Kitabı oku: «Отвернись. В плену у зверя», sayfa 2
Глава 5
Вот просто охренеть.
Меня-человека сейчас наяву трясло от страха смерти девчонки, которую я тогда знал один день. Вспоминая то, что как очумелый сайгак, прикрывая пальцем дыру в старой кружке носился ей за водой, свирепел. А в моих собственных мозгах мой же внутренний голос продолжал называть её по-идиотски «самочкой», «сладкой» и прочими приторными прозвищами.
Меня практически выворачивало.
Воспоминания, как он, то есть я, грел болеющую «девочку» отозвались тяжестью в паху. А ещё меня потянуло к ней. Словно магнитом. Захотелось сделать с ней то же, что делал в картинках из памяти…
Удержаться было непросто, но вовсе не от ложного благородства из-за её бессознательного состояния. Совсем нет. Если я когда-то и решу спать с ней, то уж совершенно точно не как привязанный свихнувшийся оборотень. О нет.
Если она или те, кто её подослал, решили поиграть со мной, то я сделаю так, что они все будут умолять меня вернуть девчонку невредимой. Если она, конечно, им нужна.
А пока по всему выходило, что нет.
Но чёрт! Как я-то мог так вляпаться?! С чего я вообще решил, что она может быть моей парой? Зачем пометил? Зачем кормил?
Если бы повел себя нормально, так долго она бы не продержалась. Смоталась бы по-быстрому, даже не задумываясь. Заблудилась она, ага. Пусть заливает кому-то другому. А как глазками своими стреляла. Как на такую дешёвую манипуляцию можно было повестись вообще? Как, я спрашиваю?!
Тупое животное! Вот кем я был. Стелился перед ней как тряпка. Исполнял её прихоти. Лишь несколько раз указал на её место, но видимо, недостаточно хорошо, раз девчонка посмела вернуться. И завершить начатое. И всё же не до конца.
Внутри зудело из-за того, что тело хотело обернуться, принять прежнюю форму, старалось вытеснить мой разум. Значит, они в чём-то просчитались. Значит, что-то не сработало так, как планировали.
Неужели кто-то, зная меня прежнего, решил, что из-за этой безотказной девки я стану что-то менять? Пойду против семьи? Просто потому, что подложили мне под бок дешёвую куклу?
Усилием воли прекратил воспоминания и стенания зверя по своей самке. Он хотел вывалить на меня всё разом, хотел, чтобы я чувствовал к ней то же, что и он. Но кроме инстинкта размножения, у меня, в отличие от некоторых, была масса других проблем и вопросов. И управлять моими действиями мог не только член, но и мозг.
Во всяком случае, теперь.
И всё же, попробую выведать у неё, что она знает, пока не выложу все карты на стол.
Ноги сами понесли на улицу, где у самой двери в эту хибару я взял пару кусков льда. Ну что ж, ушлая самочка, поиграем. И посмотрим, кто кого.
Глава 6
Она
В рывками возвращающемся сознании вспыхивали и потухали образы нашей совместной ночи и утреннего пробуждения. Мне приснилось?
Теплая рука, без звериных когтей, опустилась на мой лоб. Приоткрыла сначала один глаз, а потом и другой.
На меня смотрел вполне человеческими глазами мой зверь, мой мужчина. Но я боялась заговорить первой. То ли от того, что не знала, как вести себя с ним-разумным, то ли от страха, что он всё ещё прежний, а тот голос мне просто причудился.
Наблюдая за моими внутренними метаниями, одновременно прикладывая к моей голове лед, он сказал:
– Сейчас уж точно поздно меня бояться, – я вздрогнула. Привыкнуть к его голосу пока не получалось.
– Ты говоришь?
– С сегодняшнего дня – да.
Я помолчала. Что мне спросить у него? Столько вопросов было в моей голове раньше и вот, когда он может всё рассказать, не осталось ни одного. Но видимо у него вопросы были:
– Почему ты вернулась ко мне?
