Kitabı oku: «Багровый мир. Часть 1», sayfa 2
Глава 1. Комната в башне
Монотонный стук посоха о черный мрамор эхом разлетался по широкому коридору золотого дворца. Ровный и отчетливый, как приговор неумолимого судьи, он удалялся вперед, в сопровождении глухих уверенных шагов королевского советника и глашатая.
– Господин Ксериан! Подождите! – раздался запыхавшийся женский голос в начале коридора.
Медноволосая девушка в легких, но прочных красных доспехах, пыталась успеть за темной колыхающейся мантией мужчины. Боковым зрением воительница видела, как с высоких стен, украшенных золотыми панелями с вязью узоров, за ней наблюдают портреты бывших эльфийских правителей. Величественные бледные лица с гордыми и глубокими глазами будто напоминали ей о том, что стоит знать свое место. Однако, она больше не могла молчать.
Сколько еще придется терпеть этот кошмар? Режущие небеса крики младенцев, истошное рыдание женщин, искаженные подлинным ужасом лица – всё это слишком глубоко отпечаталось в ее памяти, мешая уснуть уже не один год. Она помнила каждый кровавый поход, больше подобный слету стервятников, на ослабленные поселения «глупых людей» после их междоусобиц и битв. «Глупые люди» – именно так называл их советник Ксериан.
«Нет, это слишком несправедливо», – вертелось в голове воительницы, которая уже почти настигла глашатая. Недавний пир, в котором она принимала участие, стал для девушки последней каплей. Они, вооруженные и подготовленные воины, будто саранча налетели на едва дышащий городок. Накануне его разгромили необузданные северные племена, и местные лишились почти всех мужчин. Их женщины еще не успели оплакать могилы родных и близких, как тут же нагрянули эльфы. Проклятие тех, кто остался в нужде и отчаянии.
«Как же больно все это видеть, все это делать для собственного выживания! Довольно! Настало время высказать всё, что думаю. Наш предводитель не может больше закрывать глаза на такой образ жизни». – Мысли становились все увереннее. Да, она сегодня же поговорит с Талассом. Ей хватит смелости выразить свое мнение в этот раз. И его советник никак не сможет помешать. Время пришло.
Ксериан остановился. Ткань его мантии еще раз легко колыхнулась и замерла. Это был статный эльф довольно высокого роста, с длинными вороными волосами, зачесанными назад. В руках он держал тонкий фиолетовый посох с позолоченным низом. Коридор снова заполнился холодной тишиной. Тишиной ожидания.
Мужчина не спешил разворачиваться к воительнице. Он взглянул на нее через плечо, и этого было достаточно, чтобы девушка остановилась. На нее смотрели полные решительности и спокойствия глаза, светящиеся насыщенным янтарём. Казалось, будто Ксериан заранее знал все ее вопросы и ответы на них, ничуть не сомневаясь в правильности.
Изумрудные глаза воительницы тоже светились, но совсем не так ярко, как у советника. Это говорило об уровне его магических способностей. Все же, до того, как стать правой рукой Предводителя, этот эльф состоял в кругу магистров и был одним из самых талантливых и могущественных среди них.
– Да, Стелия? – заговорил он. – Я тебя слушаю.
Та неожиданно запнулась. Аристократично островатые черты лица Ксериана напомнили девушке тех величественных правителей с портретов, которые будто строго спрашивали: ты хоть понимаешь, к кому лезешь со своими дурацкими жалобами? Весь ее пробивной настрой мигом улетучился. Сейчас она, капитан вооруженных сил Айнхириамма, стояла перед глашатаем Правителя, будто маленькая девочка, потерянная на рыночной площади.
Четко сформулированные мысли и подготовленные слова покрылись налетом неуверенности. Так влиял на нее образ приближенного к его величеству.
Стелия нахмурилась и набрала в грудь побольше воздуха, собираясь с силами. Наконец, она решилась ответить:
– Господин Ксериан. Мне необходимо… необходимо поговорить с Предводителем. Он у себя? Это насчет пути нашего… народа.
