Kitabı oku: «Муртаза Мутаххари и Исламская революция в Иране»

Издание подготовлено при поддержке Фонда исследований исламской культуры.

Научный редактор: к.и.н. Б.М. Ягудин

Рецензенты: д.и.н. В.Н. Пластун, к.э.н. Н.М. Мамедова, к.и.н. А.А. Арсланова

Предисловие

К каким категориям можно отнести философов и социальных теоретиков? Это один из важнейших вопросов для каждого, кто интересуется идеями в межцивилизационном контексте. Коротко говоря, мы можем утверждать, что философов можно разделить на две обширные категории: мыслители, которые рассматривают религию как пространство для мысли, и философы, считающие религию частью традиции наряду с остальными аспектами культуры, заслуживающими почтения, но не серьезного отношения. Муртаза Мутаххари принадлежал к первой категории и воспринимал религию как пространство для интеллектуальной рефлексии, в то же время не пренебрегая ее значимостью в мирской жизни. Он являлся одним из современных иранских мыслителей, которые повлияли на ход истории в Иране и далеко за его пределами.

Почему российской аудитории важно знать об этом мыслителе? Хотим мы этого или нет, как нам представляется, на заре XXI века между Ираном и Россией оказывается немало цивилизационных параллелей, и это заставляет нас воспринимать друг друга всерьез. Однако это не станет возможным до тех пор, пока мы не будем изучать наследие ведущих мыслителей, оставивших неизгладимый след в истории наших стран. Предлагаемая вниманию читателя работа, написанная молодым российским ученым, представляет собой уникальный вклад в кросс-культурные исследования, способные сблизить наши народы, поскольку до сих пор имеется не много исследований подобного рода, в которых мы изучали бы друг друга, не полагаясь исключительно на западные подходы. Иными словами, наши народы нуждаются в том, чтобы обращаться непосредственно друг к другу в обход сторонних наблюдателей, что и проделал Исма-гил Гибадуллин в работе, которую вы сейчас держите в руках. Хотелось бы призвать российских ученых и философов уделять больше внимания современным иранским социальным теоретикам и мыслителям, потому что их нельзя классифицировать исключительно как носителей модернистских или западнических форм познания, а следует признать обладателями самобытного и уникального взгляда на современную реальность.

Доктор Сейед Джае ад Мири

Институт гуманитарных наук и культурных исследований

(Тегеран, Иран)

апрель 2015 г.

От автора

Личностью Муртазы Мутаххари я впервые заинтересовался в студенческие годы, когда только начинал изучать персидский язык. В университетской библиотеке мною были обнаружены старые издания нескольких его книг, вышедшие еще в 1980-е годы и, по всей видимости, подаренные университету какой-нибудь иранской правительственной делегацией, посетившей Республику Татарстан. Отсутствие какой-либо информации об этом выдающемся иранском деятеле в русскоязычной литературе тогда всерьез озадачило меня и впоследствии подтолкнуло заняться изучением всего комплекса идей и трудов Мутаххари. С этого случайного знакомства начался новый этап моей жизни, благодаря которому я связал свою судьбу с иранистикой и изучением иранского интеллектуального наследия прошлого и современности.

На сегодняшний день издательством «Садра» переведено на русский язык и издано несколько книг Мутаххари, благодаря чему российский читатель имеет возможность ознакомиться с идеями этого автора. Таким образом, назрела и необходимость монографии, в которой была бы дана оценка идеям этого мыслителя, его вкладу в формирование такого значимого события современной иранской истории и важного феномена в развитии исламского мира, каким стала Исламская революция 1978-1979 гг. в Иране. Данная книга как раз и является попыткой познакомить российскую аудиторию с жизненным путем и идейным наследием Муртазы Мутаххари, включенными в исторический контекст сложной и многоликой эпохи, в которой постепенно вызревали идеи Исламской революции.

