Kitabı oku: «Гостья лесного князя. Найти тебя. Том 2», sayfa 18
– Нет, твоё место всегда только рядом со мной, – уверенно произнёс он, а я почувствовала, как округлились мои глаза.
– То есть, твоя могила будет с моего края? – ляпнула, продолжая эту мрачную тему. И в этот момент поняла, что весь этот заупокойный разговор был затеян из одного чувства – я ревновала своего зверя и ещё как!
– Ярослава, – вдруг усмехнулся непонятно чему этот оборотень. – Ты, наверное, заметила, что рядом с ними нет ни моей матери, ни отца, ни вообще никаких предков?
– Честно говоря, даже не успела, – огрызнулась я, – после услышанного и увиденного, знаешь ли, всё желание отпало находиться там.
– Тогда знай, что эта аллея родственников, но не моих близких родных. И моё место тоже будет не здесь, а гораздо дальше, причем исключительно рядом с твоим!
– Спасибо, на этом закончим, – протараторила я, решив, что этой нежной кладбищенской тематики уже более чем достаточно.
– Люблю тебя, – донеслись слова в тот момент, когда я всё-таки сорвалась с места, а может быть, это ветер сыграл со мной подобную шутку?
***
Росляр попался мне навстречу, махнув в знак приветствия, а я в ответ ему тоже просто кивнула, но не улыбнулась. И дело не в том, что мы разъехались каждый в своём направлении. Честно говоря, я доверяла Росу, как родственнику, как супругу своей верной подруги. А он…. он в первую очередь преданный охранник мужа и этим всё сказано. Понять его понимаю, но, тем не менее, пообщаться не остановилась, к тому же торопилась увидеться с дочерью.
– Мама! – закричала Ксюша, игравшая с мальчишками около дома, – ты приехала!
– Приехала, – я бегом кинулась ей навстречу , подхватив и обняв своё собственное сокровище, по которому очень скучала…
Как ни странно, но Степан и Олёна не наседали с расспросами по поводу моего возвращения, возможно, что-то уже рассказал Росляр. Они ушли кормить скотину, оставив нас в доме. А вот Марфуша едва дождалась, когда дети убегут гулять, и мы с ней спокойно пообщаемся в нашей комнате.
– Барынька, – начала она, всплеснув руками, – что на самом деле произошло – то?
– А что тебе рассказал муж? – произнесла я, подойдя к окну. Во дворе дети что-то увлеченно мастерили. Присмотрелась внимательнее и поняла. Мальчишки вырезали ножом кораблики, а Ксюша, сидя между ними, болтала ногами и иногда о чем-нибудь спрашивала. Но вот, наконец – то один кораблик оказался и в её руках и девочка просияла. Мне тут же вспомнилась пиратская комната Ярика и я пожалела, что тут нет этого жизнерадостного мальчика. Уверенна, что дети и маленький оборотень смогли бы найти общий язык.
– Что княгиня решила погостить в Осинках и только, – укоризненно произнесла она. – Но, я – то понимаю, что тут что-то другое, а поэтому и расспрашивать его не стала. Рос сказал, что князь решил не смущать родню мою, поэтому и не подъехал к нашему дому, но мне кажется тут что-то ещё. Так, барынька моя, я права?
– – Права, Марфушенька, конечно права, – я отвернулась от окна и устало присела на кровать, на которой мы столько лет спали вместе с Ксюшей. – Я узнала, случайно, что у князя до меня было шесть жен.
– Мать честная! – Марфушенька в испуге вскинула руки и тут же опустила их на колени, – куда ж он их всех дел – то? А с вами – то кто поделился подобной радостью?
И я в краткости рассказала, совершенно не боясь, что подруга проболтается кому – нибудь. А когда рассказывала, то ни в чем не обвиняла мужа, пыталась быть беспристрастной.
– Барынька, а вы его всё-таки любите, – выдала подруга своё заключение, – ни разика не поругали и не обозвали, как другие делают. И глаза вон на мокром месте.
– Люблю, – вздохнула и повернула голову в сторону окна, заметив на столике…. – Марфа, что это? Картина?
