Kitabı oku: «Мириада», sayfa 5
– Вы нам подходите! – заявил Антон.
– Да. Приятная внешность у девушки и фигура неплохая, – оценила сотрудница.
– Она напоминает мне модель Кармен Касс. Разрез глаз, скулы. – заметил фотограф.
Отобранным девушкам выдали анкеты для заполнения и расписание занятий для обучения модельному мастерству. Майя со всеми познакомилась и, довольная, вернулась домой. Ей не терпелось посмотреть на модель Кармен Касс: насколько они похожи друг на друга? В интернете она нашла ее фотографии и биографию. Это была эстонская девушка, и у них действительно было много общего: выразительные скулы, аккуратный нос, форма головы и главное – взгляд.
Тем временем Майя по-прежнему продолжала общаться с Илоной. По сути, это был ее единственный друг. Весь июль Илона жаловалась на свою смоленскую подругу, через которую она нашла чат служителей тьмы, а та, в свою очередь, сделала это через двоюродного брата. Илона рассказала, что некая девушка под именем Мириада проникла в чат и привела к конфликту между смоленскими группировками сатанистов. Теперь они ищут ее. «Моя подруга пишет, что дала контакт чата не для таких дел, и обвиняет меня в том, что я допустила проникновение туда постороннего, которому плевать на сатанизм. Скажи мне, ты причастна к этому событию?»– спрашивала Илона. Майя все отрицала. Илона нервничала: ее-то, понятное дело, никто не достанет, а вот приятельнице и ее брату угрожают расправой. «Моя подруга чуть ли не каждый день пишет мне с наездом, что я скрываю твое имя», – в очередной раз писала Илона. Майя чувствовала себя виноватой. Никто из сатанистов давно не тревожил ее, но другие люди оказались крайними в этой ситуации. В конце концов, она созналась, что общалась в чате от имени Мириады и выдумала историю с продажей иконы. Майя рассказала подруге всё: об американском коллекционере, который прислал фотографии иконы, о придуманном нападении в подъезде, о надеждах на стычку двух группировок на кладбище в полнолуние. Илона поругала ее, хотя и понимала, что у нее на то были веские причины – она это сделала не для развлечения. Но в тоже время Илону восхитил план подруги. «И ведь действительно от группировки «Глаз дьявола» не осталось ничего, она просто распалась. Многие получили тяжелые травмы и боятся объединяться вновь, радикальные сатанисты запретили им выдавать себя за последователей Сатаны. Обещали расправу, если они будут вновь прикрываться именем дьявола». Что же касается полнолуния, писала Илона, то на самом деле это неважно: радикальные сатанисты итак знали, где искать сектантов «Глаза дьявола». А те виноваты сами: когда Ацирус спросил их об иконе, они стали хамить и хвалиться собой, ну вот и получили по полной.
После долгого разговора по душам Майя дала разрешение Илоне сказать свое имя ее смоленской подруге, но c условием не говорить про историю с племянницей. Она соврала Илоне о том, что сменила место жительства и найти ее очень сложно. Спустя несколько дней от Илоны пришло письмо: «Я назвала твое имя, но вскоре подруга заявила, что у нее есть знакомая, которая работает в ЗАГСе. И она узнала, что такой человек умер больше трех месяцев назад. Просто чертовщина какая-то! В общем я, потеряла смоленскую подругу, очень жаль. Все так по-дурацки получилось!»
