. Только это все зря, лучше выброси его из сердца сразу.

– Но почему? – удивилась Эсфирь.

– Он никогда не женится на тебе. Ты наполовину еврейка. Он не захочет пачкать свою кровь родством с твоей. Ведь ты знаешь, как плохо относятся к нам люди, – печально говорил Авраам. – Если бы не мои деньги, то давно уже толпы озверелых греков, египтян и финикийцев разорвали меня и тебя, и всех остальных евреев.

– Но ведь ты отрекся от иудейского бога и стал поклоняться греческим богам, – сказала Эсфирь.

– Да, я это сделал ради твоей матери. Иначе мы никогда бы не были вместе. Но в душе я еврей и всегда им останусь. Так как бог един. А греки разделили сущность бога на мелкие кусочки и из каждого такого кусочка создали отдельного бога. И поклоняются каждой частичке отдельно! Как это глупо! – воскликнул мужчина, раскинув руки в стороны.

– Отец! – с ужасом вскричала Эсфирь. – Замолчи! Жрецы убьют тебя за такие слова! Ты кощунствуешь над великими богами! – она схватила его за руку, желая успокоить.

– О, доченька! Мне уже все равно. Я стар и немощен. Кто захочет лишить жизни такого старого и больного еврея. Ведь своими словами я никому не мешаю. Я сделал это только ради твоей матери. Бедная Эрис! Она не дожила до твоего пятилетия. Я всю свою жизнь воспитывал тебя сам. Как бы радовалась она сейчас, посмотрев на тебя. Ты ведь такая красавица! – говорил Авраам, с любовью глядя на дочь. Слезы текли по его морщинистым щекам. – Самое главное, чтобы ты была счастлива, доченька моя! Все свои деньги я отдам, лишь бы у тебя было все хорошо!

– Отец! Не плачь! Я тоже тебя очень люблю! – Эсфирь обняла отца и вытерла его слезы. – Я бы так хотела быть всегда с Дионисом. Ах, Отец, прости, но кроме него ничего не идет в голову.

– Доченька, надейся на худшее. Я знаю жизнь. Парень слишком молод и ветрен, – он положил свою большую ладонь на голову дочери.

– Но отец…!

– Я буду молиться всем богам о твоем сегодняшнем юноше, о твоем счастье. Может, они услышат, – вздохнул Авраам.

Дверь сверху скрипнула, и по лестнице вниз сошла Арида. Растрепанные волосы обрамляли заспанное лицо. Увидев Авраама, она испуганно остановилась.

– А это кто? – изумился Авраам.

– Это моя новая рабыня, для покупки которой я брала у тебя деньги, – ответила Эсфирь. – Подойди сюда Арида.

–Арида? Гречанка? – еще больше удивился Авраам. – Откуда ты? – спросил он у девушки.

–Расскажи ему все о себе, – попросила Эсфирь.

Арида рассказала свою историю. Авраам взял в руку медальон Ариды и открыл его.

–

Эта женщина мне кого-то напоминает, – сказал он задумчиво, – мне кажется я видел похожую еще в Египте, до того, как встретил мать Эсфирь.

– Вспомни, прошу отец! Может, мы найдем родителей Ариды, – Эсфирь посмотрела на изображение женщины. Авраам мучительно старался вспомнить.

– Нет, не могу! Это было очень давно, – с сожаленьем сказал он, закрывая медальон и отдавая его Ариде.

– Не расстраивайся, Арида. Придет время, и мы поедем с тобой в Египет как я обещала, и побеседуем с оракулом, – проговорила Эсфирь.

– Заодно навестишь моего старого друга Моисея. Он до сих пор живет в Египте. Очень богатый. Пишет мне, что страдает от нападок египтян, – задумчиво произнес Авраам.

– Пусть приезжает к нам, – предложила Эсфирь.

– Он слишком стар для такого переезда, – покачал головой мужчина.