– Ага, картина, – усмехнулась подруга, подавая мне большой белый платок, на котором были нашиты цветы, выполненные из разных цветных лоскутов. А по самому центру располагалось сердце из удивительно знакомой ткани, – это они, сорванцы моё припасённое платье искромсали. Подарок мне готовили, оказывается, еще до свадьбы. Слышали, наверное, разговоры взрослых о Росе и решили действовать. А платье моё им приглянулось, когда я летом из сундука его доставала проветриваться.
– Ну, – так же с улыбкой отозвалась я, – тогда храни его, подарочек.
– Придётся! – отозвалась девушка, и снова раскинув эту цветочную полянку на столике, усмехнулась.
– Марфуш, а что думают Лисовы по поводу моего возвращения? – забеспокоилась я, твердо решив, что кроме подруги никто не узнает причины моего приезда.
– Милые бранятся, только тешатся, – передала их слова подруга.
– Ну, вот и славно, пусть так и считают.
***
Как ни странно, но вечером уснула я быстро, успев только рассказать Ксюше сказку про шаловливых поросят и услышав её тихое сопение. Думать о произошедшем между нами с князем уже не было сил, а вот наслаждаться близостью дочери, вдыхать её нежный запах – это пожалуйста. Новый день прошел, полный привычных деревенских забот, по которым я уже и соскучиться успела. Не то, чтобы я страдала по мытью полов или затеянной генеральной уборке, вовсе нет. На самом деле физическое занятие очень отвлекает от лишних дум, чем я и предпочла воспользоваться. И всё же, в делах и заботах не забывала о муже и его невесёлой истории, пытаясь понять, как же дальше жить нам и конкретно мне самой дальше со всем багажом этих знаний. Одно знаю твёрдо – я люблю его и это не отнять и не вычеркнуть.
На второй день дела снова нашлись, и я им была несказанно рада. Единственное, мне было тревожно за княжичей. Как они? Что думают о нашей ссоре с их отцом. Думать о муже, как об убийце у меня не получалось, да и не хотела. Этой же ночью, когда светила полная луна, мне вдруг отчаянно захотелось выйти на улицу, подышать свежим воздухом. Осторожно сняв с себя ручку Ксюши и снова поправив на ней одеяло, я, не пользуясь светом, в темноте, накинула чьё – то пальто и вышла. Ногам было холодно, но, тем не менее, я села на деревянную скамейку, прислонившись спиной к дому, и прикрыла глаза. Мысли были только о нём, о князе, ни о ком больше.
Что мой зверь сейчас делает?
Каково ему без меня?
Не утешает ли кто его вместо меня, воспользовавшись подходящим моментом? Я застонала вслух от этой мысли, пусть и не верила в её правдивость. И ведь при замках обычно есть служанки, обслуживающие господ и гостей, но думать об этом не хотелось. Отчаянно верила оборотню, старалась верить!
– Яра, что с тобой? – раздался голос моего возлюбленного, и я вздрогнула от неожиданности, повернулась к нему. Со стороны сарая отделилось темное пятно, направилось ко мне. И только свет луны осветил силуэт моего мужа.
– Что ты здесь делаешь? – произнесла, я сильнее запахивая пальто. Было очень холодно, и я замерзла. Если бы не муж, то непременно ушла, но сейчас покидать его не хотелось.
– Гуляю, – усмехнулся мужчина, подсаживаясь ко мне . – А вот ты почему в такой холод вышла на улицу? Простынешь.
– Захотелось подышать свежим воздухом. Как давно ты здесь?
– С вечера.
– Наши знают, что ты пришёл? – поинтересовалась я, сомневаясь, что Радомир ни с кем не пообщался.
– Только Степан. Предложил место на печи, но ты же знаешь, что мне не холодно, если обернусь. К тому же не хотел тебя смущать. Вот и занял место в сарае на сеновале.
– Зачем?
– Я не могу без тебя. Прошлую ночь заснул как обычно, а очнулся бегущим к деревне. Вернулся в замок, но весь день думал только о тебе. Поэтому после обеда сразу направился сюда и удачно встретил Степана на улице. Если бы ты не вышла, то я рано утром отправился бы в замок, а вечером вернулся опять.