Еще через день Илона написала в ватсапе: «Я позвонила Вериной матери, она подтвердила, что Вера умерла. У меня вопрос – ты кто?» Майя оцепенела, прочитав это. Илона продолжала писать: «Слушай, я понимаю, что скорее всего ты тоже моя старая подруга, такая же, как и Верочка. Но кто именно? И на связь со мной ты вышла только ради решения проблем с сатанистами –значит, ты из Смоленска? А имя скрыла, чтобы тебя не могли найти. Знаешь, я не выдам тебя всё равно. Во-первых, моя смоленская подруга заблокировала меня везде; во-вторых, мне всё равно ничего не грозит – я живу в Мексике; а в-третьих, ты ведь тоже моя подруга. Ты очень много знаешь про мое детство и юность, вообще про меня. Такое может знать только близкий человек. Не смогла бы тебе Вера все это рассказать обо мне. Так кто ты на самом деле? Просто назови своё имя». Майя почувствовала, что по ее лицу текут слезы. Единственный человек из ее прошлой жизни, с которым она могла и хотела продолжать общение, был теперь потерян для нее. Что бы она ни сказала в ответ – ей не поверят. А даже если бы и поверили – не дай бог, Илона не сдержится и передаст все это ее детям. Это так плохо скажется на их психике. Они только похоронили мать, зачем снова подвергать их такой нервотрепке? «Этого нельзя допустить», – прошептала Майя. Перед тем, как удалить номер Илоны с телефона, а вместе с ним и всю их переписку, она написала: «Прости, я не могу. Я дала слово держать всё в тайне. Да, я тоже твоя подруга».
Все оставшееся лето Майя ежедневно, за исключением выходных дней, посещала занятия по модельному мастерству. Оплату за обучение позже обещали вычесть из зарплаты. Их учили позировать, держаться на публике, дефилировать, красиво носить откровенно неудобную одежду и даже сделали им три урока хореографии в неделю. Иногда на занятия к ним наведывался Антон: как позже открылось, он и был другом Артура. Антон комментировал работу девушек и был при этом абсолютно безжалостен, чем пару раз вызвал слезы у своих подопечных. Но также он рассказывал им о сфере моды, об истории возникновения модельного бизнеса, об известных персонах. Он умел вдохновлять. Просил не путать агентство с притоном. И если у будущих работодателей возникнет хоть намек на неприличности, то просил сразу об этом сообщать директору агентства и ни в коем случае не принимать непристойные приглашения. Не позорить имя модельной школы. Педагог по дефилированию, хрупкая высокая женщина, советовала не соглашаться на предложения от бизнесменов сопровождать их куда-либо. Даже если речь идет не об интиме, а лишь о сопровождении. «Но только вам решать – модели вы или девушки на побегушках. Запятнав однажды свою репутацию, восстановить ее будет ох как не просто», – объясняла она им.
Майе нравились занятия, она открыла для себя мир моды. В прошлой жизни она была очень далека от всего этого. Родители Веры убеждали ее, что относиться к модельному бизнесу надо осторожно. Он таит в себе много опасностей. И вообще советовали не связываться с этой сферой. Как и например со сферой театра, кино, с любым другим шоубизом. Якобы люди там работают неприличные и деньги там грязные. Теперь Майя думала, что они все сильно преувеличивали. Если юная модель не хотела интимных отношений, никто ее к этому не принуждал. Каждый решал сам за себя. Впрочем, юность ее прошлой жизни попала на девяностые, так что обвинять родственников в предвзятости было сложно. Времена действительно были тяжелые – возможно, тогда все эти непристойности процветали.
В августе Майю зачислили в университет, она выбрала заочную форму обучения. Осенью начались занятия, правда на заочном отделении они бывали лишь изредка, но регулярно проводились консультации. Майя читала книги и делала задания, трудностей у нее не возникало. Однвременно она продолжала посещать модельную школу при агентстве. Со всеми девчонками она была в хороших отношениях, но толком ни с кем не сдружилась. Ей не были интересны ровесники, их разговоры о романах и развлечениях. Взрослые же сотрудники не воспринимали ее всерьез, хотя охотно общались с ней и признавали, что развита она не по годам. Несколько тридцатилетних ребят, работающих в агентстве, пробовали ухаживать за ней, но Майе это было не нужно. Среди прочего к ней регулярно заходила Люба, которая осенью должна была отправиться на практику в Великие Луки.
