Kitabı oku: «Хорошая моя», sayfa 3

5. Ухажёры

Маша Прохорова

Впервые со времени переезда в Подмосковье выходные пришлось провести в общежитии. Прежде Маша использовала близость к столице на сто процентов. Её ждали выставочные и концертные залы, театры и парки. Да что говорить, просто побродить, углубляясь в старые дворы центра, было чудесно.

Оставаясь верной исследовательским привычкам, составляла дневной план, искала информацию о тех местах, куда собиралась направиться, рассчитывала требуемое на прогулки время. Не то чтобы Маша не любила сюрпризов, привыкла чувствовать себя знатоком, а не банальным зевакой. Впрочем, неожиданностей хватало, не всегда выуженная в интернете инфа полностью совпадала с действительностью. Дабы поправить обнаруженные недочёты, провинциальная экскурсантка завела блог на «Яндекс.Дзен», где делилась своими впечатлениями. Довольно скоро набрала подписчиков. Кого-то привлекали интересные факты – как подтвердившиеся, так и опровергаемые. Кто-то с удовольствием смотрел фотографии с места. Некоторые делились в комментариях собственными впечатлениями. Удивительно, но довольно скоро получилось монетизировать канал, и в кошелёк начинающего блогера стала капать копеечка, что радовало, ведь зарплата научного сотрудника не позволяла особенно разгуляться.

Нога почти не болела, и всё-таки Маша не рискнула её нагружать, долгожданную поездку в Зарядье перенесла на неделю. Извинилась перед подписчиками, вкратце сообщив о внезапных проблемах, и в качестве компенсации выложила статью, посвящённую запеканию курицы на соли. По маминому рецепту. Давненько не готовила, но раз уж выдалась свободная суббота, почему не обновить навыки?

Снимки получились классные, жаль, картинки не передавали ароматы. Интернет пока не научился транслировать запахи, зато по коридору общежития они разлетались великолепно. Покрытая золотистой корочкой курица щедро источала флюиды – микс горячего мяса и специй.

Звонкий тенорок заставил Машу дёрнуться:

– Кто-то фотографирует еду?

Входящий на кухню незнакомец застал девушку сидящей на корточках с телефоном в руках. Она решила запечатлеть блюдо в духовке. Усмехнулась, бросив на парня быстрый взгляд:

– Запрещено правилами?

Фотография, как ни странно, получилась. Маша встала, механическим движением спрятала трубку в кармане шортиков, взяла с общего стола прихватки, наклонилась и потянула противень.

– Разве можно что-то запретить симпатичной девушке, которая к тому же хорошо готовит!

– Вот и отлично. Дайте дорогу, пожалуйста.

Парень посторонился, наблюдая, как незнакомка опускает противень на жаропрочные подставки, перекладывает ароматную курочку на блюдо, ловко сворачивает бумагу с пропитанной жиром солью и выбрасывает в мусорный бак. Неужели напросится на трапезу? Помалкивал, втягивал носом воздух и заметно сглатывал слюну. Дождался, когда Маша с блюдом прошествует мимо, и потащился следом. Симпатичный, но не в её вкусе. Бесцветный какой-то. Худощавый блондин с водянистыми голубыми глазами. Да ещё голос высокий, хоть Ленского пой. Так и казалось, что затянет сейчас: «Куда, куда, куда вы удалились…»

Понятно, что арий исполнять не стал, проводил девушку до её комнаты и галантно распахнул дверь. Маша поблагодарила, хотя вполне могла справиться сама, элементарно пихнув полотно бедром. Из-за того, что кухня располагалась в противоположном конце коридора, Маша наловчилась обходиться без рук, как правило, нагруженных либо посудой, либо едой.

Зашла в комнату и обернулась, чтобы коленом закрыть дверь, но не успела, провожатый перешагнул порог и принялся с любопытством осматриваться:

– Не бывал в однушках.

Маша пожала плечами, прошла чуть дальше, водрузила курицу на стол. Обернулась:

– Претендуешь на мою еду?

– Нет-нет, что ты! – засмеялся «Ленский». – Я понимаю, что это тебе на неделю.

