Kitabı oku: «Есть только дорога…»

От автора:

События происходят в те времена, когда электрички были зелёными, длинными и ходили часто, а люди уже выбросили телевизор, но еще не попали в плен соцсетей.

Имена и действия, за редким исключением, вымышлены, любые совпадения случайны. Хотя, кто его знает, вдруг герои этих строк до сих пор ездят по дорогам страны? Если ты узнаешь в этой книге себя – прими за данность и не обижайся, что твой художественный образ не похож на тебя настоящего.

За точку отсчёта можно считать, например, 2008 год, хотя может и любой другой от 2005 до 2012.

Памяти Волчонка (Андрея)

Предисловие.

По улице Садовой быстро шагал человек с рюкзаком. Раннее ростовское утро было освещено солнцем с лёгкой примесью тумана. Зелёные листья деревьев создавали густую тень на тротуарах. Город встречал утро воскресенья и провожал очередного путника в дорогу. Звали путника Алексей, а в среде своих – неформалов и автостопщиков – просто Лешим. Леший, хоть и был человеком дороги, но всё равно каждое свое путешествие делил на "дорогу туда" и "дорогу домой". Сейчас ему предстояла дорога домой. Родом он был из маленького городка на Урале, а домом своим считал именно уральские места и трассы.

"Блаженны волосатые, ибо всюду им дом, как написал Санта в своей "библии автостопщиков"¹. Ты подстригся год назад, когда собирался в армию, но внутренним взором своим до сих пор наблюдаешь на голове хайры, а на руках – феньки, и головой невротично встряхиваешь, как бы убирая волосы со лба до сих пор, а? Хиппи недобитый!" – говорило внутреннее радио Лешего.

Сейчас же фенечка на руке была одна, подарок Насти. "Приеду на Урал, да и срежу нафиг, а пока пусть болтается", – думал он.

Настя, очередная "любовь всей его жизни" осталась здесь, в Ростове в обществе своего интернет-знакомого, околоскинового мальчика Стасика, а Леший в смятённых чувствах уезжал. Потому что некрасиво. Обещали поставить за довоз пива и вписать, а вышли любимые "грабли"². Настя ускакала в объятия своего кавалера, а Лешего оставила на улице, мол, тут хорошая неформальская тусовка, они тебе помогут со впиской. Сами же сбежали на какие-то сквоты и чердаки, оставив Лешего одного общаться с неформалами на "Яйцах", стритовать на Пушкинской и решать самому свои проблемы.

Неформалы оказались что надо. Та же тусовка и в Екатеринбурге, и в Челябинске, и в Краснодаре, и в Новосибе. Те же лица, те же типажи. Пионерия в фенечках, футболках с принтами разных групп и выбритыми висками, пропитая олда, полтора хороших музыканта, примазавшиеся гопники, из-за ростовского колорита оказавшиеся армянами. Короче, всё как везде. Интересных людей в такой тусовке, как алмазов среди говна: поройся, может и найдёшь. Лешему везло, он находил. Почти всегда. Вот и в этот раз после первой вписки на флэту с тусовочной олдой и пионерией, он с утра вышел на "стрит", прихватив хозяина вписки нерусского Ажика и по совместительству хозяина гитары. Играть в субботу утром на Пушкинской по словам Ажика было неурожайно, а для Лешего – одно удовольствие. Утром нет пьяных рож, нет пристающих ментов, никакие гопники не подходят со словами: "Э, братан, а сыграй про пацанов, ну вот эту Паа-цаа-ны…". Есть приличные люди, студенты, семейные выбравшиеся на прогулку с колясками и детёнышами.

Один из проходящих долго на Лешего смотрел, а потом отвёл в сторонку со словами: "Парень, ты же здесь не местный, но вроде нормальный, не связывайся ты с этим отребьем…" и дал сто рублей просто со словами: "уходи от них, пожалуйста, и побыстрее". Леший, привыкший во всём видеть знаки судьбы, решил повиноваться этому знаку, и буквально через пять минут выцепил из мимопроходящих людей пару хипповатого вида: они представились как Заяц и Катя. И, как бы ненавязчиво, поинтересовался у них о возможности вписки. Вписать автостопщика они согласились. Предложили встретиться вечером в этом же месте, но минуя неформальскую тусовку, во избежание примазавшихся "пассажиров".

