Kitabı oku: «Два года каникул», sayfa 17

Костар, Доль, Айверсон и Дженкинс, свернувшись в своих постельках, вздрагивали при этих страшных раскатах. А между тем грозы нечего было бояться в этой недоступной пещере. Молния не могла разрушить плотных стен грота. Время от времени Бриан, Донифан и Бакстер вставали, приоткрывали дверь и тотчас же возвращались, ослепленные яркой молнией. Все пространство было залито огнем, и по озеру, в котором отражались зарницы, как бы катилась огненная масса.

Незадолго до полуночи, казалось, наступило затишье. Промежутки между раскатами становились продолжительнее, и сами раскаты мало-помалу ослабевали.

Поднялся ветер и разогнал тучи, нависшие над землей; дождь полил ручьями.

Маленькие начали успокаиваться. Две или три головки, спрятавшиеся под одеялом, выглянули, хотя уже всем было давно пора спать. Вдруг Фанн начал почему-то волноваться. Он вставал на задние лапы и бросался к двери, глухо ворча.

– Не почуял ли Фанн что-нибудь? – спросил Донифан, стараясь успокоить собаку.

– Это не первый раз, – заметил Бакстер, – и всегда его волнения оправдывались.

– Надо узнать, что это значит! – прибавил Гордон.

– Хорошо, – сказал Бриан, – но только пусть никто не выходит, надо приготовиться к защите!

Все взяли по ружью и револьверу. Донифан подошел к двери зала, а Моко к двери гостиной. Они прислушивались, но все было тихо, хотя Фанн продолжал волноваться. Он начал так сильно лаять, что Гордон не мог его успокоить. Это было очень неприятно, так как лай Фанна можно было слышать на берегу.

Вдруг раздался треск, который нельзя было принять за удар грома. Это был выстрел, по крайней мере в двухстах шагах от грота.

Все встали в оборонительное положение. Донифан, Бакстер, Кросс с ружьями стояли у обеих дверей и были готовы стрелять во всякого, кто попытается напасть на них. Другие приготовились защищаться камнями, когда снаружи раздался голос:

– Ко мне… ко мне.

Какому-то человеку угрожала опасность смерти, вне всякого сомнения, и он взывал о помощи.

– Ко мне! – повторил голос, и на этот раз всего в нескольких шагах от грота.

Кэт слушала у дверей.

– Это он! – воскликнула она.

– Он? – повторил Бриан.

– Откройте… откройте! – повторяла Кэт. Открыли дверь, и человек, с которого вода текла ручьями, бросился в зал.

Это был Ивенс, штурман «Северна».

Глава одиннадцатая

Кэт и штурман. – Рассказ Ивенса. – После гибели шлюпки – Уэльстон в гавани Медвежьего Утеса. – Змей. – Френ-ден открыт. – Бегство Ивенса. – Переправа через залив. – Проекты. – Предложение Гордона. – Восточные земли. – Остров Черман. – Танновер.

Первое время Гордон, Бриан и Донифан оставались неподвижны при неожиданном появлении Ивенса. Потом инстинктивно бросились к штурману как к своему спасителю.

Это был человек лет двадцати пяти – тридцати, широкоплечий, крепкого сложения, с живым взглядом, открытым лбом, интеллигентным и симпатичным лицом, твердой и решительной походкой. Войдя в пещеру, он захлопнул дверь и приложил к ней ухо. Ничего не было слышно снаружи, он прошел на середину зала и, осмотрев при свете висевшего на своде фонаря всех окружающих его, прошептал:

– Да, дети! Только дети…

Вдруг его взгляд оживился, лицо осветилось радостью, и он протянул руки. Навстречу ему шла Кэт.

– Кэт! – воскликнул он. – Кэт жива!

И он схватил ее за руки, как бы желая убедиться, что это не были руки мертвеца.

– Да, жива, как и вы, Ивенс, – ответила Кэт. – Бог спас меня, как спас и вас, посылая на помощь этим детям!

Штурман взглядом сосчитал мальчиков, собравшихся вокруг стола.

