Kitabı oku: «Послушная жена»

В то утро он купил только что поступивший в продажу бестселлер «знаменитой и неповторимой До Ра» как окрестила реклама этого автора дамских романов. Купил для ЧонСа – секретарши босса и своей любовницы. Он знал, что она, как женщины не только его отдела, корпорации Фоксэм, да и всей страны зачитывались этой самой До Ра, которая, кажется, писала в жанре любовно-детективного романа. Сам он, разумеется, не притрагивался к этому чтиву, да и купить сей опус его заставило исключительное событие. Он, наконец, добился своей цели – достичь вершины власти в Фоксэм. Через неделю он станет зятем владельца этого конгломерата.

Держа книжку в руке, он вошел в лифт, чьи стены состояли из сплошных зеркал и мельком глянул на свое отражение. Он был красив и пользовался успехом у женщин, что являлось немаловажным подспорьем для продвижения его карьеры. Он был умен, легко учился, воспринимая новое, и умел просчитывать все наперед, что составляло основу его карьеры. И он был трудолюбив, внимателен и педантичен, немного свысока относясь к тем, кто жил чувствами, ища в них какую-то глубину, и был уверен, что это от небольшого ума, а цинизмом считал умением трезво смотреть на вещи. У него была квартира в Апкучжан Родео, кредит за которую он потихоньку выплачивал и он не собирался расставаться с нею и после женитьбы, хотя тесть настаивал на том, чтобы новоиспеченный зять жил в его семье. Но мало ли как повернется жизнь.

Его будущий тесть держал в кулаке созданную им же империю под названием «Фоксэм», в которую входило двадцать три предприятия от пяти холдинговых компаний, авиационного завода до горнолыжного курорта. Фоксэм двигалась к тому, чтобы перерасти в транснациональный концерн. Г-н Пак Ми Сон мыслил масштабно, просчитывал действие соперников и последствия своих шагов. Разбираясь в людях, умело подбирал сотрудников, но был иногда слишком эмоционален, его легко можно было вывести из себя, хотя при посторонних он умело держал себя в руках. Кажется, никогда не было такого, чтобы он терял голову. Свою ярость и напор недовольства он выпускал тогда, когда хотел кого-то подавить. Но Ким Бо считал неправильным добиваться от других нужного решения эмоциональным напором и давлением авторитета. Его больше привлекала игра ума, чем чувств: он ценил умение убеждать, доказывать, аргументировать, опровергать, и именно так обходил соперников. Сам он никогда не выходил из себя, однако это не значило, что разрешал унижать или ущемлять свое достоинство. Собственно поэтому он и был замечен боссом. Ким Бо окончив Гарвард, и вернувшись в Сеул, не бросился на первое же приглашение работодателя, пришедшее в ответ на одно из его резюме, разосланные в крупные компании страны. Он не стал объяснять родителям, почему отверг предложение предприятий, входящих в состав таких чеболей как Lotte, SK Group и Samsung. Просто он знал, что, не являясь родственником кого-то из руководящей верхушки, ни даже их протеже у него мало шансов пробиться наверх. Конечно, можно было бы выгодно жениться, но ведь он не один такой молодой, циничный и хваткий. К тому же он еще не совсем знал, на что способен. В своих силах он был уверен, но не ему хватало опыта. Поэтому он и принял предложение Фоксэм, пытающейся потеснить на рынке таких мастодонтов как LG, Daewoo, Hundai. Вверенный Киму отдел разработок трудился не то что бы, не покладая рук, не зная сна и отдыха, но скорее рационально. Ким Бо повысили, дав в его ведение проектную группу с входящими в нее подразделениями исследований, конструирования, разработок и снабжения. На последующем совещание, Мин Со игнорируя выкладки Ким Бо, велел действовать в разрез с его выводами и рекомендациями. Ким Бо возразил. По своему обыкновению, г-н Мин Со начал давить, но подчиненный, к его удивлению, стоял на своем. Эмоциональной нервной атаке главы корпорации молодой специалист противопоставил неоспоримые доводы и контраргументы. Смерив непокорного недовольным взглядом, босс проговорил:

– Поступай по своему усмотрению, но если провалишь дело, вылетишь с работы.

– Да, господин председатель, – поклонился Ким Бо.