Я пожала плечами.
– Боялась, что ты здесь замерзнешь или еще что-то случится, – ну не говорить же ему, в самом деле, что скучала. Или говорить?
– Боялась, что монстр замерзнет в лесу? – он скептически выгнул бровь. – Я думал, ты должна этого желать.
– Я не хотела тебе плохого.
– Правда? – в голосе послышалась издевка. – После всего, что я сделал с тобой?
– Разве что поначалу, – я смутилась, хотя решительно не понимала, как ОН может меня отчитывать. Попыталась встать, но мужчина твердым движением удержал. Если его глаза и изменились, и вернулась речь, то звериная сила не исчезла.
– Ты извращенка?
В ответ я промолчала. Что тут скажешь. Судя по всему, выходило именно так.
– Полежи ещё, ты хорошо приложилась. Шарахаться от меня нужно было раньше, ты не могла не понимать, на что идёшь.
Да что такое-то, снова упрек. И что я должна была понимать?
– Ну извини, за полгода привыкла как-то к тебе безмолвному, – я нахмурилась, а он как-то странно усмехнулся:
– Ты забавная.
– Ты тоже, – вложила в голос всю иронию, на которую была способна. Не так я себе представляла наш первый разговор, если он когда-то состоится…
– Наконец-то нормальная реакция, злость, – отметил он, продолжая менять один кусок начавшего таять льда на другой.
А я опять молчала.
– Не спросишь ничего?
– Ничего не расскажешь? – я и правда злилась, а он пожал плечами.
– Даже не знаю, с чего начать.
– Ты помнишь… всё? – я, кажется, немного покраснела и внутренне сжалась. Неужели всё, что было в начале, он делал осознанно, намеренно?
– Не всё, но тебя помню, – он помрачнел, – наверное ждёшь извинений? За то, что причинил боль. Не отдавал себе отчет тогда, почувствовал подходящую самку, вот и сорвало крышу. Но и тебе стоило прежде подумать…
Половину пропустила мимо ушей.
– Самку? – выдавила я.
– И что? – отмахнулся он. – Кажется, тебе лучше, – бросив кусок льда в металлический ковш, вышел на улицу. Прямо в футболке.
Но очень скоро вернулся, слегка поежившись:
– Теперь прохладно, раньше бы не замерз.
Мужчина накинул куртку, которую я принесла, и включил тепловую пушку. Так странно, ещё вчера он казался близким, чуть ли не родным. А сегодня, даже с человеческой речью, кажется совершенно посторонним мужчиной.
– Как тебя зовут? – я наблюдала за ним и не знала, как правильно вести себя теперь. Он посмотрел так пристально, зло, что по спине мурашки побежали.
– То есть тебя это интересует? Не кто я? Не почему я всё это сделал с тобой? Не то, что сделаю дальше, – тут он выдержал паузу, а я сглотнула, никак не могла расслабиться с ним таким, – а всего лишь мое имя? Или может просто всё остальное ты уже знаешь?
Я продолжала молчать, тихо прикидывая, смогу ли сбежать, если он отвлечется. Не знаю, с чего взяла, что понравилась зверю, но человеку явно не по душе.
– Ты пришла одна в лес, притащив всю эту хрень. Трахалась с животным… На что ты надеялась? Неужели в городе настолько плохо, что припёрлась сюда? Не боясь, что тебя заебет, а потом сожрет психически неадекватный мужик? Или ты тоже не в себе, раз решилась рискнуть? Да, наверное, это и есть ответ…
Тишина в землянке становилась неуютной и угрожающей.
– Не думала о том, что я не захочу, чтобы ты растрепала обо мне кому-то и закопаю тебя прямо здесь, а предварительно загрызу?
Красивые ледяные глаза смотрели пристально, едва ли не с ненавистью, а я не знала, что ответить на эту отповедь.
