Kitabı oku: «Сочинение на тему «Как я провел лето». Все цветы в твоих руках», sayfa 5
– Грейс, как ты думаешь, кто мог это сделать?
– Мне кажется – Бак. Он не сводил с тебя ревнивого взгляда весь вечер.
– Почему это именно Бак? Твой Диггори тоже смотрел зверем.
– Диггори не мой, – мягко возразила Грейс, – пока не доказано. Кроме того, Диггори веселился с девочками, а твой Бак, – подколола подругу Грейс, – всех отвергал.
– Ага, веселился он! – не сдавалась Трикси, предпочитая не говорить о Баке, а только о Диггори – То-то после его веселья Мелисс рыдала в коридоре… Слушай, подруга! А, может, это кто-то из девчонок сделал? Приревновали и решили отомстить? Та же Мелисс, например?
– Ох, Трикси, лучше бы это было не так!
– Почему?
– Парни могут пожалеть и вернуться. Могут разыграть рыцарей, предложив довезти нас до дома. А девчонки не пожалеют, доведут игру до конца.
– И что же нам делать? Мариус в отъезде, моим родителям, сама знаешь, я звонить не буду. Твоя бабушка нам не поможет.
– Остаётся пойти на пост охраны и молится, чтобы Кайд26 был на месте, а не ушёл с обходом. Тогда неизвестно, сколько придётся его ждать…
В это время Кайд пытался разглядеть на мониторе двух парней, которые крутились за периметром школьного двора. Так и не сумев поймать их крупный план в объектив внешней видеокамеры, решил доложить дежурному учителю Лисандру27, который в данный момент проверял визуально уже отсмотренные по монитору помещения и запирал их на ключ:
– Сэр, два подозрительных субъекта находятся у ворот школы продолжительное время.
– Спасибо, Кайд. Я посмотрю.
– Сэр, может, мне стоит к Вам присоединиться?
– Я справлюсь. Лучше не упускай их из вида и будь на связи.
Диггори и Бак, как ни были расстроены равнодушием своих девушек по отношению к ним и повышенным вниманием к соперникам, решили дождаться Грейс и Трикси после дискотеки. Девчонки никак не выходили, и парни забеспокоились. Посоветовавшись, решили вернуться в школу и на пороге столкнулись с вышедшим навстречу учителем Лисандром. Учитель строго оглядел ученика 11-го «б» класса Диггори Пэмберли и 10-го «а» Бака Мэлоу (случайно ли совпадение, что лидеры двух самых больших группировок школы находятся в такой час в школе вместе? Не собираются ли устроить очередные разборки?):
– Что вы здесь забыли? Дискотека уже давно закончилась.
– Сэр, – выступил вперёд Бак, – не закрывайте школу. Трикси и Ледяная… Простите Трикси Тэтчер и Грейс Салливан ещё внутри.
– Почему вы так решили?
– Их байки находятся на стоянке.
– Кайд, – не отрывая подозрительного взгляда от парней, связался с охранником по рации Лисандр, – два субъекта за периметром школы это наши ученики. Они утверждают, что две девочки, Трикси Тэтчер и Грейс Салливан ещё не выходили, и находятся внутри. Проверь ещё раз помещения первого и второго этажей.
– Сэр, я как раз хотел вам доложить. Трикси и Грейс только что пришли. Кто-то похитил всю их одежду и обувь, они не могут вернуться домой и попросить кого-то из семьи о помощи тоже не могут. Так они утверждают, сэр.
Лисандр перевёл взгляд на парней и строго сказал:
– Если это сделали вы, то настоятельно рекомендую сейчас же прекратить игру и вернуть девочкам всё, что вы забрали.
Бак с Диггори недоуменно переглянулись и сказали хором:
– Что забрали?
– Ладно, разберёмся, – всё ещё строго сказал учитель, хотя и понял, что парни не причём, – Пойдёмте со мной, возможно, понадобится ваша помощь.
