Kitabı oku: «Рыжее испытание для босса»

Глава 1. Катя

Пуховик был белым. Не снежным, мягкого молочного оттенка. Он был восхитителен, нежен, мягок и явно мне не по карману – я пыталась экономить на всем. Но моему прошлому пуховику стукнуло уже четыре года, по ощущениям весь пух из него уже куда-то телепортировался, причем года полтора как.

– Ничего, Катька, – сказала я зеркалу в примерочной. – Сейчас устроимся на вторую работу и кредитку махом перекроем, повода для паники вовсе нет.

Собеседование было назначено через полчаса. Как раз пройдусь пешком. Работала я столько, что на улице бывала только по дороге на автобусную остановку и обратно. Ну и в окошко автобуса глазела, если не засыпала и повезло сесть. А сегодня отпросилась на два часа раньше, чтобы сходить на собеседование, а заодно, черт, увидела этот пуховик в витрине. А дальше этот же черт меня и попутал.

Но пуховик грел не только попу. Он грел саму душу. Я шагнула на улицу и промозглый сырой ноябрь сразу заиграл новыми красками. И долг по кредитке не так страшен – на работу меня возьмут обязательно. На экран телефона посмотрела, он радовал трещинами – еще двадцать минут до назначенного времени.

Отель, в котором я хотела устроиться на работу находился в самом центре города. Я здесь бывала нечасто, из моего спального района добираться не близко, но наверное здесь так приятно работать. Кругом высились здания, каждому из которых по паре сотен лет, смотрели на меня высокими узкими окнами строго и немного печально. Я по поводу обретения нового пуховика так любила весь мир, что хотелось каждый домик, когда-то лишенный хозяев и отданный на откуп ресторанам и банкам, подойти и пожалеть.

Тротуар был узким, лепился к самому зданию, и избежать предстоящего мне не удалось. Тротуар лепился к зданию, вдоль тротуара расположилась огромная лужа, мирно отражающее небо. Заслышав сзади звук быстро приближающегося автомобиля я поняла, что попала в ловушку – вероятность того, что меня обдадут грязью составляла не менее восьмидесяти процентов и избежать я ее могла только чудом. Лужа была длинной и убежать мне некуда. Я в панике обернулась.

– Пожалуйста, – прошептала я, глядя на летящий чёрный автомобиль. – Пожалуйста притормози!

Это все, что я успела сделать. Через мгновение машина на скорости влетела в лужу, а лужа полетела на меня, обдав сотней грязных и холодных брызг. Одна их них закатилась мне за шиворот, было еще тепло и куртка частью расстёгнута. Мерзкие грязные и холодные капли потекли по ключицам, впитались в свитер и бюстгальтер. Я вытерла лицо ладонью и едва не заплакала.

– Это новый пуховик! – крикнула я вслед. – Новый пуховик, мать вашу!

Водитель меня не слышал. Проехав пару десятков метров он притормозил перед красным. Я хлопотала глазами и ртом…а потом вдруг поняла – так нельзя. Этот урод видел и лужу, и меня в чистом, новом пуховике. Я сделала несколько шагов вперёд. Там, на самом краю необъятной лужи лежал обломок кирпича. Склизкий и холодный. Я подняла его и не давая себе времени на раздумья – бросила.

Мне нужно было дать воли своему отчаянию. Злости. На себя тоже – стоило ли покупать такую маркую вещь в кредит? Я бросила грязный кирпич не ожидая от себя, что попаду. Но я попала. Раздался глухой стук, кирпич влетел в заднее стекло автомобиля оставив в нем значительных размеров дыру.

Загорелся зеленый, но машина не тронулась. Распахнулась дверь с водительской стороны. На дорогу вышел мужчина из тех, которых я только по телевизору наблюдаю, когда есть на это время. Мужчины подобного типа покоряли сердца дам в сериалах и мужественно рекламировали мужские же духи.

Высокий. Небритый, но ему идет. Цвета глаз отсюда не различить, но непременно какие-нибудь впечатляющие, я уверена. Тонкое пальто человека, который никогда не мерз на автобусной остановке, распахнуто. Взгляда его прочесть я тоже не могла, но выражение лица не сулило ничего хорошего. Красиво изогнутый рот сузился в тонкую, злую линию, а я развернулась…и дала стрекача в обратную сторону.