Мне было холодно, особенно ногам, но я терпела, слушая его родной голос. От мысли, что муж поступил так, лишь бы просто быть со мной рядом сердце радостно забилось. Я не отодвинулась, когда почувствовала его горячую руку на своей коленке, а наоборот прикрыла глаза, сосредоточившись на этой невинной ласке.
– Да ты ведь сейчас и зубами от холода стучать начнёшь! – выругался он, подхватив меня на руки и посадив к себе на колени. Горячая ладонь оборотня растирала кожу, пытаясь согреть мои ноги, и мне от этого действительно становилось теплее. – Яра, ты как маленькая! Кто же без ваших теплых женских колготок на улицу выходит?
– Ты согреешь, – я обняла его и прижалась губами к небритой щеке.
– Маленькая моя, – прошептал он, целуя меня.
– Твоя, – отозвалась и тут же ощутила язык мужа у себя во рту. Я простонала, не в силах больше сдерживаться и ещё крепче прижалась к своему зверю, отвечая на его поцелуй. Радомир очень бережно подхватил меня и понес в сторону сарая.
Ещё никогда мы с ним не занимались любовью в подобном месте, тем более, полностью не снимая теплых брюк и пальто, а сено впервые служило нам кроватью, но, тем не менее, это было замечательно. Изо всех сил старалась сдерживать стоны, кусала губы, дабы не закричать и не разбудить своих домашних и соседей, а заодно и всех местных собак, но иногда всё-таки мой голос пробивался.
А после я позвала мужа к нам в дом, но этот огромный котище предпочел провести ночь в холодном сарае, а не на теплой печи. И я осталась с ним, как ни странно, абсолютно не замерзнув. А утром, чуть только стало рассветать, я проснулась , поцеловала мужа и осторожно, стараясь не греметь направилась в дом. Но, как и полагается в таких случаях, в холодном коридоре наткнулась на раскрасневшуюся Оленку, которая встала ни свет, ни заря, чтобы поставить тесто и чтобы к завтраку такой большой семье был свежий и горячий хлеб. Женщина улыбнулась мне и ничего не сказала, но вслед донеслись слова: “ Милые бранятся, только тешатся”.
Глава 14. О пользе тайных агентов
Ярослава
В этот день около обеда мы выехали к себе домой. Как оказалось, небольшой отряд оборотней расположился на окраине леса в ожидании своего князя, поэтому и Марфуша отправилась вместе с нами домой, не сводя сияющих глаз со своего мужа.
Я ехала на Быстром, а Ксюша предпочла принять приглашение Радомира и всю дорогу то и дело раздавался их весёлый смех. Улыбка не сходила с моего лица, пусть я и раньше знала, что прошлое не всегда бывает нарядным, а теперь осознала это и приняла его. Нет, мне по-прежнему было неприятно от мысли, что у мужа были жены и до меня, но прошлое не изменить. А уходить, бросать Радомира я не собиралась, тем более отдавать его другим. Кроме того мне не давала покоя мысль, пришедшая в голову ночью, мысль о женщинах, утешающих мужчин и живущих на территории замка. И я даже попросила мужа выйти из дома, перед самым отъездом, чтобы задать этот весьма волнующий меня вопрос.
– Скажи, есть ли в замке кто-нибудь, кто ублажал тебя без меня? – спросила, понимая, что краснею. Но ведь это очень важно!
– Нет. Уже нет, – совершенно твёрдо отозвался он. – С того момента, как нашел тебя в снегу, в замке никто подобный не живёт. Ярослава, – он вдруг привлёк меня к себе, приподнял мой подбородок, внимательно заглянул в глаза, – никто и никогда даже не посмеет и рта раскрыть по этому поводу, даже не думай об этом. Все знают, что ты моя пара и за тебя убью любого и каждую, кем бы они ни были. И если этот кто-то не идиот, то поостережётся. Мой отец устроил резню в одном семействе, позволившем высказаться не лучшим образом о моей матери. Бывшая любовница или наложница, она посмела посплетничать о подобном на кухне, это и стало причиной разборок. Многие об этом знают и боятся. Но мне кажется, ты напрасно опасаешься подобного. Кажется, моим слугам ты нравишься.
– Но ведь они молчали, когда..
– Я приказал, Яра. И не будем об этом.