– Пятнадцать, – сказал он, – и только пять или шесть могут защищаться! Ну, ничего.

– Есть опасность, что на нас нападут, мистер Ивенс? – спросил Бриан.

– Нет, мой милый, по крайней мере не в данную минуту, – ответил Ивенс.

Всем хотелось узнать историю штурмана, и особенно с тех пор, как лодка была выброшена на берега Северна. Ни большие, ни маленькие не могли лечь спать, не услышав такого важного для них рассказа. Но прежде всего надо было, чтобы Ивенс снял промокшее платье и подкрепился пищей. С его платья вода текла ручьями, потому что ему пришлось вплавь перебраться через Зеландскую реку. Он изнемогал от усталости и голода, так как не ел двенадцать часов и с утра ни минуты не отдохнул.

Бриан тотчас же провел его в кладовую, где Гордон предоставил в его распоряжение платье матроса. После чего Моко подал ему холодную дичь, сухари, несколько чашек горячего чая и большой стакан коньяку.

Четверть часа спустя Ивенс рассказывал о приключениях, происшедших с матросами «Северна» с тех пор, как их выбросило на остров.

– За несколько минут до того, как шлюпка подошла к берегу, – сказал он, – пятеро мужчин, считая меня, были выброшены на подводные скалы. Никто из нас не разбился, в то время как судно село на мель.

Мы добрались невредимы, кроме Форбса и Пайка. Мы не знали, унесло ли их волной или они спаслись, когда шлюпка достигла берега. Что касается Кэт, я думал, что она погибла, и не надеялся ее больше увидеть.

Говоря это, Ивенс не старался больше скрывать своего волнения и радости при виде храброй женщины, спасшейся вместе с ним от резни на «Северне». Прежде они оба находились во власти этих злодеев, теперь же они были свободны, но им грозило новое нападение.

Ивенс продолжал:

– Достигнув берега, нам нужно было отыскать шлюпку. Она пристала около семи часов вечера, а было около полуночи, когда мы нашли лодку опрокинутой на песке. Мы пошли вдоль берега.

– Вдоль Севернского берега, – сказал Бриан. – Это название дал ему один из наших товарищей, открывших лодку «Северна» прежде, чем Кэт рассказала нам о кораблекрушении.

– Прежде? – удивленно переспросил Ивенс.

– Да, Ивенс, – сказал Донифан, – мы были там в тот вечер, когда ваши два товарища лежали распростертыми на песке. Но с наступлением дня, когда мы пришли, чтобы отдать им последний долг, они уже исчезли.

– Теперь многое мне делается ясным, – сказал Ивенс, – Форбс и Пайк, которых мы считали погибшими, – и это было бы хорошо, так как двумя негодяями было бы меньше, – были отброшены на небольшое расстояние от шлюпки. Там-то они были найдены Уэльстоном и другими, которые привели их в чувство несколькими глотками джина.

К счастью для них, к несчастью для нас, сундуки лодки не были разбиты во время крушения и не затонули. Заряды, оружие, пять бортовых ружей, оставшаяся провизия, наскоро нагруженные во время пожара «Северна», – все это было вынуто из шлюпки, так как можно было опасаться, что она погибнет от следующего прилива. После этого мы отправились вдоль берега на восток.

В эту минуту, кажется, Рокк заметил, что не было Кэт. На что Уэльстон ответил: «Ее унесло волной!.. И отлично!» Это дало мне повод думать, если шайка радовалась, что избавилась от Кэт теперь, когда она больше не нужна была, то же самое могло постигнуть и меня, когда я сделаюсь лишним. Но где же вы были, Кэт?

– Я была около шлюпки, со стороны моря, – ответила Кэт, – на том же месте, куда меня выбросило после крушения. Меня не было видно, но я слышала все, что говорили Уэльстон и остальные. Но после их ухода, Ивенс, я встала и, чтобы не попасть в руки Уэльстона, побежала, направляясь в противоположную сторону. Тридцать шесть часов спустя, полумертвая от голода, я была поднята этими смелыми детьми и перенесена во Френ-ден.

