Kitabı oku: «Трактирщица 2. Бизнес-леди Клана смерти», sayfa 2
Кеннет не торопился с ответом. Предполагал, что новую воспитательницу для детей Хельда захочет выбрать сама. Если настоять на кандидатуре Амелии, то жена обиженно надует губы. «Ты всё делаешь у меня за спиной! Мы так не договаривались!» Да и тут явный протекционизм. Витт устраивает судьбу своей дочери. Кстати, почему? Поставить её своим заместителем в академию куда престижнее, а Витт, наоборот, с глаз долой гонит.
– Она провинилась? – предположил Кеннет. – Или ты ей испытание устраиваешь? Если справится с школой при посольстве, то и академию доверить можно?
– Нет.
Витт не удержался, опустил взгляд. С каждой фразой диалог становился всё интереснее и интереснее. Кеннет отложил рабочие бумаги в сторону и сцепил пальцы в замок, внимательно разглядывая главного инструктора.
– Выслать из клана хочу, тут вы правы, – наконец, решился он на откровенность. – Но рабочие сложности тут ни при чём. Сокол положил глаз на Амелию, ухаживать начал. А вы знаете, какая репутация у главы вашей личной охраны.
– Бабника.
– Совершенно верно, – Витт подался вперёд и сложил руки на коленях. – После истории с женой палача он переключился на незамужних девиц. А это ещё хуже. Сколько судеб он исковеркал? Скольким несчастным и опороченным приходилось в спешке искать другого жениха? И вот очередь дошла до моей Амелии. Только поэтому я хочу отправить её в Бессалию.
Кеннет прикрыл рот ладонью, пряча усмешку. Сокол – настоящий кошмар любого отца прекрасной дочери. Его интерес начинался и заканчивался на первой близости. Жениться он не хотел категорически, а женскую ласку любил. Причём особо не выбирал: блондинка или брюнетка, опытная или невинная. Что-то цепляло в девушке, Сокол ей улыбался и шёл в атаку. Очень редко получал отказ. Внешность помогала. Белокурые локоны, голубые глаза и красота одного из самых жестоких убийц клана покоряли девичьи сердца. «Плохой мальчик» получал в постель всех, кого хотел.
– Хорошо, я подумаю, – ответил Кеннет.
– Благодарю, лин Делири.
Витт встал из кресла и поклонился.
Глава 4. Рассказ Ксанира
За Веданой не успела закрыться дверь, а моё везение уже закончилось. Прокляла ведьма неуступчивую лину Беринскую. Ой, Делири. Долго ещё буду привыкать к новой фамилии.
Сначала я споткнулась на ровном месте и чуть не упала, а потом заметила на лестнице лина Делири-старшего. Ксанир недовольно хмурился, впрочем, я его довольным ни разу и не видела. Лишь когда Иллая говорила с ним и улыбалась ласково-ласково, морщина между его бровей немного разглаживалась. В остальное время бывший глава клана был одинаково суровым. Даже на третий день свадебных торжеств, когда другие воины едва стояли на ногах, Ксанир пил стакан за стаканом, но не спел ни одной песни.
– Ясного неба, – постаралась я быть хорошей невесткой.
Будто от моих стараний что-то зависело.
– Ясного, – отрубил свёкор, делая мне одолжение тем, что заговорил. Он спустился на первый этаж и сложил руки на груди. Совсем как Ведана пару минут назад. И если Кеннета чёрный мундир украшал, то его отца делал похожим на старого ворона. Злого, нахохлившегося. – И часто ты собираешься водить ведьм и приютских сирот в мой дом?
«Мой дом», ага. Замечание нового родственника неприятно укололо. Действительно, его. Даже не Кеннета. А я и вовсе здесь на птичьих правах.
– По мере необходимости, – честно ответила я. – Сама не хотела бы заниматься делами, мешая вам с линой Иллаей, но пока другого выхода нет.
– Выход всегда найдётся, – возразил свёкор, по-хозяйски устраиваясь в кресле возле низкого столика, инкрустированного драгоценными камнями. – Его нужно захотеть увидеть. Например, осознать, что для жены главы клана куда важнее третьесортного трактира с приютом совсем другие дела. Я говорю о вынашивании наследника для клана. Вы с Кеннетом вообще думаете о детях?