– Не будем, – согласилась я, желая поскорее избавиться от подобного неприятного воспоминания.
И всю дорогу муж не отпускал меня от себя далее, чем на десять метров, несмотря на то, что с ним ехала моя дочь.
***
– Властик! – закричала Ксюша, выдернув меня из воспоминаний каждого нежного слова, сказанного сегодняшним утром мужем.
Я присмотрелась и улыбнулась. Старший княжич выехал нам навстречу, словно понял, что рано или поздно мы должны были вернуться. Он приветливо поздоровался, улыбнулся мне, затем подмигнул девочке, не сводившей с него восторженных глаз. И, конечно же Властислав позвал Ксению к себе, она тут же согласилась и эта парочка о чем-то всю оставшуюся дорогу разговаривала, отстав от нас.
Обитатели замка по-прежнему относились к нам хорошо, но я – то знала цену этой доброжелательности. Поздоровавшись с теми, кто вышел нас приветствовать, я скорее направилась внутрь замка. Мне очень хотелось увидеть Ярика, как ни странно , но по мальчику я скучала, хоть как мне казалось, что он может обходиться и без меня.
– А где… – начала было я, но Властислав, держащий довольную Ксению за руку, молча указал в сторону тренировочного зала.
Кивнув мужу и дочери вместе со старшим княжичем, я поспешила во владения Важана, надеясь застать там мальчика. А заглянув в неприкрытую дверь, убедилась, что ребёнок как раз тут. Я прислонилась к косяку, с полуулыбкой наблюдая, как ножи, что он метает один за другим, ложатся в цель, один к одному, в яблочко. Видела, как нарочно хмурится Важан, но отчего-то казалось, что это для профилактики, ведь, на мой взгляд, рука у ребенка твёрдая, а глаза, как и полагается, зоркие.
– Свободен на сегодня, – произнёс тренер и подмигнул мне. Мальчик, уловив это движение, обернулся, сглотнул и подбежал к дверям, где я и стояла всё это время.
– Леди, вы вернулись! – обрадовался он, спрятав руки за спину.
– Вернулась! – чувствуя, как улыбка еще шире расплывается по моему довольному лицу,и я раскинула руки для объятий. А мальчик, словно поняв мой порыв, кинулся ко мне, обнял в ответ и шмыгнул. – Что с тобой, Ярик?
– Вы не сердитесь на меня? Это же я вас расстроил.
– Нет, – совершенно искренне ответила я и взъерошила мягкие светлые волосы, – уж на тебя я точно никогда не сердилась, будь уверен! – заверила я его. Так мы и вышли. Мальчик обнимал меня за талию ,а я его за плечи.
– А на папу? – он остановился, с интересом заглядывая в мои глаза. В это время князь стоял вдалеке, но подозреваю, даже мог слышать нас и на таком расстоянии.
– Раньше сердилась, – призналась я, – а теперь нет.
– Это хорошо, – вздохнул он, а потом нахмурился, – а где Ксюша? Она вернулась или осталась с Лисами?
– Вернулась, – рассмеялась я. – Скорее всего она, переодевается с дороги. Властислав её увёл.
– Опять он меня опередил! – с досадой произнёс мальчик, – ну и ладно. Я ей тут кое-что припас. Она просто ахнет, уж поверьте, леди!
– Что-то на чердаке? В пиратской комнате?
– Нет, – довольно произнёс он в то время, как мы приблизились к Радомиру. – Я покажу ей лук со стрелами.
– О! – только и смогла произнести я, замечая, что муж не просто смотрит на нас с Яриком, который по-прежнему не отпускал меня. Мне показалось, что оборотень нами любуется, что не могло не вызвать очередную мою реакцию в виде мурашек. А ещё в сердце потеплело и захотелось обнять весь мир. Но я просто ограничилась очередными взъерошенными волосами ласкового мальчишки, который после этого умчался наверх за братом и Ксенией.
Слуги улыбались, а некоторые даже раскланивались активно, с такой выразительностью, какая присуща исключительно артистам на столичных подмостках Тарсмании.
– Это что означает? – недоуменно спросила я, одновременно увлекаемая своим зверем в нашу комнату.