– Френ-ден? – повторил Ивенс.

– Мы так называем наше жилище, – ответил Гордон, – в память одного француза, потерпевшего кораблекрушение и жившего здесь за много лет до нас.

– Френ-ден? Севернские берега? – сказал Ивенс. – Я вижу, мои мальчики, вы дали названия различным частям этого острова! Это очень хорошо.

– Да, Ивенс, красивые названия, – ответил Сервис, – есть много других: Семейное озеро, Дюны, Южные болота, Зеландская река.

– Хорошо, хорошо!.. Вы все это сообщите мне завтра! Ничего не слышно снаружи?

– Ничего, – ответил Моко, стоявший настороже у двери зала.

– Слава Богу! – сказал Ивенс. – Я продолжаю. Покинув шлюпку, мы через час дошли до леса, где и расположились. В последующие дни мы возвращались к тому месту, где осталась шлюпка, пытаясь ее исправить, но у нас был только один топор, а этого было слишком мало, чтобы починить лодку. К тому же место было очень неудобно для подобной работы.

Тогда отправились искать более удобное место, где бы можно было охотой добывать себе ежедневное пропитание и в то же время быть около реки с пресной водой, так как наша провизия совершенно истощилась. Пройдя по берегу около двенадцати миль, мы наконец достигли маленькой речки.

– Восточной реки! – сказал Сервис.

Хорошо! – ответил Ивенс. – Там, в глубине большой бухты…

– Бухты Обмана, – вставил Дженкинс.

– Отлично! – сказал, улыбаясь, Ивенс. – Там была гавань среди скал.

– Медвежий утес! – воскликнул, в свою очередь, Костар.

– У Медвежьего утеса, – повторил Ивенс, одобрительно качая головой. – Проще всего было поселиться в этом месте, и если бы мы могли переправить туда шлюпку, то, может быть, нам удалось бы ее исправить.

Отыскав лодку и разгрузив ее насколько возможно, мы пустили ее по течению. Нам пришлось тянуть ее бечевой и привести в гавань, где она и теперь находится.

– Шлюпка около Медвежьего утеса? – спросил Бриан.

– Да, и я думаю, что ее можно исправить, если бы только нашлись необходимые инструменты.

– Но эти инструменты есть у нас, Ивенс! – живо ответил Донифан.

– Именно это и предполагал Уэльстон, когда благодаря случаю узнал, что остров обитаем и кто на нем живет.

– Как же он мог это узнать? – спросил Гордон.

– Вот как, – ответил Ивенс. – Восемь дней тому назад Уэльстон, его товарищи и я – меня никогда не оставляли одного – пошли на разведку в лес. Через три или четыре часа ходьбы, поднимаясь по течению Восточной реки, мы достигли берегов огромного озера, откуда вытекала река. И там, представьте наше удивление, мы нашли странный аппарат, валявшийся на берегу. Какой-то остов из тростника, обтянутый полотном.

– Наш змей! – воскликнул Донифан.

– Наш змей, упавший в озеро, – добавил Бриан, – и которого ветер отнес туда.

– А, так это ваш змей! – сказал Ивенс. – Право, мы не отгадали, а он нас сильно заинтересовал. Во всяком случае, его кто-нибудь да сделал. Без сомнения, это было сделано на острове! Значит, остров обитаем! Уэльстону было важно узнать, кем он был обитаем. В этот же день я решил бежать во что бы то ни стало. Кто бы ни были обитатели острова, даже если бы это были дикари, они не могли быть хуже убийц с «Северна». С этих пор я был под надзором день и ночь.

– А они узнали о гроте? – спросил Бакстер.

– Сейчас услышите, – ответил Ивенс. – Но прежде чем продолжу рассказ, скажите мне, на что вам понадобился этот громадный змей. Был ли он вместо сигнала?

Гордон рассказал Ивенсу, как змей был сделан, с какой целью пущен, как Бриан рисковал жизнью для всеобщего спасения и каким образом он узнал, что Уэльстон был еще на острове.

– Вы смелый мальчик! – ответил Ивенс, взяв руку Бриана и дружески пожимая ее.

