Kitabı oku: «Электрический Дракон»
Приснилось мне, что ты меня простила,
Что больше ты не злишься на меня.
– Марк Шелков
Информация о серии
Дорогой читатель, ты начинаешь серию книг про мафию под названием «Наследие Пяти». «Электрический Дракон» – ПЯТАЯ книга из основных десяти. Каждая история является продолжением предыдущей, поэтому, как автор, я прошу тебя ни в коем случае не менять порядок чтения, дабы не запутаться в головоломке.
После завершения каждой из книг у тебя ДОЛЖНЫ ОСТАТЬСЯ вопросы, ответы на которые ты будешь постепенно получать в последующих историях, поэтому не волнуйся, если тебе покажется, что я утаила что-то от своего читателя.
Чтобы узнать больше об авторе, порядке чтения, а также познакомиться с дополнительным творчеством по книгам и получать новости о серии одним из первых, ты можешь подписаться на мой авторский канал:
Телеграм – https://t.me/isabelleauthor
Плейлист
Evanescence – Bring Me To Life
YOARI – True
Vancouver Sleep Clinic – Someone To Stay
The Weeknd – House of Balloons
Twenty One Pilots – Doubt
The Neighbourhood – Reflection
Lil Peep – Haunt U
G-Easy & Halsey – Him & I
Isabel Larosa – Haunted
Shakira – Can’t Remember to Forget You
ASHE – Moral of the Story
Eminem – Mockingbird
Cold Blooded – Chris Grey
Paramore – All I Wanted
Zella Day – East Of Eden
Посвящается
В том случае, если забыть себя легче, чем пережить боль.
Вам кажется.
Вы сильнее её и людей, причинивших ее.
Глава 1
Так или иначе, все мы хотим одного и того же – свободы.
В словах и действиях. Дома и на улице. В своей собственной голове.
Я всегда чувствовал себя свободным.
Во власти отца.
В той комнате.
После неё.
Ничто не могло заставить меня почувствовать себя запертым в клетке.
А потом появилась она.
И ровно два года два месяца и двадцать семь дней с тех пор, как я поднял полумёртвое тело Талии Нери, понимая, что навсегда утратил свою свободу.
Она не должна была приезжать.
Я даже мысли такой не допускал.
Тогда Талия ясно дала понять, что не доверяла мне, поэтому с самого начала держалась на расстоянии и была в буквальном шаге от всего, что я мог предпринять в отношении её.
Однако она думала не о том – я не собирался причинять ей вред. И при всём несуществующем желании даже не смог бы. Просто хотел проверить, как далеко девушка позволит себе зайти, поддавшись азарту и тому чувству, что я зародил внутри неё.
Не думаю, что это был страх.
Талия не боялась меня. В конце концов это она стала моей гостьей, а не наоборот.
Я посчитал её сумасшедшей и крайне несообразительной, когда она предстала передо мной там в первый раз, даже несмотря на то, что у меня не вышло дотронуться до неё и напугать. А затем ещё и вернулась туда позже.
Её мотивы были неизвестны.
Талия не собиралась помочь мне сбежать. Скорее хотела приблизить мою погибель, накормив той испорченной дрянью, что я принял от неё, так как это была единственная еда за последние дни, предоставленная мне.
Сложилось впечатление, что она хотела просто поговорить. С кем-то, кого её отец в жизни бы не подпустил к ней. Или… с человеком, будто она так давно не видела никого за пределом списка тех, кому было позволено говорить с ней.
Вопреки широко распространённому мнению, принцесса Ндрангеты не была заперта в особняке.
Отчасти.
Талия ходила в школу, выбиралась на светские встречи вместе со своей семьей и часто бывала в гостях у не менее важной персоны синдиката – Джулии Де Сантис —, но каждый её шаг тщательно скрывался отцом.
В сети не было ни одной фотографии с ней. А если уж когда-то и была, то исчезла также быстро, как и появилась.
Никто за пределами узкого круга, проверенного Винченцо Нери, не знал, как выглядела его единственная дочь.