Книга состоит из двух основных глав, первая из которых посвящена биографии Муртазы Мутаххари, а вторая – анализу его идеологической системы. В биографическом разделе была предпринята попытка раскрыть его личность, проследить генезис его философских и общественно-политических взглядов, чтобы продемонстрировать сквозь призму истории роль человеческого духа, актуализирующего себя в судьбах таких деятелей, как Мутаххари. Во второй главе речь идет об идеологической системе Муртазы Мутаххари, то есть всей совокупности его идейно-теоретических построений, находящихся в неразрывной связи друг с другом и образующих единое органическое целое. Из всей этой совокупности мы подробно остановились лишь на тех элементах, которые лежали в основе его понимания социальных процессов, философии истории, специфики современности и исходящих от нее интеллектуальных вызовов, сущности и природы исламской идеологии как фактора социальной динамики иранского общества, революции как принципиально нового феномена в исторической динамике Ирана, требовавшего глубокого осмысления исламскими идеологами. Эти элементы определяли основное содержание выдвигаемой Мутаххари «исламской (тоухидной) идеологии», которая сыграла важную роль в формировании интеллектуальных ориентиров и установок современного иранского общества. Вместе с тем историческая обусловленность и относительность этой идеологии становится в современном Иране все более очевидной, побуждая все большее число авторов задаваться вопросами о природе исламской идеологии как таковой и ее соотношении с универсальным и вневременным посланием Ислама.

Последняя часть этого раздела, на взгляд автора, заслуживает особого внимания, потому что посвящена судьбе идеологической системы Мутаххари после его смерти. К сожалению, в данной части мы сумели охватить лишь незначительную часть всех тех дискуссий, которые разворачиваются вокруг этой проблемы. Кроме того, хронологически судьба интеллектуального наследия Мутаххари была прослежена нами лишь до конца 2011 г., а с тех пор в общественно-политической жизни Ирана произошло немало сдвигов и перемен, которые не получили отражения в представленной работе. Например, в данной главе, написанной несколько лет назад, ничего не было сказано о тогда еще не столь известном деятеле Хасане Роухани, в августе 2013 г. ставшем президентом Исламской Республики Иран. В 1960-70-е гг. он не просто посещал лекции Мутаххари в Тегеранском университете, но и входил в круг тех студентов, на которых тот возлагал особые надежды. Под знаком идей Мутаххари сформировалось целое поколение иранских интеллектуалов, многие из которых и сегодня находятся у руля политической власти в стране и принадлежат к разным флангам иранского политического поля. В них живет и воплощается на практике многогранное идейное наследие Мутаххари, которое осмысливается заново, обогащается новыми интерпретациями и вдохновляет молодое поколение мусульман не останавливаться в своем неутомимом интеллектуальном поиске и стремлении дать адекватный ответ всем вызовам нашей сложной и противоречивой эпохи.

В основе данной книги лежит диссертация, защищенная мною в марте 2012 г. в Казанском федеральном университете. Я бы хотел выразить благодарность всем, кто тем или иным образом помогал мне в процессе ее написания и был, таким образом, причастен к появлению этой книги.

Я глубоко признателен своему научному руководителю Булату Мухамедовичу Ягудину за его ценные указания по диссертации, привитую им дисциплину исследовательской работы, отнюдь не мешающую ему с уважением относиться к творческой свободе своих аспирантов и соискателей. Хочу поблагодарить Фонд исследований исламской культуры в лице его руководителя Хамида Хадави и его коллег, благодаря усилиям которых данная книга выходит в свет. Я также благодарен сотрудникам Международного университета Аль-Мустафа (Кум, Иран) и руководителю представительства этого университета в Москве Хамидрезе Солки, без которых не состоялась бы моя научная стажировка в Иране, позволившая мне собрать все необходимые источники и литературу по теме моей работы. Я не могу также не поблагодарить от всего сердца своих родителей, передавших мне свою любовь к истории, мою любимую супругу и детей, проявлявших выдержку, терпение и понимание в любых ситуациях, осенявших меня вдохновением и внушавших мне оптимизм, в котором нуждается любой исследователь. Не в последнюю очередь хочу выразить благодарность моему наставнику в вере, современному мусульманскому ученому Хайдару Башу, который открыл мне мир с совершенно новой стороны и дал понять, что любое знание должно служить цели самопознания человека. Данное обстоятельство во многом предопределило мой подход к изучению идей Мутаххари и вывело его за рамки чисто академического исследования, погрузив меня в диалог со своей собственной душой.

И.Р. Гибадуллин

апрель 2015 г.