В последний день августа у Майи был день рождения. Она помнила об этом, но праздновать свое восемнадцатилетие не собиралась, ведь на самом деле это не ее праздник, она-то родилась в декабре в Петербурге. Анна Павловна же как-то между делом обмолвилась, что в этот день испечет вишневый пирог. Раньше всех в день рожденья Майи ее поздравила Люба. Она забежала в десять часов утра, когда Майя только успела позавтракать и привести себя в порядок. Подруга подарила ей лак для ногтей и коробку шоколадных конфет. Майя поблагодарила ее, они немного поболтали и Люба ушла. Не прошло и пяти минут, как подруга вновь появилась на пороге квартиры.
– Майя, там Джонни приехал! Прикинь! – говорила возбужденно Люба.
– Какой Джонни? – спросила удивленная Майя.
– Ну ухажер твой! На мотоцикле. Который бросил тебя весной! Ты что, забыла? – с негодованием спросила Люба.
Майя вспомнила историю, рассказанную главным врачом в смоленской больнице. Из-за неразделенной любви Майя спрыгнула с мотоцикла на полном ходу. За рулем был ее возлюбленный.
– Джонни приехал поздравить тебя с днем рождения, – продолжала говорить Люба.
– О господи! Еще его не хватало! – вырвалось у Майи вслух. – А его можно как-то убрать? – спросила Майя окончательно растерявшись.
– В смысле убрать? Ты о чем вообще? – удивленно спросила Люба.
– Я к тому, что можно с ним как-то не встречаться? Сказать ему, мол, Майя тебя видеть не хочет, езжай на все четыре стороны и всё такое.
– Я должна сказать? – ошарашенно спросила Люба.
Майя подумала, что, наверное, это плохая идея. Она один раз уже бегала от прошлых знакомых и друзей бывшей хозяйки ее тела, в результате получилось не очень хорошо. Вместо того, чтобы поговорить с теми же сектантами, почитать их письма и объясниться с ними, она пряталась от них. А если бы поговорила тогда, то возможно и не стали бы сатанисты мстить ей. Майя твердо решила выйти на улицу и встретится с Джонни сама. Она надела вместо домашних тапочек туфли и вышла из квартиры. Люба последовала за ней, ей было ужасно любопытно, чем закончится эта встреча. В нескольких метрах от подъезда сидел парень на мотоцикле, в руках у него был черный шлем. Симпатичный, но, судя по выражению лица, не обременённый интеллектом.
– Эй, Майка, привет! А вот и я! – нараспев прокричал Джонни на весь двор.
Он повесил шлем на руль, слез с мотоцикла и распахнул руки в стороны: видимо, он ожидал, что Майя бросится ему в объятья. «Во блин, попала» – подумала про себя Майя.
– Ты всё еще дуешься, малая? – спросил самоуверенно Джонни.
Майя не знала, с чего начать разговор, поэтому просто переминалась с ноги на ногу.
– Эээ! Смотри, что я тебе привез, красотка! – в этот момент Джонни достал из кармана своей кожаной куртки какую-то железную цепь с крупными звеньями. – С днюхой! Ты ведь о такой мечтала, да? – сказал он, подойдя к ней и буквально вложив эту цепь в руки.
Майя зачем-то ее взяла. Наконец, она собралась с мыслями и заговорила:
– Послушай, Джонни, тебе не стоило приезжать. Я начала новую жизнь. Думаю, тебе со мной будет скучно. Так что, пожалуйста, возьми эту свою цепь обратно. Меня больше не интересуют подобные вещи. Спасибо за поздравление и всего хорошего! – Майя повесила цепь через плечо Джонни, а тот всё это время смотрел на нее, выпучив глаза.
– Да ты че, вообще ох..ела!!! – сказал он, схватил ее за плечи и пару раз тряхнул. – Ты думаешь, я за тобой бегать буду? Я сейчас на концерт еду. Давай садись, дура, если хочешь быть со мной.
– Не хочу. До свиданья! – сказала Майя и ушла в подъезд.
Всё это время Люба стояла рядом с мотоциклом и наблюдала за происходящим, попеременно переводя взгляд с Майи на Джонни и обратно. Похоже, она тоже ожидала, что подруга встретит бывшего парня с распростертыми объятиями. Майю это даже как-то обидело. С чего бы это она должна быть в восторге от его приезда? Впрочем, Люба никогда не отличалась умом и сообразительностью.
