Kitabı oku: «Проклятие Каменного острова. Книга 1. Пророчество», sayfa 5
– Точно, это ведь зерцала, только размером поменьше. Как же я сразу не догадалась? Хранители будут в восторге, но нам двоим столько не унести… Постой, кажется, в доме остался тот, кто может нам помочь.
Мона сняла защитное заклятие с одной из дверей, и они с Таэлем спустились вниз по лестнице. Действительно, в прихожей на перевернутом ящике для хранения овощей сидел Бенджамин Сивол и терпеливо дожидался исхода событий. При виде гостей он поспешно поднялся и стащил с головы черную вязаную шапку. Темноволосый, крепкий, основательный, он ни разу не потерял головы, вел себя спокойно и с достоинством.
Волшебница приветливо ему улыбнулась.
– Я вижу, вы все еще здесь, Бенджамин. Разве вам некуда идти?
– Зовите меня просто Бен, Светлая госпожа. А идти мне, действительно, некуда. Когда-то у меня была своя ферма здесь, неподалеку, но однажды ночью там появились несколько одинаковых колдунов. Перед тем как наложить на меня чары, ипостаси сожгли мой дом, а вместе с ним и всю мою семью…
– Мне очень, очень жаль! – Мона подошла почти вплотную и заглянула в глаза отважному фермеру. – Если это вас хоть немного утешит, то знайте: колдун мертв, а его логово мы сотрем с лица земли.
– Да благословят вас Боги, Светлая госпожа! Это лучшая новость за последние десять лет. Я могу быть чем-нибудь вам полезен?
– Да, Бен, нам нужна повозка. Это можно устроить?
– Без проблем, госпожа. Подождите здесь, я мигом обернусь.
Сивол вновь натянул на голову видавшую виды черную шапку и, не мешкая, направился к выходу.
Не прошло и часа, как все артефакты и внушительный запас магической амальгамы были погружены в повозку, запряженную парой смирных, хорошо ухоженных лошадок. Волшебница и Бен стояли на поросшем жесткой осокой берегу и наблюдали, как Таэль взывает к одной из природных стихий.
Над затерянным в болоте островком сформировалось темное грозовое облако и по мановению его рук свернулось в воронку. Магический смерч набросился на дом колдуна, как стая голодных волков. Каменные стены сначала мелко задрожали, начали раскачиваться, а потом рухнули под напором стихии, превратившись в хаотичную груду обломков.
На руины еще не успела осесть пыль, как эльф снова вскинул руки. Сорвавшийся с его пальцев ураганный поток поднял обломки в воздух и разметал их по болоту, словно ворох сухих листьев. Когда ветер стих, то оказалось, что от дома не осталось ничего. Островок был пуст, даже болото отступило, обнажив густо поросшее корнями илистое дно.
Бенджамин Сивол одобрительно кивнул, признавая, что работа была проделана на совесть, затем взобрался на козлы и тронул лошадей. Повозка неспешно покатила по дороге, а следом за ней рука об руку двинулись Мона и Таэль.
День был еще в самом разгаре, и освещенный солнцем старый сад жил своей таинственной, загадочной жизнью. Волшебница, Эмма и Бенджамин Сивол стояли на белой каменной террасе, глядя на пышно цветущие растения, которых очень давно не касалась рука опытного садовника.
– Согласись, Бен, здесь гораздо лучше, чем на болотах.
Мужчина полной грудью вдохнул чистый воздух, напоенный ароматом цветов, и впервые за много лет свободно расправил плечи.
– Как верно вы сказали, Светлая госпожа, ни в какое сравнение не годится!
– Но этому саду остро не хватает хозяйской руки. Ты бы не согласился за ним поухаживать?
На террасе повисла пауза. Боясь поверить в свою удачу, Бенджамин принялся нещадно комкать в руках вязаную шапку. Наконец он тяжело перевел дух и повернулся к молодой волшебнице.
– Вы предлагаете мне работу, Светлая госпожа?
– Нет, Бен, я предлагаю тебе дом, в котором найдется немало работы. Как ты на это смотришь? – Сивол поспешно отвернулся, делая вид, что осматривает сад, но Мона успела заметить блеснувшую в глазах мужчины предательскую влагу. – Где-то там есть водоем и небольшой водопад, а еще я видела каменную беседку с колоннами и статуями. Но все так заросло…
– Вы и глазом моргнуть не успеете, как я приведу его в порядок. У вас будет сад, о котором можно только мечтать!