Оценив ситуацию, Лисандр быстро принял ряд решений. Прежде всего, доложил о происшествии директору и получил от него разрешение отлучиться с дежурства, чтобы доставить девочек по домам. Нашёл для них верхнюю одежду – Грейс досталась куртка охранника, а Трикси его собственное пальто. Выдал поручение Кайду внимательно просмотреть запись с камеры, установленной в коридоре физкультурного зала, чтобы идентифицировать тех, кто заходил в раздевалку помимо Грейс и Трикси. Досталось задание и для Бака с Диггори.
– Диггори, мне нужна твоя машина, – сказал Лисандр, протягивая руку за ключами, – Я развезу девочек по домам, а вам поручаю доставить туда же их байки.
– Но как нам потом самим вернуться домой? – спросил Диггори.
– Ничего, разберётесь, – усмехнулся учитель Лисандр, – загадку как перевезти через реку волка, козла и капусту, чтобы никто никого не съел, знаете? Вот и примените её на практике.
Лисандр ещё был в пути, когда Кайд доложил ему о Мелисс Кайман, ученицы 11-го «б» класса, которая заходила во время дискотеки в раздевалку и выходила оттуда с ворохом одежды. Лисандр усмехнулся – подростки, любовь, месть, с этим он сталкивался на протяжении всей своей работы в школе. Девочка, вообразившая, что влюблена, и готовая на всё, чтобы привлечь внимание своего идола, и убрать с дороги более успешную соперницу, вот кем являлась Мелисс.
Когда Лисандр развёз Грейс и Трикси по домам и вернулся в школу, Диггори и Бак уже ждали его во дворе. Поскольку только один байк находился на стоянке, учитель понял, что его задание выполнено. Возвращая ключи от машины Диггори, Лисандр сказал:
– Убеди Мелисс признаться, где она спрятала одежду. Тогда для неё эта ситуация останется без последствий. В противном случае…
Диггори сердито засопел и отвёл взгляд в сторону, на его лице заиграли желваки. Ему было пофиг на последствия для Мелисс, она и так уже достала его своими приставаниями. Лисандр, поняв, что его предложение не встречает отклика, решил зайти с другой стороны:
– Грейс и Трикси ведь нужна их одежда! Будет прекрасно, если вы её им вернёте.
Лица парней просветлели. Они сообразили, что будут выглядеть в таком случае перед своими подружками в хорошем свете. А Лисандр опять усмехнулся – ах, молодость!
25 – в переводе – «округлый, грузный»
26 – в переводе – «свободный, освободитель»
17
Трикси влюбилась. С первого взгляда и на всю жизнь. Окончательно и бесповоротно.
Все новогодние каникулы, как чётки из камней-самоцветов, перебирала драгоценные воспоминания о Нём. Его голос – решительный, твёрдый, которым Он отдавал приказания, не подчиниться которым было не возможно. Его лицо – жёсткое, уверенное, от которого веяло мужской харизмой, и снисходило спокойствие, что все проблемы будут решены. Его запах, который обволок Трикси, когда Он укутал её в своё пальто. Его сильные руки, которыми Он поднял Трикси и вознёс над землёй. Дважды. Когда нёс из школы и усаживал в машину. И когда из машины относил домой. Его мускулистое тело, к которому она прижималась, пока парила в воздухе. Те несколько минут, когда они оставались в машине наедине (Трикси настояла, чтобы Грейс отвезли домой первой) и когда Он, усаживаясь в машину, взглянул на Трикси и заботливо поинтересовался, не замёрзла ли она…
Она ревновала Его даже к своей подруге Грейс, которую он тоже нёс на руках! Единственное, что её примиряло с этой ситуацией, это то, что между ними была куртка охранника, а между Им и ею не было ничего, всего каких-то несколько слоёв одежды – её и Его.
Грейс заметила состояние подруги ещё на каникулах. Да и как тут не заметишь, только слепой не заметит – Трикси и думать забыла про свой защитный макияж. Только глухой не услышит, поскольку только о Нём Трикси и могла говорить. Еле Грейс её привела в чувства к началу учёбы, убедила сдерживать свои порывы, до смерти напугав тем, что она своей любовью может не только испортить карьеру учителя любимому, но и довести до тюрьмы из-за связи с ней, несовершеннолетней. Преувеличила, конечно, но на обычную логику Трикси не реагировала.
