Академия Тьмы и Теней. Советница его темнейшества

– Благодарю за честь! – фыркнул бастард, все еще злой, но уже не на меня, а на то, как светлый маг легко и непринужденно заткнул темного. – И за что же я удостоен?

– Пока ни за что. Вопрос нужно ставить иначе: для чего я позволил тебе попасть сюда и почему терплю наглость юного нахала? Так вот, я поговорил с драконом смерти и узнал кое-что о твоих планах. – Алиан покосился на мое возмущенное лицо – мне-то дракоша не раскололся! – и тепло улыбнулся. – Не сердись, дочка. Я хотел знать, почему Шурш на тебя обиделся, а ему хотелось кому-то пожаловаться на хозяйку. К тому же твой дракон слишком любит мед из нектара редких цветов, растущих только в наших высокогорных лугах. Он бы мне и душу бессмертную продал за баночку эдельвейо.

– Ябеда и взяточник! – пробурчала я.

Алиан хмыкнул и снова взялся за бастарда:

– Так вот, Ирек Гил. Считай, что ты пришел сюда выслушать мое предупреждение. Если ты попытаешься осуществить задуманное, будешь иметь дело не с той разрозненной и ослабленной Белой империей, какую вы знаете сейчас, не с престарелым императором и даже не с ковеном белых магов. Ты сразу, не успев занять Темный Трон, получишь вызов от меня лично.

Ирек недоуменно поморгал и, осознав, что говорят все-таки о нем, возмутился:

– Да я и не собирался занимать Трон! С чего вы так решили? Я всего лишь хотел иметь нормальные крылья и не париться с иллюзиями. Достали они меня уже! Да и вы все достали! Даже бабка Кикерис туда же: подозревать меня в заговорах против младшего братишки. Он – законный наследник, а я – бастард, и не рыпался никогда. Меня вполне устраивает моя роль в тени. Пусть у него голова болит о политике, интригах высших магов и преступлениях низших. Но я хочу летать, не трясясь, что кто-нибудь увидит мое уродство, поймите вы все!

– Или чтобы твоя мать не поняла, что ее сын не погиб в море, и не потребовала твоего возвращения?

– Не ваше дело, архимаг Алиан, – надменно вскинулась темноволосая голова. – Никакая сила не дает вам права соваться в мои дела и договоры с кем бы то ни было.

– Право не дают, его берут, – заледенели папины глаза. – И я не привык напрасно сотрясать воздух, Ирек Гил. Да и госпожа Кикерис – существо не от мира сего, но для мира нашего – не страдает привычкой болтать попусту. Она не стала бы зря беспокоиться о возможных переменах, если бы они не угрожали основам. Стоит тебе обменять одну мечту на воплощение другой, и ты забудешь о том, что тебя когда-то устраивала твоя второстепенная роль. Забудешь о любви. К брату, отцу, девушке… Жизнь есть любовь, а ты станешь мертвым. На Темный Трон сядет мертвец.

– Так вы почитатель богини Лойт? – хохотнул упрямец, но его лицо побледнело.

– Лойт и любовь – слишком разные сущности, чтобы проводить такие аналогии. Я предупредил, юноша. – Алиан для пущего эффекта пристукнул ладонью по столу. – Ты о своей матери подумал?

Ирек снова взвился:

– Ты ее не тронешь, маг!

– Разумеется, нет. Зачем? Просто сообщу ей о том, что ты жив.

– Сообщай, – парень дернул плечом. – Это ничего не изменит. Ей нет до меня никакого дела, и в Тархареш за мной она тем более не потащится. Да и кто ее пустит?

Мне надоело крутить головой, переводя взгляд с одного на другого. Я облокотилась о столешницу и опустила многострадальную, уже опухшую от обилия новых проблем голову в сцепленные ладони.

– Ирек, а кто твоя мама?

Бастард покраснел, отвел взгляд. Буркнул:

– Неважно.

– Неужели не догадалась? – удивился отец. – Крылья у него, как у солнечной девы. Цвет и сила, а не форма. Уникальный мальчик.

