Kitabı oku: «Золотая лихорадка», sayfa 3

Территория России, протекторат Русской Армии, г. Демидовск. Понедельник, 23/02/22 20:43

Лавка «Соколов и сыновья» заточена под любителей культурно отдохнуть на природе, сиречь охотников и рыболовов. С поправкой на местную рыбу и дичь. Нет, удочки вроде бы обычные, как в староземельных магазинчиках – впрочем, я в данном вопросе не копенгаген, максимум отличу катушку от мормышки, – а вот охотничий комплект подразумевается специфический. Не без личного понимания хозяина «как надо правильно охотиться», полагаю. «Дичью» он зовет лишь нечто крупное и, соответственно, живучее, мол, мелочью вроде лисиц, барсуков и прочих сайгаков пусть хвастают за ленточкой те бедолаги, кому ни разу не приходилось брать на мушку настоящее зверье. «Настоящее зверье» подразумевает, что на него надо ходить только с большой и могучей стрелялкой, скажем, дробовики калибром меньше двенадцатого, а лучше десятого Соколовы за оружие не считают вовсе. «Хауду» ту же причисляют к пистолетам, и вообще в ассортименте держат только из-за ее популярности у владельцев открытых багги и квадров; ну не под силу нормальному человеку из тяжелого ружья работать навскидку с одной руки, не отрываясь от баранки – а из пистолета и прочих дерринджеров в движении поди куда попади, это дробовой конус сам цель находит…

А для души владельцы лавки ваяют натуральные слонобои под африканскую «большую пятерку»⁹, точно как в том анекдоте: «Что такое джентльменская охота на слона? – Это когда джентльмен берет штуцер восьмого калибра, подходит к слону, стреляет, оба падают, кто первый встал, тот и выиграл». Видел, верю, не знаю как слона пулей, а нормального человека отдачей точно свалит; но Соколов-папенька и четверо его взрослых сыновей те еще кабаны, росту среднего, а ширины неимоверной, профи-штангист обзавидуется…

Вот именно этим «оружием для души» они и прославились. Клепать стволы с нуля на местных ресурсах – других оружейных кустарей такого класса я в Новой Земле не встречал. Разумеется, агрегаты у Соколовых охотничьи, не армейские, и на круг выходит подороже заленточного импорта; однако остальные оружейники и таким похвастать не могут.

Вон она, хозяйская гордость, на отдельном стеллажике у продавца за спиной: двуствольная курковка наподобие классической «тулки», только покороче и десятого калибра; такая же переломка-бокфлинт; могучий слонобой а-ля «винчестер-семьдесят-сафари» с выступающим отъемным магазином; короткий «русский винчестер», а вернее, вариация на тему оного, сделанная вместо исходного трехлинейного боеприпаса под обычную нашу «семерку», вышел у Соколовых неплохой развлекательно-пострелушный карабин – народ хвалит; «змеиный» дерринджер под четыреста десятый охотничий патрон, дробью с трех метров вполне накрывает любую ползучую гадину, и при этом в разы легче и удобнее «хауды», где хочешь, там и носи; а еще, для ценителей, клоны револьверов дикозападной эпохи: скопированный один в один «миротворец» с резной рукоятью из чьего-то рога, и второй, с переломной рамкой, на рукояти накладки полированного синеватого дерева, смахивает на помесь бриттского «веблея» и русского «смит-вессона», могу ошибаться, но вроде в Старом Свете в начале двадцатого столетия подобное вовсю клепали испанцы и бельгийцы…

Нет, я не поклонник ковбойско-неовикторианского антуража. Но оценить мастерство могу.

