Kitabı oku: «Граф Суворов. Книга 2», sayfa 3
Глава 4
– Разрешите? – постучав в борт командной палатки, спросил я.
– А, Саша, заходи, – добродушно сказал Василий.
– Кхм. Я не один и по делу, – предупредил я, и инструктор тут же подобрался.
– Тогда заходите. Что случилось? – спросил Строганов, когда трое из делегации второкурсников зашли вслед за мной.
– Ходят слухи, что всех ТУФовцев расселяют с барака. Хотели спросить, так это или нет? – поинтересовался я, кивнув на вошедших.
– Заботишься о бывших одногруппниках? Добро, – кивнул Василий. – Все верно, граф поручил нам изменить расселение студентов в соответствии с результатами. Так что скоро будет глобальный передел. Первокурсников это коснется в первую очередь, а потом уже остальных. Кстати, ты был прав, я видел те документы…
– Рад, что хоть бумаги оказались достаточно убедительны, – ответил я. – Значит, в палатки их селить не будут?
– Что? В палатки? – Василий вначале удивился, а затем не смог сдержать улыбку. – Нет, у нас и так слишком мало места, куда еще и их пихать?
– А то что начали расчищать место и завозить какие-то столбы? – поинтересовался один из второкурсников.
– К вам это не имеет никакого отношения, совершенно, – усмехнулся Строганов. – А для остальных будет сюрпризом. Еще вопросы есть?
– У них – нет, а у меня остался, – сказал я, махнув рукой, и Хорь вывел из командной палатки недовольных товарищей. – Мне нужна хоть какая-то броня для тренировок с нашим «наставником» по фехтованию.
– Броня? Тебе? – удивленно переспросил Василий. – Это как же ты с ним тренируешься, что приходится защиту искать?
– Усердно, – ответил я, не став вдаваться в подробности. – Скажем так, я понял, что без практики он меня ничему в оговоренные сроки научить не сможет. Да еще и сабля – никак не могу привыкнуть к ее утяжеленному лезвию.
– Сабля? Для тренировок со стихийным клинком? – удивился Василий. – Так, послушай, я пока не в лучшей форме, но с твоим наставником завтра поговорю. Не дело тренироваться с саблей там, где нужна спица, а в идеале – дротик.
– Почему? – теперь уже настала моя очередь удивляться.
– Все просто. У резонансного оружия нет веса, есть только усилие. Поэтому им нельзя биться так же, как обычным. Есть заменители, которые используют аристократы – проводники для лучшего резонанса, но они совершенно бесполезны в реальном бою, – покачал головой Василий. – Кажется, мне предстоит очень серьезный разговор с твоим учителем. Как его зовут?
– Дали, ну, или таракан, – усмехнувшись, сказал я.
– Фамилия у него какая? – сердито спросил денщик.
– Ежиков, – ответил я после секундного раздумья. – Хотя она ему совершенно не соответствует. Он вообще на русского не очень похож.
– Да какая разница, – пожал плечами мастер-наставник. – Хорошо, я завтра с ним переговорю до твоих занятий. Броня тебе не понадобится, а вот с оружием придется что-то придумать, есть у вас в тренировочном зале шпаги?
– Есть металлические прутья с шариками на вершинах. Похожи на спицы, на которые сверху и снизу насадили по небольшому клубку, – задумчиво проговорил я, вспоминая весь инвентарь.
– Отлично, там один из шаров полый, а второй заполненный для уравновешивания, – пояснил Строганов. – Стандартная форма для обучения.
– Хорошо, спасибо. А, еще вопрос! Почему тренировки с обычным оружием бесполезны? – решил уточнить я.
– Потому что, если сталкиваются два конструкта, выигрывает тот, у кого резонанс лучше. Проще говоря – емкость или энергетический вес. Если, допустим, ты только освоил пробой, а у противника щит того же напряжения на точку соприкосновения – ты его не пробьешь при всем желании, – объяснил Строганов. – Поэтому дуэли между определенными титулами и рангами запрещены как аморальные.
