Kitabı oku: «Если босс – дикарь. Правила выживания»
Пролог
– Как Новый год встретишь, так его и проведешь – грозно наставляет пьяная управляющая.
Икнув, она тыкает пальцем куда-то мне в пупок.
– Поэтому, я сейчас – ем бутерброд с красной икрой и жду новогодний салют, а ты, Ира, дуешь убирать номера. Ясно?
Хотелось бы возмутиться.
Но не могу.
– Как скажете, Марина Олеговна – отвечаю с блеклым подобием энтузиазма.
Я простая горничная в самом лучшем отеле побережья – Роял Грейс.
Романтики в этой профессии – ноль.
Ноющая спина, зудящие от перчаток руки и заклинивающая в самых вызывающих позах поясница.
А ведь еще три года назад, оканчивая школу, я мечтала, что стану лучшим дизайнером в крае.
Да, что там…
В стране!
Но, теперь я снова беру в руки швабру и понуро плетусь убирать номера.
В прошлом году именно так я и встретила новогодний салют.
В позапрошлом – тоже.
И вот…
Снова здравствуйте.
Примета, как ни крути, работает.
Весь отель забит под завязку, но большинство гостей гуляет в казино и в ресторанах, а я – уныло шагаю по коридору, еще более уныло убираюсь, собираю белье, отношу в прачечную и шагаю дальше, ровно до того момента, пока не подхожу к одной, особенной двери…
Той самой…
И вот, я снова мечтательно зависла у дверей президентского люкса со шваброй в руках.
В этом номере было идеально всё, начиная от углов журнального столика и заканчивая ножками торшеров.
Говорят, что дизайн интерьера продумывал родственник хозяина отеля, для которого этот номер был зарезервирован пожизненного.
В нашем отеле этот человек – фигура почти мифическая.
Его уже несколько лет никто не видел.
Говорили, что он живет где-то в столице, у него своя процветающая компания и здесь ему делать нечего.
Особенно в Новый год…
До которого остался всего час.
Вспоминаю пьяное, ехидное лицо управляющей, два прошедших года, которые я провела на работе, свою ноющую поясницу, впрочем, её и вспоминать не надо…
Идея приходит мгновенно!
Как встретишь Новый год, так его и проведешь – это традиция, которую предавать нельзя!
И этот Новый год я проведу так, как полагается!
Воровато оглядываясь по сторонам, открываю номер универсальным ключом и шустро проскальзываю внутрь вместе со своей шваброй.
Зависнув на пороге, млею, словно покаявшийся грешник в святом месте.
Идеально…
До слез…
Сняв с себя фартук, отставляю швабру к стене, благоговейно ложусь на кровать…
И замираю, чувствуя где-то в пояснице теплую пульсацию благодарности…
У них еще и матрас божественный…
Потом резко подскакиваю…
Нужно создать для Вселенной правильную картинку!
Всего на один час.
Чтобы где-то там, на верху, успели зафиксировать, что этот Новый Год проведен иначе, а значит – и проживать я его буду по другому.
У принтера нахожу белые листы, беру заточенный карандаш, снова ложусь на кровать и начинаю увлеченно рисовать, представляя себя в новом году настоящим дизайнером.
По памяти перерисовываю свой лучший проект.
На планшете, конечно, всё выглядит гораздо лучше, но и так ничего.
Я даже заглядываюсь, заканчивая набросок футуристического дизайн-проекта для небольшой кофейни и гордо ставлю свой автограф внизу…
А когда начинаются новогодние салюты, прижимаю к груди рисунок и от всего сердца загадываю самое главное желание в своей жизни – стать дизайнером.
Хотя бы просто…
А там и до лучшего дизайнера в стране доберусь!
От этой мысли становится тепло-тепло.
Меня совсем расслабляет от ощущения скорого счастья, которое сейчас кажется по-настоящему реальным.