Тогда между Фоксэм и КомпанИ шла борьба за холдинговую компанию Soka, действующей через фирму Nero. Киму важно было отстоять Soka. Ситуация для Фоксэм складывалась неважной, так как Nero уже начал скупать акции Soka. Тогда Ким открыл пункты для скупки акций самого Nero и дочерних предприятий КомпанИ, причем охота велась на акции, которыми владели физические лица. Тогда КомпанИ отступилось, не желая терять крупных акционеров. После этого Ким, взятый под особое покровительство Мин Со, медленно, но верно пошел на повышение.

Лифт мягко остановился, и в него вошли две сотрудницы финансового отдела. Увидев Кима, они смутились, переглянувшись с застенчивыми улыбками. Он привык к подобной реакции, а потому лишь вежливо улыбнулся в ответ. Не особо разговорчивый, он казался неприступным. Женщин он выбирал по тому, насколько они могли быть полезны, а связь с ними выгодна ему. Он знал, что ЧонСа любовница Мин Со, как и то, что пожелай он только и она тотчас, не рассуждая, уйдет от босса к нему. Но ЧонСа был нужна Киму именно, как любовница босса, снабжающая его немаловажной информацией, благодаря которой он обходил своих соперников. Собственно она привлекала Кима именно как информатор, но ЧонСа с некоторых пор стала видеть их отношения иначе, он же был не против некоторого разнообразия. С женщинами у него проблем не было, и он мог позволить себе выбирать. Он знал, что женится выгодно, а не по любви, которую считал романтической блажью и бесполезной нервотрепкой, тем не менее, он пережил два сильных увлечения и оба закончились одинаково: его возлюбленные становились утомительными, навязчивыми и каждая клятвенно обещала быть ему послушной женой. После этого Ким Бо научился держать женщин на некотором расстоянии, не подпуская к себе слишком близко. Пожалуй, умная и расчетливая ЧонСа могла бы стать его женой, и он не раз подумывал о том, чтобы жениться на ней, если бы не один существенный недостаток – она была всего лишь секретаршей. Но и это он мог отбросить и жениться на ЧонСа только потому, что она никогда не заговаривала с ним о женитьбе и не обещала стать ему послушной женой. И вот когда он готов был говорить с ней о браке, босс вдруг предложил Киму жениться на его дочери. Это было даже не предложение, а деловая сделка. Хвала богам, ЧонСа спокойно восприняла это известие и держалась молодцом. Вместо истерики, она вдруг уверенно заявила, что, даже женившись на дочери босса, Ким все равно не порвет с ней. Сам Мин Со отзывался о своей дочери и будущей жене Кима Бо прохладно, точнее вообще старался не упоминать о ней, лишь назначил день, когда новоявленный жених придет в гости, чтобы познакомиться с невестой и поужинать с будущей семьей, в которую должен был войти.

Его приняли радушно, но сама невеста так и не появилась. На вопрос Кима, когда он увидит госпожу ЮХа босс, поморщившись, заявил, что они отлично посидят без нее. Жена босса миловидная молодящаяся женщина, хлопотала вокруг гостя, стараясь сгладить неловкость, но все равно чувствовалось какое-то напряжение вокруг имени невесты. Не смотря на это, Ким Бо постарался оставить о себе приятное впечатление, с интересом наблюдая своего босса в семейной обстановке, в которой тот предстал этаким благодушным патриархом. После этого вечера Ким Бо начал собирать информацию о будущей жене вплоть до сплетен, которые позволял себе выслушивать. Как всегда наиболее исчерпывающую информацию выдала ЧонСа. По ее словам выходило, что Мин Со стыдится дочери; не пустил учиться дальше, заявив, что ее удел быть преданной женой и домохозяйкой; не берет ее на приемы и ни на какие другие мероприятия вообще; что он уже раза два сватал ее за сотрудников Фоксэм, но брачные сделки срывались. «Видимо, – заключила свой доклад ЧонСа, тонко улыбнувшись, – замужество для нее самая удачная перспектива».

– Простите, господин, – вдруг обратилась к Ким Бо девушка из финансового отдела.

– Да? – очнувшись, вежливо отозвался он.

Девушка глянула на подругу и, собравшись с духом, спросила:

– А где вы купили книгу ДоРа?

