Kitabı oku: «Попрыгунья»

Бабушкины глазки

Бабушка плохо видела. У неё в глазах были круги и пятна. Катенька, сколько не заглядывала бабушке в глаза, никаких кругов и пятен не замечала.

– Там ничего нет! – убеждала она бабушку, – только слёзки и красные ниточки.

– Есть, – сокрушённо качала головой старушка, – круги сверкают, и чёрные пятна плавают. Никто кроме меня их видеть не может.

Это было непонятно. Ведь если что-то есть, это видят все. Разве бывает так, что один человек видит, а другой не видит? Катенька забиралась бабушке на колени, крепко-крепко обнимала за шею и целовала в щёку.

– Отпусти, Котик, ты меня задушишь, – смеялась бабушка.

Вообще-то бабушка была мамина, Кате она приходилась прабабушкой, но от этого Катюшка любила её ещё больше. Другие бабушки работали и, когда в садике объявляли карантин, или девочка сама чувствовала недомогание, её оставляли с прабабушкой Варей. Это были чудесные дни.

Катенька любила слушать, как ей читают книжки. К сожалению, бабушка Варя не видела букв. Внучка перелистывала страницы, рассматривала картинки и сообщала, что на них нарисовано. Тогда бабушка «читала», вернее, рассказывала по памяти. Её истории не совпадали с теми, что читали родители или другие бабушки, но Катеньке неправильные сказки нравились даже больше. Особенно Катя любила «Про Синеглазку», могла слушать бесконечно.

– Опять? – удивлялась бабушка, – снова хочешь эту?

– Пожа-а-а-луйста! – просила девочка.

– Котик ты мой синеглазый, – улыбалась рассказчица.

– У меня серые, – спорила внучка, – папины.

– Серые? Ну, ничего. Я не вижу, могу думать, что синие глазки, как у дедушки.

– Не видишь? Меня? – Новость поразила Катеньку. – Совсем-совсем?

– Чуть-чуть различаю силуэты, – успокаивала её бабушка, – для меня лица людей похожи на непропеченные блины – ровные и бледные.

– Блины!

Катенька расплакалась. Ей обидно было такое слышать.

– Другая девочка придёт вместо меня, а ты и не поймёшь!

– Пойму, Котик, я тебя из миллиона девочек узнаю.

Этот разговор Катенька вспомнила, когда мама по телефону жаловалась подруге, что бабушка скоро может совсем ослепнуть.

– Даже блинов не будет видеть? – спросила Катя.

Мама обернулась и погрозила пальцем:

– Нехорошо подслушивать.

Все следующие дни Катенька ходила печальная. Даже празднику в честь своего дня рождения радовалась мало. Она растёт, взрослеет, а для бабушки Вари остаётся малышкой, которую та помнит с тех пор, пока ещё видела лица, а не блины вместо них.

Взрослые старались развеселить Катюшку, не понимая причин её грусти.

– Вот, смотри! – говорил папа, – сколько в торте свечей? Четыре. Тебе исполняется четыре годика. Загадай желание и подуй. Если погасишь, желание исполнится.

– Правда?

– Правда-правда, – сказали все хором.

Катенька поверила и загадала, чтобы глазки у бабушки Вари выздоровели. Как только огонёчки на свечах исчезли, именинница стала весёлой. Вот как всё просто! Теперь бабушка не ослепнет!

Гости разошлись, мама уложила уставшую Катеньку в постель, пожелала сладких снов и ушла. Девочка закрыла глаза, но почувствовала, что в комнате кто-то есть. Села и осмотрелась. Рядом с дверью, там где горел похожий на божию коровку ночник, стояла высокая незнакомая женщина в длинном бирюзовом платье. Она смотрела печально и покусывала нижнюю губу.

– Ты кто? – спросила Катенька осипшим голосом. Ей было немного страшно.

– Фея желаний, – ответила незнакомка.

– А! – обрадовалась девочка, – пришла лечить бабулю?

Женщина скользнула по комнате и села на кровать рядом с Катенькой.