Поддельные паспорта и имена, сменяющиеся, как перчатки, вуали, закрывающие лицо на случайных фотографиях, и её собственное желание оставаться призраком поспособствовали тому, что «умерев» на территории Каморры, она могла получить шанс обрести новую жизнь.
Разумеется, не со мной и не здесь, так как рано или поздно Ндрангета бы нашла её, но я уже давно не думал о том, как бы всё могло быть, потому что Талия нашла другой способ избежать оков синдикатов и побега от них.
Она не приходила в себя больше двух лет.
И будь эта девушка кем-то другим, её бы уже давно отключили от аппаратов и дали ей умереть. Я был лично позволил этому случиться, не будь она той, кто она есть.
Талия Нери.
Принцесса-Бунтарка.
Девушка, что не видит границ, когда речь заходит о безопасности тех, кого она любит.
Но за пределами её отражения в зеркале существовал всего один такой человек.
И я не был им.
Она приехала на другую сторону не для того, чтобы увидеть меня. Не чтобы сбежать. А чтобы защитить свой дом. И принести себя в жертву, если бы пришлось.
Я перекатывал между пальцами ампулу, не прекращая думать о ней. В моей голове были десятки развитий событий той ночи, но ни одно из них и близко не походило на реальность, в которой мы оказались из-за неё.
Она всё изменила.
Кто-то толкнул меня в плечо и я сменил фокус на картину, разворачивающуюся прямо передо мной, а Деметрио, получив должную реакцию, уселся обратно на своё место, сложил руки на груди и, кажется, мгновенно заснул.
Едкий запах крови и крики не помешали ему сделать это. Скорее они послужили колыбельной его сладкому сну.
Парню наскучило мучить отца Арабеллы ещё пару недель назад – сразу после того, как я отрезал ему язык. Несмотря на то, что Жакомо Бранто был лишь первым в списке тех, кто в скором времени окажется на его месте, создавалось впечатление, что девушка ещё долго не планировала отпускать его на тот свет.
Она издевалась над ним вместе с Деметрио, после чего уходила, оставляя его на меня, и возвращалась вновь, лишь когда он приходил в состояние терпеть её месть.
И так по кругу.
Лампочка над нашими головами тускло освещала пространство вокруг, по бетонным серым стенам стекала кровь, а пол всё больше усеивался рвотой и мочой.
Не нашей, разумеется.
Арабелла просунула лезвие ножа под рваную рану на плече мужчины и медленно отрезала кусок кожи. Ублюдок, надежно прикованный к металлическому стулу, который в свою очередь был прикручен к полу, закричал, и слёзы полились из его опухших красных глаз.
Я приводил его в чувство столько раз, что каждый последующий мог стать последним. Пора было заканчивать.
Он не был целью Арабеллы. Она лишь развлекалась. Пугала ожиданием тех, кого на самом деле желала видеть на его месте.
– Скоро он умрёт, – предупредил я, сжимая ампулу с обезболивающим препаратом в кулаке. – И ты ничего не сможешь с этим поделать. Его кровь заражена.
Я бегло осмотрел свежие раны на теле отца Арабеллы, которые заливали кровью потемневшие участки, пораженные гангреной.
– И что ты мне предлагаешь? – девушка подняла голову, останавливая лезвие под кожей.
– Убей его.
Она крепче сжала рукоятку ножа, будто я мог встать и вырвать его из её рук.
– Пока он ещё чувствует, – я опёрся локтями о бёдра, собираясь уговорить её. – Иначе это случится быстро и безболезненно.
– Согласен, – Деметрио потянулся, открывая один глаз. – Убей его сейчас же! Я хочу есть.
Я покачал головой, усмехаясь.
Арабелла перевела своё внимание с меня на него.
– Тебя совсем не волнует, что ты сидишь в камере для пыток с руками по локоть залитыми кровью?
– Упс… – Деметрио притворно искривился, после чего повернулся ко мне. – Я испачкался?
Лицо, одежда, даже его светлые волосы в некоторых местах слиплись в ней.
