Kitabı oku: «Идиотка», sayfa 4

Надо сказать, что Серёга был не совсем дурак и, сопоставив все факты, догадался, чьих рук это дело.

– То-то я удивился, что бутылку сама предложила! – Подозревал тёщу Серёга. – Ничего мама, я тоже колдовать умею.

Незадолго до приезда тёщи он купил в магазине сюрпризов дезодорант с запахом человеческих экскрементов. Зная, что тёща не пропустит ни одной яркой бутылочки, Серёга разукрасил флакончик блёстками и поставил на видное место.

Тёща как раз собиралась навестить врача, уже оделась и, увидев на полке новый красочный дезодорант, не удержалась и попшыкала себе одежду. Для более устойчивого аромата, она выпустила лёгкую струю на причёску. Раздался крик, похожий на вопль подстреленной утки и через минуту показалась тёща, окутанная загадочным ореолом человеческих экскрементов. Одежду пришлось выбросить, волосы остричь, но даже эти предосторожности не могли скрыть лёгкий запах …, окружавший коротко остриженную головку Анны Сергеевны.

– Да не расстраивайтесь, мама. – Издевательски посмеиваясь, притворно сокрушался зять, незаметно растворяя в чае таблетку пургена. – Я вам и чайку заварил, свеженького!

Ночь тёща провела в месте, до боли знакомом Серёге. Утром довольный зять провожал заметно постройневшую и дурно пахнущую Анну Сергеевну домой.

– Приезжайте ещё, с протёртой клюквой, а мы вас здесь чайком встретим, мама! – Целуя ручку, ехидно произнёс на прощанье зять.

Правда, с тех пор Серёга не пьёт и терпеть не может клюкву с сахаром.

Не с той ноги

Думаете всё равно с какой ноги вставать? А вот и нет! Правда, для каждого человека выбор счастливой ноги строго индивидуален. Моя, например, должна быть непременно левой. Потому что счастье мне приносит только то, что находится налево: левая работа, левая зарплата, погулять от жены, опять же, налево. Да что там, я даже когда запинаюсь на правую ногу, всегда жду от жизни какой-нибудь гадости. Ну, а уж если растянулся на полу благодаря своей левой конечности, заранее радуюсь приятной неожиданности.

В то утро я случайно встал с несчастной правой ноги. Всё, думаю, абзац. Может, на работу сразу не ходить? Но вспомнив, что сегодня день особенный – светит премия – отмёл это нелепое предложение внутреннего голоса. Жена с дочкой ещё спали и я, стараясь никого не разбудить, потихоньку сполз с кровати, шаря босыми пятками в поисках тапок. Левая нога уютно устроилась в мягкой домашней обуви, но вот правая! Тапок правой ноги оказался не просто мокрым, но ещё и дурно пахнущим отходами жизнедеятельности нашего кота, подло устроившегося в ногах у жены. Хотел задушить кота галстуком, но вовремя вспомнил о спящей жене. Ничего, взбадривал себя я, зато получу премию. А это всё мелочи жизни.

Натянув майку с брюками, пошёл умываться. Кран зашипел на меня пустым эхом и вдруг, неожиданно вздрогнув, выплеснул залп ржавой, застойной воды, оставив оранжевые пятна на лице, майке и брюках. Мало того, что я испугался, так пришлось переодеваться. Ну и что, успокаивал я себя, такая ерунда нисколько не испортит мне настроение.

Уже одевшись в новый костюм с накрахмаленной рубашкой, я вспомнил, что ещё не завтракал… лучше б не вспоминал! Какая-то сволочь умудрилась надрезать пакет с кефиром в двух местах: у самого верха и где обычно, сбоку. Я, естественно, об этом не знал и привычно хлебнул из бокового отверстия. В итоге, напился кефиром через нос и заодно промыл им уши. Мой английский серый костюм, весь в белёсых подтёках, теперь смотрелся экзотически. Ещё раз переодевшись и бесповоротно опаздывая на долгожданную премию, я летел к автобусной остановке. Неподалёку стояло такси. Мечтая оставить скучавшего таксиста без заработка, я подумал, что сэкономлю и проедусь на муниципальном транспорте.