Мужчина медленно повернулся к ней, держа посох в правой руке.
– Ты всегда можешь обсудить этот вопрос со мной. Что именно тебя беспокоит?
– Простите, господин Ксериан, но мне нужен именно правитель Таласс. – Девушка перевела напряженный взгляд от лица эльфа за его спину, в конец коридора, где начиналось разветвление комнат. Она плохо, но помнила, где примерно расположены личные покои Предводителя. Когда Стелия только поступила на службу, отзывчивый и понимающий Таласс чаще давал аудиенции. Он мог наставить и успокоить свой народ. Теперь же стало сложнее с ним встретиться лично. Разумеется, присутствие его величества ощущалось повсюду: он успевал издавать указы, внимательно следил за общественной жизнью королевства, а еще смотрел на подопечных с картин и изваяний, расположенных по всему городу. Эльфы не оставались без присмотра, однако, все чаще звучали речи о том, что Таласс вынужден отлучаться на поиски решения проблемы, связанной с осквернением Озера Жизни – важнейшего источника питания. Для эльфов действительно наступили темные времена, когда каждый впредь тонет в тяжелых размышлениях над будущим, ведь решение так и не явилось. Спустя почти сотню лет…
– В таком случае, я ничем не могу тебе помочь. Его величество сейчас очень занят. Думаю, ты понимаешь, что к нему не только ты обращаешься за советом и помощью. Особенно, теперь, когда наш народ в довольно затруднительном положении. – Ксериан аккуратно по-дружески положил руку на плечо воительницы и посмотрел на нее с некоторой заботой. – Сможешь подождать несколько дней? Если дело не терпит, я действительно готов выслушать тебя и обсудить все тревожащие вопросы.
Стелия сжала пальцы в бардовых сегментированных перчатках. Она стиснула губы и мотнула головой, от чего медная прядь волос из длинной челки спала ей на глаз.
– Нет. Я бы хотела поговорить именно с ним. Понимаете, я думаю иначе о нашем пути. Совсем иначе. Мы убиваем невинных, ослабленных, нуждающихся в помощи людей, чтобы выжить самим. Мы похожи на падальщиков! Мы, представители гордого и свободного народа, стали зависимы от людей. Неужели только в этом наше спасение?
Девушка грубо дернула плечом, уходя из-под руки Ксериана, и выпрямилась.
– Вы не решите этот накипевший в моей душе вопрос, мастер Ксериан, – она пристально посмотрела в глаза советника, разгоряченная достаточно, чтобы теперь быть смелой. – Поэтому я отправлюсь к Предводителю сей час же. Как бы занят он ни был. Если не желаете меня провести, я пойду сама.
Она уверенно зашагала вперед, оставляя молчащего мужчину позади, в центре темноватого коридора, скудно освещенного пламенем кремовых свечей на хрустальных люстрах.
Девушка нырнула направо, в большой округлый приемный зал с натертыми до зеркального состояния мраморными полами цвета ночного неба. Это было поистине роскошное место для приема большого количества гостей. Позолоченные вьющиеся растения вдоль стен, куполообразный потолок с золочеными листьями, похоже, дикого винограда, создавали волшебную атмосферу. Цвета этой комнаты словно творили картину единения звезд и небес.
Затем эльфийка распахнула массивную дверь у широкого окна с черно-золотыми тяжелыми шторами. Далее предстояло немного пройти по короткому плохо освещенному коридору, ведущему к королевским покоям.
Почивальня Таласса располагалась в отдалённом крыле дворца, на самом высоком этаже. Поэтому Стелии пришлось славно побегать. И сейчас она была уже в предвкушении грядущего диалога.
Волнение? Страх? Ничего подобного. Предводитель обязан ее выслушать. Здесь и сейчас или никогда.
Воительница грубо крутанула ручку и навалилась на дверь всем телом. Та жалобно скрипнула и неохотно распахнулась, с глухим бухом ударившись о стену.