Введение

Исламская революция 1978-1979 гг. в Иране стала одним из наиболее значимых исторических событий XX века, обозначив начало нового этапа в политико-идеологическом развитии исламского мира. Именно в Иране исламский фактор наиболее ярко проявил себя в общественно-политическом развитии страны, породив феномен исламского революционного движения, ставившего целью свержение монархии и установление исламского строя. Это движение, возглавленное выдающимся шиитским богословом – аятоллой Сейедом Рухоллой Мусави Хомейни, сумело не только свергнуть сильный, пользовавшийся поддержкой западных держав шахский режим, но и выдвинуть идеологию, на основе которой впоследствии были осуществлены коренные преобразования всех сторон жизни иранского общества.

Идеология Исламской революции 1978-1979 гг. в Иране сформировалась в ходе сложных процессов общественно-политического развития этой страны в период 40-70-х гг. XX в., в которых были представлены все основные идейно-политические течения современности: марксизм, либерализм, национализм и т.д. Все эти направления охватывали очень узкий сегмент иранского общества, ориентированный на культуру и ценности западного мира. В это же время в лоне шиитской религиозной традиции вызревала новая идеология, отвечавшая менталитету широких слоев иранского народа и апеллировавшая к традиционным для них религиозным ценностям и установкам. Именно эта идеология сумела в условиях конкуренции с другими идеологическими системами консолидировать общество и мобилизовать его на борьбу с шахским режимом. Следует отметить, что особую роль в формировании этой идеологии сыграло шиитское духовенство.

Этот феномен не мог не вызвать глубокого и всестороннего интереса со стороны исследователей, принадлежащих к самым разным дисциплинарным областям. С самых первых дней революции вплоть до сегодняшнего дня предпринимались многочисленные попытки изучения идеологической специфики Исламской революции и всего комплекса причин, породивших этот феномен, однако он до сих пор остается своеобразным парадоксом, не получившим должного осмысления в посвященных ему научных исследованиях.

Западные исследователи предпринимали попытки изучения сущности и генезиса идеологии Исламской революции, обусловленной многовековым опытом исторического развития шиитской религиозно-политической доктрины. Однако в связи с тем, что изучение идеологических аспектов Исламской революции 1978-1979 гг. в Иране требует глубокого знания шиитской богословской традиции, ее религиозно-правовых, философских и мистических концепций, в западной историографии Исламской революции имеется не так много примеров глубокого изучения исламской идеологии.

Что касается отечественной историографии Исламской революции 1978-1979 гг. в Иране, принципиально важным моментом следует считать отсутствие систематического изучения революционной идеологии шиитского духовенства, которое было бы основано на стремлении понять внутреннюю логику этих идей, их взаимосвязь с историческим и социокультурным контекстом, а также нежелание выделить в них объективно значимые элементы, которые помогли бы понять и теоретически осмыслить сам феномен Исламской революции. Таким образом, идеологические концепции и построения многих деятелей Исламской революции, в особенности представителей шиитского духовенства, оказались вне поля зрения историков-иранистов.

В основном изучение идеологии Исламской революции 1978-1979 гг. в Иране ограничивалось исследованием религиозно-политической концепции «велаят-е факих», принадлежавшей Имаму Хомейни. Устойчивый интерес исследователи Исламской революции также демонстрировали к трудам светского интеллектуала Али Шариати (ум. 1978), что связано с их большей известностью и популярностью на Западе. Идеи большинства других идеологов Исламской революции 1978-1979 гг. в Иране оказались за пределами исследовательского интереса историков-иранистов, так и не став объектом систематического научного изучения.

Аятолла Муртаза Мутаххари (1920-1979) сыграл одну из ключевых ролей в формировании исламской идеологии в 1960-1970-е гг. Именно он сформулировал тот комплекс идей и концепций, который оказал колоссальное воздействие на мировоззрение целого поколения иранской молодежи, ставшего движущей силой Исламской революции. М. Мутаххари и сам относился к новой генерации шиитских религиозных деятелей, сыгравшей руководящую роль в победе иранского революционного движения. В его жизненном пути выкристаллизовались основные черты этой генерации: стремление к институциональным преобразованиям и реформе самого института духовенства; актуализация инновационного потенциала исламской религии; наведение мостов со светской наукой и интеллигенцией; стремление создать новый интеллектуально-богословский дискурс, в рамках которого шиитский ислам был бы представлен как всеобъемлющая и универсальная идеология, дающая ответ на самый широкий спектр вопросов от философии и этики до политики и экономики. Ему было суждено стать главным выразителем исламской революционной идеологии и разработчиком основных идеологических доктрин шиитского духовенства.