Бежала, задыхаясь и думала о том, что он может вызывать полицию. Черт побери! Не думаю, что меня за стекло посадят, но могут заставить выплачивать. А я на кредитку живу! Думала так же о том, что у меня собеседование скоро, а я бегу в другом направлении. Думала о том, что если я успею на собеседование, то точно все заметят, что у меня грязный свитер. Еще немножко успела подумать о том, что мужчина может просто меня догнать, с его то длинными ногами, и поколотить.

В глазах мельтешили яркие пятна, в боку кололо, я наконец нашла открытую подворотню, здесь в центре почти все было загорожено, завернула в нее и поплутала дворами. Осмелилась обернуться – за мной никто не гнался. Посмотрела на телефон – до собеседования три минуты, а идти мне отсюда, даже если быстро – пятнадцать.

Конечно же, я опоздала. Ввалилась в роскошный чистый вестибюль в грязном пуховике и от невыплаканных слез глаза горят.

– У вас бронь? – с сомнением глядя на меня спросила девушка администратор.

– У меня собеседование было назначено. На шестнадцать тридцать…

– Наталья Викторовна собиралась уходить уже, – отозвалась девушка. – сейчас позвоню.

У меня от бега ноги устали, вокруг меня несколько милых диванчиков, но сесть на них в грязном пуховике я не решаюсь. Наконец девушка подозвала меня.

– Она вас примет. Оля, проводи.

Оля провела меня вглубь служебного коридора. Здесь уже нет никакой роскоши, все строго аккуратно и предельно чисто. Оля оставила меня перед кабинетом и ушла. Я поняла, что не спросила где оставить пуховик, сняла его и свернула в руках. На ладонях подсохшие капельки грязи. На голубом свитере пятно спереди, словно я неаккуратно ела.

Я классическая неудачница, в тот момент осознала я.

– Вы опоздали на десять минут, – недовольно сказала Наталья Викторовна.

Она была красивой и ухоженной женщиной лет сорока, на ее лице не отображались никакие эмоции, словно она и злости на меня не испытывала, и вообще ей на весь этот мир плевать.

– Простите, дорожное происшествие, – отозвалась я. – Я должна была подойти ровно ко времени.

Оглядела меня так, словно я пыль у ее ног. Мне хотелось бы уйти, очень хотелось, день явно не мой. Но мне нужна была именно эта работа. Ставку ночного администратора я смогла бы совмещать со своей дневной работой. Я выдавила из себя улыбку. Извиняющуюся.

– Вы понимаете, что у нас респектабельный отель в центре города? Множество гостей из других регионов и стран, известные люди, а у вас пятно на свитере.

Это она еще мой свернутый в кулек пуховик не разглядела.

– Это недоразумение, автомобиль на дороге…

– Да и ваш опыт работы, – перебила директор отеля, – не вполне соответствует нашему профилю.

Я скрипнула зубами. Я готова была унижаться.

– Я обещаю вам…

Дверь за спиной открылась. Я почти не слушала этого движения, петли были смазаны на совесть и отрегулированы, но уловила дуновение воздуха и напрягшись – шаги. Кто-то стоял за моей спиной, но оборачиваться я не стала, на собеседовании это как минимум не красиво, я должна быть сдержана.

– Наталья, – произнёс низкий мужской голос. – Ты же сама жаловалась на текучку кадров. Оставь девочку на стажировку, может она справится. И надеюсь, дорожные происшествия случаются с ней нечасто.

Я не выдержала – обернулась. В дверях стоял мужчина из автомобиля. Уже без пальто, рукава рубашки небрежно подвернуты, чистый и сверкающий. По его ботинкам сразу видно – попыток догнать меня он не предпринимал. Я попыталась улыбнуться еще раз, но не получилось. А глаза у него были ярко синими – ожидаемо.

Глава 2. Максим

В отель я решил заскочить только на несколько минут – время поджимало. Во-первых, подписать документы по закупкам, во-вторых забрать Еву, которая обзавелась попыткой греть жопу в джакузи моего же спа, прилегающего к отелю. Всю дорогу я отвлекался на звонки и успел ответить на пару электронных писем. Времени было впритык, приезжали китайцы. Мне нужно было проявить чудеса расторопности, втюхав им то, что не особенно ни им, ни мне было нужно, и купить то, что было нужно и мне, и китайцам. В то, что они дураки я ни капли не верил, поэтому пытался работать на опережение.