Зачем я сюда вообще сейчас заглянул, раз не охотник на крупную дичь и не любитель бегемотовых калибров? За этим самым мастерством. Да, ремонт и тюнинг оружия делают во многих оружейных магазинчиках Новой Земли, но раз уж лавка Соколовых находится неподалеку от наших апартаментов, а мы с хозяином хорошо знакомы, благо несколько раз спорили насчет разных систем вооружения… Вскоре после того, как Сару оформили «доськой» и выдали свежий «семьдесят четвертый», наша общая знакомая Соня присоветовала ей вариант, как модернизировать сие в целом неплохое оружие под себя; мы к Соколовым тогда в первый раз и зашли, на предмет заменить приклад. Полчаса ругались, что в нашем случае лучше, стандартный АКС или более интересные версии. Соня, та ратовала именно за АКС, но она девица спортивная и такую базовую опцию армейского кунг-фу, как «оформить прикладом в морду», полагает для личного оружия небесполезной; у моей любимой комплекция иная. В общем, победил мой авторитет, и «калаш» Сары обзавелся складным вбок прикладом из толстого прутка, как у немецкого. Выигрыша по весу, правда, не получилось, но складывается компактно, в машине в самый раз, и у плеча вполне удобно. В рукопашной не годится, так моей любимой она и не нужна, вот и нечего плодить лишние искушения.

Свой АКМ я тогда трогать не стал, все равно «основным стволом на случай войны» у меня «фал». Да, я считаю, что бельгийский агрегат по ряду параметров лучше и удобнее «калаша», и полгода нерегулярных тренировок в составе ополченческой сотни сие мнение не поменяли. Однако перед большим выездом на сборы, где появиться нужно именно со штатным оружием – стоит кое-чем озаботиться…

В вечернюю смену сегодня за главного Соколов-второй – старший сын, Роман. Чуть постарше меня, такой же широченный, как отец, но брюхо под голубой футболкой пока не столь объемистое; на черепе светлый ежик миллиметра в три, на подбородке чуть поскромнее. Закончив расписывать клиенту все достоинства зверовой охоты с четыреста пятьдесят восьмым калибром и благополучно впарив-таки начинающему Аллану Квотермейну фирменный «соколовский» слонобой за скромные восемнадцать сотен экю, да еще коробку патронов по пятнадцать монет за штуку, Роман прощается с удачным покупателем и переходит ко мне. Здороваться с этим кабаном за руку – не самое приятное дело, а куда денешься? Впрочем, испытание моих костей и связок длится недолго, и с широкой ухмылкой Соколов-второй достает из-за прилавка автомат, который в его лапах больше смахивает на детскую игрушку.

– Вот, как заказывал. Рамочный приклад от «галила», один в один как на твоем любимом «фале». В рукопашной при случае тоже сгодится, хотя это ты и сам знаешь.

– Верю на слово, не проверял.

– Ну, мало ли, вдруг понадобится, всякое бывает. Еще батя поставил нормальный компенсатор отдачи, у «сто третьего» больше, но твой не хуже. Точно сверху рельсу не хочешь? Наши прицелы, конечно, на боковом креплении идут, но вот западные все сплошняком цепляются на Пикатинни, а они в деле вроде поудобнее будут.

Отмахиваюсь:

– Да мне ни западные, ни наши нафиг не нужны. И сам я не снайпер, и автомат, сам видишь, до меня успел повоевать. Толку с той оптики, когда от железа особой точности нет.

Удается благополучно отбояриться и от съемной штурмовой рукоятки, мол, «удобно для зачистки помещений» – кто ж меня на ту зачистку пошлет, а по доброй воле и подавно не пойду, – и от камуфляжной пленки, которой-де можно обклеить автомат, чтоб не видно было в зарослях. Ага, такой «обклеенный» в траву уронишь, и потом ищи его с миноискателем…

Ну что, старичок АКМ приведен «в полный ажур», так что завтра я с ранцем за спиной и с обновленным автоматом поперек груди – ровно в шесть утра стою у того самого скверика, где наш детеныш выгуливает Сару, и жду транспорта…

Территория России, протекторат Русской Армии, г. Демидовск. Вторник, 31/02/22 09:28

– О, вижу, гоняли вас на сборах в поте лица, – жизнерадостно ехидничает Соня при виде моей осунувшейся физиономии. Скрыть недосып даже борода не помогает. – Вразумление было только словесное, или кнуты тоже в ход пошли?