"Что я собственно теряю? – думал Леший, – здесь всё равно пропитые говнари, а я денег заработал, рюкзак с ксивником при мне, все счастливы… Да и перед запланированным на завтра отъездом надо побыть с городом наедине, почувствовать его энергию. Пока Ростов кажется мне расслабушным, как Питер в летние выходные. Только здесь такое весной. А в Ёбурге скоро яблони зацветут, а здесь уже каштаны отцветают, которые в Ёбурге попробуй поищи… А любовь – да что любовь! – вы же ничего друг другу не обещали. Да и Настенька проблядь, говорила тебе одно, а в дороге сообщила совсем другое – может ну её! А её парень? Скинхед? Дрищ волосатый, по сравнению с которым ты сам – скинхед! Выкинул, осёл, фортель – сбежать с возлюбленной из дома, оставив дома телефон, да ещё и при папе-менте!"

Стасиков папа-мент устроил истерику Лешему по телефону лишь потому, что Настенька строчила любовные послания с его "билайна", пока они ехали. Наобещал Лешему проблем.

"С ростовским шоканьем и хохлацким гэканьем, между прочим, всё как ты любишь, Леший! – думал он, – Как менты-кубаноиды, которые в прошлом году "обували" тебя на трассе под Джубгой, вымогая честно настритованные деньги со словами "а хочешь, мы у тебя наркотики найдём"! Тоже ведь "шокали" и "гэкали"! Ты их проклял конечно, как умел, но у сволочи, как правило, высокая сопротивляемость проклятиям. Не факт, что сработает. Ну, да ладно о грустном, вон тётенька идёт и песню под нос напевает! Вон мальчик с мороженым от мамы убежал и голубей гоняет! Вон на перекрёстке с Ворошем пробка сигналит – неслыханное дело для Ёбурга такое бибиканье! Вон сколько всего цветёт! Красота же! А вот и квас!"

Папа мальчика Стасика, кроме обещания "проблем", всё интересовался на каком поезде Леший приехал и как уезжает, на что Леший честно ответил про автостоп. Поэтому лёгкий стрём в душе всё же присутствовал. Но цветущий город с расслабленной атмосферой выходного дня и холодный квас из бочки топят любое сердце и остужают эмоциональный пыл.

Вечером Леший встретился с Зайцем, уже с одним. Пока шли до вписки, Заяц прикололся над какими-то гопотёлками, которые принялись бурно обсуждать лешевский рюкзак – 50-литровый трассовый бэг. Заяц в ответ на их заспинные реплики просто приспустил штаны, показав им голую задницу. Догонять и устраивать разборку они не стали, а Заяц прокомментировал: "Это Ростов, дружище, здесь всё на эмоциях решается".

Привёл Заяц Лешего на вписку в типичный ростовский дом с типичным ростовским двором.

О, ростовские дворы! Это не воспетые холодные питерские "колодцы", и не универсальные ёбуржско-новосибирско-дахрензнает-каковские лавочки у подъездов бетонных муравейников! Это отдельный уютный и замкнутый мир с воротами, флигелями, сушащимся бельём, кошками и железными лестницами в несколько этажей высотой до самых квартир!

В одной из квартир жил Саша-диджей. Двухметровый худощавый парень, в гавайской рубахе и шортах, который производил самое положительное впечатление. Да и квартирка у него была под стать. Стены комнаты были обиты коробками из-под яиц, окрашены чёрной краской, а на полу стояли огромные колонки. Здесь Саша творил, здесь у него была своя студия. Здесь же он живёт сам и вписывает друзей-автостопщиков. Собственно Заяц был его соседом, но предпочитал тусоваться у Саши. Сейчас тут жила ещё девочка Катя, которая про себя говорила: "Я человек мира… Ну, хотя вообще-то тебе почти землячка, я из Кургана". Катя из Кургана недавно приехала из Питера и готовилась ехать на всё лето на Утриш, в их диковинные можжевеловые леса и скалистые побережья, чтоб жить там всё лето и наслаждаться свободой.