– Я не сомневаюсь в этом, Бен.
– Там, у дальней стены, стоит домик садовника, – подала голос Эмма и указала рукой на восточную часть сада. – В нем давно никто не живет, но дом вполне крепкий, я проверяла. Пойдемте, покажу.
– Эмма, дорогая, позаботься о том, чтобы у Бена было все необходимое, и познакомь его, пожалуйста, с остальными.
– Конечно, кузина, я с радостью это сделаю.
Девушка ловко спрыгнула с парапета прямо в высокую траву и поманила за собой Бена. Тот немного помялся, а потом неожиданно опустился на колено и поцеловал край платья волшебницы.
– Да благословят вас Боги за доброе сердце, Светлая госпожа!
Он поднялся, нахлобучил на голову шапку и отправился следом за легкой на ногу Эммой, которая уже успела скрыться из виду.
Глава 19
– Ты снова разочаровал меня, Саймон, хотя знал, чем обернется мое недовольство! – мужчина мысленно согласился, что думал о последствиях, когда отказался выполнять приказ, и теперь был прикован цепями к стене в ожидании расправы. Чувствуя, как по телу стекают струйки холодного пота, он изо всех сил старался подавить дрожь. – В прошлый раз ты тоже не справился, но потом клялся, что это больше не повторится. Я дал тебе еще один шанс. Только один, Саймон! И что же? Ты снова приходишь с пустыми руками. Где младенец?! Настало время проводить ритуал, а у меня нет главного компонента. Ты не исполнил поручение, и это странно, потому что уговор был такой: твоя жизнь в обмен на жизнь маленького ублюдка.
Прилив праведного гнева неожиданно придал Саймону мужества. Он поднял голову и посмотрел на своего мучителя.
– Этот малыш – никакой не компонент, сударь, а сын моего соседа Райли! Для своих ритуалов вы вполне можете довольствоваться внутренностями животных…
– Оставь при себе свое жалкое благородство! – голос сделался еще на октаву визгливее. – Мне нужен человеческий младенец! Предсказание по детским трупам самое точное, так я яснее вижу будущее. Но ты все испортил, Саймон, и время ушло. Что ж, твои потроха расскажут мне немного, но это лучше, чем совсем ничего.
Саймон в отчаянии застонал. Он уже не чувствовал ни рук, ни ног и молил Богов только об одном – потерять сознание, чтобы не видеть и не слышать приближение смерти. Сквозь усиливающийся шум в голове до него доносилось зловещее позвякивание металла о металл, но колдун почему-то медлил. Внимание хозяина отвлекли двое стражников, которые втолкнули в комнату человека со связанными за спиной руками. Нет, не человека … эльфа! Саймон никогда их не встречал, но ошибиться было невозможно, потому что люди не бывают такими совершенными. Стражники развязали руки эльфа и, крепко удерживая, подвели его к стене рядом с Саймоном. Металлические браслеты змеями обвились вокруг запястий и щиколоток пленника, а длинный прут, похожий на кочергу, плотно прижался к его горлу. Теперь эльф и колдун смотрели друг на друга – один с презрением, другой с ненавистью.
Этого колдуна звали Фланом. Внешность явно не являлась его сильной стороной, поэтому он и получил прозвище Плюгавый. Невысокого роста, рахитичного сложения, с водянистыми голубыми глазами и редкими светлыми волосами, липнущими к несоразмерно вытянутому черепу, он носил одежду из самых дорогих тканей, обвешивал себя драгоценностями, но это нисколько не добавляло ему солидности. А рядом с высоким, статным эльфом он и вовсе выглядел жалким недокормышем в платье с чужого плеча.
Но его магическая сила вызывала уважение и страх. Колдун повелевал металлическими предметами с изяществом балаганного фокусника и смертоносной точностью наемного убийцы.
– Какая приятная неожиданность! Обычно эльфы не настолько беспечны, чтобы попасться мне в руки, – колдун не отрывал взгляда от пленника, и в нем горела лютая злоба. – Что ты забыл на моей земле, остроухий? Что ты вынюхиваешь здесь для своей бонрионах (владычицы)? Тебе ведь наверняка известно, как я поступаю со шпионами.