– Послушай, а может он что-то знает об этой женщине? – предположила Эсфирь.

– Все может быть. Пути богов неисповедимы, – ответил Авраам. – А она очень хорошенькая, – посмотрел он снова на Ариду, – ты держишь ее как рабыню?

– Нет! – Ответила Эсфирь, – она живет как моя сестра. Ведь так? – обратилась она к Ариде.

– Да, Эсфирь, спасибо! Я ни в чем не испытываю недостатка, – Арида улыбнулась Эсфирь.

– Иди, умойся и оденься. Только не надевай свои лохмотья, выбери что-нибудь из моей одежды и приходи сюда. Мы будем завтракать.

Арида ушла, а Эсфирь приказала принести еду. На ковре появились: душистое мясо, протомленный в оливковом масле рис, фрукты, зелень, маслины, и конечно, вино в прозрачном зеленоватом кувшине. Рабыни поставили чаши и удалились. Музыканты заиграли тихую, спокойную мелодию. И отец с дочерью принялись за трапезу. Вскоре к ним присоединилась Арида. Свежая, словно цветок. Ее светлые волосы перевивала лента. Белый хитон колыхался от чуть заметного ветерка.

– Зачем ты надела длинный хитон? – спросила Эсфирь, – на улице очень жарко.

– Я не могу ходить с обнаженными ногами! – пожаловалась Арида. – Мне кажется, что мужчины разорвут меня, так огненны их взгляды.

– Глупенькая! – засмеялись Эсфирь и Авраам.

– Просто ты им очень нравишься. Ты должна гордиться этим и делать вид, что не замечаешь их взглядов. А не краснеть и смущаться, – объяснила Эсфирь.

– Тебе легко говорить, – возразила Арида, – к тебе они не бросятся, у тебя такой независимый взгляд! Я так смотреть не могу. От каждого мужского взора я готова провалиться сквозь землю.

– Ну ладно. Будешь учиться у меня независимому взгляду. И чтобы больше в этой простыне я тебя не видела! – с чувством сказала Эсфирь. – Садись и ешь. – Она протянула Ариде чашу с вином.

Та отлив половину долила воды.

– Да ты еще и трезвенница! – улыбнулась Эсфирь. – Откуда в тебе это? Ведь ты жила среди пиратов.

– Я уже говорила, что главарь воспитывал меня как родную дочь. Он не позволял мне много пить, – ответила Арида, принимаясь за еду. – А как ты провела ночь?

– Прекрасно! Я встретила человека, которого полюбила, – ответила Эсфирь закрывая глаза, снова вспоминая Диониса.

– А я, наверно, никогда никого не полюблю, – вздохнула Арида, делая глоток из чаши. – Я слишком бесчувственна после прожитого.

– Ничего, оттаешь. Все забывается! И еще полюбишь достойного человека, – успокоила Ариду Эсфирь.

– А вдруг он меня не полюбит! Я ужасно боюсь неразделенной любви, – переживала девушка.

– Ты боишься Антероса*, – с пониманием ответила Эсфирь. – Но думаю, тебе это не грозит. Какой мужчина устоит перед взглядом твоих голубых глаз, да еще смотрящих со страстью!

– Я тоже думаю, что тебе не стоит опасаться, – подтвердил Авраам. Закончив с трапезой, он встал. – Ну, дочка, я пойду на базар. Если что понадобится, забегай. А это тебе, – Авраам достал изумительное ожерелье из сапфиров. Густо-фиолетовые камни ярко мерцали в лучах солнца.

– О, Отец! – Эсфирь подошла к отцу, и он застегнул на ее шее застежку. Темные камни подчеркивали белизну кожи.

– Тебе нравится?

Без слов Эсфирь радостно закивала головой и поцеловала отца. Авраам направился к дверям.

– Хайре, дочка! Смотри, не открывай всей души человеку, которого не знаешь. Иначе потом тебе будет очень тяжело, – наставил мужчина.