Рассмотрение проблемы генезиса идеологии Исламской революции с точки зрения ее органической взаимосвязи с многовековой культурно-религиозной традицией иранского общества позволит расширить горизонты научных интересов исследователей, занимающихся проблемами Исламской революции в Иране. Обращение к изучению идеологического наследия М. Мутаххари как одного из ведущих идеологов Исламской революции существенно углубляет понимание сущности и специфики Исламской революции, своеобразия ее идеологических и культурных истоков. Изучение комплекса основных идей и концепций, лежавших в основе Исламской революции, а также опыта теоретической рефлексии самих идеологов этой революции дает возможность увидеть ее внутреннее измерение в качестве уникального исторического и цивилизационного феномена. В конечном счете ответы на вопросы, поставленные в данной работе, проливают свет на современный период истории Ирана и способствуют адекватному пониманию политико-идеологических процессов, протекающих в Иране вплоть до сегодняшних дней.

Глава 1
Жизнь и личность аятоллы Муртазы Мутаххари (1920-1979)

Исламская революция 1978-1979 гг. в Иране была подготовлена достаточно длительным периодом развития революционного движения, в течение которого разворачивалась деятельность таких выдающихся личностей, как аятолла Муртаза Мутаххари. Идеология Исламской революции вызревала в условиях напряженной политической борьбы этих людей против монархического режима. М. Мутаххари был сверстником новой иранской династии Пехлеви, и свыше пятидесяти лет пребывания у власти шахов Резы и его сына Мохаммада Резы Пехлеви почти совпали с годами жизни иранского богослова и революционера. Он относился к новой генерации шиитских религиозных деятелей, которая стала руководящей силой в иранском революционном движении 1960-1970-х гг. В жизненном пути М. Мутаххари выкристаллизовались основные черты этой генерации. Он стал главным выразителем исламской революционной идеологии и разработчиком основных идеологических доктрин шиитского духовенства. Политическая и интеллектуальная биография Мутаххари позволяет понять, как происходило становление идеологии Исламской революции в Иране в конкретно-исторических условиях, какие факторы повлияли на ход этого процесса и какую роль сыграла в нем личность самого М. Мутаххари.

1.1. Формирование личности М. Мутаххари и учеба в Куме (1920-1952)

Муртаза Мутаххари родился 3 февраля 1920 г. (13 бах-мана 1298 г. по солнечной хиджре) в маленьком городке Фариман, расположенном в 70 км к югу от священного для шиитов города Мешхед в провинции Хорасан. Эта часть Ирана считалась далекой окраиной, в значительной степени отстраненной от многих важных событий общественно-политической жизни. Мешхед как центр паломничества мусульман-шиитов к могиле восьмого непорочного Имама Али ар-Рида, похороненного неподалеку от древнего города Туе в 818 г., всегда был точкой притяжения религиозных деятелей и ученых-богословов со всех регионов проживания шиитской общины в мусульманском мире. Роль паломнического центра давала ему заметные преимущества, и город вдохнул новую жизнь в эту периферийную провинцию Ирана, имевшую богатую историю и пришедшую в упадок после утраты своего значения Великим шелковым путем, пролегавшим через земли Хорасана. В эпоху Сефевидов, когда шиизм уже стал государственной религией страны, Мешхед превратился в крупный город и средоточие религиозной жизни Ирана.

Соседство провинциального Фаримана с Мешхедом, который был ориентиром для каждого верующего мусульманина-шиита, сыграло определяющую роль в жизни Мутаххари, стремившегося к получению религиозного знания.

До 1945 г. Фариман фактически был неболыпиим селением, в котором изначально жили потомки тюрков-кочевников из войска Тимура. Во внешнем облике многих жителей города, в том числе отчасти и самого Мутаххари, проглядывают тюркские черты, обусловленные многовековым соседством персов и тюрков в Хорасане. Фариман получил статус города только в 1939 г., и тогда же был утвержден новый генеральный план застройки, предполагавший строительство городской инфраструктуры, а до этого Фариман оставался провинциальным иранским селением, жизнь в котором почти не менялась на протяжении столетий.