– А если я создам… ну, например, кольцо на палец, или на костяшку, а у противника будет меч, но они вдруг столкнутся? – прикидывая в уме варианты, спросил я. Именно так я сформировал потоки праны, ведя их из средоточия в груди по руке через татуировку к пальцам.
– Если емкость одна – ты победишь. Но, сам понимаешь, вероятность крайне мала. Это как попасть стрелой в дартс по мишени, прикрепленной к колесу проезжающего мимо автомобиля, – усмехнувшись, сказал Василий. – Противнику же достаточно будет держать дистанцию – и он тебя успешно заколет.
– Да, перспектива паршивая. Значит, врукопашную против мечника не попрешь, – пришлось признать мне. – Ладно, буду тренироваться. А почему не важна физическая сила? Клинки же могут быть равны по вложенной энергии, плотности… ну и так далее.
– Ты сам-то как себе это представляешь? Вначале двое договариваются, расписывают формулы, тренируются, чтобы создать одинаковую плотность, и только потом идут в бой? – рассмеявшись, спросил Василий, и мне пришлось признать, что это глупость. – Нет, один взмах, и тот, у кого «концентрация на объем» будет выше – лишит второго оружия и, скорее всего, жизни. И вот тут сабельные приемы и в самом деле лучше.
– Почему? – удивленно спросил я.
– От укола рапиры при разрушении оружия можно увернуться, выгадать себе пару мгновений на концентрацию и вызвать замену, – объяснил наставник. – Сабля всегда бьет по дуге, а значит, если она пробила щит и оружие врага – сможет зацепить его или убить. Но опять – это чистая теория, и тренироваться для этого с реальными саблями нет никакого смысла, другая природа столкновения.
– То есть тренироваться нужно со спицами, но в сабельном бое? – ошарашенно проговорил я. Такая схема никак не укладывалась у меня в голове.
– Точно! Это оптимальный вариант. Ну и, конечно, не пренебрегать уколами. Но вообще – когда ты еще дойдешь до махания стихийным клинком? – усмехнувшись проговорил Строганов. – Я вот к своим тридцати пяти – только-только до объема добрался, нож сформировать смогу – меч нет. Тем более стихийный.
– Ну да, – кивнул я, понимая, что и мне до меча – как до луны. Даже со всеми странностями, что со мной происходили, начиная, собственно, с перерождения, освоить строение резонанса на данном этапе я никак не мог. Умом понимал все, что мне говорят, но просто не чувствовал. Моя родная прана, энергия внутри меня, энергия души – это одно, а вот этот вот резонанс – совершенно другое.
– Не забивай себе пока голову сложными материями, – усмехнулся Василий, хлопнув меня по плечу. А затем, словно удивившись, попробовал ударить еще раз, но куда сильней. Я же просто чуть отклонился назад и тут же вернулся, чем вызвал еще большее недоумение. – А ты хорош, всего два месяца назад был хлюпиком. Я до последнего считал, что в испытаниях тебе просто везет и ты пробираешься только на силе воли.
– Без нее тоже никак, – улыбнулся я в ответ.
– Естественно, но мышцами ты оброс капитально, девки, поди, уже засматриваются и примеряются? – довольно проговорил наставник. – Только учти – никаких залетов. Появление бастарда – это не худший вариант, но только после получения титула графа.
– Так мы вроде обо всем договорились с Мирославом, – оглянувшись на вход, проговорил я. – Что-то поменялось?
– Нет, конечно, нет, – тут же пошел на попятную денщик, но я заметил, как его глаза чуть ушли в сторону.
– Ясно, поменялось, – проговорил я, сжимая и разжимая кулаки. – В чем дело?
– С тобой все осталось в силе, клянусь. Просто Роман хочет поступить по совести и сделать лучшего в этом году студента своим сыном. В результате ы станешь приемным для погибшего Бронислава, а второй – Романовским, – нехотя объяснил Василий, потерев шею. – В общем, ты все равно станешь графским сыном, со всеми титулами, привилегиями, обязанностями и прочим.
– Но без права наследования, – кивнул я. – Особенно если вначале признают того, а потом уже меня. Первым в очереди будет Роман, вторым – его сын, и только потом я. Даже если по закону, как сын старшего сына, должен наследовать я.