Затем он продолжал.

– Вы понимаете, – сказал он, – что теперь у Уэльстона была одна забота: узнать, кто были обитатели этого незнакомого нам острова. Если это были туземцы, возможно, что они стали бы действовать с ними заодно? Если же это были потерпевшие крушение, может быть, они нашли бы у них необходимые инструменты. В таком случае они не откажутся помочь исправить лодку. Я должен сказать, что поиски велись очень благоразумно.

Исследуя леса правого берега озера, мы приблизились к его южной оконечности. Но мы не видели ни одного человеческого существа. Ни одного выстрела не было слышно в этой части острова.

– Это произошло оттого, что никто из нас не отлучался из грота и было дано запрещение стрелять, – сказал Бриан.

– Однако вас открыли! – ответил Ивенс. – Да иначе и не могло быть. В ночь с двадцать третьего на двадцать четвертое ноября, когда один из товарищей Уэльстона остановился в виду Френ-дена на южном берегу озера, он заметил свет, в стене утеса – вероятно, это был свет фонаря, который он увидел в полуоткрытую дверь. На следующий день сам Уэльстон направился в эту сторону и часть вечера просидел в высокой траве, в нескольких шагах от реки.

– Мы это знаем, – сказал Бриан.

– Вы это знали?

– Да, потому что в этом месте Гордон и я нашли обломки трубки, которую Кэт признала за трубку Уэльстона.

– Верно! – сказал Ивенс. – Уэльстон ее потерял во время экскурсии, что его сильно раздосадовало. Но зато он узнал о существовании колонии. Действительно, в то время как он лежал в траве, он видел, как большинство из вас ходили взад и вперед по правому берегу. Мальчики, с которыми легко можно покончить! Уэльстон рассказал своим товарищам о том, что видел. Благодаря подслушанному разговору Уэльстона с Брандтом я узнал, что они готовили Френ-дену.

– Изверги! – воскликнула Кэт. – У них не было жалости к этим детям.

– Нет, Кэт, – ответил Ивенс, – так же как не было ее к капитану и пассажирам «Северна». Изверги!.. Вы их правильно назвали, ими повелевает самый жестокий из них Уэльстон, который, я надеюсь, не избавится от кары за свои злодеяния.

– Наконец, Ивенс, вам удалось, благодаря Богу, бежать от них! – сказала Кэт.

– Да, Кэт. Почти двенадцать часов тому назад я смог воспользоваться отсутствием Уэльстона и других. Оставленный под надзором Форбса и Рокка, я выбрал момент и около десяти часов утра убежал в лес. Почти тотчас же Форбс и Рокк заметили это и бросились за мной вдогонку. Они были с ружьями. У меня был только кортик для защиты да мои быстрые ноги!

Преследование продолжалось весь день. Я добрался до левого берега озера. Оставалось только обогнуть его, так как я слышал из разговора, что вы жили на берегу реки, протекавшей к западу.

Никогда в жизни мне не приходилось так быстро и долго бежать; около пятнадцати миль я одолел в этот день! Злодеи бежали так же быстро, как и я, а их пули летели еще скорее. Несколько раз они со свистом пролетали мимо меня. Я знал их тайну! Если бы я от них убежал, то мог их выдать! Надо было во что бы то ни стало меня поймать! Если бы у них не было оружия, я бы их дожидался, не сходя с места, с ножом в руке! Я бы их убил или они меня!.. Да, Кэт! Я предпочел бы умереть, чем вернуться к этим разбойникам.

Однако я надеялся, что эта проклятая погоня прекратится с наступлением ночи! Но не тут-то было. Форбс и Рокк бежали за мной по пятам. Буря разразилась. Бежать стало труднее, так как при блеске молний эти негодяи могли меня заметить в прибрежном тростнике. Наконец, мне оставалось сто шагов до реки… и если я переплыву, то – спасен.

Я достиг уже левого берега, как вдруг молния осветила пространство. Вслед за тем прогремел выстрел.

– Тот, который мы слышали? – спросил Донифан.

