Kitabı oku: «Дашины истории. Рассказы для любознательных детей»

Художник-иллюстратор Анна Березняк

Художник-иллюстратор Юлия Белецкая

Художник-иллюстратор Ольга Рубчиц

Художник-иллюстратор Ольга Ткаченко

Художник-иллюстратор Кира Скрипниченко

© Ирина Ковальчук, 2020

ISBN 978-5-4483-9834-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дедушка с иконы

Даша уже ходила в школу. С виду она была самая обыкновенная первоклашка: белые банты, уверенная походка и вместительный рюкзак во всю спину с бутылкой воды в карманчике. Она сидела на уроках, прилежно сложив руки, как и подобает ученику, начинающему грызть гранит науки, и толкала локтем соседа Сашу, когда тот забывал о правилах поведения на уроке.

Но всё-таки Даша была не такая, как все. Она тянула руку, когда знала ответ на вопрос, а так как знала она его всегда, то правая рука её была похожа на Ваньку-встаньку, которого как ни клади, а он всё равно вскакивает. Больше того, так как первоклассница хотела «всё-всё» знать, она не давала покоя окружающим, задавая бесчисленные вопросы. Мама называла её Почемукой и жаловалась знакомым, что в отличие от нормальных детей, которые мучают родителей вопросами с четырёх до шести лет, у её дочки этот возраст, похоже, заканчиваться не собирается.

Что поделать! Но дочке, действительно, всё было интересно. Когда мимо неё пролетал комар, ей хотелось знать, почему у него носик тонкий и длинный, а у мухи «толкушкой». За мухами она вообще могла наблюдать часами и очень радовалась, когда какой-нибудь крылатой «жужжалке» удавалось пробраться через сетку на форточке.

Не получив от мамы вразумительного ответа на вопрос, почему у мух не кружится голова, когда они ползают, Почемука перешла к практическому изучению вопроса и попробовала сама взбежать по стенке, но мама, услышав непонятный шум, заглянула в комнату и пригрозила прописать витамин Рэ. После третьей попытки отвратительный витамин, длинный, кожаный, сложенный вдвое, появился у мамы в руке, и любознательной дочке пришлось прекратить опыты по изучению закона гравитации, на который сослался папа, ничего конкретно не объяснив.

Ещё Даша хотела узнать, почему мухи не падают с потолка. Она решила, что на лапках у них выделяется какой-то клей, благодаря чему они могут преспокойненько спать вверх ногами. После того, как мама просто посмеялась над ней, дочка начала охотиться на мух. Лапки пойманных мух тщательно приставлялись к салфетке, но никаких признаков клея не оставляли. Если исследовательницу заставали за этим занятием, её непременно отправляли «мыть руки… и всё».

«Хорошо этим взрослым, – обижалась малышка. – И ростом они выше, и видят дальше, и ноги у них длинные. Кажется, что ещё нужно? Смотри, изучай окружающий мир, но они почему-то постоянно заняты, и всё им некогда».

Даше приходилось, как собаке Авве из «Доктора Айболита» выслеживать каждого «свободного» взрослого, чтобы разрядить в него целую обойму накопившихся вопросов, но в ответ она, как правило, получала неизменное: «В другой раз, Почемука, ладно?»

В последнее время малышку очень интересовало, почему одни желания сбываются быстро, а другие долго не исполняются. Папа на этот вопрос ответил как-то уж совсем непонятно: зачем-то надо вырасти, потом учиться, потом работать, да ещё с утра до вечера, но о том, сбудутся ли после этого желания, он так и не сказал. Тогда Даша стала ждать бабушку.

Марья Петровна, так звали бабушку, была работающей пенсионеркой, поэтому и проводила с внучкой намного меньше времени, чем той хотелось. Даша обожала бабушку, потому что с ней можно было «пошушукаться». Большинство ответов на свои вопросы она получала именно от неё. Хотя бабушка тоже не всегда понятно отвечала, но говорила как-то хорошо. Жила она в соседнем районе вместе с дедушкой, который, как и папа, работал каждый день. К тому же у них был огород, который занимал почти все их выходные, поэтому дедушку внучка видела ещё реже, чем бабушку.

Тем вечером «пошушукаться» не получилось. «Неотложные дела», в который раз, «похитили» бабушку именно в тот момент, когда она позарез была нужна. Огорчённая Почемука, отправленная в постель «спать без лишних разговоров», лежала и смотрела в потолок. Потом взгляд её стал бродить по комнате и, наконец, остановился напротив кровати, там, где висела икона, подаренная бабушкой. Что такое икона, было не совсем понятно, но бабушка говорила, что тот дедушка в одежде с крестами, был Николай Угодник. Он жил давным-давно и был очень добрый, потому что помогал всем, кому было плохо. Делал он это всегда тайно, и люди думали, что случалось чудо.