– Я не мальчик! – огрызнулся Ирек.

– Но ведь у солнечных дев, как и у лунных, не рождается крылатых мужчин! – растерялась я.

– Ты уверена? – Алиан иронично ухмыльнулся, напомнив мне почему-то Сатарфа. – Может, маленьким сельо просто неизвестно, что в вашем сугубо женском царстве случается с крылатыми мальчиками? Ведь такие рождаются только от высших магов, светлых или темных. Тот, кто наделен крыльями, наделен и магией, а конкуренция лунным девам не нужна. К тому же роды у сельо всегда принимают жрицы Лойт. Трудно ли избавить младенца от крыльев или даже придушить ненароком? Чтобы в Серых пределах не было угрозы власти женщин во веки веков. У солнечных то же самое.

– Неправда! – возмутилась я. Не понимаю, чего добивается отец такой наглой ложью? Зачем он пытается то Ирека выбить из равновесия, то меня зацепить? Какую интригу опять плетет? И я тут же заставила себя успокоиться. – Во-первых, жизнь для жрицы Лойт свята. Тем более жизнь ребенка. Во-вторых, можно сохранить один случай в тайне, но если крылатые мальчики-сельо рождались регулярно, скрыть такое невозможно!

Со светлого как с гуся вода. Безмятежно улыбнулся, сощурив фальшивые бледно-голубые глаза:

– У меня есть доказательства, и ты их потом увидишь. Да и само существование нашего гостя говорит о том, что небывалое бывает. – На этих словах Ирек дернулся, но промолчал, и довольный архимаг сдал мне его с потрохами: – Лика, твой друг – сын младшей дочери владычицы Золотого берега. Гейдара всегда была легкомысленнейшей и любопытнейшей из них. Уж не знаю, как она добралась до своей мечты – увидеть настоящего демона и сразить его красотой, но это случилось на каком-то из Вольных островов. Сатарф много путешествовал перед тем, как занять Темный Трон. Пытался обмануть Лойт. С солнечной девой почти удалось, но назвать ее владычицей Тьмы и Теней было немыслимо, сама понимаешь.

– Хватит, светлый! – Ирек демонстративно отодвинул блюдо с булочками, так их и не попробовав, и сжал кулаки.

Алиан не обратил внимания на угрозу.

– Гейдаре хотелось настоящего демоненка в игрушки. Пугать подружек. Дикие-то демоны, истинные воины Тьмы, им не по зубкам. Да если и попадают высшие темные на Золотой берег, то уже сломанные, с подрезанными крыльями, в рабских ошейниках – неинтересно. Непонятно, за какие заслуги перед Чистым Небом Гейдара получила от судьбы невероятный крылатый подарок. Хотя даже это не заставило капризную принцессу признать сына наследником. Как можно, у него же клыки и прочие проявления Тьмы, невозможные для солнечных детей! Да и рожала она тайно, понятное дело. Даже ее царственная мать не догадалась. До сих пор в неведении. Растили мальчика рабыни. В подземелье, как пленника. Он же темный, ему полезно, решили эти солнечные дуры. Что, Ирек, твоя память это милосердно вычеркнула? – он посмотрел в глаза побледневшему парню. – А вот я о тебе все знаю. Почти каждый твой шаг отследил.

– Зачем? – хрипло спросил демон.

– Ты уникален, а я люблю собирать редкости, – с нарочитой циничностью ответил архимаг.

Вот зачем он хочет выглядеть хуже, чем есть? «А разве есть куда хуже?» – удивилась богиня на дне моего сердца. Ишь, бдит! Только ее нам тут не хватало! Но как лишить ее слуха и при этом не оглохнуть самой? Я сосредоточилась на пении птиц за распахнутым окном. Голос отца отдалился и доносился словно издалека:

– После встречи Гейдары и Сатарфа я, естественно, приставил лазутчиков и к ней. А уж первенца будущего владыки Тьмы тем более не мог оставить без наблюдения. И можешь не благодарить меня за то, что ты выжил и не ослеп в темноте. Более того, ты, Ирек, не стал идиотом, хотя тебя бросили в одиночестве и по твоей люльке бегали мыши, а в пеленках кишели вши и клопы. Кормить тебя еще кормили по приказу Гейдары. Из бутылочки с козьим молоком. Кормили, надев железные рукавицы на твои младенческие кулачки с острыми когтями. Но заниматься с тобой, учить и воспитывать никто не хотел даже по приказу. Кроме одной странной женщины, которую никто не замечал. Существа не от мира сего. Это моя суэнни Брегетта нянчила тебя до семи лет, и приходила она по моей великой просьбе. Когда Гейдара совсем о тебе забыла, суэнни вынесла тебя под носом у стражи.

– Я ее помню, ту старушку, – прошептал Ирек. Кулаки он давно спрятал под стол. – Почему же она не унесла меня сразу? Зачем было столько ждать?

– У полукровок только к семи годам становится понятно, какая сила победит, светлая или темная. Когда окончательно выяснилось, что ты все-таки выживешь, но в качестве темного мага, везти тебя в Тархареш моя суэнни категорически отказалась. Не любит она демонов.

– Не любит, но со мной нянчилась? – криво усмехнулся Ирек. – Даже догадываюсь почему. Ты хотел использовать меня в торговле с моим отцом, да, светлый?

– А как Ирек попал к папочке? – срочно встряла я. Не хочу разочаровываться в недавно обретенном папе, у него и без того грехов достаточно. – Случайно?

– Когда за дело берется суэнни, все случайности закономерны, – пояснил Алиан. – Брегетта пришла с мальчиком в порт, проникла на подходящее, по ее мнению, судно и там отпустила темного ангелочка. Парень забился в трюм и обнаружили его только в море. Корабль, кстати, был пиратский, ни о каком возвращении к берегу и речи быть не могло.

Ирек поморщился.

– Лучше уж я сам расскажу, если позволите. Меня не обнаружили бы, пищи в трюме хватало, воды тоже, прятаться и ходить тенью я уже умел. Если б не крысы, так и доехал бы. Неизвестно куда. Я крыс испугался и начал душить их темной магией. Вот корабельный маг и всполошился, они у пиратов все темные. Да, а капитаном того фрегата был человек с Вольных островов, ставший вскоре тестем владыки Сатарфа. Благодаря мне дядька Грейт и стал им. Его маг, как увидел неучтенного пассажира, убедил пирата везти меня не на невольничий рынок и не к солнечным девам за выкуп, а в Тархареш. Мол, награда будет больше. Он тайно отправил весть Сатарфу, и так же тайно мой отец прилетел за мной. Брак с дочерью капитана был частью платы за меня. Мне потом уже рассказали, как это было.

– Неужели Грейту хватило смелости потребовать у владыки плату? – заинтересовался Алиан.

– Не ему. Капитан к тому моменту пьян был в стельку. Сатарфа принимала его дочь. Она и нянчилась со мной в пути, других женщин на корабле не было. Она и назначила плату. У нее была любовь с первого взгляда. Первая и единственная. А отец… – демон цинично усмехнулся. – Он тогда еще ни одной юбки не пропускал. Это после встречи с госпожой Эльдой он изменился.

Алиан мгновенно помрачнел.

А я представила золотой свет за спиной Ирека. И клыки, и шипы, и боевые когти. Потрясающий контраст. Особенно для изнеженных солнечных дев – полной противоположности лунным.

– А теперь к делу, Ирек, – голос архимага стал строгим. – Белую империю не устраивают такие перемены в Тархареше, когда к власти рвется не просто темная лошадка, а такая, от какой непонятно чего ждать. Я имею в виду готовящийся кровавый ритуал. Раз уж у нас общая беда, передай владыке Дьяру, что я предлагаю объединить усилия в поиске ритуального убийцы. Мне есть что сказать о кинжалах эпохи Шарх.

Ирек поднялся, растерянно посмотрел на раскрытое окно, за которым вовсю светило солнце в безоблачном небе. Полдень – не лучшее время для умеющих ходить тенями.