– Ах, отец! Не говори мне о Дионисе плохо! Я постараюсь сдерживать свои эмоции. Но мне это будет нелегко, ведь я люблю его! – ответила Эсфирь.

Авраам, тяжело вздохнув, вышел за дверь, и направился на базар.

*Антерос – бог взаимной («ответной») любви, а также бог, мстящий тем, кто не отвечает взаимностью на любовь или насмехается над теми, кто испытывает чувства.

ГЛАВА 5

Дверь отворилась, и в комнату влетел Дионис. Эсфирь, вскрикнув, бросилась к нему в объятья. Прижавшись, друг к другу, молодые люди замерли, Дионис покрывал поцелуями разгоревшееся лицо Эсфирь.

– О, как я соскучилась! Я день и ночь думала о тебе, мой любимый! Ни на миг мысли о тебе не покидали моей головы. Каждую ночь разлуки ты снился мне, – говорила Эсфирь в промежутках между поцелуями.

– И я, тоже очень соскучился! Особенно последние часы перед нашей встречей я мучительно переживал, – ответил Дионис, его глаза горели.

Взглядом он обжигал каждый дюйм ее фигуры.

– Я принес тебе подарок, – Дионис вынул из-за пояса большие, тускло мерцающие серьги из серебра. Необыкновенно искусной филигранью были отделаны сплошные окружности серег. В середине каждой было выгравировано имя Эсфирь.

Девушка взяла серьги, подбежала к зеркалу, примеряя их. Светлый металл выгодно осветил черные пряди волос. Сверкающие глаза девушки казались еще больше от этих украшений. Дионис подошел к зеркалу.

– Ну как? Тебе нравится? – спросил он.

– Конечно! – с восторгом ответила Эсфирь.

– Какая ты хорошенькая! – воскликнул Дионис. Он обнял сзади Эсфирь и притянул к себе.

– Я люблю тебя! – вдруг серьезно сказал он ей.

Эсфирь повернулась и посмотрела в глаза Диониса.

– Этого не может быть, – с недоверием проговорила она.

– Я люблю тебя! Люблю, люблю, люблю тебя! – шептал Дионис Эсфирь на ухо.

Голова Эсфирь закружилась, счастье переполняло ее. Она взяла Диониса за руку и потянула в спальню. Войдя в нее, Эсфирь сбросила одежду и прижалась к Дионису. Безумные, страстные ласки заполнили комнату. Ничто не могло отвлечь Эсфирь и Диониса друг от друга. Любовь владела ими всецело. Казалось, сам Эрос присутствует здесь и вершит свои дела. Никогда еще Эсфирь не получала такого наслаждения. Ее тело изгибалось, отвечая на прикосновения Диониса. Никаких запретов не было в их обладании друг другом. Безумные слова любви переплетались со стонами страсти. Дионис повернул девушку к себе спиной и положил руку на ее поясницу, заставив прогнуться. Его член вошел в лоно, проникнув очень глубоко. Эсфирь застонала и подмахнула бедрами, призывая к более активным действиям. Одна рука Диониса сжала ее грудь, а вторая проникла между ее лепестков. Нащупав набухший комочек, мужчина стал надавливать на него, в такт своим проникновениям. Импульсы, от действий любимого, вспышками пронзали тело девушки. Эти огненные волны превращались в пылающий океан, вознося на вершину оргазма. Эсфирь закричала на пике страсти. Любовь, прекрасная и божественная, наполняла все вокруг.

Незаметно промелькнул день.

Вечерние сумерки наложили отпечаток на лица влюбленных. Утомленные любовной битвой, они лежали, прикрыв глаза. Эсфирь приподнялась на локте и посмотрела на лежащего рядом Диониса.

– Когда ты успел полюбить меня? Ведь прошло несколько дней с нашей встречи, – спросила она.