Девушку я не заметил. Дорога была спокойной, время еще не пиковое, тихая улочка, которых в центре много, поэтому на телефон я отвлекался с чистой совестью. На светофоре меня догнал кирпич. Я даже не понял, раздался глухой звук, а потом потянуло холодком. Я обернулся – половинка кирпича лежала на заднем сиденье, красиво присыпанная стекольной крошкой. В окно же дуло.

– Ноги оторву, – злобно бросил я.

Вышел из машины в полной уверенности, что сейчас догоню мальчишку, а это точно мальчишка какой-нибудь, кто еще кирпичами бросаться будет? Не в дикие девяностые живём. Догоню и надеру уши. Время позволило бы, я бы прям за ухо к родителям отвёл, чтобы еще и они наваляли.

На тротуаре стояла девушка. Из категории тех, что мама звала недоразумениями, а я просто ни разу не заморочился тем, чтобы это самое недоразумение разглядывать. Стояла она возле лужи. Часть лужи пребывала на пуховике, который пестрел черно коричневыми потеками. Я понял – облил ее. Но все равно секунды три сражался с желанием зафутболить кирпич обратно, чтобы круглые от ужаса глаза стали еще круглее.

Сделал шаг вперёд и поморщился – слякоть коварно просилась внутрь в не по сезону лёгкие ботинки. Отбросил мысль о звонке в полицию, времени на это не было, и в этот же момент девушка развернулась. И побежала, смешно вскидывая коленки в джинсах. Бежала она по грязи, та разлеталась и летела на ее же пуховик.

– Дура, – в сердцах сказал я. – Кто же ходит в такую погоду в белом?

Махнул рукой и сел в машину. Бросил автомобиль на парковке для гостей. Отель занимал значительную часть огромного старого особняка. Так же здесь располагался спа салон и ресторан, тоже мои, и пара элитных магазинов арендовала часть первого этажа. Еву стоило искать в джакузи, трубку она не брала, что бесило меня не меньше, чем покалеченный автомобиль.

Полуобнаженное женское тело плавилось под руками массажистки. Я привычно окинул взглядом красивые плечи и линию позвоночника, но раздражение брало верх.

– Ты вполне могла поехать на такси, – заметил я. – И бери трубку, черт подери.

– Не сердись, пуся, – куда-то в отверстие кушетки ответила Ева. – Ложись, массаж снимает стресс, ты слишком нервный.

– Десять минут, десять минут и я уезжаю.

Не стал смотреть, будет ли она собираться, спустился к Наталье. Она была следующим после меня лицом в отеле. Стучаться не стал, открыл дверь. Наталья вела собеседование и судя всему была недовольна. Я посмотрел на возможную сотрудницу. На плече красовалось пятнышко грязи. В руках свернутый пуховик, который девушка явно не знала, куда деть. На нем тоже виднелась грязь. Пути Господни неисповедимы, усмехнулся я. Я не имел привычки лезть в дела Натальи и ее сотрудников, тем более при них, но она явно отправила бы девушку домой, а битое стекло нового автомобиля требовало отмщения. А месть – это блюдо, которое подают холодным.

– Оставь девочку, – сказал я. – Может, она справится.

Девочка обернулась. Мама права – недоразумение. Глазищи в пол лица испуганные, словно я сейчас наброшусь и съем. Светло голубые, как будто в акварели щедро воды долили. Волосы – рыжие. И веснушки. Везде веснушки. На носу, на щеках, на лбу. Я скосил взгляд – на шее и ключицах тоже были веснушки. Тем не менее, подбородок задрала, всем видом показывая, что сражаться будет до победного. Я на часы посмотрел – сражению быть не сегодня, я несколько дней уже ищу выходы на Егорова. Сегодня шанс был.

– Пусть остаётся, – бросил я и вышел.

Девочка недоразумение останется на потом. Наверное, она очень смешно будет меня бояться, а я давно не развлекался. Ева, конечно же, опаздывала, но меру знала и через несколько минут показалась в холле, пройдя служебным коридором. Сколько ей не говорили, что для сотрудников – бесполезно.

– Зай, – капризно сказала она. – Я надеялась, что этот вечер мы проведем вместе.

– Зая проведёт этот вечер делая дела, – строго ответил я. – Иначе землю китайцы уведут.