– Ну… – Муж замялся, виновато взглянул на меня, а после произнёс: – Погонял всех немного. Теперь они просто счастливы тебя видеть, безмерно рады.
– Погоди! – я застыла на одном месте и нахмурилась, не желая двигаться дальше. – Ты что, приказал всем оказывать мне почтение?!
– Нет, я просто достал их всех до такой степени, что даже Осип и тот посмел кинуть вслед последний раз, когда отправился к тебе : «Скорее бы вернулась княгиня, она усмирит хозяина». Так что, дорогая, – после этих слов мой оборотень с какой-то слегка пошловатой ухмылкой приблизился, ухватил меня за талию и прижал к себе, – сейчас будешь укротительницей.
– Да мне бы …как бы и помыться с дороги! – произнесла, понимая, что покраснела, ведь не так далеко от нас появился Властислав, выходящий от Ксюшки. Княжич заметил отцовские манёвры, усмехнулся, покачал головой и скрылся у себя.
– И меня заодно! – утвердительно произнёс муж, вталкивая меня в нашу комнату.
– Радомир! – я попыталась застыть статуей на месте, не поддаваясь на провокации и те самые нежные вызывающие дрожь поцелуи, что дарил мне муж, – мне надо позаботиться о дочери. Я ведь не могу оставить её одну прямо сейчас! Ей …
– Хорошо, – согласился мой зверь в то время, как глаза его продолжали светиться, источая своей завораживающий медовый нектар. – Решено! Для Ксюши нужна нянька.
– Нет, – я замотала головой, не желая, чтобы какая-то чужая женщина была рядом с моей дочерью, – вот это исключено! Есть я, Марфуша..
– Марфа до первой беременности сможет находиться рядом, и то сомневаюсь, чтобы в то время когда Рос дома, он отпускал её дальше спальни, – усмехнулся мой муж, глазами указав на нашу кровать.
– Это я понимаю, – кивнула, прислонившись к стене, – только как свободолюбивую девочку ограничивать? Нет, я в детстве и от няньки сбегала, чтобы с Марфой с забора попрыгать и однажды чуть не утонула.
– Вот именно поэтому мы приставим к ней и к Ярополку женщину, которая будет присматривать за детьми! – твердо заявил мой невозможно замечательный муж, – но ненавязчиво и всё-таки какой – никакой присмотр.
– Ты хоть представляешь Ярика с нянькой? Или гувернёром?
– Нет, честно говоря, – тут же согласился Радомир, – но отпускать свою жену в нужный момент не желаю.
– И я тебя люблю, мой зверь, – произнесла, а сама обвила его шею руками, впилась в губы долгим поцелуям, словно забыла, как это, быть рядом с ним…
– Ладно, иди уж, – усмехнулся оборотень, – а потом возвращайся.
Ксюшу я нашла сидящей на коленях перед большим кукольным домиком, а рядом, в такой же позе сидел Ярик, снисходительно наблюдающий за восторженным личиком девочки. В деревне не было такого разнообразия игрушек, а здесь другое дело.
***
Спустя два дня я шла в столовую с твердым намерением посчитать, сколько нужно легкой ткани на тончайшие занавески. В ближайшее время муж планировал съездить в город, и мы заодно с детьми вместе с ним, а ещё мне хотелось что-то приобрести для своего огромного дома. Старая ткань на окнах выглядела неплохо, но честно говоря, мне хотелось изменений, чуть ли не во всём. А ещё и бурный апрель, ворвавшийся со своим неожиданно резким потеплением, так что приходилось постоянно одергивать детей, чтобы не выскакивали на улицу совсем раздетыми. Нянечку Ксюше мы пока так и не подыскали, а вот Марфа, узнав о подобной затее моего мужа, стала появляться у нас чаще, иногда забирая девочку к себе. Ярик всё больше играл с мальчишками, но ведь он не девчонка, чтобы постоянно находиться около Ксении и ждать, когда она наиграется в куклы.
Задрав голову и рассматривая окна, я представляла, какой рисунок будет, чтобы и смотрелось и не затеняло, а что ещё подойдет по цвету…
– Княгиня? – раздался позади меня робкий голосок и я обернулась. Кухонные работники, все пятеро, что были в прошлый раз, когда я шла к Акулине, выстроились в рядочек. Одна теребила край полотенца, свисавшего с плеча, другая мяла в руках прихватку….