Вяло отмахиваюсь. «Досек» тоже по полигону гоняют весьма активно без скидок на «слабый пол», мы оба это прекрасно знаем, но раз в неделю-другую посетить учебно-тренажерный комплекс комендантского взвода в десяти минутах на маршрутке или получасе трусцой – оно далеко не то же самое, что неделю кряду отпахать в полноценном тренировочном лагере где-то на территории ППД. Нет, это не «пистолет-пулемет Дегтярева», а «пункт постоянной дислокации», так обозвало свою штаб-квартиру руководство Русской Армии, обнеся более чем обширным периметром безопасности закрытый военный городок и не менее закрытые склады и объекты в его предместьях… Опять же, когда неполную сотню ополченцев пытаются сделать боеспособной тактической единицей три офицера-отставника и с десяток отслуживших срочку в каком-нибудь стройбате или пригородной роте связи – это одно, а в ППД в мокрый сезон хватает свободных бойцов строевого состава, чтобы приставить чуть ли не к каждому персонального «куратора». Может, сами «кураторы» и предпочли бы отдохнуть нормально, а не тратить время на беготню с цивилами-резервистами, однако приказ начальства в РА обсуждать не принято. Не с нами, по крайней мере.

– Ты уже здесь, Влад? – проявляется в зале массивная фигура директора Крофта. – Хорошо. Когда там первые конвои на восток должны идти?

– В четверг, – подсказывает сбоку Слава, он всегда в курсе расписания чего угодно.

– То есть послезавтра. Ладно, тогда сегодня свернешь и сдашь все, что у тебя незавершенного, а завтра можешь готовиться.

– А я один еду, или как?

В ответе не очень сомневаюсь; действительно, Гальцев ухмыляется.

– Само собой, или как. Где-то в одиннадцать загляни ко мне в кабинет.

В указанный срок стучу в дверь, слышу изнутри обычное «открыто, входите» и появляюсь пред начальственные очи. Тут же обнаруживаю, что в помещении, кроме меня и Гальцева, присутствует еще одна личность – пожилой, но еще крепкий дядька. Пониже меня и Крофта; короткий ежик, наголо бритый подбородок при роскошных гусарских усах – голова наполовину седая, а усы черные как смоль без единого белого волоска, и крашенными не выглядят. Легкая серая ветровка, штаны ментовско-камуфляжной расцветки «тень», армейские берцы, в открытой нейлоновой кобуре старичок ТТ – вернее, судя по чуть удлиненной рукояти, его юговская версия, как там ее, «застава-пятьдесят семь», что ли.

– Значит, так, Влад. Роту егерей тебе в кортеж выделять – жирно будет, а напарника возьми. Знакомьтесь и согласовывайте все подробности сами. Крук, – кивает усатому, – в делах охранных и походных старший ты, в остальном руководит Влад. А теперь оба вон из моего кабинета, у меня еще дела.

Подчиняемся приказу и идем знакомиться. Крук, он же Драган Белич, некогда заставник¹⁰ югославской береговой охраны, затем боец Тигров Аркана¹¹… в общем, году так в девяносто пятом по заленточному календарю их община оказалась в Новой Земле, беженцами, на два десятка опаленных гражданской войной рыл – семь стволов, четыре баула шматья и по тысяче экю от орденских щедрот на нос согласно программе Б (как же, знакомо). Не голые-босые, но к тому близко. Куда податься в новом мире, сербы плохо себе представляли; поверили обещаниям вербовщика из Протектората Русской Армии, осели на росчистях в нижнем течении Амазонки, в сотне верст от Берегового – и о сделанном выборе не пожалели. Самому Круку крестьянский труд вскоре надоел, однако и впрягаться в местную армейскую лямку не хотелось, возраст не тот уже, да и в Старом Свете навоевался, право слово, выше крыши; пристроился водителем-экспедитором в нефтехимическую конторку в Береговом, а потом сложными кунштюками оказался в Демидовске, в частной охранной компании «Синие стрелы». Много раз ходил с конвоями и по Северной дороге, и по Южной, бывало – в Бразилию, а однажды даже в Китай занесло; опыт стычек с дорожными налетчиками – есть, опыт избегания таких вот боестолкновений – тоже есть. Телохранителем в чистом виде не работал, но в прикрытии, в городе или, скажем, карьере каком – случалось. Жены-детей не нажил, не имеет и желания такими обзаводиться; близкая родня – сестра с мужем и тремя мелкими, дальней давно нету. Самому Круку тридцать третий год (по документам протектората, то есть сорок восемь заленточных лет; выглядит Белич явно постарше), помимо родного сербского и «приемного» русского, он сносно знает немецкий, итальянский и испанский.