– Это надо же – влюбиться в такое чмо! И имя дурацкое – Джонни. Хотя это скорее всего прозвище, – размышляла про себя Майя.
Она прошла к себе в комнату, села на диван, как вдруг в дверь позвонили.
– Вот же гад! Приперся опять! Я что, непонятно объяснила? Вот как с такими людьми общаться! – Майя схватила со стола большие портновские ножницы Анны Павловны, которые оставила Полина у нее в комнате, когда занималась кукольной одеждой. Потом она прошла в коридор и левой рукой с размаху открыла входную дверь, а в правой держала ножницы на уровне бедра:
– Я же сказала … – со злобой говорила Майя.
На пороге стоял Николай. На его плече висела небольшая спортивная черная сумка.
– Что-то случилось? – спросил он встревоженно.
– А-а-а! – глубоко вздохнула Майя. – Я думала, это другой человек. Извини!
Майя аккуратно спрятала руку с ножницами за спину, решив, что сосед ничего не заметил. Николай прошел в квартиру, закрыл за собой дверь, поставил сумку на пол, затем подошел к Майе вплотную и слегка наклонился над ней. Майя смутилась. Она уже было подумала, что он хочет поцеловать ее, но Николай осторожно вынул из Майиной руки ножницы, спрятанные за спиной.
– Пойдем-ка, расскажешь мне, кого ты ожидала увидеть, – сказал Николай, подобрал с пола свою сумку и прошел в ее комнату.
Майя последовала за ним. «Всё-то он видит! Хотя чему удивляться, он же полицейский, они под это заточены» – думала про себя Майя. Она рассказала Николаю всё как есть. Что вообще не помнит этого Джонни, что он показался ей достаточно агрессивным и она боится преследования, как в случае с Митькой, который обрезал ей волосы. Николай обещал поговорить с ним и сказал, что тот больше ее не потревожит. А если такое произойдет, то она сразу должна ему об этом рассказать. После этого он поздравил ее с восемнадцатилетием, пожелав оставаться такой, какой она стала после аварии с мотоциклом, и достал два небольших пакета из своей сумки. В одном были красивые пряники с узорами, а в другом – шоколадные конфеты.
– Был в Ярославле в командировке. Оттуда привез. Пряники – это, можно сказать, их достопримечательность. Очень вкусные, – сказал Николай, протягивая пакеты.
– Спасибо! – поблагодарила Майя.
– А с Женей я поговорю, не волнуйся! – сказал Николай, вставая с дивана.
– Его зовут Евгений? – спросила удивленно Майя.
– Да. Джонни – Женя. Пока, Майка, – сказал Николай и вышел из комнаты.
С сентября модельное агентство стало привлекать самых продвинутых в обучении девушек к фотосессиям. Некоторые компании приглашали моделей для рекламы своих продуктов и в качестве хостеса – встречать гостей на каком-либо мероприятии. На одном из таких событий присутствовала и Майя. Она и еще одна девушка стояли на входе в день открытия Смоленского ресторана. Для трех часов, проведенных у дверей, девушки неплохо заработали, что очень их порадовало. Позже Майю вместе с другими начинающими моделями пригласили участвовать в рекламе нового гостиничного комплекса в пригороде Смоленска. Девушки позировали на территории комплекса: на гамаках, в лодках на озере, в местном ресторане, прогуливались по прилегающему парку. В общем, изображали приятный отдых. Бывали и необычные проекты от каких-нибудь организаций. Так общество защиты природы просили прислать пару фотомоделей из агентства для позирования на фоне мусора. Майю в тот раз не пригласили, хотя сам Антон утверждал, что она с ее естественной красотой больше создана для фотосессий на фоне природы, чем для подиума.