За окном меж тем потемнело, на вечернее небо накатила огромная чёрная туча, вскоре разразившись громом и молниями. Саша решил, что это прекрасное световое оформление, и включил свою музыку, распахнув окна. Леший с Зайцем и Катей сидели, попивая чай и покуривая сигареты, глядя на грозу и размышляя о энергии города. О зовущей нас всех дороге, кроме которой и нет ничего на свете…

А потом Леший, как обычно, погрузился в себя. Но в это время все, кроме Саши, отправились спать, и мыслями поделиться стало не с кем. Саша же сказал: "Чувак, что-то ты невесёлый, давай-ка тебя накурим". Достал "водяного" – обрезок бутылки с фольгой на крышке и ведро с водой. Насыпал на фольгу "бошек", и раскурил, поднимая бутылку из воды. Густой ароматный дым из горлышка потёк в лёгкие, не принеся обещанного веселья, лишь першение в горле.

"Мда, Леший, что-то не ладится у тебя с травой, да и с наркотой вообще. А надо ли тебе? – вещало предсонное внутреннее радио, – вспомни, как в Златоусте ты чуть проблем не поимел из-за попутчика, любимца Джа. Интересно, жив ли он ещё"

Тогда, пару лет назад, Леший, ещё только недавно познакомившийся с автостопом, решил потратить свои студенческие каникулы на изучение разных уральских местечек, где ни разу не был: Таганай, Уреньга, Иремель, Зюраткуль, Кунгурский рок-фест, Пермь, Тюмень и Тобольск, Челябинск, Аркаим и многие другие. А сколько было поездок из Екатеринбурга в родной Михайловск³ на выходные. Позиция у тогда строившейся ёбургской "Меги" и крест у начала михайловской объездной стали знакомыми до боли… Так вот, в один из таких трипов Лешего судьба забросила в Челябинск. Тогда ещё не знал Леший никого из здешних неформальских тусовок, это пришло позже. Просто пошлялся по центру Челябы – Кировка, Площадь Революции, Теплотех, Алое Поле, памятники всякие… А потом пятый троллейбус до АМЗ, несколько сот метров пешком, пост ДПС и трасса М-5 на запад. А там, в городе лестниц и горных трамваев в самом сердце Урала⁴ ждал его горный хребет Таганай.

И пока Леший голосовал, из кустов рядом с ним вывалился ещё один автостопщик – паренёк с дрэдами и бородкой, в сандалях и с рюкзаком. Представился он Андреем с Минска, про Беларусь вкратце рассказал, что там "до сих пор удои по телевизору показывают", и предложил перед трассой "курнуть ганджа" На отказ Лешего предложил испить аркаимской самогонки. Тогда Леший ещё числился студентом Лесохозяйственного факультета и жил в общаге, за что и получил своё прозвище Леший. А жизнь в общаге обязывала к регулярному употреблению алкоголя, поэтому Леший решил не отказываться. Самогон был испит, а беларус закурил свой "ганджа" с помощью чилима. Путь свой Беларус держал из Аркаима, где провёл три недели в лагере шиваитов-тантристов на цветущих конопляниках, к брату в городок Усть-Катав. Начало совместному трипу было положено, Леший предложил минчанину пересесть в Златоусте на кропачёвскую электричку, а до Златоуста ехать вместе.

Сначала не стопилось. Двум парням, один из которых длинноволосый и в бандане с "Арией", а другой – с дрэдами и бородой, никто не хотел останавливаться. Решили прогуляться пешком вдоль трассы, подголосовывая по пути.

Пока голосовали, Леший больше слушал офигительные истории минчанина. Про сбор "плана" с помощью голых тел поутру, про секс на конопляниках, про то, что дрэды – не символ мира, а грива боевого льва и прочее. В ходе разговоров выяснилось, что у беларуса с собой есть "гостинец для братишки" – три куска "плана", завёрнутые в изоленту и пакет с сушёными "бошками" в спальнике.

После десятка километров пешком им всё же остановилась машина. "Шестёрка" с дедом за рулём, который ехал как раз в Златоуст. На заднем сидении "шестёрки" Леший наслаждался молчанием и смотрел, как степи сменялись лесами, как после Чебаркуля дорога начала забирать вверх, а горы, бывшие далёкой зелёной волной на горизонте, стали забираться ввысь. Беларус на переднем сиденье трепался с водителем, предоставив обычно болтливому Лешему возможность помолчать и созерцать. Небо было серое, казалось, что вот-вот разразится дождём. Но дождь так и не случился, а в обычно дождливом Златоусте и вовсе выглянуло солнце. Десантировались Леший и беларус у трамвайной остановки. Беларус был в восторге от Города в Горах, и с радостью принял предложение ехать на вокзал. Старенький КТМ⁵ грохотал по рельсам, везя приличных граждан и двух автостопщиков на Вокзал.

