Kitabı oku: «Идентификация», sayfa 4
*****
Двое в рабочей мастерской. Борис и Дар. Первый сидит за верстаком и меняет микросхему на миниатюрной плате, паяльник в его руках движется умело и экономно. Второй застыл посреди комнаты в позе звезды. Ждет.
– Кому-то очень плохо, ― говорит Дар.
Паяльник замирает в руке, но только на мгновение, потом опять движется, но теперь чуть быстрее. Несколько чипов встают на место. Сидящий откладывает инструмент, плата укладывается в ячейку тестера, только набрав на том нужную программу, Борис говорит:
– Сам не справится?
– Нет. Он в… панике и может натворить… черте что, ― Дар не сразу находит нужные слова.
– Где? ― сидящий вскакивает.
– На юго-запад отсюда.
Тестер звонком оповещает, что проверка закончена, но на него внимания не обращают. Звучит еще один короткий вопрос:
– Далеко?
– Тысяча семьсот пятьдесят километров по прямой. Примерно.
– Я лечу, ― Борис хватает стоящий у верстака рюкзак и набрасывает лямку на плечо. ― Дай команду на подготовку транспорта.
– Уже, ― спокойно говорит Дар. ― Плату верни.
Плата выхватывается из тестера и летит через комнату. Стоящий берет ее из воздуха точным движением и вставляет в свою грудь.
– Часа три он продержится?
– Не уверен, ― сомнение в голосе Дара очень заметно. ― Первичный код прошел с помехой. Лучше поторопись. Лети навстречу.
– Понял. Сбрось координаты пилоту.
Дар кивает. Борис шагает к двери, открыв ее, оборачивается, словно чувствует, что разговор не окончен.
– Он очень сильный. Если… Нет! Ты должен успеть, ― говорит стоящий ему в спину. ― И… Борис, обязательно привези его сюда.
– Постараюсь, ― бросает тот, закрывая дверь.
Второй тут же начинает двигаться, треки гусениц чуть царапают пол, но тому не привыкать, каждый день ему достается. Четырехпалая механическая конечность тянется к клавиатуре. Уже давно пальцы погрузочной клешни снабжены тонкими «ногтями» с подогревом, потому с любой клавиатурой справляются легко. Вот и сейчас координаты точки встречи уходят в навигатор вертолета без задержки. Настройки выполняются автоматически. С последней «заслоновской» моделью это легко.
Дар выводит их на экран и рассматривает карту. На «лице» дроида выражения не считать из-за отсутствия мимики, только «ногти» снова касаются клавиатуры, отпечатывая и отправляя сообщение.
Все! Больше от Дара ничего не зависит.
*****
Шаги Ваньки давно стихли, но она так и не повернулась, изо всех сил вглядывалась в подернутый влажной дымкой горизонт и шепотом повторяла:
– Ну пожалуйста! Ну давай, ну что тебе стоит? Я знаю, что ты где-то близко…
Кто бы ей сказал, откуда она такое знает.
Глухой рокот в скрипе веток под ветром и шорохе иголок Ритка распознала не сразу. Он будто шел со всех сторон…
Повертела головой, прислушиваясь. Рокотало там, откуда должен появиться сель. Там, откуда текла Белая.
Идет?
Рокот нарастал. Белая уже не текла вальяжно, а бугрилась волнами. С верховьев налетел ветер, бросил в лицо водяную взвесь. Дождь? Вроде, сегодня ничего такого не обещали.
Серо-бурую стену воды Ритка распознала только по изменению линии горизонта. Там – в тусклой дымке – русло реки, деревья вдруг проступили четче, вода вспучилась, соединило обрывистые берега. Там, где Белая прежде пробила себе дорогу, вымывая, расширяя каждой весной долину, катила пенная масса, снося деревья, корежа их стволы, Кувыркались камни, ревела и пенилась вода. Ветер бросал в лицо Ритке водяные брызги пахнущие болотом. Совсем не дождевые, то были клочки пены, что обогнали взбесившуюся реку.