Малышка смотрела и смотрела на светлое лицо доброго дедушки, и ей стало казаться, что он улыбается.

– Николай Угодник, миленький, – спросила она, – а ты тоже был работающим пенсионером?

Дедушка на иконе не ответил. Но Даша была уверена, что ответить он может. В отличие от мамы, она вместе с бабушкой верила в чудеса.

– Хоть ты молчишь, – продолжала Почемука, сладко зевая, – но я знаю, что с тобой можно поговорить. Бабушка же с тобой разговаривает! Я сама слышала однажды, как она просила тебя: «Николай Угодничек, помоги!» Вот только плохо, что подарки ты приносишь только раз в год, – сказав это, Даша вспомнила, что забыла заглянуть под подушку.

Она делала это каждый вечер после того чудесного зимнего утра, когда нашла под подушкой маленькую куколку с косичками и набор одёжек для неё. Как ей объяснили, это был подарок от Николая Угодника, который всегда в свой праздник разносит подарки послушным детям.

Даша тут же вскочила и сначала засунула руки под подушку, потом, взяв подушку за края двумя руками, подняла её. Ничего не обнаружив, она положила подушку под стенку, а сама одной рукой потянула на себя матрас, а другой стала шарить под ним, в надежде на чудо. Но чуда не случилось, и разочарованная малышка, положив подушку на место, легла, повернувшись к иконе спиной.

«Это несправедливо, – подумала она и снова зевнула. – Ждать подарка целый год! А если чего-нибудь вытворишь, то, может, и целых два, и три… Нет, это несправедли…», – последнее слово осталось недоговорённым, так как любительница подарков уже нежно обняла свою любимую «мякенькую подушечку» и стала медленно погружаться в сладкий сироп, который каждый вечер готовил для неё Сон Соныч.

Иногда Почемуке снились сны, которые она помнила, просыпаясь утром. Тогда она подробно рассказывала их маме во время одевания. А иногда ей казалось, что сон был, но вспомнить ничего не получалось. Тогда рассказывать приходилось о том, что ничего не получается вспомнить. Но таких снов, как в ночь после разговора с иконой, у подружки Сон Соныча ещё не бывало.

Она оказалась на залитом солнцем лугу. Солнце светило так ярко, что приходилось щурить глаза. Вдали, по линии горизонта, тянулась полоса леса, но перед Дашей раскинулся огромный луг, совсем непохожий на тот, который был за огородами, куда они иногда ходили с бабушкой прогуляться. На этом лугу не было травы, зато было много цветов. Только цветы эти были не настоящие, а хрустальные, немного похожие на те стеклянные тюльпанчики, которые она однажды видела в витрине киоска. Но здесь, на сказочном лугу, среди знакомых ей цветов были и такие, каких она никогда раньше не видела.

Даша шла, внимательно глядя под ноги, стараясь не наступить на какой-нибудь из этих чудо-цветов, но вдруг на её глазах один из них качнулся и рассыпался на мелкие осколки.

– Ой! – вскрикнула малышка, думая, что случилось это по её вине. – Хозяин этого луга сейчас точно пропишет мне витамин Рэ!

Посмотрев по сторонам и убедившись, что на лугу, кроме неё, по-прежнему никого не было, она начала усиленно вспоминать, как же всё-таки произошла эта неприятность с цветком.

– Нет, это не моя вина, – сказала Даша громко, как бы оправдываясь перед невидимым садовником. – Цветок рассыпался у меня на глазах, когда я ещё была в нескольких шагах от него!

Снова оглядевшись по сторонам, она, как и прежде, никого не увидела.

– Чудеса, да и только! – вырвалось у неё любимое мамино выражение, потому что на этом сказочном лугу, действительно, происходили чудеса.

Луг был словно живой. Хрустальные цветы росли на глазах, изменяя свой цвет и даже форму. Один цветок ей особенно понравился. Он был самый высокий на лугу и напоминал подсолнух, но лепестки у него были не жёлтые, а всех цветов радуги. Большая головка цветка была тяжеловата для тонкого стебля, поэтому она склонялась то в одну, то в другую сторону, и Даше казалось, что цветок танцует. Она не сводила с него глаз и стояла как завороженная.

– Это твоя мечта, – мягкий голос вывел малышку из оцепенения.

Даша вздрогнула от неожиданности и даже ущипнула себя за руку, как учила делать бабушка, когда что-то кажется, но это не помогло. Она не верила своим глазам, потому что этого быть не могло! Рядом с ней стоял… тот самый добрый дедушка с иконы!

– Это твоя мечта, – повторил дедушка ласковым голосом и улыбнулся.

– Моя мечта? А какая? У меня же их много! – Почемука спешила, опасаясь, что дедушка исчезнет, и её вопросы останутся без ответа.

– Здесь растут все твои мечты, но эта, понравившаяся тебе больше всех, – самая заветная, – услышала она в ответ и тут же задала следующий вопрос:

– А почему тогда эти цветы, ой, мечты, разбиваются?