Говорил с улыбкой, понятно, что шутил. Девушка, уже готовая рассердиться, передумала. Хмыкнула и спросила:

– Наглость – второе счастье, так, что ли?

Парень не ответил, щёлкнул каблуками, резко кивнул, изображая царского офицера:

– Ярослав. Работник культуры.

– Где нынче готовят работников культуры?

– Я, между прочим, окончил институт, а сейчас тружусь в местном клубе.

– А-а-а… так это в институте культуры учат вламываться в комнату к девушке без приглашения?

– Ухожу, ухожу, ухожу… – Ярослав действительно сделал пару шагов к выходу, но у порога остановился. – Просто мечтал познакомиться с загадочной новенькой. Ты уже давно заехала, а застать тебя нереально.

– У нас, наверное, графики разные.

– Возможно. Как тебя зовут?

– Маша.

– Где работаешь? Погоди, я угадаю. Медичка. Нет? Малярша. Нет? Э-э-э… Училка?

– Точно. – Маше не хотелось признаваться, что она в отличие от большинства поселившихся в общежитии реально работает в институте. С тех пор, как поток молодых специалистов иссяк, город арендовал большинство комнат в общаге и селил там людей, приехавших из глубинки в Подмосковье в поисках работы.

– О-о-о… – бесцветные брови удивлённо подскочили, – с училкой я ещё не… кхм…

– Чего? – резко обернулась Маша.

– Не-не… не подумай. Я всего лишь общение имею виду. Обычное дружеское общение.

– А-а-а… Я с культработниками тоже не сталкивалась.

– Затусим? – расплылся в улыбке Ярослав. – Приглашаю на посиделки в нашей комнате. В пять.

Маша задумалась буквально на секунду. Блондин не вызвал приязни, но может быть, у него интересные друзья? Надо же как-то начинать знакомиться с парнями. Сколько можно прятаться за баррикадой скромницы?

– А кто будет?

– У Федоса днюха, мы с парнями скинулись, чтобы отметить. Девчонок знакомых приглашаем. Соседки твои из комнаты напротив придут. Медички. Человек десять наберётся. Посидим. Гитара, песни, всё такое.

Девочек из двести пятой Маша часто видела, здоровалась с ними. Толстушка Надя, маленькая Вера, изящная красавица Анфиса. Вполне себе приличные, во всяком случае, вызывающие расположение.

– В принципе, вечер у меня свободный, – задумчиво произнесла она.

– Супер! Зайду за тобой. Или, если хочешь, сама в триста семнадцатую приходи.

– Нет уж, зайди, если не сложно, – Маша плохо себе представляла, как будет стучаться в комнату к незнакомым парням. – А что лучше подарить имениннику?

– Никаких подарков. Украсишь компанию, облагородишь, так сказать, уже хорошо. Ничего особенного: соки, пицца, немного выпивки.

– Так, может…

– Нет-нет! Ничего не нужно.

Не позволив девушке возразить, Ярослав скрылся за дверью. Быстрые шаги свидетельствовали о его бегстве. Маша пожала плечами и занялась очередной инсталляцией. Нужен короткий ролик: разрезать курочку, переложить аппетитный кусок на тарелку и воткнуть в сочное мясо вилку. Занявшись съёмками, монтажом видео, оформлением статьи, совершенно забыла о беспардонном блондине.

***

Назначенный час застал за постирушками в умывалке. Как раз развешивала пахнущее «морозной свежестью» бельё на протянутых вдоль стены верёвках, когда услышала стук. Выглянула в коридор. Ой! Стоявший на коврике около её комнаты Ярослав поднял руку для очередной порции дроби, но, заметив движение в торце коридора, обернулся:

– Ты ещё не готова? Маруся!

О, нет… такой вариант собственного имени Маша терпеть не могла. Подавила недовольство, виновато улыбнулась:

– Извини, забыла. Может, как-нибудь без меня потусите?

– Прекращай! У тебя пять минут на переодевание. Я пока курну на площадке.