За плечами демона заструились яркие, как лучи, сполохи. Он что, собрался лететь? Через Серые холмы в Тархареш? Самоубийца. Наши сельо такого золотого мотылька ни за что не упустят, мигом приберут к жадным лапкам и схарчат.

Я тоже вскочила, выпалила скороговоркой:

– Пап, мне пора, я еще с подружкой хотела встретиться, спасибо за пирожные. Загляну к тебе завтра, заберу горгулий. Ирек, ты меня проводишь?

Колечко на моем пальце замерцало, с него сорвались и поплыли в воздухе светящиеся руны, обрисовывая контуры портала: «Катись, катись, колечко, в дом к милому сердечку…»

Что-о? К какому сердечку? Милому?! Да никогда!

Схватив вяло сопротивляющегося парня за руку, пока и он не прочитал всякую фольклорную чушь, я потащила Ирека в портал.

– А как же я, хозяйка?! – донеслось вслед паническое, смертельно-драконье.

Я проворчала:

– А ябеды добираются сами.

***

Портал открылся почему-то не в мою комнату в Темном дворце, а на второй этаж Башни трех принцесс – огромный, как парадный зал гномьей пещеры. Может быть, он запоминал точку отбытия?

Крепкая ладонь Ирека стиснула мое плечо, не дав сделать последний шаг на черные плиты.

– Ты что? Пусти! – возмутилась я. Неужели не понимает: если портал схлопнется, то нас просто разорвет в пыль!

Он что-то сдавленно прошипел, торопливо водя по воздуху второй рукой. Сияние арки погасло за спиной, и наступивший в помещении полумрак показался густым, как черничный джем, хоть ложкой черпай. Шурш любил темноту и законопатил крадеными простынями и без того узкие бойницы.

– Защиту снимал, – пояснил Ирек, убрав с плеча ладонь. По его виску стекла капелька пота. Я запоздало охнула, а парень укоризненно покачал головой. – Вот-вот. Забыла, куда идешь? Тут Академия Тьмы, а не лужайка светлого леса.

– Так я же уже ходила сюда порталом! И ничего не случилось.

– В тот раз няня Кикерис защиту успела снять, иначе бы тебя по стенкам разметало. А после светлых тут еще укрепили охрану. Дай мне свое колечко, надо настроить нашу охранную систему на него, чтобы ты могла ходить своим порталом без риска для жизни. Верну завтра, не переживай.

Я без раздумий стянула с пальца кольцо и отдала. Уйти я могу в любой момент и без папиного портала, Лунным мостом.

Глава 5. Советница при исполнении

Занятия в Академии все-таки начались. Видимо, новый ректор оказался не таким бесхребетным, как Вултон, и не уступил Дьяру. А может, синеглазый и не стал тиранствовать и вмешиваться в учебный процесс. Но прибыли не все: многие студенты, как потом оказалось, с чего-то решили, что каникулы продлятся, пока не пройдет тринадцать ночей.

Миранда тоже еще не приехала. А учитывая, что из тех, с кем я сблизилась за время поступления и первый семестр, четверо оказались светлыми предателями, мне было совсем одиноко. Только Ирек скрашивал мое одиночество за партой, но был он на удивление молчалив.

Преподавали кое-как: было видно, что наставники подавлены мятежом в стенах Академии и его разоблачением, и их ряды были несколько прорежены. На нашем курсе не хватало двух преподавателей, и был объявлен конкурс. Куратора Грида Сайка тоже еще держали под арестом.

Лекторы дремали на занятиях, включив амулеты с записями, студенты скучали, я зевала и тоже пользовалась атмосферой всеобщей расслабленности.

Днями и до поздней ночи мне приходилось присутствовать на бесконечных дворцовых церемониях. Хорошо, что лунные девы тоже ведут преимущественно ночной образ жизни и мне не привыкать к бдению. Моя работа советницы заключалась в том, что во время приемов в Малом тронном зале я стояла по правую руку от владыки Тьмы, рядом с Янге. Место по левую руку занимала могучая фигура Сэйвана, в чьей тени терялся глава ковена.

