Kitabı oku: «О тех годах»
Посвящаю своим родным, которые погибли на полях сражений в Великую
Отечественную войну
Пройдет война, и зарастут воронки
Зеленой идиллической травой,
И защебечет жаворонок звонко
Над полосой, когда-то фронтовой.
Расскажем детям мы,
как шли когда- то
Солдатами в разведку на заре,
И прошлое припомнится как дата
В оборванном давно календаре.
А может быть, мы ветераны, будем
Дремать на солнце где нибудь в Крыму,
О тех годах, растаявших в дыму…
Быть может, мы возьмём и позабудем.
Но так не будет, слишком многим были
Для нас года и бедствия войны,
Окрепли в них, мальчишеские были,
Сгорели в них мальчишеские сны.
И если жить, так жить до исступленья,
И быть всегда подобранным и злым,
Но разве может наше поколенье
Войну прошедшее, когда то стать иным?
И будет нам необходимо, по-пехотински,
Сутками шагать,
Пойдем мы стариками к Сталинграду,
Чтобы у Волги юность вспоминать.
И защебечет жаворонок звонко,
Над полосой, когда то фронтовой,
И посидим, мы, молча над воронкой,
Заросшей идиллической травой.
Илья Лапшин (погиб в 1943году)
Часть
первая
Глава 1
1.
Откуда-то издалека доносился неясный шум. Как будто где-то идут вереницей самолеты. Гул все нарастал и нарастал. Илья Шевчук вскочил с кровати и подошел к окну. Он замер и опять прислушался к неясному шуму. Стал быстро одеваться, чтобы не терять время в догадках. Одевался он бесшумно, как научила его армия. Илья подошел к кровати сына. Сема спал в одних трусах, сбросил одеяло во сне, раскинул руки и улыбался, а жена Оксана лежала рядом и тоже крепко спала. Илья не стал никого будить и лишь прошептал:
– Спите, родные, это только мое дело.
Он вышел в столовую и начал искать свое снаряжение. Куда-то потерялась кобура от нагана. Илья стал шарить по подоконнику и задел что-то. Звон разбитого чего-то оказалось вазой.
– Ваза! Ваза, которую я хотел подарить Оксане! Сегодня ведь ее день рождения!– прошептал Илья. Цветы лежали на полу и рядом осколки. Очень жаль было разбитой вазы. Он собрал цветы и положил на стул. Снова стал шарить по подоконнику и нащупал кобуру.
– Куда ты Илья?– на пороге комнаты стояла Оксана.
– Иди спать – это учебная тревога.
– А что за гул в небе слышно? Это самолеты? – вновь спросила Оксана.
– Нет, это «наши» возвращаются с ночных полетов. Не волнуйся дорогая.
Оксана шагнула раз, второй и прислушалась. Она закинула руки на плечи Илье и прижалась к нему щекой.
– Ты обещал поехать с нами на лужок, отдохнуть. Но что это? Стрельба? – она вновь насторожилась.
– Что ты Оксанка, успокойся, пожалуйста!
– Я боюсь, я, почему то очень боюсь, – она вновь прижалась к мужу всем телом.
– Оксанка, мне надо спешить, – Илья отстранился от жены.
– Семочку поцелуй перед уходом.
Илья вновь вошел в спальню. Тихо, чтобы не разбудить сынишку, он наклонился и поцеловал его в розовую щечку. У порога он оглянулся, Оксана стояла возле кроватки сына. Она была сильно встревожена, и испуг читался в ее глазах.
Илья выскочил на улицу, и утренний ветер обдал лицо свежестью. Он остановился, завороженный утренней красотой. Сквозь легкие облака пробивалось солнце и создавало сияющий ореол. А внизу и вправо и влево от солнца точно поток расплавленного металла разбегалась широкая полоса. Илья побежал. Где-то гулко раздавались глухие, далекие взрывы. Ореол солнца – и поступь смерти.
« Нет, нет» – стучало в голове у Ильи, но снова опять где-то ухнуло вдалеке.
2.
По тревоге батальон уже поднялся и тишину будил рокот танков. Илья, отдав на ходу распоряжения, взял из пирамиды наган и сунул в кобуру. Быстро он подался в штаб полка.
У штаба стояла вооруженная охрана и знакомый офицер-разведчик, увидев Илью, бросил на ходу:
– Война!
