Kitabı oku: «Почти прекрасны», sayfa 4

Глава 6
Правда
Трэвис

Я шел к квартире, шлепая по мокрым ступенькам. Между занятиями я то и дело попадал под дождь, небеса не щадили меня, и я был этому рад.

Земля вокруг Китон Холла все еще была влажной от переизбытка воды из пожарных шлангов. Дождь смешал все кругом в одно целое, студенческий городок с его обугленной, напитанной влагой травой и тротуарами Китона.

В руке позвякивала связка ключей, которую я достал заранее, чтобы отпереть дверь. Как только я прикоснулся к ручке, то услышал скрежет по другую сторону. Я улыбнулся и толкнул дверь, тут же нагнувшись, чтобы встретить Тотошку.

Моей щеки коснулась волнистая темная шерстка, и щенок стал покрывать меня своими «поцелуями». Он уже сильно подрос, но сейчас извивался, подпрыгивал и тявкал, как в свой первый день в квартире. Он никак не мог успокоиться, потому я поднял его на руки, прижимая к себе и позволяя облизать мне лицо. Приподнял подбородок, спасая рот.

Я вынес щенка на улицу, спустился по лестнице, ставя его на траву, потом скрестил руки на груди, ожидая, когда он сделает свои собачьи дела.

Брэзил воспользовался запасными ключами, чтобы забрать Тотошку после того, как мы уехали в аэропорт, и, хотя он пошел на это без лишних вопросов, Эбби была не так уж рада, когда мы возвращали щенка.

Она искупала его сразу же, как мы вернулись домой, чтобы смыть запах сигарет и грязных носков. Потом вытерла его насухо, приготовившись к нежностям, а потом он свернулся калачиком на своей постельке в углу нашей спальни и проспал остаток ночи. Утром Эбби напомнила мне, чтобы я поговорил об этом с Брэзилом.

Я набрал сообщение на телефоне):

«Приятель. Спасибо, что забрал моего щенка, но если ты не собирался за ним присматривать, так бы и сказал».

Брэзил довольно быстро ответил:

«Ты о чем?»

«От него воняло. Ты курил над ним, что ли? Даже я не курю. Он проспал дома сутки!»

«Прости, чувак. Вечеринка. На дворе потом драка. Пришлось разнимать. Когда вернулся, Дженкс уже выпустил его из моей комнаты и пытался напоить пивом. Я сказал Дженксу убираться, но Тото не пострадал, клянусь».

«Напомни мне в следующий раз не обращаться к тебе за помощью».

«Трэвис, это не повторится. Прости».

Я позвал Тотошку внутрь дома, его когти застучали по линолеуму на кухне, и я открыл консервы с его любимой едой. Поморщился из-за отвратительного запаха, удивляясь, как можно есть что-то столь мерзкое. Но от меня не ускользнула ирония: все-таки я говорил о Тото, который обожал лизать под хвостом.

Я вывалил еду в оранжевую керамическую миску, которую Эбби нашла в интернете с именем «Тото», и долил воды, после чего снова переключился на телефон. Прокрутил контакты, пока не попалось имя Брэндона Кайла. Мой палец замер над иконкой.

Кто-то из братства дал мне номер Брэндона. Он был владельцем «Айрон И», одного из трех спортивных залов за пределами студенческого городка в Икинсе. Два таких зала принадлежали Брэндону, и «Айрон И» был его гордостью и радостью: этот новый спортивный зал в восточном районе пользовался куда большей популярностью из-за большого наплыва студентов.

Каждый раз, когда я тягал там гантели, Брэндон предлагал мне различные бонусы. Билеты на концерт, поездки на матчи профессиональных команд. Даже приглашал в Дубай. Хотя этот парень проявлял дружелюбие, но был чересчур навязчивый, а еще при беременной жене он крутил романы не с одной девушкой – вряд ли я мог назвать его другом.

Я нажал на кнопку и прислонил телефон к уху. После нескольких гудков раздался щелчок, а следом скрежет, грохот и периодические выкрики, наверное, Брэндон, как и всегда, был в зале.

