Kitabı oku: «Проект X», sayfa 2
ГЛАВА 1: АНДРЕЙ
I
Руки тряслись, колени гудели, глаза слезились.
Последний раз!
Он снова засунул два пальца в рот. Пару секунд подержал, согнулся. В глазах потемнело, по коже пробежали мурашки, живот свело.
Откашлявшись, Андрей открыл глаза и тупо уставился на остатки ужина.
Ну и что это такое? Опять? Сколько можно-то?
Встав, он повернулся к раковине. Ополоснул руки, умылся. Из зеркала смотрело тощее, лишенное эмоций, напоминающее посмертную маску лицо. Зачем он это делает, Андрей не мог объяснить даже самому себе. Первые пару дней было просто странно, а теперь, когда отвратительная привычка превратилась в систему, он потерял не только смысл, но и счет.
Вес у него ниже среднего, да и ел он умеренно, но в последнее время без унизительного ритуала не мог уснуть.
«Вероятно, причина в стрессе», – думал он поначалу, но предположение было до смешного идиотским. Андрей не испытывал стресс. Совсем. Ну, может, совсем чуть-чуть. Во всяком случае, возвращаясь в номер после рабочего дня, он мог с уверенностью сказать, что абсолютно ничего не чувствует. Вот как сейчас.
Неуклюже скользнув ладонью по стене, Андрей погасил свет и вышел в тесный, темный коридорчик. Он действительно спокоен. И вовсе не волнуется.
Опустошенный, он рухнул на узкую кровать. Когда Дима спрашивал, как он себя чувствует, Андрей всегда говорил, что нормально. И он не врал. Просто в последние три года именно такое состояние и является для него нормой. Как-то за разговором, очевидно, стараясь сильно не давить, Дима напомнил, что услуги психотерапевтов для сотрудников его уровня бесплатны, и если с Андреем что-то не так, то нужно всего лишь проехаться до медицинского отдела. Да он и сам с ним съездит, если так будет лучше.
Ах, Дима, старый, глупый, но такой добрый…
Разозлился ли тогда Андрей? Нет конечно. Он вообще не понимал, как люди способны тратить нервы на подобные мелочи. И уж тем более грех сердиться на Диму. Святой человек! Мужик с золотыми руками, трудолюбием, мудростью и бесконечной эмпатией, делающей его невероятно чувствительным.
Даром что постоянно в качалку ходит.
Андрей широко улыбнулся, всматриваясь в непроглядную вуаль темноты, за которой должен скрываться низенький потолок. Эти улыбки в последнее время стали такой же отвратительной и непонятной для него самого привычкой, как регулярное самоочищение. С одной стороны, он улыбался от всей души. С другой, когда он делал это, то почему-то ощущал, как неуютная пустота внутри пугающе нарастает.
Возможно, Дима прав. Возможно, ему действительно стоит съездить к врачам. Хотя бы раз. Что в этом плохого? Все, получив доступ к бесплатным приемам после пары повышений, сразу туда бегут. Но он-то не все. Да и с чем он пойдет?
Здравствуйте, у меня тут такая проблема! Я, в общем, блюю после работы, но это точно не потому, что в столовых дрянь подают, нет. А, да, и еще я странно себя чувствую. Скажите, пожалуйста, что со мной не так?
Сознание услужливо подсказало ответ:
Работяги вон месяцами солнца не видят. Постоянно в авралах. Вскрываются потом в своих каморках. А этот бедолага, видишь ли, пришел тут со своими тараканами!
– Такого сразу в дурку за бессмысленную трату времени, – сказал он пустой комнате.
Стены, конечно, молча согласились. Тем более, что это действительно правда!
Вытянув руку, Андрей нащупал на тумбочке пластиковый бокс с многоразовыми берушами. Небрежно открыл. Смял. Засунул затычки поочередно в левое и правое ухо. Накрылся сложенным одеялом, даже не думая его расправить, – вот тебе еще одна новая причуда! – и, закрыв глаза, стал медленно дышать.