На Вокзале выяснилось, что нужная электричка будет через полчаса, и на нее можно покупать билет. И тут к ребятам подошли менты.

– Так, ваши документы, приготовить вещи к досмотру, оружие-наркотики есть?

– Ну вот, у меня тут ножик есть и топор, я на Таганай собираюсь, – сказал Леший, открыв свою пятидесятилитровую "сумочку".

– Хмм, – говорили менты, вертя ножик Лешего в руках, – на холодное оружие это не тянет, но не самоделка ли он?

– Нет, на рынке купил пару лет назад, – что являлось правдой.

"Всегда говорите ментам правду", – учил в своих книгах про путешествия "гуру автостопа" Антон Кротов. Леший и сказал. После кручения в руках ножика и топора менты потеряли к ребятам всякий интерес и отпустили восвояси.

Как выяснилось позже, пока менты отвлекались на нож, беларус Андрей заглотил свои три "камня", и посему они направились сначала в магазин за газировкой, где Леший попутно купил себе продуктов в горы, а потом в ближайший дворик выблёвывать. Выблевать "план" у беларуса не получилось, он "подсел на стрём" и сказал Лешему, что тот его сильно выручил. Конечно. Теперь и у Лешего поджилки затряслись: он подумал, чем могло ему грозить обнаружение "наркотических веществ растительного происхождения" у его случайного попутчика и впал в панику. Хорошо, что после событий, а не во время досмотра. Андрей запихал мешок с "бошками" под кусок железобетонной плиты во дворе и со словами "жив останусь – заберу", покинул Лешего.

С вокзала Леший уходил, не оглядываясь, без остановок до самого Белого Ключа на Таганае. "Это надо было так чуть не попасть!", – думал он. С тех пор историй с наркотой Леший предпочитал избегать. А со временем завязал и с алкоголем, особенно на трассе. Несколько лет вписочной жизни приучили Лешего к собранности и готовности, а собранность и готовность лучше всего блюсти в трезвом уме. А потому Леший пил крайне редко…

Утром Леший покинул спящую квартиру Саши-диджея, накатав на блокнотике свой электронный адрес, номер сотового и размашистое "СПАСИБО ЗА ВСЁ!" и пошёл прочь из Ростова.

Дотопав до утренней остановки, он сел на автобус в Аксай, где висела табличка "Мы едем в МЕГУ". О, торговые центры, возношу вам хвалу от всех вольных путешественников! Находящиеся на выездах из города, рядом с нужными трассами, вы даруете вольным путешественникам возможность перед трассой сходить в туалет и умыться, закупиться дешевыми продуктами и подзарядить телефон. Последние два действия, по причине наличия "перекуса" в рюкзаке, небольшого количества денег и выключенного телефона, Леший пропустил.

Перед ним в тени пирамидальных тополей простиралась обочина трассы М-4, можно закурить сигарету, поднять руку и голосовать.

Глава 1. На восток.

Первой машиной на трассе стала жёлтая спортивная иномарка с украинскими номерами, которая остановилась вдалеке, но явно по его душу. Судя по тому, что сейчас она медленно катится назад. "Вот интересно, – думал Леший, прыгая вдогонку проскочившей мимо него машине, – довезёт он до своротки⁶ на Волгоград или дальше?"

За рулём оказался парень лет на пять старше самого Лешего.

– До Миллерово, я в Луганск топчу.

– Только я автостопом еду, без денег.

– Да и я вроде не такси, садись.

В машине было прохладно: явно работал кондиционер. И играл русский рэп. Причём не современные поделки, вроде уховёртного АК47, а что-то из далёкого детства Лешего. Молчаливый водитель, прибавивший музыку, ясно дал понять: говорить со мной не надо, молчи и кайфуй от дороги, ведь не за этим ли ты сел в быструю машину.

