Академия любви и ненависти

– Вот и передай своему садовнику, что его цветы дурно воспитаны. Негоже обижать прогуливающихся по полянке девушек, иначе они могут обидеться и пустить негодников на гербарий или венки.

– Надгробные? – хмыкнул Роберт.

– По ситуации. А теперь прости, вынуждена откланяться. У меня здесь, знаешь ли, приятная утренняя пробежка. Худею к зимнему балу.

– У тебя прекрасная фигура, – неожиданно выдал он.

– Что? – Я чуть было не споткнулась. Вот уж удивил так удивил.

– Жаль, характер скверный, – добавил Роберт. – Любая нормальная девушка уже давно бы паковала чемоданы. Ты ведь видишь, Каисторн не для прекрасного пола.

Вы посмотрите, какой тонкий намёк! Аж просвечивает!

И забавно, что он воспользовался моим же методом – перешёл от угроз к комплиментам и убеждениям. Хитрый змей!

– А я не любая. Я самая лучшая, – произнесла с достоинством и не стала задерживаться. Пусть стоит там с отвисшей челюстью в одиночестве.

Повезло, что на моём пути больше не встретилось ни одной ловушки. Снова этот гад выбил меня из колеи, и я не сразу вспомнила о своём изобретении. И как я раньше до него не додумалась? Простейшие заклинания так легко комбинируются. Нужно ещё что-нибудь попробовать!

Всё-таки нет лучшей возможности для мага прокачать навыки, чем опыт. В Каисторне сложно и пока не всегда понятно, зато уже вижу, насколько полезно.

К мастеру я подбежала со сверкающей улыбкой. Горстка старшекурсников неподалёку явно намекала, что я сегодня пусть не чемпион, но определённо молодец, пришла в двадцатке первых.

Отличный результат, я считаю. А ведь бежала последней. Спасибо любимому братику, просветил ещё в раннем детстве, что тактика и стратегия куда важнее силы и скорости.

– И кто это у нас тут бежит? – радостно оскалился мастер. – Злостная нарушительница режима, жестокая уничтожительница маленьких беспомощных цириатусов, выжигательница сорока видов мхов. Смотрите, парни. Вот он – образ настоящей женщины. Красивая, умная и коварная. Когда будете сдавать предмет «Угрозы немагического толка и их ликвидация» смело отвечайте, что самое опасное существо на нашей планете – леди, которую подняли до обеда.

– Не уверен, что она выстоит против нашего садовника, если мы её сдадим, – хохотнул кто-то из парней.

– Сдадим? – Мастер вмиг переменился в лице. – Сдадим? Я. Не. Желаю. Даже. Слышать. Подобные. Слова.

– Это шутка! – быстро исправился парень, сделав шаг вперёд. Но, прекрасно зная наставника, сбавил темп и звук: – Простите. Неудачная шутка. Готов понести наказание.

– Семнадцатая глава устава. Наизусть. Завтра.

– Так точно, мастер! – куда веселее отрапортовал парень.

И чему радуется? Уже вызубрил его от корки до корки? Везёт же некоторым. Мне бы хотя бы дочитать этот талмуд.

– А вы, юная леди, какое наказание предпочтёте? – мило осведомился мастер.

Я так и застыла. Он назвал меня нарушительницей режима, значит, ему уже сообщили о моих художествах. Только вот о каких именно? Я девушка деятельная, много чего успела за неполные сутки в академии.

Но участливые нотки в голосе сурового вояки явно свидетельствовали о поджидающем меня неприятном сюрпризе. Нужно срочно что-то придумать! Я даже готова мыть полы вручную, только не учить устав наизусть. У меня память что решето.

– Семнадцатую главу я помню, значит, нечестно будет попросить назначить мне её в виде наказания, – начала я, закусывая губы изнутри. – Думаю, самым правильным решением станет помощь садовнику. Чтобы он не затаил на вас зла из-за недальновидных кадетов.

Я немного опустила голову во время короткого монолога и позволила себе бросить на наставника лишь один, полный раскаяния, взгляд, тут же уперев его в землю.

Я так старалась не переиграть, так следила за телом и лицом: плечи немного опущены, спина чуть согнута, губы плотно сжаты, ещё и слёзы пыталась выдавить, хоть немножечко, для блеска глаз, что пропустила триумфальное возвращение Роберта с остальными парнями. По всей видимости, он ходил освобождать попавших в ловушки.