– Ну, ты хватил, Саша, – недовольно нахмурился Василий. – Роман-то, как-никак, родной сын Мирослава. А ты…
– Сбоку припека. Понял, – кивнул я, задумавшись. Вот с одной стороны – какая разница? Если по совести – я и в самом деле им никто, то, что пробормотал что-то перед смертью Бронислав, может, и значит для них многое, но решать судьбу рода не должно. С другой стороны… нет, даже думать об этом не стоит. Вначале стану лучшим, а уже потом можно будет разговаривать с Мирославом.
А мои шансы на первенство в этом году стремительно приближались к нулю. Одно дело – стать лучшим из одногруппников, погодок и раздолбаев, только поступивших в училище, совсем другое – перешагнуть через полтора года обучения и тренировок, через три года возраста и стать лучшим в соревновании против участников в совершенно иной весовой категории. Тех, кто уже владеет резонансом. Но сдаваться я не собираюсь.
– Спасибо за совет, наставник, – все для себя решив, улыбнулся я. – Последний вопрос – куда вы пропали? Ну… перед появлением той твари и пропажей двух преподавателей? Если не мое дело, то все нормально. Просто скажите.
– Да нет, чего уж там, – усмехнувшись, проговорил Строганов. – Ползал ночью по вашим буеракам, искал пропавшего Ульянова и нечаянно напоролся на металлический штырь в темноте. Вот и все недолга.
– Похвастаетесь боевыми шрамами? – попросил я.
– Эм, зачем это? – удивленно спросил Василий. – Нечего там особенно смотреть. Просто глубокая царапина, да и все.
– Ну, я же должен понимать, на что наткнусь, если долго в темноте ползать? – продолжил настаивать я. Повод мне отказать можно было найти легко, достаточно простого – не хочу, не твое дело, иди лесом. Но нет, Василий подумал немного и в конце концов закатал водолазку, под которой я увидел плотную марлевую повязку.
– Можно? – спросил я, прежде чем тянуть руки, и Строганов, немного подумав, кивнул. Я прощупал края раны, прочувствовал отклонения в ауре Василия.
Понятно, что он врал – длинный ровный разрез можно было получить только одним способом – скальпелем. Ни осколки, ни пули такой раны оставить не могли, это я уже в методичках видел. Но вот меридианы были повреждены не только в самой ране, но и вокруг нее, будто их выжгло.
Нескольких уверенных нажатий хватило, чтобы законсервировать концы разрыва и одновременно пустить энергию вдоль раны, ускоряя восстановление. Василий вначале поморщился, но затем с удивлением ощупал бок и, встав, начал поворачиваться из стороны в сторону.
– Не стоит. Рана может открыться, – предупредил я, встряхивая кисти рук, чтобы снять внезапно накатившую усталость. – Но сейчас, думаю, выздоровление пойдет легче.
– Спасибо, – кивнул Василий. – Могу я поинтересоваться, откуда у тебя такие навыки? Я, конечно, за годы службы всякое слышал, даже о чудесном исцелении болтают, но вот на себе прочувствовал в первый раз.
– Как только честно ответишь, где ты получил рану, – улыбнувшись, проговорил я. – Это же от резонансного меча? Или скорее когтя.
– Да нет, говорю же. На железяку ночью напоролся, – возразил Василий.
– Ага. Ну, тогда до завтра, матер наставник, – кивнул я, на мгновение замерев у выхода, но все же решившись. – Есть у меня одна идея, как можно первому и второму курсу изменить программу, так чтобы они смогли больше резонанса получить.
– Вот как? – еще больше напрягся Василий. – Давай… завтра. Я на планерке доложу о результатах недельного обучения после отсева. И тогда смогу поговорить с его светлостью Мирославом. Уверен, он заинтересуется твоим предложением.