Илья остановился как вкопанный. Война? Может ему послышалось это страшное слово?
Он поправил кобуру, одернул гимнастерку и перешагнул порог кабинета командира полка. На него смотрел, как-то вдруг сразу, постаревший, осунувшийся майор Поспелов. Рука Ильи сама взлетела к козырьку фуражки:
– Командир третьего танкового батальона, капитан Шевчук прибыл за получением боевого задания!
Поспелов встряхнул головой, словно отгоняя что-то, и тут же поднялся со стула:
– Немцы от нас в пятнадцати километрах, – тихо сказал он, я выслал разведку, но от нее пока сведений не поступало. Задача вашего батальона не пропустить противника к Браньску. Позже подтянутся остальные батальоны. И вот тогда мы навалимся на немцев. Действуйте! А вот семьи надо эвакуировать машинами на станцию Волковыск и уже оттуда поездами вглубь страны. Это все пока!
Выйдя из штаба, Илья поспешил в батальон. Гул над головой заставил его остановиться. В ясном, голубом небе двигались черные пятна, на них были черно-белые кресты. Это были «юнкерсы», они плотным строем подлетали к городу. Послышался сверлящий визг бомб, а за визгом последовали тугие толчки взрывов. Бомбили там, где был дом Ильи. Он побежал. В мозгу стучала неотвязная мысль: «А вдруг попали? Надо срочно позвонить!» Илья влетел в штаб и ринулся к телефонному аппарату. Казалось, что прошла целая вечность, прежде чем он услышал голос жены:
– Илья! Стекол в окнах нет. Что нам делать? – она всхлипывала, заикаясь, продолжала кричать,– мне страшно, они еще могут. Забери нас отсюда! Забери же нас отсюда!
–Оксана! Тебе надо уезжать! Немцы очень близко к городу! – Илья сильно нервничал.
– А как же Семочка? Его будить надо? – Оксана продолжала всхлипывать в трубку телефонного аппарата.
– Да, да Оксанка! Буди Сему!
– А как же мы без тебя, Илья!? А попрощаться с тобой? Как же быть? – кричала она.
–Оксаночка, пойми – это война! – Илья повесил трубку телефона.
Затем он снова набрал номер домашнего телефона:
– Ты? Илья? Что мне брать с собой? – Оксана срывающимся голосом закричала в телефонную трубку.
– Бери самое необходимое. Успокойся, пожалуйста! Поезжай к папе. Прости меня Оксана! Мы выступаем! До свидания моя дорогая!
– Илья, милый, береги себя! – успела крикнуть Оксана.
Илья повесил трубку. Прибыл командир второй роты и доложил, что танки готовы к выступлению.
На улице усилился рокот танковых моторов. Илья вызвал старшину Михайлика. Пусть старшина позаботиться о семьях офицеров, о наших семьях. Михайлик служил с Ильей уже давно. Когда Илья командовал ротой, он был старшиной. И вот послышались тяжелые шаги, и на пороге появился Михайлик. Он был плотный и широкоплечий, у него спокойные карие глаза и над широким носом сдвинуты густые черные брови. Большой лоб прочертила глубокая складка – это единственный признак, что он волнуется.
– Воевать будем, товарищ капитан?– он слегка передернул плечом.
Илья посмотрел на Михайлика, и ему стало как-то спокойнее.
– Семьи надо эвакуировать, машины выделены для этой цели. Прошу тебя, посмотри за моей семьей,– сказал он.
– Не беспокойтесь, товарищ капитан, все будет в порядке. С Ольгой, моей женой, они будут вместе.
– А разве она приехала?
– Да вчера! Здесь, у штаба сидит,– Михайлик спокойно посмотрел на капитана.
– Идем, хочу увидеть ее.
На скамейке у клумбы сидела Ольга. Вокруг невообразимая суматоха, взад и вперед бегают танкисты, гудят громко моторы, а она, задумавшись, смотрит куда-то вдаль. Увидев мужа и Илью, она поднялась. Ольга была небольшого роста, по- девичьи стройная, с толстой косой, которая свисала до пояса. Темные глаза ласково глянули на Михайлика и вопросительно остановились на Илье.
– Ольга – это наш командир, Илья Петрович Шевчук, обратился к ней Михайлик.
– Здравствуйте, – сказал Илья и протянул руку.