– Едва ли.
Довольная улыбка заиграла на его губах, когда Арабелла резко выпрямилась и махнула ножом в нашу сторону.
– Это шутка для вас?
Тот, кто не знал эту девушку, счёл бы её реакцию за злость, но не мы. Она была практически обижена на то, что мы шутили в такой важный для неё момент. Хотя он не был таковым.
– Нет, – серьёзно ответил я. – Но мы отвели ему достаточно времени. Сделай своё дело, и мы перейдём к следующему этапу.
– Я не…
Арабелла не успела договорить, как мой кулак сжался настолько сильно, что ампула разбилась в нём и раствор потёк к локтю, оставляя за собой тонкие полупрозрачные полосы крови на коже.
Мы молча смотрели друг на друга. Деметрио больше не улыбался.
– Хочешь я сделаю это? – спросил он. – Обещаю, ему будет больно.
Девушка проигнорировала его, не отводя от меня своих карих глаз. А я в свою очередь поднял брови, молча отвечая на её протест.
Несмотря на то, что отец Арабеллы был Боссом Сакры Короны Униты, он не тот, кто был нам нужен. Не тот, кто был нужен ей. Его кончина принесёт свои плоды – хорошие и плохие – но он всего лишь инструмент в игре, что мы затеяли.
– Я сама, – огрызнулась девушка, поворачиваясь к нам спиной.
Я разжал кулак и поморщился, когда заметил, что несколько осколков глубоко вонзились в кожу на ладони.
Среди всего дерьма, которым была напичкана комната, должен был быть пинцет.
Я поднялся со своего места, собираясь найти его, но мой телефон внезапно загудел и я вытащил его, чтобы ответить на звонок до того, как Арабелла начнет резать своего отца, и это место вновь переполнится криками.
На экране всплыло «Док» и я на секунду замер, совершенно не ожидая увидеть этого.
Он никогда, то есть… никогда не звонил мне.
Я ежедневно отслеживал состояние Талии по камерам, поэтому не нуждался в его подтверждение того, что за очередные прошедшие сутки её сердце не забилось чаще.
Экстренный звонок мог значит лишь…
Я забыл про осколки, раздирающие мою ладонь на куски, и молча поднес телефон к уху, чтобы услышать заветное и одновременно пугающее:
– Она очнулась, Дэниел.
Глава 2
???
Сердце бешено колотилось в груди девушки.
Она всё ещё чувствовала шаровую молнию, что прошла через неё, пробудив её сознание.
Часть разряда осталась внутри.
И это единственное, что было позволено ей ощущать, потому что…
Она не чувствовала себя. Своего тела.
Могла только поднимать и опускать взгляд – на иглы в руках и трубки, торчащие в стороны. На серые стены и отсутствие окон. Искать глазами людей вокруг, но сталкиваться с пустотой.
«Ты здесь одна» – успокоила она себя.
Но…
Кто ты?
Кто я?
Страх забился внутри неё. Скрутил живот и стал душить.
На глаза упала пелена, смутившая обзор, но при всём желании, руки, принадлежащие ей, не поднялись, когда она захотела вытереть слёзы, скатившиеся по щекам.
Прокричать «Кто я? Кто я? Кто я?» не вышло.
Губы были словно сшиты между собой невидимой нитью, не позволяя произнести ни звука.
Ранняя темнота перестала быть такой пугающей.
Свет, который ударял по лицу, казался куда более ужасающим.
Неожиданно дверь открылась и пожилая женщина вошла в палату, присоединяясь к ней – она была одета в белый медицинский костюм, её тёмные волосы с не закрашенной проседью собраны в низкий пучок, а руки заняты тазом с водой.
Санитарка спускалась сюда трижды на дню – тщательно обмывала тело девушки и обрабатывала его кремами от пролежней; занималась гигиенической обработкой носа, ушей и полости рта; регулярно измеряла температуру, отлеживала динамику изменения пульса; и вводила медикаменты.
У неё накопилось много вопросов, но не было возможности задать их. Произнести вслух.