– Да? Вы что-то хотели?
– Нам бы с вами поговорить, – произнесла повариха за всех, выйдя на шаг вперед.
– Я слушаю вас, – произнесла, даже не догадываясь, о чем сейчас пойдет речь.
– Вы на нас не обижайтесь, пожалуйста, – всё та же повариха приложила руку к сердцу. – Мы ведь не хотели вас так расстраивать. И ведь вроде ничего не сделали, а словно мы виноватые!
– Погодите, – попросила я, жестом руки останавливая этот поток. – Вы сами пришли или князь велел?
– Сами! – тут же уверенно произнесли женщины, чуть ли не хором.
– Да только поняли, что вы расстроены очень сильно после этого были. И как не расстроиться! – высказалась женщина с полотенчиком на плече, – мы ведь тоже женщины всё понимаем.
– Хорошо, что понимаете. Я не сержусь, – произнесла и сама почувствовала облегчение от своих и их слов. – А где Акулина? Она не болеет ли? – отчего-то отсутствие вечно недовольной женщины, которая, правда, в последнее время перестала ворчать, как – то встревожило. Но, несмотря на её сложный характер, мне было жаль одинокую женщину.
– Так, это… – неуверенно произнесла повариха, – её арестовали, убийцей оказалась.
– Что? – для меня это известие было весьма неожиданным, – кого она успела убить?
Все молчали и переглядывались. Но я не надсмотрщица, чтобы командным голосом выбивать правду, а потому спросила ровным голосом:
– Не переживайте, не вы ведь это сделали. Мне вас отчитывать не за что.
– Сестру свою, – отозвалась женщина с прихваткой в горошек.
Сказать, что я не была поражена, было бы неправдой. Но быстро справившись с подобным весьма неожиданным известием, отпустила женщин, попросив повариху для меня приготовить что-нибудь молочное. В последнее время отчаянно хотелось сыра, молока, сметаны или творога. Я и раньше предпочитала эти продукты, а сейчас особенно. И пусть все коты ели эти продукты с удовольствием, а заодно всевозможное мясо. Я обожала молочное, отдавая ему предпочтение с самого детства. Марфа даже как – то посмеялась, заявив, что именно поэтому меня мой оборотень и полюбил – нашел во мне родственную молочную душу.
И всё же, откинув все предположения о судьбе Акулины, я поспешила к мужу, и едва дождавшись, когда он закончит совещание с командирами отрядов(все – таки их, отрядов, как оказалось, существовало несколько), зашла к нему.
– Рад, ты занят? Мне можно спросить? – поинтересовалась в тот момент, когда муж склонился над какими – то бумагами.
– Яра? Что-то случилось? –удивился он, потому что я никогда не приходила после совещаний, предпочитая не мешать.
– А что с Акулиной?
– Не бойся, она больше никому не причинит вреда, – отозвался тут же мой любимый, присматриваясь ко мне. – Или ты думаешь, что я скрыл....
– Нет, ничего такого я точно не думаю, – отмахнулась я, присев рядом с ним на тот самый заветный диванчик, который уже несколько раз нас очень выручал. А может быть я нарочно на него садилась, чтобы вызвать у себя приятные воспоминания?
– Я не буду спрашивать откуда ты это услышала, рано или поздно , но до тебя бы все равно эти слухи доползли. Помнишь, – он отложил карандаш, и протер ладонью лицо, словно пытаясь скинуть усталость, – ты рассказала, что Акулина якобы обвинила меня в убийстве сестры и остальных девушек?
– Да, – я кивнула, прекрасно помня те самые злые слова и обвинения, что она выдвинула в адрес моего мужа. – Но мне после твоего рассказа показалось, что всё это так, непонятная месть за смерть сестры.
– Вот именно месть. В то время когда ты была в Осинках, я позволил себе…Ну, да это неважно. В общем, Акулина призналась, что это именно она отравила сестру перед свадьбой каким-то ядом. Они из семьи травника, с детства дети видели, чем занят их отец. А потому из-за элементарной зависти одна сестра отравила другую. Как и чем, она всё подробно рассказала.