Ольга, вскинув тонкие черные брови, протянула свою. Рука у нее оказалась сильная.
– Война, да?
На лице у Ольги ни испуга, ни волнения, только нахмуренные брови. И на душе у Ильи стало легче:
« Хорошо, что эта женщина будет вместе с моей женой и сыном».
3.
Кругом дрожит земля, и рев танковых моторов, скрежет и лязг гусениц заглушает все вокруг. В открытых люках стоят командиры танков. Колонной танки прошли через узкую улицу. По обеим сторонам улицы маленькие деревянные домики, заборы, сады. Из окон выглядывают люди. Раньше они улыбались, а сейчас у всех испуганные лица.
Один за другим идут танки, перед лицом Ильи возникает картина атаки – всем полком, дивизией, корпусом. Люди, которые выглядывают из окон, калиток, думают, что нет преград этой техники. Этим воинам в черных, кожаных шлемах. И звучит в ушах слова песни:
..Гремя огнем, сверкая блеском стали,
Пойдут машины в яростный поход…
Впереди регулировщик, он поднял красный флажок и машет вправо, направляя колонну на улицу, где находится домик Ильи и Оксаны. Прямо двигаться танкам нельзя, разорвалась бомба и зияет огромная воронка, она преградила путь танкам. Увидеть бы Оксану и Сему. Но вот и поворот, а у дома две женщины и малыш. Это была Оксана, она одета в свое любимое весеннее пальто вишневого цвета. Издали Илья заметил, что она все время поправляет волосы – волнуется и смотрит в сторону танковой колонны. Наконец- то увидела Илью и подалась вперед, она показывает сыну танки и отца. Танк его поравнялся с ними, гусеницы лязгают и машина набирает скорость. Наползают другие танки, подгоняя головной танк Шевчука. Он оглядывается, а уже сынишка на руках у Ольги. Он что-то кричит, а лицо у жены белое, словно бумага.
– Стой! – закричал Илья. Танк замер, он выпрыгнул из башни и побежал к своим. Сынишка соскочил с рук Ольги и ринулся к отцу.
– Мне пора, Оксана! Пора!– Илья чувствует, как все крепче сжимаются руки жены вокруг его шеи. Он осторожно освободился из объятий Оксаны, а она все глядит на него ничего не видящими глазами, а по щекам катятся слезы. Она хочет что-то сказать, шевелит губами, но Илья ничего не слышит.
Рокочут моторы, танки ждут своего командира.
– Папа скоро вернется. Иди дитятко, ко мне, – шепчет Оксанка и ее лицо залито слезами.
Мокрой щекой прижался к лицу Ильи сынишка и закричал:
–Папа! Папа! Останься с нами!
Илья торопливо поцеловал сына и побежал быстрее к танку.
4.
Город остался давно позади. Колонна, увеличивая скорость, движется по лесной дороге. Вокруг все такое знакомое и родное. Справа молодые деревца, а слева подальше, стеной стоят старые сосны, и возле них петляет маленькая речушка. Светлые струи речушки подмывают сосны, теснят их, а они держатся. Пьют живительную влагу речушки. Крепко, крепко держатся за землю корни. Кажется, что речка и деревья враждуют между собой, а на самом деле они дружат. Лесные великаны прикрывают речушку от жаркого солнца, а она вдоволь поит их студеной водой. Здесь Илья любил посидеть с удочкой. Хорошо ловятся здесь колючие ерши, маленькие полосатые окуньки, серебристые красноперки. Чуть подальше виднеется любимая поляна Оксанки. Даже отсюда, с дороги можно увидеть разноцветные пятна на зеленой лужайке. Это цветочные островки и их там очень много. Оксана знает каждый цветок – белые ромашки, розовые кукушкины слезки, лиловые колокольчики и еще много разных цветов. Бывало, бродит Оксана с сынишкой по поляне, пока Илья сидит с удочкой, остановится и замрет как статуя. Окликнешь ее, и она движется дальше, заскользит плавно по поляне, а рядышком с ней бежит Семка.