– Только о детях и думаю, – призналась я. И пусть мы говорили о разном, но Бесо тоже ребёнок. А я постоянно переживаю о нём и его друзьях. – При всём уважении, лин Делири, ваш сын – взрослый человек. Я думаю, он сам знает, когда стоит задуматься о наследнике. Кеннет управляет кланом около двадцати лет. И наследника до сих пор не было. Так к чему спешить сейчас?
– А ты не знаешь? – цокнув языком, спросил Ксанир. – Ах, да, ты же пришлая. Из другого королевства. Жила бы в клане с рождения, понимала, что кроется за фразой «Кеннет управляет двадцать лет». Здесь всё ещё недовольны, что клятву меча глава клана принёс не королю, а Верховной ведьме. Женщине. Строптивой бабе, если называть её так, как нравится воинам. Или ты веришь, что суровые мужчины простили девятнадцатилетнему мальчишке его влюблённость? «Чем думал твой сын, Ксанир?» О, я ненавижу этот вопрос сильнее, чем ты можешь себе представить. До сих пор его слышу. Кеннета мечтают свергнуть все двадцать лет, как бы он ни резал глотки. И новый бунт не за горами. Свадьба и наследник решили бы вопрос. Доказали, что мой сын больше не бегает, как собачонка, за Верховной. У него своя семья, и он думает о клане.
Я вздрагивала от каждой резкой фразы свёкра. Перед глазами стояли члены клана, недавно гулявшие на нашей свадьбе. Похоже, у каждого из них в сапоге был спрятан кинжал, а я и не заметила. Они ведь улыбались, желали счастья, просили у предков здоровых и сильных детей для нас.
– Кеннет не говорил, – я зачем-то попыталась оправдаться. – Но ни женитьба, ни ребёнок не уничтожат клятву меча. Ваш сын и дальше будет служить Верховной.
Кажется, Ксанир не ожидал такого ответа. Молчал, разглядывая меня, словно букашку под лупой. Надеялся, что глупая трактирщица примет на веру не самый логичный способ борьбы с заговорщиками и бросится рожать? Он настолько плохого мнения о моих умственных способностях?
– Наследник не решит проблему, – повторила я, а Ксанир сдавил пальцами переносицу и поморщился.
– Решит. Мальчик вырастет, и Кеннет отдаст ему управление кланом так же, как когда-то сделал я. И больше ни один глава клятву меча никогда не произнесёт.
Я медленно кивнула. Теперь доводы свёкра звучали разумнее. Но что-то всё равно не сходилось. Мешало радостно согласиться и немедленно связаться с мужем, чтобы потребовать исполнения супружеского долга.
«Поторопись! Я срочно хочу ребёнка! Да, прямо сейчас!»
Наверное, Ксанир рассчитывал, что я забаррикадирую дверь в спальне и не выпущу Кеннета, пока не понесу. И, не дай боги, первой родится дочь! Придётся снова тащить супруга в закрытое пространство на неопределённый срок.
– Новый бунт не за горами, а наследник сможет принять власть лет через двадцать даже при условии, что я забеременею сегодня.
– Сын вам в любом случае нужен, – не сдавался упрямый свёкор. – Чем раньше у тебя округлится живот, тем лучше. А ты носишься с бумажками, как неудовлетворённая старая дева. Пусть мальчик родится и растёт. Как Кеннет будет сдерживать бунт до его взросления, уже другой вопрос. И уж точно не твоя забота.
– Нужен, – не стала спорить я. – Но не проще ли придумать другой способ? Снять клятву, уничтожить её. Тогда необходимость в бунте отпадёт сразу же, а не через пару десятков лет. Раз уж в клане так не любят ведьм и доблестным воинам претит воевать по приказу женщины.
Я помнила, что говорила Иллая. Клятва не снимается. Кеннет должен умереть, чтобы избавиться от неё. Но Ксанир мог запросто скрыть от жены, что есть иной выход. Не женская это забота. Наше дело – детей рожать и воспитывать.
– А ведь любую клятву можно назвать договором, – сказала я. – И в ней тоже должны быть лазейки, неточности. Вы же нашли решение, когда передали власть сыну. Так почему не поискать ещё?