Ладно. Маша наспех прицепила прищепки на каждую мокрую вещь и помчалась в комнату. Скрывшийся на лестнице Ярослав не выглядел нарядным: обычная тёмно-зелёная толстовка и мешковатые джинсы. Значит, и ей не стоит облачаться в вечернее платье. В халате, однако, тоже не пойдёшь. Раскопала в стенном шкафу трикотажные брючки, сняла с плечиков пёструю блузку, главным достоинством которой было отсутствие необходимости утюжить каждый раз, и плюшевую кофту брусничного цвета. Прыснула за уши духами без приторности, с интересным, настолько хорошо выверенным букетом, что вычленить составные ноты не специалисту невозможно. Маша в тонкостях не разбиралась, аромат ей нравился, поэтому всегда покупала именно эту марку. Мазнула кисточкой туши по ресничкам, нанесла на губы малиновую помаду, провела массажкой по волосам. Оценила результат в зеркале. Порядок!

Торопилась, времени на сомнения не осталось. Заперла дверь, сунула ключ в кармашек и вышла на площадку.

– Быстро ты, – оценил её скорость кавалер, – шикарно выглядишь. Погнали?

Погасил окурок в спрятанную за батареей консервную банку – курить в общежитии запрещалось – и галантно предложил локоть для опоры.

Они погнали на четвёртый этаж, а там через весь длинный коридор в противоположный конец.

Большая, не похожая на её однушку, комната встретила гостей полумраком и стойким мускусным запахом. Две узкие, по-солдатски заправленные кровати стояли вдоль стен прямо у входа. Третья расположилась в торце вдоль завешанного синими шторами окна. На ней был только матрас, задрапированный стандартным общежитским покрывалом. Там сидели Машины соседки по этажу. Кроме них в комнате были два парня – как специально подобранные противоположности. На кровати по левой стороне полулежал, уткнувшись в смартфон, крепыш с густой почти чёрной шевелюрой и кучерявой бородкой, покрывавшей нижнюю челюсть. Он так увлёкся мессенджером, что не взглянул на Машу, когда Ярослав её представил. Второй – светло-русый, белокожий, худенький и высокий – привстал со стула, очаровательно улыбнулся и гостеприимным жестом указал на кровать, где сидели девочки:

– Прошу пройти в партер, Мария.

Маша беспомощно оглядывалась, пытаясь определить, кто из ребят именинник. Пока это было неочевидно. На обшарпанном столе, загнанном в угол, кроме бутылок и довольно изящных бокалов ничего не было.

– А где Василий? – спросил Ярослав, подталкивая Машу к «партеру». – Вот тормоз! Нашли, кого послать за пиццей.

Заняв место рядом с Верой, Маша наклонилась к ней и шепнула:

– Кого с днём рождения поздравлять?

Соседка округлила глаза, словно впервые услышала о причине сборища.

Ярослав тем временем достал из стенного шкафа кофр, положил на свободную кровать, раскрыл и вытащил акустическую гитару очень красивого персикового цвета.

– Федя, пой!

Парень, которого Маша мысленно назвала Стебелёк, потянулся за инструментом и вздохнул:

– Не настроена.

– Так настраивай! Девчонки подождут, – Ярослав посмотрел на богатыря. – Гобоист, дай нам тон.

– Обойдётесь, – буркнул тот, не поднимая глаз от гаджета, и продолжил с невозмутимым видом тыкать в экран.

– Ну, я не знаю…Вечно ты вредничаешь, Кирюха, – Ярослав достал из кармана свой мобильник, повозил пальцем и, убедившись, что из динамика раздаются гудки, приблизил к Фединой скуле. Взглянул на сидящих «в партере» зрительниц. – Гудок телефона – это «ля».

Гитарист чуть-чуть поправил самую тонкую струну, кивнул другу, мол, достаточно, и продолжил крутить колки, подстраивая остальные. Ярослав отошёл к столу, приложив трубку к уху:

– Васёк! Ты где болтаешься? … А-а-а? … Давай шевели бульонками. – спрятал мобильный и оповестил всех. – Идёт! А пока можно по бокалу за встречу.