Танк движется, а Илья оглядывается назад, хочется еще раз увидеть знакомые места и запомнить их. Слышна стрельба и бьют танковые орудия. Илья подает команду ускорить движение, но танки и так идут на предельной скорости. Ранее Илья выслал роту Сергея Кравчука, давнишнего своего друга. Но вот стрельба стихает, а навстречу танкам едет мотоцикл, он круто разворачивается и поравнялся с танком. Мотоциклист протягивает капитану пакет. В донесении Илья прочитал: «Деревня занята немцами. Атаковал, ранен. Кравчук». Мотоцикл умчался обратно вдаль, а Илья смотрит на скупые строчки донесения, его взгляд приковало слово «ранен». Как же так? Ранен его лучший друг Сергей! Только вчера ночью Илья слышал радостный голос Сергея:
– Женюсь я, Илья! Зоя рядом, вот она! Мы женимся! Давай поздравляй нас!
А вот теперь, Сергей ранен.
– Быстрее, быстрее, – торопит Илья механика.
Подъехав к опушке леса, он увидел людей и танк, и кто-то лежит у толстого и белого ствола березы. Илья на ходу спрыгнул со своего танка на землю и подбежал к березе. Командир взвода доложил ему:
– Атаковали немцев и потеряли три танка.
– А что с Кравчуком?
– Плохо, его ранила крупнокалиберная пуля в живот.
Илья подошел к другу. Вытянувшись. Сергей лежит бледный, с посиневшими губами. Он увидел Илью, с трудом улыбнулся и хриплым голосом проговорил:
– Хотелось выбить немцев до вашего прихода и не получилось у нас.
Внутри у Сергея что-то клокочет. Скулы резко выделились, а глаза потускнели. На его комбинезоне, чуть выше ремня, проступает бурое пятно, и кровь перемешалась с пылью. У Ильи подступил к горлу комок, он сказал другу:
– Сергей, мы тебе поможем. Ты же сильный, ты выдержишь это.
Друг посмотрел на него и в потухающих глазах, уже не было видно знакомого блеска:
– Нет, Илья, все…Отвоевался я.
Впервые так, по имени, назвал он товарища на службе. Опустил веки и еще тише добавил:
– Зое знать бы, где похороните…
На осунувшемся лице Сергея – выражение тоски и боли. Его голова склонилась набок, и казацкий чуб упал на лоб. Шевчук отыскал взглядом фельдшера и крикнул:
– Вы чего стоите?!
Фельдшер пожал плечами и отвернулся.
– Да помогите же ему! Скорее в госпиталь! Быстрей!
– Он не транспортабельный – ответил фельдшер.
– Так оперируйте его здесь! – возмущенно закричал Илья.
– Нет у нас врача!
« Идем в бой, а врача нет?!» – как молния промелькнуло в голове у Ильи.
К нему подбежал командир первой роты, запыхавшись, он доложил:
– Немецкие танки, они уже близко подошли к нам.
– Развернитесь на опушке леса и бейте с места, – приказал Илья.
В это время Сергей с усилием приподнял голову и тихо проговорил:
– Прощай, мой друг.
– Ты полежи, сейчас мы его, немца – Илья пожал холодеющую руку друга и быстро пошел к опушке леса.
У самой дороги стоял танк Сергея, на нем он ходил в атаку. Сгрудившиеся люди осматривают маленькое отверстие в башне. Броня и вдруг пробита пулей! И Илье вспомнились слова песни:
« Броня крепка. И танки наши быстры…»
Все молчали и смотрели на Шевчука, ждали, что он скажет. Командир танка Володин, покачивает головой и тихо говорит:
– Может, пора было менять?
– Не закалили, как следует, башню, – заметил комсорг Федин.
– Может и так, – согласился кто- то в толпе.
А люди уже стали медленно расходиться по своим танкам.
Катятся мимо Ильи машины. В открытых люках стоят танкисты. Их взгляды прикованы к отверстию в танке и к лежащему под
березой Сергею.
5.
В километре от леса стоит большое село. Оно утопает в зелени садов, и оттуда одна за другой появляются черные коробки с белыми крестами на бортах. Они развертываются в боевой порядок и, набирая скорость, движутся в сторону танков Шевчука. А следом за немецкими танками идут цепи пехоты. Батальон Ильи разворачивается на опушке леса для боя. Пока еще никто не стреляет, ни наши орудия, ни немцев, но довольно быстро сокращается расстояние между немцами и танками Шевчука.
Командиры ждут боевого сигнала. Все ближе и ближе вражеские танки и все громче их гул. На левом фланге батальона раздался первый выстрел. Снаряд разорвался, так и не долетев до немецких танков.