Поэтому он выбрал её.
Чтобы ни у кого никогда не было и шанса вырвать из её уст хотя бы слово о девушке, что пряталась здесь.
Таз в руках женщины задрожал, когда она подняла взгляд и встретилась с синими глазами, показавшимися впервые за два с небольшим года.
Но не от радости или накатившего шока.
А страха.
Они обе чувствовали только его, потому что…
Пробуждение загадочной незнакомки значило только одно – чья-то кончина заменит её.
***
Женщина исчезла так же быстро, как и появилась.
Но мужчина средних лет почти сразу занял её место.
Влетев в палату, его глаза ненадолго задержались на девушке, прежде чем он перевёл внимание в сторону от неё.
Она тоже хотела посмотреть, но смогла едва повернуть голову на пару сантиметров перед тем, как адская боль пронзила шею. Только движение всё же позволило ей краем глаза заметить то, на что уставился доктор – мониторы.
Скачущие линии и цифры осыпали несколько экранов. Трубки соединяли её тело с ними. Что-то ей подсказывало, что они должны были издавать звуки, но она ничего не слышала.
Как и тогда, когда доктор говорил с ней ранее.
***
Девушка снова погрузилась в темноту.
Ей было неизвестно сколько прошло времени, но когда она открыла глаза, незнакомец показался перед ней.
Не тот, что был раньше.
Он застыл на месте, установив с ней зрительный контакт.
А она… Она почувствовала удушье.
Её грудь стала судорожно подниматься и опускаться, пока мужчина не одел на неё маску, с помощью которой она смогла вздохнуть и не дать своим лёгким сгореть.
Когда он склонился над ней, ей захотелось спрятаться подальше от него, потому что его черные глаза, похожие на пустой тёмный сон, в котором она провела так долго, пугали её.
Всё вокруг пугало её.
Доктор подозвал к себе незнакомца и они оба оказались стоять у изножья койки девушки. Один из них поднял тонкое одеяло, которым было накрыто её тело и…
В её голове успела проскользнуть только одна жуткая мысль прежде, чем тонкая иголка вонзилась в кожу на лодыжке. Однако она совсем не чувствовала этого. Могла только видеть, как доктор поднимается уколами вверх по её ногам, отслеживая реакцию на его действия.
Точнее – её отсутствие.
Он выпрямился, смотря на незнакомца в чёрном, и покачал головой.
Тот больше не смотрел на неё. Будто не мог.
Десятки секунд шли, пока тело девушки ощупывали, пытаясь найти в нём жизнь, но единственное, что получилось вырвать из него – это три едва ощутимых постукивания указательным пальцем.
Не зная того, она подала сигнал бедствия, которое смог прочесть незнакомец.
В его голове возникла мысль.
Это была плохая идея.
Девушка уже успела подумать, что находиться в вечном сне не так плохо, как быть здесь. Не помнить и не чувствовать. Вместе с ним.
Пока не заметила, чем были наполнены глаза мужчины, подошедшего к ней – виной и обещанием, которым она не смогла найти объяснения.
Они значили то, что он хотел помочь ей?
Или добить её?
Незнакомец вновь склонился над девушкой и сказал больше, чем она смогла прочесть по его губам. Однако кое-что всё же поняла:
Та-ли-я.
И только один вопрос отпал, тысячи чередом последовали за ним, где главными были:
Кто ты… Талия?
Кто он?
Глава 3
Месяц спустя…
В моей жизни произошло достаточно безвыходных ситуаций, научивших меня брать ответственность и находить пути разрешения. Однако, происходящее последний месяц ежедневно вызывало желание непременно начать биться головой об стену, потому что я не знал, что мне делать с тем, что я стал властен над жизнью Наследницы Ндрангеты.
Талия Нери утратила свою самостоятельность.
Девушка не могла пройти и пары метров без помощи, хотя любое её движение уже было заслугой нашей работы на протяжении четырёх недель с тех пор, как она очнулась. Перестала есть через трубочку, но не могла держать в руках ложку. Дышала без маски, однако у неё всё ещё перехватывало дыхание каждый раз, когда я входил в палату.