Кто ещё сразу заметил любовь Трикси к учителю Лисандру, так это Бак. Мало сказать, что огорчился. Взбесился. Но поделать ничего не мог. Попробовал, было, дерзить ему и срывать уроки истории, которые он вёл в их классе, но в ответ получил такую дозу ненависти в глазах Трикси, что пришлось отойти в тень. Наблюдал издалека над любовью любимой и страдал, прочувствовав, наконец, на собственной шкуре, муки Диггори, когда в ноябре Ледяная королева встречалась с пижоном.
Впрочем, муки Диггори ноябрём не ограничились. Ледяная королева и пижон опять начали встречаться! Напрямую это нельзя было назвать «встречами», поскольку приезды по пятницам и букеты цветов закончились. Скорее – «общение». Но теперь оно было уже не раз в неделю а, практически, каждый день. И то, что пижон просто помогает Грейс в ситуации с бабушкой, не сильно подняло дух Диггори. Он-то ничем не мог помочь Грейс. Хотя и набрался смелости подойти к ней:
– Грейс! Мы можем поговорить?
– Да, Диггори, слушаю тебя.
– Мне очень жаль… То есть, если я могу как-то помочь, я хотел бы сделать всё, что в моих силах…
– Не понимаю, о чем ты говоришь, – произнесла Грейс, вынырнув из омута своих грустных мыслей.
– О твоей бабушке. Я хотел сказать, что расстроен из-за тебя… И, если что-то в моих силах, если что-то могу сделать…
– Спасибо, Диггори. Это очень великодушно с твоей стороны. Но мне уже помогают.
– Это твой бывший парень? Вы снова вместе? – не преминул ревниво поинтересоваться Диггори.
– Бывший парень? – удивилась Грейс, начисто забыв об игре, которую они с Трикси разыграли перед парнями, – Ах, да… Нет… Да! Мариус просто помогает устроить всё с бабушкой в наилучшем виде. По-дружески…
Пришлось Диггори удовлетвориться этим ответом.
Мариус узнал о бабушке Грейс от Трикси. Что было первопричиной несчастного случая, врачи затруднились ответить. То ли с ней случился инсульт, и она при падении получила травму. То ли она упала, поскользнувшись, и это спровоцировало инсульт. Итог был такой – сломанная шейка бедра и потеря речи и памяти. Она стала недвижима и не узнавала даже собственную внучку. Грейс, пожалуй, впервые в жизни растерялась настолько, что не понимала, что делать, куда бежать. Она, конечно, понимала, что когда-нибудь бабушка уйдёт из её жизни, но ей казалось, что это событие так далеко, так далеко… А вот оно, оказалось так рядом… Если бы не Трикси и Мариус, было бы совсем худо.
Мариус взвалил на себя все организационные хлопоты – вызвал социальную службу, нанял сиделку, медсестру и массажистку. Накупил целую кучу приспособлений. Так всего оказалось много надо! Специальный матрас, чтобы не было пролежней, кресло-туалет, чтобы не таскать отяжелевшую от неподвижности бабушку несколько раз в день в туалет, поручень, чтобы ей было удобно самостоятельно сесть в постели, когда захочется… Денег на это уходило не меряно. И, если помощь в организации Грейс приняла с благодарностью, то от денег категорически отказалась. Крутилась сама – пошла работать официанткой в ночном клубе, днём училась и готовилась к поступлению в университет, спала по 4 часа в сутки. Загружала себя так, чтобы ни о чем не думать.