– Очевидно, – ответил Ивенс. – Пуля задела мне плечо… Я бросился в воду… Через несколько минут я уже был на другом берегу, спрятанный в траве, тогда как Рокк и Форбс, подойдя к противоположному берегу, говорили: «Как ты думаешь, мы его ранили?» – «Я ручаюсь!» – «В таком случае он на дне». – «Наверно, и теперь уже умер». И они ушли.

Спустя несколько минут я выбрался из травы и направился к утесу. Лай доносился до меня. Я звал на помощь. Дверь Френ-дена растворилась. И теперь, – добавил Ивенс, протягивая руки, – мы, мои мальчики, должны покончить с этими негодяями, мы должны избавиться от них.

Он произнес эти слова с такой горячностью, что все поднялись, готовые следовать за ним.

Теперь надо было рассказать Ивенсу, что произошло за эти двадцать месяцев, при каких условиях шхуна покинула Новую Зеландию, про ее долгий переезд по Тихому океану, про открытие останков потерпевшего кораблекрушение француза и поселение маленькой колонии в Френ-дене. Они также рассказали об экскурсиях в жаркое время, о зимних работах, наконец, о жизни, которая была относительно обеспечена и избавлена от опасностей до прибытия на остров разбойников.

– Неужели в продолжение двадцати месяцев ни одно судно не показалось в виду острова? – спросил Ивенс.

– По крайней мере мы ни одного не видели, – ответил Бриан.

– Выставляли ли вы сигналы?

– Да, была поднята мачта на самой высокой вершине утеса.

– Ее не заметили?

– Нет, Ивенс, – ответил Донифан, – но надо сказать, что вот уже шесть недель, как мы ее сняли, чтобы не привлекать внимания Уэльстона.

– И вы хорошо сделали! Теперь, правда, этот негодяй знает, как ему действовать. Поэтому мы день и ночь будем настороже!

– Как жаль, – заметил тогда Гордон, – что нам приходится иметь дело с такими негодяями, а не с честными людьми, которым мы были бы так счастливы прийти на помощь! Наша колония стала бы сильнее! Теперь же нас ждет борьба, нам придется защищать свою жизнь, а знаем ли мы, каков будет исход этой борьбы?

– Бог хранил вас до сих пор, и теперь Он вам послал смелого Ивенса, а с ним и…

– Ивенс!.. Ура, Ивенс! – закричали в один голос все мальчики.

– Рассчитывайте на меня, – ответил штурман, – а так как я также рассчитываю на вас, то обещаю, что мы будем хорошо защищаться!

– Однако, – заметил Гордон, – если бы можно было избежать этой борьбы, если бы Уэльстон согласился покинуть остров?..

– Что ты хочешь сказать, Гордон? – спросил Бриан, не понимавший, в чем дело.

– Я хочу сказать, что разбойники уехали бы уже, если бы они могли пользоваться шлюпкой! Не правда ли, Ивенс?

– Верно.

– Хорошо! Если бы пойти с ними на переговоры, если бы их снабдить нужными инструментами, может быть, они бы приняли их? Я прекрасно знаю, как это должно быть противно! Но мы это сделаем, чтобы избавиться от них и помешать нападению, которое может привести к кровопролитию. Что вы скажете на это, Ивенс?

Ивенс внимательно слушал Гордона. Его предложение указывало на практический ум, не допускавший опрометчивых увлечений, и характер, позволявший ему со спокойствием рассматривать всякое положение. Он думал, и вполне справедливо, что это самый серьезный из всех мальчиков и его замечание достойно внимания.

– Действительно, господин Гордон, – ответил он. – Всякое средство будет хорошо, только бы избавиться от присутствия этих злодеев. Возможно, что, починив шлюпку, они согласятся уехать, и это лучше, чем вести борьбу, результат которой может быть сомнительным. Но разве мыслимо положиться на Уэльстона? Если вы пойдете с ним на переговоры, он захочет завладеть гротом и всем, что принадлежит вам. Разве он не может вообразить, что вы взяли деньги потерпевшего кораблекрушение? Верьте мне, что эти негодяи постараются отплатить вам злом за все оказанные услуги! В этих душах нет места благодарности! Вступить с ними в соглашение – это значит выдать себя.