И тому причиной была отнюдь не ниоткуда взявшаяся влюблённость.
Она меня боялась.
Будучи отрезанной от внешнего мира на вражеской территории, невозможно испытывать что-либо иное.
Большую часть времени я просто наблюдал за её реабилитацией, потому что Талия каменела, едва я прикасался к ней. Но мне всё равно приходилось делать это, несмотря на её панический страх моего присутствия, потому что Док мог спускаться к ней лишь в перерывы от своей основной работы.
С его помощью она научилась заново сидеть, вставать и… на этом пока всё.
Одна из санитарок, что присматривала за Талией всё время, пока она находилась в коме, ухаживала за ней и сейчас. Однако, скоро её работа должна будет закончиться. Я надеялся на это. Только не переживал, что кто-то узнает о том, что всё это время происходило в этих стенах.
На это было несколько причин:
А – немота.
Б – отчаянная необходимость в деньгах.
Американка азиатского происхождения с оравой детей и внуков, не способных самостоятельно прокормить себя, была вынуждена работать, чтобы не дать своей семье пойти ко дну.
Она понимала, кто я такой и что будет, если кому-то за периметром станет известно о Талии.
Никто не тронет её внуков и дочерей, но сыновьям придётся заплатить по долгам, что Каморра простили им. Помимо денег я дал ей слово, что мои люди больше не пустят их на территорию, охраняемую синдикатом, и все развлечения перестанут быть доступны им.
За годы нашей совместной работы обещания обеих сторон не были нарушены.
Я опёрся локтями о бёдра, удерживая медленно пламенеющий косяк между зубами. Пространство перед моими глазами плавно расплывалось, пока дым всё больше и больше наполнял лёгкие.
Задний двор открывал вид на пустую асфальтированную парковку, полнолуние и туман, нарастающий на горизонте.
Сегодня я останусь ночевать здесь – в больнице, в палате Талии – чтобы быть с ней на случай, если её состояние ухудшится.
Она делала небольшие успехи, но всё ещё не пускала никого в свою голову и существовала в апатичном состоянии, едва находя в себе силы, чтобы подняться с кровати с помощью кого-то.
Я закрыл глаза, выпуская изо рта облако дыма, и закинул голову назад, пытаясь понять, как должен буду действовать дальше, когда Талия придёт в себя и захочет расплатиться со мной за то, к чему её привела «другая сторона».
Если бы той ночью она не покинула свою помолвку, чтобы втайне от всех пересечь границу, то сейчас бы уже была замужем за Домиником Де Сантис.
Одна только мысль об этом заставляла меня…
– Когда ты в последний раз спал?
Голос не дал мне закончить кровавое представление, вспыхнувшее в моём подсознании. Но я знал, чем оно закончится, так как сталкивался с этой фантазией далеко не в первой.
Смертью.
Но не моей или Талии.
А всех, кто разделял желание запереть её в клетке.
Веки, налившиеся свинцом, было тяжело поднять, но я всё же сделал это и посмотрел на Дока, устроившегося на скамейке рядом.
Он переоделся в свою обычную одежду и стал похож на среднестатистического мужчину, работающего в больнице за нашими спинами. Светлые волосы средней длины были собраны в низкий хвост, а шрам на лбу хоть и привлекал к себе нежеланное внимание, но не вызывал подозрений. Не знай я его с младенчества, никогда бы не подумал, что он был частью Каморры больше, чем я себя помнил.
Мы не ставили на своих людях клеймо-татуировку, поэтому кому угодно из вне было невозможно узнать Каморриста в толпе. Нам же в свою очередь приходилось знать в лицо каждого.
Когда синдикат только начинал заниматься продажей человеческих органов, Док был всего-навсего студентом медицинского колледжа, ещё не понимающим во что он ввязывается. И с кем именно.
Я знал историю исключительно из его уст, но несмотря на это, никогда не слышал, чтобы он оправдывался за работу на Главу.