– Брэндон Кайл, – наконец ответил он. Напыщенный придурок.

Я не переваривал людей, которые вместо приветствия называли свое имя.

– Привет. Это Трэвис Мэддокс. Слышал, вы искали тренера на частичную занятость.

– Мэддокс! Ты так вовремя позвонил. Я тебе дюжину раз давал свой номер. Я только что был на концерте «Nickelback» с Тайем и Чаком. Они сказали, что ты рассматривал вакансию. Важно не то, что ты знаешь, а кого, верно? Чувак… мы будем очень рады принять тебя в нашу команду. Особенно Чак. Он за тобой наблюдал и говорит, что ты знаешь толк в деле. И я согласен. И, боже правый, ты приманишь девчонок. Приходи, возьми анкету, а я покажу, что у нас и где. Обсудим подробности, а потом решим, нужно ли нам это.

– Э… – Я не ожидал его ответа. – Когда ты хочешь, чтобы я зашел? Сегодня занятия закончились раньше, но мне еще нужно забрать жену и…

– Жену? – засмеялся Брэндон. – С каких это пор?

– С прошлых выходных.

– О! – приглушенно сказал он. Скорее всего, он прижимал ко рту кулак, как делал всегда, когда потешался над другими. – Ты что, ее обрюхатил?

– Что ты сейчас сказал? – спросил я, понимая, что у меня закипает кровь. Я развернулся на пятках, осознав, что расхаживаю взад-вперед, стиснув руку в кулак.

– Ничего… Ничего. Да ладно тебе, чувак! Это та цыпочка Эбигейл, с которой я видел тебя в «Ред»?

– Эбби Мэддокс.

– Правда? – Он замолчал. – Я видел тебя с ней, но послушай, тебя же всегда окружают девчонки. Как-то на танцполе ты пускал по ней слюни. Она правда горячая штучка. Рад, что я не стал подкатывать к ней, как собирался. Не знал, что между вами все так серьезно. Но давай, заходи к нам! Увидимся!

Я размял шею, прежде чем ответить, стараясь успокоиться, а не ставить его жизнь под угрозу из-за того, что попросил у него работу.

– Итак, – выдохнул я. – В любое время?

– Неделя очень медленная. Все толстяки уже побросали свои новогодние резолюции. Я работаю до четверга. На выходных полно управленческих дел. Ты ведь знаешь, каково здесь наверху.

Я сквозь стиснутые зубы поблагодарил его и повесил трубку. Ни за что я не стал бы работать на этого мерзавца. Да я врежу ему в первый же день.

Тото доел свою порцию, и я одел его в зеленый клетчатый свитер, который для него купила Эбби. Щенок снова заскребся в дверь, просясь наружу. Пришлось попыхтеть, чтобы застегнуть на нем ошейник, пока он пытался лизнуть мою руку, а потом вывел его на улицу.

Мы прошли в дальний конец жилого комплекса и стали возвращаться обратно. На мой один шаг приходилось его три-четыре шажочка этими крохотными лапками, и когда мы дошли до нашего крыльца, он уже тяжело дышал.

Только я хотел зайти внутрь, как за моим «Харлеем» припарковался сверкающий «Порше». Окно опустилось, и я увидел самодовольную ухмылку Паркера.

– Мэддокс! Слышал, у тебя проблемы с местными властями. И не совсем местными.

– Лизни мои яйца, Хейс.

Лицо Паркера стало серьезным.

– Это правда… про вас с Эбби?

– Разве она не выбросила тебя на обочину ради меня? Дважды.

Паркер нахмурился.

– Правда или нет?

– Конечно, правда. Ты же не думал, что у тебя есть какая-то надежда?

Он немного помедлил, прежде чем заговорить, челюсть его напряглась. Он был избалованным, богатеньким выскочкой, который привык получать все, что захочет. И ему пришлось смириться с полным поражением.

– Ты не заслуживаешь ее, Мэддокс. Ты обязан это знать.

– Эбби так не считает, а меня волнует лишь ее мнение. Так что пошел ты, Паркер, никому не интересно, что ты думаешь. Ты понадобился ей лишь для того, чтобы отвлечься. Ради выгоды. Она не собиралась встречаться с тобой. Твои попытки были жалкими.