– Из зависти?
– Я тебе не рассказывал, потому, как все это неприятно вспоминать. Но Акулина неоднократно пыталась соблазнить меня, ошибочно считая, что мне всё равно кто из сестер в моей кровати. Но и это ещё не всё. Утопление третьей жены её рук дело. Оказывается, Акулина ходила в лес, а когда вышла к берегу захотела отдохнуть. Там же встретилась с Марией, которая предложила уставшей девушке искупаться. Только служанка не настолько устала, раз сумела столкнуть с обрыва свою хозяйку, которая, как выяснилось, плохо плавала. Водоворот и сильное течение сделали своё дело. Акулина ушла, тайну так никто и не узнал, если бы не её обвинения.
– Ты уверен, что это действительно она всё сделала? – Я нахмурилась, даже не пытаясь представить, как допрашивали пожилую женщину.
– Уверен, – хмуро отозвался муж, глядя на меня исподлобья. – Она говорила такие вещи, что помню и знаю только я и никто другой.
– Понятно, – произнесла я, не став уточнять, о чем именно он говорит. О родинках ли на попе своих жен или о каких – либо его подарках, что девы носили, не снимая, под платьем. – И если ты скажешь, что четвертую и пятую тоже убила….
– Не скажу, даже если бы и хотел.
– Почему?
– После этих первых признаний она попросила перерыв. Я был в шоке, другие тоже. Наверное, поэтому и согласились, да и отвратительное это дело – женщину в тюремной камере держать. Но спустя два часа нашли её мертвой, лежащей на полу. Вот и всё. Ты прости, что я так подробно все рассказываю, но раз между нами нет ничего тайного…
– Нет тайного. И не зачем тебе извиняться, – прошептала я, положив свою голову мужу на плечо, стараясь не думать о тех ужасных вещах, что только что узнала. – Может, пойдем, прогуляемся? У нас и сад, и небольшой парк имеется, а тебе всё-таки надо отвлечься от дел.
– Пойдем, – оборотень обнял меня и прижал к себе.
Но тут в дверь кто-то постучал, прерывая нас самым вероломным образом.
– Входи, Крен! – крикнул Радомир, не отпуская меня от себя. И конечно это оказался тот самый воин, что очень напоминал своим телосложением шкаф. Высокий и очень широкоплечий. Вероятно, звериное чутье помогало мужу определять тех, кто приходит, заранее. – Что у тебя?
– Письмо гонец привез, – произнес этот силач и протянул князю конверт, который по сравнению с его ручищей казался маленькой прямоугольной бумажкой.
Муж встал, взял белый конверт, раскрыл его, сделав знак рукой воину, что тот больше не нужен, а затем, пробежавшись по строкам, нахмурился.
– Что случилось?
– Яра, читай, – произнёс он с трудом, положив лист бумаги ко мне на колени.
“Светлейший князь!
Спешу сообщить Вам, что дело, порученное мне, оказалось не таким и простым, как казалось на первый взгляд, а потому пришлось несколько задержаться. Не буду говорить лишних слов, так как сейчас лежу с переломом ноги, а это всего лишь письмо, пусть отправленное с очень надежным человеком. Сообщу лишь, что объект П. давно сгнил в сырой земле, оставив всё объекту А., своему младшему брату.”
– Что это? – спросила я, не понимая в этом письме ровным счетом ничего. –Кто лежит со сломанной ногой?
– Ярослава, – Радомир присел передо мной, внимательно всматриваясь в мои глаза, словно в них он мог найти какой-то очень важный ответ, – этот человек, что со сломанной ногой, он нанят мной. Я отправил его, чтобы узнал о твоём дядьке “П” – Питер Белтонич. Прости, но я не хотел всё оставлять так, как есть. И значит,”А” – это..
– Н-н-о тут написано… – Я снова ухватилась за бумагу, а пальцы мои задрожали, словно не я это, а горькая пьяница с подворотни…
– Тише, тише, – произнёс муж и вот я уже сижу у него на коленях, словно малый ребёнок. – Мы всё узнаем. У твоего отца ведь был только один брат?