Дед Мортезы Мутаххари, религиозный деятель средней руки Молла Мохаммад Али, родился в городе Заболь в провинции Систан и получил образование в Мешхеде. Он был автором исторического произведения «Вакаи’ аль-айам» («События дней»), написанного наполовину на фарси, а наполовину – на арабском языке¹. В 1879 г. Молла Мохаммад Али во время поездки остановился в Фаримане, в старинной мечети Зареин. Фариман тогда считался одним из пограничных форпостов и, как и другие населенные пункты Хорасана, часто подвергался набегам туркмен и кочевых узбеков. Власть в городе принадлежала местному хану, облагавшему население Фаримана всевозможными незаконными поборами.

Существует предание о том, как Молла Мохаммад Али, пользуясь авторитетом знатока шариата, вмешался в отношения между ханом и недовольными горожанами. Жители города уговорили Мохаммада Али, который был очень образованным и уважаемым по тем временам человеком, остаться в Фаримане и даже помогли ему перевезти все его вещи и семью в свой город².

К тому времени Мохаммад Али уже имел троих сыновей: Мехди, Мохсена и Мохаммада Хосейна, которому в момент переезда было около девяти лет. Два старших сына поселились отдельно от отца, а младший жил с родителями в Фаримане.

Отец Муртазы Мутаххари, Мохаммад Хосейн Мутаххари (ок. 1870 – 1972), пошел по стопам отца и в начале 1890-х гг. отправился в один из главных центров шиитской учености – город Ан-Наджаф в Ираке, где учился у выдающихся ученых того времени, в частности у Хадж Мирзы Али Ага Ширази. Затем он продолжил свое обучение в другом традиционном центре шиитского богословия – ас-Самарре. Он также провел некоторое время в Аравии и Египте.

Насколько известно, Мохаммад Хосейн Мутаххари не стал крупным ученым-богословом и по окончании своих странствий вернулся в Фариман. Он не оставил после себя великих трудов, однако писал религиозные стихи полемического характера, часть из которых сохранилась и представляет собой около тысячи изящных двустиший (бейтов)³. Также есть сведения о том, что он переписал красивым каллиграфическим почерком множество старинных книг (например, «Катр ан-нада» Ибн Хишама), имел обширную библиотеку. Однако больше всего он был известен даже не ученостью, а своей набожностью и аскетическим образом жизни. Поэтому, когда в 1925 г. Реза-шах Пехлеви провел через меджлис закон об обязательном ношении иранскими подданными фамилий, Мохаммад Хосейн получил фамилию по тому прозвищу, которое ему дали жители города – Мутаххари (от ар.-пер. мотаххар - «чистый», «очищенный»), что подразумевало его нравственную чистоту и искренность⁴.

Фигура отца сыграла ключевую роль в формировании личности Мутаххари, его нравственного облика и жизненных устремлений. Именно отец заложил в нем основы глубокой религиозности, набожности и благочестия. Мутаххари всегда почтительно обращался к нему на «Вы», не жалел нежных слов в общении с ним, по заведенному в набожных семьях обычаю целовал ему руки в знак своей любви. Даже достигнув высот учености, Мутаххари считал своего отца идеалом в духовнонравственном отношении, видя в нем первого наставника. Известно следующее высказывание Мутаххари о своем отце: «Этот великий и благородный человек никогда не откладывает свой сон, вечером он ужинает, а через три часа ложится спать и просыпается как минимум за два часа до рассвета, читает вслух одну тридцатую часть Корана, а затем читает ночную молитву в удивительном спокойствии и самоотрешенности.

Сейчас идет примерно сотый год его жизни, и я ни разу не видел, чтобы у него был неспокойный сон. Не бывает ни ночи, как он не помянет в молитве своих родителей, ни ночи без того, чтобы вспомнить своих близких и родственников, и это духовное наслаждение он сохранил в своем состоянии»⁵. На протяжении всей своей жизни Мутаххари будет испытывать глубочайшую любовь и привязанность к своим родителям, а еженощные бдения, проводимые в молитвах и чтении Корана, станут нормой его повседневной жизни.