У Маши возникло чувство сюрреализма. Как будто происходящее ей снится, или она попала на сеанс продвинутого фильма с эффектом присутствия в кадре. Самое удивительное было в том, что абсолютно незнакомые люди не воспринимали её как нечто чужеродное, ненароком затесавшееся в компанию. Раньше такого не случалось. Да что там, это её первый опыт. В детстве и юности мама строго отслеживала все Машины контакты, не пускала ни на какие тусовки. В студенческие годы вообще было не до них – учёбу приходилось совмещать с интенсивной работой на кафедре и всевозможными поездками на конференции. После получения диплома почти ничего не изменилось. Разве что из Маши она превратилась в Марью Дмитриевну – числилась в штате кафедры, вела семинары у первокурсников. Если бы не покинула родной город, так и осталась бы синим чулком – мужчины предпочитали не связываться с учёной дамой, а те, кто вынужденно общался, оставался в напряжении, опасаясь ляпнуть глупость. Хорошо, что здесь никто не подозревает о Машиных званиях и заслугах.

Надя и Вера перешёптывались. Анфиса, покинув место в «партере», помогала Ярославу – он наполнял бокалы, она разносила их, вручая каждому. Федя бегло перебирал струны, исполняя красивую блюзовую композицию. Маша не могла отвести глаз от пальцев гитариста. Как же здорово у него получалось!

Взяв бокал, втянула носом аромат. Вино вкусно пахло изабеллой. Попыталась рассмотреть этикетку, Ярослав перехватил взгляд и сказал со смешком:

– Домашнее! С моей родины. Отец разливает по бутылкам, какие попадутся.

– Где твоя родина? – спросила Маша.

– Дагестан. Не похоже? – Ярослав снова засмеялся. – Дед из Воронежской области переехал туда промышленность поднимать, да так и осел.

– Пей, не бойся, – Вера легонько пихнула Машу локтём, – хорошее, мы уже пробовали.

Действительно, напиток был чудесный: ароматный, терпкий, чуть-чуть пьянящий. В голове зашумело, по телу растеклось приятное веселье.

– А вот и закуска подоспела! – воскликнула Анфиса, танцующей походкой направляясь к распахнувшейся двери.

В проёме возникла нескладная фигура очкарика, едва различимого за горой коробок с маркировкой «Додо пиццы».

***

Вечер получился чудесный. Первую коробку опустошили моментально, выпили по два бокала вина и на этом остановились. Веру и Надю пробило на хи-хи. Они сидели на кровати, шептались и лукаво поглядывали на парней. Анфиса вышла на авансцену и двигалась, совершая красивые гибкие движения под музыку, Федя играл, Ярослав выстукивал ритм, используя вместо барабана табуретку. Маша, как ни странно, захмелела и от избытка чувств тихонько напевала, стараясь не выпадать из гармонии. Заметив это, Ярослав подмигнул ей и объявил:

– Грянем нашу, пацаны! Гости, подтягивайте.

После небольшого проигрыша Федя запел красивым баритоном:

– Ой, да ни вечер, да ни вечер…

Ярослав подхватил, надстраивая верхний тон аккорда и дирижируя, а Кирилл забасил третьим голосом:

– Мне малым мало спалось…

Получалось очень красиво.

Вера и Надя запели в унисон с Ярославом, Анфиса продолжила танец, а Маша застыла с открытым ртом: песня, просачиваясь сквозь неё, заставляла дышать в такт.

Потом посыпались заявки. Девочки называли современных исполнителей и с удовольствием подпевали. Маша в большинстве случае не знала текста – слушала, наблюдала. Кирилл басил из своего угла, добавляя песне бархата и мощи, при этом успевал читать сообщения и отвечать на них, не отвлекаясь от телефона. Федя вёл себя, как настоящий артист: не старался выпячиваться, но глаз от него отвести было невозможно. Лицо гитариста светилось вдохновением, улыбка не исчезала, оставаясь естественной и какой-то родной. Василий – незаметный, словно тень – взял на себя обязанности официанта. Он прятал пустые коробки, раскладывал куски оставшейся пиццы на одноразовые бумажные тарелки, разливал чай, пахнущий чабрецом, предлагал девочкам и парням, себя тоже не забывал. Ярослав руководил всеми, презентуя себя как организатора и ведущего. Время от времени отпускал шуточки, сопровождаемые взрывами общего смеха, скупыми жестами показывал Васе, кому доставить следующий кусок.