Человек в местных реалиях куда как подкованный, короче говоря. По-русски говорит очень хорошо и почти без акцента.

– Машина у тебя как, годная? – интересуется серб.

– У меня «матт», – отвечаю, – из-за ленточки пришел почти новым, здесь три месяца катались без фанатизма и перед мокрым сезоном провели полное тэо. Только в этот вояж его брать не вижу смысла, пусть жена ездит. Я бы лучше пристроился в конвой пассажиром, много вещей брать не планирую. Что понадобится, проще подкупить в дороге.

– Можно и так, – соглашается Крук, – если от конвоя не отрываться. Хотя я люблю иметь свободу маневра.

Развожу руками.

– Да какой тут маневр, дороги только-только вскрылись… Дней через двадцать еще куда ни шло, а сейчас полста метров в сторону от маршрута, и сядешь на брюхо. Или нет?

– Или да, – кивает Белич. – Твоя правда. По походному снаряжению…

Проходимся по списку «минимально потребного для дальней дороги», особых разногласий не возникает.

– Рация есть?

– Да, – отвечаю, – пара эмчеэсовских ходиболтаек системы «роджер», модель не помню. На три-четыре версты они точно работают, для конвоя с головой.

– В конвое связь так и так выдадут, меня больше заботит на месте… правда, для мобильной нужен мобиль, в смысле тачка. Ладно, обойдемся так. Бери своих «роджеров», раз с ними знаком… Ну и оружие не забудь.

– Вот уж на сей счет не волнуйся, у меня из личной коллекции, считай, отделение снарядить можно.

– Какой такой коллекции?

Ухмыляюсь во все шестьдесят четыре зуба.

– Тебе списком, или напрашиваешься в гости на чай с предметным показом всех музейных экспонатов?

– Могу и напроситься, – улыбается Белич, – тебе ж этими экспонатами явно горит похвастаться.

Ну в общем да, правда. Есть у меня такая небольшая слабость. А тут случился новый понимающий человек, которого я еще своими железками не доставал.

– Договорились. Уточню у жены, когда лучше, сегодня вечером или завтра к обеду, и подходи.

Территория России, протекторат Русской Армии, г. Демидовск. Вторник, 31/02/22 21:27

После работы мы, если не засиделись сверхурочно над чем-то авральным, нередко отдыхаем в кафешке «Валентина» неподалеку от конторы, болтая о том о сем за стаканчиком чего-нибудь мокрого по выбору. Не всем ГосСтатом, конечно; Крофт, к примеру, в посиделках пару раз участвовал, но – без особого увлечения, так, кружечку пропустит, а дальше исчезает то ли домой к семье, то ли по другим делам, благо их у него на пятерых. «Ядро» нашей компании образуют Соня, Слава и Борис – вот никак не соображу, с кем из них она все-таки «на постоянной основе», или действительно с обоими? Частенько присоединяюсь я, чуть пореже – Дима и Саня-Рыжий из соседнего отдела. Саня-Сокол и Анжела Петровна посиделки в «Валентине» игнорируют, хотя вроде и не трезвенники. Их дело.