Интересно, как там Петров. Прямо удивительно! Завтра проект сдавать, а он со своим вечным желанием перебдеть не то что задержаться не попросил, но велел уйти пораньше. Вероятно, все дело в том, что завтра, по сути, основная часть работы только начинается. «Врата» – первая дочерняя программа мегапроекта «X». То и другое – детища Петрова. И то, что для любого другого начинания в комплексе означало бы финальный осмотр перед принятием или непринятием, для «Врат» станет первичным запуском в полноценную эксплуатацию. А то, что изначально являлось целью, волшебным образом превратилось в средства.
Андрей не мог с уверенностью сказать, волнуется ли Петров по поводу завтрашнего. Эмоции других людей были для Андрея не то чтобы совсем непонятными, но крайне мудреными и необязательными для понимания. А если оперировать фактами, то проект «Врата» никуда не денется. Ни ему, ни Диме, ни уж тем более Петрову не грозит потеря рабочего места. А потому у Петрова, как, впрочем, и у него, нет причин для волнения. И это действительно была правда.
С закрытыми глазами он плыл через текущее густым сиропом время. Заснуть не удавалось. Сон находился совсем близко, почти сидел на плече. Но осознанность и механические думы о работе и завтрашнем дне никак не улетучивались. Наконец компьютер разума стал снижать производительность. Расчетливый, вечно спокойный внутренний голос затих. А дальше… Не выключайте из сети. Перезагрузка…
II
Непроглядная тьма окутывала его. Казалось, он выпал из потока мироздания. О реальности происходящего напоминало лишь собственное неровное дыхание и облако спутанных, роящихся мыслей, не дававших уснуть. Еще вчера ночные кошмары не представлялись ему хоть сколько-нибудь заманчивой вещью. Теперь он о них по-настоящему молился. Спать хотелось страшно, но как бы Андрей ни пытался хоть на час погрузиться в дрему, ничего не получалось.
Не думай! Не думай. Не думай…
Не думать было невозможно.
Уже совсем скоро случится… Случится кульминация твоей работы над этим проектом. И тебе действительно стоит поспать, если ты не хочешь быть овощем во время первого полноценного запуска!
Разболелась голова. Теперь действительно стоит оставить любые надежды на здоровый сон. Казавшаяся свинцовой рука медленно потянулась к прикроватной тумбочке и грузно свалившись на деревянную поверхность, стала медленно ощупывать ее в поисках телефона.
Вот ты где!
В зрачки впился яркий холодный свет. Мигрень нахлынула новой волной прежде невиданной силы. Вскоре слипающиеся глаза смогли разглядеть время – 00:16.
Ну дела!
Медленно поднявшись с кровати, Андрей едва не врезался в стену. Как бы ни хотелось оставаться в столь приятной темноте, путь все-таки придется освещать телефоном. Спасибо большое начальству за «максимально рачительную» планировку жилых комнат.
Чтобы добраться до ванной, хватило пяти неуклюжих шагов. Телефон можно было отключить. Во кромешном мраке ладонь с легкость нащупала ручку. Дверь распахнулась. Через пять-десять секунд слепых поисков он все же нашарил выключатель.
Клац!
Загорелась одинокая желтая лампочка, мощная ровно настолько, чтобы осветить тесную уборную, не тратя лишнее электричество. Глазам снова стало непереносимо больно – но это уже было неважно. Телефон отправился на стеклянную полку перед зеркалом, а Андрей, включив максимально холодную воду, припал к крану.
Стекающая по лицу ледяная струя будто вернула его к жизни. Мигрень не отступила до конца, но заметно ослабила хватку, давая пространство для мыслей. Парень поднял голову и уставился в зеркало. – Выглядишь отвратительно! – Впалые скулы, опухшие веки и огромные мешки под глазами. – А ведь запуск уже сегодня!