– А разбиваются они потому, что ты ещё не научилась мечтать.

– А что, и мечтать нужно учиться? – От удивления Почемука захлопала ресницами.

– А ты как думала! – снова улыбнулся дедушка. – Всему в жизни нужно учиться.

Даша подняла руку и почесала пальцами голову, что она делала всякий раз, когда ей что-то было непонятно.

– Дедушка, а какая же моя мечта – самая заветная? – спросила она, так ничего и не поняв.

– Ну, это не тебе у меня, а мне у тебя нужно спрашивать, – ответил дедушка и посмотрел на танцующую радужную головку Дашиного подсолнуха.

– А, я, кажется, знаю! – радостно сообщила малышка. – Мне очень-очень хочется надуть большой-пребольшой воздушный шар и на нём облететь всю землю.

Дедушка с иконы очень внимательно посмотрел на мечтательницу, но ничего не сказал.

– Эта моя мечта не разобьётся, да? Я же облечу весь мир, всё увижу, всё узнаю! Это же правильная мечта, правда? – Почемука засыпала дедушку вопросами, но он не спешил с ответами. – Ты же сам видишь, какая она красивая! – взглядом, полным восхищения будущая путешественница посмотрела на цветок своей мечты.

– То-то и оно! Красивая-то она красивая, а толку в ней мало. Ты сама подумай: станет ли хоть кому-то на земле лучше от того, что твоя мечта исполнится? У тебя появится толстый альбом с фотографиями, который ты будешь с гордостью показывать всем своим знакомым, но высохнет ли от этого слеза на щеке обиженного ребенка, сможешь ли ты этим накормить голодного или утешить безутешного?

Даша растерянно смотрела на дедушку с иконы и молчала, а добрый дедушка продолжал:

– Твой цветок самый высокий, потому что и мечта твоя необыкновенная – люди очень редко мечтают о кругосветных путешествиях. Посмотреть на мир во всём его многообразии – это, конечно, чрезвычайно увлекательно, потому и головка твоего цветка такая необыкновенно радужная. Но стебель твоего цветка длинный и слишком тонкий для такой большой головки, потому что мечта твоя – бесполезная. Наступит день, стебель согнётся под тяжестью ненужности твоей мечты и сломается, твой цветок рассыплется в прах, и тебе от этого будет очень больно.

Даша уже была готова расплакаться. Ей было очень жаль потерять радужный подсолнух – один из самых красивых на лугу!

– Миленький дедушка, помоги, – взмолилась она, – я не хочу выращивать цветы бесполезных желаний. Что мне делать?

– Во-первых, научись меньше говорить, а больше думать. Во-вторых, научись терпеливо ждать. И самое главное: учись думать больше о других, чем о себе. А если будет трудно, помолись перед иконой, и я всегда приду тебе на помощь.

Дедушка улыбнулся, погладил мечтательницу по волосам, отчего на душе у неё стало легко-легко. Сказочный луг исчез, и Даша проснулась.

Лежала она в своей кровати, всё также обнимая подушку, усыпанную синими цветочками, и улыбалась. Маленькая Почемука чувствовала себя такой счастливой, как никогда прежде, а главное: ей так нравилось молчать и думать о том, что произошло с ней этой ночью.

Дверь комнаты отворилась, и в проёме показалась мамина голова. Увидев улыбающееся лицо дочери, мама удивилась тому, что маленькая соня уже не спит. Даша тут же вскочила с кровати и побежала умываться без уговоров, чем тоже удивила маму. Потом дочь не спросила, ни почему колготки такие длинные, что ногам приходится пробираться по ним, как по тоннелю, ни почему мальчики не носят юбок, хотя девочки мальчишечьи брюки носят. Это было так на неё не похоже, что мама насторожилась. Когда же во время расчёсывания спутавшихся за ночь волос, дочка не спросила, почему расчёска опять злая, мама встревоженно осмотрела её с головы до ног и приложилась губами ко лбу.

– Не заболела ли ты, девочка моя? У тебя ничего не болит? – спросила она, уже готовая звать для консультации папу.

– Нет, нет, мамочка, всё хорошо. Я просто учусь меньше говорить, а больше думать, – ответила дочка, сияя так, как если бы ей подарили большую плюшевую собаку, о которой она давно мечтала.

Какое-то время мама в недоумении молчала, потом ещё раз осмотрела свою Почемуку со всех сторон, наконец, сказала: «Чудеса, да и только!» и, развернувшись, пошла на кухню привычно стучать тарелками, накрывая стол к завтраку. А Даша повернулась лицом к наблюдавшему за ней с иконы Николаю Угоднику, загадочно улыбнулась и сказала:

– Надо научиться ждать. А там, гляди, и мама поймёт, что означает «чудеса, да и только!»