– Видишь ли, детка, я исполняю желания дошколят. Обычно это игрушки, сладости, в крайнем случае, наряды. Такие ответственные задачи мне не по силам.

– Как это?

– Загадай, пожалуйста, что-нибудь другое, – попросила фея, – хочешь самокат? Или роликовые коньки?

Катенька немного подумала, потом завертела головой так быстро, что волосики взметнулись в воздух:

– Хочу, чтобы бабушка видела буквы и различала лица. Другого желания мне не надо!

Фея от огорчения чуть не плакала. Она кусала губу, тёрла пальцами веки и шмыгала носом. Катеньке стало её жалко.

– Что хнычешь, как маленькая, – сказала она папиным тоном, – не справляешься сама, попроси другого волшебника.

– Думаешь? – посмотрела на Катеньку фея, – у всех так много забот. Совестно их отвлекать.

– Не стыдно обращаться за помощью, когда чего-то не умеешь. Так мама говорит.

– Да? Хорошо, я попробую. А ты ложись, пожалуйста.

Помогая девочке устроиться в постели, сказочная гостья укрыла её одеялом и погладила по голове. Катенька мгновенно заснула.

Наутро Катя, как только открыла глаза, вспомнила ночное происшествие.

– Это правда случилось? – спросила она сама себя.

Не смогла ответить, только пожала плечами. Решила посоветоваться с мамой. Та готовила завтрак и, увидев дочь, воскликнула:

– Проснулась, соня? Смотри-ка, тебя кашка манная заждалась. С малиновым джемом.

Катенька потянула носом, вдыхая аромат малины, и побежала умываться. Совсем вылетели из головы вопросы о волшебной гостье и трудновыполнимых желаниях. Умытая и причёсанная девочка вместе с бабушкой Варей, папой и мамой сидела за столом и за обе щеки уплетала любимую кашу, когда раздался звонок в дверь. Мама убежала открывать и вскоре вернулась с конвертом в руках.

– Заказное письмо, – сообщила она.

Достав большой лист с печатями и подписями, мама читала его, и брови поднимались всё выше и выше, делая мамино лицо удивлённым.

– Бабушка, разве ты вставала в очередь на операцию? – спросила она.

– Нет, – ответила бабушка, – доктор мне сказала, что пока очередь подойдёт, меня уже в деревянную посылку упакуют.

Родители испуганно посмотрели на Катеньку, но та увлечённо добавляла в тарелку джем и не слушала разговор.

– Достаточно, – остановил её папа, – приторно будет.

– В какую посылку? – спросила Катя.

Ей никто не ответил. Взрослые рассуждали о том, как Варвара Андреевна попала в очередь на операцию, да ещё и бесплатную.

– Посмотри, бабушка. Пять лет назад тебя поставили. Разве такое может быть? Чудо просто!

– Наверное, ошибка, – качала головой старушка.

– Нет. Всё верно! Варвара Андреевна Седова. И год рождения твой, и адрес наш. Чудо.

– Это фея сделала, – заявила Катенька, отодвигая тарелку, – я её вчера попросила.

На кухне установилась тишина. Все смотрели на девочку. Она вышла из-за стола и спросила:

– Можно я разберу подарки?

– Иди, доченька, – сказали папа и мама вместе.

Катя убежала, а взрослые принялись обсуждать предстоящее лечение бабушки Вари. В том, что случилось чудо, никто не сомневался.

Деревенская Звёздочка

Сначала, продав квартиру в Москве, в деревню переехали бабушка и дедушка, а через два года и младшие Кондратьевы перебрались. Аня любила ездить к бабушке и дедушке на выходные, но самой жить в деревне ей не понравилось. Дело было не в коттедже, который папа купил по соседству с дедушкиным. Дом оказался просторным, уютным, удобным. Аня занимала две комнаты на втором этаже, а её спортивный уголок поставили вместе с тренажёрами в подвале, где занимались фитнесом родители. Освоившись в доме и во дворе, где мама планировала разбить цветник и больше ни-че-го, Аня заскучала. Конечно, она ходила помогать бабушке, которая завела большое хозяйство, и дел там было полно. Анечка с удовольствием кормила курочек, индюшек и цесарок, играла с котами и собакой, но возвращаясь домой, вспоминала московских подружек и едва не плакала от того, что не может видеться с ними.