Горящая возмущением Стелия нетерпеливо влетела в покои Таласса и… опешила. Комната, казалось, пустовала давно: массивный черный стол с резными позолоченными узорами был давно освобожден от бумаг, а стул плотно заставлен; здесь не горели настольные свечи, полки с книгами стояли пустыми. Девушка хотела было повернуть голову к постели, но тут же ощутила резкое жжение на шее, словно ее с силой обвили раскаленными железными путами. Стелия хотела закричать, но изо рта не вылетело ничего, кроме захлебывающегося хрипа.
Она в ужасе начала прижимать пальцы к шее в попытке сорвать незримую цепь-удавку, однако, чем сильнее оказывалось сопротивление, тем большая слабость разрасталась по всему телу. Фиолетовые нити сдавливали горло туже, вынуждая царапать нежную кожу холодным металлом перчаток.
– Я буду скорбеть, капитан Стелия, – раздался невозмутимый голос Ксериана позади. Мужчина медленным шагом вошел в комнату, ни капли не смущенный мучениями пленницы. Наоборот, он внимательно рассматривал ее краснеющее лицо с широко раскрытыми зелеными глазами. В них застыл ужас. Неподдельная животная паника существа, осознавшего неизбежность смерти. – Мне очень жаль, что ты дошла до пика кипения, но допустить смуту среди воинов в твоем подчинении я не могу. Ты даже не представляешь, как тяжело поддерживать оптимизм в королевстве, где народ вынужден сражаться каждый раз, чтобы поесть. Сегодня ты перестала быть полезной, – эльф выдохнул и посмотрел на постель правителя.
На серебристых простынях, укрытый тонким покрывалом по грудь, лежал Таласс. Это был взрослый крепкий эльф, возраст которому прибавляла короткая щетина. Длинные волосы цвета пшеничного колоса аккуратно и ровно стелились вдоль тела.
Несмотря на небольшие суровые морщинки у бровей над спинкой носа, мужественное лицо правителя выражало умиротворение и покой. Он спал. Спал слишком крепким и слишком долгим сном.
Ксериан снова взглянул на Стелию, судорожно хватающую губами воздух. По ее нежным женственным скулам стекали тонкие ручейки слез. Советник без слов понимал, о чем она сейчас его мысленно умоляет и что обещает взамен.
– Ты была хорошим воином и верным капитаном, – сказал он ей, подойдя ближе. В пылающем янтаре его глаз проскользнуло сочувствие. Или даже сожаление. – Теперь ты сослужишь последнюю службу своему правителю.
В один миг боль, которую воительница считала нестерпимой, стала посредственной на фоне той, которая начала разрастаться по ее телу от зоны груди. Движения сковало параличом, а откуда-то изнутри к самой коже начали тянуться острые жгучие нити. Стелия не сразу поняла, что под красным металлом на коже взрываются текущие язвы. Еще сегодня утром ее тело было прекрасным и молодым, готовое к подвигам и соблазнению, а сейчас, спустя несколько часов, оно болезненно и неумолимо разлагалось у нее на глазах.
Вскоре от очаровательной медноволосой эльфийки остались лишь пустые доспехи, безжизненным мусором валяющиеся на полу. Ксериан наклонился и убрал в сторону красный панцирь. На его месте тускло горела маленькая сфера, похожая на концентрированный комок дыма. Душа, доступная взору лишь таким энергетическим созданиям, как эльфы. Советник осторожно и бережно положил ее на ладонь в черной перчатке и поднес к лицу.
– Стелия… Путь нашего народа единственно верный. Если бы был другой способ существовать в этом мире – мы бы существовали. Но в данный момент его попросту нет.
Через некоторое время к королевским покоям подошло двое охранников с фениксами внутри конуса на наплечниках. Они заняли привычные посты у стен по обе стороны от двери и замерли суровыми статуями. Дверной замок был надежно заперт.
Да, комната действительно была долгое время необжитой, казалась неприветливой и холодной. Возможно, такое ощущение создавалось серебристо-белыми цветами стен и мебели. Даже яркие лучи утреннего солнца не оживляли интерьер вокруг: свет проходил сквозь длинную ажурную гардину, расползался по белоснежному шерстяному ковру, но никак не мог заполнить собою всё пространство, оставляя серую затененность по углам и в стороне большой двуспальной кровати с подобранными пепельными шторами.