Возможность покинуть Каморру была предоставлена каждому из нас – умри и освободись.
И всё же спустя несколько десятков лет Док или, как его называли в узком кругу, – Джей Ди (инициалы – G. D.) смог отойти от дел, не попрощавшись при этом с жизнью.
Неро дал ему такую возможность за пособничество в убийстве Главы, частью которой в своё время – шесть лет назад – были наши отцы. Хотя мне было известно, что он сделал это не из-за особой любви к нам. На то у него имелись свои причины. Однако из числа тех, кто грезил о свержении, только Док рискнул своей головой, чтобы помочь.
С тех пор он поддерживал нас и крайне редко принимал у себя наших людей, когда они находились между жизнью и смертью, но никогда более.
Пока я не втянул его в дело с Талией.
После того, как мы с Неро, захватив Главу, сразу же разобрались с теми, кто занимался убийством людей с целью получения их органов, налаженная десятилетиями связь Каморры с местными больницами была уничтожена. Но даже несмотря на это, у нас никогда не было целых купленных этажей в них, как у Ндрангеты. Солдат залечивали на дому, а операции проводили там же, где ранее разбирали несчастных на части, как скот.
Поэтому я не мог просто взять и отвезти Талию в ближайшую из больниц, где бы вместо того, чтобы спасать её, стали задавать вопросы и распускать слухи, которые уже в эту же ночь дошли бы до Калифорнии и отца семейства Нери.
Но у нас был Джей Ди – единственный из состава ублюдков, оставшийся в живых, который имел связи и власть на территории здравоохранения.
Будучи солдатом Каморры, Док продолжил работать в больнице и к своим годам смог дорасти до главного врача, поэтому у него вышло устроить девушку в одном из подвальных помещений, в которых раньше он отнимал жизни, а не поддерживал их.
– Твоя смена уже закончилась?
В дни, когда ему выпадали ночные дежурства, он следил за Талией, а я работал. И так по кругу мы сменяли друг друга на протяжении всего месяца.
– Когда ты в последний раз спал? – снова повторил он, не ведясь на мою попытку перевести тему.
– Вчера.
Или позавчера.
Я отвернулся от него, делая ещё одну глубокую затяжку.
– Тебе необязательно быть здесь каждый день. Я слежу за ней.
– Этого недостаточно.
Восстановление Талии проходило медленно. Не помогало и то, что она всё ещё не доверяла мне. Девушка нехотя позволяла прикасаться к ней, когда рядом не оказывалось Дока, но всякий раз, когда между нами возникал зрительный контакт, я замечал волну подозрения, глубоко бушующую в ней.
На её месте я бы вёл себя точно так же.
Поэтому делал всё – даже то, что перечёркивало мою жизнь за пределами её палаты – чтобы она поверила, что находилась в безопасности здесь со мной.
Телефон разрывался от непрочитанных сообщений и пропущенных звонков. Я не забыл о своей работе, но членов моей семьи тревожил факт того, где я выполнял её.
В тот день, когда Док доложил мне о том, что девушка пришла в себя, я сорвался из Лас-Вегаса и пересёк расстояние в триста шестьдесят миль за пять часов, не тратя ни минуты на то, чтобы объясниться перед Деметрио и Арабеллой.
Они знали, что Талия была здесь.
И то, что я больше не оставлю её одну на территории, часть населения которой могла воспользоваться ей в свои целях, узнав в ней потерянную Наследницу.
Рино.
Мы не появлялись здесь в одиночку. И во всех приграничных городках тоже.
Со дня пришествия новой Главы и по сей день среди нас всё ещё были те, кто отказывались подчиняться и примыкали к сопротивлению. В большинстве своём это были ублюдки, поддерживающие режим наших отцов, и их сыновья, которые и шагу без них ступить не могли.
Они удерживали в своих руках власть, но она была ничтожна по сравнению с той, что принадлежала нам.
И единственная причина, по которой мы позволяли им дышать на нашей территории заключалась в Неро.