– Но ведь ты сама полюбила меня сразу. А я понял это, когда муки ожидания нашей встречи стали немыслимыми. Мне хотелось бросить работу и мчаться к тебе! – ответил Дионис. – Я понял, что обожаю тебя. – проговорил он, бросая страстный взгляд.

– А я тебя! – воскликнула Эсфирь, покрывая поцелуями тело Диониса.

И опять Эрос начал свою игру. Прошло еще несколько часов, прежде чем Эсфирь и Дионис наконец устали.

Вошедшие рабы зажгли светильники и принесли пищу и вино.

– Расскажи мне о себе. Кто твои родители? – попросила Эсфирь.

– Моих родителей нет в живых. Как я уже говорил, они познакомились на праздновании дня Диониса. Родители были не очень богаты. Кусок земли, дом и немного рабов – вот и все чем они владели. Но и бедными их нельзя было назвать. Но пришла беда, и пожар уничтожил наше хозяйство. Как раз в это время моя мать должна была родить. Перенесенные переживания наложили отпечаток на ее здоровье и роды. Она умерла сразу, как только мой брат появился на свет. Моему отцу пришлось занять много денег, под процент у евреев, чтобы как-то поправить свои дела. Долги были очень велики и отец, отдав меня с братом в храм Диониса, уехал в неизвестном направлении на поиски золота. Прошло десять лет прежде, чем он вернулся с деньгами. Расплатившись с долгами, он слег. И жрецы отпустили ухаживать меня за больным отцом. Через несколько месяцев он умер. В храм я не вернулся, так как на мне осталось небольшое хозяйство купленное отцом после приезда. Брата я забрал и стал заниматься его воспитанием сам. С тех пор я ненавижу всех евреев, ведь это они виноваты в смерти отца. Если бы не проценты, моему отцу, возможно, не нужно было уезжать, и он не потерял бы свое здоровье, – Дионис с ненавистью посмотрел в окно.

Эсфирь внутренне содрогнулась.

– Ты несправедлив к этим несчастным! Они же не убивали твоего отца, и, наоборот, ссудили ему денег в трудную минуту…

– И забрали в три раза больше! – перебил ее Дионис, – лучше бы мы умерли с голоду сразу, чем продлевать агонию отца. Я собрал бы всех евреев и забросал их камнями!

– А чему ты научился в храме Диониса? – перевела на другую тему разговор Эсфирь. – Ты обещал показать мне танец.

Яростно сверкающие глаза юноши постепенно успокаивались, взгляд, брошенный на Эсфирь, становился нежнее.

– Хорошо, я сейчас покажу тебе танец, означающий выход Бога к смертным. Нагие юноши в дни празднования Бога с чашами в руках танцуют его. В их чашах вино и ни одна капля не должна вылиться во время танца. В самом конце, юноши приближаются к статуе Диониса и выливают вино на жертвенник. Дионис встал и поднял в руках наполненные чаши. Его стройная фигура четко вырисовывалась освещенная факелами. Напевая слова гимна, и, притоптывая ногами в ритм, Дионис двинулся по кругу. Тело красиво изгибалось, движения ног напоминали "сиртаки"*. Руки то поднимались, то опускались. Но вино, налитое в чашах, не шевелилось. Глаза Диониса разгорелись, щеки пылали. Казалось, сам Бог вселился в юношу. Эсфирь не могла спокойно смотреть на него, движения его тела возбуждали ее. Едва закончился танец, Эсфирь вскочила и бросилась к ногам Диониса.

– Я люблю тебя! Как я люблю тебя! – восклицала она, обнимая его ноги.

– Что ты делаешь! – проговорил Дионис, поднимая ее с колен и притягивая ее к себе. – Иди ко мне, – прошептал он и поцеловал ее в пухлые губы.

– Ты так прекрасен, что я не в силах спокойно смотреть на тебя, – сказала Эсфирь. – Я очень люблю тебя!