Он непонимающе посмотрел на нее, потом на книгу в своей руке.

– В книжном магазине «Ёльква» за углом. Ее только выложили на прилавок, – с готовностью ответил он. Но девушки уже не слушали его, повернувшись к дверям останавливающегося лифта.

– Надо бежать в обед не мешкая, – возбужденно говорила одна.

– Ты что! – взволнованно возразила другая. – К обеду ее разберут и нам уже не достанется.

Они вышли, а он поднялся на этаж выше в святая святых Фоксэм. Повертев книгу в мягкой яркой обложке, пожал плечами и шагнул в разъехавшиеся створки лифта. Еще издали, идя по коридору, он видел ЧонСа царящую за мраморной стойкой под латунным фирменным логотипом Фоксэм и испытал острое сомнение: не совершает ли он ошибки? Все-таки отказаться от ЧонСа ему, наверное, будет трудно. Променять стильную красавицу на непонятную девицу… Такая тоска! Жизнь несправедлива: почему старательной умнице ЧонСа выпало быть секретаршей, ей, которая собственными силами, не полагаясь ни на кого, добилась своего положения. А какой-то невнятной девице все досталось с рождения и что же? Предпочла остаться иждивенкой на шее отца, не использовав даже тех возможности, что щедро даровала ей жизнь. Ким не знал, насколько ущербна его невеста, но в том, что она ничем не примечательная особа, был твердо уверен. Не приложившая ни грамма усилий, да и, наверное, вообще не знающая что это такое, она вряд ли сможет когда-нибудь по достоинству оценить блага, доставшиеся ей даром. ЧонСа подняла на него глаза и тепло улыбнулась.

– Босс у себя? – спросил Ким, кладя книгу на гладкий мрамор стойки.

– У себя и ты можешь войти. Теперь ты можешь входить к нему, когда захочешь… Ох! – выдохнула она в восхищении, когда увидела лежащую перед ней книжку. – ДоРа! Ее «Лунное море»! Это же новинка, которую все так ждут! Ах, дорогой, – понизила она голос до шепота, когда он поднял палец, предостерегая девушку от излишней эмоциональности и призывая к осторожности.

Перегнувшись через стойку, он взял с ее стола отрывной листок и написал: «В семь, в «Похо». Закусив губу и прижав книжку к груди, она кивнула, скомкала листочек и бросила в мусорное ведро, а Ким вошел к будущему тестю. Мин Со радушно поприветствовал его, похлопал по плечу и вызвав ЧонСа приказал принести чай.

– Не хочешь перед свадьбой взять три дня? – спросил он.

Рука ЧонСа составляющей с подноса на стол чайничек из красной китайской глины, чуть дрогнула.

– Это за счет компании, – продолжал Мин Со, принимая у ЧонСа чашку чая. – Все-таки семейная жизнь не так легка, как кажется, – вдруг пожаловался он со вздохом.

– Лучшего подарка на свадьбу я не мог ожидать, – улыбнулся Ким Бо. – Но вы приняли решение по поводу КомпанИ и Nero?

– Тут нужно действовать с оглядкой. Если бы речь шла только о Nero, я бы не колебался, но КомпанИ серьезный противник.

– Но ваше бездействие начинает беспокоить директоров и кое-кто уже заинтересованно поглядывает в сторону КомпанИ. Логика проста: раз Фоксэм не в силах противостоять КомпанИ…

– О-хо! – перебил его укоризненным возгласом босс. – Этот мальчишка… Учить меня вздумал! Если ты уже сейчас критикуешь меня, что станет, когда войдешь в мою семью? – сказал он, скрывая одобрение за мнимым негодованием. – Если бы я мог просчитать КомпанИ, не знал бы головной боли, но если в гневе пнешь камень, то только ноге больно. У меня нехорошее предчувствие, кажется, что они с нетерпением ждут моего шага, чтобы действовать. Я должен понять, что к чему, как говорят: и паук сначала совьет паутину, а потом ловит мух. Какой-то козырь у них да припрятан, и они вынуждают меня действовать, а я вот упорствую и бездействую.

– Может, они отвлекают и тянут время?

– Может, и отвлекают, но никогда не следует махать палкой в темноте, обязательно перепадет тебе самому.