Полусонно трясясь в автобусе, я услышал: «ваш билетик, гражданин!»

Буркнув, что у меня проездной, я начал шарить по всем карманам. А проездной-то остался в новом костюме! Пришлось заплатить штраф, который покрыл бы расходы на такси.

На работу я всё-таки опоздал, за что получил выговор от начальства. Как следствие, меня оставили без премии.

С работы шёл униженный, оскорблённый и несчастный. В магазине купил рыбу для кота, как просила жена. Расстроено теребя связку ключей на одном из пальцев, я поднимался по лестнице домой. Уже перед самой дверью ключи отделились от пальца и, сделав пируэт в воздухе, со звоном шлёпнулись в пакет с рыбой и, как назло, провалились на самое дно. Пока доставал ключи, весь извозился в рыбе. Открывая дверь квартиры, я был на грани срыва. Внезапно порвался пакет с ненавистной рыбой и всё содержимое вывалилось у самого порога. В сердцах растоптал котиный ужин. Стало легче, если учесть, как кот обошёлся с моим тапком. Прошёл в коридор, предполагая, что всё, что могло случиться со мной плохого, уже случилось. Но, в следующую секунду навстречу мне из комнаты выплыла тёща, которая радостно сообщила, что приехала в гости и что на этот раз я могу не расстраиваться – она пробудет целых два месяца.

Не помню, как я всё пережил, но отныне и навсегда завёл себе незыблемое правило – вставать с левой ноги.

Ночной уикенд

Этот рассказ является предостережением для новоиспечённых хозяев, рискнувших завести четвероногого друга…

Я и не предполагала, что такое беспомощное и на первый взгляд безобидное существо, как 2-месячный щенок боксёра, способно разрушить быт – причём, всего–то за одну ночь!

Мы с мужем искренне радовались появлению рыжего, похрюкивающего члена семьи. Он был неуклюжим, толстым, и от его ещё небольшой плюшевой головёнки пахло чем-то приятным, сладковатым. Муж, как ребёнок, полдня резвился с курносым другом по квартире. Вконец умаявшись, щенок не добрался до отведённого ему персонального коврика и уснул прямо на полу. Я ещё долго любовалась этим милым, забавным и ставшим практически родным созданием.

Вечер прошёл в благодушном настроении. Наш малыш, которого мы, согласно родословной, назвали Эдлером, страдал поистине неистощимым аппетитом. Вернее, как выяснилось позже, он-то совсем не страдал, скорее наоборот. Но вот нам, в дальнейшем, пришлось потуже затягивать пояса, потому что пёсик обожрал (уж простите за выражение) наш дом. Но всё это будет потом, а сейчас … сейчас он, съев некоторое количество кальцинированного творожка, сидел на своём месте, отбросив задние лапы и выставив голенькое пузо на всеобщее обозрение. В таком состоянии играть было невозможно и Эдлер, просидев в оцепенении минут пятнадцать, несколько раз задорно икнул и вновь заснул.

Был поздний вечер и через некоторое время в доме слышалось лишь тихое посапывание трёх существ. Можно было только предположить, что трёх. Но я ошибалась…

– Ой, темно-то как! И скучно… Надо поплакать. Хочу, чтобы со мной поиграли. Как днём. Ну, чего они, не слышат, что ли, как я плачу?

Тут, на полу, что-то тёмное и мягкое, чем-то пахнет – странным и очень знакомым… Так пахнут ноги того, кто спит рядом с тем, кто готовит мне вкусную еду. Думаю, никто из них не будет против, если я немного поиграю с этим. Ой, порвал.