Сферка в руках Ксериана сжалась и задрожала, как загнанный в угол испуганный мышонок. Она никак не могла смириться со смертью физического тела. Но вскоре душе стало еще страшнее: мужчина поднял ее над бледным телом Предводителя, и принялся наблюдать за тем, как размывающиеся контуры сгустка, которым совсем недавно была Стелия, растягиваются и устремляются вниз, к губам Таласса.
Маленький горящий шар сопротивлялся, судорожно метался, стремясь убежать, однако, все эти старания не принесли никакого результата. Спящий король поглотил его.
Теперь не парить душе капитана положенных сорок дней, приспосабливаясь к новой форме бытия. Не попасть ей ни в один из чертогов… Она навечно канула в небытие, став подпиткой магических сил.
Советник вздохнул. Он был обязан так поступить, обязан хранить спокойные настроения Айнхириамма. Ради своего народа, ради самого Таласса. Ведь только Ксериан знал, на какую жертву пошел его лучший друг, дабы эльфы в будущем возымели шанс питаться и жить в мире.
День, когда демоны и нежить во главе с Безымянным Воином атаковали ничего не подозревающий Зайванриамм, стал переломным. Тьма унесла множество жизней, проникла в почву и отравила воды священного Источника, из которого народ, будучи потомками Первомагов, черпал энергию для существования.
Смертельно раненный Таласс сумел собрать оставшихся в живых и повел их дальше. Он не дал им погрязнуть в безумии страха и хаоса. Пока отпечаток лезвия Безымянного медленно разъедал тело и душу Предводителя, тот возводил новый город для собратьев. Королевство Айнхириамм стало символом несгибаемости, воли и развития. До своего последнего часа этот великий лидер боролся за будущее, стремился сделать так, чтобы саднящая брешь, оставленная Безымянным в жизни каждого эльфа, не превратилась в могилу.
Теперь же он лежит в забвении, считая себя мертвым. Нет, Ксериан никогда бы не смог отпустить его и занять место правителя. Это чуждая ему роль несмотря на то, что теперь все заботы и тяготы королевства упали именно на его плечи. Для всех, не исключая самого советника, Таласс был и есть единственным истинным светилом надежды.
Для всеобщего блага и процветания, Ксериану пришлось поддерживать культ личности Таласса. К счастью, ему это удавалось, однако требовало посвящать заботам Айнхириамма всего себя. Тяжелая, но вынужденная ложь.
Мужчина открыл окно и отодвинул развевающуюся от ветерка штору. Он взял резную трубку и закурил, рассматривая крыши города с высоты белой дворцовой башни.
Когда-то очень давно, во время делового странствия, эту губительную (однако не для него) привычку эльф перенял у людей. Теперь периодическое курение помогало Ксериану снимать напряжение и отстраниться хотя бы на несколько минут от угнетающих мыслей и проблем.
Он ждал. Ждал очень долго и продолжит ждать того знаменательного дня, когда его раса вновь обретет спасение. А пока… пока ему приходится тщательно скрывать кому его величества, принося ему души для поддержания жизни в теле.
Многие бы предпочли убить своего вождя в подобной ситуации, но привязанность Ксериана к другу и учителю была нерушима. Теперь он его единственный страж.
Вместе они построили прекрасный город, и Ксериан поклялся его сберечь. Светлый и чистый, Айнхириамм будто являлся олицетворением мира и спокойствия.
От центрального огромного замка с островатыми башнями, к городу тянулись широкие арочные мосты, огороженные узорчатым парапетом тонкой работы. Под мостами по окружности тянулся ров, пестрящий цветками лотоса на чистой водной глади.
Все улицы и площади Айнхириамма были выложены светло-серой ровной брусчаткой, которая вступала в превосходную гармонию с белоснежными домами улиц. Почти каждое здание украшали тонкие позолоченные линии или узоры, подчёркивающие достаток. Вдоль крыш, арок и оград вился плющ или девичий виноград, создавая резкий темно-зеленый контраст.