Но не это было для нее самым страшным – физические нагрузки это что? Так! Пустяки! Самым ужасным было то, что бабушка её не узнавала. Или плакала и просила, чтобы ей позвали её любимую внученьку, даже руки Грейс пыталась поцеловать. Или обвиняла и выгоняла из дома, называя воровской, залезшей в дом, чтобы ограбить. А вот чужих людей воспринимала адекватно. Грейс, чтобы лишний раз не расстраивать бабушку, приходила к ней только рано утром и поздно вечером – или когда она ещё спала, или когда уже… Прижималась лицом к прозрачной коже рук в сетке синих вен, нежно, невесомо, стараясь не разбудить, целовала её восковые впалые щеки. И очень надеялась на улучшение. Но оно не наступало. Врачи настоятельно рекомендовали отправить бабушку в специализированный хоспис, где ей будет гарантирован круглосуточный уход и лечение. Умом Грейс понимала, что иного пути нет, но сердце никак не хотело смириться с объективной реальностью…
Через три месяца Грейс сдалась и позволила Мариусу отвезти бабушку в хоспис. Через неделю, проплакав все время, что оставалась наедине с собой, поехала к ней с твёрдым намерением забрать её домой. Но, увидев её спокойное лицо, как будто даже слегка округлившееся и посвежевшее, успокоилась. И, в оставшиеся до конца школы два месяца, сосредоточилась над подготовкой к поступлению в университет.
18
Для поступления на факультет дизайна Университета Королевы Мэри на бюджетное место с бесплатным проживанием в общежитии, Грейс не хватило всего 1,5 балла. Ей предложили огромную скидку в 75%, но и на оставшиеся 25% денег у неё не было. Бабушкина пенсия полностью переводилась в хоспис, никаких социальных выплат у Грейс не было, поскольку ей уже исполнилось 18 лет, а мизерной зарплаты официантки едва хватало, чтобы оплатить коммунальные платежи и еду, чтобы не протянуть ноги. С мечтой о поступлении в Университет Королевы Мэри, из-за которой они с бабушкой, собственно говоря, и перебрались в Лондон из Нортгемптона, пришлось распрощаться.
О том, в какие университеты Грейс отправила документы, Диггори узнал от своего отца, который, как глава попечительского совета их школы, подписывал документы всех выпускников. О том, в каком решила учиться, узнал от самой Грейс, набравшись смелости не только спросить, но и не отходить от неё ни на шаг на выпускном балу. Благо, что ни вечно крутящейся вокруг неё Трикси, ни ухажёра-пижона там не было.
Диггори пребывал в прекрасном расположении духа, когда увидел Бака, сидящего на берегу реки прямо на песке, поскольку только что успешно выдержал очередной наезд родителей, недовольных тем, что их обожаемое чадо вот уже несколько дней упорствует в решении учиться в Бирмингеме, в то время когда перед ним открыты двери любого университета в Лондоне.
Бак, в отличие от друга, находился в удручённом состоянии. В него он впадал каждый раз после периода агрессии. Любовь к Трикси так завладела сердцем Бака, что, не находя отклика в девушке, кидала парня из стороны в сторону по нескольку раз в месяц. Видя настроение Бака, Диггори попытался притушить своё сияющее лицо, но не преуспел в этом. Бак заметил и спросил:
– Ты чего светишься, как Рождественская ёлка?
– Предки опять наехали. Но чую, что вот-вот сдадутся.
– Зря упираешься. Не будет с этого толку.
Диггори на утверждение Бака ничего не ответил. Между ними разговор о выборе Диггори Бирмингемского Университета Сити был не первый. Бак, страдающий от мук неразделённой любви, не видел смысла ехать вслед за девушкой, которая не обращает на тебя никакого внимания. Диггори же пребывал в твёрдом убеждении, что там, в университете, в другом городе, где не будет прилипчивой Трикси и услужливого пижона, глаза Грейс, её прекрасные голубые глаза Ледяной королевы, наконец, увидят его, Диггори, разглядят, оценят его любовь и преданность. В повторении не раз произнесённых аргументов не было никакого смысла, ибо каждый из них оставался при своём мнении, и потому Диггори переключился на самого Бака:
– А ты как, дружище? Может, хватит уже? Иди, поговори с девушкой! Скажи – так и так, люблю, давай встречаться. Что-нибудь в этом роде.
Бак тоже ничего не ответил на это предложение. Он не раз слышал подобное от Диггори. Тяжко вздохнул и опустил голову на руки, которыми обхватил колени.
– Или замути с другой! Да на тебя куча девчонок пялятся, выбирай любую! Отвлечёшься, а там, глядишь, и отпустит.