Молчание и музыка Бэд Би Альянса потянули Лешего в водоворот воспоминаний:

"Ох, рэп-рэпчик, что же с тобой сейчас стало, где мои двенадцать лет? Чем сейчас живут все эти кумиры детства? Влад Валов продюсер, Тимати с Лигалайзом поют попсу, негр Панс вообще неизвестно где. А Децл, ныне повзрослевший, сменил псевдоним на Ле Трук и продолжает. Откуда я это знаю? Хуй знает. Где они все: Каста, Многоточие, Район Моей Мечты, Виа Чаппа и прочие?⁷ Так всё: хорош пускать мысленные ностальгические сопли, а то ещё шофёра забрызгаешь. Тем более трасса – вон она, какая широкая и мощная. В прошлый раз тебя под Шахтами высаживали, когда ты с югов ехал. Где-то смазанная фотка лежит дома в альбомах. На фотке подсолнухи и террикон, мол, я под Шахтами на трассе. Себя, естественно, не фоткал: откуда это взялось интересно? Борешься с привычкой людей фоткать себя в геройских позах, или просто у тебя паранойя? Кто знает! Погоняй-ка лучше кино про марийскую дискотеку, марий дискотекыште⁸, где ты впервые в свои двенадцать лет услышал весь этот русский рэп. Ты с другими пьяными детьми кривлялся в зале под эту музыку. Потому что не знал, как под это танцуют. До этого включали либо попсу, либо клубняки, либо медляки. А тут…"

Дом культуры был маленький, как и само село Ошлангер, где угораздило жить лешевской бабушке и куда родители ссылали Лешего с братом каждое лето в детстве. В доме культуры фойе, где курят и играют в бильярд с картами старшаки. На входе хромой дядя Коля проверяет билетики: благодаря дружбе с лешевской бабушкой у него с братом был бартер на молоко, и они ходили бесплатно. А в зале! А на танцполе! Это вообще бывший кинозал, стулья с которого составлены вдоль стен, а на месте экрана за шторкой спрятан пульт диджея. На диджейском месте сидит сама директор дома культуры, тётя Даша. Такая же хромая, как дядя Коля. С одного завода их что ли? Почему хромают оба? Никто так и не ответил, а Леший и не спрашивал по малолетству. Светомузыка простая – горят все лампочки одновременно, и зеркальный шарик крутится. Движняк весь происходит за клубом. Обычно в середине вечера программа была такова: двое дерутся, четверо разнимают, остальные смотрят и беседуют о "возвышенном". На дискотеку было принято одеваться нарядно: белые рубашки, чёрные брюки или джинсы, начищенные до блеска туфли, тёмные очки, потому что "блатному ночью солнце светит". На танцполе обычно две-три малолетки, и какой-нибудь не в меру пьяный мужик отплясывает в их кругу. Массово народ выходит танцевать либо на "медляки" либо на хиты. В детстве Лешего хитами были песни, начиная с "Май харт вилл гоу он", "Хау мач из зе фиш" и "Гепаса парадокс", заканчивая "Сатисфэкшен"⁹. Все танцующие традиционно встают в кружок, неизвестно почему так. Но так везде: и здесь в Ошлангере, и в соседнем боевом селе Старокрещено, и в лешевском родном Михайловске на Урале, и в прочих местах, наверное, то же. Благодаря этим дискотекам в жизни Лешего случился первый страстный поцелуй с девочкой Наташей, которую в честь популярной песни называли "Черепашка"¹⁰. Первый глоток самогона из стакана, протянутого Лешему старшим братом. Первый секс в пятнадцать лет, сначала в предбаннике на кровати, где Леший ночевал, чтоб не будить бабку поздними приходами, затем повторился на цветущем льняном поле. "Эх, марийские поля и леса с комарами! – думал Леший, – "Икыт-кокыт-кумыт-лум, марий бетек куяш пу"¹¹ Что бы было, если бы Светка рыжая не была такой пьяной? Тормоз, тряпка, болтун, лентяй, но не девственник: хороший повод гордости для шестнадцатилетнего. А повторил ты свои половые подвиги через три года, при совсем других обстоятельствах. А где сейчас Светка? Присылала, и присылала фотку. Так она родила, вышла замуж, и развелась. Вот судьба русской женщины в деревне, ну или марийской женщины, от перестановки национальности сумма пиздеца не меняется. А как быстро всё поменялось потом?"