– Что она натворила? – спросил он своим обычным ледяным голосом.

Хотела пожурить недруга за подобный тон, но мастер ответил, притом вполне по-свойски:

– Отужинала в преподавательской столовой.

– Но как она… – начал уже попавший под раздачу наказаний парень и тут же смолк.

Вот и ответ, почему там было столько разной вкусной еды! Ну я даю!

– Съела пирожные профессора Тугура, – продолжал радоваться мастер.

– И есть доказательства? – холодно осведомился Роберт.

– Нет. Улики мастерски подчищены.

Сердце загрохотало сильнее тролльих барабанов в степи. Мне бы малюсенькую подсказку, признавать вину или нет. По мастеру не понять. Он рассказывал о моём маленьком ночном приключении едва ли не с восторгом. Но вдруг его нарочито весёлое поведение – очередная ловушка?

– Нет улик – нет наказания, – констатировал Роберт так, словно именно он принимает здесь решения.

– Если только наша единственная девочка не признается, – с улыбкой голодного анкилота произнёс мастер.

Стоящий за его спиной Роберт едва заметно кивнул, и я, сама не понимая, что творю, выдохнула:

– Это была я.

Ну всё, Эли. Ты попала. Нашла кому верить! Может, Роберт кивнул своим мыслям, а не подсказал. Да и чего бы он подсказывал? Его цель – вытурить меня из академии.

Сейчас тебя или выгонят, или обяжут мыть полы грязной тряпкой на веки вечные, или выдадут…

– Наш человек! – довольно захохотал мастер. – Запомни, детка: я для вас и нянька, и отец с матерью, и тренер, и главное зло академии. Вы можете чудить что угодно, где угодно и когда угодно, нельзя делать только две вещи: врать мне и попадаться на горячем.

– Вы самый лучший преподаватель в мире! – с чувством выдохнула я.

До чего же хорошо! Как хорошо!

– Это ты так говоришь до тренировки. Посмотрим, что скажешь после, – засмеялся мастер. И затем рявкнул для всех: – На полигон! Живо!

– Я здесь сдохну, – простонал белобрысый мальчишка, явно из нового набора.

– Не положено, – ответила ему строго. – Читай устав!

– Ты чудо, деточка, – снова захохотал мастер. – На смерть даже не рассчитывай, парниша. Так легко вы не отделаетесь.

Мы с блондином синхронно вздохнули и, изображая бурление энергии в теле, поскакали на стадион, где почти одновременно опустились на ближайшую скамью.

– Я – Эли, – представилась, протянув кулак, как здесь принято. – Элиния де Форсин.

– Вальт де Голль. Ты здорово прошла испытание при поступлении.

– Откуда ты знаешь? – спросила шёпотом.

– В библиотеке можно посмотреть записи всех испытаний. А ты думаешь, как кураторы принимают решение? Они смотрят и оценивают, при необходимости вмешиваются. После испытания передают кристаллы с полным разбором плюсов и минусов в специальное хранилище, у нашего факультета есть доступ. Я вчера сбегал и посмотрел, кто на что горазд, нам ведь учиться вместе. Жаль, доступен только свой поток, интересно было бы взглянуть на результаты старшаков, – вздохнул Вальт. – А ты, кстати, как прошла эту полосу?

– Если у тебя есть старший брат с нездоровым чувством юмора, учишься быть ловкой и сообразительной, – со смешком произнесла я полуправду. Брат у меня замечательный, а вот друзья у него – не очень.

– Чего расселись? – гаркнул в нашу сторону мастер. – Зак, проведи тренировку желторотикам. Роберт – твои все остальные. Я пока прогуляюсь в оранжерею.

Последняя фраза звучала почти несчастно, и я поинтересовалась у старших, что там за чудовище. На что получила рык от предположительно-лже-Зака и персональную команду «для глухих» встать в строй.

Да пожалуйста-пожалуйста. Какие все нервные. Сейчас быстренько отпашу ещё одну тренировку и побегу в библиотеку. Страшно хочется узнать все свои промахи при общении с духами, потому что я определённо к ним ещё вернусь. И рассчитываю получить очень много информации о других мирах. Столько, сколько смогу запомнить и записать. Ну и про сокурсников информацию посмотреть нужно обязательно, Вальт прав на все сто.

Однако я была о себе слишком высокого мнения. И, теряя сознание от усталости, совершенно того не осознавала.