Как правило, Сара меня там и ловит, руки в бедра и демонстративно принюхиваясь. Все знакомые в курсе моей склонности пьянствовать, ага – два бокала семиградусной вишневки в день уже много, – и любимая, само собой, не исключение. Игра на публику. Но зато появляется повод не просто меня поймать, а остаться с коляской в кафе «чтобы был на глазах» и включиться в беседу, заодно получается и «выход в люди», как именуют сие янкесы, «going out». Для светских-то раутов обитатель коляски пока маловат – завтра у нас первый юбилей, целых сто дней человеку исполняется, по местному календарю это два с половиной месяца, а по заленточному счету почти четыре, – а в «Валентине» всегда есть кому и люльку покачать, и дите на руки взять, и вообще повозиться.

Сегодняшний вечер не исключение. Ярик только-только набулькавшись молока, спать пока не настроен и охотно лежит у меня на руках, пока Сара меняет пеленку в коляске, а Соня, Борис, Дима, Слава и примкнувший к нам Крук обсуждают кухонную политику, вернее, политическую географию, как раз по мотивам очерка про Латинский Союз из последнего номера «Нового мира».

– Вот, смотри, – оживленно жестикулируя, вещает Борис, плотный и лысеющий, – когда Орден нарезал разным анклавам территории для проживания, он поставил китайцев, латиносов и бразильян в совершенно одинаковые условия. От большой любви, не иначе. Выселил за пределы цивилизованных зон, и озаботился, чтобы между ними и цивилизацией был двойной барьер – во-первых, серьезные горы, сквозь которые проезжих маршрутов всего ничего, а во-вторых, обитающие в этих горах бандиты…

– А бандиты точно были раньше? – сомневается Дима.

– Однозначно. От бандитов в Сьеррах и Скалистых горах отбивались еще до Демида, если верить дневникам первопоселенцев.

– В Камских горах не лучше, тамошние хунхузы трижды осаждали Руан и однажды разграбили Штутгарт, – добавляет Крук, – только в последние годы попритихли, когда бундеса и легионеры провели несколько совместных операций и проредили эту братию.

Борис кивает.

– Зато в Сьеррах бандитская вольница сильна как никогда. Медом им там намазано, что ли? Читал хроники – на дворе конец пятого года, переселенцы только-только поставили блокгауз и салун там, где сейчас Аламо, и тут на них с севера налетает шайка… да что там шайка, целая орда, сотен в несколько, отстреливались четыре дня кряду. Чего ради вся заваруха, так и не выяснили, но половина поселенцев там же и легла, и вместе с ними – Легенда-Чамберс и его Десятая экспедиция почти в полном составе, как раз возвращались откуда-то из наших краев Северной дорогой и влипли…

Слава вскидывается:

– Погоди, а не Десятая экспедиция открыла наши Амазонку и Ориноко? Выходит, это Чамберсу надо сказать спасибо за такие названия? Русские на Ориноко – ведь звучит как чистой воды фоменковщина…

Борис чешет затылок.

– Не, не Десятая. Восьмая, а может, Седьмая, не помню точно. Но назвать вполне мог и Чамберс, топонимы Рио-Бланко и Рио-Гранде – его заслуга, так что от латиноамериканской романтики старика могло пробить…

– Нашли романтику, – передергивает плечами Соня. – Ладно еще прерии с Диким Западом, а вот всякие там ацтеки-инки-майя и их заморочки – нормальному человеку столько не выпить.

– Так ведь Чамберс на то и Легенда, – с серьезным видом отмечаю я.

– Вя, – соглашается Ярик.

Смех за столом; ребенок удивленно моргает и сам расплывается в беззубой улыбке.