До чего же есть хочется! Где-то у них здесь едальня. Вот только где…

Ого, да тут на неделю развлечений! Теперь не до еды. За всю короткую жизнь не видел столько тапок....

– Смотреть на это не могу. Шнурки, каблуки, опять шнурки – фу, надоело. И есть всё так же хочется.

Наконец-то, едальня! А чего пусто-то? Носился со мной как дурачок по всей квартире, а о главном забыл. Разбудить что ли? Хотя нет, пускай спит, умаялся поди. Да и мне спокойней, а то устал я от них за целый день.

Висит что-то… Ух ты, что-то длинное! Тяни, тяни, давай. Да что такое – конца и края не видно. Ай, что это было? Кажется, я разбил что-то большое.... очень большое. О, я уже хочу по-маленькому.. или по-большому? Кажется, всё сразу! Боюсь, не донесу. А, собственно, куда нести-то? Где же мне облегчить себя? Ой-ёй, хозяйка, писай меня ско… поздно. Хорошо-то как, и главное – рядом с ними. Проснутся и сразу увидят ЭТО. Фу, мне здесь теперь не нравится.

Видел я кое-что на окне в другой комнате. Правда ЭТОТ не дал даже понюхать, прыгал радостно по дому и меня таскал… Как будто не я маленький щенок, а он. Ну, да ладно, хоть сейчас можно спокойно заняться своими делами.

На окне красивое что-то, добраться не могу. Вот везде у них тряпочки! Они это называют "тюль". Название смешное. Тюль надо подвинуть. Что-то наверху отлетело… ещё… странно, я только хотел подвинуть. Ах, розовый какой… боже, а воняет-то как! Наверное, это едят. Бе-э, стошнит меня сейчас. Свалю всё вниз, свалю. Ого, сколько всего высыпалось! Прям тянет поваляться. Здорово, ну как же здорово, и ведь никто не мешает!

А есть всё равно хочется....

Пора заглянуть в едальню. Может, в миске что появилось. Нет?! Ужасно… ужасно хочется кушать. Вот здесь пахнет чем-то рыбно-колбасно-молочным. Я откуда-то знаю, что если хорошо попросить, то дадут. Дверка, дай покушать! Что если поплакать? Что-то ничего не выходит… Но они же открывали её как-то!

Интересно, будут меня ругать за обгрызенную дверь? Но ведь я просил, а она не хотела кормить меня… я разозлился. О, запах, лапы подкашивает! Что тут у нас? Ведро… в ведре шкурка колбасная… одна штука; коробочки, обмазанные йогуртом – три штуки; требуха от селёдки – много.

Мне одному и не съесть. И чего они всё смешали? Надо рассортировать. Боюсь, до утра не управлюсь. Вот тут нашёл остатки яблок, я это не ем, а вот им в самый раз… отнесу, я не жадный.

Уа-а-а, как же я устал, прям с лап валюсь. Всё, теперь спать, когда-то и мне отдыхать надо…

Не чувствуя под собой лап, он еле доплёлся до коврика и, наконец, заснул.

Утром нас разбудило настойчивое тявканье. Первым встал муж. Его ноги коснулись пола, и он ощутил, как пальцы провалились во что-то мягкое и скользкое.

С криком, – убью его, вот только отмоюсь, – муж исчез в ванной комнате.

Я с интересом взглянула на пол и обнаружила содержимое мусорного ведра, раскиданное по всей комнате. К тому же запах не оставлял сомнений в том, что наш крошка устроил здесь туалет. Предчувствуя нехорошее, я побежала на кухню. Там ждали разбитая ваза, потрёпанная скатерть и всё тот же мусор. Заглянув в следующую комнату, я заплакала – от моей вечно цветущей, яркой герани остались лишь “рожки да ножки”. К тому же ковра теперь видно не было – Эдлер похоронил его под густым слоем земли.

– Веди его скорей на улицу! – Крикнула я вышедшему из ванной комнаты мужу, а сама принялась убирать следы щенячьего праздника.