Однажды их посетил Артур и сказал, что хочет, чтобы в его художественном проекте приняла участие Майя. Они выехали за город к лесному озеру. Майю загримировали, одели в образ ангела и положили ее в лодку, усыпанную цветами. Она думала о своем и смотрела на небо, проплывающие мимо облака, на вершины больших могучих сосен, которые как будто образовывали купол над озером. Фотографии и набросок у Артура получились очень удачными. Он изо всех сил пытался продолжить отношения после съемок: регулярно звонил и заходил в модельную школу, но Майе удавалось избегать его. Как-то раз он пришел к ней домой, а в это время отец семейства Вавиловых был в очередной запойке. Он открыл дверь, едва держась на ногах:
– Чего тебе, волосатый, надо? – спросил отец, держа в руках маленький топорик, которым только, что колол орехи для своих двойняшек. Артура след простыл. Больше он домой к Майе не наведывался.
В середине октября агентство сообщило, что есть заказ на загородную фотосессию на фоне лиственного леса. Майя уже привыкла к приглашениям работать за городом. В назначенное время к модельному агентству подъехала машина и повезла ее и еще нескольких девушек в Смоленскую область. В этот раз ее коллегами были Влада – блондинка с огромными голубыми глазами и внешностью под мальчика, и Женя – высокая шатенка, ходившая вместе с Майей на занятия в модельной школе. Влада окончила курсы агентства в прошлом году, Майя лишь иногда пересекалась с ней в коридорах модельной школы и знала ее поверхностно. С Женей же она была знакома хорошо. Та была разговорчива, но не умела слушать: возникало такое ощущение, что девушка разговаривает сама с собой. Майя поначалу пыталась следить за тем, что Женя говорит, но потом поняла, что это просто поток мыслей – что вижу, о том вещаю. Видимо, Жене было все равно, кто собеседник. Главное, что она говорит в присутствии человека, а значит, все нормально. Когда интонация Жени становилась вопросительной, Майя начинала слушать, что та рассказывает. Как оказалось, этого вполне достаточно.
За пределами Смоленска водитель какое-то время жаловался, что машина барахлит, а потом и вовсе остановился, сообщив, что автомобиль поломался и дальше он не поедет, но заказчик уже прислал другую машину, чтобы доставить их до места фотосессии. Девушки пересели в фургон. Две прикрученных к полу скамейки напротив друг друга и полная изоляция от водителя. Им дали фонарик.
– Замечательно! – возмущалась Женя. – Что это за колымага! Мы же модели! Как можно возить нас на такой машине, будто дрова!
– Странно все это. – рассеянно ответила Майя, внутри у нее нарастала тревога.
Девушки ехали три часа, интернет работал с постоянными перебоями, никто из девчонок так и не понял, куда их везут. Майю немного укачало от такой поездки. Наконец, автомобиль остановился и им разрешили выйти. Они были в деревне. Самая обычная заброшенная деревня, полуразвалившиеся домики с почти сгнившими заборами. С одной стороны деревни шел сосновый лес, с другой – поля. «Мы что в жанре хоррор будем сниматься?» – промелькнуло в голове у Майи, когда она увидела окружающую разруху. Правда, воздух здесь был очень вкусный, насыщенный кислородом и ароматом хвои.
– Чертоги Бабы-Яги, – сказала ухмыляясь Влада.
Водитель фургона (широкоплечий высокий мужчина с грубыми чертами лица, будто высеченными топором неумелыми руками) и его маленький худенький спутник с крючковатым носом и в кожаной куртке попросили девушек не задерживаться и следовать за ними. Они пошли к дому, окна которого были заколочены, но сама изба сохранилась неплохо в сравнении с другими соседскими домиками. Ветхий невысокий забор местами прогнулся. На участке стеной стоял разномастный высохший к осени бурьян. Рядом с калиткой, покрытой местами мхом, была расположена покосившаяся от времени деревянная лавка, дальше шел колодец и росли какие-то кусты, но разглядеть Майя не успела, мужчины торопили их.