– Я не так уж и старался. Иначе ты бы не женился.

Я опустил голову, сверкнув на него взглядом:

– Вылезай из своей миленькой машинки и скажи мне это в лицо.

Паркер сглотнул ком в горле и закрыл окно наполовину.

– Миленькой? Как насчет миленького щеночка? Какой свитерок!

– Этой собаке до тебя никакого дела.

– Она бросит тебя, Трэвис. Эбби поймет, что наделала, новизна утратится, и она уйдет, а я хочу увидеть, как эта высокомерная улыбка сползет с твоего лица.

Я шагнул вперед, мышцы напряглись, я приготовился к нападению, совсем как перед боем в Круге. Я знал, что стоило мне нанести один удар, и я не остановлюсь, но в тот момент я успокоился бы, только прибив Паркера.

– Вылезай из своей чертовой тачки. Сейчас же.

Паркер скрылся за тонированным стеклом и поехал прочь.

Я остался стоять, стиснув руки в кулаки, а все мое тело тряслось от злости. Тото уткнулся носом мне в ногу, и я посмотрел вниз. Адреналин мигом выветрился, когда я увидел его умоляющие глаза.

Щенку было холодно еще до того, как мы вышли, а теперь он дрожал, совсем как я. Тото фыркнул и взрыхлил землю, будто заявляя свои права на нее.

– Да, ты бы с радостью погрыз этого хиляка, – улыбнулся я. – Ты мой милый засранец.

Я подхватил щенка на руки и занес внутрь. Как только опустил его, он помчался в спальню, возможно, снова решил поспать в своей постельке.

Я взял бумажник, телефон и ключи и направился на улицу, вниз по лестнице, садясь за руль «Камри». Полной грудью вдохнул аромат новой машины, и меня охватило волнение. Костяшки на кулаках побелели, так сильно я сжал руль.

Последний на сегодня урок Эбби заканчивался только через час, а мне уже не терпелось рассказать про Брэндона и Паркера. Белый прямоугольник между сиденьями привлек мое внимание, и я дотянулся до конверта с письмом мамы моей будущей жене. Эбби. Я аккуратно положил его на сиденье пассажира, включил заднюю передачу и выехал на дорогу, направляясь к отцу.

Дорога в родительский дом была усеяна рытвинами, по обе стороны тянулись ветхие дома со сломанными автомобилями во дворах. Краска на фасаде облупилась, кое-где поломались ставни и доски на крыльце, но именно здесь я нанес свой первый удар и получил кулаком в челюсть.

Там, где все уже заросло травой, Томас держал меня в стороне, чтобы братья не отлупили меня, ведь я ни за что не хотел сдаваться. А Трентон был готов сровнять все с землей, добравшись до меня, и даже Томаса.

Я улыбнулся, подъезжая к дому, под шинами зашуршал гравий.

Отец открыл дверь-ширму и, положив руки на упитанный живот, смотрел, как я подхожу к крыльцу.

– Что ж, – сказал папа с одобрительной улыбкой. – Не думал, что скоро увижу тебя здесь.

– Я живу всего в трех милях отсюда, – сказал я, поднимаясь по ступенькам на веранду из прогнивших от непогоды досок. Папа похлопал меня по плечу, и я обнял его.

– Мы с твоей матерью после свадьбы не выходили из дома три недели.

– Папа, – поморщился я.

Я прошел мимо него, направляясь в гостиную и садясь на диван. Папа усмехнулся, закрывая за нами дверь.

– Погода совсем пакостная, – проворчал он, выглянув в прямоугольное окошко рядом с входной дверью, потом покачал головой и поплелся к креслу-качалке. Сел на краешек, упершись локтями в колени.

– И что у нас тут? – спросил он, указав на белый конверт у меня в руках.

Я слегка приподнял его, удивляясь тому, как нервничал.

Папа не так много говорил о маме. Не то чтобы намеренно, просто я видел опустошенность в его взгляде – то же самое я бы испытывал, потеряв Эбби.