Сознание начинает покачивать на приятных волнах…
И, раскинувшись звездочкой на постели, я проваливаюсь в крепкий сон, напоследок робко добавляя к своему желанию Вселенной, такой же шикарный матрас для поясницы в новом году.
Не знаю, сколько времени прошло.
Час, два или три…
Сначала какая-то странная вспышка света, от которой я храбро отбилась…
А после, неожиданно, сквозь глубокий сон, я почувствовала, как мой чудеснейший матрас перестал быть таким уж удобным.
Продавился…
Как-то странно ожил, задвигался, превращая сладкий сон в ночной кошмар.
Мамочки!
Все тело сковало ужасом.
И, когда под звук праздничных салютов, меня притянула к себе чья-то огромная, горячая пятерня, я поняла, что это – уже не матрас.
Мужское дыхание опалило макушку.
– Надо же… – прохрипел мне в ухо низкий, бандитский голос – Какой соблазнительный подарочек… Давай-ка я тебя распакую…
Глава 1
Заман
Час назад
– С приездом, братишка! – в телефоне непривычно веселый голос двоюродного брата.
Наверное, он сейчас в кругу семьи.
Проводит этот вечер со своей красавицей женой и мелким сынишкой-оторвой.
Он же у нас теперь, как никак, примерный семьянин.
– Спасибо, Азамат.
Выйдя на улицу, вдыхаю непривычно свежий, то ли морской, то ли горный воздух.
Хрен разберет.
Здесь и одно рядом, и другое.
– Хорошо тут у вас всё-таки. Свежо…
– Я думал, у тебя завтра утром самолет. Почему не предупредил, что рейс перенесли? Встретили бы, как полагается, все организовали бы.
– Да хорош, не принцесса – пробасил я. – Доберусь как-нибудь.
– Может, тогда заедешь к нам? Анька кучу всего приготовила.
Эх, счастливый он мужик.
После жизни в столице с её сумасшедшим ритмом, начинаешь особенно ценить домашние ужины, теплые семенные посиделки и простых женщин без тонны силикона, ботокса и прочих "прелестей".
– Сегодня отдохнуть хочу. Замотался с работой. Но завтра обязательно пересечемся.
Подхожу к первому попавшемуся такси, делаю водителю знак открыть багажник и кладу чемодан внутрь.
О своем прилете я сказал только Азмату.
Да и то, пару минут назад.
Так что ждать трансфер из отеля не приходится.
– Тогда завтра и поедем смотреть твой новый офис. Мы с Аней уже заранее всё подготовили.
– Добро, братишка, спасибо.
– Да, кстати, там тебя в номере подарок ждет – понизив голос, тянет Азамат напоследок – Я лично выбирал…Вспомним старые, добрые времена…С Новым Годом!
– Вас с супругой так же!
Отключившись, удивленно верчу в руках телефон.
Подарок?
Заинтриговал.
Кажется, милая, русская девчушка окончательно превратила моего вечно хмурого брата в здоровенного добряка, который дарит подарки на праздники и зовет многочисленных братьев на домашние пироги.
Даже завидую.
По-семейному.
Приехав в отель, поднимаюсь в свой номер, минуя пьяные и счастливые лица гостей и отвечая на поздравления с Новым годом от совершенно незнакомых мне людей.
После мегаполиса, в котором ты нахрен никому не нужен, я даже немного растрогался от общей обстановки и опрокинул бокал игристого с каким-то чудиком, который вылез из своего номера прямо у меня под носом, весь закутанный в мишуру.
Только в мишуру…
Душевно здесь все-таки.
Празднично.
Оставив чемодан у порога, прохожу в спальню, машинально включаю свет…
– Выключи! – сонно, со злостью фырчит нечто на моей постели и переворачивается на живот.
Что за…
На миг замираю, а затем – осторожно выключаю свет, подозрительно оглядываясь по сторонам. Мягко говоря, нахожусь в глубокой степени удивления.
Грубо говоря – охреневаю.
