«Блокадные девочки» kitabının incelemeleri

Замечательная книга о детстве, которое , несмотря на блокаду и ее ужасы, невозможно победить. Яркие воспоминания о голоде, холоде и смертях вокруг, переплетаются с добрым желанием пойти в школу, прыгать через классики, слушать сказки… Ничто не сможет убить в ребенке ребенка. Взгляните какая была жизнь, и какие люди, которые сохранили себя. Не все, но большинство– остались людьми, волю которых не растоптать. Блокадное детство полно горестных воспоминаний… но в нем есть и нежные , веселые, по своему.. те, которые в багаже у каждого малыша. Книга рекомендуется к прочтению всем тем, кому опостылели его проблемы, цените то, что имеете сейчас, а не тогда, когда это уже пыль…

Самое худшее, что я читала в жизни! Интервью блокадниц, единственное что можно прочесть, остальное ужас! К чему описание дорогих кафе, отелей, пафосных марок одежды, косметики? Обязательно ли надо указать, что у автора не просто телефон, а Айфон? Бред.

Заголовок моего отзыва «не рекомендуется», а именно 2 часть книги. Первую часть можно прочесть только благодаря интересным и содержательные рассказам блокадниц. Автор задаёт всем одни и те же «сухие» вопросы. К счастью для читателей, получает на них живые ответы.

Вторая часть лишняя. Написана для «объёма» книги. Когда написать уже не о чем. Автор рассказывает о своей «крутой» жизни, как бы невзначай, в перемешку с рассуждениями о блокаде.

Книга на слабую тройку, потратить время рекомендую на более достойные произведения.

Страдание" автора-великомучиницы" на фоне рассказов людей переживших блокаду. Про самого автора, лучше не читать-с души воротит.

Очень приятный слог.Мне было очень интересно. Тема очень сложная вроде и грустная… но меня так затянуло…Жду новых книг от автора.

Книга в целом неплохая, в первую очередь, её первая половина. Искренние интервью, трогают обилием деталей, поражают тонкостью литературной обработки. Но вот потом…притянутые за уши параллели с худением автора наряду с описанием всяческих непотребно дорогих и шикарных спа, красот жизни, еды и отелей являют, наверное, элегантный художественный ход, но коробят и заставляют стыдиться за автора. Ну, не к месту это! Тогда уж не называйте книгу так, а откровенно скажите: пишу про себя. Название соответствует только первой половине книги, и кому интересно про блокаду, неинтересно про роскошную жизнь автора, даже в условиях похудения как её собственного выбора.

Начну с того, что хотелось бы определиться с категорией данного произведения. Когда я беру книгу из серии «семейная сага», то настраиваюсь на чтение именно семейной саги. Если книга заявляется как детектив, то и мое внутреннее «я» настраивается на чтение именно детектива.

Что мы имеем в данном случае? Книга называется «Блокадные девочки». Обложка с веселыми девчушками из периода счастливого советского детства. У меня, кстати, тоже есть такие же фото с моей мордашкой. Но, это не настораживает совершенно, и я углубляюсь в жуткие воспоминания стареньких ленинградок, переживших блокадный 900-дневный голод. Страшно и безысходно от этих воспоминаний. Это первая часть книги. И о ней я не могу ничего сказать, кроме одного: «Господи, не дай этому ужасу повториться!»

А вот теперь мы подошли ко второй части, заявленной, как дневниковые записи автора, которые велись ею в процессе подготовки этой книги. И тут, в процессе чтения, у меня возникла раздвоенность восприятия. Стала нарастать агрессия к богатенькой тетеньке, выставляющей напоказ свои возможности в сумасбродных покупках дорогой квартиры в престижном районе Петербурга, владеющей домом в Черногории, квартирой в Москве и сравнивающей отдых на Мальте с Мальдивами (а вы знакомы с преимуществами одного курорта перед другим?). Многократные курсы детокса, которыми изнуряет себя автор, дабы достичь приемлемого лично ею веса. Постоянное перечисление блюд, поедаемых и отрицаемых ею в обществе «великих людей» в крутых ресторанах. Название их я вам даже не буду перечислять. Это не интересно, поверьте на слово.