Ксанир угрюмо молчал в ответ. Поредевшие седые волосы лежали на голове в идеальном порядке. Жёсткая линия подбородка и упрямая складка возле губ напоминали такие же у моего мужа. Я понимала, почему отец Кеннета так сильно переживал. Он мог плохо относиться ко мне, но сына любил. И снова до дрожи боялся, что его убьют.
– Я, Ксанир Делири, глава Клана Смерти, клянусь, что отныне и до моей смерти мой меч будет сражаться за тебя, Хельда. Клянусь, что мой клинок принадлежит тебе, как мне, и твою волю считает за равную моей. Клянусь, что ни словом, ни делом не наврежу тебе, и обещаю покровительство клана тебе и твоей семье, – проговорил свёкор и вздохнул. – Вот тебе клятва, дорогая невестка. Сейчас она не имеет силы, потому что я не держал в руках меч и не обагрил его кровью. Если хочешь, сама ищи лазейки и неточности. Но будь добра, роди мне внука. Большего я не прошу. Тёмных ночей.
Ксанир встал из кресла и ушёл.
***
Я до вечера провозилась со словами клятвы. Крутила их и так, и эдак, стараясь обойти формулировки. Но если законники с лёгкостью жонглировали словами, то я так не умела.
Ксанир сбил меня с толку своей откровенностью. Будто мешок камней уронил на голову, и поэтому я плохо соображала. Сама себе казалась трусихой, пока искала решение, которое Кеннет уже наверняка пытался найти тысячу раз. Пришлось отложить бесполезное занятие и вернуться к делам. Но мысли не отпускали.
Родить ребёнка. Каждая женщина способна на это. Ну или почти каждая. Я так точно должна суметь. Но упорно продолжала переписывать слова клятвы меча или повторять их мысленно. Наизусть выучила.
Обед пропустила. Мина приносила что-то в комнату, но я даже голову не подняла. Зато перед ужином служанка забила тревогу. За час до него тихо, но уверенно предупредила, что нажалуется Иллае, потому что свекровь за меня волнуется.
А потом вернулся Кеннет. Почти такой же недовольный, каким всегда был его отец, но я знала, что у мужа просто нет настроения.
– Говорила же, что к вечеру ужасно соскучусь, – проворчала я, обнимая Кеннета. Первый раз встречала его после работы в роли жены. – Тяжёлый день?
– Весьма, – на выдохе согласился муж и погладил меня по щеке. – Но привыкай, что я часто так буду говорить. Не помню, когда заботы о клане позволяли махнуть на них рукой, расслабиться и получать удовольствие от жизни. Всегда что-нибудь да не так.
Я зарылась пальцами в волосы мужа и поцеловала его в уголок губ. День и у меня был непростой, но мне хотелось, чтобы он улыбнулся. Хотя бы на секунду забыл о неприятностях.
– Поделишься?
Кеннет прижал меня к груди и поцеловал. Царапнул жёсткой щетиной, окутал ароматом парфюма.
– Расскажу, конечно, пока не позвали на ужин. Помнишь, мы обсуждали бюджет школы при посольстве? Я был честен с тобой и предупредил, что деньги нужно искать. Так вот. Сегодня Верховная отказала мне в ежегодных субсидиях. Если цитировать её дословно, то: «Я устала кормить твой клан, Кеннет». Не спрашивай, пожалуйста, о причинах, я не знаю. Единственное, что крутится в голове – наша свадьба. Двадцать лет Стана поддерживала клан деньгами, но, когда я женился, резко передумала. С чего бы вдруг? Сочла мой поступок предательством?
– Верховная не хочет тебя ни с кем делить. Понимаю её, – с трудом проговорила я, по-прежнему сражаясь с ревностью.
Нельзя выдавать Иллаю и неосторожно намекать, что я в курсе истории любви юного Кеннета к Стане. Предательство можно расценивать и как предательство клятвы меча. Теперь у главы Клана Смерти есть своя женщина, которую он должен защищать. Наверное, Верховная могла разозлиться и заподозрить, что часть ресурсов клана и дальше будет уходить на решение моих проблем. Как в случае с Паучихой, да.
– Значит, нужно думать, где найти деньги на школу, – продолжила я, не выпуская мужа из объятий. – И здание, куда временно перевезём детей. А ещё Доминика ушла, пора искать ей замену… Ох!