Глава 6. Постельный режим? Размечталась!

– Ей требуется отдых. У девушки сильное переутомление и стресс. Магического истощения нет.

– Давай подлатай её и отпускай, пропустит занятия – потом не наверстает, – требовал мастер.

Я не стала открывать глаза и постаралась дышать спокойно и тихо, но в присутствии лекаря притворство бесполезно.

– Как вы себя чувствуете, леди?

Горячие пальцы коснулись моей руки, нашли пульс и остановились.

– Благодарю, хорошо. – Я открыла глаза и села. Лекарь оказался весьма интересным мужчиной средних лет, с мягкой улыбкой и колючими глазами. От таких предпочитаю держаться подальше. Побаиваюсь. – Я уже могу идти на занятия?

– Мы с вами встречались. – Мужчина оценивающе меня разглядывал, то и дело склоняя голову то к правому, то к левому плечу. – Точно встречались.

– Простите, не припоминаю, – ответила, стараясь не ёжиться. Перевела взгляд на тренера и обратилась к нему: – Мастер, неужели я упала в обморок?

– Да. А теперь живо на занятия! Главный корпус, четвёртый этаж, аудитория четыре-четыре-три.

– Четыреста сорок третья. Поняла!

– Номер аудитории складывается из трёх величин: первая – этаж, вторая – назначение, третья – уровень опасности, – просветил мастер. Он говорил отчётливо и звонко, так, что в мозгу вспыхивали звёздочки на каждом ударении.

Я опустила ноги на пол и поняла, что перед глазами плывёт. Неуверенно посмотрела на лекаря, тот приложил руку ко лбу и стало легче.

– Благодарю вас.

– А теперь беги, пока он не узнал, что это ты стрескала ночью его пирожные, – хохотнул мастер, придав мне ускорения.

– Она?! – завопил лекарь так, что в огромной просторной галерее задрожали стёкла.

– Я испеку вам новые! – ляпнула я, удирая.

– Ловлю на слове! – донеслось вслед уже куда более миролюбиво.

Я же запрыгнула на перила лестницы и скатилась до самого первого этажа, лишь помогая себе руками на поворотах. Древние зодчие знали толк в строительстве. Не то что сейчас – у каждого лестничного пролёта отдельный поручень. Никакого удовольствия! Точнее, оно есть, но не такое. Ни капельки.

Вылетела из лекарского крыла, покрутила головой, соображая, где нахожусь, и со скоростью боевого заклинания полетела к главному корпусу, где без малейшего усилия нашла аудиторию с нужным номером.

Пара пассов – и я стою с аккуратно заплетёнными в косы волосами, не красная, чистенькая и опрятная, как и положено порядочному кадету. И держу руку у двери, намереваясь постучать.

Ну что же. С духом! Мой первый урок.

Я приготовила короткое объяснение для преподавателя, если вдруг его не просветили о причине моей задержки, и попыталась постучать. Однако не вышло. Рука упиралась в мягко пружинящую защиту. Попыталась схватить ручку – та же история.

– Вот это да, – произнесла с глубоким вздохом.

Нет, я могу, конечно, взломать защиту на раз, но кто же так бездарно сдаёт свои возможности?

Потопталась пару мгновений, затем решилась на крайне противную меру, грозящую множеством неприятностей, если допущу малейшую ошибку.

Зато это заклинание может знать кто угодно, если есть желание его освоить и не пугает определённая степень риска.

Нужно сосредоточиться.

Попасть на занятие надо во что бы то ни стало, потому не медлила и не боялась. Как только убедилась, что помню каждое слово, и дважды мысленно проговорила заклинание, подошла к стене. Приложила руки, прочувствовала материю, просканировала на наличие защиты с внутренней стороны. И нырнула.

Меня не ждали.

Высокий худощавый преподаватель средним пальцем поправил дужку очков, водружая их на переносицу, но удивлённо изогнутые кустистые брови всё равно было прекрасно видно.

– Здравствуйте. Прошу простить опоздание, задержали в лазарете. Позвольте занять свободное место? – скороговоркой вымолвила я, пока учитель находился в ступоре.

Мужчина кивнул, и я мышью шмыгнула за первую попавшуюся парту, где обнаружила свободный стул. На своих мальчишек старалась не смотреть, потому что их идиотские ухмылки смутят ещё больше.