– Понял, спасибо, – кивнул я, быстро выходя из палатки. Блин, как уже завтра? Я был твердо уверен, что у меня есть по крайней мере еще дня два-три! Если промежуточные испытания уже завтра – я просто не справлюсь, не успел я все выучить. Да еще и физические…
– А ты довольно близок с нашим матером-инструктором, – раздался за спиной голос, и я вынырнул из раздумий, внезапно поняв, что совершенно перестал смотреть по сторонам и, похоже, сейчас придется за это поплатиться.
Меня окружили сразу пятеро первокурсников из А группы, а «хороший знакомый» Бобров перекрывал единственный путь к отступлению. Поймали меня в небольшой лесополосе, между палатками командования и общевойсковыми, так что ни от тех, ни от других меня видно не было.
– Я так понимаю, вы решили завтрашние испытания провалить уже сегодня? – спросил я, оглядываясь по сторонам и нагоняя прану в конечности. Парни, окружившие меня, явно рассчитывали на то, что я выдохнусь к концу дня, их будет пятеро на одного – а значит, победа получится быстрой и легкой. Но ошиблись буквально во всем.
– Бей щенка! – рявкнул Бобров, и они бросились на меня.
Узкая тропка между деревьев не позволяла напасть сразу пятерым, но я не собирался упрощать им задачу и сразу прыгнул в заросли. Оттолкнулся от ближайшего ствола ладонью, резко уходя в сторону, и через два прыжка уже оказался за спиной у крайнего противника.
Не ожидавший от меня такой прыти парень обернулся только для того, чтобы получить в нос основанием ладони. Взвизгнув, он рухнул на подмерзшую тропинку, а я уже вновь прыгнул между деревьев, выходя из окружения. Сразу два А-шника бежали на меня с разных сторон и были всего в паре шагов, когда я им немного помог. Схватил за волосы и придал дополнительного ускорения, столкнув лбами.
Четвертый противник решил не гнаться за мной, выжидая на тропинке и старательно вглядываясь в темноту. В принципе правильно, чего зря силы тратить? Только у меня их было в избытке, за счет активации первого лепестка земли, а парень после учебного дня существенно вымотался. Разбежавшись, я прыгнул, ухватился за низко висящую ветку и со всей силы, обеими ногами, вмазал противнику по спине. Улетевший куда-то в темноту парень закричал, но вопль быстро сменился жалобным стоном.
Я уже подумал, что дело сделано, когда понял, что не хватает зачинщика. И в то же мгновение мне по плечу прилетел удар толстенной коряги. Перекатившись в сторону, я вскочил на ноги и увидел ухмыляющегося Боброва, держащего в руках длинную сучковатую ветку. Не будь она такой кривой – удар прилетел бы мне в голову, а не в плечо, а такой дубиной и убить не долго.
– Честные благородные воины, – усмехнулся я, оглядываясь по сторонам. Так и есть, двое, которых я столкнул лбами, уже брали меня в клещи. Не хватало только первокурсника со сломанным носом и того, что улетел в темноту. Он продолжал стонать где-то в ближайших кустах.
Ушибленные бросились ко мне одновременно, пока я мониторил окружение. Назад – ствол дерева, по сторонам они, а впереди дурак с палкой. Я на мгновение замешкался, и противники тут же воспользовались ситуацией, схватив меня за рукава и застопорив.
– Тебе привет от наставника, – довольно ухмыляясь произнес Бобров, занесший над головой дубину на манер меча и со всей силы обрушивший оружие мне на голову.
Не собираясь доставлять ему такого удовольствия, я рухнул на колени, увлекая за собой не ожидавших такой подлянки противников. Они снова стукнулись головами, а затем по ним еще и дубиной прилетело. После чего я даже стонов не слышал. Прибил он их, что ли? Не хотелось бы.
Воспользовавшись секундным замешательством Боброва, в темноте он еще не понял, что произошло, я высвободился из ослабевших пальцев и бросился на противника, с ходу впечатывая ему кулак в солнечное сплетение. Враг попробовал отмахнуться дубиной, но я уже был у него за спиной, ударил под колено пяткой ботинка, заставляя упасть на дорогу, а затем без жалости врезал по ушам ладонями – оглушая.
Оглянулся – чисто. Вся драка заняла не больше трех минут, а за счет круговорота земли я даже особо не устал, только изо рта с каждым движением вырывалось облачко пара. Пятеро поверженных, почти все штатное расписание группы А, до сих пор проходившее отсевы, валялись на замерзшей земле. Хотелось их так и оставить… но ведь замерзнут.
– Дежурный! Нарушители! – что есть мочи крикнул я, и тут словно из-под земли на тропинку выскочили несколько человек с фонариками и с ухмылками на лицах. Судя по форме, дежурные из второкурсников. Вот только при виде открывшейся им картины улыбки с лиц быстро сползали.
– Ты что наделал, уродец?! – схватившись за дубинку охранника, проговорил старший из них, и я тут же попятился, понимая, что драться еще и с ними мне сейчас совсем не с руки. У этих ребят и силы, и умения куда больше. Но в этот раз до драки не дошло.
– Что происходит? – донесся до нас недовольный голос Василия, и второкурсники нехотя отступили.
– Этот напал на наших первогодок, – заявил дежурный, наведя мне на лицо свет фонаря, специально, чтобы я не мог разглядеть говорившего.
– Вот как? И сделал он это в одиночку против троих? – со смешком спросил наставник.
– Пятерых, – поправил я его. – Один должен быть в кустах, один со сломанным носом в той стороне.
– Все ясно. Раненых в лазарет! – приказал Строганов. – А с тобой, курсант Иванов, мы поговорим завтра. После отсева. Выполнять!
Глава 5
– В нашем полку убыло? – саркастически хмыкнул Леха, когда утром на построении отправленных мной в лазарет не оказалось. Учитывая злобные взгляды оставшегося третьего и вторых курсов и последнего из 1А студента, ничем хорошим это закончиться не могло. Для них, естественно.
И ведь если на первом курсе больше всего было наших, бывших ТУФ-овцев, то на втором примерно поровну, а третьем и вовсе мы оказывались в меньшинстве. Что при оценке реальной силы прямо вело к нашему поражению. Один второкурсник стоил если не троих, то по крайней мере полутора моих одногруппников. А уж инициированные третьекурсники и вовсе… я еще, может, сбегу – остальным даже это не удастся.
– Сами себе злобные буратины, – пожал я плечами. – Если полезет второй курс – огребет по носу. Вот третий… да.
– До инициации – вряд ли, после могут возникнуть проблемы, – прокомментировал Шебутнов. – Слушай, а о чем вы вчера с Хорем говорили? Не о долгах ли? А то я слышал… в общем, Зяма отказывается деньги возвращать, говорит, нету и взять неоткуда, с приходом военных все накрылось медным тазом.
– Может, это и к лучшему, – хмыкнув, заметил я. – А еще что говорят?
– Двое парней видели, как завхоза, избитого, утащили куда-то в административный корпус, а после кинули в воронки и увезли. Так что все, скорее всего, мы его больше не увидим, – ответил Леха. – Надеюсь, гаду все зачтется. Пусть не черти, но шпики тоже умеют на сковородах жарить!
– Не перебарщивай, думаю, им хватает воды и электрического тока, – заметил я, замолчав, когда хмурый Строганов шел мимо.
– Кадеты! Сегодня очередной день испытаний, вы знаете процедуру, за прошедшие две недели она не поменялась – полумарафон, стрельбище, контрольные, рукопашный бой. Все это с перерывами на прием пищи, – громко сказал наставник, проходя вдоль строя. – В связи с этим утреннего марш-броска сегодня не будет, но это не повод расслабляться. Помните – будьте умерены в еде, иначе до финиша не доживете. Все ясно?
– Так точно! – хором ответило почти пятьсот человек.
– Отлично. На прав-во! В столовую, бегом, марш! – скомандовал Строганов, и мы с удовольствием побежали по утоптанной до состояния камня дороге к зданиям, вызывающим только приятные ассоциации.
– Это… сегодня праздник какой-то? – удивленно протянул Леха, успев забежать в дверь первым. Я по привычке вначале помыл руки и только потом оценил зрелище, о котором говорил зам. В самом деле, видеть вместо мяса и овощей кучу пирожных и кексов было по крайней мере странно. В воздухе пахло пряностями, корицей и цукатами.
– А пирожки с мясом есть? – с надеждой спросил я, обозревая открывшуюся красоту. Кухарка, чуть не заламывающая себе руки, помотала головой.
Обнять и плакать… и что делать? Конечно, быстрые углеводы – тоже хорошо, особенно на короткой дистанции, но мы-то бежим полумарафон. Даже при такой прохладной погоде нам скорее пригодится вода и… я с удивлением увидел толпящихся у одной из полок раздачи парней и, протиснувшись, обнаружил мороженное. Красота, приехали, нас тупо пытаются вывести из строя.
– Так… так! – проговорил я, быстро соображая, что можно сделать. – Питьевая вода в бутылках есть?
– Да. Как раз вчера завезли. Приказали в холодильник поставить, – ответила кухарка, удивленно глядя на меня.
– Ясно. Мне десять бутылок по ноль пять и чайник с горячей водой, – попросил я, и стоило женщине вынести все требуемое, тут же приказал замешивать нормальную воду. От сладкого пришлось почти полностью отказаться – только несколько ложек меда с горячим чаем, чтобы согреться.
– Что делаем? – спросил Шебутнов, полностью повторяя мои действия.
– Допиваем, берем с собой бутылки, бежим. Наша задача – прийти одновременно с группами второго курса, уложиться в их нормативы, – сказал я, складывая лишнюю одежду в тугой узел. – Прибегаем, снимаем мокрое, переодеваемся в сухое и на стрельбище. После него – столовая, а там решим дальше. Вопросы?
– Да все вроде ясно, – проговорил Петр, оглядываясь на остальных. Взвод покивал, и я удовлетворенно хмыкнул. Ну да, тупых не держим, они сами отсеиваются.
– Тогда умыться, в уборные и на выход, – скомандовал я, и через пять минут мы уже скинули подготовленные рюкзаки со сменкой в одну кучу. На каждом были вышиты инициалы и группа, да и содержимое было исключительно стандартным, так что я не особенно переживал, что их сопрут.
– Кадеты, внимание! – громогласно крикнул Коротов. – Третий курс, норматив – час ноль пять. Второй курс – час двадцать. Первый – час сорок. Третий курс, приготовились! На старт, внимание! Марш!
Две сотни лбов, выстроившихся в шеренги по десять человек, бросились вперед, медленно но верно вытягиваясь вереницей. Глядя на них, я шмыгнул носом и понял, что начинаю замерзать. На дворе таки не июль месяц, а мы даже теплые кофты сняли, оставшись только в осенних спортивных куртках.
– Второй курс, приготовились. Построились! На старт! Внимание! Марш! – скомандовал Коротов, засекая время, и я вдруг понял, что строятся студенты… скажем так, не совсем честно. В первых рядах шли бывшие ученики группы А и Б. Даже девушек вперед не пропустили. И по их же старту замеряли время.
А значит, задним и так придется хуже, из-за невозможности обогнать передних, так им еще и лишние секунды будут начислять. Хотя с учетом общей «справедливости» системы я вот совершенно не удивлен. Еще, как назло, куда-то запропастился Василий, который должен был отслеживать такие нарушения.
– Первый курс, построились, – скомандовал Коротов, но увидев, как мы пропускаем вперед девушек, нахмурился. – Это что еще за мода? Где А и Б группы?
– В лазарете, – коротко бросил я, и парни дружно заржали, чем испортили настроение тренеру еще больше.
– Ну ничего, – вдруг усмехнулся он. – На старт, внимание! Марш!
Мы двинулись вперед одной толпой, не слишком спеша, но и не расслабляясь. Первый круг я планировался как условно разминочный. Хотя двадцать один километр по пересеченной местности за полтора часа – это совсем не мало. В три раза больше нормальной пешей скорости человека. Ну так мы тут и не на прогулке.
– Держим, строй. Не выбегаем, – скомандовал я взводу, и мы на ходу перестроились в походные колонны по два. Таким образом даже по узкой тропке, если темп не ломать, можно хорошо бежать. Вдох, выдох, не спешить. Сердцебиение выровнять, не торопимся – мы везде успеем.
Две недели усиленного питания и ежедневных утренних марш-бросков сделали свое дело, каждый из оставшихся в строю курсантов стал сильней, быстрей и выносливей. И хотя на первый взгляд это было незаметно, на практике изменения стали очевидны. Например, мой обновленный взвод не только выдерживал общий темп, но и потихоньку выгребал вперед, хоть мы и не ставили себе такой цели.
Девушки перед нами тоже пытались держаться правильными шеренгами, но постепенно выбивались из ритма. Очень постепенно. Бегущих последними мы начали обгонять, когда отряд приблизился к лесополосе, а ближе к концу первого круга мы только приблизились к половине их построения.
– Снизить темп, отдыхаем, – сказал я и демонстративно подхватил из бокового кармана рюкзака бутылку с водой. Даже завернутая в кофту, она уже успела остыть, но оставалась теплой, а большего мне было и не нужно. – Полощем, выплевываем, потом пьем. На бегу!
Мои распоряжения выполняли по мере возможности, но вода и в самом деле пришлась кстати, даже чуть приотстав из-за вынужденного снижения темпа, мы быстро догнали обошедшие нас отряды и при приближении к лесополосе уже видели спины второкурсников, когда несколько из них рухнуло на ровном месте.
– Твою мать, что за херня?! – упав лицом вниз, крикнул бегущий впереди второкурсник и дернул ногой, пытаясь высвободиться из прозрачной лески.
– Подстава! – громко крикнул я, активируя поступление праны в глаза. Через мгновение мир преобразился, и я без труда рассмотрел десяток человек, стоящих за деревьями. – Там!
– Бей ТУФ! – поняв, что их обнаружили, с громкими криками выпрыгнули из засады кадеты алфавита с первого и второго курса. Не знаю, на что они рассчитывали. Наверное, хотели поймать нас, когда мы совершенно выбьемся из сил, одних, но получилось совершенно по-другому. И выбежавшая на нас группа мгновенно оказалась в меньшинстве, хотя сразу они этого и не поняли.
Пара человек с дубинками дежурных прыгнули на меня, заходя с разных сторон, но им тут же ударили в спину второкурсники, пострадавшие из-за ловушки. Так что мне даже драться почти не пришлось.
Увернувшись от дубинки первого противника, я шагнул ему навстречу, перехватил руку и вбил костяшки в солнечное сплетение. Тот выдержал удар и даже попробовал высвободиться из захвата, но тут же получил сзади пинок в поясницу, и, отобрав дубинку, я тут же забыл о парне.
Леха с Петей насели на одного придурка, до сих пор умудрявшегося отмахиваться от них прорезиненной палкой, когда я парировал его удар и тут же ответил, применив показанный вчера Ежиковым прием. Отразить, поймать инерцию, перекрутить и тут же ответить встречным ударом снизу вверх.
Парень явно лучше меня фехтовал, но справиться с моей скоростью не сумел, и дубинка проскочила подставленный блок, заехав со всей скорости ему по подбородку. Запрокинув голову назад, парень хрюкнул, замотал руками и рухнул на задницу. Я же шагнул к следующему, отбивавшемуся сразу от троих, а потому не обратившему на меня никакого внимания. Это он зря.
Удар под колено, тут же по хребту – и парень ныряет лицом в окаменевшую от ежедневой пробежки сотен ног землю. Слышится только жалобный всхлип, когда обороняющиеся перешли в контратаку.
– Лежачих не бить! – громко крикнул я, понимая, что драка уже окончена и взбешенные парни просто отводят душу. – Свяжите их, их же одеждой! Добежим дистанцию – расскажем, за ними придут. Раненые есть? Кто не может продолжать марафон? Леха?
– Нормально все, у нас все целы, – ответил Шебутнов.
– Я ногу поранил, – морщась, сказал один из второкурсников, держась за голень. – Эти уроды не леску, а проволоку натянули, порезался.
– Так, надо перевязать. Сможешь дождаться, пока инструкторы придут? – спросил я, накладывая кровоостанавливающую повязку.
– Да. Справлюсь, – произнес, криво усмехнувшись, второкурсник.
– Ну и отлично. Чего встали? Куколок на обочину и побежали! Не торопимся, время еще есть, – посмотрев на трофейные часы, проговорил я. – Дышим ровно, держим темп! Раз-два. Раз-два.
В результате под конец мы не только догнали, но и обогнали кое-кого из второкурсников. По крайней мере, мой взвод и еще десяток за ним. Девушки ушли существенно вперед, но на финише валялись совершенно без сил, а вот мы, скинув куртки, тут же избавились от насквозь мокрых футболок и начали растираться, при этом я поймал несколько заинтересованных взглядов. Один гневно-недовольный и еще один горячий-ожидающий. Их обладательниц – Мальвину и Ангелину – было легко вычислить.
– Ваше благородие, разрешите обратиться? – подошел я к Коротову, не слишком довольно заносящему наши фамилии в ведомость.
– Что у тебя, Иванов? – чуть не выплюнул мою фамилию тренер.
– На третьем километре, возле лесополосы, на нас напала группа из А, вылетевших с ускоренки, – проговорил я, заметив, как напрягся Коротов. – С ними остался один из второкурсников, которому они повредили ногу. Так что где-то полчаса они без курток на морозе сидят. Ничего страшного, конечно, но могут и простудиться.
– Что вы с ними сделали? – чуть побледнев, спросил тренер, и пластиковая ручка в его ладони хрустнула.
– Мы? Да мы только к разбору полетов успели, – усмехнулся я. – Они почему-то решили подставу второму курсу устроить, лески развесили, а потом напали с дубинками. Вот это мы уже своими глазами видели. Но справиться не смогли, куда им против второкурсников, верно?
– Дебилы, – сквозь зубы проговорил Коротов. – Благодарю за предупреждение, я немедля передам все в лазарет.
– Ага, спасибо. А мы пока за ними присмотрим, – предложил я. – Все равно до конца экзамена еще двадцать минут.
– Нет нужды, дежурные со всем справятся, – гневно оборвал меня Коротов, и я с деланым равнодушием пожал плечами. Проследил, чтобы в ведомости наше время было занесено верно, а после мы со взводом легко догнали ушедших вперед дежурных. Третьекурсники из А такой компании были совершенно не рады, но нападать в открытую не стали. А вот кто был рад – так это второкурсник с ТУФа, у которого повязка пропиталась кровью. Мы с Лехой взяли его под руки и так доставили в медчасть.
– Спасибо, ребята, – кивнул он, сев на кровать. – Если бы не вы, даже не знаю… эти мелкие придурки, когда вы убежали, чем мне только не грозили. Рассказывали, что их освободят, а меня этими дубинками… ну, вы поняли.
– Да чего уж тут не понять, – кивнул я. – Ты, главное, все, что они говорили, слово в слово повтори дознавателю, когда до тебя очередь дойдет.
– На кой черт они вообще это затеяли? – удивленно спросил Шебутнов, когда мы вернулись в расположение остальной роты. Вдалеке что-то усиленно грохотало, и на выстрелы это было мало похоже, но мы никуда не торопились. – Им же так и так не уйти от выговора с занесением. Даже если бы мы их не побили.
– Думаю, им это без разницы. Они с ускоренного обучения вылетели, а вчера и последняя пятерка из А срезалась, попробовав на меня напасть. В результате из всех остался только один человек, – ответил я, немного поразмыслив. – В наследники Суворовых у них теперь попасть шансов нет. Так что по большому счету им терять нечего, а одно нарушение ничего не решит.
– Нагадить, лишь бы нагадить? – зло спросил Жеглов. – Вот уроды. Какого черта им неймется?
– Не думаю, что они решились на это сами. Даже если сумели выбрать место и сообразить, как натянуть в нужный момент проволоку, достать из арсенала дубинки – это уже совсем другой разговор, – ответил я. – Может, записей об этом и не осталось, но кто-то явно должен был открыть дверь, выдать… в общем, надо поспрашивать кто что видел, нам таких подстав больше не нужно.