Где-то в середине этой части авторского эксгибиционизма у меня начинает проклевываться к ней жалость. Миллион возможностей безбедного существования. А она варится в аду своих комплексов неполноценности. Хорошо, что она сама это понимает:

Нельзя жить и чувствовать себя такой несчастной. Я, как идиотка, свою блокаду сама себе устраивала и сама прорывала.

Меня родители тоже заставляли съедать все, что находилось в тарелке. Они тоже пережили голод, как и предки Карины. Папа, например, был одиннадцатилетним пацаном, когда Антрацит оккупировали фашисты. Он рассказывал и о голоде, когда ему, старшему у больной матери, приходилось обходить окрестности в поисках еды. Самым ярким эпизодом, который я помню, это рассказ о каше, которой его «угостили» немцы. Видя голодные глаза, предложили столько, сколько он сможет унести. А в чем нести? Папа подставил подол рубахи, в который ему стали накладывать кипящую кашу! И, гогоча вслед, делали ставки, когда же он сбросит этот кипящий ужас. Папа ее донес... Шрамы на животе оставались на всю жизнь, но малышей они с мамой могли кормить этой кашей несколько дней.

О том, что происходит в голове автора хорошо сказал ей М. Гершензон :

Гламур - концентрация прекрасного. Блокада - концентрация ужасного. И оказаться между ними - это драма.

Карина пытается выбраться из этих тисков. Об этом вся вторая часть книги. И тиски ее носят такое вот красивое и новомодное название: Не́рвная орторекси́я (Orthorexia nervosa, от греч. ὀρθός — «прямой», «правильный» и ὄρεξις — «позыв к еде», «аппетит») — расстройство приёма пищи, характеризующееся навязчивым стремлением к «здоровому и правильному питанию», что приводит к значительным ограничениям в выборе продуктов питания. Лица, страдающие орторексией, обычно не употребляют в пищу соленое, сладкое, жирное, а также продукты, содержащие крахмал, клейковину (глютен), алкоголь, дрожжи, кофеин, химические консерванты, небиологические или генетически модифицированные продукты. Среди лиц, страдающих орторексией, популярны различные диеты и сыроедение. Иногда исключаются мучные, мясные или молочные продукты. Этот термин появился в 1997 году, но до сих пор он остается малоизвестным широкому кругу людей.

Зная о тех страданиях, которые испытывает автор, иногда хочется ее пожалеть. Но, жалость быстро улетучивается. Потому что, вот буквально сегодня, опять в новостях говорится о 15-летней девочке, умершей от нервной анорексии. А это то, что доступно нам всем, людям среднего достатка, в отличие от новомодной орторексии.

Так в чем же она? В чем цель книги? Предупреждая агрессию обманутых читателей, автор пишет о цели так:

Разобраться со своими детскими ужасами. Жалкие попытки увязать чужие страдания и собственные неврозы.

Да, попытки жалкие и мало кому полезные. Но, четверку я книге поставила за обилие ссылок на серьезные книги о блокаде, книги, которые я смогу прочесть благодаря наводке именно этого автора. И за это спасибо тебе, Карина!

PS: Так к какой категории относится книга? Как мне кажется, ее надо издавать в ряду психологических произведений. Возможно, там будут более адекватно настроенные читатели. Как говорил Д.Шостакович (это я узнала тоже из книги Карины Добротворской):

Иметь возможность горевать - это право, которое дается не всем и не всегда.

Хочется добавить: и желательно все же соблюдение норм человеческой этики. Которую еще пока не отменили в наши времена всевластья и разрушения.

Так что, если у вас проблемы с собственным "я" и желание разобраться с ними - книга вам в помощь! А если вы хотите действительно блокадной тематики, то прочтите только первую часть "Блокадных девочек". Или просто пройдите мимо книги, выбрав другое произведение на эту тему.