– И из всех возможных вопросов ты задала этот… Какие же вы, люди, все неизмеримо тупые, – мужчина вздохнул. – Ты могла бы придумать легенду поизящнее.
Я опустила глаза в пол, не желая видеть его ярость, чувствуя себя полной идиоткой. Он же всё равно не ответил и моего имени не спросил. Подходящая самка? Вот кем я была? Мне казалось иначе… И что он собирается «делать со мной дальше»? То, что описал?
По идее, он был прав во всём. Я ничего о нём не знала. И шла сюда, потому что… Да не знаю я, почему сюда шла! От этой мысли хотелось плакать.
Нет, я не считала, что монстр полюбил меня, не строила себе на этот счет иллюзий. Но он так смотрел, что я могла рассчитывать хотя бы на привязанность… По большей части, я здесь действительно ради себя, а не ради него.
Это я привыкла. Это я скучала. Это я боялась дальше жить, не видя его больше.
Похоже на набивший оскомину стокгольмский синдром, будь он не ладен. Кто-то может справляться с ним? Наверное. Будь монстр монстром до конца, я бы возможно не привязалась.
Но воспоминания о его тепле не давали мне покоя в привычной раньше, и такой ненужной теперь жизни.
Мужчина же продолжал меня отчитывать, говоря о том, что вместо того, чтобы строить свою жизнь, я таскаюсь хвостом за психом в лесу. Что он обязательно узнает, «как я это сделала» и тогда «мало мне не покажется». И каждый раз давил на то, что я ненормальная. Периодически запугивая.
Однако никаких действий не предпринимал.
Пока.
В голове зрел вполне себе логичный план. Основанный на том, какие перспективы мне расписывал ставший вдруг таким разговорчивым хозяин моей прежней тюрьмы. Видимо, замолкать и переставать меня оскорблять он не планировал – оно и понятно, молчал столько времени. Накопилось.
Я поднялась с лежанки, прикрываясь чем придется, и начала судорожно натягивать одежду, вздрагивая от каждого взгляда. Если ещё вчера его глаза обжигали страстью, то сейчас в них было столько неприязни, что я в ней буквально захлебывалась.
Зверь будто презирал меня за то, что я жила… С ним же! Или сейчас уже был не он?
Это не укладывалось в моей голове. Он и говорил о себе и о нём в единственном числе, но при этом словно разделял две личности. Что меня пугало ещё больше.
Отметила краем сознания, что мои брюки были в относительном порядке, пара глубоких царапин не в счет, поэтому с голой пятой точкой в лесу я не останусь. Утеплилась пуховиком. Взяла свой рюкзак с земли, и, не глядя на него, попросила:
– Мне нужно в туалет, не ходи за мной. Пожалуйста.
Мужчина хмыкнул и безразлично мотнул головой, а я, как только прикрыла дверь, кинулась прочь из этой землянки, от этого непонятного человека.
Бежала до тех пор, пока окончательно не сбилось дыхание.
Не знаю, как могла привязаться к зверю. Но человек меня почему-то пугал гораздо больше. Сейчас даже не сомневалась, что в беде он не останется. Если что – найдет дорогу сюда и сам придумает логичное объяснение.
Вот как человек может быть злее зверя? Если раньше в его глазах хоть иногда мелькала нежность, то сегодня утром… Я даже описать это словами не могу. Было очень похоже, что он меня ненавидел? Но за что?!
Подумаю об это потом, не сейчас.
Сейчас главное – убежать как можно дальше от него, спрятаться. И никогда – никогда больше не возвращаться в этот лес. Забыть все как страшный сон. Я смогу. Теперь, когда уверена, что он в порядке.
Не знаю, сколько прошло времени. Сердце колотилось в горле. Ноги были ватными. И впереди уже виднелась деревня, когда я услышала шаги сзади…
Глава 7
Я резко обернулась и вскрикнула, увидев его. На нём больше не было куртки, из приоткрытого рта шёл пар. За губами мне снова чудились клыки. Страх сковал ноги. Я не успею убежать. Я ничего не успею! Паника захлестывала.