– Это письмо.

– Которое тебе оставила мама?

Я кивнул:

– Я отдал его Эбби перед свадьбой.

– Да, я надеялся, что ты не забудешь.

– Вот я и отдал.

– Хорошо, – сказал он, прокашлявшись. – Хорошо.

– Хочешь прочитать его?

Он покачал головой:

– Оно предназначалось не мне.

Я достал из конверта тонкий листок, взгляд пробежал по изящному почерку мамы.

– Знаю. Это будто снова услышать ее. Именно такой я ее запомнил.

Он озадаченно посмотрел на меня:

– Ты ее помнишь?

Я кивнул:

– Смутно, конечно, но да. Фрагментами.

Папа задумался, а потом кивнул, подзывая меня к себе:

– Хорошо, неси его сюда.

Я подпрыгнул с места, передал лист папе и вернулся на диван.

Отец заморгал, стараясь сосредоточить взгляд, а потом при виде маминых слов на бумаге у него задрожала нижняя губа. Он прикрыл рот ладонью, пряча эмоции, потом несколько раз моргнул, и его глаза засверкали. Папа улыбнулся и покачал головой. Опустил письмо и вытер рукой глаза. Спустя долгую минуту он прокашлялся и посмотрел на меня:

– Много времени прошло. Я был рад вновь услышать ее голос. Пусть и в моей голове. Спасибо, сын.

Я кивнул:

– И я тоже по ней скучаю. Постоянно.

Он снова усмехнулся, смахнув слезу.

– Я скучаю по ней каждую секунду каждого дня. Уже проклятые семнадцать лет. И то, как ты смотришь на Эбби… – он вздохнул, – так я смотрел на твою мать. О боже, как я любил эту женщину. Я никогда ничего не испытывал до или после.

Я свел брови на переносице.

– Ты думаешь, я могу потерять ее, пап?

– Эбби?

Я кивнул.

Папа прикоснулся ладонью к губам, а потом посмотрел на пол.

Я не мог вздохнуть или шевельнуться, ожидая его ответа.

Наконец он подался вперед и посмотрел мне в глаза:

– Трэвис, мне не хочется говорить тебе этого… но твоя жена… она сильнее тебя. Ты оставишь ее прежде, чем она тебя.

Его слова вышибли из моих легких воздух, я не мог спокойно смотреть на него, не мог сдержать эмоций, тогда я закрыл лицо ладонями, давая волю чувствам.

Папа никогда не ошибался, и я мог доверить ему свою жизнь.

Я снова посмотрел на него. Я любил свою жену и поэтому уберег его от правды. И из-за той любви, которую он испытывал к маме, я знал, что он поймет меня.

Глава 7
Первый вдох
Эбби

Рядом со входом в Рейджер Холл пробковая доска пестрела объявлениями, заголовки гласили: «Продается», «Ищу», «Нужна помощь», а внизу, на полосках бумаги, были номера телефонов. На самом верхнем объявлении красовался официальный герб школы и список предметов.

Я сощурилась, читая аккуратный шрифт, потом сорвала объявление и сунула номер телефона в карман. В школе требовались репетиторы, один из предметов – математический анализ.

Шел уже второй семестр, учебники и принадлежности тяготили мой рюкзак, а лямки впивались в плечи. Я и не понимала, когда выбирала курсы перед зимними каникулами, что буду замужем и в поиске работы. Я подпрыгнула, придвигаясь к выходу и пытаясь переместить лямки рюкзака подальше от шеи, чтобы дать ей передохнуть.

Прохладный весенний ветерок подул мне в лицо, как только я вышла на бетонные ступеньки крыльца. На тротуарах, чуть поодаль от нашего серого здания, собирались студенты в куртках любого стиля и расцветок. Я посмотрела на небо, и влажный воздух окутал мое лицо. Весь день шел дождь, сначала накрапывал, потом усиливался. Утренний туман только-только начал рассеиваться.

– Привет! – выкрикнула Америка, подбежав ко мне. Она помахала мне рукой, среди этой серости ее яркая улыбка сверкала, словно солнце. Подруга подошла ко мне, прижав рюкзак к груди и тяжело дыша. – Девчонки из сестринства просто с ума сходят. Обожаю!