Деревенские ребята не приняли Анюту в свою компанию. Дразнили городской чувырлой. Девочка обижалась, но почти каждый день издали наблюдала за играми местных ребятишек. Стоило подойти ближе, как слышались обзывательства, и в Анину сторону летели снежки. Оставалось ждать весны, когда снег растает, хотя неизвестно, что придумают шалуны, не станут ли бросаться грязью.

Жизнь на природе была давней мечтой мамы, теперь, когда она перешла на работу в интернете, получилось осуществить её. Мама удалённо редактировала тексты для двух издательств. Папа работал программистом и тоже отправлял готовые задания по электронной почте. Оба были заняты целыми днями. Анечка ждала их отпуска – раньше всей семьёй ездили к морю – и огорчилась, узнав, что путешествия в этом году не будет. Оставались долги за дом, да и зачем ехать, если у них и тут настоящий курорт.

Место действительно было красивое. Чуть в стороне окружённое берёзовой рощей раскинулось большое продолговатое озеро. Там водилась рыба, и с ближайшей стороны тянулся удобный пляж. Деревенская детвора проводила на озере все летние дни напролёт, но Анечка опасалась, что её туда без взрослых и близко не подпустят. Так что придётся довольствоваться своим и бабушкиным двором. У родителей работа, у бабушки с дедушкой хозяйство, вряд ли кто-то из них возьмётся провожать девочку на купания.

Весна, затопив округу слепящим солнечным потоком, подняла настроение. Дышалось легко. Тянуло за ограду полюбоваться вскрывшим лёд озером, бодрящимися берёзками, готовыми нарядиться в нежно-зелёные палантины. Аня упросила бабушку отпустить с ней на прогулку пса – немецкую овчарку по кличке Гендальф.

– Как бы он не опрокинул тебя на радостях, – сомневалась бабушка.

Гендальф обожал прогулки, но случались они редко.

– Не опрокинет, – уверяла Анечка.

– Ладно бы в снег, а сейчас-то вон какая грязища!

Умоляющие глаза внучки всё-таки убедили бабулю, она пристегнула к ошейнику Гендальфа поводок и передала его Ане.

– Если что, отпускай. Побегает и вернётся. Лишь бы тебя не потащил по земле. Сумасшедший!

Вопреки бабушкиным предсказаниям пёс вёл себя прилично. До озера дошли без приключений. На берегу ватага ребят рубилась на палках, изображая средневековое сражение. Они не сразу заметили приближение девочки с собакой. Аня в растерянности замерла. Идти, как и собиралась, к воде, или свернуть в сторону? Гендальф тянул вперёд.

– О! Чувырла городская притащилась! – крикнул кто-то из ребят.

Все они были старше Ани года на два – на три. Опёрлись на «мечи» и смотрели усмехаясь.

– Здравствуйте, – как можно миролюбивее сказала девочка, – можно мы пройдём?

– Нельзя! – грубовато ответил старший из мальчишек, – вали к мамочке-папочке.

– Но почему? Ведь озеро общее.

– Думаешь, вы, городские, уже всё тут скупили? – парень прищурился и плюнул себе под ноги.

В другое время Анечка убежала бы сразу, но сейчас чувствовала поддержку Гендальфа, который уловил воинственные интонации в словах мальчишек и напрягся, точно готовился к прыжку.

– Что? – ехидно сказал другой парнишка, – собакой будешь травить?

Он выставил палку вперёд и поводил ей перед носом Гендальфа. Тот вцепился зубами в деревяшку и резко мотнул головой, отчего мальчик потерял равновесие и плюхнулся на сырой песок.

Остальные ребята точно по команде ощетинились палками и стали наступать на девочку:

– Проваливай, пока тебя вместе с твоим бешеным псом в котлету не превратили.

Аня изо всех сил удерживала натянувшийся поводок и жалобно кричала:

– Мальчики, пожалуйста, отойдите! Я с ним не справлюсь! Гендальф! Гендальф! Рядом! Рядом, Гендальф!