Каждая победа Дьяра над очередной Великой Тенью и его с ней слияние заканчивались тем, что прибывали посланцы от клана во главе с их князем и приносили Дьяру вторую присягу уже не только как владыке Тьмы, но и как повелителю Теней.

Естественно, прибывали гости со всем двором, уже более представительной делегацией, включая незамужних дочерей. Среди них Янге, глава ковена и я должны были отбирать тех, кто останется на завершающий церемониальный бал. Критерии были просты: красота претендентки, невинность и если не любовь, то хотя бы симпатия к владыке Тьмы и Теней. От каждого клана отбиралось по тринадцать девушек. В Тархареше эта цифра считалась истинно демонической.

Пока я валялась с помятыми ребрами, Янге и новый глава ковена, архимаг Рахт, как-то обходились без меня, отобрав за пропущенные мной три аудиенции тридцать шесть девиц из ста шестидесяти девяти. Я не стала оспаривать их выбор, да это было и невозможно: девицы уже разъехались готовиться к церемониальному балу, которым, если Дьяр справится со всеми Тенями, закончится его борьба за Трон.

И все шло хорошо. Дьяр мужал и стремительно менялся с каждой победой, все больше приобретая черты лица и характер Сатарфа. Все меньше в молодом владыке оставалось мягкости, а сила чувствовалась даже во взгляде.

Честно говоря, новый Дьяр нравился мне гораздо больше. У меня даже сердце замирало каждый раз, когда я встречалась взглядом с его синими глазами. Но тем холоднее я делала лицо, прекрасно понимая, что эти странные, непривычные мне чувства – лишь результат магического договора между нами. Наверняка это трепетала капля крови Дьяра на дне моего сердца, что же еще.

Я даже не сомневалась, что он не даст Теням одолеть его, да и их шансы вырваться с каждой ночью уменьшались. Ночевала я в Башне трех принцесс, и об очередной победе узнавала только утром, от Ирека. Вот он, наоборот, мрачнел с каждой ночью все сильнее, и я держала Шурша как можно дальше от Тархареша в целом и от Кардерга в частности.

Тоска. Даже поговорить не с кем, кроме Кикируси, но ведьма тоже либо отсутствовала за стойкой кастелянши, либо красноречиво дремала.

Прошла решающая тринадцатая ночь после коронации. Меня привычно разбудил громкий клекот горгулий, ссорившихся во время кормежки. Я сразу «прислушалась», как там Дьяр. На душе было спокойно. Значит, ночь прошла без эксцессов, иначе Лойт подняла бы свою жрицу.

Я надела «кольчугу» под платье, сверху набросила мантию: сегодня было много занятий, да еще практика в вивариях до вечера, и у меня не будет времени переодеться для вечерней аудиенции, когда к присяге подведут последний, Тринадцатый, клан. Неужели совсем скоро сумасшедшие почти две недели закончатся? Еще бы бал пережить, и мне долго не придется нырять в небытие, чтобы взглянуть на мир «оком сердца». Хотя сегодня я буду присутствовать лишь для порядка – сердца неупокоенных мертвы, и из вампиров выбирать невест не придется.

Сердце екнуло, когда я увидела мертвенно-бледное лицо Ирека, уже сидевшего за партой в аудитории. До лекций было еще минут пять, и он бездумно постукивал кончиком карандаша по тетради, о чем-то размышляя.

– Привет. Ты почему такой мрачный? – Я вытащила тетрадь, карандаш и засунула рюкзачок под стол. – Что-то случилось?

– Нет.

– А с владыкой все в порядке?

– Да.

– А ночью Дьяр победил последнюю Тень? – спросила для проформы, потому что, будь иначе, Ирека тут не было бы.

– Нет.

Сердце оборвалось и подпрыгнуло к горлу.

– Как это нет?

Ирек оглянулся, посмотрел по сторонам, не подслушивает ли кто, и, склонившись к самому уху, прошептал:

– Тень Великого Неупокоенного не явилась, Лика. Впервые за многие века с момента объединения вампиров с темными кланами их Тень проигнорировала наследника.