Колдун шевельнул пальцами, и две дюжины висящих в воздухе кинжалов надвинулись на свои жертвы, как стая хищных птиц. Саймон почувствовал невыносимую тяжесть в животе. Эти искусно выкованные и хорошо заточенные клинки он изготовил собственными руками, потому что был лучшим кузнецом в округе…
Словно прочитав его мысли, Флан бросил на слугу мимолетный взгляд, тонкие влажные губы искривились в предвкушении скорой расправы. Он снова шевельнул пальцами, и два сверкающих кинжала вонзились в ладони закованных рук эльфа, пригвоздив их к деревянной стене. Через мгновение еще одна пара клинков впилась в его предплечья. При виде начавшейся пытки Саймон в ужасе застыл, а потом неожиданно обмяк в своих оковах, обретя, наконец, желанное беспамятство. Эльф не шевельнулся и не издал ни звука.
– Решил поиграть в героя, остроухий? Кричи, не стесняйся. Мужество иссякнет намного раньше, чем наступит твоя баэс (смерть), – колдун нетерпеливо протянул руку в сторону стражников. – Где его оружие?
– При нем было только это, господин.
Один из них вложил в руку хозяина кожаные ножны тонкой работы. Флан подержал их в руках, а потом осторожно извлек на свет кинжал, выточенный из каменного дерева. Убедившись, что на острую кромку лезвия тонким слоем нанесен смертельный яд, он ухмыльнулся и с силой воткнул клинок эльфу в плечо.
– Грех не воспользоваться такой возможностью, ты не находишь? – глумливо поинтересовался колдун. – Внесем в наше священное действо немного эльфийского колорита. Нож, кстати, отличный, добавлю его к своей коллекции.
Таэль с трудом делал короткие, неглубокие вдохи, потому что железный прут, плотно прижатый к гортани, не давал ему ни набрать воздуха в грудь, ни сглотнуть. Раны горели, в голове неприятно звенело, а перед глазами продолжали мелко вибрировать два десятка клинков, в любой момент готовых сорваться с магической привязи.
Внезапно давление прута ослабло, и в измученные легкие хлынул спасительный воздух. Эльф почувствовал, что оковы больше не удерживают его, но он по-прежнему не мог двигать руками, накрепко прибитыми к дощатому стенду. Это досадное осложнение ставило под угрозу весь тщательно продуманный план, и тут стражники, как по команде, развернулись и вышли из комнаты.
– Сейчас же вернитесь, тупые вы животные!
Воспользовавшись замешательством Флана, эльф напряг мышцы и вытащил клинки, глубоко засевшие в мягкой древесине. От боли у него потемнело в глазах, но время поджимало, поэтому он собрался с силами. Избавившись от ножей в кистях рук, Таэль постарался не думать о тех, что еще остались, и с трудом сжал в кулаки окровавленные пальцы.
В скопление кинжалов внезапно ударил мощный разряд молнии, и они разлетелись в разные стороны. Флана тоже отбросило назад, но он моментально оправился и вернул себе контроль над магией. По мановению рук колдуна кинжалы вновь собрались в стаю и прикрыли его сверкающим щитом.
Две силы сошлись в смертельном поединке, и через пару минут в доме Флана воцарился настоящий хаос. Чтобы заставить колдуна обороняться, Таэль атаковал его непрерывно, но ножи в руках и плече досаждали слишком сильно. Флан прекрасно знал, как тяжело приходится его противнику, и просто ждал момента, когда тот окончательно выдохнется.
Колдун ненавидел эльфов. Эти заносчивые создания, откровенно презиравшие людей, вызывали в нем зависть и злобу. Непонятно за что Боги даровали им не только внешнюю красоту, но еще и бессмертие! Флан всегда убивал эльфов из Высоких домов с особой жестокостью, потому что они тоже обладали магией. К тому же их органы и части тела стоили на черном рынке баснословно дорого. Он даже отсюда чуял сладкий запах эльфийской крови, которая обильно текла из сквозных ран. На этот раз она будет отравлена смертельным ядом, но ценности своей все равно не потеряет…
Флан почувствовал слабину в ударах противника и уже приготовился контратаковать, как вдруг прикрывавшие его клинки мелко задрожали, потеряли строй, а потом с жалобным звоном попадали на пол. Эльф тоже опустил руки и тяжело привалился спиной к деревянному стенду. В комнате стало так тихо, что можно было расслышать, как из разбитого кувшина капает на пол вода.