Егоров обладал поистине алмазом. Землёй вокруг озера, практически заповедные нетронутые земли, близко к городу. Когда-то там был лагерь и турбаза, я сам там в детстве отдыхал, но все давно пришло в упадок, а свою жемчужину Егоров упрямо не продавал, хотя некоторые ушлые даже давить пытались. Но старик человек крепкой закалки, его так просто не возьмёшь. И тут пошли слухи – продает. Стар стал, уезжает, хочет передать в хорошие руки, чтобы не засрали. А чьи руки лучше моих?

– Скажи папе, пусть он ему позвонит. Твой дед же дружил с Егоровым…

– Не прокатит, – подцепил я Еву за руку и потащил из отеля. – Таким путём с ним договориться тоже невозможно.

Но сегодня приезжала из штатов внучка Егорова, а ее я с детства знаю. Встретимся, поговорим, там глядишь на ужин напрошусь, как старинный друг семьи. И все, озеро мое, а китайцы в пролете.

– Будешь старуху обихаживать, – капризно сморщила нос Ева.

– Ей тридцать шесть, – покачал головой я.

– Ну и что, все равно старая.

Открыл дверь машины, буквально затолкал в неё Еву, сел сам, тронулся. В машине было ощутимо холодно – ночью обещали минус пять. Ева тоже это поняла, почувствовала ветерок, обернулась и увидела дырку в заднем окне.

– Это что? – удивилась она.

– Дополнительное отверстие для вентиляции.

Ева закатила глаза.

– Права была твоя мама, ты никогда не повзрослеешь.

Глава 3. Катя

От работы нужно было отказаться именно в тот момент, когда я обернулась и увидела наглые синие глаза. Смотрел мужчина с прищуром и без капли дружелюбия. Тут и гадать не нужно – узнал. Узнал, черт побери. Вот в тот момент нужно было вставать и уходить, немедленно. Но…кредитка же. Пуховик чертов. И потом взрослые же люди, не станет он администратору мстить? Где я, а где он. Работать буду по ночам, мы даже видеться не будем. В общем, я себя успокоила.

– Завтра утром приходите к восьми на стажировку, – порадовала меня Наталья Викторовна. – Раз уж сам босс дал вам шанс.

– Я не могу к восьми, – робко сказала я. – Я днем работаю.

– А спать я так понимаю будете здесь, на дежурстве?

– У меня будут выходные…Я справлюсь, обещаю. Мне очень нужны деньги…

Наталья вздохнула, явно сражаясь и с собой, и с рекомендациями босса, и все же решилась.

– Завтра к восьми вечера приходите на стажировку. Если она пройдёт успешно, оформим.

Раньше я бы скакала домой вприпрыжку после таких новостей. А теперь властный босс несколько омрачал перспективы. Буду милой, решила я. Я умею быть милой. И даже нравлюсь людям, Верка говорила, что у меня располагающая внешность. Про Верку вспомнила и вздохнула – домой не хотелось идти. Даже хорошо, что у меня сейчас будет так много работы, реже буду бывать дома.

Я дождалась троллейбуса. Поднялся ветер, с неба посыпались редкие мелкие снежинки. Они мерзли на улице и просились в салон, иногда им удавалось – залетали через щель окна, которое уже лет десять не прикрывалось плотно. Немного пригревшись я, конечно же, уснула. Проснулась на конечной, платить за обратную дорогу пожалела денег и пошла пешком – я от конечки всего в двух остановках живу. На свой родной, четвёртый этаж поднималась медленно и неохотно. Дверь в квартиру открыла и прислушалась – спит. Верка спала, слава Богу. Общаться с ней, тем более ее кавалерами у меня не было ни сил, ни желания.

Квартира принадлежала моей маме. Жить здесь я могла бы совершенно спокойно и вольготно, но с тех пор, как мама попала в больницу, я не сводила концы с концами. Поэтому сама занимала комнату мамы, а в моей жила Вера. Она откликнулась на обьявление о сдаче комнаты и сначала показалась мне совершенно адекватной. Потом оказалось, что Вера толком нигде не работает, очень любит мужчин, которых таскает сюда, а еще иногда выпивает. Но выкинуть ее я не могла, ее ежемесячные платежи перекрывали коммуналку, оставалось еще немного сверху, а еще Вере пришлось бы вернуть залог, а я его уже потратила. Сразу, как получила. Поэтому я училась смирению и любви к ближним, то есть к Вере и ее кавалерам.