Девушки вошли в дом, поднялись по лестнице из четырех ступенек. Видимо когда-то это было крыльцо дома, но со временем его обшили вагонкой и сделали сбоку окно, превратив в небольшое помещение. Дальше они попали в сени с тремя дверьми. Одна из дверей была приоткрыта, за ней виднелся крытый двор. Похоже, там когда-то держали скот. За второй виднелся чулан, а третья вела непосредственно в жилую часть. Девушки зашли туда. Здесь тоже все было по старинке. Напротив входной двери стояла русская печь с лавками. Справа от нее была кухня, слева столовая, которая дальше переходила в горницу. В ней располагался платяной шкаф, две двухспальные кровати возле стен, стол и продолжение русской печки – лежанка. Был здесь и так называемый красный угол со страшной почерневшей от времени иконой. В доме царила атмосфера заброшенности: похоже, хозяева при отъезде вывезли все, что было дорого их сердцу, оставив лишь одну мебель.
Тот из мужчин, что пониже, в кожаной куртке, запер дом изнутри. Пройдя в комнату, он грубо скомандовал: «Садитесь!». Дом был остывший и сырой, девушки сели на кровать напротив печки-лежанки.
– Слушайте меня, дурынды! Я вас сюда не для работы привез. Вы – мои заложницы. И пока ваш придурок– директор не выплатит мне должок, вы будете сидеть здесь, – сказал мужчина, стукнув кулаком по стоявшему рядом столу.
Девушки вздрогнули. При этих словах у Майи внутри все упало. А ведь она же чувствовала, что что-то не так! Как только им предложили пересесть в фургон, стало понятно, что происходит что-то не хорошее.
– Из дома выходить только по надобности, – продолжал мужчина. – Из сеней есть дверь во двор, там же рядом туалет. Минимум продуктов лежит в пакете на кухне, хотя вам жрать не полагается, вы же модели, – ухмыльнулся он. – Во дворе будет сидеть мой человек. Назовем его Егор.
В этот момент в дверях появился водитель фургона. Он смачно плюнул на пол сквозь зубы.
– Если вздумаете бежать, скажу, чтобы пристрелил вас. Окна не открывать, они все равно заколочены. Все понятно?
– А при чем тут мы вообще? – возмутилась Женя.
– А не твое дело! – рявкнул на нее похититель в кожаной куртке.
– А почему Антон захочет выплачивать деньги чужих для него людей? – вмешалась Майя.
– Ну почему же чужих! Влада его племянница, – парировал мужчина.
– Слушайте, так может вы и оставите себе его племянницу, мы-то вам зачем! – возмущенно заявила Женя.
– А затем, что одну ее увезти я не мог, это вызвало бы подозрение, а троих для фотосессии вполне, – пояснил похититель.
– Но сейчас-то мы вам не нужны? – продолжала спорить Женя.
– А сейчас вы слишком много знаете, поэтому сидеть будете вместе. И таки да, если племянницу я еще поберегу, то вас мне проще просто застрелить. Короче, сидите здесь и помалкивайте. В деревне давно никто не живет, так что вой вам все равно бы не помог. Пойду позвоню своему старому другу Антону. А ты, Владушка, пошли со мной, поговоришь со своим дядькой, – при этих словах он грубо взял девушку за шиворот джинсовой куртки, и они вместе с Егором вышли из комнаты в сени.
Женя запричитала. Майя достала телефон, но ни интернета, ни сети не было. По телу бежала дрожь: то ли здесь так холодно и промозгло, то ли это животный страх за свою жизнь. Она захотела посмотреть комнаты. В столовой у окна стоял старый деревянный стол со стульями. Майя обогнула печь и направилась на кухню через пыльные зеленые занавески, которые чисто символически разделяли два помещения. Здесь на полу перед самым горнилом лежали дрова, чему она несказанно обрадовалась. Майя решила проверить, насколько темно станет в помещении, если выключить свет. Она погасила лампы в кухне и столовой, и наступила ночь, лишь по самым краям заколоченных окон пробивались тонкие струйки света. Майя вновь включила электричество. Неприятный оранжевый свет от ламп забил в глаза.