Не ожидал я такого от Азамата…
Считал его примерным, эталонным, мать твою, семьянином.
А тут…
А тут этот примерный семьянин дарит мне длинноногий такой подарочек, с оттопыренной, упругой попкой, в костюме горничной, рыжеволосый…
Вот тебе и старые, добрые времена.
Медленно, тихо подхожу ближе и наклоняюсь, приглядываясь…
На мордашку хорошенькая и даже милая.
А я милых девочек очень люблю…
Теплых, ласкучих, по делу – царапучих и, обязательно, послушных.
Приглядываюсь…
Девчонка даже без боевого окраса. Естественная, с густыми черными ресницами и пухлыми, приоткрытыми губками…
Соблазнительная…
Черт возьми, очень!
Хоть и не ожидал, что мой брат – двуличная сволочь и редкостный поганец, но очень даже ему за это благодарен.
И готов приступить прямо сейчас!
Стащив с себя всё шмотье, ложусь на кровать и притягиваю спящую девчонку к себе, впечатывая в свое голое тело.
– Надо же…Какой соблазнительный подарочек – хочу приветливо и располагающе, но голос у меня от природы такой, что получается бодряще и угрожающе.
– Давай-ка я тебя распакую…
Тело в моих руках как-то напряглось, испуганно сжалось.
Меня явно ждали к утру.
Но я уже разогнался, твердо намереваясь увидеть свой новогодний подарок во всей красе.
– Спать на работе нельзя, кошечка… – шепчу, прикусывая мочку уха. – Нужно трудиться… Тебе ведь хорошо заплатили, чтобы ты меня обслужила?
Касаюсь пальцем пухлых губ, сминаю, и моментально придумываю для них культурную программу на всю ночь.
– Что вы делаете? Я горничная! – неожиданно пищит мой соблазнительный подарочек.
Голосок по-девичьи тонкий, напрочь лишенный томных ноток и вульгарных придыханий.
Какая умница.
Только проснулась и сразу вошла в роль.
– Горничная, – хмыкаю, принимая правила игры и смачно шлепаю девчонку по упругой попке. – Ты плохо убралась в моем номере! Придется тебя наказать…
Глава 2
Подарок возмущенно засопел, пытаясь вырваться.
– А ну отпустите меня! Немедленно!
– Отпущу… – охотно заверяю я – Но сначала тебе придется кое-что исправить, малышка…
– Что?!
Кладу её холодную ручку на свой напряженный пах, сжимаю…
– Это… – хриплю, как уголовник на нарах.
И требовательно толкаюсь в раскрытую ладонь.
Мне хочется скорей перейти к делу.
Все эти прелюдии в виде ролевых игр для слабостоящих, подстреленных жизнью бойцов – не для меня.
Я готов.
Но девчонка с визгом убирает ладонь и даже делает попытку сбежать, бойко выпрыгивая из постели.
Тут же перехватываю её за талию и снова сбрасываю на матрас.
Не желая больше ждать, распинаю её под собой и впиваясь в пухлые губы. Проталкиваясь языком во влажный ротик, не сразу соображаю, что целую девочку по вызову.
А когда соображаю – уже плевать.
Уж очень сладкую малышку мне организовали…
И эта малышка уже вовсю бьет по моим плечам, упрямо изображая сопротивление.
Брыкается, как дикая кошка, царапает по плечам острыми коготочками, что-то мычит, распаляя еще больше.
Опытная какая…
Знает, как завести…
Пожирая её губами, начинаю вовсю шарить по ненужному, раздражающему платью.
Не найдя чертову молнию, просто рву эту тряпку на её груди и задираю на бедрах.
– Хорош придуриваться, горничная. Пора работать – выдыхаю, отстраняясь от зацелованных губ.
Девчонка что-то верещит.
Но я уже не слышу.
В висках стучит так, что меня просто несет.
Перевернув её на спину, наматываю рыжие волосы на кулак, слегка оттягивая их на себя.