Анфиса так и не присела. Танцевала, жуя на ходу. И то и другое делала изящно. Выражение её красивого лица читалось однозначно: любуйтесь! Любоваться можно, а трогать не советую, получите по рукам.

Славно было так сидеть, смотреть, слушать. Вряд ли дело в выпитом вине, хмель почти сразу рассеялся. Сама обстановка располагала. Маше совсем не хотелось, чтобы посиделки заканчивались. Распахнувшуюся дверь и возникшую в проёме вахтёршу заметили не сразу. Сухонькая бабуля, как правило, дежурившая по ночам, хмуро оглядела едва освещённое Кирюхиным бра пространство и прикрикнула:

– А ну, прекращайте! Ишь, расшумелись! Жалуются на вас.

Песня стихла. Ярослав лёгким сквознячком пролетел через комнату и замер около вахтёрши:

– Простите великодушно, Агафья Тихоновна. Увлеклись, не заметили, что уже одиннадцать. Выпьете с нами чаю?

– Некогда мне с вами чаи распивать, – пряча улыбку за строгостью, ответила старушка. – Вход заперла. Надо пойти, глянуть, нет ли опоздунов. А то будут громыхать на всю улицу.

Вахтёрша скрылась, Ярослав обернулся к обществу и развёл руками, мол, вечер окончен. Единственным, кто даже не пошевелился, был Кирилл. Так и полулежал на своей кровати с телефоном в руках, лишь буркал в ответ на прощальные реплики. Федя стал убирать гитару, девочки потянулись за Анфисой к выходу, Василий суетливо собрал оставшийся мусор в шуршащий мешок и поспешил за ними. Ярослав придержал Машу за руку, шепнув:

– Хочешь посмотреть на звёзды?

– В смысле? – удивилась девушка, провожая взглядом удалявшуюся вниз по лестнице компанию.

– У меня есть ключ от чердака, оттуда можно попасть на крышу.

Удивляясь собственному авантюризму, Маша кивнула и пошла за парнем. Они миновали пятый этаж, потом ещё один короткий пролёт. Ярослав открыл дверь в темноту, включил фонарик на телефоне:

– Осторожно, не споткнись, тут балки. Идём?

Пахло старой, разбуженной их ступнями пылью, а ещё голубиным помётом. Хорошо, что до металлической лесенки, ведущей на крышу, осталось всего несколько шагов.

В голове шумело, настрой всё ещё был игривым. Предложение Ярослава не показалось ни странным, ни опасным. Маша была признательна за чудесный вечер, за красивые песни под гитару, за необычайную лёгкость, наполнявшую всё тело.

– Хорошо, – сказала она, вкладывая пальцы в раскрытую ладонь, – пойдём, посмотрим на город с высоты.

Молодой человек засмеялся и потянул её за собой в тёмный провал люка.

Дома с маячками светящихся окон окутала ночь. Воздух был свежим и доносил сюда лёгкий аромат скошенной травой, в отдалении насвистывал соловей. Всё вокруг дышало романтикой. Горячие объятья не удивили и не вызвали желания вырваться. «Почему бы и нет, – подумалось, – почему нет?»

Ярослав наклонился, тронул едва заметным поцелуем лоб, щёку и завладел Машиными губами. Она не ожидала такого напора, но сопротивляться не стала. Не за этим ли опытом она ехала в чужой город?

Молодой человек действовал уверенно, бесцеремонно. Прорывался, не замечая заслонов и не обращая внимания на неопытность девушки. Его слюна немного горчила, а её…

– Какая же ты сладкая! – ненадолго оторвавшись, прошептал Ярослав. – Правду говорят: поцелуй некурящую, почувствуй разницу.

Она едва успела провести пальцем по нижней губе, удивляясь припухлости, как снова оказалась в плену.

