Kitabı oku: «Карлсон и коварные белки», sayfa 5

Когда дед уезжал, мальчик разревелся навзрыд, ухватил деда за раненую ногу и обещал много шоколада, клялся в безупречном поедании обедов. Но вездесущие враги захватили дедов дом, и ему нужно было вернуться, чтобы освободить от них свою планету.

Тима плакал, сидя на полу и размазывая слезы по щекам:

– Дед, хватит… Это же просто игра. Это же все не настоящее. Только я настоящий и ты.

– Тиментий… – дед обнял Тиму и взглянул на папу.

Папа совершенно не изменился в лице. От него зависело, что будет дальше, потому что даже мама взглянула на него молча, а только с теми словами, которые говорят не звуком, а взглядом.

Но папа опять промолчал, а только хмурнее сдвинул брови.

И дед уехал.

С тех пор Тима требовал прогулок и активной жизни вне двух ближайших кварталов, и родителям пришлось вступить в эту войну. Папа повел сына по местам боевой славы деда и внука. И куда они ни приходили – на пляж, на детскую площадку, в парк – везде у Тимы находились приятели, и все они спрашивали об исчезнувшем деде.

– Ох эти старики, – заметил папа одной пожилой женщине, с которой сидел на скамье возле песочницы. – Нелегко с ними бывает.

Женщина удивилась его словам:

– Да вы что? Ваш дед – настоящий Карлсон. Такой редкий человек – тут его вся детвора любит, как увидят его – визжат от радости. Это уникальный человек. Уникальный!

Слова женщины удивили взрослого сына – оказывается, его отец не придурковатый, а уникальный. Такого он не слышал никогда.

– Он не серьезный, хотя и безобидный, – попробовал сын выровнять свое пошатнувшееся представление об отце – придурковатом или уникальном, но давно известном ему человеке.

– Хм… – женщина покосилась на него как на подозрительно-нелогичного или даже больного. – Только с детьми. Вы не замечали? У него такое сердце. Переполненное. В нем очень много неизрасходованной любви. Он что, один живет у вас?

В начале осени дед услышал звук. Он как раз строил во дворе под навесом очередной скворечник. Их было уже пять, но дед решил сделать еще пяток. Или покрасить забор в оранжевый, или оборудовать на чердаке комнатку для мыслей. Все это, конечно, глупости, но вот уже семь лет бессмысленные занятия позволяли ему не думать о бутылках слез.

А сегодня он услышал звук. Это был вызов, звонок его телефона.

Он оставил верстак и бросился в дом, задыхаясь и быстро перебирая своими короткими ножками, вбежал в комнатку, долго рылся на столе, заваленном книгами, гуашью, рулонами чертежей и газетными вырезками. Наконец, нашел телефон и нажал зелененькую.

– Алло! Алло, пап! – раздался на том конце голос его сына. Не отец, а пап!