– О чем ты?

– О вас с Трэвисом, конечно же. Все только об этом и говорят. Мне пришлось сказать Алексис, что она завистливая тварь. В лицо. Это было феноменально.

Мои щеки вспыхнули.

– Отлично.

Я пошла по тротуару, Америка последовала за мной, излучая гордость.

– Половина девчонок вообще не поверили.

Я резко остановилась.

– Во что не поверили? Что мы поженились? Или что он женился на мне?

Она пожала плечами.

– И то, и другое. – Поняв, что я обиделась, она пошла на попятную. – Да ладно тебе. Посмотри на себя. Конечно, он хотел на тебе жениться. Но это же Трэвис, никто не думал, что он когда-либо женится. На ком угодно.

Я посмотрела на свою ничем не примечательную клетчатую рубашку и оливковый жилет, узкие джинсы и высокие коричневые сапоги. Влажные волосы были собраны в высокий небрежный пучок. Я даже не могла вспомнить, нанесла ли макияж перед выходом из дома. Осмотревшись, я увидела на себе любопытные взгляды.

Кто-то присвистнул, и я обернулась, глядя на море студентов, которые расступались перед шедшим ко мне Трэвисом.

Он прошествовал до центра коридора, сунув руки в карманы джинсов, в серой трикотажной шапочке, черно-белой футболке «Ramones» под распахнутой фланелевой рубашкой в черную с красным клетку. Черные кожаные ботинки добавляли к образу парня, который словно говорил: «Не шути со мной, иначе прикончу».

Даже учитывая обручальное кольцо на его пальце, сокурсники все равно таращились. Идеальная линия подбородка, ямочки на щеках, безупречная походка – Трэвис был прекрасен. Он излучал секс и обаяние, не прикладывая особых усилий.

Меня бы не удивило, если бы он шел в замедленной съемке, а откуда-то заиграла бы «My Type» Свити.

– Посмотри только на него, – сказала я. – Вот поэтому люди не верят.

– У вас будут такие красивые детишки, я тебе зуб даю, – сказала Америка. – И ты только погляди, вы такие милашки. Женаты и оба в одинаковой клетчатой одежде.

– Разного цвета, – нахмурилась я.

Трэвис слегка улыбнулся, правая бровь чуть поползла вверх, и я сглотнула ком в горле, ощутив, как внутри все перевернулось.

Он остановился в нескольких шагах, глядя на меня с тем же выражением, как и в Вегасе, когда священник объявил нас мужем и женой. Трэвису даже не нужно было признаваться мне в любви, это было видно по его взгляду, по каждому движению, по его словам, даже когда говорил он не обо мне.

Муж чуть усмехнулся, заметив выражение на моем лице.

– О чем же ты задумалась?

Я тряхнула головой, потом обхватила его за шею.

– Все хорошо, – тихо сказала я, прижимаясь щекой к его щеке. Щекотание его щетины, аромат его одеколона – все это было таким родным.

– Я просто… – Отстранившись, я пожала плечами. – Люблю тебя.

Он несколько мгновений просто смотрел на меня, потом на его лице расцвела улыбка.

– Мне большего и не надо.

Он снял с моих плеч рюкзак, перебросил через свое, взял меня за руку и повел на стоянку.

Если кто и не таращился на нас, то только притворялся, пока мы не скрылись из виду.

Спину мне прожигали любопытные взгляды. Слышал ли Трэвис эти перешептывания о пожаре, свадьбе и том факте, что мы шли вместе после огромного скандала, который мог волновать только такой крохотный студенческий городок, как Истерн?

– Мер, ты будешь со мной разговаривать? – спросил Трэвис, толкнув ее легонько локтем.

– Возможно, когда я перестану ненавидеть тебя.

– Ведь ты не ненавидишь меня, – с улыбкой сказал он.

Она нахмурилась.

– Когда ты забираешь ее рюкзак, даже не спросив, здесь стоит призадуматься. Но не могу отрицать, что ты ведешь себя достойно.