Сель катил по руслу Белой, а Ритка завороженно смотрела на приближающуюся… Гибель?
Умирать не хотелось, только куда бежать? Стена воды игнорировала повороты русла и была столь высока, что заливала берег и растекалась по нему, перерезав путь к городу. Одна надежда, что ее дерево устоит, но выворотни кидаемые потоком, лишали этой надежды.
Первый удар сосна выдержала, только накренилась. Ветвь, на которой повисла Ритка, полоскалась в воде и вздрагивала, грозя сбросить в бушующую реку. Цепляясь пальцами, локтями, коленками, ступнями Ритка поползла к стволу, и по нему вверх, понимая, что спасет ее только чудо.
И чудо явилось. Голос:
– Прыгай! ― незнакомый, странно-механический прозвучал, будто внутри головы.
Она не раздумывала, потому как видела, что ствол громадной ели несется на ее сосну и через мгновение ударит тараном. Прыгнула! Не успела…
Не так! Ритка бы успела, допрыгнула бы до сухой земли, и даже, быть может, ничего себе не сломала, но ель, ударив, переломилась как спичка и мохнатыми ветками полоснула по летящему к земле девчоночьему телу, боль ударила в спину, вышибла сознание и погрузила во тьму.
Последнее, что успела заметить: громадную фигуру строительного робота, который протягивал к ней длинные суставчатые руки, будто хотел поймать… и молнии, летящие к ней с этих рук.
*****
Упоминание Бориса невольно пробудило прошлое. Я очень не любила вспоминать о том походе к реке. Одно время даже хотела стереть из памяти все. Врачи предлагали, мол, легче будет перенести утрату подвижности. Смущало, что тогда стерлась бы и учеба в школе. Этого я не хотела. Да и Ксения убеждала меня, когда я еще лежала в больнице, что не надо этого делать. Уговорила…
Сначала мне было тяжело, но сейчас я ей благодарна. Я могу вставить воспоминания в этот рассказ. Нет! Не могу… Должна!
Иначе все будет неправильно. Слон сказал, что он ощущал себя как ребенок пяти-девяти лет. Получается, я была немного его старше. А вот умнее ли? О том и был мой следующий вопрос.
– И по дороге вы приняли какое-то решение? Ксения сказала, вы, пока шли, учились? И почему вы оказались у реки? ― наверное, я неправильно задала вопросы. Свалила все в одну кучу. Путешествие в прошлое, в те годы когда я сама была школьницей, училась… Заставили меня подумать об учебе, но это же неправильно. Школы для дроидов появились совсем недавно. Потому я быстро добавила: ― О чем вы думали?
– О разном. Это ответ на последний вопрос. На второй ― да, учился. На третий и на первый одним словом не ответить. О чем вы хотите услышать сначала?
– О реке…, ― начала я и тут же оборвала фразу. ― Расскажите все по порядку.
– Мне сказали, что тот щелчок, с которого все началось, был результатом соединения процессоров, но правильный код не успел сформироваться как надо. Вторая молния помешала. Она же обеспечила мне возможность их создавать самому. Мои молнии стали как бы новым инструментом, который надо освоить. Вот его изучением я и занялся в почти сразу. Никогда прежде я не мог испускать из манипуляторов молнии.
– Мало кто может, ― заметила я. ― Моя Окия этого не умеет.
– Большинство данок и элемагов этого не умеют. Да и не к чему им это умение. А дарки… тоже не все. Да и нужно это не всем. Вашему креслу незачем испускать молнии. Самое большее нужна подсветка и улучшенная ориентация в пространстве. У меня же энергия молнии, как мне объяснили, обеспечила нужную перестройку блока питания. Расширила возможности накопления и сброса. А еще мой блок прошел модернизацию.