Из небольшой колонки послышался электронный голос: «Доброе утро, Андрей Афанасьев! Время 00:23. Если вы наблюдаете у себя расстройства сна, пожалуйста, посетите ближайший медпункт в любое удобное для вас время. Услуга бесплатна! Здоровый работник – продуктивный работник! Успешного дня!»
– Кхе! Тебе тоже!
Щелкнув выключателем, он вышел из ванной, оделся, перебросил через плечо сумку и покинул номер.
Он брел по скупо освещенному длинному бетонному тоннелю с бесчисленными дверями, что вели в такие же комнатушки, как у него. Наконец клаустрофобный коридор закончился. Андрей оказался в просторном лобби жилого модуля. Даже днем фойе казалось большим, но погруженное в сумрак, оно выглядело бесконечным.
Вдали у одной из колонн Андрей приметил автомат, манящий его, как мотылька, мягким циановым светом. Подойдя к машине, он расстегнул сумку, полез за мелочью, неловко вытащил пять десятирублевых монет и с неожиданной для себя самого аккуратностью скормил их автомату. Наименований для сознания, балансирующего на краю реальности, оказалось слишком много. Какао, капучино, эспрессо, латте, чай зеленый, чай байховый. Чай байховый. Палец медленно, с усилием вдавил кнопку. Машина страшно загремела, ненадолго вернув Андрею тонус.
Ему всегда казалось, что тьма обладает странными свойствами. Она умела не только увеличивать и искажать хорошо знакомые объекты, но и многократно усиливать любые звуки.
С громким стуком из недр машины на подставку упал стаканчик. Автомат заревел, неспешно наполняя емкость горячим напитком. Булькнув, в стаканчик опустилась деревянная палочка, а рядом с ним шлепнулись две бумажные трубочки с сахаром. Со щелчком поднялось пластиковое забрало окна подачи.
Добавив в чай сахар, Андрей пошел вдоль ряда колонн к платформе поезда.
Обычно на перроне было людно и шумно, но сейчас здесь царила безмятежность. Сев на скамейку, Андрей зажмурился и стал медленно потягивать чай. Так продолжалось неопределенно долгое время, пока он не поймал себя на том, что кусает ободок стаканчика. Еще одна мерзкая привычка. Опустевший стаканчик отправился в мусорку.
Вместе с теплом пришло спокойствие. Безумный поток бессвязных мыслей утих. На мгновение разлепив веки, Андрей заметил, как красная лампочка камеры, похожая на глаз неизвестного науке хищника, немного сдвинулась. Хотя, может, ему показалось. Да если и сдвинулась, какая разница? Охранники тоже люди. Он погружался в сон.
III
Легкой походкой он шел через офис. По обе стороны тянулись стеклянные стены, за которыми работяги исполняли свой долг, уткнувшись в экраны компьютеров. Позади осталось множество таких помещений, разделенных паутиной коридоров. Андрей находил это место похожим на лабиринт, но идти по нему было одно удовольствие. Он трудился в комплексе два года. Полтора, если не считать испытательного периода. Но сегодня!.. Сегодня он получит по-настоящему серьезную и ответственную работу. Такую, о какой он мечтал, поступая в университет. Такую, которая позволит ему внести свою лепту в создание чего-то по-настоящему инновационного. В создание настоящего чуда.
«Андрюх, я не могу тебе рассказать что-либо о проекте, пока ты не получишь контракт и не подпишешь ряд нужных бумаг, но поверь, это взорвет твой мозг! Ты парень дельный, а нам лишние руки не помешают!» – сказал ему тогда Дима.
Дмитрий Георгиевич мужик серьезный…
Нужная дверь была в конце коридора. По спине Андрея пробежал холодок, шаги ускорились и удлинились, руки слегка задрожали, темп сердцебиения заметно вырос.