Он что-то задумал, а задуманное им не поддавалось обсуждению. Поэтому всё, что оставалось Деметрио и Арабелле это открыть в себе новое качество – терпение, а мне – продолжать думать холодной головой своего брата, когда я жаждал безумия.
– Осмелюсь напомнить, что ты дал мне это, – я стряхнул пепел парой ударов указательного пальца и вновь затянулся.
– Ты перестал спать и начал терять сознание посреди дня, – напомнил Джей Ди.
– Ничего не изменилось.
– Ты повзрослел, Дэниел.
Каждый раз, когда кто-то напоминал мне об этом, я хотел закатить глаза, как делал это, будучи подростком, вызывающим протест каждым своим действием.
Только Неро умел считывать моё непреодолимое желание, поэтому хватал меня за веки до того, как я тяжело и недовольно вздыхал, после чего тянул их вверх, чтобы продолжать смотреть в мои тёмно-карие зрачки.
Но если с ним всё в конце концов переводилось в шутку, Док говорил со мной строго.
Как отец с сыном.
Он многому меня научил, и я получил от него не только большую часть своих знаний, но и заботу, за которую был признателен. Однако он не верил мне, считая, что её извращённая версия со временем стала губительна для меня.
Так оно и было. И я был благодарен именно за это.
Ему было известно о произошедшем восемнадцать лет тому назад, поэтому, когда в четырнадцать я стал мучиться от кошмаров, после того, как отец нашёл для меня мою первую женщину и заставил совокупиться с ней, Док не придумал ничего лучше, как замедлить работу нейронов в моём мозгу.
Марихуана активизировала каннабиноидные рецепторы в гиппокампе и повлияла на ухудшение памяти.
Мне пришлось пожертвовать некоторыми новыми воспоминаниями, чтобы избавиться от старых. Или, как минимум, притупить их. До поры до времени.
Однако за десять лет я успел пристраститься к свободе и отсутствию снов, чтобы в один день беспричинно отказаться от привилегии.
Но Док не собирался меня слышать.
– Выкинь это! – сигарета упала в небольшую, не высохшую после дождя лужу у наших ног, когда его рука с силой ударилась о мою. – Продолжишь в том же духе, Дэниел, и я стану качать эту девочку опиумом. Достаточно большая мотивация?
Мне не нравилось, что он понимал, как важно для меня было сохранить её.
Даже не для себя. Для неё самой.
Опиум значительно снизит боль в теле Талии, но быстро введёт её в зависимость.
Я контролировал ситуацию.
Ей же сейчас это было не под силу.
– Ты даже не заметишь, – угрожающе добавил Док.
Одной из причин, по которой я накуривался было расслабление.
Чаще всего я делал это перед сном в конце тех дней, когда наведывался с Деметрио не в самые приятные для наших глаз места и понимал, что не засну, пока не перестану думать, а мой мозг отказывался дисфункционировать.
Но сейчас эйфория, протекающая по венам, не могла справиться со злостью расщепляющей её.
– Я много учился, – напомнил ему, сквозь плотно сжатые зубы.
Постоянные нагрузки на мозг не дали мне превратиться в зомби.
К тому же мне была известна мера дозировки, при которой я получал желаемый результат, но не терял связь с самим собой, поэтому ни при каких обстоятельствах не превышал её.
– Когда мне было слегка за двадцать, я тоже думал, что умнее всех остальных, Дэниел.
В моей голове промелькнуло воспоминание, когда Док впервые назвал меня маленьким гением.
Я был рад знать, что моими успехами гордятся.
Особенно после всех слов отца, услышанных мною в шесть и продолжающих крутится в голове, пока я не пустил пулю в его лоб.
– Ты знаешь, чем это закончилось.
Я кивнул.
Он лишился всего.
– Хочешь так же?
Разумеется, нет.
Но у меня и не было того, чем когда-то обладал он.
Талия не была всем.
… так ведь?
– Я позабочусь о ней, – попытался уверить меня Док, – а ты пока…
– Этого недостаточно! – разъярённо повторил я, вскакивая со своего места.