День выдался напряженным, но впереди были три дня отдыха отпущенных ему боссом. Только, что эти три дня решали? Он чувствовал себя как осужденный перед казнью. И все же, за эти три дна он рассчитывал по-настоящему отдохнуть, то есть побыть в своей квартире в полном одиночестве. И чтобы его не дергали, нужно было в этот день сделать как можно больше, а потому вечером Ким ехал в «Похо» выжатый морально и физически. У него хватило выдержки не поддаться раздражению, когда его подрезал какой-то наглец и на него же накричал. Ким Бо лишь вежливо поклонился разъяренной красной физиономии в окне подрезавшего его седана. Он никогда не позволял себе выходить из себя, считая это унизительным. ЧонСа уже ждала его в «Похо», в номере, который они обычно снимали для своих встреч. Она заказал роскошный ужин с дорогим вином, после которого Ким Бо вольготно раскинувшись на диване, рассеяно, слушал ее. Он наслаждался вином, думать ни о чем не хотелось, как и вникать в слова ЧонСа.

– Женитьба не изменит твоего образа жизни. Разница лишь в том, что ты будешь жить в доме босса, – говорила она.

Ким хотел бы согласиться с ней, веря ее чутью. Он ценил ее умение приспособиться к любым обстоятельствам и устроиться в жизни. Для него самого женитьба открывала большие возможности и резко поднимала по карьерной лестницы. Но и здесь он должен будет побороться за свое место. Господин Мин Со имел большую родню, и каждый из его родственников метил в наследники Фоксэм и Ким Бо должен будет их переиграть, потому ему нужно как-то пережить свадьбу, присмотреться к новой семье и действовать. В, конце концов, он будет не один, у него есть ЧонСа, которая поможет ему пройти через все это. ЧонСа встала с дивана и подошла к окну, он не последовал за ней, хотя она явно этого ждала. У него не было сил на любовные игры, он продолжал заворожено смотреть на вино, подняв бокал на свет свечи. Как только у него завязывались отношения с женщинами, он позволял им любить себя, уступая их прихотям и желаниям. Ему не нужно было особо напрягаться, чтобы добиться близости. Стоило лишь поддержать их ненавязчивым флиртом: улыбками, намеками, и они шли навстречу его невысказанным желаниям. Он привык к этому, да и нравились ему их неожиданные фантазии, за которыми он следовал не без удовольствия. Разумеется, он был аккуратен, незапланированный ребенок вовсе ни к чему. Когда-нибудь ему, уже степенному, немолодому боссу понадобиться наследник, но не сейчас. ЧонСа, видя, что Ким не собирается подходить к ней, а устало откинул голову на спинку дивана, вернулась и, сев рядом, погладила его по плечу. Он повернулся к ней, подбодрив слабой улыбкой, тогда она взяла из его руки фужер с оставшимся вином, поставила на стол и, вдруг придвинувшись по дивану, подобрав платье села к нему на колени, повернувшись лицом к его лицу. Ким чувствовал как возбуждение медленно, но верно поднимается в нем и бурлит как игристое вино, мутя разум. Пусть Ким не был страстен, но он не обманывал ожиданий женщин, щедро вознаграждая их. Ким медленно провел ладонью вниз по спине ЧонСа и воодушевленная она порывисто прижалась горячими губами к его губам, расстегивая на нем рубашку. Ему нравилось, как она гладила его, нравился запах ее духов и облегающее платье на ней. Все это она знала, а потому была уверенна в себе и в нем.