– Давай по порядку, – улыбнулся Кеннет. – Я помню, что две недели, обещанные Виттом, скоро закончатся. Полдня выбирал новое здание. Увы, ничего лучше общежития академии нет. Всё, что свободно или заброшено, не годится для детей. В итоге я вспомнил о мастерских, где будут ковать оружие. Хотел открыть ещё десять, в первую очередь на них просил субсидии, но раз запуск откладывается, то чем не пристанище для эвакуированного приюта? В трёх зданиях, стоящих рядом, уже готовы комнаты для работников. Там есть все удобства. Общая кухня, внутренний двор и чудесный вид на океан. Охрану я поставлю. И даже новую воспитательницу к ним отправлю. Дочь Витта хотела стать директрисой школы при посольстве. Вот пусть и принимает детей.
– Дочь Витта? – я постаралась вспомнить девушку, о которой говорил муж. Да, она точно была на свадьбе. Отец гордо улыбался, когда вёл её под руку, чтобы поздравить нас. Имя я вспомнить не смогла. Слишком много гостей. – Она сама ещё ребёнок. Справится с таким количеством воспитанников? Хотя помощники есть. Бесо и раньше следил за дисциплиной.
– Ребёнок, ты права. Очень молода. Но Витт просил дать ей шанс. Если не справится сейчас, то ты с лёгким сердцем откажешь ей. Или у тебя кто-то свой уже есть на примете?
– Если бы, – я прикусила губу, прикидывая, кого можно пригласить вместо дочери Витта. О самом начальнике академии отзывались исключительно хорошо и Доминика, и Бесо. Он даже Риль сумел покорить. А вот что за человек его дочь, я понять не успела. Да и сам факт, что её кандидатуру предложили Кеннету… – Хорошо, я поговорю с ней. Но сомневаюсь, что нам подойдёт настолько молодая женщина.
Я поймала себя на мысли, что рассуждала, как отец. И как лин Ксанир. Они считали, что перечень исконно женских функций весьма короток. И если лин Беринский всё-таки отодвинул предрассудки, переложив львиную долю своих обязанностей на меня, то лин Делири был категоричен. Женщина должна рожать. Всё. Так откуда у меня мысли, что девушка, пусть даже юная, не совладает с моими замечательными воспитанниками? Бесо справляется, а он намного младше. В конце концов, я тоже многое не умею, учусь на своих ошибках.
– Поговорю с ней и приму решение, – сказала я. – Мастерские – замечательная идея. Академию со всеми её приключениями и испытаниями ничто уже не заменит, но главное, что у детей будет крыша над головой и мягкая постель. А что с фитоллийскими сиротами? Ты вроде бы давал поручение составить отчёт.
– Да, – хмуро кивнул муж. – Я его получил, бегло просмотрел и отложил в сторону, намереваясь вечером обсудить с тобой. А когда уходил из кланового дома, забыл свиток на столе. Прости, пожалуйста, не знаю, где была моя голова. В финансовых отчётах, наверное. Я до сих пор закрываю глаза и вижу цифры.
– Несчастный мой, – я погладила его по щеке и снова поцеловала. – Тогда завтра, когда поедем смотреть мастерские, захвати отчёт с собой. И дочь Витта попроси присутствовать.
– Её Амелия зовут, – подсказал муж. – Значит, договорились. А сейчас пойдём ужинать. Я голоднее тысячи демонов. Чувствую себя в силах съесть тюремную похлёбку, а не то что маминого кролика под сливочным соусом.
– Сегодня тыквенный крем-суп и ломтики форели на ржаном хлебе.
Кеннет шумно сглотнул слюну, а я расхохоталась.
Глава 5. Ужин
Клан Смерти отличался жёсткой иерархией. Сначала шёл глава, потом его наследник, ближний круг из командиров отрядов, их личный состав и так далее до новобранцев, впервые получивших право участвовать в боях. Но в особняке Делири правила менялись. Кеннет, имея официальный статус главы, за столом сидел справа от отца, словно до сих пор ходил в наследниках. Рядом ставили стул для Хельды, а слева от отца для Иллаи.
– Ясного неба, сын мой, – поприветствовала она Кеннета. Не виделись весь день. Глава привык уходить из дома с рассветом. – Выглядишь уставшим. Что-то случилось?