Бак помолчал, переваривая новое предложение друга, и начал отвечать, как показалось вначале Диггори, невпопад:
– У меня сестра подсела на турецкие сериалы. Сейчас смотрит какой-то о школьниках. Там главный герой тоже влюбился без ответа в невероятно красивую девушку. Ни говорить с ней не может, ни выбросить из головы. Сгорает от любви. Ни вода, ни чьи-то слова, ни другая любовь не помогают. Всё внутри него полыхает и становится пеплом… Диггори, я тоже сгораю, как он, – произнёс Бак дрожащими губами, подняв на друга глаза, полные слёз, – Неистово сгораю…
Диггори стало не по себе после такого признания. Нет, он, конечно, тоже любит Грейс, но чтобы так… Это уж, кажется, слишком. И, чтобы как-то подбодрить друга, пробормотал:
– Держись, друг! Впереди лето. Отдохнёшь. Может, через три месяца на всё посмотришь другими глазами. И на неё тоже…
Возвращаясь домой, Диггори думал о том, что Бак нашёл в этой пацанке Трикси, чтоб так убиваться по ней. Ведь ничего особенного! Ещё пока размалёванная была, так хоть как-то выделялась на общем фоне. А когда смыла макияж, так просто стала обыкновенной, среднестатистической девчонкой. То ли дело Грейс! Красота, утончённость, ум! Нет-нет! Бак не прав! Всё у них с Грейс получится в Бирмингеме! Обязательно получится!..
Но Диггори не знал, что его старания сблизиться с Грейс, его надежда на совместное обучение в одном университете, были напрасны. Мариус не собирался упускать Грейс из своего поля зрения. Когда он узнал от Трикси, что Грейс не добрала баллы в Лондонский Университет Королевы Мэри и собирается уезжать в Бирмингем, то отправился к декану Университета и предложил ему в качестве благотворительности оплату квоты на бесплатное обучение на имя Грейс Салливан. На вопрос декана – требуется ли оставить имя благотворителя данной акции анонимным, Мариус, поколебавшись на мгновение, ответил положительно.
Грейс очень обрадовалась, когда получила извещение из Университета Королевы Мэри об образовавшейся бюджетной квоте с приглашением её занять. Тут же позвонила Трикси, и они, не сдерживаясь, громко заорали от счастья. Бабушка рядом – в любой момент можно проведать. Подруга рядом – общайся хоть каждый день. Родной дом, а не чужие люди или общежитие. Работа, какая-никакая, есть – новую в другом городе искать не нужно. Мечта, да и только!
Грейс тут же собрала документы и поехала в университет. Но там её счастливое настроение погасло. Из разговора в секретариате, где ей пришлось подписывать целый ворох бумаг, она поняла, что бюджетное место было выделено конкретно на имя Грейс Салливан, и её рука с ручкой зависла над очередным листом, она догадалась, кто стал благотворителем.
Мариус и раньше пытался взять на себя её финансовые затраты, но Грейс всегда отказывалась и ей казалось, что он понял бесперспективность этих попыток. Но получалось, что – нет. Как ни горько было вот так, сразу, отказываться от мечты, но Грейс прервала оформление документов и решила тут же поехать к Мариусу, чтобы объясниться с ним лицом к лицу. Не вежливо было решать такие вопросы по телефону, он же не желал ей зла.
19
Секретарша на ресепшене «Thatcher&Ko», Каели27, была типичной старой девой, слегка влюблённой в своего шефа. Если бы она была лет на 10 моложе, а Мариус Тэтчер лет на 10 постарше, её сердце бы таяло от любви к нему. А при нынешнем раскладе любовь выливалась в повышенное усердие на работе.
Каели не стала сразу сообщать шефу о приходе Грейс Салливан, хотя имя посетительницы было ей хорошо знакомо ещё со времён, когда босс заинтересовался значением цвета роз. Она ревниво рассматривала девушку, делая вид, что работает на компьютере.