– И что теперь будет? Война?

Ирек пожал плечами, а я подавила желание немедленно бежать во дворец. К тому же в кабинет вошел преподаватель, магистр Пирее, преподававший основы ядоведения для боевого факультета. Окинув взглядом реденькие ряды адептов темных наук, он скривился.

Еще сильнее высшего демона перекосило при взгляде на меня – он терпеть не мог мою персону, как и всех лунных дев. Еще бы. Тайны наших ядов я ему раскрывать не собиралась, как он мне ни угрожал после того, как моя истинная раса была раскрыта. Даже отчислением грозил, поганец, пока не вспомнил, что у него есть незамужняя дочь, которую неплохо бы пристроить замуж за Дьяра. После этого начался шантаж, пока намеками, пока не говорилось ничего такого, чтобы я могла пожаловаться на шантажиста. Темные все такие. Особенно изощренные в интригах магистры.

– Лика Тария, вас вызывают к декану вашего факультета… в сопровождении Ирека Гила.

Теперь одна я ходила только в пределах своей башни, больше нигде и никуда. Во дворце и Академии мою персону сопровождали «серые». Или Ирек, как сотрудник тайного сыска.

В деканате факультета боевых искусств околачивался сержант мракармии. И вообще что-то многовато вояк было в Академии, совсем как в день, когда Дьяр брал заговорщиков на горячем.

– Лика Тария, Ирек Гил, вас вызывает владыка, – поклонился сержант.

Я покосилась на второгодника. Интересно, почему Дьяр не вызвал его через Теней? Ведь братья свободно общались!

– Его Темнейшество просил передать, чтобы вы не пользовались тропами Теней. Запрет касается всех, кто не принадлежит к двенадцати живокровным кланам целиком и полностью.

Ясно. Мой договор с разжалованным князем клана Вечерних теней тут не прокатит, а Ирек… Может быть, именно на пути рода владык, последних из клана Полночного звездопада, и караулит непокорившаяся тринадцатая Тень Неупокоенного?

Переглянувшись, мы с Иреком направились к выходу в сопровождении охраны. И все же я тихонько спросила, коснувшись серьги:

– Янге, тут за нами конвой прислали. Нам идти с ними?

– Да, Лика, можешь доверять сержанту Урртану. Владыка собирает совет, – ответил мой шеф, которому я формально подчинялась как телохранительница.

***

До дворца мы добрались без приключений. К счастью, строение в виде гигантского рогатого кактуса находилось на соседнем холме. Я первое время пыталась зарисовывать еженощные метаморфозы дворца, но потом плюнула: не уследить. Мало того что он каждую ночь менял холм, выбирая один из тринадцати по какой-то только Тьме известной последовательности, так еще мог, стоя на одном месте, перетекать из одной формы в другую. К счастью, внутри эти метаморфозы не ощущались.

Совет был собран в Малом тронном зале, на самом деле – огромном помещении, в котором моя башня смотрелась бы как одинокая колонна. Малым он назывался потому, что Большой находился на крыше, под открытым небом, и использовался только при таких исторических событиях, как коронация и женитьба владыки Тьмы и Теней.

Дьяр восседал на четырехкрылом троне, как две капли воды похожем на большой, только раз в десять меньше. Выглядел трон как камень в перстне: от него по обе стороны ободком стояло полсотни кресел в два ряда. В центре круга был водружен низкий треножник, а в нем кипело черное пламя, выстреливая вверх фиолетовыми и синими протуберанцами. Отсветы падали на сосредоточенные лица советников: князей двенадцати кланов и сильнейших архимагов, ведавших различными службами Темного Трона.

Четыре кресла из полусотни пустовали, но два заняли мы с Иреком: одно – я по правую руку владыки, на второе, почти напротив трона, посадили бастарда, которому вообще-то присутствовать на совете было не по чину. Но после военного марша в Академии Ирека сочли фаворитом Дьяра, и никто не удивился его присутствию.