О детстве М. Мутаххари нам известно не так много. Как было сказано выше, Мутаххари рос в очень набожной и праведной семье, так что его детство прошло под сенью религии и высокой нравственности. Тем не менее этот период его жизни совпал с очень тяжелым временем для всего иранского общества, которое вступало в эпоху модернизации, принудительно насаждаемой сверху пришедшим к власти полковником казачьей бригады Реза-ханом, коронованным в 1925 г. под именем Реза-шаха Пехлеви (1925-1941).

С самого раннего детства М. Мутаххари демонстрировал неординарные способности и тягу к знаниям. Первые уроки преподавал ему отец, однако неутомимому сыну этого было недостаточно. По рассказам его родственников, в пятилетием возрасте Муртаза сам изъявил горячее желание посещать школу. Несколько раз его находили рано утром спящим с тетрадями и книгами возле дверей школы, так как он приходил туда еще затемно⁶.

В 12 лет М. Мутаххари твердо решил, что будет изучать богословие, и в 1932 г. вместе со своим старшим братом Мохаммадом Таги поступил на учебу в богословскую семинарию («хоузе-йе эльмийе») Мешхеда, а именно – в медресе Абдал Хан, где изучал курс введения в богословские науки (могаддамат) и основы арабского языка. Во время обучения в Мешхеде он обнаружил в себе поразительные способности к религиозным наукам и жгучее желание совершенствовать свои познания. Как он вспоминал позднее, «в возрасте тринадцати лет во мне произошел внутренний переворот, и я обнаружил в себе удивительную чувствительность в отношении вопросов, связанных с познанием Аллаха. Вопросы, разумеется, соответствующие уровню моего интеллектуального развития в тот период, один за другим атаковали мое сознание»⁷.

В круг его чтения уже тогда входили книги по философии, чтение которых требовало от простого семинариста хорошей предварительной подготовки. Ум юного М. Мутаххари был настолько пытлив, что он не мог удовлетвориться простым изучением предложенных ему предметов и стремился к вершинам научного знания, предвкушая изучение самых сложных, тончайших вопросов мусульманского богословия. Однако традиционная программа шиитской богословской семинарии предполагала длительное изучение специального вводного курса (могаддамат), необходимого для освоения арабского языка и базовых богословских дисциплин. М. Мутаххари с усердием постигал все науки богословского цикла, хотя их изучение не было для него самоцелью. Уже в столь раннем возрасте М. Мутаххари нашел ориентир своей жизни – он стремился к совершенству, путь к которому лежал через познание. Этот идеал человеческого совершенства, имевший мистический или метафизический оттенок (созвучный концепции совершенного человека «инсан аль-камиль» в исламской антропологии, которая получила развитие в идеях средневековых суфийских мыслителей), Мутаххари сохранил на протяжении всей жизни и впоследствии уделял этой теме значительное место в своих трудах и лекциях.

Стремление М. Мутаххари к совершенствованию в религиозном знании сочеталось с ярко выраженной потребностью в наставнике, обладающем искомыми качествами «совершенного человека» и способном не только дать нужные знания, но и «озарить светом душу». М. Мутаххари следующим образом описывает свое пребывание в семинарии Мешхеда: «В то время я не хотел тратить свободное от уроков и семинаров время на что-либо другое и считал пустой тратой времени размышление о чем-либо, пока не мог найти ответ на волновавший меня вопрос. Уроки по арабскому языку, фикху, усуль и логике я учил лишь с той целью, чтобы со временем подготовить себя для изучения идей великих философов по этим вопросам… Я помню, когда мне было от тринадцати до пятнадцати лет, среди всех ученых и преподавателей семинарии Мешхеда самым великим мне казался один человек, и я любил смотреть на его лицо, посещать его занятия, следить за выражениями его лица и движениями его рук, думая о том, как в один прекрасный день я смогу обучаться у него. Это был Ага Мирза Мехди Шахиди Разави. Мое желание так и не осуществилось. Потому что спустя некоторое время этот человек умер»⁸.

Ага Мирза Мехди Шахиди Разави (ум. 1935) преподавал философию в семинарии Мешхеда и, по всеобщему признанию, обладал очень обширными познаниями в исламских науках, однако умер относительно молодым, не дожив и до сорока лет. Его отец Ага Бозорг Хаким (Мохаммад-Таги) Шахиди Разави (ум. 1936) был видным философом и богословом Мешхеда и, помимо всего прочего, был знаменит своим аскетизмом и духовным подвижничеством, пользовался славой святого и чудотворца.