– И это не изменится.

– Лучше, чтобы так и было, – сказала она, обнимая меня на прощание.

Трэвис повел меня по газону, держа за руку, проминая ботинками сырую землю. Я прыгала через лужи и ямы, пока мой муж наконец не подхватил меня на руки, чему я безумно порадовалась.

Я сцепила ладони в замок на его шее, улыбаясь только от того, что улыбка не сходила и с лица Трэвиса.

– Чему ты так радуешься? – спросила я.

– Тебе.

– Нет. Чему-то еще. Чем ты сегодня занимался? Какие-то хорошие новости?

– Вроде того. К нам сегодня заезжал Паркер, узнать, правдивы ли слухи.

– Паркер? – спросила я, поморщившись.

Трэвис засмеялся:

– Я надеялся на такую реакцию. Он не был слишком рад, когда я подтвердил слухи.

– Да какая кому разница!

Улыбка Трэвиса стала шире.

– Он сказал, что, когда исчезнет чувство новизны, ты меня бросишь. Но тот взгляд, с которым ты встретила меня несколько минут назад? Убивает его теорию на корню.

Он опустил меня на асфальт рядом с машиной и порылся в кармане в поиске ключей.

– Америка сегодня слышала то же самое. Что никто не поверил, будто ты женился на мне.

Он выглядел ошарашенным.

– Я не стану называть Америку лгуньей, но вряд ли кто-то так подумает. Никто не верит, что я заслуживаю тебя, голубка. И они правы.

– Так думают девчонки из сестринства.

– Эти девчонки выбрали Лекси своим президентом, а она даже не может пересдать математику.

Я расхохоталась, но потом вновь стала серьезной.

– Откуда ты это знаешь?

– Они обсуждали в классе. Вот, возьми, – сказал он, передавая мне ключи.

– И что мне с этим делать?

– Твоя очередь сесть за руль.

– Моя? Нет, – сказала я, покачав головой.

– Голубка, – фыркнул Трэвис, – рано или поздно придется учиться.

– Я умею водить. Просто не люблю.

– Но что, если я буду на работе, а тебе нужно куда-то съездить?

Он открыл дверцу водителя и пригласил меня внутрь. Я захлопнула ее.

– Тогда и поеду. Но ты ведь не на работе, а… Эй, ты что, нашел работу?

– Пока нет. Позвонил одному парню. Но вряд ли что-то получится.

Туман перерос в моросящий дождь, который с каждой секундой усиливался.

– Почему? – спросила я.

Трэвис снова открыл дверцу.

– Садись в машину, голубка. Сейчас хлынет ливень.

Я изогнула брови, и муж вздохнул.

– Ищут тренера в «Айрон И».

– А ты разве там не тренируешься? Тебе же там нравится.

– Детка, забирайся в чертову машину. Ты промокнешь.

Я собралась уже обойти машину, как он остановил меня за руку.

– Трэв, я не поведу в дождь. Брось. Я сяду за руль завтра.

Он нахмурился.

– Хорошо.

Он сел за руль и снял машину с передачи, а потом открыл мою дверцу, пока я оббежала капот и плюхнулась в кресло пассажира.

Попыталась включить радиатор, но Трэвис обхватил мои ладони своими и подышал на них, растирая. Выбившаяся прядь мокрых волос карамельного цвета легла мне на лоб.

Трэвис был чем-то недоволен, между его бровей пролегли две морщинки.

– Что не так с «Айрон И»? – спросила я.

– Мне нравится спортивный зал, но не его владелец.

– Это тот парень, Чак, которого мы встретили в «Пицца Шэк»?

– Нет, Чак за все там отвечает. А владелец – это Брэндон Кайл, и вот он еще тот отморозок.

– Как же так?

– Его жена ждет ребенка… вот-вот родит. А он трахает секретаршу на ресепшене, двух тренеров, клиенток.

– И?

– И? Да он просто отброс, голубка. Не хочу на него работать. Он постоянно этим хвастается. Разговаривает так, будто хочет заманить на меня побольше клиентов. В первый же мой рабочий час он получит в челюсть.