Стряхнув с себя странное оцепенение, колдун отступил назад и попытался вновь поднять в воздух своих остроклювых хищников. Ножи даже не шевельнулись.
– Не трудись, Плюгавый, – Таэль, наконец, вытащил из рук кинжалы и бросил их в кучу уже лежащих на полу, – похоже, твоим изуверским развлечениям пришел конец.
– Ну, ты не первый, от кого я это слышу.
– Верно, но я последний, с кем ты говоришь.
Обычно во время пыток Флан любил блеснуть красноречием перед своими жертвами, но сейчас обстановка не располагала к пустой болтовне. Происходило что-то непонятное. Колдун проследил за взглядом эльфа и внутренне напрягся. В проеме сорванной с петель двери, словно в раме для живописного полотна, стояла девушка в нарядном светлом платье. Проникший через разбитое окно луч солнца окутывал ее силуэт легким сверкающим ореолом. А может быть, это светилась она сама?
Флан внезапно понял, что не только перестал чувствовать чужую магию, но и у тратил связь с собственной. Он снова и снова взывал к темным силам, однако ответа не было. Неужели все из-за этой… Девушка переступила порог, и на вышитом корсаже ее платья блеснула золотом брошь в виде розы. Так вот оно что, у него в доме Корвелово отродье!
Колдун нащупал на груди амулет и резко сжал его в ладони. Этот артефакт был самым простым и надежным средством мгновенно исчезнуть, не опасаясь преследования. Только он почему-то тоже не сработал. Сердце Флана сорвалось в неровный ритм, тело покрылось испариной. Он выхватил из потайных ножен свой любимый кинжал и метнул его в волшебницу, но клинок описал стремительную дугу и повернул обратно. А через пару мгновений к нему присоединились две дюжины его собратьев и одновременно вонзились в тело колдуна, намертво пришпилив его к месту, на котором он стоял.
Глава 20
Утром в замке впервые появились живые цветы. Теперь во всех комнатах, которыми пользовалась молодая волшебница, стояли красивые вазы с пышными, умело составленными букетами. Мона догадывалась, что к этому приложили руку Эмма и Мэдж, но главным по обустройству их быта оказался незаменимый Бен. Он уже успел расчистить и привести в порядок часть сада под окнами Светлой госпожи, а также украсить каменными вазонами ее любимую террасу. Несмотря на свое вызывающее величие, замок Розы понемногу приобретал уютный, обжитой вид.
В двойных дверях появилась Мэдж с большим подносом в руках.
– Ну что, будете завтракать или отправитесь убивать колдунов на голодный желудок?
– К колдунам действительно лучше отправляться натощак, так спокойнее для желудка, – Мона сидела на плетеном диванчике, купаясь в лучах ласкового утреннего солнца, – но сегодня мы позавтракаем. Накрой, пожалуйста, на шесть персон и проследи, чтобы дети не остались голодными.
– Скажете тоже, голодными! – непочтительно фыркнула Мэдж и шумно водрузила поднос на стол, покрытый вышитой скатертью. – Да эти дети жуют, не переставая! – служанка быстро расставила приборы и доверительно склонилась к своей госпоже. – А вот ваш красавчик совсем ничего не ест, уже на тень стал похож…
Марджори бросила взгляд в сторону двери и поспешила удалиться. На террасе появился Таэль, который вопреки мнению служанки выглядел, как само совершенство.
– Доброе утро, Ветер.
Таэль подошел и, как это принято у людей, нежно поцеловал Мону в висок. Она потянула его за руку, предлагая сесть рядом.
Муж действительно в последнее время ел очень мало, зато стал дольше спать по ночам. Сначала волшебница решила, что так ему удобнее перераспределять свои силы, но постепенно к ней пришло понимание. Его начала беспокоить метка на шее, и чем глубже был сон, тем больше неудобств она ему доставляла. Заклятие начинало понемногу вторгаться в жизнь Таэля, а информации о его истинной сущности у них по-прежнему не было. Мона чувствовала, что ее муж озабочен чем-то еще, но чужая магия бросала тень на все его проявления, искажая общую картину до неузнаваемости.