– Прогнись – командую.
И, когда упрямая девчонка снова не слушается, одной рукой приподнимаю вихляющие бедра, снова по ним шлепаю, другой – давлю на поясницу, заставляя красотку выгнуться…
И тут-то вся комната тонет в пронзительном, явно болезненном визге.
Не успеваю я прийти в себя, как девчонка подлетает с кровати и хватается за не пойми откуда взявшуюся в номере швабру…
Что, мать вашу, за хрень?
Это шутка такая что ли?
– Так. А ну давай кончай этот театр… – говорю строго. – Поиграли, и хватит. Иди ко мне.
Но девчонка не отвечает.
Взгляд бешеных глаз мечется по комнате, выискивая пути к отступлению, а потом хищно останавливается на мне…
Прожигает на сквозь.
А я, совершенно не к месту, отмечаю, что глаза у этой мегеры ну просто фантастические…
Зеленые-зеленые.
Как у ведьмы.
Такие, что я даже залипаю на них, забывая про грудь, про ноги и про другие, обычно более интересные части тела.
И тут-то меня осеняет…
Заспанная, совсем без макияжа…
Платье у нее какое-то слишком строгое для шлюхи, чулок ажурных под ними нет, трусики тоже обычные вроде были…
И швабра, мать вашу, настоящая.
– Так. Стоп, злючка – примирительно говорю, чувствуя, как зашевелилось в голове сомнение. – Давай разбираться. Ты кто?
– Я тебе сейчас расскажу кто я… – угрожающий писк в ответ. – Подходи давай, маньяк недоделанный… Я тебе сейчас всё расскажу…
Давлю усмешку.
А она милая.
И, видимо, сама по себе, а не по оплаченному сценарию.
Поднимаю вверх руки и миролюбиво к ней приближаюсь со стояком на перевес.
По-хорошему, и сам понимаю, что моему бойцу сейчас лучше смущенно затеряться, но этот обласканный дамами парень смущаться не привык.
Сдаваться – тем более.
И до сих пор смело дергается в бой, тыкая прямо в деву, на которую желает идти в атаку.
"Но мы не атакуем непорочных девиц" – напоминаю себе строго.
Мы с ними галантно знакомимся.
Даже если голышом и после попыток хорошенько «поругать» их девичью честь.
Сначала целуем ручку, сладко поем об их красоте и только потом, любезно и со всеми почестями, берем на абордаж.
– Вы, мадмуазель, не бойтесь – пробасил я, напуская на себя безобидный вид.
По крайней мере, по пояс у меня всё получилось как надо.
Виноватое и обаятельное.
Ниже – просто обаятельное и ни хрена не виноватое.
– У нас с вами кажется просто вышло небольшое недопонимание.
Девчонка не отвечает, только напряженно следит за мной взглядом.
Прижимаясь к стене, опускает взгляд вниз – на провинившегося, и все еще прыткого бойца, потом – снова на меня.
Вниз – на меня.
Вниз…
И швабру как-то еще плотней крохотными пальчиками сжала.
– Не переживайте, – подхожу еще ближе – он у меня парень подневольный. Бойкий, но под моим контролем – усмехаюсь и глаза против воли скашивается к разорванному на груди платью, под которым виднеется нечто крайне аппетитное.
Так бы и сожрал все это губами.
– Я уже заметила, кто из вас тут подневольный – ехидно отвечает мелкая.
Черт, нравится, нахалка!
И взгляд тут же пружиной отлетает на стройные, восхитительные ножки…
Это послабление стало моей роковой ошибкой!
Девчонка, замерев на мгновение, делает резкий выпад вперед шваброй.
Меня задевает по касательной, заехав по заднице и только я, извернувшись чуть ли не в балетном па, выдыхаю победное:
– Ха!
И уже собираюсь ухватиться за швабру, как девчонка, внезапно сменив траекторию, успевает нанести второй удар.
На этот раз решительно и безапелляционно.