В оставшиеся до брака три дня, он не виделся с ЧонСа, а верный себе проводил время в одиночестве, настраиваясь на свадебную церемонию. Он репетировал ласковые улыбки и зовущие, восхищенные взгляды, предназначенные неведомой невесте. Он был уверен в себе, он должен справиться. Из своего опыта Ким знал, что первые минуты навалившейся, казалось бы, неразрешимой и даже опасной ситуации, подавляют волю, вызывая чувство полной катастрофы и паники. Именно, эти первые минуты нужно было выстоять, а уж потом соображать, как быть дальше. В этот раз он добровольно сунулся в безжалостный капкан брака и обратного пути у него уже не будет: либо отступить сейчас, либо, сжав зубы продолжить все это. В назначенный день он раньше положенного прибыл к месту венчания. Гости уже заполнили фешенебельный есикчжан – свадебный зал с подиумом, шедшим посередине, – занимая столики, расставленные вдоль этой светящейся дорожки к свадебному алтарю. У алтаря, украшенной аркой роз, Кима встретил священник, прижимавший к белой кружевной тунике, надетой поверх рясы Библию. На вопрос жениха, тот покачав головой, сказал, что невеста уже в пути и что не стоит так беспокоиться. Тут к Киму начали подходить родственники невесты, желая познакомиться и коллеги, чтобы поздравить его. Ким с улыбкой поддерживал беседу и счастливо смеялся, почти физически ощущая роковую неумолимость подступающей минуты.

И вот когда зал заполнился гостями и все столики были заняты, а у Кима понемногу начали сдавать нервы, ведущий свадебную церемонию попросил его занять полагающееся жениху место. В зал вошли мать невесты и женщина, приглашенная Кимом, что бы заменить на церемонии его мать, живущую в Америке. Обе были в традиционных ханбоках. Они подошли к возвышению у алтаря, зажгли свечи и, поклонившись друг другу и гостям, сели на свои почетные места в первом ряду. Заиграла музыка и в зал вступил г-н Мин Со, ведя под руку свою дочь. Вряд ли кто-то обратил внимание на хмурое выражение его лица, не соответствующее торжеству момента, потому что все взгляды устремились на невесту. Платье новобрачной было похоже на глухую ночную рубаху старой девы, свято пекущейся о своей целомудренности. Бросался в глаза высокий воротник под горло в кружевах с частым рядом пуговиц по лифу, обтянутых атласом. Широкие рукава из тонкого дорогого кружева, как и расширяющиеся складки платья падали свободно. Невольно кололо подозрение, а не беременна ли она? Рядом с подтянутым стройным женихом невеста казалось приземистой и бесформенной. Из украшений на ней было ожерелье из не рожденного жемчуга, который можно было обнаружить на белом кружеве венчального платья либо случайно, либо при сильном желании. Туго зачесанные волосы прикрыты фатой, спускавшейся вдоль широкого блеклого лица без грамма косметики. Толстые линзы очков так же не придавали невесте очарования, делая ее глаза по-рыбьи выпуклыми. Когда отец подвел то и дело спотыкающуюся невесту к жениху, она посмотрела на ослепительную улыбку будущего мужа с сонным прищуром. Ким Бо был словно мрамор. Священник прочел брачную клятву, которую жених и невеста должны были подтвердить своим согласием, после чего надеть друг другу кольца. Жених громко и ясно произнес свое: «согласен». Невеста, что-то промямлила, и ее бубнеж посчитали за согласие. Взяв с подноса обручальное кольцо, Ким надел его на палец невесте. Ее рука была обтянута тонкой кружевной перчаткой и Ким внимательно посмотрел в лицо той, которую видел впервые. Фата висела вдоль лица, а венок из крупных роз, словно яростно нахлобучен на лоб. Ее глаза за толстыми линзами очков сощурились, превратившись в щелочки, и она низко склонившись к его протянутой руке и неловко ухватив, стала какими-то рывками одевать кольцо на его палец. Она походила на копну из кружев. Кропотливо проделав эту работу, выпрямилась, и вот теперь им следовало поцеловаться. Ким посмотрел на ее губы, едва покрытые бледно розовой помадой, от чего ее лицо с размытыми чертами казалось бледным пятном, сливающимся с платьем. Спроси Кима, как выглядит его невеста, он бы затруднился ответить, точнее ответил бы: «никак». Все ее движения были невпопад и неуклюжи. Ким склонился к ней, и чуть коснувшись губами ее губ, выпрямился. Зал зааплодировал. Свадебный распорядитель обратился к присутствующим с короткой речью. За пять минут он успел рассказать о достоинствах жениха и невесты и пожелать им счастья в начинающейся семейной жизни. Глаза молодой за толстыми стеклами очков ничего не выражали, она как заведенная кукла следовала свадебной церемонии, переходя от родственника к родственнику, которых приветствовала поклонами и снова к сияющему мужу, которого, похоже, толком и не разглядела.