Окинув взглядом стол, Таэль моментально помрачнел. После уничтожения Флана прошло меньше недели, а его неугомонная жена уже планировала новое сражение.
– Я вижу, к завтраку ожидаются гости.
– Надеюсь, ты не против?
У эльфа вырвался невольный смешок. Привычка Моны интересоваться его мнением после того, как все решения были уже приняты, поистине умиляла.
– А если и так, разве что-то изменится? Я вижу, стол накрыт на шестерых, а это ничтожно малое число для того, что ты задумала. У нас нет ни единого шанса.
– И времени тоже нет. Если мы промедлим, колдуны могут нас опередить.
– Замок Розы неприступен, он им не по зубам.
Мона повернулась и посмотрела Таэлю прямо в глаза.
– Ты предлагаешь всю жизнь просидеть за его стенами, иногда отражая атаки колдунов? Пока численный перевес на темной стороне, никакой жизни здесь не будет, тебе это прекрасно известно. Не такого будущего я хотела бы для Эммы и Эридана.
– Я не помешал? – в дверях стоял улыбающийся от уха до уха Ловерн Корвел с бокалом рубинового вина в руке. – Лора сейчас спустится, у нее наверху волнующая встреча с собственным гардеробом. А здесь очень мило, сестра! Почему никто из нас прежде не замечал эту террасу?
– Наверное, потому, что Корвелы никогда не устраивали семейных посиделок, – рядом с братом появилась Лора во всем великолепии изумрудного бархата и сверкающих украшений. – Если я что-то пропустила, то обещаю все быстро наверстать.
Эльф учтиво поднялся ей навстречу, но не успели присутствующие обменяться приветствиями, как со стороны сада появились Джулия и Виктор.
Поначалу Мона испытывала некоторые опасения в отношении Мелмана, однако волшебник, как ни странно, вел себя безупречно. Он выглядел спокойным, расслабленным и необыкновенно привлекательным. Его темные с проседью волосы вновь сияли здоровым блеском, а одежда выдавала человека светского, не лишенного даже некоторого щегольства. Время от времени Виктор подносил к губам руку своей возлюбленной, а потом снова интимным жестом переплетал их пальцы, не желая ни на минуту прерывать тактильный контакт.
Во время завтрака за столом царила атмосфера доброжелательной подозрительности. Волшебники приглядывались друг к другу, исподволь оценивая чужой потенциал, и в конечном итоге пришли к выводу, что их дарования довольно разнородны, но вполне сопоставимы по силе. Ловерн с аппетитом ел все подряд, Виктор придирчиво выбирал, а Таэль снова только пил воду. Как только с трапезой было покончено, и слуги унесли посуду, Лора поставила локти на стол и оперлась подбородком на сложенные ладони.
– Итак, дорогая сестра, чем мы можем быть тебе полезны?
Когда Мона изложила им свой план, за столом воцарилась тишина. Затея была совершенно безумной, но, учитывая нынешний статус волшебников, она вполне могла сработать. Правда, у плана имелось одно слабое место.
– Интересно, а что случится, если кого-то из нас убьют во время сражения? Умрем еще раз? – поинтересовался Ловерн, озвучивая общие опасения.
Все заинтересованно повернулись к Моне, и только Лора медленно поднялась из-за стола.
– А вот это мы сейчас проверим.
Встретив ее коварный, расчетливый взгляд, Ловерн вскинул руку, но было уже поздно. Волшебница успела метнуть нож, который прятала в пышных складках бархатного платья. По террасе прокатился общий потрясенный вздох. Ловерн покачнулся, опустил глаза и увидел торчащую из груди рукоять, украшенную драгоценными камнями. Он попытался было что-то сказать, но его лицо внезапно оплыло, рот провалился внутрь черепа, а от костей начали отделяться куски плоти. В считанные мгновения от блестящего кавалера остался лишь голый скелет. Потом этот костяк стремительно почернел, рассыпался в прах, и легкий ветерок развеял его по белым каменным плитам.
Пока сидящие за столом растерянно переглядывались, Лора, невозмутимо подобрала свой кинжал.