В принципе, «соперница» ей нравилась. Утончённость, благородство, спокойствие, то, с каким достоинством она себя держала, пока ждала приёма – всё это делало Грейс похожей на героинь романов Джейн Остин «Гордость и предубеждение» или Шарлотты Бронте «Джейн Эйр» (Каели была горячей поклонницей не только книг, но и их экранизаций). А ещё Каели увлекалась гороскопами, символизмом чисел и цветов, всевозможными гаданиями и была преданной читательницей коротких любовных романов. Да что там греха таить! Она и сама крапала понемногу. Правда, её «романы» были намного короче, чем самые короткие, из тех, что она читала. Ну и пусть! Зато «творчество» было её лекарством от бессонницы и занимало весь досуг её одинокого существования. В голове постоянно крутились завязки и диалоги новых сочинений, иногда даже мешая сосредоточиться на работе. Вот как в данный момент, например, поскольку в её голове возникла красивая картинка – королева, похожая на Грейс, в пышной одежде Викторианской эпохи, сидящая на троне, и рядом с ней коленопреклонённый рыцарь в сияющих доспехах, конечно же, сэр Тэтчер…
Из фантазий Каели выбил звонок телефона. Шеф попросил принести ему чашечку чая с молоком. Каели тряхнула головой, выбрасывая остатки картинки из головы, и, наконец, доложила Мариусу о приходе гостьи.
– Рад видеть тебя, Грейс, – с искренней теплотой в голосе поприветствовал вошедшую девушку Мариус, – Проходи, садись. Надеюсь, с твоей бабушкой всё в порядке?
– Спасибо, сэр! В состоянии бабушки нет изменений к худшему. Она по-прежнему не узнаёт меня, но, по крайней мере, воспринимает мои приходы без агрессии. Я пришла к Вам по другому поводу… Если я не помешаю Вашей работе… Мне нужно поговорить с Вами…
– Всё в порядке. Не волнуйся, – ласково ответил Мариус, глядя, как в тревоге Грейс мнёт свои руки, и уже догадываясь, о чём сейчас пойдёт речь, – У меня всегда есть для тебя время.
– Сэр, прежде всего, я хочу ещё раз поблагодарить Вас за всё, что Вы сделали для меня и моей бабушки. Вы поступили как настоящий друг… (Мариус слегка поморщился от слова «друг», его эта характеристика их с Грейс отношений совершенно не устраивала) А сегодня я узнала, что Вы, кроме того, создали для меня бюджетное место в Университете Королевы Мэри, внеся значительную сумму в качестве благотворительности. Я, конечно, понимаю, что Вы это сделали не только для меня… Вернее, не столько для меня… А ради Трикси…
– Трикси? – удивился Мариус. Такая версия его поступка ему в голову не приходила.
– Да, я знаю, как Вы переживаете за сестру. И как Трикси огорчена нашим расставанием. Я тоже огорчена. Но поверьте, сэр, наша дружба выдержит испытание расстоянием. И с Трикси ничего плохого не случится. Она – сильная девочка, стойкая. Она очень изменилась. Она стала свободной. Повзрослела. Возврата к колючему подростку, держащему оборону против всего мира, уже не будет. Поверьте мне. Я бы с огромной радостью осталась в Лондоне, но не могу себе этого позволить из-за финансовых трудностей. И принять Вашу помощь, сэр, не могу. Мне надо самой проложить свой путь в жизни. Научиться рассчитывать только на свои силы.
Мариус терпеливо выслушал монолог Грейс до конца. Конечно, самым лучшим вариантом для него было, если бы Грейс осталась в Лондоне, приняв его помощь. И тогда у него была бы масса времени, чтобы завоевать её сердце. Но, раз его инкогнито не получилось, тогда придётся идти напролом. И будь, что будет!
– Грейс, я всё это сделал не ради Трикси и, даже, не ради тебя. А ради нас! Останься в Лондоне. Пожалуйста. Дай нам шанс узнать друг друга поближе. Я не хотел, чтобы ты узнала о деньгах… Не хочу, чтобы ты чувствовала себя обязанной мне. Даже если ты захочешь остаться для меня только другом, пожалуйста, прими мою помощь, не отвергай её. Останься здесь, со мной… Я обещаю, что всё будет только тогда, когда захочешь ты, когда ты будешь к этому готова…
– Я… не понимаю… к чему готова? – едва прошелестела Грейс.