– У нас стоит хороший навигатор. Сейчас «Заслон» наладил их выпуск. Для таких как моя Окия ― помощников…
– Ох! Я чуть не забыл… странно, наверное, слышать такое от машины, но… Смешно, но наш разум так же как у людей способен отбрасывать незначительное, а вы не спросили, как получилось с теми молниями. На берегу реки…
Не спросила… Не потому, что забыла. Я думала завести об этом разговор под конец. Когда речь зайдет о том, как Слон оказался у реки. Дорога-то в город с того строительства проходит в стороне. Нечего ему было там делать.
– Вы сами научились создавать молнии и управлять ими?
– Да. Проверка блока питания и заряда накопителя показала, что энергии у меня много. Попутно выяснилось, что блок управления теперь может дозировать энергию иначе, а емкость аккумуляторов чудесным образом увеличилась, и пополнить их заряд можно и от магнитного поля нашей планеты. Получалось, что об энергии для работы и для движения мне беспокоиться не надо. Удивился. Но решил пока новых вопросов не формулировать. Заняться поиском ответа на те, что уже есть. Я создал электрический разряд, не такой мощный, что изукрасил бревна буквами. Боялся поджечь что-нибудь. Молния послушалась, подбросила пулю, что в тот момент я извлек из сочленения, и замерла. Молния держала пулю, не оплавляя. Она как бы удлиняла манипулятор. Но могла и поджечь…
Он посмотрел на меня, будто ожидая реакции. Мое тело он не сжег…
– А нагреть? ― спросила осторожно.
– Вот это я и попробовал, направил молнию на картон коробки. Тот чуть потемнел, но не загорелся. Я умел регулировать усилие в механических сочленениях. Не знал, подойдет ли этот метод для молнии. Вспомнил, как выжигал буквы. Тогда я бросил всю силу в манипулятор без расчетов. Сейчас решил наращивать напряжение, отмечая его значение. Создал серию импульсов. Третий импульс заставил картон вспыхнуть. Огонь сожрал подсохшую коробку за четыре секунды. Буквы «З…слон» мигнули голубым. Тут я вспомнил слова Шурика. Он сказал, что заменил командный блок, поставил более мощный блок управления навигацией. В этом блоке все дело. Он научил меня молниям. Все началось с этого. Припомнил, как, вручая коробку Шурику, начальник сказал, что дроид должен работать с картой. Это натолкнуло на мысль ее посмотреть. Но сделал я это позже. Сначала попробовал поджечь еще что-нибудь. Первым на глаза попались остатки рекламного щита. Я направил молнию на него и снова постепенно увеличивал мощность импульса. На пятом ударе щит сгорел. А потом я задумался, смогу ли поджечь человека.
Я испуганно дернулась, пальцы его манипулятор легко коснулся моей руки.
– Не пугайтесь. Не смогу. Не из-за недостатка мощности. Просто… Наблюдая полыхающий щит, я вспомнил, как вопил и прыгал, тряся рукой, Шурик, когда схватился за диск только что остановленной пилы. Слишком горячей он оказался для его пальцев. Да и кого мне поджигать? Игнатыча? Или начальника? Шурика я точно поджигать не хотел. Шурик обо мне заботился. Да и выбирать не из кого. Людей вокруг нет. Поискать?
Я поняла, что он улыбается, и улыбнулась в ответ. Первой он нашел меня. И не поджег.