– От магического удара он бы защитился. Нож всегда надежнее.
Внезапно в нескольких шагах от нее появилась призрачная фигура, которая начала быстро уплотняться. Воскресший волшебник шагнул вперед и напустился на Лору с упреками.
– Как ты осмелилась поднять руку на родного брата?! Я, как-никак, старше тебя на целых десять минут!
Лора громко, заразительно рассмеялась.
– Ты не поверишь, Лав, но я с детства мечтала это сделать! – она стремительно обняла волшебника за шею, а потом озабоченно поинтересовалась. – Как ты себя чувствуешь?
Ловерн неуверенно провел рукой по груди, словно хотел убедиться в отсутствии ножа.
– Неплохо, учитывая обстоятельства. Но получить нож в сердце было … неприятно.
– Зато у нас есть ответ на вопрос, – Лора вернулась на свое место за столом и небрежно откинула на подлокотник кресла шлейф бархатного платья. – Каждый из нас, даже будучи уничтожен, быстро вернется в строй, а это самое главное.
– Прошу вас, расскажите мне о Кораке, – попросила Мона, когда волшебники немного успокоились.
– Насколько я знаю – он самый могущественный из колдунов… – первым начал Ловерн.
– Живет в замке Торн…
– Этот замок построен на вершине горы и имеет башню для постоянных наблюдений…
– Подобраться незаметно туда невозможно, колдуны на башне сторожат днем и ночью…
– У замка мощная защита, а внутри полно магических ловушек…
– У Корака нет простых слуг, только колдуны и ведьмы, все довольно сильные…
– Но не сильнее нас! Правда, у них численное превосходство…
– Здесь очень пригодился бы братец Ферн с его грязной магией…
– Нет, что ты, ни в коем случае! Еще неизвестно, чью бы сторону он принял…
– Да, пожалуй, ты права …
– Если ударить внезапно, есть шанс застать их врасплох…
– Мы уже когда-то пытались воевать на их территории. И чем все это закончилось?
Воспользовавшись паузой в обсуждении, Таэль негромко произнес:
– Корак носит магию на себе, она похожа на черный плащ.
– Носит магию как одежду? – Мона заинтересованно повернулась к мужу.
– Да, – вместо эльфа ответил Виктор, – и выглядит этот плащ просто жутко. Все, кого он когда-либо коснулся, пребывают сейчас в мире духов.
Глава 21
Замок Торн стоял на самой вершине отвесной скалы и своей формой действительно напоминал шип. Глубокая пропасть с одной стороны и горы с другой делали эту легендарную постройку настоящей неприступной крепостью, форпостом темных сил. Корак был далеко не первым его хозяином. Темные колдуны, в отличие от волшебников, никогда не создавали династии, внутри которых собственность и имущество переходили от поколения к поколению. Они предпочитали более быстрый и надежный способ улучшить свои жилищные условия. Как только их могущество достигало определенных высот, они убивали прежнего хозяина и занимали его дом. Так колдуны получали и крышу над головой, и немалое наследство.
У мелкой сошки темного сообщества, как и у колдунов средней руки, было не принято хранить верность одному хозяину, они всегда служили более сильному и могущественному. Кораку удалось не только завладеть замком Торн и прочно в нем утвердиться, но и в достаточно короткий срок сделаться ключевой фигурой темных сил. Он отличался патологической жестокостью, его боялись все, включая колдунов-одиночек и даже убежденных отшельников.
Мона вышла из портала в самом дальнем конце каменной аллеи, которая была проложена прямо по краю обрыва. Со смотровой площадки открывался прекрасный вид на замок Торн и неприступные вершины Скалистой гряды, но волшебнице было не до впечатляющих горных пейзажей. Со стороны замка доносились грохот взрывов, звон бьющегося стекла и скрежет падающих перекрытий. На нижних ярусах из окон вырывались клубы дыма и языки пламени, а наверху, где вел бой ее муж, непрерывно сверкали молнии.
Крохотная армия Моны сражалась с многочисленной колдовской челядью, отвлекая внимание на себя, чтобы Мона имела возможность сконцентрироваться на главном противнике. Ее план был незатейлив, даже примитивен, но других она строить не умела. Единственное, что отличало сегодняшнюю вылазку от всех прочих, это цена, которую Моне предстояло заплатить.