Он хотел войти, но остановился, услышав в кабинете приглушенные голоса. Благо, на такой случай у входа стояли скамейки. Усевшись, Андрей принялся сверлить взглядом синие кустовые розы, росшие в кубических горшках с окаемкой под золото и гравировкой на ободке: «Розы Космос».
Похоже, еще одна диковинка из отдела биотехнологий.
Две минуты ожидания показались ему вечностью. Наконец бубнеж в кабинете затих.
Андрей резко вскочил и подлетел к двери, чуть не сшибив смертельно измученного явно не самым приятным разговором бедолагу.
В тесном помещении за компьютерным столом сидела широченная, напоминающая грозовую тучу женщина. Ее раздраженный взгляд проникал в самую душу.
– Заходите! Что стоите?! – проскрежетала она, словно вилка по стеклу.
Андрей поморщился, но мужественно шагнул внутрь.
– Андрей Афанасьев. По поводу дальнейшего распределения.
Маленькие глазки прищурились, пробежались по нему сверху вниз. Похожие на сосиски пальцы забарабанили по клавиатуре.
– У вас есть одна вакансия по требованию… – Складки на круглом лице расправились. – Предложена Дмитрием Григорьевичем. Подписана… Подписана доктором Петровым. Проект «Врата». Вы со…
– Я полностью согласен на предложенную работу!
– Хорошо. Подождите минутку.
Затарахтел принтер, выдавая свежеотпечатанные документы. Первый лист с заголовком «Контракт» Андрей подписал почти не думая, пробежав содержание наискосок. Внимание соискателя привлекла только дополнительная строчка: «Требуется подписанный документ о неразглашении».
А вот и он.
Толстая рука протянула ему второй лист. Андрей перевел взгляд на тучную женщину.
– Это необходимо, – тихим голосом убедила она.
Текст подписки гласил: «Я, ________________, оформляясь на должность в научно-исследовательском комплексе „Новая Заря“, будучи поставлен в известность о том, что по роду своей деятельности и обязанностям буду допущен к государственной тайне…»
IV
Опустевший вагончик мчался по широкому темному тоннелю. На панели указателя красными огоньками были отмечены пройденные станции: «Жилой модуль 2И», «Медицинский отдел», «Аппаратная лаборатория» и еще с десяток наименований. Не горела только последняя лампочка – под надписью «Лаборатория аномальных материалов».
– Что, Андрюх, готов заняться чем-то по-настоящему стоящим?!
Напротив Андрея сидел мужчина за сорок. Большой прямой нос держал оправу очков. Немного впалые щеки покрывала щетина. Висевший на груди бейдж уверял: перед вами Кусков Дмитрий Георгиевич.
– Всю жизнь ждал! Знаете… Вчера мне менеджер сказала подписать бумажку. О неразглашении. Не повод от такого отказываться, но как-то не по себе. Сегодня на работу, а завтра пулю в лоб!
– Да брось ты! – Кусков махнул рукой со старыми как бог циферблатными часами. – Жить будешь. Полезных людей никто в расход не пустит! Ты просто еще не привык. Здесь такое в порядке вещей. Все, что ты делал до этого, можешь считать испытательным сроком.
Тоннель в этом месте расширялся. В окне промелькнула бригада рабочих, варивших какие-то трубы.
– Нам немного осталось! Хочешь поговорить о чем-нибудь или просто посидим молча?
Андрею было о чем поговорить. Он знал сидящего перед ним человека уже два года. За это время Дима, несмотря на разницу в возрасте, стал ему близким другом. Он был общительным и надежным, но свои тайны хранил за девятью замками. Вот, например, кольцо, которое тот носил не снимая. Андрея мало интересовала личная жизнь других людей, но Дима… Кажется, женат Дима не был, а кольцо причиняло ему серьезную боль, но избавляться от него Кусков и не думал. Что за причина? Развод после долгих лет совместной жизни? Сам Андрей был далек от любовных отношений, но считал, что, если даст Диме выговориться, сделает ему только лучше.