Вскоре пришла заплаканная Влада, и они вместе вернулись в комнату. Влада села на кровать напротив Женьки и закрыла лицо руками. Наступила немая пауза, которую прервал звук отъезжавшей машины. Видимо, это уехал похититель в кожаной куртке. Влада наконец прервала молчание, но никаких новостей не принесла, нормально пообщаться с дядей ей просто не дали. Женя не умолкала ни на минуту, мучая всех вопросами, что же будет дальше. Майя сказала, что вариантов у них нет, они заперты и надо просто сидеть и надеяться, что Антон договорится с похитителями. Если повезет, то долго ждать не придется, а пока имеет смысл протопить печку. Девчонки согласились. Майя залезла на лежанку, открыла заслонку дымохода и затопила печь, воспользовавшись Жениной зажигалкой. В скором времени в доме стало тепло. Влада легла на кровать возле окна и отвернулась к стене. Женя достала пилку для ногтей и занялась маникюром. Майя тоже решила отвлечься бытовыми вещами. Она заглянула в платяной шкаф и достала оттуда старое постельное белье, подушки и одеяла. Чтобы ночью не спать на всем влажном, выложила все это на лежанку для просушки.
– Ты как моя мамаша, – сказала Женя суетящейся Майе.
Позже девушки собрались сходить все вместе в туалет. Они вышли в сени и прислушались. Из-за двери, ведущей на бывший скотный двор, раздавались звуки работающего телевизора и смех Егора. Майя открыла дверь в чулан. С одной стороны там стоял стол, а с другой виднелся ряд полок, заваленных всяким хламом типа банок, старой посуды и одежды. Здесь же было и не заколоченное окошко. Правда такое маленькое, что в него не пролезет даже голова. Но приятно было посмотреть на дневной свет.
– Ну что ты там застряла? Мы же в туалет собирались, – бросила раздраженно Женя.
И все же Майя еще спустилась по лестнице, по которой они поднимались в дом, и тихо подергала за ручку входной двери –вдруг не закрыли. К сожалению, она была заперта. Затем вернулась к девчонкам в сени. Они вышли во двор и сразу попали на широкую лестницу, один конец которой вел на чердак, а другой непосредственно на бывший скотный двор. Внизу на старом автомобильном кресле сидел Егор, перед ним на табуретке стоял маленький телевизор. Увидев девушек, он окинул их злобным взглядом, но не успел ничего произнести, Женя его опередила:
– Мы в туалет.
Мужчина показал указательным пальцем руки на находящееся рядом с ними в углу небольшое помещение. Женя открыла дверь, внутри был обычный деревенский туалет с дыркой в деревянном помосте. Места там было мало. Длинноногая Женя даже не смогла запереться в нем, коленки не давали этого сделать. Дверка так и осталась приоткрытой. Мужчина не сводил с них глаз, пока все девушки не вернулись в сени. Сбежать не представлялось никакой возможности.
Весь вечер девчонки провели одни, если не считать того, что каждые два часа их навещал Егор. Между собой они прозвали его амбалом. Он молча смотрел на них исподлобья и возвращался к себе. Иногда он выходил на улицу покурить. Женя все время что-то рассказывала, любовалась фотографиями в своем телефоне и играла. Влада молчала и иногда плакала. Интернета и сети не было совсем. Искусственный свет от электрических ламп утомлял глаза девушек. Наконец, наступила ночь, и все собрались спать. Влада так и осталась на кровати одна, а Майя с Женей легли вместе.