Я нахмурилась. Мне не понравилась идея владельца поощрять женщин, чтобы они соблазняли моего мужа, но в то же время я доверяла Трэвису.

– А есть у тебя другие варианты? Нам нужно платить за аренду, милый.

Трэвис вздохнул и посмотрел в окно, по которому стекали дождевые капли.

– Нет. И, с его слов, мне всего лишь нужно прийти и приступить к работе.

– Тогда чего же ты ждешь? – удивленно засмеялась я.

Трэвис сурово посмотрел на меня:

– Голубка, я только что сказал тебе. Он не из тех, с кем бы я хотел общаться.

Я пожала плечами.

– Ты не будешь общаться с ним постоянно. Только пока не найдешь что-то другое.

– Девчонок много. Толпы из колледжа. Заскучавшие домохозяйки. И…

– Я тебе доверяю. А ты себе нет?

– Не в этом дело, просто не хочу с этим связываться. Брэндон сам так сказал… Хочет привлечь на меня клиентов. Но он ведь мне не сутенер. Женщины в его зале привыкли к тому, как он ведет дела.

Я громко засмеялась.

– Не смешно, – проворчал Трэвис. – Лучше я буду размахивать кулаками, чем иметь дело с охотницами на парней, решившими позаниматься.

– Дело в чем-то другом, и ты об этом не говоришь.

– Он сказал кое-что о тебе по телефону. Сказал, что видел тебя в «Ред» вместе со мной и подумывал подкатить к тебе. Не думал, что между нами что-то серьезное.

– Но мы-то знаем, чем бы это закончилось.

– Самое безумное… сама мысль о том, что ты с кем-то другим, вызывает во мне желание все крушить, но хуже всего то, как с тобой будут обращаться. Если бы ты встретила его, когда мы с тобой расстались, или будь он на месте Паркера, когда вы с ним беседовали… – Трэвис вздохнул. – Я бы убил его, если бы он тебя обидел.

Я прикоснулась к его лицу.

– Из-за этого ты на взводе?

– Знаю, что это глупо, – сказал он, нахмурившись. – Но так работает мой мозг.

– Что ж, я никогда с ним не разговаривала, и, даже будь он на месте Паркера, мы бы все равно сидели сейчас здесь, в этой машине, с обручальными кольцами. Соглашайся на эту работу, милый. Это легкие деньги. – Я порылась в кармане и достала промокший белый прямоугольник. – Похоже, я тоже что-то нашла. Тут ищут репетитора по математическому анализу.

Трэвиса это не впечатлило.

– Если бы я дрался за Бенни, то мы…

– Не были бы вместе.

Трэвис удрученно опустил голову.

– Я хотел дать тебе больше, голубка.

– Больше, чем что? Не нужно преуменьшать то, что у нас есть! Крошечная квартира, куча рекламных купонов, выживание на рамене до зарплаты? Вести вместе наш бюджет, обсуждая его еженедельно, выбирать свитер в магазине, а потом повесить его обратно, ведь приятнее держать друг друга за руки с колечками на пальцах, чем нести пакеты, набитые вещами. Я хочу дрожать от предвкушения, когда мы раз в два месяца идем в кино, потому что это что-то особенное, а не ожидаемое. Хочу строить с тобой нашу собственную крепость по кирпичику, только ты и я. И пусть не будет просто.

На его лице вновь появилась улыбка, и он прижал мою ладонь к своей щеке.

– Да?

– Совершенно точно!

Обдумав мои слова, он кивнул и немного расслабился.

– Говоря о тратах… сегодня вечер дешевого пива в «Ред». Если мы скоро будем работать каждый вечер, не будем упускать такую возможность.

– Я в деле. – Широко улыбнувшись, я набрала сообщение Шепли и Америке и тут же получила ответ. Обрадовавшись, я пожала плечами. – Шеп и Мер встретят нас в половине девятого.

Трэвис выехал со стоянки, направляясь на улицу, включил радио и пропел мне серенады до самого дома.

Я выглянула в окно и вздохнула. У нас все будет хорошо. Я чувствовала это.