Рэп Леший перестал слушать, попав в летний лагерь в "Оленьих Ручьях", где ребята из Ревды творили волшебство на гитарах, а ребята из Екатеринбурга рассказали ему про неформальство, автостоп и ролевые игры. Там Леший познакомился с русским роком и тогдашней любовью своей, Мариной. Точнее, влюблённостью, безответной до обиды, зато любившей гитаристов. И тогда, Лешему было пятнадцать, он заперся дома на полгода, ходя только в школу, изучая гитару. Сборник песен "от Анны Карениной", таблица аккордов, кассеты с "Королём и Шутом" и "Арией", переборы-бои-аэм-дээм… Ответной симпатии от Марины Лёша тогда так и не добился в свои пятнадцать лет. Прошло время, главное друг другу они сказали и моральные долги раздали. Поняли, что оба вели себя как придурки, простили и приняли друг друга. Более того, иногда в городе Леший гостил у Марины по старой дружбе. И при встречах обязательно играли и пели вдвоём.

"Не получилось у тебя с ней отношений, да и забей, не крути в голове это кино! – говорил Леший сам себе мысленно, – Крути другое, про дискотеку и русский рэп. Да, ты ведь о русском рэпе начал! О, а это кавер на Цоя от БэдБиАльянса!"

– А я ведь эту версию услышал раньше, чем оригинал, у меня в двенадцать лет кассета была с ними.

– Нравится? Хорошая штука со смыслом правильным. Вот раньше-то рэпчину читали, не то, что сейчас. Давай погромче сделаю!

"Но пока в кармане пачка, в которой сигареты, я уверен на все сто: всё будет круто… Если есть в кармане пач-ка. Сигарет…"¹².

"Написать что ли рэпчину на мотив Саши Непомнящего, светлая память ему, – думал Леший, – На песню "Есть только дорога"? Или ну его, не надо портить рэпом хорошую песню… Почему портить? Возьму и напишу! Нет!"

Под такие мысли долетели они до Миллеровского поста ДПС. Дальше дорога идёт на Москву, в Воронежскую область. И на Украину, в Луганск. Молодой шофёр уехал туда, оставив Лешего стоять на трассе и рефлексировать дальше. Долго это делать не пришлось: фура со странным номером и надписью "IR", проскрипев тормозами, остановилась.

"…Арабская вязь? Иран? Охренеть… Как с ним говорить? Ладно, – думал Леший, – читал же у Кротова рассказ про путешествие в Иран? Что ты знаешь об Иране? Ман фарси балади, пуль надорам, чар сад туман, сиктым, ташаккор… Что там исламское? асСаляму Алейкум? Аллах, Мухаммад, священный Коран, джихад, сунниты и шииты, иранцы, пардон, персы ведь шииты? А чем от суннитов отличаются? Ааааа! О чём говорить?"

– Здравствуйте, по трассе в сторону Москвы не подбросите?

– Садись.

– Спасибо.

– Далеко ехать будем, как зовут?

– Меня Алексей.

– Я Москва еду. Завтра вечер Москва будешь.

"…Ну вот, по-русски немного говорит, уже хорошо. Попробуем установить контакт о языках?"

– Откуда русский знаете?

– Дорога! – драйвер выразительно хлопнул ладонями по рулю.

– А я пару слов по-персидски знаю. Ман фарси балади. Ман хориджи¹³.

– ХариДжЭе?

– Да, Хориджи. Путешественник. Автостопом еду.

– Пешком?

– Можно и так сказать.

– Я мало знаю русский, немного дойч, немного турки.

– А откуда из Ирана?

– Техран.

– Из самого Тегерана? Или ещё откуда? Я немного знаю географию Ирана, – Леший начал отрисовывать пальцем в воздухе карту Ирана, – вот Тегеран, вот Мешхед, Захедан, Кум, Исфахан, Астара, Шираз…

– Откуда хорошо Иран знаешь?

– Книгу читал о путешествии в Иран, – в очередной раз помянул Кротова Леший.

Много пауз в разговорах. Обычно в паузы звучит только "БЖЖЖЖ" двигателя, или музыка. Или треск рации. "Интересно, у иранских дальнобойщиков есть музыка? Вот кассетник наверху, значит есть…", – думал Леший, разглядывая интерьер кабины.

Дальше были вопросы к Лешему о предметах, "как по-русски?" и надо было чётко назвать предмет или явление. За окнами тем временем шёл дождь.

Благо драйвер курил и угостил сигаретой. Иногда он ругался полушёпотом.

– Блядь

– Откуда русский мат знаете?