К моему удивлению, не одна я из женщин скрашивала демонический совет: я заметила нескольких магистресс и девушку, заменявшую в секторе Ночных шорохов отправленных в поход отца и брата. Она щеголяла татуировкой на черепе, обритом наполовину, и маленькими кольцами, вставленными в губу и бровь.

Все они были уже проверены на предмет лояльности новому правителю, лишь в «шмонарке» тлела обида за семью, но это чувство было настолько слабым, что ни о какой потаенной мести не могло быть и речи.

Дьяр поднял руку с выставленными мизинцем и указательным пальцами – «рога», жест благословения Тьмой, и в мгновенно наступившей тишине разнесся его голос:

– Я призвал вас, мои преданные советники, дабы решить вопрос уничтожения Тринадцатого клана, чья Тень посмела нарушить тысячелетнюю клятву преданности Тьме и Трону. Так как это деяние, подрывающие устои нашего союза, я не могу принимать такое решение в одиночку.

– Война! – обрадовались все до одного демоны.

– Наконец-то мы избавим Тархареш от трупной вони! – азартно подхватили демоницы.

– В одиночку тебе с ними и не справиться, молодой владыка, – фыркнул и расправил мощные плечи князь Багряный, тоже не самый покорный из демонов.

Дьяр перевел на него сверкнувший гневом взгляд:

– Я и не собираюсь пачкать руки о неупокоенных мертвецов, забывших клятвы, князь Трирш. И моим подданным не позволю.

Трирш расхохотался:

– И как же ты их уничтожишь? Силой мысли? Вижу, свалившиеся власть и сила совсем вскружили тебе голову, сын… корабельной женщины.

Синеглазый презрительно усмехнулся, и взгляд его преисполнился жалости к мыслительным способностям правящего князя.

– Так же, как тебя, Трирш. Отзову Тьму.

По моим наблюдениям, Дьяр и бровью не повел. Лишь его синие глаза потемнели до чернильной густоты ночи, а треножник в центре круга полыхнул высоким языком мрака, словно раскололся воздух и само бытие, сама реальность дали трещину в небытие. Это было настолько жуткое зрелище, что я задрожала, а Янге протянул руку и молча сжал мое плечо.

В этот миг, когда замерли даже сердца ужасающих демонов, Трирш захрипел, а из его груди выплеснулся черный поток – нет, не крови – магии. Той темной силы, которой живут высшие демоны. Сполох влился в щель, разверзнутую над треножником, и темное пламя опало, а трещина закрылась.

Все выдохнули с облегчением. По лицам демонов стекали капли пота, а кое у кого затряслись руки, и в первую очередь у Трирша. Он еще дышал, неверяще глядя перед собой. Но через миг радость от того, что остался жив, сменилась диким ужасом. Князь захрипел, сполз, встав на колени, и тут же повалился ничком.

– Верни, – шептал он. – Верни мне силу, владыка. Рабом буду… ноги целовать… верни…

Шепот угас: сердце демона остановилось. А еще через несколько мгновений его тело распалось на туманные клочья и развеялось. Тьма забрала все.

Повисшую тишину расколол спокойный, словно и не случилось бунта и немедленной казни, голос Сэйвана:

– Думаю, вампирам этого будет мало. Не все они бывшие демоны.

– Остальных добьем, их останется мало, – как ни в чем не бывало так же спокойно и равнодушно ответил Дьяр. – А что скажет моя ками-рани?

Я еще не пришла в себя и тихонько тряслась. Дьяр как владыка был, конечно, прав. С такими подданными, как демоны, правителю полагается демонстрировать молниеносные и жестокие решения, а бунты подавлять в зародыше. Но я никогда не привыкну к той легкости, с которой власть забирает жизни.

– Скажу, что подданные не виноваты в грехах покровителя. Я имею в виду Тень.

– Видишь ли, Лика. Договор и клятву хранит именно Великая Тень, – просветил меня владыка. – Она отслеживает и наказывает отступников на своей территории или передает прерогативу наказания князю клана. И если Тень не явилась подтвердить договор с владыкой, он считается расторгнутым и возобновляются отношения войны.