В холодильнике было пусто. Высохший кусок сыра аппетита не вызвал. Мы никогда не жили богато, но и не нуждались. Я так скучала по славным старым временам! А теперь… началась та самая взрослая жизнь, которой меня пугали в детдоме. Я там только до семи лет была, но многое запомнила.

– Никто тебе в жопу дуть не станет, – объясняла ночная нянечка. – И никому ты не будешь нужна. Все сама! Так что сейчас плакать и нервы мне трепать не нужно, привыкай к системе.

К системе я так и не привыкла. Два одиночества нашли друг друга и меня удочерила моя мама. Я всегда буду ей благодарна и за это, и за каждый счастливый день из прожитых вместе. Но теперь мама медленно угасала в больничных палатах и все, что я могла для нее сделать – не позволить ей умирать за казённый счет. Я платила, платила и платила снова, я взяла кредит, больше мне не давали, но кредитка… Права была няня, в жопу мне теперь только ветер будет дуть. Одевать то нечего.

– Пуховик, – со стоном вспомнила я.

Пуховик был куплен на кредитку и испорчен в первый же день. Я поставила чайник, села разглядывая масштабы порчи, сдерживала слезы. Я не буду плакать. Мама много лет была сильной для меня, я для нее смогу тоже. Это мой долг.

Раздался грохот, в комнату пошатываясь вошла Верка. Я сразу же вычислила – пьяная, но не слишком. Терпимо. Глаз у меня уже был наметан.

– Как мать? – спросила она.

– Так же.

– А ты чего сидишь понуро?

– Пуховик…испортила. Сейчас стирать пойду.

Верка забрала у меня пуховик, посмотрела, поцокала языком.

– Стирать…горе луковое, испортишь же. Сначала сухой щёткой зачистить нужно, а потом уже губкой и мыльным раствором…аккуратно. Да сама я сделаю, сиди.

Верка чистила мой пуховик, а я все же поплакала. Я устала. История с лечением моей мамы тянулась уже третий год, и я радовалась каждому прожитому ей дню, но я так устала…и сейчас испытывала одновременно и благодарность Верке и жгучий стыд за свою слабость и бестолковость. Мама учила меня быть сильной.

– Вер, – позвала я. – Я на работу вторую устроилась.

– И так костями гремишь, – фыркнула та из ванной, где яростно терла щеткой мой пуховик.

– Да то дело десятое. Ты мне с женихами своими квартиру не сожги, ладно? Пожалуйста.

– Я постараюсь, – покладисто ответила Вера.

Утром я шла на свою привычную работу в пуховике, который был немного влажным, но выглядел куда лучше, чем вчера вечером. Ночью толком не спалось, и весь день я клевала носом, со страхом думая, что мне не спать еще всю ночь – стажировка. То и дело вспоминался высокомерный взгляд нового босса, и внутри поднималась глухая ненависть – ну вот, кто он такой? Просто богатый, избалованный жизнью мудак, которому повезло в жизни больше, чем мне.

В гостиницу к восьми вечера я шла движимая и страхом, и усталостью, и не очень праведным негодованием.

Глава 4. Максим

Даша почти не изменилась, хотя в последние лет двадцать я видел ее редко и урывками. Набрала пару килограмм, но они распределились гармонично и нисколько ее не портили. Волосы у неё были роскошными, соломенными, тяжёлая копна уже немного серебрилась седыми нитями, а в уголках глаз морщинки. Но все это подругу юности не парило. Я подумал – Еве бы ее деньги, она бы уже перекроила себя так, что мама родная бы не узнала.

– Сколько лет, сколько зим, – распахнула объятия Дашка.

– Да брось, виделись же года полтора назад, – усмехнулся я, ее обнимая.

Мы заняли столик, Даша открыла меню, торопливо пробегая взглядом строчки.

– Есть хочу ужасно, – пожаловалась она. – Перелёты меня убивают. Ты из-за озера, да?

– Да, – кивнул я. – Созрел старик?

Стариками мы ласково звали своих дедов. Мой уже ушел, а Дмитрий Афанасьевич держался и говорят, был крепок и духом, и телом. Сам я его давно не видел, последние лет десять пятнадцать он жил уединённо, а земля его не давала покоя не только нашему городу, но и китайцам даже.