– Андрюх, ну ты что! С ума от счастья сошел? Мы подъезжаем уже. Вставай!
V
Вагончик сбавил скорость. В ярком свете ламп Андрей увидел просторную платформу с огромной парадной лестницей в центре и двумя КПП на ее вершине. Из каждого в неизвестных направлениях вели по два коридора со множеством указателей. Справа от лестницы, под самым потолком, располагался балкон офиса охраны, защищенный толстенным, вероятно пуленепробиваемым стеклом.
– Вау. Здесь все серьезно!
Андрей старался говорить восхищенно, но по неведомой причине восхищения не испытывал.
– А то!
Поезд остановился. Из колонок раздался синтезированный голос: «Вы прибываете на станцию „Лаборатория аномальных материалов“. Пожалуйста, соблюдайте меры предосторожности. Будьте внимательны и продуктивны. Хорошего дня!»
– Нас идут встречать. – За окнами вагона мелькнули силуэты охранников. – Пойдем! Не бойся. Как видишь, станция совсем новая, кое-где еще незаконченная, но Петров у себя уже освоился.
Ненадолго замершего на платформе Андрея поразило, с какой скоростью его коллега помчался по ступенькам. Вот тебе и утренняя разминка. Оставалось лишь последовать за ним.
Наверху у рам металлоискателей стояли охранники. Дима уже прошел через турникет и дожидался Андрея.
– Предъявите документы, – буркнул мужчина средних лет с бледным квадратным лицом, на котором выделялись темные круги под усталыми глазами.
Андрей протянул открытый паспорт. Взгляд охранника внезапно стал орлиным, сверкнул, сличая фото с оригиналом. Затем страж спокойно протянул документ новому сотруднику.
– Хорошего дня.
Собираясь приложить ключ-карту к турникету, Андрей посмотрел на дежурного. Тот опять выглядел крайне измотанным. От пристального внимания в глазах под нависшими тяжелыми веками не осталось и следа.
Когда Андрей повернулся к другу, тот уже шагал вперед.
VI
Они шли по безлюдному, блестящему новизной коридору под яркими лампами, свет которых отражался от ослепительно-белых бетонных стен и покрытого сияющей плиткой пола. Тут и там ответвления вели к еще необорудованным лабораториям. Почти все помещения пустовали, там было темно, лишь кое-где просматривались строительные леса.
Наконец свернули в последний раз. На расстоянии пятнадцати метров от поворота располагался еще один блокпост. Двое вооруженных мужчин ограничились лишь быстрыми взглядами в сторону вновь прибывших. Дальше, чуть выше уровня коридора виднелись огромные гермоворота.
– Сереж, не сиди! Впусти нас!
– Сейчас, секунду.
Один из охранников зашел в комнатушку и опустил какой-то рычаг. Тут же с громким гулом поползла вверх тяжелая дверь.
За ней обнаружился проход в циклопический зал, истинные размеры которого оценить было невозможно, не попав внутрь. В проходе возник высокий широкоплечий человек в лабораторном халате. Его седые коротко стриженные волосы и борода почти не отличались по цвету от рабочего облачения. На широком высоком лбу шевелились грозного вида брови, глубокие зеленые глаза за очками, блестящими в свете множества ламп, пристально рассматривали пришедших. Дима приветственно поднял ладонь, но мужчина лишь слегка улыбнулся и едва заметно кивнул. Затем ученый протянул руку Андрею.
– Здравствуйте. Андрей? – Парень неловко кивнул. – Отлично. Моя фамилия Петров. Пройдемте! Мы как раз собирались проводить кое-какой тест. Заодно продемонстрируем вам, с чем предстоит иметь дело.
Петров указал на проход, после чего перевел взгляд на охранника и безмолвно кивнул. Гермоворота за спиной Андрея начали закрываться, громыхнув напоследок, когда огромные металлические зубья плотно вошли в пазы.