– Огонь! Огонь! – громко скомандовал Илья по рации.
– Садись! – бросает он своему водителю танка и забирается в башню.
Немецкие танки замедлили ход и стали стрелять из орудий.
– Полный вперед!– приказал Илья механику.
Танк сорвался с места. Шевчук оглянулся назад, выдерживая равнение. Совсем не торопясь, движутся роты, а вот немецкие снаряды рвутся все чаще и чаще.
– Вперед! – вновь кричит Шевчук в микрофон,– набирайте скорость, всем скорость!
Но наши танки, соблюдая строй, словно большие жуки, медленно ползли по полю.
– Неужели моя команда не доходит? На такой скорости, нас немцы расстреляют – тихо проговорил Илья.
Есть всего один выход – ускорить движение танков он снова стал кричать в микрофон рации:
– Вперед! Полный вперед! Прибавить всем скорость! Давай быстрее!
И вдруг он замечает, что немецкие танки уходят, разворачиваются и уходят.
« Хитрят немцы. Да, они пошли на хитрость: прячут свои танки за домами села и оттуда открывают стрельбу» – подумал Илья.
И действительно, один за другим наши танки останавливаются. То из одного, то из другого танка начинает валить дым. Если и дальше батальон будет так ползти до села, то немцы могут сжечь все наши машины.
– Полный вперед! Вперед! – кричит снова Илья своему водителю. Механик все увеличивает скорость машины. Вокруг танка Ильи разрываются снаряды, то взрыв впереди, то справа, то слева.
« Но почему же другие так медленно движутся? Боятся? Мне тоже страшно, ведь и в меня может попасть снаряд. Надо быстрее, быстрее вперед, чтобы меньше было подбито наших танков!» – пронеслось в голове у Ильи.
Немцы подошли совсем близко. Он приник к прицелу и видит, что на окраине деревни прислонился немецкий танк к дому. Из ствола его орудия вырывается язычок пламени.
– Может, этот стрелял в Сергея? – проговорил вслух Илья.
Его танк подбрасывает на ухабах, белый крест пляшет в прицеле орудия. Трудно поймать удобный момент, но вот он! Илья нажал на спуск и прогремел выстрел. Немецкий танк дернулся и начал дымить.
– Это вам за Сергея! – крикнул он.
Снова Илья посмотрел в щель башни. Вперед несутся все танки батальона. Вот она, настоящая атака!
Гул работающих моторов на пределе, беспрерывные вспышки огня из орудийных стволов. Немецкие танки уходят из деревни, а три из них горят. Две противотанковые пушки были раздавлены вместе с расчетом. Пять грузовиков с пехотой удирают по дороге и вскоре скрываются за лесом. Все затихло, только приглушенно урчат моторы танков батальона, да рвутся патроны в горящих танках. Командиры рот докладывают Шевчуку о потерях. Четыре наших танка подбиты. Раненых – восемь человек, двое убитых. Война только что началась, а уже такие потери в батальоне.
Илья пошел вдоль выстраивающихся машин. Танкисты отводят глаза, они поняли, что не надо было ползти, что нехорошо получилось с атакой. Но ругать их Шевчук не стал сейчас. Он отлично понимал, что такое происходит впервые, и не за что сейчас ругать своих солдат.
– Разойдись! – скомандовал он.
Около него все больше собирается людей, а рядом встал Петр Семенович, замполит батальона и кто-то несмело сказал:
– А здорово они драпали от нас!
– Я жму на всю железку,– послышался другой голос,– да разве догонишь?
Илья смотрит, что все светлее становятся лица у танкистов, а в глазах появился задор.
– Будем бить немцев, – тихо проговорил Петр Семенович.
6.
В воздухе слышно было гул самолетов. Это были наши самолеты! Пять тяжелых бомбардировщиков и два истребителя. Петр Семенович, схватив Илью за рукав, закричал:
– Ага, появились! Сколько такие высыпят на немцев! Смотри, смотри, еще пять летит! А эти – без истребителей. Но, ничего, впереди есть парочка. Илья увидел, что два истребителя догоняют и этих бомбардировщиков. Теперь порядок – сопровождают бомбардировщиков, но вдруг, охваченный пламенем, летит вниз наш бомбардировщик. Он замыкал строй и теперь горит. Вокруг раздаются голоса танкистов:
– Немцы, немцы, смотри назад! «Мессершмитты» атакуют наши самолеты. Второй бомбардировщик, пикируя, пытается сбить пламя с правого крыла. Крыло отваливается, и он, переворачиваясь, падает вниз. Третий бомбардировщик отстреливается и позади него вспышки, вспышки. Молодчина! Он сбил «мерс»! Все кричат:
– Бей их! Бей их! Давай! Давай!