– Нет!., нет!.. – закричали Бакстер и Донифан, к которым присоединились другие, к удовольствию штурмана.

– Нет, – прибавил Бриан. – Не стоит иметь ничего общего с Уэльстоном и его шайкой!

– И потом, – сказал Ивенс, – им нужны не только инструменты, но и заряды. У них еще хватит зарядов для нападения на нас, но для далекого путешествия зарядов не хватит. Они попросят у вас… даже потребуют. Разве вы им дадите?..

– Конечно нет, – ответил Гордон.

– Прекрасно, они попытаются достать силой! Вы только отдалите борьбу, и она произойдет при условиях для вас менее выгодных.

– Вы правы, Ивенс! – ответил Гордон. – Подождем и будем защищаться.

– Да, это лучшее решение. Подождем… есть еще повод, чтобы ждать.

– Какой же?

– Слушайте, вы прекрасно знаете, что Уэльстон может уехать с острова только на шлюпке с «Северна».

– Очевидно! – ответил Бриан.

– Так как эту шлюпку можно исправить, в чем я уверен, и если этого Уэльстон не сделал, то только за неимением инструментов.

– Конечно, он бы тогда уехал, – сказал Бакстер.

– Совершенно верно, следовательно, если вы дадите Уэльстону средства починить лодку, я уверен, что он откажется от мысли ограбить Френ-ден и поспешит уехать, нисколько не заботясь о вас.

– Черт возьми, если он это сделает, на чем тогда мы уедем отсюда?

– Как, Ивенс, – спросил Гордон, – вы рассчитываете на эту лодку, чтобы покинуть остров?

– Конечно, господин Гордон!

– Чтобы вернуться в Новую Зеландию, переехав Тихий океан? – уточнил Донифан.

– Тихий океан? Нет, мои мальчики, – ответил Ивенс, – но чтобы добраться до ближайшей станции, где мы будем ждать случая вернуться в Окленд!

– Вы не шутите, господин Ивенс? – воскликнул Бриан.

– Разве эта шлюпка может годиться для переезда в несколько сотен миль? – спросил Бакстер.

– Несколько сотен миль? – ответил Ивенс. – Нет! Только тридцать.

– Но ведь вокруг море? – спросил Донифан.

– К западу, да! – ответил Ивенс. – Но к югу, северу, востоку – это каналы, которые легко можно переехать за шестьдесят часов!

– Значит, мы не ошибались, думая, что по соседству есть земля? – сказал Гордон.

– Нисколько, – ответил Ивенс, – и это обширные земли, которые простираются на восток.

– Да, на восток!.. – воскликнул Бриан. – Это беловатое пятно, потом отблеск, который я заметил в этом направлении…

– Беловатое пятно, вы говорите? – переспросил Ивенс. – Это, очевидно, какой-нибудь глетчер, а отблеск – пламя вулкана, местонахождение которого должно быть нанесено на карте. Ну, мои друзья, как вы думаете, где вы находитесь?

– На одном из отдельных островов Тихого океана! – ответил Гордон.

– Остров?.. да! Но не уединенный! Он принадлежит к одному из тех многочисленных архипелагов, которые лежат у берегов Южной Америки. Впрочем, если вы дали названия мысам, бухтам, течениям вашего острова, почему вы мне не сказали, как вы назвали остров?

– Мы назвали его островом Черман, в честь нашего пансиона, – ответил Донифан.

– Остров Черман! – ответил Ивенс. – Это его второе название, потому что он уже называется островом Ганновер!

Приняв после этого обычные меры предосторожности, все отправились на покой, тогда как койка штурмана была приготовлена в зале. Мальчики не могли уснуть от волнения. С одной стороны, их ждала кровавая резня, а с другой – возможность возвратиться на родину.

Ивенс отложил до другого дня объяснения о точном положении острова Ганновер. Моко и Гордон должны были дежурить. Ночь прошла спокойно.