Затем Борис возвращается к прерванной мысли, расписывая, мол, хотя стартовые географические условия у Бразилии, Китая и Латинского Союза одинаковы – отрезаны от цивилизации горами и бандитами, – дальнейшее окружение у анклавов не совпадает, поэтому и развитие территорий шло по-разному. Китайцы, наладив у себя какие-никакие шаланды, способные перемещаться каботажем вдоль океанского берега, мгновенно нейтрализовали минус «бандитских гор», поскольку теперь их от «цивилизованной зоны» Евросоюза отделяет всего-то суточный переход морем, а водный транспорт в любом раскладе много дешевле сухопутного. Бразильянам выход к океану в отдаленном будущем обеспечит серьезное стратегическое преимущество, но прямо сейчас ничего не дает, ибо это Западный океан, на его берегах пока единственным представителем цивилизации сама Бразилия и выступает. Ну да, благодаря океану имеется рыболовный промысел и все сопутствующее, но продовольственная-то проблема в Новой Земле ни разу не актуальна, два-три охотника или там рыбака могут прокормить поселок в сотню душ… Повезло бразильскому анклаву в другом: на юге от них волею новоземельной политический географии осели русские гринго¹², вернее, ПРА. Бандам-то все равно, кого стричь, бразильян или русских, однако именно в юго-западных отрогах все тех же Скалистых гор расположен стратегический ресурс русского анклава, найденные Демидом со товарищи золотые руды. И стратегический ресурс этот жестко стерегла от любых находников сперва демидовская братва, а потом – создаваемая с нуля Русская Армия. Которой, чтобы стать армией, а не толпой вооруженных рыл, нужно было на ком-то попрактиковаться, прежде чем громко заявлять о себе, и как раз для боевой практики зубастые, но рыхлые шайки Скалистых гор подошли замечательно.

– Вот и вышло, – подводит итог Борис, – что наши армейцы, расчищая от всякой швали собственные границы, заодно и соседям помогли. Бразилия теперь входит в общую «зону цивилизации», поскольку перевал Кабрала¹³, по которому Северная дорога идет к ним, взят под полный контроль нашими и бразильскими частами, а егеря гоняют бандитов севернее.

– И это уже считается не внутренним вопросом протектората, а внешней политикой, – вставляет Крук, – для егерей оно, как для конвойных проводчиков, выходит работой по контракту.

– А чем бразильяне платят, не в курсе? – задает вопрос Дима.

– Как-то рассчитываются, – пожимает плечами Борис, – торгуем-то мы с ними вовсю, уголь тот же по Амазонке целыми караванами спускают много лет как, на дровах металлургический не очень запустишь…

И снова разговор возвращается к географической планиде, теперь в приложении к Латинскому Союзу.

– «Горные хребты Сьерра-Гранде и Сьерра-Невада с северной стороны переходят в лесистое плоскогорье Льяно-Боске¹⁴, на котором расположены независимые территории, образующие Латинский Союз», – пародируя не то Сенкевича¹⁵, не то Дроздова¹⁶, зачитывает Борис кусок из затрепанного орденского путеводителя. Первый источник информации для только-только прошедших «ворота» мигрантов из Старого Света всем нам прекрасно известен, качество изложенной там информации – тоже.

– Союз нерушимый анклавов латинских… – фальшиво исполняет Дима.

– …Заботливый Орден подальше послал, – добавляет Сара под общий смех.

– «Уф пофлала, так пофлала», – пародирую я, вызвав новый взрыв хохота. Ярик, благополучно задремавший у меня на руках под лекцию Бориса, недовольно ворочается; перекладываю ребенка обратно в коляску и задергиваю марлевый полог, спи, радость ты наша.

В смысле географии путеводитель не врет, условно-независимые латиноамериканские гособразования числом под два десятка рассыпаны по этому самому плоскогорью Льяно-Боске; на западном краю, у самого подножья Скалистых гор – Боливия, а на восточном – Аргентина. Ровно напротив Аргентины расположен Угол, так именуют краешек техасской территории между горами Сьерра-Невада и Меридианным хребтом. Вершина Угла представляет собой единственный разрыв в горной цепи Сьерра-Невада, а значит, является единственным настоящим проходом в Латинский Союз с южного направления. Собственно, «Проходом» его и называют.

На той же орденской карте отмечено, что на востоке Латинский Союз граничит с Китаем, однако фактически между аргентинскими и китайскими поселениями лежат сотни верст девственного леса – неосвоенного, ничейного и незанятого. Там и карты толковой нет, пунктиром намечен тот самый лес и обозначено «данные подлежат уточнению» – что в орденском путеводителе, что в популярной местной картографической софтине «NewWorldViewer»… Для опытного землепроходца или хорошо подготовленной экспедиции условный маршрут «Китай – Аргентина» технически преодолим, все ж таки на дворе уже двадцать первый век, а не шестнадцатый с героическими конкистадорскими фиаско Орельяны¹⁷ и Сото¹⁸; но экспедицию такую сейчас снаряжать особо некому, а главное, незачем.