Но вдруг «молодец» вспыхнул сам. Подоспели наши два истребителя, которые сопровождали первую пятерку бомбардировщиков и завязался воздушный бой. Ястребки ринулись на «мессершмиттов», а те взмыли вверх. Делая крутой вираж, наши снова пошли в атаку, но немецкие истребители, зайдя в хвост ястребкам, ударили по ним трассирующими пулями. Упал горящим метеором И-16. Второй ястребок, то взмывая вверх, то пикируя, то делая крутые выпады, то переворачиваясь через крыло, хочет зайти в хвост «мессерам». Но те, легко увертываются от атаки. Кто-то в сердцах, рядом с Ильей, сплевывая, произнес:
– Эх, скорости не хватает «нашим»!
Ястребок все же подошел близко к немцам и дал длинную пулеметную очередь. Один из «мессеров» пошел вниз, оставляя за собой шлейф дыма. Тогда второй немецкий истребитель, ловко сманеврировав, зашел в хвост к ястребку и очередь сразила ястребок. Все танкисты притихли, за двух отдали пять наших.
Немцев не видно, и занятую деревню решено удерживать до подхода полка. Илья на мотоцикле поехал к Сергею. Он остановился на обочине дороги и выключил мотор. Двое солдат копали могилу, а третий топором тесал жердь. Кругом стояла тишина. Сергей лежит под той же старой березой. Справа и слева от березы, как часовые, стоят две высокие сосны. Санитар обматывает Сергею лицо бинтом, чтобы прикрыть от земли. Видно лишь нижнюю часть бледно-воскового лица, полуоткрытый рот. Илья встал на колени и поцеловал Сергея в холодный подбородок. Два танкиста взяли погибшего друга и понесли. Затем передали его двум стоявшим в могиле. А те, прижавшись к стенке, положили труп. Подали руки, чтобы вылезти оттуда – там место только мертвого. Посыпалась земля в могилу. Илья долго, молча, стоял у могилы погибшего друга.
Время идет, а танкового полка все нет и нет. Давно уже слышен гул танков слева, он то, усиливается, то затихает. Это немцы, они идут на восток. Илья Шевчук пытается связаться с командиром полка по рации, но все безрезультатно. Он стоит у танка, а радист без конца твердит:
– «Гром», я – «Молния». Отвечай, как слышишь?
Но не слышно «Грома». Что делать им дальше? Ждать?
Петр Семенович прислушивается то к позывным радиста, то к далекому шуму немецких танков и молчит. Он все такой же, каким увидел его Илья при первой встрече. Это было в начале мая, когда Петр Семенович прибыл к ним прямо на учения. Только что Шевчук поставил задачу командирам рот, как услышал голос:
– Здравствуйте, товарищ комбат! Я назначен к вам заместителем.
Он смотрел на Шевчука выпуклыми, вдумчивыми глазами, сквозь очки в коричневой роговой оправе. Фуражка у него была на затылке, большой лоб и складка не переносице.
– Откуда прибыли? – спросил комбат.
–Из школы.
– Какой школы?
– Десятилетки,– он улыбнулся и добавил:
– Директором я работал.
Петр Семенович показался совсем маленьким Шевчуку, он глядел на него и закидывал голову вверх. Пряжка ремня была у него на боку, а гимнастерка сзади топорщилась. Ну, точь-в-точь, настоящий новобранец. И он показался ему смешным в этом виде. А бывший директор школы, разгадав его мысли, произнес:
– Постараюсь стать настоящим военным.
Но вот только он не успел стать военным. Все такой же штатский с ног до головы. Илья уже привык к его такому виду, к своему заместителю.
– Слышу! Слышу! – вдруг закричал радист.
Илья поспешил к танку. Это наконец-то, отозвался «Гром».
Батальону Шевчука, приказано немедленно выступать и сосредоточиться в лесу, что в сорока километрах отсюда.
Танки тронулись в путь прямо по целине. По дороге двигались беженцы, и конца и края не было видно колеблющиеся колонне людей, и неслись машины, обгоняя друг друга.