С самым примерным видом сложила руки на парте и приготовилась внимать. Однако преподаватель и не думал продолжать занятие, продолжая пристально меня изучать.

Выдержать чужой взгляд может далеко не каждый, и я не исключение. Продержалась достаточно долго, но закончилось всё закономерно.

– Простите. Я сделала что-то не то?

С этой фразой позволила себе разорвать контакт глаз и осмотреть аудиторию. Да так и зависла. За партами сидели не мои одногруппники!

Совершенно незнакомые парни и девушки таращились на меня как на привидение, честное магическое.

– Это аудитория четыре-четыре-три? – спросила я звонко, хотя вовсе не чувствовала той уверенности, что звучала в голосе.

– Нет. Четыре-четыре-восемь, – ответил мой сосед по парте, симпатичный молодой человек со смеющимися глазами необыкновенно золотистого цвета. – Видимо, кто-то подтёр цифру, чтобы ты заблудилась. Рекомендую выучить карту кабинетов назубок, у нас это обычное явление.

– Прошу меня извинить, – произнесла, поднимаясь. – Вышло недоразумение. Вы позволите мне пройти через дверь или… – Я покосилась в сторону стены.

– Будьте так любезны не утруждать меня ещё больше, – проскрипел преподаватель, подтверждая мои худшие подозрения.

– Направо, третья дверь слева, – прошептал мой временный сосед и подмигнул.

Не желая привлекать к нему лишнее внимание, коротко кивнула и пошла к стене, помахав рукой напоследок. Сделала бы, конечно, книксен, да брючная форма не позволяет. А парнишку запомнила, поблагодарю в той же столовой, где можно общаться без надзора суровых педагогов. Заодно спрошу, что за лекции читают с восьмой степенью защиты. Интересно, сколько вообще этих уровней?

К своей аудитории я не шла, нет. Неслась, подгоняемая яростью, стыдом и злостью. И что, интересно мне знать, за скотина посмела издеваться над больной и несчастной единственной девушкой в группе? У кого настолько дурацкое чувство юмора? Кому выдать по первое число?

Запихну в стену по пояс, да так и оставлю! Благо заклинание я теперь знаю на отлично и не боюсь им пользоваться. Ещё подумаю, как его усовершенствовать, чтобы зараза подставучая не выбралась без моей же помощи!

В поворот входила на сумасшедшей скорости и по закону подлости не успела отреагировать, когда на пути вдруг выросло препятствие в виде ненавистного Роберта. Точнее, я‑то затормозила, пыталась это сделать! Но расстояние было настолько крохотным, что маневр не сработал. И я со всей силы врезалась в эту каменную стену, больно приложившись носом.

Ощущение соприкосновения с каменной кладкой было настолько ярким, что я совершенно машинально, не думая, не анализируя, применила заклинание проникновения, с помощью которого мгновением раньше путешествовала по чужим аудиториям.

Руки коснулись обнажённой кожи, горячей и гладкой, неожиданно приятной. Я кончиками пальцев погладила её, совершенно не задумываясь, не осознавая, что делаю. И лишь затем ахнула и подняла взгляд.

Чего сейчас не было на лице Роберта де Осторна, так это равнодушия. Высокомерием, впрочем, тоже не пахло.

Могу повесить медаль на грудь – умею я удивлять даже таких рыбин замороженных.

– Ты что творишь? – выпалил он, недовольно хмурясь и пытаясь меня отодвинуть, да только вот незадача – мои шаловливые ручонки проникли под ткань его формы, да там и застряли. Заклинание-то я до конца не довела. Не прошла сквозь эту «стену».

– Я случайно! – произнесла, сильнее прижимая ладони к его телу.

– Ха-ха-ха, Роб, так девицы ещё тебя не цепляли! – расхохотался стоящий рядом Зак.

Зак-шатен, самый подозрительный из уже знакомых мне Заков. Почти на сто процентов Зак де Варриваль.

Нужно нумеровать кандидатуры, похоже. Зак-один, Зак-два, Зак-три. А лучше – проникнуть в картотеку и найти истинные имена учащихся. При поступлении в любое учебное заведение каждый проходит многоуровневую проверку, включающую сканирование воспоминаний представителями тайной канцелярии, так что хоть этим сведениям я могу доверять.

– Переименую тебя в Репейник, Эли, – сказал Роберт совершенно спокойно. На лице уже ни эмоции. При друге не желает со мной спорить, но не может не подколоть.