Он сейчас сделает то, что говорил. Зачем я вернулась?! Чем я думала? Он был прав! Прав! Я же не понимаю его, не знаю. Почему решила, что он другой со мной? Почему подумала, что он привязан ко мне? Вдруг это вообще были лишь мои галлюцинации? Защитная реакция психики. А на самом деле всё иначе, и сейчас он пришел, чтобы снова надо мной издеваться. Делать что-то ужасное…
И когда огромная лапища с когтями потянулась к моему лицу, смалодушничав, я закрыла глаза. Не хочу видеть, как он станет меня… Горячая ладонь легла на мою щёку и нежно погладила её большим пальцем. Как раньше…
От неожиданности распахнула глаза и встретилась с грустным взглядом пронзительно-голубых глаз, только с кошачьим зрачком. Он медленно приблизился и, чуть прижав меня к себе, осторожно поцеловал.
Когда его губы коснулись моих, будто амнезией накрыло. Плевать на то, что было утром. Не ответить на поцелуй невозможно. Хотя где-то в глубине сознания нервно билась мысль, а не отвлекает ли он меня, чтобы свернуть шею.
Но видимо не в этот раз.
Его рука надавила на моё горло, но почти сразу, будто он пересилил себя, с усилием разжалась. И мы снова стояли друг напротив друга, глядя в глаза.
– Что происходит? – прошептала я, не смея говорить громко, боясь разрушить нашу восстановленную идиллию. Зверь мотнул головой, как человек недавно, а в его глазах отразилась боль. Будто борется с чем-то. Но коротко рыкнув, он вдруг легонько толкнул меня от себя в сторону деревни.
– Хочешь, чтобы я ушла? – догадалась буквально на уровне подсознания. Он медленно кивнул.
– Почему?
Зверь стукнул себя кулаком в грудь. И это был не просто жест. Выглядело так, что будь его воля, он бы продолжил себя бить. Будто ему ненавистен он сам. Словно каждую секунду он сражается с чем-то в себе. С чем-то страшным… Может с человеком, которого мы неосторожно разбудили?
Раньше его прогрессирующая разумность мне нравилась. Так легче было общаться и оправдывать себя, что я живу не с животным, а всё же со странным, но человеком. Иногда задумывалась над тем, может ли он на самом деле начать общаться, вести себя как обычный мужчина. Ведь тогда я могла бы упросить его вернуться в город… Вместе…
Теперь же желания оставаться наедине с тем, с кем я проснулась сегодня не было вовсе. Получается, его разумная человеческая часть настроена ко мне исключительно враждебно. И неважно, каковы причины. Важно то, что помешает ему-человеку, и правда, избавиться от меня, если засомневается, что я буду молчать?
– Дело в тебе, да? В том, что ты можешь быть другим?
Он… спасает меня от себя же? Так значит, бежал за мной, чтобы догнать и попрощаться? Или чтобы поймать и вернуть, но в последний момент передумал? Сколько же снова вопросов в голове.
– Мы же можем что-то придумать, как-то справиться с этим. Мы же…
Его лицо исказила гримаса боли, а из губ вырвался рык.
– Я уйду, если ты так хочешь, но как же ты…
Он хмурился и, конечно, молчал. Сейчас. Но в какой-то момент мне показалось, что в нём снова становится больше человеческого, чем привычного мне. И испугавшись угрозы, я всё же приняла решение бежать. Пока отпускает. Как бы не была привязана к нему, но жить мне хотелось.
Не удержавшись, подскочила ближе, и оставив ему на прощанье короткий поцелуй, бросилась в противоположную от леса сторону.