– И я тоже очень тебя люблю! – ответил Дионис и еще крепче прижал к себе девушку.

– И ничто не сможет заставить тебя отказаться от меня? – спросила она.

– Ничто! – твердо ответил Дионис. – Только смерть!

– И мы будем вместе всегда? – с надеждой спросила девушка.

– Да! Я этого очень желаю! – уверенно сказал он.

После небольшой паузы, во время которой влюбленные целовались, Эсфирь спросила:

– А почему ты не живешь с женой?

– Однажды, когда я был в отъезде по делам, она изменила мне с лучшим другом. После этого я не хотел оставаться с ней, – с горечью ответил он.

– Ты любил ее? – задала очередной вопрос девушка, положив свою ладонь на щеку парня.

– Думаю, нет. Она мне просто нравилась. К тебе мои чувства гораздо сильнее, – проговорил Дионис.

– Даже если ты узнаешь нечтоочень неприятное для себя? – спросила Эсфирь, отстраняясь от Диониса и заглядывая ему в глаза.

– Что это может быть? – с недоумением спросил Дионис. – Расскажи мне о себе.

– То, что ты сейчас услышишь, не понравится тебе, и даже может отвратить твою любовь ко мне, – с горечью начала Эсфирь. – Мои отец и мать родились и познакомились в Египте. Они очень полюбили друг друга, но законы стояли не на их стороне. Дело в том, что мой отец принадлежит к той самой, тебе ненавистной нации – он еврей. И я наполовину еврейка, – с болью проговорила Эсфирь.

– Значит, тот меняла с рынка – твой отец? – спросил Дионис, и Эсфирь кивнула. – Я предчувствовал это в глубине души, так как твое имя не греческое. Но, продолжай свой рассказ.

– Моя мать, – продолжила Эсфирь, – была гречанкой, и ее родители, естественно, были против их брака. Но любовь моего отца была настолько велика, что он отрекся от своего Бога и принял греческую веру. Родители матери смиловались и разрешили этот брак. Тем более что мать уже была беременна мной. Как только я появилась на свет, родители матери посоветовали уехать из Египта, где все родственники осуждали их за разрешение на брак, и требовали отказаться от родства с нами. Мои родители, взяв меня и свои небольшие пожитки, отправились в Афины. Здесь отец занялся ростовщичеством, быстро разбогател. Мы стали жить в богатом доме, в достатке. Но, однажды, матушка сильно простудилась. У нее пошла кровь горлом. Вскоре она умерла. Мне в ту пору исполнилось пять лет. Дальше моим воспитанием занимался только отец. Он не жалел денег на мое обучение. Благодаря ему я многому обучилась, и во многом разбираюсь. Я занималась чтением и математикой, танцами и спортом. Постигла основы греческой и египетской речи и письменности, научилась рисовать и играть на арфе. Очень много сил и средств затратил мой отец.

– Он не истратил зря ни одной драхмы! – воскликнул Дионис.

– Надеюсь…! Когда мне было восемнадцать лет, я встретила молодого человека, и он мне понравился. Это был статный и красивый воин. На третий день нашего знакомства он сделал мне предложение. Я была уверена в честности его намерений и не предполагала, что ему нужны были только мои деньги. Отец согласился на этот брак, но счастья не было с этим человеком. Едва став хозяином в доме, он начал тратить мои деньги на гулящих женщин. Каждый день, он приходил пьяным и колотил меня! Как с женой он практически не общался со мной. С каждым днем его отношение ко мне становилось все хуже и хуже. Он мог неделями не появляться дома. Так я терпела три года. Днем и ночью слезы не утихая лились из моих глаз. А однажды я застала его в спальне с мальчиком. Оказалось, он питал страсть к особам мужского пола. Это переполнило чашу терпения, и я ушла к отцу. Отец выслушал меня и одобрил принятое мной решение порвать с этим человеком. Он купил мне этот дом, рабов и рабынь, обстановку. И я постепенно отошла от всех переживаний, – Эсфирь замолчала, ее прекрасные глаза покрылись печалью. – А теперь можешь бросить меня! Ведь я тоже из ненавистного тебе племени, да я еще и старше тебя на целых четыре года. Ты можешь найти прекрасную гречанку моложе тебя.