– Ничего особенного, – ответил он, пододвинув стул для Хельды и кивнув воспитаннику. – Замотался, устал. А как прошёл ваш день? Ильгерт, тебе покорился второй норматив?
Воспитанник сел на стул рядом с Иллаей. Сын Мари часто гостил в доме Делири. Кеннет взял его на воспитание, когда мальчику исполнилось шесть лет. Сам предложил, ведьма не настаивала. Переживала иногда, что общение с наёмниками клана плохо повлияет на Ильгерта. Да и отец, тёмный маг, не приветствовал увлечение сына холодным оружием. «Его место за книгами, а не на полигоне с деревянными манекенами». На шутку Кеннета, что магической силе тёмных нужна крепкая физическая оболочка тем более зубами скрипел.
Больное место у выходцев из Тёмной империи. Их женщины умирали во время беременности. Дитя досуха высасывало магическую силу матери. Чтобы Ильгерт выжил, ведьмам пришлось применить всё своё искусство. Мари приняла роды, но не смогла спасти настоящую мать, а мальчик привязался к приёмной. Жил, питаясь магической силой уже самой Мари.
– Да, покорился, – ответил он, ёрзая на стуле и с ненормальным для ребёнка оживлением поглядывая на овощной суп. – С пятнадцатого раза. Зато теперь я с гордостью могу сказать матери, что бегаю быстрее взрослых мужчин.
– Норматив был по бегу? – поинтересовалась Хельда, поддерживая разговор.
Удивительный у неё всё-таки дар располагать к себе детей. Кеннет ещё в бессалийском приюте заметил, как ершистые беспризорники с гонором, достойным короля, в её обществе превращались в тихих и спокойных ребят. «Чем помочь, лина Хельда? Сейчас сделаем, лина Хельда». А уж как бросались её защищать.... Досталось даже Сашару Биторого, вожаку клана оборотней. Ему пять часов не разрешали тревожить сон Хельды. Приютские мальчишки стеной стояли.
– Да, – кивнул Ильгерт, выгребая ложкой остатки супа. Откуда такой зверский аппетит? Натренировался, проголодался? – Следующий будет по плаванию. В бухте уже заводь готовят, плетут защитный купол от ветра и высоких волн. Но как по мне, чем каждый раз читать столько заклинаний, лучше сделать один артефакт и успокоиться. Дядя Нэт, скажите, Этан ведь может такой сделать?
– Не знаю, – усмехнулся Кеннет, вылавливая ложкой листики зелени из супа. – Спроси у него сам.
У мальчика так глаза загорелись, что его названный дядя всё понял. Глава Клана Смерти только что угодил в расставленную для него ловушку.
– Ой, а можно, правда? Я очень хочу посмотреть на мастерскую Этана. Он чудеса на свадьбе творил. Я никогда прежде не видел работу с магическим полем того колоссального размера, что есть у клана. Пятнадцать артефактов пришлось перенастроить, чтобы включить лину Хельду в общую защиту. Мы с Бояной чуть с ума не сошли. До утра за Этаном хвостиками ходили. Он обещал показать, как делает клановые артефакты. Один маленький-премаленький и самый простой.
– Он был настолько пьян? – хмуро спросил Кеннет.
Щёки Ильгерта вспыхнули румянцем. Под тяжёлым взглядом Ксанира воспитанник нервно провёл пальцем по скатерти, прикусил губу и продолжил:
– Бояна его уговорила. Мы хотели вместе поехать в мастерскую, если вы не против.
– Я против, – припечатал отец Кеннета. – Ни одно ведьминское отродье не преступит порог мастерской, где хранятся клановые секреты. Не удивлюсь, если дочь Станы приворот использовала или ещё какую дрянь из арсенала матери. Забудь, Ильгерт, ноги её там не будет.
Над столом повисла тишина. Даже Иллая не стала заступаться и гасить раздражение мужа. Только не ради Бояны. Ненависть к ведьмам у старшей четы Делири была пламенной. Ильгерт ссутулился и спрятал руки под стол. Кеннет чувствовал, как в нём бурлила сила тёмных и рвалась наружу. Коротким вышел ответ, злым.
– Я ведь тоже ведьминское отродье.