В тот момент его жизнь разделилась на до и после. Перед Андреем во всей красе предстал исполинский зал, площадью никак не меньше сотни квадратных метров. Еще абсолютно пустой, он вселял трепет и восторг. Белые кафельные стены, сверкающие чистотой, поднимались метров на десять. Потолок, такой высокий, что освещения едва хватало, чтоб разглядеть его, создавал ощущение бесконечной устремленности вверх. Часть пола заменяла металлическая сетка, под которой виднелись толстенные, будто стволы древних деревьев, высоковольтные кабели. Они вели к металлическому постаменту диаметром около десяти метров. Расчеты явно предусматривали некую грандиозную конструкцию в центре, но там стоял непропорционально маленький, в человеческий рост, бокс из толстого стекла с каким-то аппаратом внутри.
Справа, метрах в семи от пола, тянулся отгороженный еще более толстым стеклом герметичный балкон на железобетонных сваях. К миниатюрной копии гермоворот – вероятно единственному пути на балкон – вела металлическая винтовая лестница. В воздухе стоял легкий аромат хлора.
Петров развел руками, окидывая зал гордым взглядом.
– Здесь нам и предстоит работать! Вся эта лаборатория построена исключительно ради нашего проекта. И в его суть мне не терпится вас посвятить. Мы имеем дело с уникальным природным процессом пересечения сфер. Пересечение сфер – это… Впрочем, об этом позже.
Из-за герметичного бокса на постаменте высунулся средних лет мужчина, одарив вновь прибывших внимательным взглядом.
– Знакомьтесь, Виталий – моя правая рука.
Виталий неловко улыбнулся и вернулся к работе. Часть прозрачного материала, служившая дверью бокса, была настежь распахнута – лаборант устанавливал что-то внутри.
Петров, позвав остальных за собой аккуратным взмахом ладони, стал подниматься на постамент по металлическим ступенькам, края которых были выкрашены в желто-черную полоску.
Взбежав наверх, Андрей наконец смог рассмотреть и необычный аппарат, и то, с чем возился лаборант. Это был поднос из твердого пластика, на котором сидела белая крыса, надежно зафиксированная шлейкой. Животное с любопытством обнюхивало просторный бокс, не подавая никаких признаков тревоги.
– Готовьтесь к запуску, – тихо скомандовал Петров, после чего продолжил рассказ: – Итак, после первых тестов нам стало ясно, что мы имеем дело с крайне необычным материалом. Если кратко: мы пропускаем луч света через образец недавно обнаруженного элемента. Если говорить более детально: мы сначала берем самые обычные фотоны, затем действуем на них мощным электрическим током. Этого недостаточно, поэтому частицы отправляются в конденсатор. – Физик указал на спиралевидную металлическую трубку, вокруг которой, медленно набирая обороты, вращалась центрифуга. – Центрифуга создает оптимальное для ускорения частиц электрическое поле, после чего частицы попадают в кристалл.
Небольшой полупрозрачный оранжевый камень засветился.
– Образец уникален. Мы до сих пор не знаем, как это происходит, но, проходя через него, частицы начинают вести себя совсем не так, как стоило ожидать. Мало того что они проходят через промежутки в атомной решетке кристалла, никак не преломляясь, они как бы начинают слипаться. Мы можем объяснить, почему это происходит: частицы приобретают такой высокий заряд, что для них энергетически выгодно создавать… назовем это «облако». – В центре причудливой машины начала появляться маленькая сфера, излучающая мягкий желтый свет. – Облако из-за скопления частиц с высоким энергетическим потенциалом имеет свое магнитное поле. Смотрите…
Петров достал карманный компас и стал медленно его вращать – синяя часть стрелки всегда указывала строго на желтую сферу.