Здесь также бурлило множество превосходных фонтанов. Чистых, окруженных клумбами роз и разноцветных петуний.
Отгоняющий тревоги уют…
Золотые глаза советника медленно закрылись. Можно было подумать, что он задремал.
Глава 2. Пир
– Мой бедный Шейме!
Женщина, лет сорока, в безутешной истерике рухнула на колени рядом с холодным трупом своего молодого сына. Ее не волновала ни липкая чавкающая грязь внизу, смешанная с кровью, ни запах разложения, ни радостные мухи, задорно жужжащие над пожелтевшей кожей, больше похожей на воск.
Мать рыдала, срывая голос, сгибалась пополам, выдавливая из легких последний воздух в уже безмолвном крике. Бесконечный поток слез лишил ее зрения, но все это было для нее не важно. Ее юного единственного мальчика больше нет! Он больше никогда не обнимет ее уставшие после работы плечи, никогда не улыбнется искренней солнечной улыбкой. Не важно, каким был трудным день – ее Шейме всегда отводил невзгоды, он был ее опорой и ее упоением. В один миг один жест лишил ее смысла жизни.
– Он должен был жить!!! – не унималась она, обнимая окоченелого парня и покачиваясь. Его недорогие, но качественные доспехи, выкованные у местного знакомого кузнеца, были погнуты в области живота от удара массивной кувалды. Но умер юноша не от этого.
Наискось вдоль шеи тянулась грубая глубокая рана, рваная по краям – кто-то очень сильный ударил несчастного туповатой секирой. Этот участок доспех защищал недостаточно, а кольчужный капюшон под шлемом «таблеткой» оказался не таким уж прочным.
Дозорных на башнях перерезали слажено и тихо. Никто не ожидал, что на поселение нападут северяне, поэтому местные мужчины впопыхах надели то, что было, а оружие схватили то, что успели. В полной растерянности стража пыталась воспрепятствовать чужакам, как могла, но враг был более организован, а внезапность давала преимущество.
В этот день погибло слишком много мирного населения. В разгаре паники некоторые находчивые женщины умудрились организовать перепуганных матерей с детьми, и укрыть их в подвалах. Такой героический поступок спас жизнь почти всему подрастающему поколению этого городка.
Как ни странно, налетчики не лазили намеренно по домам, грабя и насилуя всех, кого найдут. Словно ими двигала иная конкретная цель, и она, как все заметили, находилась за стенами замка.
Для неподготовленного города под названием Скиммер, прежде жившего в мире и благодати, сражение с чужеземцами больше походило на забой скота. Не щадили никого и ничего, даже скромные постройки, облекая их в пламя.
«Зажравшийся», как многие считали, лорд Гамбелл трусливо сбежал, оставив врагу весь замок с имуществом и незащищенный напуганный народ.
Кажется, северяне все же нашли то, зачем явились, потому что покинули город так же резко, как и вторглись в него, оставив за собой лишь оборванное молчание мертвецов на фоне потрескивающих балок.
– Шейме… Мой маленький Шейме!– женщина целовала сына в мокрый лоб с прилипшими от крови волосами. – Святой Анзаи, сын истинных богов, верни мне моего мальчика…
– Довольно, Герта!
К ней подошел коренастый, но невысокий мужчина с седой бородой и короткими сероватыми волосами. На нем тоже были доспехи, и заметно, что ковал их не местный мастер. Такие латы выдавали лишь на службе у господина, их украшали гербом Скиммера, на котором изображался заключенный в круг стриж со стрелой в клюве. Этот герб родился еще в Эпоху Богов, когда город лишь начинал формироваться. Стриж означал память о настоящих богах, которым люди поклонялись издревле, еще до появления Первомагов в Эрваде. А именно – память о весенней богине Ланди, олицетворявшей жизнь и процветание. Стрела в клюве – ничто иное, как символ проворности и охоты. Круг – это печать бесконечности, как призыв к вечному существованию.