Часть меня хотела остаться. Безумно. Желала этого так сильно, как ничего раньше. Но вторая твердила, что шутки кончились. Приручить зверя мне удалось. Вроде. А вот человеком он меня ненавидит. Ну во всяком случае, ведет себя именно так.
Времени разбираться, как это возможно не было. Но разве я могла найти рациональное объяснение? Бывает ли психическое расстройство или шизофрения у оборотней?
Если я сформулирую и задам кому-то свой вопрос именно так, боюсь, что лечить будут меня.
И я бежала, не оглядываясь. Понимая, что стоит обернуться, и уже не смогу уйти. Даже из-за страха. Метка на шее пылала, звала обратно. Но мой зверь отпустил меня, значит, он правда считает, что там мне быть опасно. Рядом с ним…
За проведенное время вместе, я привыкла доверять ему больше, чем себе. И раз он решил так, то и теперь следует подчиниться. И не возвращаться больше…
А вот это было сложно.
Когда, спотыкаясь о сугробы, я неслась к деревне по оставленной вчера лыжне, и на мгновение не сомневалась, что это следует делать. А вот теперь, когда позади оставляла не злющего огромного мужика, а своего родного… оборотня, душа была не на месте. Стоящих идей, как я выдержу жизнь без него, не было. Может потому, что бежала как сумасшедшая к остановке общественного транспорта, врезаясь в людей, одинаково страшась того, что он вновь догонит, или не станет этого делать?
Когда влетела в закрывающуюся дверь автобуса, выдохнула. И наконец решилась оглянуться. Его не было. Или я не заметила. Но отчего-то думалось, что будь он где-то рядом, я бы почувствовала. И вот второй раз по пути в свой дом, я лила слёзы. Особенно вспоминая нашу вчерашнюю встречу.
Казалось бы, мы нашли друг друга. Приняли. И были почти счастливы. Что произошло, что он так изменился? И пусть, что стал человеком (надежда на это таилась где-то в глубине моих мыслей раньше), но почему этот человек так отнёсся ко мне?
Было вполне осязаемое ощущение, что у оборотня хорошее такое, добротное раздвоение личности. И самое главное, вопреки здравому смыслу, чудовище мне нравилось больше, чем расколдованный непонятно как «принц».
Интересно, есть ли способ «заколдовать» его обратно…
Глава 8
Он
Прежде я даже не знал, что это возможно. Нет, конечно, что люди ставят над нами эксперименты по разделению с нашей звериной сущностью – ни для кого не секрет, но чтобы было вот так– новость. К тому же в данном случае, люди-то как раз и не при чём… Но с этим я разберусь, когда вернусь обратно. К своим.
Только как это сделать, если в моём теле два сознания и, как выяснилось, на равных правах. Всегда, во все времена, зверь оборотня подчинялся человеку в нём, считал его если не хозяином, то партнером, доверял больше, чем себе.
И со своим снежным барсом мы душа в душу прожили с младенчества. Я даже не замечал, что у него свое сознание – общие мысли, общие чувства. Да всё общее! И тут – на тебе.
Хорошо, на несколько месяцев, а может и лет, я пока не знаю, меня вычеркнули из существования собственного тела. И понятно, что он принимал решения исходя из своих звериных повадок и остаточного опыта нашей совместной жизни, если это уместно так назвать. Но что после моего возвращения, он начнет качать права…
Я выругался в сотый раз, пытаясь перехватить управление. Куда там.
Из-за этой подстилки зверь не пускал меня в моё же, блядь, тело! МОЁ! Он не принял звериной ипостаси. И, кажется, я догадывался, почему. Только так он может быть с этой девкой, трогать её, как ему нравится, общаться как-никак.
Возможно и привык, конечно, пока меня не было. Но чёрт! Он меня просто игнорит! Даже мысленно отгораживается, не желая слушать гадости про девчонку.