Одна машина зацепила телегу и перевернула ее. Сплошным потоком двигаются люди по обочине.
« Зачем? Зачем все уходят? Вот, соберемся с силами, отбросим немцев за границу, а там и добьем их! И Оксане не надо никуда уезжать» – подумал Илья.
Танки снова продолжили свой путь. Но вот вдалеке показалась грузовая машина. Она двигалась прямо по полю. В кузове машины стояла женщина. Уже видно лицо, так это же Зоя! Светлые волосы ее сбились, а темные глаза смотрят вперед. Илья снова остановил танк и закричал:
– Зоя, Зоя, куда вы? Зачем?
Зоя увидела Илью и перегнулась через борт машины, еще чуть- чуть, и она бы упала. Она протянула руки к Илье. Он спрыгнул из танка и забрался в кузов грузовика.
–Покажите мне, где Сергей! – Зоя схватила руку Ильи у локтя и, дрожа всем телом, твердила:
– Покажите! Покажите!
– Зоя, с нами нет Сергея.
– Я хочу видеть! Покажите мне мертвым! Отдайте мне Сергея! – ноги ее подкосились, и она повисла у Ильи на руках.
– Зоя, Сергея мы уже похоронили.
– Убили, Сергея убили! – разнеслось по колонне.
Надо было выполнять приказ, но как бросить Зою? Оставить ее дрожащую и отчаявшуюся?
– Зоя, тебе надо вернуться в город, – сказал Илья.
Пальцы девушки еще крепче сжали руку Шевчука.
– Нет. Я с вами, возьмите меня с собой! Илья Петрович! Ну, возьмите, дорогой! Не оставляйте меня! Только не оставляйте!
Далеко послышался резкий гул самолетов, двигающиеся по дороге люди бросились в стороны. Отчаянные крики смешались с ревом животных.
А Зоя все шептала:
– Возьмите, возьмите меня, не оставляйте меня одну!
– Хорошо, Зоя. Иди в конец колонны, к фельдшеру, будешь теперь с ним.
Илья помог ей сойти с машины, и она пошла, шатаясь, вдоль танковой колонны. Туча закрыла солнце, тень упала на лица бегущих людей, и еще резче проступил на их лицах ужас войны.
7.
На север движется плотной колонной батальон, несутся танки, поднимая пыль дорог.
«Эх, и ударим же мы! Как посмели нас тронуть! Полком будем атаковать врага или всей дивизией!» – так думал Илья, пока двигались танки по дороге. Но вот и лес, здесь танкам приказано сосредоточиться. Танк встал у опушки леса. Все останавливаются и глушат моторы. Замерли вокруг деревья в полуденной дремоте, и где то сонно прокричала кукушка.
Слышно, как радист вызывает: «Гром», «Гром»!
– Вас вызывает «Гром» – говорит он радостно Илье, и протягивает наушники.
Он слушает новый приказ командира полка: « Выходить в лес, восточнее пятьдесят километров, район уточняется».
– Да что они там? Бить надо немцев! – сказал Илья вслух.
Он вызывает командиров рот и ставит новую задачу. К нему, тихо ступая, подходит Петр Семенович и спрашивает:
– Илья Петрович! Опять маршировать? Так надо?
– Я не разобрался еще, почему снова надо маршировать и снова перебрасываться на другое место, сам никак не пойму действий.
Танки стали вновь вытягиваться вдоль дороги. Навстречу колонне катился клубок пыли. Галопом несется батарея на конной тяге. Они останавливаются, храпят взмыленные кони.
– Немцы! – кричит с седла молодой, щупленький лейтенант,– они правее, в семи километрах отсюда. Идут и идут, и не видно конца этой колонне. А где же наши войска?
– А мы то, чьи? – спрашивает кто то, позади Шевчука.
– Я полк свой потерял. Был на учениях, вернулся, а казармы пустые,– лейтенант поднялся на стременах,– за мной! Марш!
И снова покатился клубок пыли. Илья смотрел ему вслед и подумал: « Куда же он несется? А что делать нам теперь? Приказано идти на соединение с полком. А немцы нас обходят. Ударить батальоном по колонне? Или все же выполнить данный приказ?»
– Петр Семенович, немцы рядом. Слышали?
– Да, слышал, Илья Петрович. Может, атакуем колонну?