– Ты с ума сошла! Я никогда тебя не обижу! Мне все равно, кто ты – еврейка, гречанка или еще кто! Я люблю тебя и хочу быть всегда с тобой! – И он заключил Эсфирь в объятья.

Глава 6

Эсфирь в золотисто-красной эксомиде* вышла из дома. Она горделиво шла с высоко поднятой головой, и густые волосы, уложенные узлом, чуть колыхались от каждого шага. Ноги едва заметно ступали по пыльной дороге. Казалось, девушка летит над землей. Сиянье ее зеленых глаз выдавали всем встречным счастье Эсфирь. От этого чувства девушка казалась еще прекраснее. Ни один мужчина не мог спокойно пройти мимо: каждый оборачивался и смотрел ей вслед. Но Эсфирь не замечала этих взглядов. Она спешила на базар, чтобы купить своему возлюбленному подарок. Эсфирь хотела купить масло из ливийского ореха, с густым, чисто мужским запахом. Она знала, что это самое любимое благовоние Диониса. Но оно редко продавалось, ибо достать этот орех было делом нелегким. Купцам приходилось плыть мимо берегов Крита, где часты были нападения пиратов. Если это благовоние попадало на рынок, то стоило очень дорого. Вот и сейчас посланные Эсфирь рабыни узнали, что оно есть. Одна десята котиле* этого притирания стоила 134 драхмы. На эти деньги можно было купить лошадь или двух волов. Но Эсфирь было не жалко таких денег. Она хотела доставить удовольствие Дионису. Стараясь не смотреть на разные прекрасные товары и не слушать зазывающих продавцов, девушка быстрым шагом пробежала к лавкам египтян.

– О, прекраснейшая из смертных! – проговорил продавец благовоний, окидывая Эсфирь оценивающим взглядом. – Какие благовония ты предпочитаешь? У меня есть все, что пожелает твоя душа. Вот розовое масло, одна капля которого заставит твоего возлюбленного потерять разум. Вот ароматный и охлаждающий сок мяты, от которого твое тело станет свежим и прохладным. Тут масло из миндаля, чья горечь может вскружить голову и заставить всё забыть…– протягивал египтянин разные коробочки, распространяя чудные запахи.

– Нет, нет, – перебила его Эсфирь, – мне нужно притирание для мужчины.

– Есть у меня и такое. Посмотри сюда, – позвал продавец и указал на прилавок. – Вот здесь лавандовое масло, которым мужчины любят обливаться после ванн и обрызгивают им свои одежды. Это сок кориандра, чей странный запах волнует и возбуждает женщин…

– Мне нужен ливийский орех, – перебила девушка продавца.

– Ливийский орех? – переспросил египтянин. – Но это очень дорогое притирание.

– Я знаю, – с взмахом руки проговорила Эсфирь, – мне нужен только он.

Египтянин нагнулся и вынул откуда-то из своих одежд крохотную светлую баночку.

– Здесь третья часть котиле того душистого вещества, что вам нужно, Госпожа, – проговорил он, перейдя на "Вы", – возьмете ее всю? – с придыханием прошептал купец.

– Да, я думаю мне хватит денег. Сколько ты просишь?

– Двести пятьдесят драхм, – ответил он.

– Ты очень дорого просишь! – возмутилась Эсфирь. – Утром цена была вполовину меньше!

– Утром, любезная госпожа, была другая коробочка – менее половины этой. Да вдобавок орех был старый и уже не такой душистый, – с поклоном проговорил торговец. – Значит, ты не будешь брать? – и он стал убирать коробочку обратно.