Этот ли призыв или оскал собаки, сопровождаемым недвусмысленным рыком, вернул мальчишкам благоразумие, но они отступили, убрали палки и хмуро уставились на Аню.

– Домой! Гендальф, домой, – твёрже сказала она и побежала прочь. Пёс трусил рядом.

Анечка отвела собаку и бросилась к себе. Её душили слёзы. Ну всё! Теперь с ней точно никто не будет даже разговаривать! Мальчишки всем расскажут, как она чуть собаку на них не спустила.

Забралась на чердак и устроилась около узкого окошка. Хотелось посидеть в тишине, чтобы никому ничего не пришлось объяснять. До чердака новые хозяева ещё не добрались. Он хранил поломанную мебель, неиспользованные строительные материалы, брошенные прежними жильцами инструменты. С того времени, как Кондратьевы заехали сюда, ни одной живой души кроме раскинувших сети пауков на чердаке не бывало.

Аня, забравшись с ногами в кресло, облокотилась на пыльный подоконник и смотрела на улицу. Там играли ребятишки помладше тех, что она встретила на озере. Вот куда надо было идти! Мальчишки строили запруды на ручейках, девочки пускали корабли из коры и веточек. Анечка вздохнула. Эти тоже её не принимают, нечего и надеяться впустую.

Нашли Аню ближе к вечеру. Она так и уснула в кресле на чердаке, размазав по щекам слёзы до грязных разводов.

– Как же ты нас напугала, доченька! – приговаривала мама, когда папа нёс Анечку в её комнату.

Переодетую, умытую девочку стали расспрашивать о случившемся. Тут она опять разревелась.

– Хочу-у-у домо-о-о-ой…

– Где же мы? – удивился папа, – мы дома.

– Не-е-ет, не до-о-ома. Не могу жить в дере-е-евне-е-е!

– Но здесь так хорошо, – уговаривала мама, – свежий воздух, природа!

– Ску-у-учно-о-о!

Анечка причитала о том, что ей совершенно нечем заняться, тогда как её московские подруги посещают разные кружки: рисуют, танцуют, вышивают, плетут из бисера.

– Но ведь можно заниматься онлайн, – спорил папа, – я видел объявления в интернете.

– Мне надо по-настоящему, – плакала Аня, – вместе с другими девочками!

– Хватит капризничать! – возмутилась мама.

Она перестала гладить дочь по голове и отошла в сторону.

– Прекрасно знаешь, что возвращаться нам некуда! Квартиру мы сдаём, ипотеку за коттедж ещё не выплатили. Никто на твои слёзы не поведётся, так и знай! Живут здесь дети и не рыдают в три ручья.

Аня осушила щёки и глаза одноразовым платочком, заботливо предложенным папой, и потупилась. Понимала, что мама права.

– Они со мной не дружат, – тихо сказала Анечка, – деревенские. Я им не нравлюсь.

– Ничего, – утешал папа, – осенью пойдёшь в школу. Мы тебя запишем в гимназию в районном центре. Там с кем-нибудь обязательно подружишься. И факультативы там есть наверняка, студии разные и секции. Я буду тебя на машине отвозить. Потерпи немного.

Аня молча кивнула и продолжила разглядывать узоры на своей юбочке. Мама, видя, что конфликт исчерпан, смягчилась:

– Ну? Чем тебя порадовать? Может, зверушку какую-нибудь заведём? Попугая или черепаху?

С маминой стороны это был неожиданный шаг. Она много раз предупреждала, что никого и ничего лишнего не потерпит в доме. Ей хватало того, что у свекрови птичник, сад и огород с теплицами, там частенько требовалась помощь. Анечка робко подняла глаза и пропела:

– По-о-ни.

Мама всплеснула руками:

– Да у тебя и так целая конюшня-понюшня! – Она указала на коллекцию дочкиных лошадок. Здесь были фарфоровые, керамические, деревянные, тряпичные, вязаные пони. Аня с детства их обожала и не могла пройти мимо такой игрушки.