– Мы полагаем, что сфера – портал в другой мир. Видите ли, в чем штука. Всю нашу вселенную можно условно представить в виде огромного черного листа миллиметровки. Черные дыры деформируют свет вокруг себя и как бы продавливают эту миллиметровку. Здесь пространство не искажается, потому что мы не продавливаем бумагу, мы делаем в ней ювелирный прокол. Так мы получаем прямой доступ к «сфере» другого мира. Это явление и называется пересечением сфер. В самом по себе пересечении ничего необъяснимого нет. Да, это несомненно крайне интересное, уникальное явление, можно сказать аномалия, но никаких серьезных вопросов факт существования аномалии не вызывает. Вопросы остаются к процессу ее формирования. К кристаллу, если точнее. Ближайшая аналогия нашему процессу – это то, что происходит в большом адронном коллайдере. Там частицы тоже ускоряются, но не меняют свои свойства так кардинально, не превращаться в x-тахионы. Кроме того, не понятно, как крошечный, в сравнении с коллайдером, осколок кристалла творит такие чудеса. С точки зрения физики это настоящее волшебство. Впрочем, в итоге мы поймем, за счет чего образец влияет на частицы подобным образом. Уже сейчас с высокой долей уверенности можно сказать, что скорее всего дело в атомной решетке. Вероятнее всего, кристалл имеет больше измерений, чем мы можем увидеть, но не подтвердить, не опровергнуть это мы не можем. Мы просто не знаем, как именно кристалл влияет на проходящие частицы, потому что ничего подобного в природе еще не обнаруживали. Так что, – развел руками Петров, – механизм явления пока остается загадкой.
– Вы упомянули про фантомную радиацию? – спросил Виталий.
Секунду назад он завороженно смотрел на медленно пульсирующую сферу, но сейчас напрягся и ухватился за консоль. Ненадолго в лаборатории повисла гробовая тишина, прерываемая лишь редким попискиванием устройств на приборной панели.
– Когда мы впервые запустили машину, – наконец произнес ученый, – дозиметр засек около нее резкий всплеск радиации. Эксперимент пришлось немедленно прекратить и провести радиообработку помещения. Нас самих в срочном порядке отправили на дезактивацию. Дозиметр показал такие значения фона, при воздействии которых человек, как правило, не живет более двух суток. Но мы были абсолютно здоровы, и как видите, я стою перед вами целый и невредимый.
Мы решили, что дозиметр сломан, и заменили его. Во время второго запуска ничего подобного не происходило. Вообще. Уровень фона оставался стандартным, хотя дозиметр находился сантиметрах в тридцати от аномалии. В третий раз случилось то же, что и в первый. На четвертый мы решили поступить иначе. Мы обложили машину новыми дозиметрами со всех сторон. В другом случае хватило бы одного, максимум двух, на разном удалении от разлома, поскольку радиационное излучение, как правило, распространяется равномерно. Но мы не пожалели. Во время запуска несколько дозиметров неожиданно выдавали огромные значения. Причем в разное время. Излучение будто возникало в одной-двух точках, а не распространялось так, как мы ожидаем. Мы работали с этой машиной, – кивнул Петров, указывая на аппарат. – Стояли прямо тут. И мы здоровы.
Сразу после эксперимента мы сдали дозиметры на проверку – все исправны. Мы предположили, что имеем дело либо с неким излучением, либо с полем, связанным с аномалией. Полем, возникающим точечно и произвольно перемещающимся. Мы до сих пор не знаем, что это такое. Но у нас есть неоспоримые факты. Нечто существует, и оно влияет на дозиметры. И это не радиация, поскольку это нечто безопасно для человека. Видите крысу? Я уверен, что по окончании эксперимента с ней все будет в порядке. Система уже опробована и безопасна. Как можете заметить, никакого вреда животному портал не приносит.
Тут лаборант вздрогнул и покрылся гусиной кожей. Андрей увидел, как два дозиметра на пару секунд показали 122 зиверта, а мех на спокойно сидящей крысе едва заметно примялся, будто зверька кто-то потрогал.