Поцелуи не прекращались. Маша, оставаясь верной привычке исследователя, искала в себе хоть какие-то отклики на мужские ласки. Почему тело не реагирует? Где горячие волны? Где истома? С каждым новым поцелуем росло недовольство. Пока безотчётное. Излишне напористым парнем? Собой? Она фригидна?

– О чём ты думаешь? – Ярослав, удерживая её за плечи, присел, чтобы прямо заглянуть в глаза. – Расслабься, ты очень напряжена.

– Извини, я… У меня нога побаливает, стоять трудно.

В лодыжке, действительно, тянуло, но не настолько, чтобы жаловаться. Маша искала способ заговорить о возвращении в комнату.

– Можем сесть. И даже лечь, – в голосе парня слышалась радость. – Пойдём к тебе? Здесь, если что, местечко имеется с вполне удобным тюфяком…

– Ты чего? О чём вообще? – Маша вывернулась и отступила.

– Ладно, – разочарованно протянул парень, – не будем торопиться.

Он снова приник к её губам. Не препятствовала, хотя чувствовала, что исследования затянулись.

Кому не хочется, чтобы первый поцелуй случился по любви? С Машей такого до сих пор не произошло. Как ни гнала мысли об ускользнувшей юности, как ни старалась найти в жизни другие интересы, чувствовала свою «ущербность». Даже таких поцелуев добилась обманом. Вряд ли Ярослав рискнул бы позвать на крышу научного сотрудника, успешно работающего над докторской диссертацией. Маша для него училка, с которыми у него «ещё не было».

***

Воскресное утро благополучно проспала. Посмотрев на экран мобильного, даже присвистнула. Ого! Скоро полдень. Вставать не торопилась. Лежала, глядя в серый, покрытый паутиной трещин потолок, и размышляла. Ночью до тюфячка дело не дошло. Хорошо это или плохо? Не стоило ли завершить эксперимент кульминацией? Горько усмехнулась, представив лицо Ярослава, осознавшего, что его случайная партнёрша настолько неопытна. То есть совсем. Он у неё первый. Пожалуй, для парня это было бы шоком.

Села, покачала головой: нетушки, либо это случится с любимым человеком, либо не случится никогда! Не к месту вспомнила тётку – мамину сестру, та как-то взялась уговаривать Машеньку родить для себя. Мол, не получается с мужиками, так хоть ребёночек будет. Всё не одной век вековать. Тьфу! Машу аж передёргивало от этой мысли. Чего-чего, а превращать собственного сына – или дочку – в объект поклонения и вечную опору она не собирается.

Не дано семейного счастья, так тому и быть.

Что это её в дебри понесло? После приятного вечера откат, что ли? Как говорится, а поутру она проснулась…

Заставила себя встать.

На кухню не потащилась. Достала из холодильника курицу, отпилила ножку, поставила тарелку перед ноутбуком. Даже холодное мясо было вкусным. Съела и взяла добавку. Надо бы огурчик помыть, да лень идти в умывалку. И так, просто с хлебом, шикарно.

Подняла крышку, включила ноут, кликнула на вкладку Яндекс.Дзена. Что там с каналом?

Ого! За один день сто подписчиков. Рекорд. Прежде человек по десять добавлялось. В лучшие дни по тридцать. А тут… Кулинария рулит. Хотя Маша вчера честно сообщала, что эта статья исключение. Или… Можно ещё какие-нибудь мамулины рецепты вспомнить.

Энергичный стук в дверь заставил подобраться. Растерянно оглянулась. Кого там принесло? Ярослав надумал продолжить общение? Не стала кричать, мол, открыто. Сама пошла к двери, по пути затягивая поясок халата потуже. Взялась за ручку, задержала дыхание, приоткрыла. За порогом стояла соседка.

– Анфиса?

– Надо поговорить. Пустишь?

Красавица, одетая в длинный – по щиколотку – халат с фиолетовыми пионами по чёрному полю, казалась сошедшей с модного подиума. Умеет же! Она прикрыла за собой дверь, мельком глянула в овальное зеркало на боковой панели шкафа, взбила пальцами карамельного цвета волосы и привалилась плечом к стене.

– Проходи, садись, – Маша махнула, указывая на стол.