Мариус говорил так страстно, что у неё кружилась голова, ей было жарко, не хватало воздуха, чтобы вздохнуть полной грудью.
– Для начала перейти на «ты» и забыть про «сэр», – ответил Мариус, присаживаясь рядом с ней на стул, – Мне казалось, что мы уже прошли этот этап, но ты опять к нему вернулась… Позволить мне видеть тебя… Держать тебя за руку… Узнать тебя… И чтобы ты узнала меня… Но не как друг…
– Не как друг, – эхом повторила Грейс.
– И как друг тоже. Но и больше, чем друг… Я хочу вдыхать аромат твоих волос… Дотрагиваться до твоей кожи… Хочу, чтобы твои глаза видели только меня… Хочу целовать твои губы… Хочу познать тебя всю… И чтобы ты познала меня… Хочу, чтобы были мы, а не отдельно я и ты… Не бойся, – с досадой прервал себя Мариус, видя, что Грейс начало трясти, как в лихорадке, – я взрослый, опытный мужчина. Я сумею удержать себя на любом этапе, до какого ты нам позволишь дойти. Но сначала позволь мне помочь тебе с учёбой. Останься. Пожалуйста.
– Я… я подумаю, – тихо ответила Грейс, внимательно посмотрела в горящие глаза Мариуса, с трудом встала со стула и пошла к двери.
Взявшись за ручку двери, оглянулась и произнесла:
– До свидания… Мариус.
Обращение к нему по имени вселило в Мариуса робкую надежду, что он не окончательно всё испортил. Он не собирался при первом же разговоре заходить так далеко. Пугать Грейс. Но его занесло. И как при этом, разве она поверит, что он сможет обуздать себя в любой момент?
Через два дня Мариус не выдержал, сам позвонил в деканат Университета Queen Mary, чтобы выяснить судьбу бюджетного места на имя Грейс Салливан. Ему подтвердили, что все документы мисс Салливан приняты, и Мариус с облегчением выдохнул.
27 – в переводе – «странная»
20
Если бы не уговоры Грейс, Трикси на школьный новогодний бал ни за что не пошла. Что ей там делать одной? Как они здорово повеселились там вдвоём в прошлом году! А потом это происшествие с пропажей одежды… Любовь к Лисандру… Почти полгода душевного трепета… Парение в облаках… Расставание на летние каникулы… Ещё ни разу в жизни Трикси не ждала своё самое любимое время года с таким ужасом. Как же ей пережить 3 месяца без школы?!? Без уроков истории?!? Без Лисандра?!?
И – ничего! Вполне себе пережила! Можно даже сказать, с удовольствием! Вовсю флиртовала с роверами (не с ровесниками же это делать!) в скаутском лагере. Участвовала в заезде на байках по бездорожью. Пристрастилась к рыбалке в загородном доме Мариуса. Чем ещё там можно было заниматься? Наблюдать за влюблёнными – братом и единственной подругой? Нет, это было немыслимо! Всё равно, что пытаться смотреть на солнце в зените безоблачного дня без солнцезащитных очков!
Вообще-то заточение в загородном доме было наказанием Трикси за побег из дома для участия в мотокроссе. Конечно, ей никто этого не разрешил. Даже родители, которые обычно ни во что не вмешивались, встали на упор, не говоря уже о Мариусе. И Грейс отговаривала. Но Трикси не послушалась. Сбежала. Потом сама же и пожалела. Страха натерпелась! Не из-за дикой местности, по которой проходила трасса. Не из-за грязи по колено, в которой застревал байк, и его приходилось выталкивать неимоверными усилиями. Не из-за тяжёлых бытовых условий, когда ты устал после целого дня в седле, весь заляпан грязью, которая уже засохла за день, превратив твою одежду в забетонированное нечто, а волосы в парик из глины. А кушать хочется так, что кроме как словом «жрать» это не опишешь. И нет никого, кто приготовил бы тебе еду, выстирал и высушил вещи. Сама, всё сама… Нет, не из-за этого. А из-за, как ни странно, внимания противоположного пола. Очень такого липкого, пошлого, звериного. Байкеры это тебе не скауты и роверы в летнем лагере, которыми Трикси научилась, флиртуя, управлять этим летом. И не её друзья-байкеры из бара «Инструктор и Лошади», которые видели в ней младшую сестрёнку и с соответствующим вниманием относились. Да и сама Трикси уже не та пацанка, которой была в школе. Она стала девушкой. Очень соблазнительной внешне. Но с мозгами, ещё не доросшими до своей внешности. И потому ей каждую ночь приходилось спать в полуха, трясясь от страха, что кто-нибудь, перебрав спиртного, ввалится в её палатку и осуществит то, о чём намекал при разговоре с похотливостью в глазах, пытаясь облапать. Слава Богу, что всё обошлось!