Глава клана прикрыл глаза. Давно сил не было терпеть выпады отца и молчаливую отстранённость матери. Утешать себя, что, когда он женится и переедет в собственный дом, мучения закончатся. Традиции клана требовали уважать родителей. Но иногда нетерпимость отца переходила границы разумного. И, что самое неприятное, Ксанира было невозможно поставить на место. Десятки скандалов в предыдущие двадцать лет заканчивались одинаково. «Не смей так со мной разговаривать, щенок! Это мой клан! Я позволил тебе получить главенство только ради спасения твоей никчёмной жизни! Всем, что у тебя есть, ты обязан мне!» Аргументы, доводы, угрозы, сделки, ультиматумы не работали. Ксанир оставался глух и непреклонен. Кеннет до сих пор ловил себя на мысли, что желает смерти отцу. Лёгкой и безболезненной. Лишь бы он оставил его в покое. Но потом наваливался такой стыд, что хотелось провалиться сквозь землю. Отец – упрямый старик. И он любит свою семью. Хоть и настолько своеобразно.
Пора собирать вещи и уезжать из особняка. Звать архитектора, распечатывать резервные фонды, выворачивать карманы и вкладываться в строительство. Жить в доме, где есть только Хельда и их будущие дети. А с родителями семейные отношения можно поддерживать на расстоянии. И ничья гордость не пострадает.
Ильгерта только жаль. Мальчик не заслужил такого отношения. И думая, что отца всё же придётся осадить, Кеннет набрал в лёгкие воздуха, но тут заговорила Хельда:
– Разве у Верховной нет более простого способа получить секреты клана? Сомневаюсь, что правительница Фитоллии стала бы подсылать собственную дочь шпионить, когда может приказать, и любой фитоллиец принесёт желаемое на серебряном блюде.
– Не любой, – выцедил сквозь зубы отец. – Я никогда не плясал под ведьминскую дудку.
– Клятва меча касается всех, – отрезал глава. – Хельда права, есть тысячи других способов сунуть нос в книги Этана. И я по-прежнему не думаю, что артефактору уровня Станы так уж нужны наши секреты. Однако допустить туда Бояну всё равно не могу. Существуют правила клана. В мастерскую дозволено заходить только с разрешения единственного работающего там мага и при согласии главы. Это понятно, Ильгерт?
– Да, – тихо ответил воспитанник, – я напишу Бояне, что экскурсия отменяется.
– Но Ильгерт ведь получил твоё разрешение? – спросила Хельда, трогая мужа за рукав. – И сам Этан дал согласие. Значит, если больше нет никаких правил и ограничений, ему можно посетить мастерскую?
Сын Мари не поднимал взгляд, но Кеннет по его порозовевшим ушам понял, что парню приятно заступничество жены «дяди Нэта». Ильгерт даже плечи расправил, зажмурился и прошептал «спасибо».
– Да, можно, – сдался глава, внимательно наблюдая за реакцией Ксанира. Он был недоволен, но резких выпадов больше себе не позволил. Дадут боги, его выдержки хватит до конца ужина. – Я распоряжусь, чтобы тебе заложили повозку. Но есть ещё одна проблема. Я буду в ближайшие дни очень занят, а тебе лучше не ездить туда одному.
– Не такая уж проблема, – Хельда подмигнула воспитаннику, – конечно, если дорогой супруг доверит почётную миссию сопровождения мне. Свободного времени теперь полно, а сидеть в особняке без дела невыносимо скучно.
Парень заёрзал на стуле от нетерпения и восторга, а Кеннет в очередной раз подумал, какое сокровище ему досталось в жёны. И пускай Хельда пока не хочет своих детей, в её сердце столько любви и сострадания, что хватает всем.
– Да, вы можете поехать вдвоём.
– Завтра, – уточнила жена. – После разговора с Амелией. Не знаю, насколько я там задержусь, но, Ильгерт, будь готов к обеду.
– Спасибо, лина Хельда! – ответил воспитанник с самой счастливой из улыбок.
Глава 6. Ночной разговор
После ужина желание съехать из особняка немедленно чуть-чуть угасло, но разгорелось вновь, стоило зайти в ванную комнату рядом с кабинетом. Кеннет ненавидел маленькую клетушку. Родители продолжали пользоваться большой купальней, а он продолжал уговаривать себя на компромиссы.