Анфиса пошевелила бровями, оценив тарелку с куриными косточками, изогнула губы в ухмылке:

– Я не задержусь, – упреждая вопросы, заявила. – К Ясику не клейся.

– Чё?

– Непонятно?

– Абсолютно. Ты о Ярославе сейчас?

– О нём. Не нужно уводить парней у подруг.

Это спорный момент. Проживание в соседних комнатах подругами не делает. Развивать эту мысль, судя по хмурящимся бровям Анфисы, было чревато.

– Он тебе принадлежит?

– Ха-ха-ха! Скажешь тоже! Нет. Надька по Ясику сохнет.

– А-а-аэ-э…

– Послушай, Мари, я за подругу горло перегрызу, если что. Ясно?

– Предельно.

Анфиса уже оттолкнулась от стенки, собираясь уходить, но Маша остановила её вопросом, чисто из любопытства:

– Остальные тоже заняты?

– У Кирюхи невеста дома. К нему вообще бесполезно подкатывать, парень здесь на свадьбу зарабатывает. Федя, вроде, на Веру запал. Василёк… не знаю. Он, конечно, парень добрый, но в компании только потому, что с Ярославом в одной комнате живёт.

– Ты сама ни на кого не претендуешь?

– Я?! – красавица засмеялась, запрокинув голову. Успокоившись, сказала. – Ну, уж нет, общежитские мне даром не нужны.

– Мне, собственно, тоже.

– Да? – удивлённо вскинула брови Анфиса. – Что ж тогда принимаешь двусмысленные предложения?

– Почему двусмысленные? – У Маши в груди что-то сжалось, неужели о походе на крышу знает вся общага?

– Мы так-то скидывались. Ты скидывалась? Или за красивые глаза пригласили?

Маша передёрнула плечами и соврала:

– День рождения же… я подарок приготовила, и всё.

– Федьке?

Маша кивнула.

– Получается так, раз Федя именинник.

– Ну ладно, я тебя предупредила.

Соседка уже переступила порог, когда Маша не выдержала и добавила новую ложь:

– У меня вообще-то парень есть.

– Да-а-а? – обернулась Анфиса. – Ни разу ни с кем тебя не видела.

– Это обязательно?

Соседка не ответила, скосила глаза в сторону и зашипела:

– Ш-ш-ш-ш… Запрись и не открывай. Идёт!

Выглядывать не пришлось, Маша и так догадалась, о ком речь. Послушно прикрыла дверь и повернула ключ в замке. Она и сама была не готова к встрече с вчерашним кавалером. Замерла, прислонившись лбом к двери. Услышала шаги, весёлое приветствие, потом стук.

– Её нет, – это голос Анфисы.

– Да? Странно… – Ярослав ещё постучал, потом подёргал за ручку, убеждаясь, что закрыто. – Куда это она рванула с больной ногой?

– Давай к нам, раз такое дело. Надюха пирог испекла. Пальчики оближешь.

Ответа Маша не расслышала, но по доносившимся из-за двери шумам поняла, что Ярослав приглашение принял. Вот и хорошо… Или нет? Покачала головой, удивляясь раздвоению восприятия. Никак не могла определиться: правильно она сделала, уступив парня, или нужно было побороться за него?

Вернулась к ноутбуку, полезла на «Ozon». Раз уж сболтнула про подарок, поищет что-нибудь для Феди. Действительно, неудобно получилось: пришла на халяву, посидела с удовольствием и скрылась, продинамив пригласившего её парня. Оставаться в долгу Маша не любила. Раз день рождения, значит, должен быть подарок!

Довольно быстро нашла электронный приборчик для настройки гитары. Недорогая и необходимая имениннику вещь! Заказала, оплатила и задумалась, переведя взгляд в окно. Почему она сказала Анфисе про парня? Почему подумала при этом о Николае? Каким бы вздором это не казалось, но Маше было куда приятнее думать о Коле, чем о Ярославе. Даже прикосновения их воспринимались по-разному. Тогда в машине она трепетала от обыкновенного рукопожатия, а вчера на крыше оставалась каменной даже во время поцелуев.