Через какое-то время Женя и Влада заснули, а Майя не могла сомкнуть глаз от перевозбуждения. Она понимала, что гораздо старше своих компаньонок и обязана что-то придумать. Ну неужели она на пятом десятке лет не может справиться с каким-то тупым гопником у них на охране? Ладно девчонки, они совсем молоденькие, а она не должна забывать, что на самом деле взрослая женщина. А раз так, то и нечего вести себя как ребенок. Неясно, что будет дальше. Скоро уже сутки, как они заперты в этом доме. Если бы у Антона были деньги, он бы, наверное, уже отдал их. Значит, что-то пошло не так. Анализируя многочисленные истории с похищением, Майя осознавала, что все для них может закончиться очень плохо, так что надо действовать, а не сидеть сложа руки. «Думай, думай, ты взрослая бабища! Придумай же что-нибудь!» – говорила она сама себе. Но кроме идеи о том, что нужно обыскать дом и изучить все уголки, ей ничего не приходило в голову. «Какие могут быть интересные места в деревенском доме? – рассуждала она. – Это подпол да чердак. Правда, на чердак нам не пройти, а вот подпол надо бы поискать. В деревне у бабушки в погребе были маленькие окошечки, через которые их кошка Мурка лазила на улицу. Да, выхода в подполе, конечно, не будет, а окно, если и обнаружится там, то еще меньше, чем в чулане. Может, здесь есть где-то прогнившие деревяшки?» Майя заснула с мыслями о том, что в подполе можно спрятаться от похитителей, только какой от этого толк, они же не дураки – догадаются, что беглянки внизу.
С утра, позавтракав, Майя собрала девушек в комнате и шепотом сообщила, что планирует исследовать дом, а их попросила постоять на шухере. На кухне она действительно под половиком нашла дверь в подпол. Пока Влада была в сенях на страже, а Женька подстраховывала в кухонном проеме между занавесок, Майя подняла старую крышку подпола. Внизу было темно и пыльно, веяло холодом, но она решила лезть. Включив фонарик на телефоне, Майя аккуратно спустилась по старой деревянной лестнице и осмотрелась. Окон здесь не было. Одна из стен была выложена серым кирпичом, что показалось ей странным. Почему только одна? На земле стояли старые деревянные ящики и железные ведра. Не найдя ничего интересного, Майя вылезла из погреба, и девчонки покинули свои посты. Затем она изучила все стены в доме, заглянула во все шкафы и наконец наведалась в чулан. Там она также прощупала все, что только можно, даже забралась на стол потрогать потолок. Оставалось последнее – проверить пол. Майя сдернула старый половик, осмотрела открытую часть комнаты и нагнулась под стол, где обнаружила еще один вход в подпол. На крышке погреба в самом центре была небольшая щель. «Ну надо же! Зачем им два входа? И что-то я не припомню, чтобы помещение внизу было таким большим».
Майя сообщила о своей находке девчонкам. Было решено дождаться, когда охранник в очередной раз выйдет покурить на улицу, и тогда попытаться поднять крышку погреба. Для удобства стол заранее переставили под окно. Наконец охранник пошел на перекур. Открыть подпол стоило им больших усилий, крышка была тяжелая. При этом издался такой хруст, что все испугались, как бы Егор со два не услышал подозрительные звуки. Майя нащупала лестницу и попробовала спуститься. Внутри все поросло паутиной и было покрыто такой пылью, как будто она попала в яму. Внизу было небольшое помещение с лавкой. Напротив нее – та самая кирпичная стенка. Теперь стало понятно, зачем она здесь. Майя решила там не задерживаться и быстро поднялась обратно. Только девушки закрыли подпол и поставили стол на место, как входная дверь на бывшем скотном дворе заскрипела и послышались шаги Егора. Девушки поспешили в дом. Немного отдышавшись, Майя рассказала, что два помещения в подполе изолированы. Есть вероятность, что похитители не знают о существовании второго погреба в доме. А если так, то можно попробовать одну идею. Она предложила спрятаться в погребе ночью. Когда охранник с утра не обнаружит их, то, скорее всего, бросится искать. То есть покинет дом. Вот тогда-то и надо бежать.
– Давайте прямо сейчас там спрячемся, – предложила Женя.
– Нет, девочки, не торопитесь, – отговаривала Майя. – Сейчас неподходящее время, лучше всего будет это сделать ночью. Егор будет спросонья заторможенный и решит, что мы сбежали. Пойдет нас искать по округе. Вот тогда мы и уйдем через лес в ближайший поселок, а оттуда позвоним в полицию. На дворе октябрь, сейчас быстро темнеет, хотя бы из этих соображений нам не стоит устраивать побег сейчас, – пыталась убедить она девчонок. Влада бросала взгляд по очереди то на Женю, то на Майю.