– Один, – уверенно кивнула я. – Прочих на “А” тоже не было. Но как же?! Это какая-то ошибка! Может быть, твой человек приехал не туда? Или дом давно продан, а все остальные данные просто совпали?
– Яра, это тут в письме “Б.” и “А.”, а человек, его зовут Греф, знал фамилии и те подробности, что ты мне рассказала сразу после свадьбы.
– Послушай! – меня трясло, но без объятий мужа было бы ещё хуже, – тут что-то явно не то. Мы с Марфой добирались до вас две недели и это только в одну сторону, а он? Значительно меньше!
– Всё нормально, он ведь мужчина и знал куда едет, – уговаривал меня муж, пересадив со своих коленей на диван. – А ты была в положении. Скажи, много ты в то время позволяла себе на лошади скакать?
– Нет, – я отрицательно мотнула головой, – мы, конечно, торопились, но ведь я была в положении. То к докторам обращались, то другие причины задержки в пути.
– А Греф привычный к дороге. Так что если хочешь, завтра с самого утра отправляемся в город. А заодно купим, все, что ты там хотела.
Мы замолчали, каждый думая о своём. Радомир неспешно налил мне вина, подал бокал и отошел к окну, высматривая что-то, заложив руки за спину. Я же откинулась к спинке, не понимая, как такое смогло произойти, и что вообще увидел и узнал этот сыщик.
– Скажи, – произнёс он, обернувшись, – если твой отец каким-то чудесным образом выжил, что будешь делать? То, что его навестить, это само собой.
– Знаешь, – произнесла я, встав и вернув пустой бокал на рабочий стол мужа, подошла к любимому, обняла его за талию, прижавшись головой к широкой груди, – если бы это случилось до тебя, то конечно бы осталась там. А теперь..
– Теперь? – прошептал он.
– Теперь есть ты. Я очень люблю папу, только оставлять тебя тут одного не стану. Да и мальчики наши тут, разве можно их бросить? И пусть я не очень уверена в правдивости этой бумаги, всё-таки извини, но о папиной смерти было объявлено официально. Но без тебя меня не будет, слышишь, зверь?
– Слышу, – выдохнул самый лучший на свете мужчина, прижимая меня к себе, – где же ты была столько лет, Ярослава!
– Где? – я сквозь слёзы рассмеялась и подняла своё лицо к мужу, подставляя губы, – росла, тебя ждала!
Эта ночь, конечно же, была наполнена нежностью моей к мужу и его ко мне. Я люблю его и не скрываю этого, а он просил меня это повторять и повторять…
***
На другое утро мы вместе с детьми выехали в город. Властислав нахмурился, узнав, что возможно мой отец жив, но после моих слов о том, что мы всё равно вернёмся, расслабился. Но и как может быть по-другому, когда мой муж живет тут?
Оставив детей под присмотром Росляра, мы с Радомиром отправились к сыщику. Остановившись у деревянного дома с небольшим балконом увитым плющом, мы хотели было постучать, но навстречу нам выбежал расторопный слуга, приглашая к хозяину. Мы зашли, отдали свои вещи и поднялись к поджидавшему нас мужчине, которому на вид легко можно было бы дать и сорок лет и шестьдесят. Он представился, я тоже, а после этого продолжили разговор, ради которого здесь и оказались.
– Извините, что не сам встречаю, – сказал нам хозяин этого дома, полулежащий на кровати, – не бегун я нынче.
– Да будет тебе, – отмахнулся князь. – Рассказывай, что узнал.
Сказать, что я была в шоке от услышанного, ничего не сказать. Кресло, заботливо пододвинутое мужем, оказалось как нельзя кстати. Я старалась держать лицо, но ведь все эти сведения не о соседях троюродной тётушки.
– Но чтобы вы, княгиня, не сомневались, прошу, загляните в ту книжицу, что на столе. Я бы сам вам подал, да не могу, – извинился Греф и улыбнулся, светло так, как обычный сорванец.
Радомир сам подошел к столу, раскрыл эту книгу, достал оттуда сложенную вырезанную статью из газеты, посмотрел и с улыбкой протянул её мне.
«Герцог Белтонич со своей супругой Ксенией открыли приют для сирот»…