– Хватит, – сказал глава собственному отражению в зеркале.
У любого терпения есть предел. Ситуация с Ильгертом стала последней каплей. Официально свадьба состоялась. Никто не мешал начать строительство. Кеннет умылся, закрыл кран и пошёл в спальню.
Хельда стояла у окна, расчёсывая длинные волосы. Гребень легко скользил по блестящим прядям, сквозь тонкую сорочку просвечивало нагое тело. Кеннет подавил желание порвать на жене те тряпки, что мешали прикоснуться к её коже. Но никак не мог избавиться от фантомного аромата сладости, исходящего от неё.
Нужно было срочно отвлечься, иначе важный разговор не состоится. Глава клана «переведёт тему» точно так, как сделал в их первую ночь.
«Угомонись», – прошептал он, больше обращаясь к мужской части своей природы, чем к разуму.
– Ты не злишься за то, что я сказала Ксаниру за столом? – не оборачиваясь, глухо спросила Хельда. – Не хотела нового скандала, но и промолчать не могла.
– Нет, ты правильно поступила, – Кеннет подошёл к ней и задержал руки над плечами. Сорочка почти ничего не скрывала. Особенно при свечах. Пламя трепетало, очерчивая тенями соблазнительную грудь жены. Так. Он же собирался успокоиться? – Отец вообще перестал следить за языком. Раньше он таким не был. Давай построим собственный дом и съедем туда. Как можно скорее. Я согласен спать на каменном полу, укрываясь шерстяным одеялом, лишь бы больше не наблюдать таких сцен.
– Я согласна, если мы добудем хотя бы подушку, – Хельда откинула голову на грудь мужа, прижалась к нему спиной. – Я могла бы вырастить дом, как трактир. Семена камнедеревьев ещё остались. Или наймём бригаду строителей? Но тогда ждать придётся слишком долго, да?
– Жаль, светлый император нам ничего не должен. Он выращивает города вот так, – Кеннет щёлкнул пальцами. – Но мы простые фитоллийцы. Так что придётся брать строителей клана и наблюдать издалека, как они магией укладывают кирпичи. Деньги я на дом давно откладывал серебрушка к серебрушке. Почти десять тысяч золотых. Тебе хватит?
– Думаю, да. Если в Фитоллии те же цены, что и у нас, то уложусь. Завтра же узнаю, к кому можно обратиться, чтобы всё сделали качественно и по приемлемым ценам. А главное, быстро. Если бы не запланировала столько дел, могла бы сразу и договориться с архитектором, но придётся повременить. Надеюсь, лин Ксанир потерпит моё присутствие в его доме.
– Потерпит, – уверенно заявил глава, касаясь губами её шеи. – Двадцать лет же как-то терпел невыносимого сына.
– О, нет, – рассмеялась Хельда, – ко мне у него совершенно особое отношение. Пожалуй, твой отец злился бы сильнее, только если бы ты привёл в дом невестку-ведьму. Стану, например. Или Бояну.
Жена резко замолчала, будто пожалела о произнесенных словах. Кеннет закрыл глаза и шумно вздохнул.
– Отец нормально относился к ведьмам, пока я не принёс одной из них клятву меча. Знаю, тебе уже надоела эта история, но я действительно практически бессилен против Станы. Клятва рабская. Да, нужно называть вещи своими именами. Я – раб Верховной ведьмы. Не в том смысле, что она стегает меня плетью, заставляет ходить в цепях и унижает. Нет. Издревле клятву меча главы кланов-вассалов давали своему сюзерену. Королю. Лишь во времена смуты, желая показать свою независимость, несколько моих предков один за другим приносили клятву собственным жёнам. Тогда же слегка изменился текст. «Не причиню вреда ни словом, ни делом» распространялось на любые проявления неуважения к жене. Нельзя было наорать на неё и ударить. За подобный проступок следовало наказание от магии, заключённой в клятве.
– Ты произнёс те же слова? – Хельда повернулась лицом. – Клятву главы клана жене, а не сюзерену?
– Да. Другого теперь нет. После смуты первый вариант был утерян. С тех пор и королям клялись так, как когда-то жёнам.
– Ты пытался избавиться от клятвы? Не может быть, чтобы за столько веков свободолюбивые главы клана не нашли лазейку.
