Kitabı oku: «Непосильное воспоминание»

– Замолчи уже, в самом-то деле! Достала всех своими причитаниями. Найдётся он, что с ним будет? Не впервой!

Громкий голос раздавался из смартфона, который я, ответив на звонок, уже прижала к уху, но спросонья всё ещё не могла включиться в разговор.

– Алло. Кто это? Что значит «замолчи»? Я ещё ничего не сказала!

В горле пересохло. Мой голос звучал глухо, а слова – отрывисто. До затуманенного сонного разума с трудом доходил смысл высказываний собеседницы.

– Ой, Ната! Я не тебе. Катька убивается. Третий день Саня где-то шляется. На звонки не отвечает. А ты там чего долго трубку брала, не одна что ли?

Вот это кто, дошло до меня. Тетя Надя, мать Екатерины, жены брата. Он вообще не «Саня», то есть «Александр», а Сонголик. Матушка так назвала, ибо постоянно плакал в детстве по любому поводу.

Впрочем, и меня не «Натой» или «Наташей» зовут, во всяком случае исходно. Моё настоящее имя Нашун. Но в их мире больших городов и ревущих машин традиционные имена давно поменяли на созвучные аналоги. Так «Плакса» стал «Победителем», а Нашун… Нашун и в наших традициях – это «Наталья». Тут ничего не изменилось особо.

Я села на кровати, согнув ноги. Одеяло скатилось с острых коленок, не удержалось на простыни и краем сползло вниз, почти на пол. Мой взгляд скользнул за ним следом. Мелькнула мысль, что не прибиралась уже неделю как. Чтобы сказала бабушка, увидев такие дела? Она была добрая, только вот к неряхам относилась строго. Пришлось бы стирать весь пододеяльник и пол мыть!

Печально, как рано уходят близкие… Грусть прокатилась волной по душе. Я переложила смартфон в другую руку и запустила пальцы в прядь волос, оставив их там на какое-то время.

– Теть Надь, побойтесь Бога. Третий час ночи! Не могли утром позвонить?

– Совсем сдурели тут в своём городе! Один шляется, неизвестно где. Вторая старшим дерзит. Распустились!

Гнев заклокотал в голосе тещи моего непутёвого братца. Она крутая! В своей деревне никому рта открыть не даёт, всеми командует, а муж Фома её пуще огня боится. Изредка выбирается Надежда Степановна к нам в город, и тут же пытается навести свои порядки.

Мы с братом с Крайнего Севера. Приехали сюда учиться, а потом так и остались. Он на своей одногруппнице женился, стали они вместе жить-поживать, хотя добра так и не нажили. Брат мой странно к жене относился: вроде любил, а вроде и не очень. Тоска в нём какая-то периодически пробуждалась и влекла из дома.

– Извините, Надежда Степановна. Погорячилась. Что у вас произошло, чем помочь могу?

Я пошевелила волосы на голове, чуть потянула, зажав целую прядь между пальцами. Родившееся ощущение отвлекло от желания ответить родственнице пожёстче. Голос в смартфоне немного потеплел. Всхлипы свояченицы на заднем плане стихли.

– Пойми меня правильно. Мне дочь – родной человек, а тут такое! Ты брата давно видела?

– С неделю этак. Мы тогда шкаф покупали. Он помог довезти и до квартиры донёс. А что?

– Пропал куда-то и на звонки не отвечает! Главное, ничего не предвещало. У них годовщина скоро, Катька по магазинам бегает, подарок ему ищет. Потом, говорит, пошли в кино на повторный показ фильма «Овраг 98», слыхала, наверное. Так вот, вернулись домой, а Саню как подменили! Собрался, пошёл куда-то… И ни слуху, ни духу! Помоги, а?