– Дорога! – водитель выразительно хлопнул по рулю.

– А иранский мат есть?

– Есть. Сиктым¹⁴.

– Аа. Могу объяснить, что такое блядь.

– Блядь – это гюльчи, который сиктым за бакшиш.

Что такое "гюльчи" драйвер рассказал, показав на девушку на заправке и спросив "как по-русски". А что такое "бакшиш"¹⁵, Леший узнал на богучарском посту.

Радостный гаишник вприпрыжку бежал к фуре иранца, зная, что "бакшиш" будет. Иранец сказал "сиктым", и достал диск от тахографа, международные права, там было написано в строчке "name" ISA SADEGHI, и тысячу рублей. Увидев Лешего, гаишник заметно погрустнел. Посмотрел права, сказал, что денег не надо, надо мелочь на сувенир. Поинтересовался документами и у Лешего. Пробил паспорт по базе данных и отпустил дальнобоя-иранца.

Тут Леший понемногу допытался, что же такое и как иранец везёт. Зовут его действительно Иса, "как ваш Пророк Иисус, у нас его имя Иса". Так вот, Иса сам из Тегерана. Везёт груз, "Радиатор", со слов Исы, из Исфахана в Москву через Турцию. От турецких берегов, от Трабзона, он переправился на пароме в Новороссийск, откуда по М-4 продолжил путь к Москве. На вопрос, почему не через Азербайджан, ответил, что там больно жадные менты. Да и здесь он отдал на каждом посту по тысяче рублей. Чтоб не лезли. А тут посадил Лешего в машину, и теперь гаишники не лезут. Он радуется, что Леший принёс ему удачу. Леший не остался в долгу.

– Ман дервиш¹⁶

– Дервиш?

– Да. Путешествую. Дервиш. Русский дервиш.

– А как по-русски дервиш?

– Блаженный, – ляпнул первое попавшееся Леший.

– Бля-же-ни

– Да, лучше называть Дервиш.

– Есть песня про дервиш. Дервиищ, хучаме-хучамэ… Музыка вот про дервиш. Песня дервиш поёт.

Тут Иса встал и поставил кассету. В едущей фуре встал. Правда сразу же сел, но Лешего и это впечатлило.

Потом начал переводить текст одной песни, изобилуя жестами и используя запас всех трёх языков. В переводе одна из строчек песни означала: "Когда я иду по дороге, мои вены наполнены кровью и тело моё наполнено жизнью". Леший слушал и внимал, примеряя эту фразу на себя.

На ночёвку встали перед Воронежем, на стоянке рядом с посёлком Усмань. Там Иса купил Лешему пива, сам попросил у охранника стоянки "девушек". Ему привезли аж трёх, из Воронежа. Он выбрал одну, и оставил Лешего беседовать и пить пиво с охранником стоянки.

После уезда "девушек" отужинали странной иранской едой, подогреваемой на газовой горелке. Само приготовление выглядело очень экзотичным для Лешего: Иса подбрасывал лаваш над горящей "газовкой", так, словно на восточном базаре. Блюда были простые: долма, лаваш, чай. Все эти слова универсальны на русском и на всех восточных языках. Леший развернул спальник и лёг поперёк сидений, Иса – на "спалке".

Утро началось с сонного "Салам Алейкум"¹⁷ и каких-то типов, разглядывающих фуру. Типы, увидев проснувшихся жителей кабины, почему-то ретировались.

Со словами "БисмилЛя ирРахман ирРахим¹⁸" тронулись в путь. Весь второй день шёл дождь. Поля становились зеленее, появились пашни, а затем и леса.

Во время тахографического обеда Леший с Исой сидели под фурой и курили сигареты.

Расстались возле развязки на "Бетонке", под дождём. Иса нагрузил Лешему полный рюкзак иранских консервов, воды, лавашей, пачку сигарет и пятьсот рублей деньгами. Со словами: "Я мало деньги потратил, тебе далеко ехать ещё". Прогудел на прощание и оставил Лешего под дождём.

"Ну что, мокренько после тёплой кабины, Леший? Зато "ништяками" нагрузились под завязку! Где ночевать будем? Уже вечер и холодно! О, ещё один!", – подумал леший, глядя вперёд; там голосовал под дождём мокрый парень в косухе. С волос капала вода, на "торбе" был надет белый "Ашановский" пакет.