Скорее всего мужчина имел воинское звание при лорде, однако глубокие морщины на серой коже, покрытой бурыми пятнами, и уставшие белесые глаза говорили о том, что служба бойца была окончена много-много лет назад.
– От слез мертвец не встанет, – его голос зазвучал чуть ласковее.
Женщина подняла пропитанный адской болью взгляд, все еще кривясь в гримасе скорби. Тогда мужчина положил ей на плечи руки, как бы желая, чтобы та почувствовала его поддержку и присутствие. Наверняка для нее это было сейчас очень важно.
– Герта… Твой парень вырос. Он погиб, защищая тебя и свой город, как настоящий мужчина. Это повод для гордости, а не для слез. Отпусти, мы все рано или поздно умрем и все обязательно встретимся. Помни, святой Анзаи говорил о бессмертии души. Мы можем не видеть ее, но она есть и продолжает существование в небесном царстве богов.
Герта с горестью замотала головой, опуская взгляд. Она шмыгнула носом и впервые за этот час, проведенный над сыном, осмотрелась. Люди с мрачными лицами стаскивали тела для похорон. Кто-то пытался подколотить свой разрушенный дом, невольно ставший частью руины.
– За что, Эмбелл? – безутешная мать снова посмотрела на старика, однако он понимал, что вопрос этот к нему не относится. Он был задан в пустоту или самому сыну божьему, если она действительно до сих пор в него верит после такого несчастья.
Мужчина шумно выдохнул и протянул женщине руку.
– Идем, я помогу тебе похоронить Шейме. Я со всем тебе помогу. Ты не одна, слышишь? Не одинока. Идем…
Несмотря на то, что все закончилось, жители городка Скиммер до самого вечера чувствовали напряжение: им был пропитан воздух, оно давило, как копыто лошади, ставшее на грудь.
Однородно серые облака начинали наливаться свинцом.
– Опять дождь будет, сучий потрох! – смачно сплюнул на землю мужик, который потратил весь день после нападения на приколачивание досок к крыше пострадавшей обители. – Всеотец Озирот и сын его Анзаи! Вы издеваетесь над своими детьми!
– Не богохульствуй, Фотт! – рыкнула на него жена. – Прибивай скорее.
Вскоре начало темнеть, и горожане принялись медленно расползаться по домам, как вдруг резкая зеленая вспышка в небе заставила всех застыть и в ужасе запрокинуть головы.
– Что это было? Гроза?
– Ворота! Смотри, ворота!!!
Наспех приделанные после штурма врата вновь со стоном покосились и разъехались в разные стороны, соскребая мокрую бурую грязь. Петли наклонились, и массивное дерево створ рухнуло с хлюпаньем на землю.
Новые незваные гости в черных доспехах и багровых плащах без опознавательной символики ринулись в город. Их лица скрывались под бесстрастными масками забрал, а в руках блестели безупречно заточенные клинки.
– Демоны! Спасайся! Демоны!!!
Изрядно настрадавшиеся за день жители снова были вынуждены кричать и бежать, прятать детей и прятаться самим, ведь больше некому держать оборону. Письмо с просьбой о помощи в соседние земли они отправили совсем недавно и наверняка оно еще не успело дойти.
Глубокий рокот разнесся по округе, и могло показаться, что дрожит земля, однако это был обычный гром – предвестник грядущего ливня. Яркая молния вновь осветила позеленевшие облака. Начали срываться первые капли.
Сильнейшая мигрень внезапным якорем опустилась на головы людей. Она мешала сосредоточиться, мешала даже просто открывать надолго глаза. Прохладные капли, попадая на кожу, начинали разъедать ее, образуя язвы. Скиммер окутало голосами отчаяния.
Совсем скоро воины заполонили улицы, вылавливая тех, кто догадался спрятаться от магической непогоды. Для них этот дождь был не более, чем обычной водой.
Как ни странно, никто из вторгающихся не тешился убийствами. Солдаты ударяли точно и наверняка. Без прелюдий.