«Белое пятно» на региональной карте – вполне обычная ситуация для «переднего края цивилизации», сиречь фронтира. В процессе освоения карту и дополнят; а китайцы займутся этим делом, аргентинцы или представители еще какого-нибудь народа, столь гордого и независимого, что прописываться в обжитых краях «под крылом у аборигенов» новопоселенцы не захотят и заявят, мол, будем строить с нуля собственную державу – не суть важно. По крайней мере мне. Полагаю, китайцы с аргентинцами тоже возражать не станут, если между ними вдруг кто-нибудь вклинится, все одно свободных территорий в Новой Земле пока еще на порядок больше, чем людей, готовых эти территории осваивать…

Короче говоря, цивилизованные края Латинского Союза, где-то как-то отображающие соответствующие державы Старой Земли, расположены на плоскогорье Льяно-Боске, а вот сами горы – Скалистые, Сьерра-Гранде и Сьерра-Невада – как и те китайско-аргентинские леса, на сегодняшний день считаются «ничейными». И в полном соответствии с принципом «свято место пусто не бывает», служат сии ничейные горы приютом личностям, для которых ничего святого нет. Тем самым, из-за которых Угол имеет в Техасе и других краях южнее Сьерр печальную славу бандитского предполья. Печальную, но – справедливую, ведь бандитос, не лишенные стратегического мышления, с самого начала контролируют Проход, поэтому любая погоня за дорожными налетчиками к югу от гор вынужденно обрывается в районе Угла, дальше преследователям ходу нет. Устроились, говорят, капитально, цельный укрепрайон отгрохали, по «оперативным данным» ребят полковника Лошкарева и прочих штирлицев с шараповыми, в наличии несколько пулеметных точек с перекрестными секторами огня, «зушки» и «эрликоны» с «испано-сюизами» для контроля подступов от вражеской брони, от нее же непосредственно на дороге прикопаны фугасы, и вроде бы в хозяйстве даже ПЗРК имеются, на случай вьетнамо-афганского вертолетного десанта. Вот насчет ПТУРС и прочих высокоточных ракет «земля-земля» – весьма сомнительно, однако таких сухопутных линкоров, которые сумели бы в лоб преодолеть прочие преграды, в Новой Земле все равно не водится…

Вот и выходит, что с географией новоземельным латиносам повезло меньше всех: обе Сьерры плотно заселены бандитами, выхода к морю и перспективы дешевого транспорта даже в далеком будущем – не наблюдается, а единственный маршрут «в обход бандитских гор» предполагает дорогу сквозь условно китайские, а по факту девственные и ничейные леса на востоке. Инженерные работы такого масштаба покуда не осилить ни аргентинцам, ни всему Латинскому Союзу вместе, даже если скооперируются с китайцами, которым сей маршрут на сегодняшний день не так чтобы нужен. Отсюда вывод – спики, хочешь не хочешь, вынуждены платить бандитос «за реставрацию Провала», в смысле за право пользования Проходом, ведь без ведома обитателей западного Кама и восточной Сьерра-Невады ни одной транспортной колонне ходу там нет…

– В этом раскладе любому сознательному мигранту стоило бы упираться руками и ногами, только бы НЕ ехать в Латинский Союз, – замечает Соня. – Будь ты хоть десять раз патриотом, какой смысл ложиться под заведомо бандитскую крышу?

– Так сама же сказала, любому сознательному… – говорит Дима.

– Я не думаю, что они там все идиоты.

– Не идиоты, – кивает Сара. – Только особых вариантов у них нет.

И она права.