Раздражение импульсами отдавалось в каждой клеточке моего тела. Я сцепил пальцы за шее и отошёл подальше от Джей Ди, чтобы не ударить его в порыве злости, расхаживая из стороны в сторону с высоко поднятой головой и глазами прикованными к полной луне.
Талии нужен был кто-то, кто понимал её.
Несмотря на то, что ей ничего здесь не угрожало, она думала иначе, а я как никто другой был знаком с чувством растерянности и страха.
Только я был там, где никто меня не защитил.
С ней ничего такого не произойдёт.
– Она может никогда не вернуться к прежней жизни из-за меня… – признался, отчасти надеясь, что Док не расслышит меня.
– О чём ты говоришь? – мужчина подозрительно прищурился, когда я повернулся к нему лицом. – Это ты позвал её на «другую сторону»?
Я покачал головой, шумно выдохнув.
Талия никогда бы не приняла приглашение.
Она знала, чем ей грозило присутствие здесь, потому что видела, что один из её братьев сделал со мной, только потому что наши синдикаты враждовали между собой, когда мы никогда не были врагами. И поэтому…
– Я не звал её.
Но не подумал, что в пятнадцатилетнем подростке найдётся столько храбрости, когда…
– Я напугал её.
Док стал выглядеть так, будто ему самому резко понадобился косяк и он был готов попросить меня поделиться с ним.
– Она не должна была решиться, – я всё ещё не мог свыкнуться с мыслью, что она пошла на это. – Никто в здравом уме не решился бы.
Но я отдал Талии то, что было дорого мне на случай, если недооценил то, в какой крайности она жила.
Чтобы никто не тронул её, если она появится здесь и станет искать меня.
– Никто? – переспросил он, понимая, что я не договариваю.
– Никто, не похожий на нас.
Талия была всем, по чему я скучал.
Она – безрассудство, из крайности в крайность, полная потеря контроля.
Все же я до последнего надеялся, что мне показалось.
На то было много причин.
И всё же ни одна из них не оказалась весомее родства наших душ.
Док внимательно следил за мной, всё время пока я думал о ней, и в конце концов на его лицо показалось осознание, которым не обладал даже я сам.
– Послушай меня, – он поднялся со скамьи и положил руку на моё плечо, крепко сжимая его. – Если ты хочешь, чтобы эта девочка вернулась к жизни. Вернулась к тебе, – добавил, намекая на то, чего нет и не было. — Она должна понимать, к чему приведёт её борьба.
Я мог предложить Талии всё, чего она когда-либо хотела.
Но… хотела ли она этого со мной?
– Она должна желать возродиться, иначе ничего не выйдет, Дэниел.
Как бы сильно я не жаждал чего-либо в отношении этой девушки, всё зависело только от неё.
Я посмотрел за спину мужчины – на дверь ведущую к чёрным ходам больницы, где в конце одного из коридоров меня ждала спящая Талия.
– Что ждёт её за этими стенами?
***
Страх.
Как бы сильно ты не пытался убедить себя в обратном, невозможно быть свободным, чувствуя его.
Поэтому с тех пор, как Талия заявилась на территорию Каморры, я потерял свою свободу, потому что страх потери её поглотил меня.
Это не должно было ощущаться так правильно.
Но было именно так.
Я всегда боролся за то, чтобы быть властным над самим собой, а теперь девушка, едва научившаяся дышать, сама того не подозревая, душила меня.
И мне хотелось задохнуться. Только ей.
Талия лежала в постели лицом ко входу, длинные иссиня-черные волосы разлетелись по подушке, а худощавые плечи слабо поднимались и опускались при умиротворённом дыхании.
Не думал, что когда-то буду так сильно рад видеть, как кто-то просто-напросто использует свои лёгкие по назначению.
Свет, который отражала луна, падал на Талию и заставлял её светиться во тьме. Мне не хотелось упустить из виду ни секунды этого зрелища.
Самая красивая девушка из всех существующих.
С самой трагичной судьбой из когда-либо предначертанных.
Я прислонился виском к стене, глядя на неё.
Так и заснул.