Вот всё у неё так – серединка на половинку! Не взрослая и не ребенок. Родители вроде и есть, но их, как бы, и нет. Подругу завела и тут же, считай, потеряла. Брат был – внимательный, заботливый… Нет, Мариус, конечно, братом остался, но уже, как бы, наполовину. Да и Грейс никуда не делась, но тоже уже не целиком и полностью принадлежащая ей, Трикси.
Мариус и Грейс стали парой. И теперь полностью принадлежали только друг другу. Их глаза смотрели сквозь всех и вся только друг на друга. Да, они оба разговаривали с Трикси, но при этом ей казалось, что внутри себя они ведут ещё один диалог – друг с другом. Они полыхали как светильники в ночи, и чем ближе находились друг с другом, тем ярче был их свет. И в этом свете любовь Трикси к Лисандру поблекла и окончательно растворилась. Вот она была и – нету. Сгорела за полгода. И с любовью у Трикси получилось серединка на половинку!
А вот любовь Мариуса и Грейс, казалось, за полгода только укрепилась. Трикси так странно было видеть своего взрослого брата с трепетом держащего Грейс за руку. Как подросток, ей богу! Трикси подозревала, что Мариус и машину сменил с механики на автомат только ради того, чтобы рычаг переключения скоростей не мешал держать ему при езде руку Грейс…
Трикси было так одиноко, что впервые она ждала начало учебного года с радостью. Хоть какое-то разнообразие! Но без Грейс школа перестала быть одним сплошным приключением. Возобновления общения с байкерами из «Инструктора и Лошади» тоже не вышло. Друзья-то остались прежними, а вот Трикси изменилась – повзрослела, похорошела. Они уже не могли относиться к ней только по-дружески, а ей не хотелось вновь влюбляться. И Трикси закрыла на время эту страницу своей жизни. Погрузилась в учёбу. Класс был выпускной. Цель впереди ясна – стать детским психологом. Помогать таким же одиноким, недолюбленным детям, как и она сама. Пробелов в учебе пруд пруди. И Трикси стала затворницей. Еле Грейс её уговорила пойти на школьный новогодний бал. Можно сказать, взашей вытолкала. И взяла с Трикси слово, что она не пропустит ни одного этапа бала, во всем примет участие хотя бы по разу.
Во время торжественного начала бала Трикси вспоминала о бале прошлогоднем и всём том, что случилось с нею и Грейс потом. На этапе конкурсов в парочке приняла участие, перевыполнив, таким образом, данное Грейс обещание. С тяжким вздохом страстотерпца встала в ручеёк. После этой дурацкой детской забавы начиналась дискотека, с которой они с Грейс начали бал в прошлом году, пропустив первые три этапа, чтобы с эффектом подать задуманный ими коронный выход в нарядах куклы Барби. На дискотеке Трикси достаточно было станцевать один медляк, чтобы освободиться от данного Грейс обещания, и можно выдвигаться домой с чувством выполненного долга. Даже если её никто из парней не пригласит на танец, то на «белый» она пригласит сама и, таким образом, закончит испытание новогодним балом. Размышления об этом подняли Трикси настроение, и она уже без напряжения приготовилась ждать, когда детсадовская забава «ручеёк» закончится.