Рычу, как подстреленный зверь.
Прямо в пах!
В самое сердце паха, мать вашу…
– Поймаю заразу – едва ли не со слезами угрожаю, утешительно обхватывая ладонями свое сокровище. – Поймаю… Прибью…
Но нахалка уже бросает в меня швабру, крепко стукнув по лбу напоследок, и со всех ног летит к выходу.
Свернувшись в три погибели, несусь следом за ней, пробегаю к двери и почти успеваю схватить её за платье, но она уже вылетает в коридор.
Я за ней!
И тут-то, в коридоре, меня останавливает громкий, пронзительный визг.
Две девочки в таких же строгих, черных платьицах, шокировано смотрят на мое подбитое, но жаждущее мести орудие и вопят на всю громкость.
Горничные…
Ну конечно!
А я стою перед ними голый, с покрасневшей задницей, с дергающимися от пережитого ужаса бубенцами, и глядя вслед маленькой ведьме, понимаю, что в первые в жизни по-настоящему влюбился…
Глава 3
Хотелось скорее прикрыть подбитые тылы, но прятаться было уже поздно.
На визг горничных набежал народ.
Решая, что лучше гордое поражение, чем позорное бегство, обращаюсь к уже собравшейся вокруг меня, обалделой публике:
– Дамы, простите ради бога, за мой искушающий вид, но я уже категорически влюблен и почти женат.
Откланиваюсь зависшим женщинам и, сверкая достоинствами, гордо шествую к дверям своего номера.
По началу гордо…
Но, как раз во время этого дефиле, мой боец решил, что с него довольно…
Сыт по самые бубенцы!
– Простите еще раз за такой соблазн, – говорю уже не так убедительно и свожу ладони, прикрывая предательское орудие. – Но нам придется вас покинуть.
Войдя в номер, на всякий случай, изнутри запираю дверь и следом тут же проверяю, повернув ручку…
А то, бог их знает, всех этих женщин…
На сегодня насилия с меня точно хватит.
Приняв душ, прохожу в спальню и беру телефон, чтобы завести будильник, но так и зависаю у кровати, замечая какой-то мусор на полу.
Бумажка какая-то.
Подбираю её с пола, хочу смять и выбросить, но вижу как что-то высвечивается с другой стороны.
Повернув, удивленно смотрю на рисунок.
И ладно бы, простой рисунок.
Но это был дизайн…
Присев на кровать, включаю светильник и с нарастающим интересом его разглядываю.
Хороший, детально проработанный и достаточно необычный.
И еще более необычный от того, что футуристический.
Этот стиль всегда используют с большой осторожностью и очень редко – в чистом виде.
Слишком легко перемудрить, загрузить дизайн ненужными деталями, которые могут быть хороши и интересны по отдельности, но вместе – создают раздражающий, визуальный шум.
Но здесь было идеально всё.
Каждая черточка…
А внизу красовалась подпись, выведенная аккуратным, каллиграфическим почерком.
Стрелецкая Ирина Сергеевна…
Чувствуя, как рвется в бой сердце и протестует пах, тут же пишу Азамату, твердо намереваясь узнать, не та ли это Ирина…
Брат перезванивает почти сразу.
На заднем фоне слышу смех его супруги, снова напоминаю себе, какой я отборный дебил, и затем сразу, без лишних предисловий перехожу к делу.
– Можешь узнать, работает ли у вас в штате Ирина Сергеевна Стрелецкая? Горничная. Рыжая. Зеленоглазая.
– Прямо сейчас? – так же деловито переспрашивает Азамат.
И никаких лишних вопросов.
У братца всегда всё четко и по делу.
– Сейчас.
– Повиси…
В трубке начинает бренчать раздражающая мелодия.
А я подхожу к окну и давлю желание обернуться и проверить, не прокралась ли эта злючка во тьму номера со шваброй наготове.
Прямо даже озноб страха пробегает по телу.