– Привет коллегам! Ты откуда и куда?

– Из Ростова в Екабэ

– А я с Калуги в Нижний. Москву объезжаю.

– А ты голодный?

– Да!

Как раз к этому времени дождь закончился, и ребята отошли на обочину поужинать "чем Иса послал". Так, по мыслям Лешего, совершается "Круговорот ништяков в природе". "Тебя угощают, ты угощаешь. Ты мне, я кому-то другому. Все счастливы… Вот только в ночь в Подмосковье двоих парней кто-то вряд ли возьмёт". Но судьба была на их стороне. Взял их дядька на "пятёрке", который ехал в Егорьевск. Соответственно калужского панка увозил дальше, а Лешего десантировал возле пересечения с М-5. В вечерних сумерках на оживлённом "пятаке" Лешего было хорошо видно. Здесь ему остановился молодой парень на иномарке, рассказавший байку про мента, танцующего в ансамбле "Очаровашки" и высадивший под Коломной на развязке.

"Стрём, – думал Леший, оглядевшись, – Но есть лесополоса. Там и заночую, благо еду без палатки"

Леший предпочитал в автостопе "стелс-режим". И в отличие от походной жизни, никогда не жёг на трассе костров, и не ставил палаток. Лежать в лесополосе на пенке и в спальнике, прикрывшись кучей полиэтилена гораздо безопасней, чем корячиться с палаткой. Хотя не всегда. От бродячек не поможет, но человеческий фактор почти полностью исключает. Рюкзак под голову, берцы – на ногах, чтоб быстрее вскочить, если что. Топор под руку. Если что.

"Конечно, твоё "есличто" никогда не случалось, – думал он, – Похеру, что вокруг творится, пусть хоть смертию друг друга убивают рядом, всё равно дальше трёх метров в лесополосу не зайдут ночью, главное, чтоб на голову случайно не нассали…"

Традиционно Леший, хоть и не особо верующий в плане обрядов, прочитал короткую личную молитву и выключился. Сквозь сон слышал хлопающиеся двери машин, голоса остановившихся. Как и предсказано, в сторону Лешего даже не глядели. Вообще от машин не отходили.

Костёр на трассе Леший разводил лишь однажды, когда в мае прошлого года ехал из Новосиба в Томск с чудесной Маленькой Танюхой. Тогда последний неприятный водитель, пытавшийся приставать к Тане и получивший от Лешего вежливо-грубый приказ остановиться, высадил их в чудесном месте, рядом с посёлком Мошково, где на одной стороне трассы стояли ДПСники, а на другой, повиливая "кормой", ходила проститутка. И куда податься двум бедным стопщикам? Решено было топать в лес ночевать. Лес находился от трассы почти в полукилометре, но зато какой это оказался лес! Елово-кедровый, как любит Леший! Недалеко от края леса забурились за опушку, расчистили себе место под спальник и пенку, развели костёр. Первый и единственный раз на трассе. Как истинный "добрый рыцарь", Леший предложил Танюхе возлечь в спальник, а сам сел у костра курить сигареты и читать при свете фонарика книжку "сказки дервишей", прихваченную почитать с одной из вписок. Потом, правда, комары заели, и пришлось втискиваться в спальник вдвоём. Какой там приставать! Еле застегнулись в самых крепких объятиях, благо Танюхин небольшой рост послужил её кличкой – Таня Маленькая. И Маленькая хорошо влезла в спалку. Утром они отковыривали из одежды ветки, а в подвозящей до Болотного машине нашли на Танюхиной шее клеща. Эту историю крутил Леший здесь, за почти четыре тысячи километров к западу от тех мест…

Утро для Лешего началось рано. Ещё до рассвета Леший продрал глаза, выкурил сигарету, глотнул воды из бутылки и собрал рюкзак. Сначала по бокам рюкзака – пенка. Свёрнутая цилиндром, она обеспечивала форму и объем рюкзака. Потом кроссовки на дно с мыслью "эх, когда же лето, наконец?", сменную сухую одежду, спальник. Сбоку лёг топор. Потом – продукты и кусок полиэтилена. Его бы посушить, но трасса торопит. Оттряхнул от росы, да и свернул. Берцы вроде чистые, джинсы на удивление тоже. Сверху – бывалую сине-белую куртку. И вперёд, на штурм коломенской объездной.