– Если решим, то будем атаковать.
Снова двинулась колонна. Не прошли и километра, как показалась легковая машина и грузовик. У легковой машины стоял полковник Никишин, заместитель командира корпуса. Рядом с ним – красноармеец. Обрадовался Илья, вылез из танка и поспешил к полковнику, но полковник, как хлыстом, стеганул его словами:
– Предатели! Отходить? Стой! Назад!
Илья остановился, как вкопанный. Неужели это сказал стоящий перед ним высокий, осанистый полковник? Тело у Ильи обмякло, он повернулся и пошел к своему танку. А полковник Никишин снова закричал:
– Стой! Назад! Ко мне!
Илья снова развернулся и опять подошел к полковнику.
– Что? Дерзить? Назад? Немцев испугались? Расстреляю! – он побагровел от натуги.
– Немцев идем атаковать, товарищ полковник, – ответил Шевчук.
– Кого атаковать? Каких немцев? – опешил Никишин.
– Обходят они нас.
– Что? Обходят? – он замолчал и прислушался, а потом тихо сказал:
– Да, похоже, да, – пробормотал и сел в машину, и уже на ходу крикнул:
– На запад поворачивать!
Легковая машина рванула с места, а за ней грузовик запылил по дороге.
К Илье подошел Петр Семенович:
– Ну, как, узнал что? Где войска корпуса? Задачу получил?
– Мы будем атаковать немецкую колонну, – ответил Илья, оторвав взгляд от уходящих на восток машин.
– Я пойду с первой ротой, – сказал замполит.
– Вперед! – подал команду Илья.
Вот-вот должна быть опушка леса, а там – немцы. Впереди уже слышна стрельба, все смешалось, все закружилось. Механик вел танк на максимальной скорости, слева и справа неслись другие танки. Впереди видна дорога и на ней немецкие машины. Их было очень много. Танк Ильи подбросило, и в прицеле он увидел небо. По броне застучало, и башня пошла вниз. Снова видна дорога и немецкое орудие, Шевчук нажимает на спусковой крючок и прозвучал выстрел. Танк приподнялся и под ним, что – то хрустнуло. Когда проскочили дорогу, то он скомандовал:
– Все кругом!
Механик сделал быстро свое дело и снова под гусеницами танка послышался знакомый хруст. Ну вот, все кончено, колонна снова движется вдоль дороги. Вытянулись в колонну все танки и по бокам видны изувеченные немецкие машины и в кюветах трупы немцев. Невольно Илья закрыл глаза от того что увидел.
8.
И снова колонна на марше. Вокруг простиралось желтое поле. Едва заметно покачиваются налившиеся зерном колосья. У дороги покачиваются васильки. Солнце щедро заливает светом землю. Густая пыль от танков тянется в сторону, а перед глазами у Ильи стоят убитые немцы. Один лежит вверх лицом, и у него открытые глаза, они как стеклянные. Илья вздрагивает от воспоминаний, и ему припомнился страшный сон. Как-то ночью он страшно закричал во сне, и Оксана будила его кончиками своих пальцев:
– Ну, проснись же, Илья, проснись! Тебе плохо?
Илья повернул голову и увидел бледное лицо Оксаны.
– Ты так кричал! Что с тобой? Руки вытянул, кого-то отталкивал. Меня в грудь толкнул локтем. И страшно и больно мне было,– Оксана по-детски всхлипнула.
Илья обнял ее за плечи:
– Напугал я тебя? Прости, мне приснился очень страшный сон.
– А ты расскажи мне, тогда он не сбудется, – упрашивала его Оксана. И тогда Илья ей рассказал свой сон.
« Атака, кругом стреляют. Я иду в цепи, но вот окопы и рослый немец выскочил и бросился на меня. Отбил я удар и кричу ему: «Руки вверх!» А он идет на меня, озверел. Правое плечо проколол мне штыком и у него на лице радость. Я опять кричу: « Руки вверх!» А он все равно лезет ко мне, и я чувствую, как мой штык вошел, во что- то мягкое. И вижу вылезшие из орбит, налившиеся кровью глаза немца, его рот перекосился. Я хочу вытянуть штык, и не могу. Голова немца совсем близко, и передо мной совсем другое лицо. Смотрит немец заволакивающим взглядом, а на щеке у него слеза. И он говорит мне на русском языке:
