Kitabı oku: «Ты вышел из тьмы», sayfa 3
От мысли о Григоре и детях Вельде сделалось нехорошо. Никак не представляла она себя рядом с огромным увальнем.
– Нет, тётя, я так не могу.
– Значит и останешься, как я, одна на свете. Ни мужа, ни детей. Чужих будешь кормить в трактире. Тебе почти семнадцать, пора задуматься о будущем.
– Лучше уж так, чем без любви, – не унималась Вельда.
– А что такое любовь-то эта твоя, девочка?
Задумалась Вельда. Не могла она подобрать верных слов, только смутно чувствовала, как оно всё должно быть, если любовь есть. Так, чтобы смотреть и не насмотреться, чтобы сердце сжимало от счастья. Чтобы летать как на крыльях и падать в пропасть вместе, но не испытывать страха. Держать любимого за руку, верить и поддерживать. Так думалось рыжей Белке.
В середине третьего месяца весны в трактире появился и Стефан Фолганд, как обычно, весь в чёрном, закутан в плащ, пусть и тепло на улице. Вошёл медленно, неловким движением иногда опираясь о мебель, добрёл до кухни. Сам бледный, худой, глаза лихорадочные и холодные. Увидел Вельду возле лестницы на второй этаж, тут же отвернулся, губы сложились в тонкую нить.
– Здравствуй, Рейна, – голос звучал хрипло, простужено.
– Господин Стефан! Да на вас лица нет, – всплеснула руками тётушка. – Садитесь скорее к огню. Желаете вина?
– Это вам.
Осторожно он достал из-под плаща коробку, поставил на стол. Рейна разрезала верёвки, а под крышкой оказалось четыре бокала тонкого стекла. Намного лучше того, что был у них ранее.
– Вместо разбитого.
– Зачем же…
– Возражений не принимаю.
Сказал жёстко, всё так же медленно развернулся и направился к камину на привычное место. А Вельда проскользнула в кухню.
– Я отнесу господину Стефану вино, тётушка.
– Смотри не разбей подарок, – покачала та головой. – Птицу свою в комнате запри от греха… Ворон же.
– И что ворон?
– Ты герб Фолгандов видела?
Вспомнила Вельда, что действительно на гербе лорда изображён ворон, как и на плаще молодого мага.
Словно почувствовал ворон, что его собираются закрыть в тесную коморку, вспорхнул и впервые за долгое время перелетел в залу, да на каминную полку, прямо напротив мага.
Тут уж и тётя всполошилась, за вороном в залу вышла.
– Простите, господин Стефан, это глупая птица моей племянницы, но мы ворона сейчас под замок посадим.
Долгим взглядом изучал Стефан птицу, а птица его.
– Не нужно, Рейна. Никого не нужно сажать под замок. Особенно такого замечательного ворона.
Протянул руку, ворон и пристроился на пальце мага.
– И что ты мне поведаешь, друг мой? – спросил Стефан птицу. – Даже так? Так берегись котов впредь. Они бывают весьма несносны.
Лицо младшего Фолганда оставалось непроницаемо холодным, ни тени улыбки. Провёл пальцами второй руки по спине ворона, скользнул по раненому крылу, и Вельда готова была поклясться, что увидела голубые искорки, пробежавшие по перьям. Настоящая сказка творилась на её глазах. И не мечтала Белка увидеть когда-нибудь колдующего мага.
Птица встрепенулась, расправила крылья.
– Тс-с, приятель. Подлечу тебя немного. Вот, так лучше. Ну и болтлив же ты. А вот девичьи секреты не следует разбалтывать всем подряд.
Белка стояла рядом и держала поднос с бокалом. От последних слов мага краска залила пунцовым цветом лицо. А что, если и правда ворон что-то рассказывает магу? Про кота же Стефан знать не мог! Или он смеётся над глупой девчонкой? Только вид делает. Сложная штука магия, а маги сущее наказание для рыжих девчонок.
– Всё, – махнул рукой Стефан, подбросив птицу. – Лети к хозяйке. Ты ей многим обязан.
Птица послушно расправила крылья и вернулась не плечо к Вельде.
«У-у, предатель», – подумала она, тут же почти перестав дышать.
Отогревшись у камина, Стефан впервые скинул плащ, черными крыльями отбросив его на спинку диванчика. И Вельда зачаровано не могла отвести глаз от мага. И как раньше не замечала очевидного. Как слепая ходила. Прозрела в мгновенье.
Стефану так шёл чёрный цвет, и сам он был ладный да статный, что глаз отвести невозможно. Лицо выразительно тонкое, пусть и со странной рассогласованностью черт, пусть холодное и сейчас сильно измождённое. Сердце забилось чаще от восторга – невозможно красивый. Совсем не такой молодой лорд, как Григор или другие парни, которых Вельда часто видела в трактире. На фоне них молодой маг показался настоящим героем любимых историй. Загадочным и притягательным. Новая сказка стучалась в жизнь рыжей девчонки. Как же страшно и отчаянно весело стало Вельде.
Маг подошёл, взял бокал с вином. Посмотрел в глаза, немного наклонив голову с высоты своего роста, чёрная прядь упала на лицо, совсем как тогда, у костра на площади.
– Беги от меня, Бельчонок, – глаза, как льдинки, колют до крови, обжигают сердце.
Поднос полетел на пол, а Вельда – стремглав вверх по ступенькам лестницы, в маленькую комнатку под самой крышей. Захлопнула дверь, почти упала спиной на неё, тяжело дыша. Испуганный ворон потерялся в общей зале.
Что делать теперь – плакать или смеяться, радоваться или горевать? Она не знала. Все прочёл, как по книге, молодой маг, каждую мысль и чувство. Угадал? Или разболтала птица, как часто говорит с вороном о маге рыжая девчонка. Стыдно и страшно. И почему-то с толикой тайной радости трепыхалось сердце.
Она отдышалась, взглянула в зеркало – лицо раскраснелось, глаза блестят, отчаянные, весёлые. Совсем девчонка. Наивная и маленькая.
– Бельчонок, – сама себе прошептала Вельда, обхватила ладонями пылающее лицо. – Он назвал меня Бельчонком.
Так хорошо стало. Не хотелось думать, что это означает и почему необходимо бежать от Стефана Фолганда. Как же можно потерять только что обретённое? Никак невозможно. Словно ценный подарок оказался в руках. Желалось чувствовать искрящуюся радость и верить. Сердечко Вельды падало в пропасть с мучительным наслаждением, и чудилось, что маг и теперь рядом, навсегда.
– Вельда, – голос тёти вернул к реальности. – Спускайся, дорогая, нужна твоя помощь.
Пришлось спрятать внезапное счастье глубоко в сердце, вернуться в общую залу. Ворон устроился на лестнице, сверху наблюдая за посетителями, чистил перья и вёл себя, как положено благородной птице.
Брошенный поднос Вельда нашла на одном из столиков. Забрала, занялась работой, тщательно обходя мага. И смотреть в его сторону стыдно. Иногда не могла удержаться и бросала искоса короткие взгляды. Стефан, сам как чёрный ворон, сидел возле огня, медленно пил вино, о чём-то размышлял.
«Интересно, что у него там, в голове», – в Вельде проснулось вечное любопытство. – «О чём могут думать маги?».
Посетителей становилось больше. На глупости и мечты времени не оставалось.
– Смотри, народ, представление начинается!
Хорошо поставленный голос донёсся из другого конца залы, а Вельда внутри сжалась. Сама удивилась, что появление кукольника не вызвало прежней радости. В памяти осталось неприятное, с ним связанное. Опять украдкой взглянула в сторону мага – бокал поставил на стол, накинул плащ, тонкие пальцы трясутся. Уходить собирается? Нет, сел на диванчик, напряжённая рука привычно удерживает край плаща на плече, закрылся, сгорбился. Лицо белое. И ему кукольник не в радость.
В этот раз представление изменилось. Сразу несколько кукол управлялись ловким кукольником.
– Пришёл народ поклониться Дивному богу! Спаси нас, бог, от чёрной чумы да белой смерти! И тут…
Другой рукой кукольник вывел на сцену не Дивного бога, а бесформенное чудовище, состоящее из каких-то разрозненных частей сразу всего: щупальца и клешни, клыки и когти. Ничего не поймёшь.
Зрители охнули.
– Тёмный лик! Горе нам и беда! Ничто не спасёт.
Чудовище напало на кукол. Стефан сильнее обхватил себя руками. Невыносимо наблюдать за страданиями мага. Она чувствовала, как ему плохо. Сердце сжалось от горя. Что-то такое было в постановке, она догадалась. И это касалось Дивного бога. Сейчас бы побежать к магу, обнять, одарив теплом и покоем, держать за руку. Но Вельда знала, что не подпустит к себе, прогонит. Да и кто она такая, чтобы быть настолько близко к брату лорда земель.
Муторно сделалось и тоскливо. Много разговоров про белую смерть, гибель людей. Сама испытала, что это такое. Страшно и непонятно, потому что никто не знает, как выбирается жертва и почему. Так и стоит перед глазами страшное на празднике Дивного бога. И Стефан словно истаивал свечой. Вельда очень хотела помочь, но не представляла как.
– Почему ты грустная, Бельчонок?
Вельда вздрогнула. Не тем голосом, что желалось, задан вопрос. И падает сердечко, откликаясь на нежное прозвище. Это всего лишь друг Григор.
– Кто тебя обидел? Скажи, я сверну ему шею.
Этот свернёт. Кулачища вон какие. Но Вельда покачала головой. Никому не может поведать свою тайну.
– Все хорошо, Григор. Устала немного, и кукольник… он меня пугает.
Парень нахмурился, покосился на кукольника, складывающего пожитки в ящик.
– Не бойся. С тобой не должно ничего случиться. Кукольник сказки рассказывает.
– Помнишь, ты мне книжку купил на празднике? – она вспомнила, что читала недавно.
– Да, Бельчонок.
Каждый раз теперь будет вздрагивать, слыша прозвище от других, не из уст мага.
– Григор, ты хороший, – Вельда села рядом. – Но… пожалуйста, не называй меня так. В той книжке сказки про Дивного бога. И есть про тёмный лик. Так всё непонятно, но выходит, что тёмный лик и есть Дивный бог. Или у него два лица. И если тёмный лик насылает болезни на народ Фолганда, а светлый лик спасает, то какой в этом смысл? Зачем это Дивному богу? Зачем преследовать и спасать. Очень сложно понять.
Григор вздохнул, нахмурил брови, огромной пятерней провёл по светлым волосам.
– Ладно, Бель…, – с трудом он остановил себя. – Я мало смыслю в жреческом мастерстве. Только то, что говорят в Доме Дивного бога. Мы не можем знать замысел светлого лика.
– Может и так. Ладно, меня зовут. Нужно помогать тёте с посетителями.
Вельда оставила Григора за столом. Быстрой белкой бегала по общей зале. Почти забыла про мага. Слушала разговоры и работала.
– Он здесь. Вон сидит у камина, – тихий шёпот у дальнего столика в полутёмном углу.
Вельда прислушалась.
– Вижу. И как?
– Дождёмся, когда выйдет и за угол трактира зайдёт. Всегда так ходит.
– А если он своим путём уйдёт?
– Не боись. Успеем перехватить. Двое позади, а я ударю.
Сделав вид, что очень занята, Вельда начала протирать соседний столик, который на вид вполне был чист и готов встретить нового посетителя. Напевая, с улыбкой, тёрла этот проклятый стол, ждала продолжения страшного разговора. Троица за столиком неторопливо пила ячменный квас. На вид самые обычные горожане из простых. Никого раньше она не видела в «Пустой бочке». Внутри всё дрожало от волнения и беспокойства.
Вельда собрала грязную посуду и проследовала на кухню. Обычные дела для помощницы. Тут смогла выдохнуть. Обеспокоено выглянула в залу, чтобы убедиться, что Стефан на своём месте, сидит перед камином.
Срочно нужно что-то делать. Бежать, спасать, пытаться помочь. Попросить Григора? Нет, не поймёт Григор, да и не хотела Вельда, чтобы парень знал про её заботу о маге. Это только её тайна. Закусила губу, взяла поднос и решительно пошла к магу, забрала пустой бокал со столика.
– Господин Стефан хочет ещё вина? – спросила нарочито громко, уронила поднос совсем рядом с диванчиком, выразительно посмотрела.
Как же сказать? А маг смотрит странно, вроде бы удивлён, но не гонит, что уже хорошо.
– Вас убить хотят, – сбивчиво прошептала Вельда, поднимая поднос. – Трое в углу, – и громче добавила. – Принести вина?
Стефан кивнул и несколько удивлённо посмотрел на девчонку из трактира. Спокойно и неторопливо она принесла второй бокал вина. Наклонилась, отдавая его прямо в руки мага. Прошептала:
– Как только выйдете, за углом будут ждать.
Чуть заметно Стефан вновь кивнул, и Вельде стало спокойнее. Для себя она уже всё решила. Как только маг выйдет, она выскользнет за ним и обязательно помешает убийцам. Надо только у тётушки скалку взять или нож. Вельда плохо себе представляла, как сможет справиться с таким делом, но попытается. Не оставлять же мага один на один со злодеями.
– Выйдешь за мной, превращу в белку, – тихо, но очень твёрдо сказал Стефан. – И в клетку посажу.
Открыв рот, Вельда замерла. Да откуда он всё знает?! Или каждый её шаг настолько очевиден? Шутит? По лицу ничего не поймёшь – маска и только, а глаза – ледышки.
Он допил вино, неторопливо поднялся, поправляя плащ, оставил золотые на каминной полке. Сделав несколько шагов к выходу, поморщился, выдохнул и открыл дверь на улицу. Не послушала Вельда мага, встала у самой двери, получила от Стефана на этот раз гневный взгляд, но с места не сдвинулась.
Мимо прошла та самая троица. Мысленно Вельда сосчитала до пяти и открыла дверь. Солнце клонилось к закату, и в полутьме она ясно различила, как у стены трактира сверкнули голубые искры. Сорвалась, побежала, забыв, что не взяла с собой никакого оружия. Только поднос прижала к груди.
Непонятная возня продолжалась. Сложная тёмная груда разделилась на четыре фигуры: одна высокая – по центру, две ниже ростом – позади, пытаются схватить Стефана за руки, третья – достала кинжал, готовясь нанести удар.
Ужас сковал Вельду, она не боялась так, когда видела белую смерть на площади. Здесь же перехватило горло, и закричать невозможно, двинуться тоже. Одна только мысль: «Убьют, сейчас они его убьют»! И острое чувство уже случившегося горя пронзило её. Пусто, немыслимо одиноко без Стефана.
Неведомо как маг изогнулся назад, вывернулся из-под рук нападающих и красивым, точным движением пальцев выпустил зеленоватый шарик, отбросивший одного из негодяев. В иллюзии странного танца, Стефан с нечеловеческой скоростью переместился за спину человека с кинжалом.
И тут Вельда пришла в себя, заставила тело действовать. Обнаружив в руках поднос, она подбежала, размахнулась и ударила одного тёмного человека по голове. Раздался мелодичный звон. Третий преступник, отброшенный потоком магии, уже убегал.
С изумлением Вельда наблюдала, как под нападавшим злодеем с кинжалом появляются угли, распаляясь, становясь всё жарче. И тот заорал, прыгая с ноги на ногу, побежал вдоль по улице.
– Где третий? – сухо и зло поинтересовался молодой Фолганд. – Тот, которого ты так грубо прервала.
Вельда растерялась. Третий просто пропал. Вероятно, осознал, что бой проигран, и оглушённый тихо уполз в темноту.
– Жаль. Я только начал развлекаться. Слегка размялся, можно сказать. А ты очень непослушная Белка! – Стефан сердито сузил глаза, сверлил ледяными иглами. – Тебе было сказано оставаться на месте. И что же ты делаешь, Белка? – Хрипло прорычал маг. – Идёшь прямо в пасть к волкам! Глупая девчонка!
Не так часто Вельда видела настолько сердитых людей, а тем более очень сердитых магов. Он махнул рукой. Мол: «Да что с тобой говорить». Сотворил портал и ушёл.
А Вельда рассмеялась. Все плохое уходило куда-то, на место страху пришёл радостный покой. Она смогла помочь Стефану, и он жив. Пускай злится сколько влезет – ледышка. Главное, что живой и называет её Белкой, Бельчонком. Мысленно она в сотый раз вспоминала момент в трактире. А ещё сердитый маг испугался за неё. Иначе зачем так кричать и ругаться. Мечтать о подобном Вельда страшилась. Молодой лорд опасался за жизнь девчонки из трактира, а это значит…
– Вельда, что там случилось?!
Тётя Рейна приоткрыла дверь трактира, немного рассеяв сумрак полосой света.
– Все хорошо, я иду.
Развернувшись, Вельда заметила что-то на земле. Небольшая поясная сумка. Кожа дорогая, хороший крой. Вельда вся вспыхнула любопытством. Маг потерял вещь во время борьбы. Его сумка.
9
Стефан понял, что поторопился. Лежать в полутёмной комнате надоело до тошноты – только хуже. Невозможно работать. Долго читать тяжело. В бездействии память постоянно подкидывала ненужные воспоминания, выедала душу, или то, что осталось от неё – одни обломки. А после выполнения обязательств в крипте от молодого мага ничего не оставалось. Тень человеческого существа без души. Тьма и пустота.
Постоянные визиты братьев из крипты не добавляли радости. Рют Тарвит держал ситуацию под контролем, чтобы не потерять свою «драгоценность», как сам любил выражаться. Обычно посещения прекращались, как только Стефан вставал на ноги, поэтому торопился освободиться от слабости. Жреческих шептунов он продолжал замечать на улице или в трактирах, таким легко отвести глаза, когда ты маг. О них Стефан не беспокоился.
Надо ли говорить, насколько быстро он выздоравливал или делал вид, что может существовать самостоятельно. Немного смог двигаться, залечил серьёзные раны и вышел на воздух. Долго щурился на солнце. Тепло, а Стефан не расставался с плащом – вечный озноб не давал отдыха. Дёргающая боль бродила по нервам.
На улице и думалось лучше. А мыслей было много: о труханке, или белой смерти, о кольце старого мага, даже о Вельде. Рыжая девчонка непрошенной гостьей появлялась яркими образами перед внутренним взором. Привязалась, не разрубишь узел так просто. Никто не смотрел на него, как она. Никто не смел приблизиться. И никто не смущал живым теплом. Навсегда мёртв. И вдруг девчонка из трактира беспечно вошла в его тьму.
Что же поделать с этими мыслями? Никогда не будет покоя. Столько необходимо сделать, найти ответы. Пока не стало слишком поздно.
Маг собрался с силами и заглянул в лавку – не хотелось с пустыми руками идти в трактир старой Рейны. За Стефаном остался долг, а быть в долгу он не любил. Выбор не занял много времени.
Ничего не изменилось в «Пустой бочке». Камин не гасили почти весь год – лето в Фолганде недолгое и прохладное. Хозяйка наверняка хлопочет на кухне, следит за поварами. Туда и пошёл Стефан. Каждый шаг через силу. Поторопился с прогулками, теперь расплачивается.
Рыжие локоны, тонкая фигурка у лестницы – куда же деться от тебя, огонёк? И сопротивляться теперь сил не найти. Отдал всё до остатка, а что не отдал, то силой выдрали кровавыми ошмётками.
Так смотрит Бельчонок, что только больнее. Она видела его над телами на площади. Наверное, как и остальные, винит во всём. Она одна из многих, что встречал на пути. Одна из всех, бегущих от него прочь. Маг был уверен – смелости Вельды не хватит надолго. Не все ли равно? Но Стефан вдруг понял, что нет. Её мысли важнее всего прочего. Он легко привык к неприязни горожан, но рыжая пробила брешь в его панцире.
Можно бы сменить трактир, перестать сюда ходить, забыть или попытаться хотя бы. Встретиться в городе шансов намного меньше. Он, не видя, успокоит раны. Она забудет. Не человека – бледную тень.
Но привычка сильнее – его маленькая слабость. Во всех других случаях приходится быть сильным, на пределе. А Рейну он знал с детства. Она для него, как память о временах счастья, когда была жива мама, а сам он жил свободным и наивным мальчиком. Этот трактир для Стефана стал встречей с прошлым, с той его частью, которую он пока ещё хотел помнить.
Отказа от подарка и возражений Стефан не потерпел. Огонь в камине горел жарко, отогрел, поддержал. Особое место перед очагом в трактире для мага. Вот поэтому сложно Стефану отказаться от посещений «Пустой бочки».
Шум крыльев – и на каминную полку уселся чёрный роскошный ворон, довольно молодой, но уже крепкий и основательный.
– Простите, господин Стефан, это глупая птица моей племянницы, но мы ворона сейчас под замок посадим.
«Что за дикая мысль. Ворон – свободная птица, не простая», – Стефан возмутился, но смолчал. Простые люди мало понимают в магии и живом мире.
Ворон посмотрел на мага умно, испытующе. Недолго Стефан и ворон изучали друг друга.
– Не нужно, Рейна. Никого не нужно сажать под замок. Особенно такого замечательного ворона.
Он протянул руку, и ворон пристроился на пальце мага.
– И что ты мне поведаешь, друг мой? – спросил Стефан птицу.
Ворон топтался на руке. Жаловался.
– Даже так? Так берегись котов впредь. Они бывают весьма несносны.
Вот оно что, крыло перебито, а Белка лечила беднягу. Провёл пальцами по спине ворона, скользнул по раненому крылу, вложил силу, маленькой птице много ли нужно. Так бы легко самому восстановиться. Птица встрепенулась.
– Тс-с, приятель. Подлечу тебя немного. Вот, так лучше.
Ворон не унимался – болтал обо всем, жаловался на шумных посетителей, на старую Рейну, что частенько гоняла его по кухне, и даже на Вельду, которая не всегда обращала внимание на птицу, занятая чтением или мечтами.
– Ну и болтлив же ты. А вот девичьи секреты не следует разбалтывать всем подряд.
Рыжая девчонка залилась краской. Как же хотел Стефан улыбнуться, но больше никогда не сможет. Всего лишили его жрецы.
– Всё, – Стефан отпустил птицу. – Лети к хозяйке. Ты ей многим обязан.
С приходом весны согреваться стало легче. Так и плащ можно снять. Камин жарко горит, а озноб почти уходит. Всё-таки хорошо, что вышел из дома. А рыжая опять стоит с подносом. Смотрит так странно, глаза горят, лицо разрумянилось.
«Ещё не хватало!»
Как ледяной водой окатило.
«Не влюбляйся, глупая. Нельзя, Бельчонок. Беги от меня!».
Мог зачаровать, внушить страх или ненависть, но не любил насилия над духом. Рука не поднялась. Только предупредит девчонку. Подошёл, взял бокал с вином. Посмотрел в глаза, убедился, что прав в своих выводах.
– Беги от меня, Бельчонок, – сказал, а сердце сопротивлялось, других слов требовало от мага.
Поднос полетел на пол. Рыжая убежала. Ворон слетел с плеча Вельды и заворчал о неосторожности людей, что горазды пугать честных птиц. Стефан поднял поднос и поставил на один из столиков, удобно устроился на диванчике. Так лучше – вино и одиночество. Никаких юных дев и сопутствующих сложностей.
Но ведь всё равно огонёк порхает где-то рядом. Сбежала вниз легко, между столами двигается, словно танцует, рыжие волны теплом окутывают, манят к себе. Многое мог выносить Стефан, но не знал, что так трудно бороться с желанием коснуться этих волос, согреваясь запутать в них пальцы. А Вельда не испугалась совсем, понял маг, подглядывает за ним Бельчонок, только вид делает, что не интересен ей презренный маг.
Стефан услышал знакомые зазывы кукольника.
«Что за мучение?! Зачем его сюда пускают?», – подумал устало и зло, надел плащ, прекрасно зная, что озноб обязательно вернётся.
Представление разворачивалось. Стефану становилось хуже, но содержание постановки заинтересовало откровенным вызовом жрецам.
«Кукольник смельчак. Надеюсь, жрецы не узнают, что он тут показывает», – подумалось не без удовольствия.
Ненависть к ревнителям лика не утихала в Стефане. Навеки их раб и презирать будет вечно.
Когда сценка закончилась маг испытал облегчение. Пытка казалась бесконечной. Сегодня он сумел сдержать воспоминания, отчаянье и боль, ничем не выдал себя – маленькая победа над собой. Не иначе, Вельда одарила силами.
Девчонка, весь вечер избегающая его, неожиданно возникла рядом. Лицо решительное и многозначительное. Что ещё задумала?
– Господин Стефан хочет вина?
И поднос полетел на пол. Ринулась поднимать. Она же, сбиваясь, жарко зашептала:
– Вас убить хотят. Трое в углу, – и вновь про вино своё громко. – Принести вина?
Цепко ухватился Стефан за информацию, кивнул, что понял и согласился на вино. Удивительно, кому понадобилось нападать на брата лорда, к тому же мага. Раньше таких дураков не встречалось. Может быть, она путает или шутит? Очередная игра девочки из трактира.
Девчонка же держится серьёзно и сдержанно, так не похоже на Бельчонка. Значит, не шутит. Второй бокал принесла, наклонилась близко-близко, одарила теплом и ароматом цветов. Стефан стиснул зубы: «Что же ты творишь со мной, рыжая». А она зашептала:
– Как только выйдете, за углом будут ждать.
Чуть заметно Стефан вновь кивнул, заглянул в душу девчонке.
«Помогать мне собралась, вояка. Заденут, как я Рейне в глаза смотреть буду. Не допущу», – размышлял маг.
Лицо суровое сделал, сказал тихо и твёрдо:
– Выйдешь за мной, превращу в белку. И в клетку посажу.
Догадался, что не отступит. Ничем такую не напугаешь. Смотрит круглыми глазами, решительная и упрямая. Так похожая на него самого. Значит, будет действовать по обстоятельствам. Стефан допил вино и не торопясь вышел на улицу, предупредил Вельду гневным взглядом, вдруг одумается.
Тело ныло, и силы полностью не восстановились, но должен справиться. Трое против него – это даже смешно. Почти стемнело, но и теперь Стефан видел, как днём – небольшое преимущество мага. Чутким ухом уловил шаги позади, почти свернул за угол. Догнали, разом навалились, оттеснили к стене. Лица было не рассмотреть. Бандиты замотались тряпками до самых глаз.
Он сосредоточился, нервы мучительно дёрнуло, но смог отбросить сразу всех волной, голубые искры истаяли снежинками. Двое зашли сзади, попытались скрутить руки, вывернуть их назад. Непростительная оплошность – это было именно то, что придавало Стефану сил, пробуждая всепоглощающую ненависть от крайне болезненных воспоминаний. Третий изготовился для удара кинжалом.
Тут рыжий Огонёк возник рядом. Маг вначале ощутил, не увидел. Почуял новую силу, немного взял от земли, от воздуха, собрал в единое.
– Потанцуем, – он резко бросил слова сквозь зубы, изогнувшись назад до нового приступа спазма нервов.
В другое бы время прошло легко, играючи, но сегодня придётся перетерпеть, быстрее разогнать дураков, как тараканов по щелям, пока не заметили девчонку. Тело звенело болью.
Изогнулся и, развернувшись, собрал природную силу земли, ударил по врагу. Изменил пространство, искривил, перескочил за спину того, что нападал с кинжалом. У Стефана был хороший учитель. Многие считали старика Бертрана ни на что не годным кабинетным магом. А он научил маленького лорда Фолганда не только смешивать яды и создавать забавные иллюзии.
Раздался мелодичный звон вместе со звуком удара. Стефан поджаривал на углях нападавшего, наблюдая, как Вельда ударила последнего негодяя подносом. Тот осел мешком на землю, обхватил голову руками и пытался сообразить, что происходит. Всё было кончено.
Троица расползлась или разбежалась в темноту, а Стефан позволил себе вспылить.
– Где третий? Тот, которого ты так грубо прервала. Я только начал развлекаться. Слегка размялся, можно сказать. А ты очень непослушная Белка! Тебе было сказано оставаться на месте. И что же ты делаешь, – голос срывался. – Идёшь прямо в пасть к волкам! Глупая девчонка!
Но у рыжей девчонки было такое счастливое лицо, озарённое юностью и радостью победы, что остальные слова застряли в горле. Махнув рукой, Стефан сотворил портал и ушёл.
10
Все дни Стефана были заполнены одним – он постоянно искал нечто важное, необходимое спасение, выход из лабиринта, куда загнали его жрецы. И не находил, снова и снова. От итогов поисков зависело многое в жизни молодого Фолганда. Он не мог позволить себе отступить. А пока был вынужден следовать своей судьбе, выбранной не им тринадцать лет назад.
Нападение озадачило Стефана – в Фолганде никак не могло быть людей, способных переступить через кастовую условность и предрассудки. Магов здесь боятся, недолюбливают, но обычно пытаются извлечь выгоду из их существования. А от мёртвого мага какая выгода? На словах много наговорят, а до дела никогда не доходило. Народ слушал жрецов, а те соблюдали собственные интересы и магов оберегали, как большую редкость. Убили старого мага Бертрана, немного времени прошло – нападение на Стефана. Не мог молодой Фолганд найти объяснения, поэтому решил ждать следующего шага недругов, наблюдая и собирая факты.
«А рыжая-то отчаянная оказалась. Без оружия кинулась на защиту», – он мысленно улыбнулся.
Стоило вспомнить о Вельде, как душа озарялась внутренним светом. Непривычно, приятно, но опасно. Маг тщательно выжигал в себе волнение, не мог позволить ни капли чувств. Не приведут они к добру.
Через несколько дней после нападения маг направился к дознавателю Шауну, который занимался делом Бертрана. Меньше всего дознаватель любил визиты кого-то из Фолгандов, особенно молодого мага. Нехорошие разговоры ходили среди горожан, Шаун не очень им верил, но в силу профессии должен был принимать во внимание. И как никто другой дознаватель знал, что народ любит преувеличивать и придумывать.
Люди пропадали, некоторых находили заколотыми кинжалом прямо в сердце, а виновных найти не представлялось возможным. В трактирах и на городских улицах говорили только про Стефана Фолганда. Любое непонятное или неприятное событие не происходило в городе без участия мага. Так считали в народе.
Не так давно нашли очередное тело. Опознали как кукольника, что бродил по городским трактирам. Появилась для дознавателя новая забота. Кроме таких преступлений, пополнявших список нераскрытых дел, главным оставалось одно. Тяжким грузом висело на нём убийство старого мага Бертрана. Именно об этом деле постоянно осведомлялись лорд Аспер и его брат.
Шаун нервничал, злился, гонял служащих, но положение вещей не менялось. Убийство мага стало казаться ему вечным проклятием без надежды на положительный итог. Улик никаких, свидетелей тоже. Никто из соседей не видел посторонних у дома, где жили Бертран с учеником. Шептуны жрецов уклонялись от показаний, ссылаясь на свой кодекс, а против жрецов и городская управа не власть. Можно обратиться в городской совет, но без доказательств никто и слушать не станет. Шаун стал подумывать, что именно жрецы причастны к преступлению, а значит, о расследовании можно забыть, толку не будет.
Кроме жрецов и подозревать-то некого. У Стефана Фолганда было алиби, его видели в лавке, когда предположительно было совершенно убийство. В управе работал хороший лекарь и смог точно определить время смерти. Да и всерьёз подозревать брата землевладельца никто не рискнул.
Так и ходил дознаватель на отчёт к лорду Асперу каждый третий день, возвращался в дурном настроении. Младший Фолганд иногда сам заглядывал в управу, что-то уточнял, требовал оповещать обо всех тонкостях дела. Отказать Шаун не мог. И однажды ему это так надоело, что он рискнул высказать свои предположения насчёт причастности жрецов. Маг в ответ только кивнул, давая знать, что принял к сведению, и всё.
В этот раз между делом дознаватель упомянул о новом теле – хотел посмотреть на реакцию Стефана Фолганда, но разве поймёшь что-то по холодному неподвижному лицу мага.
– Я могу осмотреть тело кукольника? – сразу же спросил Стефан, когда узнал, что новая жертва убита тем же способом, что и учитель.
– Если желаете, – дознаватель не понимал, зачем это нужно лорду, помнил только, что несколько раз тот осматривал тело учителя.
– Желаю.
И Стефан без церемоний направился в ледник, где временно размещали тела. Дорогу он прекрасно помнил. Память возвращалась чёткими образами. В день убийства Стефан ходил в лавку за травами и некоторыми особыми ингредиентами по списку Бертрана. Старик закрыл дверь за молодым лордом, посмотрел вслед внимательно и печально воспалёнными глазами. Бертран остановил ученика на пороге, хотел что-то сказать, но промолчал, оборвал фразу готовую сорваться с губ.