– Живу-у-ю, – вздохнула Аня, – настоящую, чтобы кататься на ней.

– Так! – Мама звонко хлопнула в ладоши. – Я – ужин разогревать. И так с твоими капризами припозднились.

Родители вышли из комнаты. Аня услышала, как папа говорил:

– Объявление видел в интернете…

Подойдя к выставке пони, Анечка потрогала каждую, выбрала любимую – из коричневого фетра с алым шнуром вместо упряжи – и замерла у окна, прижимая игрушку к груди. Небо успело потемнеть. Там и сям поблёскивали крошечные звёздочки. Девочка выбрала одну, не отрываясь, смотрела на неё. Звёздочка подмигнула и тронулась с места. По большой дуге сверкающая путешественница приближалась к горизонту.

– Ой! – воскликнула Анечка, —падает. Надо желание… желание!

Она зажмурилась и горячо зашептала:

– Пусть мне подарят пони. Пусть мне подарят пони. Пусть мне подарят…

Открыв глаза, Аня убедилась, что горизонт пуст. Успела или нет? Снизу зазвонил колокольчик – мама приглашала ужинать.

Следующие три дня. Анечка за ворота не выходила. Ненадолго бегала к бабушке поиграть с Гендальфом или понаблюдать за гуляющими по двору индюшками и курами. А так всё больше сидела в доме: за телевизором или у себя в комнате.

На четвёртый день папа уехал в город. Анечка просилась с ним, но получила отказ. Было обидно. Видят же, что ребёнок тоскует, а развлечь не хотят! Мама в ответ на Анютино нытьё сказала:

– У папы дела. Для тебя же старается.

Аня решила, что он поехал записываться в гимназию, как обещал. Там, наверное, очередь. Может, и экзамен устроят. Весь день девочка волновалась. Бродила по дому, принималась то за одно, то за другое, но так и не могла на чём-то сосредоточиться. От волнений умаялась и в шесть часов вечера уснула на диване в гостиной.

– Ну! Где наша капризуля? – разбудил Аню папин голос, – сюрприз!

– А? Где? – тёрла заспанные глаза девочка.

Родители весело поглядывали на неё. Мама держала комбинезон и курточку, папа – сапожки. Анечка быстро оделась и побежала во двор смотреть, что там за сюрприз. Выскочила на крыльцо и остолбенела.

– Пони!

Маленькая лошадка шоколадного цвета с молочной чёлкой и таким же хвостом стояла посреди двора и кивала Ане.

– Она здоровается?

Девочка кинулась к пони, потрогала чёлку, ушки, погладила шёрстку на шее и, светясь от счастья, обернулась к родителям:

– Настоящая!

Лошадка снова кивнула, а потом, стукнула раз, другой, третий копытцем по плиткам дорожки.

– Её зовут Звёздочка, – сообщил папа, – видишь на лбу белое пятно, похожее на звезду?

Он подошёл ближе, подхватил Аню подмышки, усадил на красное седло и помог вставить ноги в стремена.

– Не сбросит? – беспокоилась мама

– Дрессированная, – успокаивал её папа.

Он похлопал лошадку по шее, и Звёздочка стала поворачиваться вокруг себя, точно танцевала вальс.

Аня была в восторге: настоящая, живая, дрессированная лошадка, и это не сон!

За ужином папа рассказывал о своих приключениях. На объявление о том, что Звёздочка ищет новых хозяев, он наткнулся в интернете. Созвонился с директором цирка. Тот не сразу согласился передать пони в частные руки. Опасался, что для лошадки не создадут нормальных условий. Папа забросал директорскую почту фотографиями живописных окрестностей, деревенского дома, двора, и стойла, которое подготовил для нового жильца.

– Хорошо, что мы успели сговориться. Там вчера ещё один желающий нарисовался – владелец контактного зоопарка. Он собирался детишек катать на пони. Такая жизнь, что врагу не пожелаешь, поэтому директор с удовольствием сообщил, что Звёздочку уже забирают.

– Почему её из цирка уволили? – интересовалась мама.

– Забраковали. Во время репетиции на неё какие-то железки упали, она хромала долго, а потом боялась на арену выходить. Вот и списали.