Я не имела ни малейшего желания обсуждать с ним очередное прозвище и изо всех сил пыталась успокоиться, не зареветь, не упасть в обморок повторно и освободить руки из тёмно-зелёного плена его формы.

Однако существовал нюанс. Куда же без него?

Для того, чтобы повторно воспользоваться заклинанием, мне нужно было коснуться ладонями не обнажённого мужчины, а его одежды! Изнутри! А мои ладони, будь они неладны, прошли не только сквозь одежду, но и коснулись его боевых татуировок с впаянными в кожу драгоценными накопителями, которые, к сожалению, были неживой материей и пропустили меня внутрь. Не до конца, разумеется. Но роли это не меняло – я на крючке! Не знаю как, но эти булыжники словно срослись с моим телом!

– Роберт, у нас проблема, – произнесла, стараясь не выдать себя голосом – я была на грани. Ладони жгло огнём и каждое движение причиняло неимоверную боль. – Не дыши так глубоко, мне больно.

– Очень смешно, – хмыкнул он. Я же зажмурилась, чтобы не позволить себе разрыдаться перед мужчинами. – Эли?

В его голосе зазвучала тревога, но он замер. По телу побежала лёгкая щекотка. Сканирует.

Как можно не почувствовать, что я в твоих накопителях, болван?!

– Зак, сообщи, что я не явлюсь на занятие. Или занятия, – попросил он друга. – Эли, я всё понимаю, ты девочка, а девочки любят драгоценности. Но это даже для тебя перебор.

Он говорил немного укоризненно, но по-доброму, стараясь отвлечь от боли и поддержать, и от этой его непривычно ласковой речи я вновь чуть не зарыдала. Лучше бы орал или ругал как обычно, честное слово. Я и так держусь только на гордости. Так бы злость помогала.

– Прости. Я только что использовала это заклинание и всё ещё прокручивала его в голове, раздумывая, как его можно доработать, – призналась несчастно. – А тут ты.

– Это не оправдание. Ты должна быть предельно внимательна, пока находишься в Каисторне. Я ведь говорил: здесь не место утончённым маленьким леди.

И вновь тихий, убаюкивающий голос. Приятные интонации. Как всё же по-разному звучит одна и та же фраза в тех же устах, но произнесённая другим тоном.

– Я не желаю сейчас беседовать. Помоги мне освободиться. Пожалуйста!

– Боюсь, нам придётся самостоятельно добираться в лекарское крыло. Плотно прижми ладони к… кхм…

– Я поняла.

– Я могу обезболить, но это плохо скажется на заживлении.

– Я потреплю.

– Если тебе станет от этого легче, мне тоже неприятно, – произнёс Роберт. И, не дожидаясь, пока я скажу в ответ гадость, перевёл разговор в другое русло: – Не могу понять, как взять тебя на руки.

– Мои ноги, хвала Великой, нигде не застряли. Я способна передвигаться.

Язвительность меня подвела. Сложно говорить гадости, когда тебе помогают. Да и не нужно, не к месту это. Но до чего неловко стоять вот так, не имея возможности оторваться от его тела. Стыдоба какая! Уверена, именно эта сцена заинтересует моих подруг куда больше всего остального, что я намереваюсь им рассказать по возвращении.

– Давай попробуем. Я постараюсь приноровиться к твоему шагу. Идём по счёту раз-два.

Я молча кивнула. Старалась шагать точно в такт с ним и всячески отвлекалась от боли разными мыслями.

Влипла в Роберта. Да это даже звучит смешно!

Влипают обычно в неприятности, но я и здесь умудрилась отличиться. И как! Качественно! С чувством, с толком, с расстановкой. С фантазией!

Жаль только, вляпалась в Роберта, а не в Зака. Вышла бы отличная возможность поближе познакомиться.

Я хмыкнула и тут же сжала зубы. Не шевелиться. Идти ровно. Дышать ровно. Спокойно, Эли.

Когда мы дошли до лестницы, по вискам уже текли капли холодного пота. Я умею терпеть боль. У нас на севере не принято ныть. Но эти камни… Не знаю как, гранями ли, или чужой, чуждой мне магии воды, они ранили и причиняли страшную боль.

– Я всё-таки тебя понесу. По лестнице сложно будет идти. – Роберт обхватил мою талию руками и попробовал приподнять. Я машинально втянула живот. – От пальцев останутся синяки.