– Нет! Я беру, – поспешно ответила Эсфирь, отсчитывая деньги и кидая их на прилавок.

– Ты не прогадаешь, моя красавица, – египтянин жадной рукой сгреб деньги. – Как только твой возлюбленный получит такой подарок, он возблагодарит богов, за то, что ты с ним!

Но Эсфирь уже не слушала его. Прижав коробочку к груди, она направилась в лавку к отцу. Меняла, как всегда, занимался своей работой. Люди подходили и меняли драгоценности на деньги. Увидев Эсфирь, Авраам очень обрадовался. Он прикрыл лавку и бросился к дочери.

– Здравствуй, доченька! – воскликнул Авраам. – Как я рад тебя видеть! Что привело тебя на базар?

– Я пришла купить подарок Дионису, – ответила Эсфирь, протягивая отцу купленное благовоние.

– Что это? – спросил он, приоткрыв коробочку. И тут же сам отвечая, – это же ливийский орех! Очень дорогой подарок.

– Ну и что! Я очень люблю Диониса и мне не жалко никаких денег! – упрямо сказала она.

– Подарки должен дарить мужчина, так всегда было. Ты избалуешь его, – покачал головой Авраам.

– Он мне тоже сделал подарок. Вот эти серьги, – и она повернулась к отцу ухом.

Авраам со знанием дела рассмотрел серьгу.

– Серьги хорошие. Это чистое серебро. Но они не стоят даже трети твоего подарка, – сказал он.

– Ну и пусть! Я хочу сделать ему приятно. А это масло он любит больше всего.

– Ну хорошо. Раз тебе не на что тратить деньги, то делай что хочешь, – Авраам вздохнул. – Я только очень прошу, не раскрывать перед ним всю душу, иначе потом, после расставания, тебе будет очень тяжело.

– О каком расставании ты говоришь? Он меня любит! Он сам постоянно говорит мне это.

– Мужчины часто говорят о любви, но не всегда это правда, – грустно проговорил Авраам.

– Не говори так о Дионисе, – обиделась Эсфирь. – Он не обманывает меня, если бы ты слышал его слова о любви, то не сомневался бы!

– Может быть, может быть… – повторил Авраам. – Я молюсь каждый день о твоем счастье, дочка, для меня это самое главное в жизни.

– Я знаю об этом, отец, и постараюсь не причинять тебе беспокойство, – Эсфирь обняла и поцеловала отца.

Люди стоявшие к лавке менялы, зашумели. Им надоело ждать Авраама.

– Мне пора идти, – сказал он, направляясь к прилавку. – А как Арида? – спросил он напоследок.

– Я дала ей время для отдыха. Так что она спит, ест и купается в море.

Эсфирь попрощалась с отцом и пошла домой. Недалеко, на холме, устремляясь колоннами к небу, стоял храм Диониса. Эсфирь решила зайти в него. Прекрасные белые колонны окружили девушку. Храм стремился к небу, в царство великих богов. И Эсфирь охватило глубокое волнение. Она вошла в храм и направилась к статуе бога. В чудесном изваянии, созданном неизвестным ей ваятелем, она находила черты возлюбленного. Такой же стройный, с тонкими руками и прекрасными стройными ногами. Бог поднял руки с чашами. Виноградные лозы покрывали его тело. Искусство скульптора было так велико, что казалось, бог сейчас сойдет со своего пьедестала и начнет танец. Эсфирь бросилась к ногам бога.

– О, Дионис великий! О, сын Зевса! Помоги сохранить моего возлюбленного! – молила она.

Достав коробочку с благовонием, Эсфирь капнула на жертвенник. Густой, пряный запах разнесся по храму. Встав с колен, Эсфирь направилась к выходу. Возле него она остановилась и оглянулась на статую. Солнце переместилось, и его лучи заиграли на лице бога. Казалось, суровые черты скульптуры смягчились, и бог улыбается Эсфирь. Радостная девушка побежала к дому. А там ее уже поджидал Дионис.