Ага Бозорг Хаким Шахиди Разави умер вскоре после кончины своего талантливого сына. По словам М. Мутаххари, смерть обоих философов «повергла в траур весь Мешхед», и вместе с ними «погибли мудрость (хекмат) и философия»⁹. Действительно, со смертью этих двух выдающихся ученых Мешхед понес большую потерю, которая никем не могла быть восполнена, и это, среди прочих причин, впоследствии заставило Мутаххари искать свой идеал совершенства за пределами Мешхеда. К тому же в Мешхеде так и не сложилось самостоятельной школы исламской философии, и члены династии Шахиди Разави фактически были единственными выдающимися представителями этой традиции в Хорасане¹⁰.

Говоря о философии, следует отметить, что имеется в виду традиционная исламская дисциплина, которая была известна как «божественная философия» (фальсафе-йе эляхи), или «мудрость» (хекмат, от ар. Хикма). Генетически она восходит к традиции мусульманских перипатетиков (машша’иййун) (Ибн Сина, ал-Фараби, Ибн Рушд и др.) и таким образом продолжает античную традицию философствования. В целом во всем мусульманском мире философия постепенно приходит в упадок по мере утверждения и институционализации суфизма, главным представителем которого был средневековый суннитский мыслитель имам Абу Хамид аль-Газали, непримиримый противник философии, автор труда «Тахафут аль-фалясифа». Однако в шиитской среде философия неожиданно получает новый импульс благодаря трудам Шейха Шихаб ад-Дина Сухраварди и Садр ад-Дина Ширази (Мулла Садра), которые совместили философию с традиционным исламским богословием (калам) и практическим мистицизмом, создав уникальный синтез этих, казалось бы, противоречащих друг другу доктрин, получивший известность под именем «школа озарения» (‘ишракиййа). Тем не менее подавляющее большинство шиитских улемов в течение долгого времени не признавали эту дисциплину, отрицая как ее интеллектуальные, так и мистические стороны, а сторонники данной дисциплины в разные периоды истории подвергались гонениям¹¹.

В Мешхеде сложилась весьма специфическая интеллектуальная атмосфера, отличавшая его от остальных центров шиитской учености, которая впоследствии станет питательной средой для утверждения идей противников философии и исламского мистицизма. Это найдет выражение в появлении так называемой Мешхедской школы, или «учения о разделении» (мактаб-е тафкик)¹², основанного Мирзой Мехди Исфахани (1886-1946), и деятельности общества Анджоман-е Ходжатийе¹³, основанного в 1950-е гг. Шейхом Махмудом Хала-би. Еще во времена учебы М. Мутаххари в Мешхеде эта крайне реакционная тенденция усиливается и находит немало последователей¹⁴.

Следует отдельно сказать и об общественно-политической обстановке, которая накладывала отпечаток на формирование Мутаххари. Пора юности Мутаххари проходила в годы наиболее активных реформ шаха Резы Пехлеви, имевших целью вытеснить религию и духовенство из всех сфер общественной жизни. Новые гражданский, уголовный и семейный кодексы лишили шиитское духовенство большинства привилегий в области судопроизводства и ограничили применение норм шариата в наиболее значимых сферах общественной жизни. Престиж духовного звания в иранском обществе падал, так что многие муллы были вынуждены зарабатывать себе на жизнь мирскими профессиями¹⁵. После посещения Турции в 1934 г., под впечатлением реформ Ататюрка, Реза-шах Пехлеви издает серию законов, целью которых было «разрушение религиозных традиций Ирана»¹⁶: запрет на чадру для женщин, обязательное ношение европейской одежды для мужчин. Начиная с этого времени шах вел войну с духовенством на истощение. Выступления ревностных сторонников шариата были потоплены в крови, подвергались репрессиям рядовые члены духовного сословия, организовывались убийства выдающихся деятелей из числа шиитских улемов. В июле 1935 г. произошел печально известный инцидент у мечети Гоухаршад в Мешхеде, когда шахские солдаты открыли огонь по протестовавшей толпе народа, вследствие чего погибли десятки людей и был казнен хранитель гробницы Имама Али ар-Рида.