– Плевать. Неси меня скорее к лекарю. – Я всё же дала слабину и последнюю фразу едва ли не пропищала.

Но Роберт не торопился. Замер на пару мгновений. Я даже не выдержала, подняла на него недовольный взгляд, но он вдруг радостно улыбнулся, легко связал нас двоих магией и оторвал от пола.

Левитация! Ну конечно!

– И почему ты сразу не додумался?! – накинулась на него. – Ладно я! Мне больно. Но ты-то старшекурсник и должен соображать куда быстрее!

– А ты с себя вину не снимай, юная леди, – процедил Роберт. – Мне, знаешь ли, от твоего огня тоже не особо комфортно, уже, наверное, ожоги по всему телу. Но я терплю.

– И терпи. Ты мужчина.

– А ты тогда рыдай в голос, позорься на всю академию. Ты же девочка, – ответил мне этот гад. – Кстати, ты понесёшь наказание за эту провинность.

– Почему это?

– Причинение физического вреда соученику, – коротко напомнил он правила академии Осторн.

– То есть ты на меня нажалуешься?

Я сощурилась и недовольно поджала губы. От некоторых мужчин одни неприятности.

Однако Роберт не ответил, лишь стал чернее тучи.

Понятно. Снова я виновата, ляпнула глупость. И неважно, что в академии, способной отслеживать прохождение практики в другом мире, куча иномирной техники и прочих возможностей следить за обучающимся. Он бы так не поступил при любых обстоятельствах. Роберт, конечно, тот ещё паршивец, но черту не переступает, и вообще он человек с твёрдыми убеждениями. А я, видимо, переобщалась с некоторыми особами и язык за зубами совсем не держу. Напрасно.

– Прости, пожалуйста, – выдохнула, опустив голову.

– Когда приносишь извинения, нужно смотреть в глаза, – холодно напомнил мужчина.

– Когда смотрю в твои глаза, я не способна извиняться. Мне приходят на ум одни гадости, – быстро выкрутилась я, пряча покрасневшее лицо. Он был прав как никогда, и мысль об этом доставляла почти физические мучения.

– Не удивлён, – холодно бросил он, ещё сильнее усугубив моё чувство вины.

И как у него получается? Всегда находит нужные слова, нужный тон, чтобы я почувствовала себя дном. Ужасный человек!

К профессору Тугуру мы влетели в полнейшей тишине, не слышно было даже дыхания.

– Это ещё что за новости? – встретил нас удивлённый мастер Рувильстон. Он сидел на кушетке для посетителей и своей массивной фигурой, казалось, занимал её всю. – Марг, что с детьми?

О, так профессора Тугура зовут Марг. Интересное имечко.

Роберт доставил нас ровно к той же больничной койке, на которой я буквально недавно возлежала, имитируя красавицу из сказки, но дальше пришлось шевелиться – усаживаться. И мы оба побледнели.

Лекарь положил руки поверх моих, и я моментально почувствовала облегчение. Его магия, тёплая, приятная, казалось, восстанавливает одним своим существованием.

– Леди Эли, и вам не стыдно? Уберите магию! – приказал он недовольно.

– Я не магичу. И как только поняла, что случилось, заблокировала её, слив лишнюю в артефакты, – отчиталась быстро и по-военному чётко.

Странно, к чему подобные обвинения? Я сделала всё как полагается. Почему он думает, будто моя магия всё ещё тревожит Роберта?

Профессор продолжал хмурить брови, и я старалась даже не дышать, чтобы не отвлекать его. И так уже напортачила.

– Всё произошло очень быстро, мы не успели отреагировать. Я лишь придержал леди Эли, чтобы она не врезалась в меня на полном ходу. Магию она заблокировала, но есть подозрение, что часть её силы попала в мои накопители. Я… я её чувствую. Моя вода недовольна.

– Надо думать, – хмыкнул Марг де Тугур. – Люблю работать с молодёжью. Казалось бы, это невозможно. Невероятно. Так не бывает. Но нет, студенты всех времён двигают науку бесконечными выходками.

– Зато с ними не скучно, – хохотнул наш тренер.

В следующее мгновение нас разъединили. Я осторожно вывернула руки и вытащила их, сжав в кулаки и прижав к себе, баюкая, успокаивая боль. Но это не помогало.