Она вообще, по ходу, единственное, что его заботит теперь. И хоть я со зла и думал, и твердил ему, что нужно думать не только тем, что снизу, не мог отрицать, что он и головой своей к неё привязан. Той частью, что в это время всё же была сплетена с моими эмоциями, чувствами.
Когда я прекратил поток его воспоминаний сегодня, не желая начинать привязываться к предательнице, он насторожился. И не знаю, понимал ли всё, что я ей сказал, но само наше общение и главное для него – её реакция не понравились. Да что там.
Он был в ярости. Что я посмел так говорить с его девчонкой.
Зверь считал, что я тоже должен заботиться о его самке. Пытался меня заставить. Усиленно прокручивал сцены из их прежней жизни. Его отношение к ним, но от МОЕГО ИМЕНИ! Это заставляло меня испытывать те же чувства, смотреть на неё, как смотрел он, чувствовать тягу, привязанность, желания… Всякие разные… И если развлечься с горячей девицей я был в принципе не прочь, то всего остального избегал как огня.
Да как минимум потому, что наша натура, в отличие от тех же волков, свободолюбивая. Прежде, чем связать себя с самкой, поставив метку, мы думаем довольно долго, взвешивая все за и против. И только в том случае, если она – наша истинная пара. Но эта же просто не может быть ею!
Да дело даже не в том, что в ней нет ни капли нашей крови. Бывали случаи, что мы находили истинных в обычных людях, которые в ответ не чувствовали привязанности.
Но такое совпадение, что девчонка чудом забрела именно в этот лес, оказалась у меня на пути, да ещё и в тот период, когда я себя не контролировал, а между нашими кланами шла война… Так ещё и сняла с меня это помешательство…
Такое просто невозможно, особенно учитывая нашу первую встречу. Я пока не знал, что такого делал ей зверь позже, но наша к ней изначальная жестокость просто не могла пройти бесследно, если у неё не было иной цели.
Чуть позже мне всё равно придется вспоминать каждую секунду его жизни. Но уже когда я вернусь обратно и найду способ предотвратить помешательство. Мне нужна холодная трезвая голова.
Поэтому чёрта с два я поверю сейчас в её искренность!
А вот зверь верил. Он первый понял, что самка убегает. Я, признаться, спустя пару минут тоже начал подозревать. Но подумал, что всё равно найду её позже. Метка-то никуда не денется. Но он не хотел, чтобы девчонка боялась его снова. Или потом опять вернулась в мои лапы. Рвался к ней. Я не пускал.
Но попробуй удержи взбунтовавшееся животное! Он так ревел в моей голове, что она на части раскалывалась.
Буквально силой захватив тело, кинулся за ней, ориентируясь по запаху. И я, как полный идиот, был вынужден наблюдать за их телячьими нежностями. Хотя теперь-то я чувствовал к ней почти то же, что и он, привязку… И когда он принялся лизаться с ней, мне даже самому на короткий миг захотелось это продолжить. Но я отогнал наваждение.
Почти.
Если это невероятное совпадение правда, и она – моя истинная, ок. Тем более если всё так, рядом с ней я становлюсь сильнее, а без неё начну чахнуть. Но если нет… Клянусь, она пожалеет, что провернула это всё. И те, кто подложил её под меня – тоже.
Наблюдать, как она улепётывает, сверкая пятками, было непросто. Зверь хотел к ней, но заставлял себя стоять на месте. Считал, что я – зло для его «самочки». Тьфу.
А он такой благородный, попрощался, позаботился, указал ей, что надо держаться от меня подальше. Хотя сам желал совсем другого. И вот это тупое самопожертвование меня тоже бесило.
Хочешь – иди и возьми. Чего вот так корчить из себя святую невинность. Прежде мы развлекались оба только ну. Я – с девками, он – с кошками. И никогда даже не задумались об их благополучии или какой-то подобной фигне. И вот теперь он резко исправился, одумался и начал «жертвовать собой» ради своей великой любви.
Аж тошнит от них двоих.