– Где ты пропадала? – спросил он улыбаясь. – Я уже целый час тебя жду.

– Я ходила на базар, – ответила Эсфирь, кидаясь ему на шею. – А после зашла в храм Диониса, где попросила великого бога не отнимать твою любовь.

– Глупенькая! Я не собираюсь тебя бросать. Я же люблю тебя! – с упреком сказал он, целуя ту в лоб.

– Когда я думаю о том, что старше тебя на целых четыре года, мне становится страшно! Вдруг ты влюбишься в кого-нибудь помоложе.

– Но что мне с ней делать? После тебя я вообще никого не хочу. И давай больше не будем об этом говорить! Не в возрасте дело, – с досадой проговорил Дионис.

– Хорошо, – мягко согласилась Эсфирь.

– А зачем ты ходила на базар?

– Ой! Совсем забыла! Я купила тебе подарок, – девушка мило улыбнулась и протянула Дионису коробочку.

– Что это? – поинтересовался мужчина, вертя коробочку в руках.

– Это ливийский орех.

– Зачем же ты потратила столько денег?! – воскликнул Дионис. – Подарки должен делать я!

– Но ведь ты же его любишь, – опустила голову девушка.

– Ну не обижайся! – обнял он Эсфирь. – Просто я не хочу, чтобы ты тратила на меня столько денег. Ты не настолько богата. А подарку я рад. – и подтверждая свои слова он растер несколько капель масла за ушами.

– Что же мы стоим на пороге! – спохватилась Эсфирь. – Пойдем в дом. После уличной жары в доме прохладно… Давай в следующий раз ты придешь ночью, и мы проведем время рядом с морем?

Дионис согласно кивнул и поцеловал Эсфирь в губы. От его движений разнесся запах ореха. Желание охватило Эсфирь, и она повела Диониса в спальню.

Позже, когда ночные тени легли на город, а влюбленные утоляли голод и жажду, Эсфирь рассказала любимому легенду о боге Дионисе.

– Я знаю от матери легенду про Диониса и Эсфинию. Это похоже на наши отношения. Тебе рассказать? – поинтересовалась Эсфирь, поглаживая грудь мужчины ладонью.

– Да, конечно! Я люблю легенды про богов, – ответил Дионис и приготовился слушать.

Эсфирь начала рассказ:

"На олимпе высоком, из бедра самого Зевса – громовержца родился младенец. Красотой и могуществом он мог сравниться только с Аполлоном. Звали его Дионис.

Радость и веселье давал он богам и людям. Счастье наполняло сердца, когда он спускался в долину, увитый виноградными лозами, с чашей благоухающего вина в руке. И все вокруг веселились и радовались появлению бога.

Увидела бога прекрасная нимфа Эсфиния. Словно хмель ударил ей в голову. Потемнело у нее в глазах.

Упала нимфа на траву, сраженная любовью к молодому богу. Но и бог не остался равнодушным к девушке. Его карие глаза, сверкающие как драгоценные камни, затуманились любовью. Поднял Дионис Эсфинию на руки и поцеловал ее в губы. Сладкие, сладкие губы у великого бога.

Очнулась нимфа, и не верит своим глазам. Самый прекрасный из богов полюбил ее. Огромные зеленые глаза нимфы подернулись любовной дымкой, ведь ее розовые губы прижимаются к губам бога.

«Слава Эсфинии и Дионису!» – так трубят Гименей и Эрос – боги брака и любви. Всё вокруг расцветает, виноградные лозы покрываются плодами. Бессмертные боги, нимфы, менады* и простые смертные с чашами вина, славят Диониса и его прекрасную невесту Эсфинию. Счастье и веселье наполняет сердца всех. Любовь торжествует!"