И именно этот озноб меня окончательно и убеждает – моя женщина…
Точно.
Пока жду ответ, уже обдумываю, как начать ухаживания за своей будущей супругой.
К слову, в ухаживаниях у меня опыта не было.
Обычно женщины сами вешались мне на шею, а я обычно заботливо перевешивал их чуть ниже…
Но сейчас придется действовать интуитивно.
– Работает – выдает Азамат спустя четыре минуты. – Горничная. Рыжая. Глаза зеленые. Стрелецкая Ирина Сергеевна. Третий год уже пошел.
– Уволь – коротко говорю я. – Жилье у вас тоже предоставляется?
– Да.
– Вот и высели. Завтра же.
– Ох ты – удивился Азамат. – Не обессудь, братец, но теперь мне требуются уточнения.
– Выселяй после завтрака – заботливо уточняю я. – Сначала пусть хорошенько поест.
Мое злое сокровище должно быть сытым.
Особенно, когда снова встретит меня…
* * *
– Так а что за подарок-то был? – спрашиваю, садясь в авто брата.
Но Азамату не до меня.
Он громогласно, раскатисто ржет, уже во второй раз пересматривая моё дефиле.
Как оказалось, вчера я был не на столько очарователен, как хотел думать.
И несколько испуганных, а не сраженных моих великолепием соседок, пожаловались на голожопого чудика, который бегал по коридору и пугал народ.
Увы, в коридоре были камеры.
К счастью, хотя бы в номере их не было и таинство утех шваброй осталось моим личным достоянием.
– Страшно представить, что было до этого – сквозь смех выдает брат.
– А до этого, Азамат, мне устроили матёрый бдсм шваброй – тоже смеюсь я.
Я человек самоироничный, самокритичный и без комплексов.
Что смешно – то смешно.
– А еще, после её визита я нашел в своем номере это – достаю из кармана аккуратно сложенный листок, расправляю и протягиваю брату.
Азамат берет его в свои руки. Хмуро разглядывает.
– Что за каракули?
– Дизайн – учтиво пояснил я.
И нетерпеливо постучал по колену пальцами в ожидании запоздалого восторга.
– А что стулья такие кривые? – вместо этого абсолютно равнодушно спрашивает он.
– Это футуризм. Грамотно исполненный – отвечаю уже более холодно.
И, забрав шедевр из его невежественных рук, пальцем начинаю тыкать во все неоцененные достоинства.
– Присмотрись! Посмотри на то, как гармонично она сочетает абстракции на стенах с формой светильников и углами столов. От такой геометрии у меня прямо эстетический…
Но Азамат, цокнув языком, махнул рукой и взялся за руль.
А я – оскорблённо, с претензией на него посмотрел.
Всем корпусом, основательно повернулся, грозно расставил руки в стороны, вытянул шею, молчаливо спрашивая мол "это вообще что, вашу южную дивизию, сейчас тут было?".
"Что это еще за пренебрежение?"
– Дизайн охрененный. Запомни, Азамат – грозно выставил указательный палец у его носа. – Он…восхитительный – проговорил с особым смаком – А она – ну просто в край талантливая девочка.
– Ага. Ну понял – хмыкнул брат.
Но этой сатисфакции мне было мало.
– Да ни черта ты не понял. Ты вообще в этом не смыслишь, Азамат – продолжил наседать я. – В тебе просто творческого начала нет, понимаешь? Одни приземленные, как стадо куриц, цифры в голове. И никакого полета…
– Да хорош, ранимый.
– …фантазии! Который есть у очаровательной Ирины Сергеевны Стрелецкой. И я не ранимый! Я раненый. Пока что – шваброй. Но далее планирую – её любовью… – сиплым, проникновенным басом закончил я.
И бережно, аккуратно, сложил листок с дизайном в карман куртки.
– Значит, запал на доминантку со шваброй – констатировал брат, трогаясь с парковки.
– Как пацан – хмуро согласился я.