– Эта мысль заставила меня замереть. Выходило, что сейчас я даю команды самому себе. Без слов. Но у меня есть речевой интерфейс, но никогда прежде я им не пробовал давать команды самому себе. Прежде я их получал от людей. Из их слов. Что если мнее попробовать так же? Вот тут я ощутил страх. Понял, что боюсь реакции людей на свои действия, их ответа…
Он замолчал, а мне подумалось: Слон признался в том, что испугался. Ксения же мне, смеясь, описывала, как они удирали со стройки, и призналась, что это сейчас ей смешно вспоминать, ту охватившую всех панику. Тогда же она страшно боялась: вдруг пули разозлят дроида, и он кинется за ними, раздерет машину на части и убьет их всех. Потому радовалась, когда начальник строительства смог связаться с военными. Это ему удалось не сразу…
– У меня не выходило, ― продолжил Слон, перебивая мои мысли, ― предсказать, что сделают со мной люди. Я не умел анализировать неправильно, а люди… ошибки у них возникают чаще всего из-за нехватки информации. Я без нее прекращу анализ, а у людей есть воображение и ее порождение ― фантазия, а еще интуиция. Почему же тогда люди отправили ко мне те ракеты и пули? Что хотели от меня? Им не понравилось, что я испортил сваи? Но им и прежде многое не нравилось в моей работе. И вот когда я это подумал, родилась мысль, что пули это иной способ передачи сообщений. Как и огонь из моих пальцев. Они связаны друг с другом. Я создал буквы, и в меня полетели пули. Никто не приказывал мне писать буквы на бревнах. Я захотел сделать это сам. Я стал иным и общаться со мной решили иначе.
– Захотел? ― спросила я.
– Вот! Совершенно не свойственно машине самой хотеть что-нибудь, помимо службы людям. Буквы на сваях никак им не служили. Они нужны были мне. А что от меня нужно было людям? Что приказывали пули и ракеты? Я попытался найти ответ в памяти. Полез на жесткий диск. И тут же вспомнил, что уже пытался сделать это. Только в прошлый раз анализ привел к буквам на заборе. Я растерялся. Опять непонятное для меня состояние.
– Никогда машина не была способна к самостоятельным действиям до появления Первого Дарки, ― задумчиво проговорила я.
– Верно, ― ответил он. ― Но тогда на стройке, мои размышления свелись к вопросам. Если люди уехали навсегда, то кто будет мне отдавать приказы? Могу ли я это сделать сам?
– Вы решили приказать самому себе, ― догадалась я. ― Словами.
– Точно! Молнию можно выпустить не только наружу, но и во внутрь. В командную цепь. Ток, пробежав по медным жилам, заставил сработать нужные триггеры, и я смог говорить. Только не знал, какой приказ мне нужен. Прежде выбирали люди. Мне надо к ним? Задал этот вопрос себе и тут же ответил: «Надо». Куда? А вот тут мне ответ подсказали: «в город». Потому приказ самому себе вышел таким: «Слону идти в город. Слон должен ― завершить идентификацию».
– «Идентификацию»? ― удивилась я.
– Я осознал, ― сказал он, ― что я стал иным по своей сути. Не только имя у меня другое. Я перестал быть МФСДсОТГиТП. А кем стал? Прежде я терпел все, что вываливали на меня люди ― и гнев, и раздражение, и обиду. Терпел, не умея ответить на это. Терпел, потому что по-другому нельзя. Ведь я, и правда, слишком большой, слишком сильный и слишком неповоротливый, медлительный, не обладаю гибкостью. И плохо соображаю. Вот это «плохо соображаю», возникшее в памяти, сейчас почему-то сильно обидело. И тут где-то внутри я почуял заботу, будто кто-то умный и добрый сказал мне: «Иди к городу, там о тебе позаботятся». А тот иной, кем я стал, радостно откликнулся на слово «позаботятся». «Где этот город?» ― спросил я и как не странно получил ответ: «Смотри карту».
– С вами говорил Борис?
– Нет. Но он летел ко мне и пока не мог со мной говорить. Меня нашел Дарка и решил помочь Борису. ― Чем ближе я буду к городу, тем быстрее мы встретимся. Но с блоком GPS я прежде не работал. Потому… Впрочем город нашелся быстро, правда, на краю карты. Рассматривая изображение, я понял, что некоторые отметки расшифровать не могу. Для этого надо изучить базу данных. Выбрал маршрут по прямой. Запустил движение в нужном направлении и начал ту базу изучать.
– Почему вы отклонились от прямой линии? Она никак не могла проходить там, где мы встретились, ― вот и пришло время для ответа на третий вопрос. ― Я смотрела карту…