Когда-то я читала много книг про войну, смотрела фильмы, ревела, кусала губы, закрывала глаза, и снова смотрела и читала. Мне кажется, я так училась - любить, сострадать, чувствовать. Я упивалась тем, что я это могу. Кажется, я искала в себе предел, за которым ты сам начинаешь жить как будто там, с ними. Когда ты чувствуешь постоянную вину в том, что ты тут, сыт, одет, в мирное время, с живыми родителями, и можешь выбрать, что есть на обед. За которым боль душевная становится почти физической. Кажется, я дошла до того предела. После этого я несколько лет позорно избегала всех околовоенных произведений, я отрастила вокруг себя корку, мне только иногда снилась та война, как будто я там, и мне было очень страшно. На выходных мне в руки попала книжка "Блокадные девочки" Карины Добротворской. Я прочитала ее за один день, почти не вставая и не выходя из дома. Небольшая книжка в мягкой обложке. Половина книги - воспоминания бабушек, переживших блокаду девочками. Не беспорядочные, а построенные в форме ответов на примерно одни и те же вопросы автора. Вторая половина книги - современный дневник автора. Когда перешла на вторую часть, подумала - что за фигня? Дайте мне еще воспоминаний. При чем тут мысли посторонней женщины, которая не жила в ту войну, которая достаточно богата, чтобы по прихоти купить квартиру в Питере на Большой Конюшенной, которая ездит на курсы лечебного голодания за рубеж. Что за бред? Мне было это странно. Но чем дальше я читала, тем больше понимала, что в этих ее мыслях и есть вся книга. Она живет не в наше время, а там, тогда, с теми блокадными девочками. Она не понимает, как можно заказать несколько блюд в ресторане и не доесть их. Она родилась в Ленинграде и рвется вернуться в него из Москвы. Она пытается определить правду и ложь в блокадных воспоминаниях, она жалеет, что не говорила с бабушкой о войне, она стремится, чтобы ее дочь не узнала, что такое голод. Она задает вопросы сама себе и пытается найти на них ответ. Она пытается справиться с войной в себе, она пытается представить, выжила ли бы она в ту войну. Я тоже пытаюсь представить. И мне страшно. Страшно настолько, что я закрываю глаза и затыкаю уши. Я цинично жру мороженое над книгой, читая про голод, чтобы задавить в себе это чувство ужаса. Ужаса не описанного - на самом деле, почти все девочки говорят, что страха не было - на него не было сил. Был только голод и холод. В книге реальные адреса - Рылеева, 5ая Советская, набережная Фонтанки, 2ая линия Васильевского острова - это все так близко, это все невыдуманно, война была там, в этих домах умирали люди, их бомбили, из окон выливали нечистоты - потому что не было сил вынести их на улицу, в них жгли книги и мебель, чтобы хоть немножко согреться, в них между рамами зимой хранили умерших детей, чтобы продолжать получать на них карточки... Я читала, и у меня волосы вставали дыбом. Это невозможно представить по-настоящему - мозг ставит блокировку, убеждает, что это было давно, что этого не повторится. Здесь, в Петербурге, война воспринимается особо. Здесь, даже по прошествии 70 лет, о ней многое напоминает: звук метронома на Итальянской, незаделанный след от снаряда на Аничковом мосту, ржавые таблички "Убежище" на старых домах, и здесь свой особый праздник - 27 января - день снятия блокады, он здесь отмечается как День Победы. Я не знаю, выжила ли бы я в ту войну. Нашла ли в себе силы бороться. Говорят, выживали коммунальными квартирами - соседи и незнакомые люди помогали друг другу. Выживали те, кто находил в себе силы помогать другим. Выживали из гордости. Я не знаю, смогла ли бы я. Мне страшно. Дай Бог, этого ужаса никогда не повторится.

Первая часть книги я бы рекомендовала к прочтению. Но вторая часть «Дневник» на мое мнение абсолютно лишняя.

Автор пишет про блокаду, голодное и суровое время. При этом во второй части описывает свою «сытую» жизнь. Где она побывала, с какими людьми в каком ресторане обедала. Да там описываются и ее переживания, но они меркнуть на фоне блокадниц. Походы в спа центры, рестораны, поездки за границу и т.д. здесь не уместны.

книга очень понравилась, после прочтения первой части интервью, вообще находилась под большим впечатлением от историй жителей блокадного Ленинграда. Записки дневника не особо впечатлили, т .к. речь шла о наших днях и интересных, примечательных фактов, как таковых не было описано