На одну из деревянных стен города неспешно поднялся Ксериан. В отличии от армии, маг не облачался в доспехи, а обошелся строгой робой с широким кожаным поясом, поверх которой был чистый черный плащ и капюшон такого же цвета.
Казалось, будто мужчина с сосредоточенным видом просто наблюдает за творящимся разбоем, однако из тел погибших к облаку стали слетаться маленькие тусклые шары энергии, незримые для людских глаз. Этот процесс, а также язвенную болезнь, насланную на город, в данный момент и контролировал советник.
Ливень должен был быстро погубить всякого человека, попавшего под капли. Быстро, но, отнюдь, не безболезненно.
Эльфы лишали жизней везунчиков, спрятавшихся от непогоды в домах или в том, что от них осталось. Не обделялись вниманием подвалы, которые до этого для многих были спасением.
И старики, и женщины, и дети любых возрастов падали замертво. Убийцы же втягивали в себя блеклые сферы их душ или следили за тем, как те поднимаются в небо.
В суматохе предсмертной агонии Скиммера мелькала самая юная из представителей багровых плащей – Вейкира Дэлион, младшая сестра Ксериана. Девушка была пускай и ниже многих, однако с ловкостью хорька передвигалась сквозь препятствия навстречу своим «жертвам». Она посетила много домов, вдоволь наевшись сущностями их владельцев.
Прежде, чем погибнуть, несчастные видели большие, горящие задором аметистовые глаза эльфийки и невольную ликующую улыбку на ее бледном лице с веснушками на носу. Вейкира казалась одержимой охотой. Она грамотно и резко обрывала нити жизней клинком, иногда помогая себе тонким кинжалом с клинообразными дужками гарды. Носить шлем ей не нравилось. Потому, почуяв легкую наживу, юная воительница тут же сняла его и повесила на пороге одного из домов.
– Они даже не обороняются, – услышала она голос Стелии где-то позади. Дэлион хмуро обернулась на нее, всем видом говоря, мол, снова ты свою песню затянула. Но капитан в багровых доспехах даже не взглянула в сторону девушки.
Стелия все больше и больше жалела людей, все чаще говорила о несправедливости эльфийского образа выживания, и это безумно раздражало юную Дэлион. Неужто она не понимает, что в противном случае народ Айнхириамма попросту погибнет от истощения?
Вей остановилась, задумчиво вытерла нос тыльной стороной руки, чтобы не размазать по лицу кровь, оставшуюся на перчатках, и прислушалась.
Лязг лезвий был уже практически не слышен, как и крики, как стоны людей. Часто и мерзко чавкала густая жижа под ногами, по которой все еще шуршал дождь.
«Кажется, пир подходит к концу», – подумала девушка и посмотрела, сощурившись, вдаль, на стену, где стоял ее брат.
Небеса по-прежнему бурлили внутри зеленой магией, втягивая в себя остатки несобранных жизненных сфер. Ксериан на этом фоне казался эльфийке каким-то темным и зловещим повелителем.
– Сколько же здесь тел, – тихое занудное причитание капитана снова заставило Вейку обернуться.
Юная воительница презрительно фыркнула и, прихватив шлем, быстрой хлюпающей по грязи трусцой отправилась к стене города. Брызги от ее худых ног полетели в разные стороны, как от доброй лошади.
По дороге она столкнулась с молодым магилаем, который вальяжно шатался между трупами без дела. Как и положено магилаям, он таскал на спине здоровенную сумку с запасенной едой и водой, пояс его пух от сундучков с лекарскими снадобьями, а рядом парил над землей крытый деревянный ящик с носилками, оружием, щитами и прочими предметами первой необходимости. Следить за всем этим добром было его прямой обязанностью.
Он не сразу понял, что произошло, так как был сконцентрирован на поддержании магии левитации для ящика, но ему в живот тут же влетел Вейкин шлем. Грубо и без объяснений.
Не достигая ступенек, Дэлион вскочила на балку, ловко подтянулась и очутилась рядом с братом.