– Стареет, – грустно ответила подруга. – Боится, что если не проследит то землю его испортят заводом или еще чем-нибудь. А у него там почти заповедник. Белки бегают, зайцы и прочие пасторальные радости. Вот и решил продать сам, проконтролировать, а то я видите ли, после его смерти не справлюсь.

– Я не испачкаю, – порадовал я. – Я крайне ответственный, берегу природу, мать нашу. Правда. На месте старой базы поставлю два отеля, эко туризм, кемпинги и глемпинги, ты же понимаешь, что это красивейшее место в регионе.

– Да, лучше бы под присмотром, народ все равно лезет. Бутылки раскидывают, средства контрацепции…Дикие. Я то как помогу? Дед сильно себе на уме, ты знаешь.

Принесли заказы. Мы оба ели с удовольствием, с Евой я себе такого позволить не мог. Ее вечно кидало из крайности в крайность и она больше была озабочена тем, какое впечатление мы производили.

– Организуй вечер. Семейный. Знаешь, старые друзья, все дела…А там я с ним и переговорю.

– Можно, – кивнула Даша. – У меня и муж прилетает на днях. Кузину с мужем позвать. Думаю, все согласятся. Я попробую. Но тогда ты тоже должен с парой быть.

– Возьму Еву, – согласился я.

Даша сморщилась.

– Эту твою? Ну…для деда очень много семья значит, а на твоей так и написано, что за деньги…замуж, как минимум. Дед не оценит.

– Я подумаю. Ты организуй только.

Остаток ужина мы болтали вспоминая друзей детства. Едва перевалили за тридцать, тем не менее, почти все они были семейными людьми. У Антона так вовсе детей пятеро, когда успел? Кто-то стал успешным, кто-то спился, Тани вовсе не стало. О ее смерти я не слышал, и теперь эта новость меня шокировала, помнил я Таню мосластой, загорелой, смешливой девчонкой.

Мы попрощались, вполне довольные собой, я еще и полный надежд. Мечта купить эту землю теплилась во мне уже несколько лет, а теперь появились реальные шансы. И у меня есть фора перед китайцами – с дедом я был знаком в детстве. Я довольно потёр руки – мне казалось, что сделка в кармане.

Вечер я провел зарывшись в проект, он требовал значительных доработок и был сляпан на скорую руку – слишком мало времени, а деду нужно будет предоставить все. Вслепую он мне землю своего детства не продаст. За этими же хлопотами провел день, усадив еще и двух дизайнеров. К отелю направился глубокой ночью. Свой офис там я использовал, как основной, это было крайне удобно – центр города. Охранник на входе приветливо кивнул мне, я кивнул в ответ.

Я любил свой отель именно ночью и чаще всего приезжал сюда в это время. Полный суеты днем, ночью он спал, радовал спокойной тишиной, изредка прерываемой пьяным смехом поздно возвращающегося загулявшего гостя. Именно по ночам я понимал, насколько слаженно функционирует созданное мной детище.

Вестибюль был пуст, неудивительно в два часа ночи. Где-то в стороне слышались приглушённые голоса. Я привык к тому, что ночной администратор поднимается со своего места при виде меня, но сейчас этого не произошло. Администраторы встречали каждого гостя. Сейчас стойка ресепшен была пуста. Я поморщился – слаженная работа отеля явно дала какой-то сбой.

Я шагнул к стойке и заглянул за нее. Там прятался компьютер и стопки бумаг, множество мелочей, из которых складывалась работа администратора. Уткнувшись в стол, кто-то спал. Моему взгляду открылась беззащитная рыжая макушка с трогательно свёрнутым в дулю пучком волос.

Тогда я вспомнил, сутки просто не думал о ней, хотя дырку в стекле пришлось закрепить скотчем – времени на сервис не хватало.

– Хм-м-м, – задумчиво сказал я. – Можно вас?

Тишина. И сопит так тихо, в своей неудобной позе скорчившись на стуле, словно умерла.

– Извините! – повысил голос я.

Ноль внимания.

Я чуть обогнул стойку и громко постучал прямо по столу, уткнувшись в который девушка спала. Стук получился громогласный, девушка вскрикнула и подпрыгнула на стуле, испуганно уставившись на меня ничего не понимающими глазами.