– А… нельзя найти другую Тень?

Я даже почувствовала, как сгустились вокруг меня пресловутые тени, которым очень не понравился мой вопрос. У меня аж волосы на голове зашевелились от дохнувшего в затылок ужаса.

– Не сметь! – Дьяр поднял левую руку, и жуть отступила. – Можно, Лика. Для этого нужна жертва от клана – кто-то, кто добровольно примет развоплощение и откажется от посмертного покоя во имя своих кланников. Обычно это действующий князь, – и владыка красноречиво посмотрел на пустое кресло князя Багряного.

– Зан-о-Мьирр никогда на это не пойдет, – послышались голоса.

– Слишком древняя и трусливая тварь.

Дьяр дал советникам минуту, чтобы выплеснуть обуревавшие демонов эмоции. А потом поднялся, прошел к треножнику и простер над ним правую руку.

– Слышишь ли ты меня, князь Зан-о-Мьирр? Призываю тебя Тьмой.

Очень долго не доносилось ни звука: советники затаили дыхание и прислушивались, вытянув шеи. Наконец из треножника донеслось:

– Да, мой владыка. Я слышу.

– Ты мертв, князь, и считаешь, что тебе уже нечего бояться? – спросил Дьяр. – Тень клана не явилась подтвердить договор.

– Я не властен над ней, мой владыка, – поспешил заявить вампир.

– Так выполни древний ритуал или найди того, кто добровольно займет ее место. Я дам неупокоенным трое суток.

– Боюсь, это невозможно, повелитель Тьмы и двенадцати Теней. Для этого нужно раскопать холм в Кардерге и уничтожить амулет, надетый на тело вампира, ставшего Великой Тенью.

– Тогда попробуй убедить своего покровителя, что он совершает ошибку, и через три дня, если Тень не явится, вы будете уничтожены.

– Не торопись, мой владыка. Не торопись. Ты забыл, по чьей земле сейчас ступает тот, кто тебе дорог. Твой отец, не-владыка Сатарф, в моих руках.

По рядам кресел пронесся быстрый шепоток. Дьяр стиснул кулаки, но отступить уже не мог.

– Я даже не буду пачкать руки моих демонов, пока еще князь. И не буду тревожить госпожу мою Тьму по таким пустякам. Если ты забыл, от какого врага защищает тебя и твоих кланников Темный Трон, то я напомню. Я всего лишь открою границу Тархареша со стороны гор Смерти. Как ты думаешь, сколько мгновений потребуется драконам Смерти, чтобы славно поохотиться, найти и упокоить всех неупокоенных? Безвозвратно, в окончательном небытии, вампир.

– Ты не сделаешь этого. Твой отец…

– Сначала попробуй его поймать, Зан-о-Мьирр, – усмехнулся Дьяр. – Я не из тех, с кем можно блефовать, и твой блеф я уже не забуду. Трое суток. Отсчет пошел.

И, резко погасив темное пламя, синеглазый развернулся.

– Открыть границу драконам? Гениально! – восхитились советники.

Ну вот, начались лесть и угодничество. И никто не подумал, что драконов так просто не остановить без помощи сельо.

– А моя ками-рани подскажет нам, как сделать так, чтобы драконы не прихватили никого лишнего, – улыбнулся этот невозможный тип на троне.

Я пожала плечами.

– Надеюсь, до этой меры не дойдет, владыка. Иначе придется снимать запрет на пребывание сельо в Тархареше.

– А разве он не был снят? – удивился Дьяр. – В тот момент, когда капля крови сельо была принята Темным Троном, а та, что ее подарила, названа ками-рани, посещение Тархареша стало безопасно для сельо.

Это почти победа, богиня. Не этого ли ты добивалась, отправив меня в Тархареш?

В тот вечер по понятным причинам не было аудиенции Тринадцатому клану, и Дьяр, на мгновение заколебавшись, отпустил меня в Академию в сопровождении Ирека, открыв нам портал прямиком в башню.