Непосвященному наблюдателю замок Торн мог бы показаться красивым и величественным строением, но вблизи от него буквально разило смертью. Давление темной магии нарастало с каждой минутой, и Моне приходилось раз за разом черпать из внутреннего источника, чтобы уравновесить силы. А что она могла противопоставить неумолимо надвигающейся черной смерти? Только собственную жизнь…
Хозяин замка появился на каменной аллее очень эффектно, просто вышел прямо из воздуха. Корак искал источник своих сегодняшних неприятностей, потому что не чувствовал его, но увидев одинокую белую фигуру в центре смотровой площадки, испытал некоторое разочарование. Те, кто сейчас крушил его замок, были сильными волшебниками и достойными противниками, а эта юная девушка в легком шелковом плаще явно ничего собой не представляла.
Может быть, именно по этой причине, он не предвидел нелепую дерзкую вылазку? Корак частенько заглядывал в ближайшее будущее, благо его темница никогда не пустовала, и «материала» для колдовских изысканий имелось в избытке. Для сил Света Торн был недосягаем. Чтобы попасть внутрь замка, требовался особый артефакт, и Кораку не терпелось разобраться, как такой ценный предмет мог оказаться у волшебников.
Колдун, наводящий ужас на все Восточные земли, был на удивление хорош собой и находился в полном расцвете сил. Его внешнюю привлекательность выгодно подчеркивал роскошный костюм глубокого винного цвета и длинный черный плащ. Издали магическая субстанция действительно напоминала предмет одежды, только это была не ткань. Корак носил на своих плечах тень самой Смерти. Договор с потусторонними силами давал колдуну неограниченные возможности и делал его практически неуязвимым к чужой магии.
Корак шагнул вперед и неожиданно оказался совсем рядом с Моной. Мерцание было редким даром, доступным только избранным, и это добавило волшебнице проблем. Заблокировать созданную при помощи магии последовательность заклинания было намного легче, чем справиться с природной силой колдуна.
– Тот, кто является в гости без приглашения, либо очень глуп, либо слишком беспечен, – богатый обертонами баритон Корака звучал снисходительно, даже небрежно, но внутренне колдун был опасно напряжен. Его магическое чутье безмолвствовало, он не мог пробиться сквозь глухой заслон, окружавший девушку в белом.
В этот момент раздался оглушительный взрыв, и в нижнем ярусе замка образовалась огромная брешь, из которой повалил густой едкий дым. Колдун поморщился, но не обернулся, взгляд его холодных светло-карих глаз был по-прежнему прикован к волшебнице. Когда она медленно развела руки в стороны, резкий порыв ветра распахнул полы плаща, и на расшитом корсаже ее светлого платья сверкнула брошь в виде золотой розы.
– Корвел!! – прошипел Корак, мгновенно растеряв свою напускную вальяжность. – Разве я не уничтожил весь ваш змеиный выводок? Выходит, кого-то пропустил… Но я быстро исправлю это досадное упущение.
Дымная субстанция внезапно отделилась от своего хозяина и устремилась к молодой волшебнице, как хищник к выбранной им жертве. Момент, когда каждая из сторон еще могла отступить, миновал безвозвратно. Обе силы беззвучно столкнулись над потрескавшимися от времени плитами каменной аллеи. Белое и черное. Свет и Тьма. Жизнь и Смерть.
Находясь в плену иной реальности, Мона воспринимала окружающее только какой-то частью своего сознания. Из пролома в стене один за другим выбирались ее отважные воины. Замок Торн перестал быть неприступной цитаделью, он пал под натиском трех сильнейших магических Домов при массированной поддержке эльфийского клана Воздуха. Теперь настала очередь Великой волшебницы. Мона переступила границу допустимого предела и открылась навстречу противнику.
Откровенно говоря, волшебница не знала, чего ожидать, потому что впервые использовала весь свой потенциал. Результат оказался ошеломляющим. За долю секунды до того, как начали рушиться стены, Мона спохватилась и прикрыла Таэля магическим щитом. Колдуна, волшебников, огромный замок и даже злополучную черную Тень разметало по горам Скалистой гряды, словно горсть снега. Когда нестерпимо яркое свечение вокруг волшебницы потускнело и рассеялось, вершина скалы была совершенно пуста.