– Пытался, конечно, – поморщился Кеннет. – Дошёл даже до того, что остановил сердце. Надеялся, что клятва сочтёт меня мёртвым. Не получилось. Видишь ли, когда сердце не бьётся, тело умирает. Каждое мгновение на счету. Если вовремя не запустить его обратно, то потом будет некого оживлять. Я очнулся и снова почувствовал власть клятвы надо мной.
– Сумасшедший, – пробормотала Хельда, в мгновение побледнев. – Из всех вариантов ты выбрал самый рискованный! Нет, я уверена, есть другой способ разрушить демонову клятву. Нужно только хорошо поискать. Ты разговаривал о ней с Этаном? Если он хранит секреты клановой магии, то вполне может знать о каком-то жутко древнем обряде. Принесём в жертву тридцать три коровы, и всё наладится.
– Да хоть триста тридцать три, – покачал головой Кеннет, – не выйдет. Естественно, я говорил с Этаном. Он и рассказал о большинстве не самых очевидных нюансов. Например, что клятва сильнее цепляется за совершённый надо мной ритуал принятия власти, – он покрутил на пальце кольцо с чёрным камнем, – чем за мою жизнь.
– Но ты ведь не был главой клана, когда произносил клятву.
– Я был наследником. Чтобы признать меня им, проводился урезанный вариант ритуала. Оказывается, клятве его хватило, чтобы зацепиться. А когда отца исключили из управляющего контура, клятва больше не видела в нём главу и рассыпалась. Поэтому и считается, что единственный способ избавиться от рабского подчинения и сохранить жизнь – отказаться от клана.
– А твоя несносная жена не собирается немедленно рожать наследника, – пробормотала Хельда, сдвинув брови. – Я хочу поговорить с Этаном, если ты не против. Вдруг он вспомнит ещё что-нибудь важное?
– Немедленно родить у тебя и не получится, – Кеннет поцеловал её в макушку. – Ребёнка ещё нужно зачать и выносить. А вдруг у нас будет пять дочерей подряд? Нет, лучше тормошить кланового артефактора. Как ты поняла, я не против, чтобы теперь с ним говорила ты. Нельзя опускать руки. Я на всё готов, лишь бы избавиться от клятвы. На любые безумные эксперименты Этана. Иначе меня ждёт очередная попытка устроить бунт в клане.
– Да, Ксанир обмолвился о волнениях среди воинов, – жена прикрыла глаза, размышляя над чем-то. Вспоминала разговор с отцом или пыталась найти лазейку в клятве? – Всё действительно серьёзно?
– Ксанир обмолвился, – повторил Кеннет, со вздохом обняв её за плечи. – Он же требовал родить наследника и, наверняка, настаивал, что причиной бунта станет исключительно клятва. Нет, Хельда. В клане есть радикально настроенная часть воинов, кому подчинение Верховной как кость в горле, но причин гораздо больше. Начнём с того, что желающих свергнуть текущего правителя всегда достаточно. «Плох тот солдат, что не мечтает стать генералом». За двадцать лет я привык не делать из этого драму. Нельзя нравиться абсолютно всем. Но одно дело, когда клан процветает и побеждает в войнах. И другое, когда наступает кризис. Скоро мне придётся сообщить оружейникам, что они не получат новые мастерские. И что финансовая независимость от субсидий Верховной откладывается на неопределённый срок. Вот тогда мне сразу вспомнят неудачно произнесённую клятву меча.
– Странно, мне казалось, что у клана достаточно ресурсов, – Хельда задумалась на мгновение. – Если открыть мастерские, то через какое время вложения окупятся? У меня есть идея, где можно взять деньги и на школу, и на мастерские. Но нужно понимать, есть ли смысл тратиться на запуск производства оружия.
– Мои хозяйственники вместе с кузнецами делали расчёты. Срок окупаемости – примерно год. Если использовать тот металл, что нам нужен, то закупать его придётся по высокой цене и небольшими партиями. Но вопрос качества у нас в приоритете. Я не могу позволить кузнецам клана потерять репутацию лучших оружейников в пяти королевствах. Поэтому считали мы тщательно и вроде бы всё продумали. А что за идея? Где ты хочешь взять деньги?