«Хиленькая у них галерея для солдат обороны. Впрочем, как и сама стена. Давно пора сделать ее из камня, но, видимо, лорд экономил на городе, как умел», – Вей хмыкнула и с улыбкой откинула с плеча черную косу. Хищные живые глаза цепко воззрились на советника, но тот так и стоял хладнокровным наблюдателем, не глядя на девушку.
– Ксериан, – Вейкира скрестила руки на груди. – Как я погляжу, ты не очень-то и занят. Найдется минутка?
Наконец, мужчина соизволил повернуть к ней бледное лицо, на котором не отражалось ни единой эмоции. Только бесстрастие и отрешенность.
– Вейкира, – наверное, на этом моменте Ксериан должен был ей улыбнуться, однако этого не произошло. – Прошу простить. Я сосредоточен – поддерживаю магию над городом. Однако, время для родной сестры у меня всегда найдется.
– О, замечательно. Вот смотри, – девушка вальяжно облокотилась о непрочную стенку. – Мы добиваем недобитков, заставляем саму землю болеть. Что здесь останется, когда мы закончим?
– Я не приношу вред земле. Она плодородна, как и прежде. Когда поселение лишается защиты, оно просит помощи у соседей. Поэтому, через некоторое время, сюда приедут новые люди. Цикл замкнется. Мы никогда не берем больше, чем нужно, Вейкира. Тебя это беспокоит?
– Нет. Я пришла к тебе не ныть о том, как жаль обездоленных круглоухих. Это удел капитана Стелии. Но я считаю, что люди – это ненадежный ресурс. Да, рождаемость у эльфов очень низкая, но несмотря на трудности с беременностью и родами, нас все равно становится больше, а людей в близлежащих окрестностях становится меньше. Мы долгожители, и нам понадобится от людей все больше и больше душ. Вскоре им будет попросту нечего нам дать. И тогда мы все медленно передохнем, – Вейка нахмурилась. – Ты ловишь мою мысль, братец?
– Я уже думал об этом. Думал и о недружественных братьях из Иллибура, которые отделились от нас после осквернения Озера Жизни и падения Зайванриамма. Как известно, между нами случаются стычки, и победивший не упускает возможности выпить энергию у пораженного. Это естественно, ведь каждый из нас стремится выживать. Однако регулярно пожирать своих же, пускай и имеющих другое мировоззрение, немыслимо. Человечество куда лучше подходит на роль добычи. Я бы очень хотел, чтобы у эльфов появился источник надежнее, чем люди, но, к сожалению, такого пока нет.
– Фермерство, – Вейка щелкнула пальцами. – Почему бы и нет? Или нашему величеству некогда одобрять подобные идеи?
– Фермерство? – все же одна из строгих бровей Ксериана дрогнула и приподнялась. – Полагаю, не все эльфы одобрят такое нововведение. Расскажи мне свою идею, сестра, и я с радостью предложу ее Предводителю.
Дэлион язвительно хихикнула.
– Предложишь Предводителю? Мне кажется, ты большую часть всех вопросов королевства решаешь сам, братец. Скоро волосы посветлеют и вовсе превратишься в Таласса номер два.
Мужчина позволил себе легкую тень улыбки. Дождь постепенно начал утихать.
– Ты преувеличиваешь, Вейкира. Я не делаю более, чем от меня требуется.
– Перейдем к делу, – девушка отлипла от стены, продолжая держать руки скрещенными. – Моя идея заключается в том, чтобы разводить людей для нашего же использования.
– Тут могут возникнуть проблемы. Наши прошлые братья и сестры из Иллибура будут возмущены таким поступком, а построить целую ферму в тайне от них затруднительно, ведь наши территории тесно пересекаются. Впрочем, лично я считаю твою идею разумной. Люди мало живут, но быстро плодятся, в точности как звери, от которых они и произошли.
– Наши прошлые братья и сестры сейчас медленно дохнут с голоду. Ослабленные и обозленные они высасывают жалкие крохи энергии из лесной дичи. Как знать, может создание эдакого временного источника освежит их усыхающие мозги, и они прибегут к нам мириться?