Всю следующую неделю Анечка училась обращаться с лошадкой. Кормила, чистила, седлала. Потом они катались по двору. Девочка довольно уверенно управляла и подавала команды, которые Звёздочка понимала. Папа предусмотрительно взял у дрессировщика распечатку с полезными советами.

Тёплый ветер высушил землю, в полях зеленели озимые, и травка уже показалась на пригорках. Воля звала. Анечка просила позволения кататься на пони за деревней.

– Я Гендальфа с собой возьму, он меня в обиду не даст!

Звёздочка нисколько не боялась собаку, в цирке её приучили к хищникам пострашнее. Гендальф к ней тоже относился дружелюбно.

– Ладно, – согласилась мама, – только мобильный не забудь и в случае чего звони.

После происшествия на озере минуло почти две недели, Анечка надеялась, что мальчишки забыли о ней и не станут задираться, особенно, увидев рядом овчарку. Выехали за ворота и двинулись по пустой улице, сопровождаемые разноголосым тявканьем. Местные собаки обозначали своё присутствие, но не показывались, ограничиваясь подглядыванием из-под ворот. Гендальф вальяжно бежал, словно не замечая хор в его честь. Анечке хотелось поскорее оказаться за околицей, чтобы не раздражать собак и людей. Она правила туда. Проскакали последний дом, девочка вздохнула с облегчением, но услышала за спиной:

– Эй! Чувырла!

Остановила Звёздочку, обернулась. Она не боится, вот ещё! На дороге стояли знакомые ребята. Заметно было, что они бежали. Наверное, гнались за ней через полдеревни.

– Меня зовут Аня, – объявила всадница, – а это Звёздочка. Гендальфа вы знаете.

Мальчишки подошли ближе и по очереди подали руки:

– Василий.

– Петёк.

– Денис.

– Рома.

– Очень приятно, – пожимая их ладони, говорила Анечка.

– Я видел, как она у тебя крутится, – признался Денис.

Дом, где жил Денис, стоял напротив коттеджа Кондратьевых, мальчик мог наблюдать за их двором с высоченной берёзы, на которой Аня его неоднократно замечала.

Всадница похлопала Звёздочку по шее, лошадка начала вальсировать.

– Ух ты! – воскликнул Петёк, – учёная!

– Покататься дашь? – спросил Рома, самый младший из всех.

– Если папа разрешит, – ответила Аня и, увидев огорчённые лица ребят, добавила: – приходите к нам завтра утром. Сначала по двору покатаетесь под присмотром взрослых. Надо, чтобы Звёздочка привыкла.

– Лады! – сказал Денис, – пошли, пацаны.

Ребята пошагали в сторону озера. Петёк обернулся и крикнул:

– Ты это… Ань! Осторожнее, не свались!

– Не свалюсь! – обещала девочка, трогая лошадку.

В груди у неё всё пело. И природа пела. Птицы заливались без пауз. Воздух звенел чистой прозрачностью. Облака шуршали, касаясь пышными боками тонких веточек на верхушках берёз. Гендальф подпрыгивал как щенок, а Звёздочка бежала ровно, точно по арене, вид у неё был довольный.

Аню ждало удивительное лето. Купание в ласковой озёрной воде, посиделки у ночного костра с печёной картошкой и страшными историями, на которые Василий был мастером. Походы за грибами и утренняя рыбалка. Салки, городки, лапта – отец Ромы оказался большим любителем массовых игр. Песни под гитару во дворе у Дениса, который осваивал инструмент по самоучителю и урокам в интернете. И многое-многое другое.

А осенью Анечка пойдёт в первый класс школы в соседнем селе, где учатся ребята из её деревни. Наотрез откажется поступать в гимназию. Ведь здесь у неё появятся подруги: Лида – сестра Дениса, близняшки Оля и Таня, Ромкина сестрёнка Ира. Все девочки окажутся в одном классе и сдружатся так, что крепче не бывает. Но самой любимой подругой Ани на долгие годы останется маленькая лошадка пони – её Звёздочка.