Мигранты-спики, а их на базе «Латинская Америка» мы видели тысячами, народ небогатый и орденцами принимается в девяноста семи случаях из ста по программе Б – тысяча экю подъемных в зубы, и скатертью дорога. Если исключить небольшой процент «новых мексиканских», или там «перуанских», без разницы, пальцатые братки везде одинаковы, поправка на местный колорит простирается не дальше фасона прически и статусных татуировок, – у переселенцев из латиноамериканского сегмента Старого Света выбор в смысле этой дороги невеликий. О, любая здешняя территория охотно примет новых обитателей и потенциальных граждан, избытка рабочих рук не наблюдается, а незанятых земель хоть отбавляй. Но во-первых, для общения с хозяевами-согражданами надо хоть как-то владеть языком, и если в испанских краях это несущественно, то во всех прочих… сложно. Язык, он ведь подразумевает определенный кругозор, образование, массаракш, а таковое за ленточкой сумели получить очень немногие латиносы. У моего приятеля Руиса, к примеру, в семье таких было аж трое – помимо него самого, условную «семилетку» окончили отец и покойный старший брат, и это при том, что семья не из простонародья, потомки галисийских идальго с родовой асиендой Тула где-то в южной части Мексики… Расклад даже хуже, чем у «наших» старой закалки, владеющих двумя языками – русским матерным и русским техническим со словарем; у мигрантов из Союза есть в активе хотя бы советская школа, а зачастую техникум-вуз, и какая-никакая профессия в руках, другие в Новую Землю переселяются редко. Среди спиков же большую часть составляют малограмотные пейзане, со всеми вытекающими.

Впрочем, язык – не главное, порукой тому тонны тех же самых спиков, легально и не слишком работающие в заленточных Штатах, за пару недель они прекрасно осваивают сотню-две аглицких словей, не особенно заботясь о стройности грамматических конструкций и изяществе стиля, объясниться по делу могут – и ладно. Занеси их судьба не в Штаты, а к немцам, французам, русским, китайцам или финнам, было бы ровно то же самое, обычная картина «нетитульной нации в цивилизованном окружении», тут, массаракш, со времен Древнего Египта ничего не переменилось… Основная трудность у выходцев из старосветской Латинской Америки в другом. В заленточных Штатах местные гринго, причем даже представители классической «белой швали»¹⁹, относятся к латиноамериканцам этак покровительственно-свысока, мол, жулье, но ведь простаки и недотепы, куда им да против нас… А вот новоземельные американцы и европейцы полагают всех спиков скопом – спасибо Углу – если не бандитами, то ближайшими пособниками таковых, а потому не слишком склонны разбавлять переселенцами из стран Южной и Центральной Америки демографическую палитру своих краев…

Таким вот образом и получается, что у мигрантов-латиноамериканцев самая широкая и простая дорога, где не требуется лишних телодвижений – в Латинский Союз.

Слава разводит руками:

– И за что Орден так не любит спиков? Ведь с самого начала расклад прогнозировался, но анклав им выделили именно там. Пока бандитос в горах и держат Проход, перспектив на развитие нет.

– Доберутся до этих горцев, рано или поздно, – предсказывает Крук. – В Техасе и Конфедерации вояки хорошие, создадут у себя горнострелковые части вроде наших егерей и начнут зачистку…

– А чего ж до сих пор не начали? – сомневается Соня. – Им-то как раз прямой резон, они для банд первая цель.

Белич усмехается.

– На карту повнимательнее глянь. В северной Конфедерации серьезных поселений вообще нет, только пара заправок, да еще Форт-Доусон – но он много ближе к Скалистым горам, у поворота Северной дороги на перевал Кабрала. А в северном Техасе целых два города, Аламо и Нью-Рино, причем у синдиката «пяти семейств» с бандами всей Новой Земли, как ты понимаешь, свои отношения… Лихим наскоком даже с тяжелым оружием бандитов в логове не взять, остается, как когда-то на Диком Западе, держать наготове отряды «федеральной конницы» и перехватывать особо наглых налетчиков в степи. Будет на севере побольше поселений, которым бандитос-горцы действительно станут грозить – тогда и займутся. Сейчас еще некому.