– Роберт, раздевайся, – велел лекарь и повернулся ко мне. – А вы, юная леди, берёте вон ту зелёную книгу с полки, открываете двенадцатую главу и оказываете себе помощь самостоятельно. Это ваше наказание за причинение физического вреда сокурснику.

– Сама? – ужаснулась не на шутку. – Мой огонь может только обеззаразить. Я не умею лечить.

– Организм способен на самостоятельное восстановление. И не смотрите на меня так несчастно, не поможет.

– Это он ещё с тобой по-доброму, – заметил мастер с кушетки и отпил чай из малюсенькой фарфоровой чашки, которая в его руках смотрелась предметом кукольного набора.

– Разумеется. Я надеюсь отведать обещанных пирожных, – хмыкнул Тугур. – Так, и чего это мы всё ещё одеты?

– Раздеваться при леди? – удивился Роберт.

Ах, посмотрите на него, какой заботливый! Да успокойся, милый враг, уже отлепили от тебя надоедливую девчонку, назад не вернут.

– Леди – боевой маг. Ей самой будет лучше, если она не грохнется в обморок, увидев полуобнажённого врага, – с неожиданной жестокостью произнёс лекарь очередную прописную истину.

– Не переживай, Роб, по обморокам у меня сегодня план выполнен, – нарочито бодро заявила я, направляясь к стеллажу с нужной книгой. Руки горели огнём, и я с трудом представляла, как вообще смогу достать её, но жаловаться и стонать не собиралась.

Мастер добродушно захохотал, разрядив обстановку, я же осторожно разогнула один, не пострадавший от накопителей пальчик и попыталась подцепить талмуд травяного цвета. Безуспешно. Книги стояли сильно вплотную, буквально втиснутые в узкую полку.

Попробовала потянуть левитацией, но моя магия, огненная, голодная, рядом с книгами всегда оживлялась и пыталась дотянуться до вкусных страничек. В детстве я плохо её контролировала и не раз влипала из-за этого в истории. В том числе пару раз испортила рабочие тетради Роберта. Совершенно случайно!

В любом случае сегодня, когда я нахожусь в несколько неуравновешенном состоянии, испытывать судьбу не стоит. Пусть огонёк посидит в источнике, а я здесь как-нибудь без него справлюсь.

Наведя порядок в голове, придумала использовать три заклинания левитации, два из которых придерживали и разводили в стороны книги, а третье тянуло нужный том на меня. Осталось только испытать идею на практике.

Уловка сработала и я, довольная и счастливая, на мгновение забывшая о ранах, разомкнула обе руки, чтобы принять увесистый талмуд. И едва не завизжала, увидев повреждённые ладони.

И не отсутствие части тканей меня напугало, нет. Её можно нарастить. Тем более имея в лучших подругах отличного лекаря. Да и профессор Тугур наверняка способен на многое. Вряд ли в военных академиях работают лекари с небольшим даром, особенно в таких опасных для здоровья, как Каисторн.

Мои раны были окровавлены. А нет ничего более оберегаемого, чем живая кровь мага. И моей кровью сейчас измазан Роберт, его артефакты и…

– Только не это, – простонала я, опускаясь на пол и теряя контроль над книгой, которая рухнула сверху, больно тюкнув моё бедро. – Ай. Так мне и надо.

– Дошло? – хмыкнул Роберт.

– Для потенциального покойника у тебя слишком хорошее настроение, – выдала, не размыкая глаз. Он веселится и язвит, но все знают – огненная кровь для водника все равно что яд. Так же, как и его водица для меня – почти гарантированное лишение магии. Только вот у нас не было взаимного обмена, мне даже шрамы заживят, а он…

Сможет ли профессор восстановить все системы организма Осторна? Успеет ли? Или мне уже стоит бежать к телепорту и…

– Я скоро вернусь! – выпалила, моментально поднимаясь. Не время корить себя. Сперва спасу этого поганца, затем всё остальное.

– Стоять! – Мастер гаркнул вполсилы, но сработала команда без полумер. Я моментально застыла изваянием. – Хочешь ещё один штраф?

– Никак нет.

– Тебе дали задание. Выполняй.

Мастер произнёс фразу тихо и отчётливо, и сейчас смотрел на меня не моргая. Испытывал. Уйду или нет. Ослушаюсь или выполню приказ.

И я понимала, что следует сделать любому кадету академии Каисторн. Любому военному. Любому младшему по званию.

Но готова ли я подчиниться, когда могу спасти жизнь лучшего друга моего брата?