Kitabı oku: «Любовница демона», sayfa 3
– Это вам, – высокий мужчина протянул пакеты, – это тоже, – мне впихнули букет, – и это, – огромного плюшевого медведя передал второй. – Просили передать в качестве извинения.
И неожиданные посетители закрыли дверь, оставив меня наедине с пакетами, цветами и игрушкой. Мозг впал в оцепенение, в нём никак не укладывалось, что передо мной решили за что-то там извиниться, буквально несколько минут перед этим грубо наорав по телефону за то, в чём даже не виновата. Я точно сплю… Забыв про замок, прошла в комнату и уронила оба пакета на диван. Медведь остался сидеть на полу в коридоре, для него места в руках не нашлось. Из пакетов высыпались разнообразные сладости, шоколадки, печенье. Цветы, конфеты, мягкая игрушка… Почти дежурный набор, еще бутылки вина не хватает… Он по книгам, что ли, судит о том, как извиняться перед женщиной?!
Сновав стук в дверь. Все те же мужчины с бесстрастными лицами передали пакет и напомнили, что двери нужно запирать. Заперла, открыла пакет. Там была бутылка вина. Как я люблю, полусладкого, белого. И как я ее открывать буду? У меня даже штопора нет, алкоголь мы с мамой дома не держали до сего дня.
В двери постучали!
Увидев в руках одного из мужчин уже с откровенно мрачным лицом штопор, я уже не удивилась.
– Спасибо, – вежливо ответила и снова закрыла дверь. На замок.
Всё. Это предел. Я не хочу знать, как он это делает и зачем, почему угадывает мои желания с полумысли. Не хочу! И кто эти люди, тоже не хочу гадать. Самый лучший способ избавиться от навязчивых дум это, конечно же, выпить, благо, вином меня обеспечили. И неважно, что пью я крайне редко и не больше одного бокала. Не пропадать же добру. В процессе открывания бутылки ловила себя на том, что всё время кошусь на телефон – одновременно и хотелось, и не хотелось услышать звонок… И тут же одёрнула себя: зачем, ну зачем? Руслан же ясно сказал… Заиграла мелодия, я подскочила от неожиданности, чуть не сбросив бутылку на пол, а сердце радостно трепыхнулось. Дрожащим пальцем нажала кнопку вызова и приложила трубку к уху.
– Рассаэрн! – прорычал знакомый голос и отключился.
Опустившись на стул, я сглотнула, посидела, унимая нервную дрожь, потом снова встала и достала бокал. Налила, сделала несколько больших глотков и почти не почувствовала вкуса. В голове воцарился полный сумбур, мне требовалось время, чтобы успокоиться и решить, что со всем этим делать. Ру… Рассаэрн рвал все мои шаблоны напрочь, начиная со вчерашнего вечера. Чего ещё от него ожидать и как реагировать на всё это, я понятия не имела. Игнорировать? Попробовать жить, как раньше, до нашей встречи на перекрёстке? Займусь-ка делами, отвлекусь, а то надумаю опять невесть, чего. Поднялась и на подрагивающих ногах вернулась в комнату. Букет бы в вазу, а то завянет, и шоколадки с конфетами собрать. Отставила бокал и занялась цветами. Вспомнила про конверт, и закончив с букетом, поспешила забрать его с кухни – внутри лежала пачка денег, все купюры приятного оранжевого цвета. Мне ещё и заплатили за вчерашний вечер?! Задержала на мгновение дыхание, длинно выдохнула и оставила деньги лежать на столе. Буду считать это компенсацией за моральный ущерб, а не тем, что пришло в голову при виде пачки. А деньги мне в самом деле нужны, на лекарства маме хотя бы. В конце концов, заслужила… Да и демонстративно швырять их в лицо некому, и возвращаться только ради этого в тот проклятый дом не собираюсь. Я вернулась в гостиную, отодвинула пакеты и их содержимое и устроилась на диване, задумчиво уставившись в стену.
Оцепенение проходило, мозг отмер от потрясения, мысли вернулись к произошедшему. Вопрос «зачем?» вертелся в голове, однако я ясно понимала, что ответ вряд ли услышу. Нашарила рядом шоколадку, открыла её и закусила, снова приложившись к бокалу. Телефон в кармане халата молчал. По моим губам скользнула кривая улыбка, и я прикрыла глаза, откинув голову на спинку дивана. Хорошо. Я постараюсь забыть, не вспоминать, не думать. Приму дежурное извинение в виде дежурных подарков. «Ариш-ш-ша…» Вздрогнула, передёрнув плечами, голос словно зазвучал в голове. Забуду. И буду жить дальше, будто ничего не случилось. А номер, что ж, удалю. Чтобы не искушать себя лишний раз. Гордость наше всё.
Допив бокал, отставила и решительно встала с дивана. Надо идти в аптеку, а потом в больницу, и ещё в магазин зайти, в холодильнике пустовато, на одних шоколадках долго не проживёшь – вот и пригодятся те деньги. Окончательно успокоившись, направилась к шкафу, переодеваться. И у большого, в рост, зеркала, застыла, увидев собственное отражение. Сразу вспомнилась реакция Гены, когда он встретил меня сегодня утром, и его слова насчёт моего внешнего вида. Теперь понимаю, о чём он говорил.
Вроде бы на первый взгляд ничего не изменилось, но… Обычные серые глаза стали ярче, ближе к серебристому оттенку, чем к моему родному мышиному. Каштановые волосы – мягче, шелковистее на ощупь, и блестели, как в рекламе шампуня. Кожа на лице разгладилась, цвет выровнялся, и пальцы сами потянулись потрогать: бархатистая, приятная, так и хочется с кожурой персика сравнить. Я растерянно разглядывала себя, пытаясь понять, неужели одна ночь с демоном могла так подействовать на меня, и почему это произошло. Вряд ли каждая из немногих переживших близость с Рассаэрном женщина получала такой же подарок. Тряхнув головой и с некоторым трудом избавившись от нежелательных воспоминаний, оторвалась от созерцания собственной внешности и быстро переоделась. Захватив список лекарств, вышла из дома, машинально нащупав в кармане пальто телефон… Который молчал. Глубоко вздохнув, направилась к остановке.
Когда уже почти пересекла двор, погружённая в невесёлые думы о маме, вдруг резко почувствовала спиной чужой, недобрый и какой-то… скользкий, что ли, взгляд. Обернулась – никого. Только показалось, в проходе между гаражами мелькнула тень. Зябко поёжившись, продолжила путь, но смутное беспокойство ещё долго не отпускало.
…Пока бегала по аптекам, покупала нужное, пока добралась до больницы, попутно собрав все пробки, время прошло почти до вечера. Мамочка, конечно, заметила изменения во мне и первым делом поинтересовалась, по какой причине я так свежо выгляжу, не завёлся ли у меня ухажёр какой. Я махнула рукой, неимоверным усилием воли удержала смущение и неловкость, выдавшие бы меня с головой, и отговорилась, что Катька на работе подкинула бесплатное посещение салона красоты, по рекламной акции. Конечно, врать маме нехорошо, но это лучше, чем сообщить, что меня почти изнасиловал какой-то малознакомый нечеловек. Мама грустно повздыхала, сказала, что скучает по дому и мне, и очень хочет вернуться. Я тоже скучала, конечно, однако, когда перед уходом поговорила с врачом, поняла – нет, скоро не выпишут. Анализы опять плохие, надо капельницу ставить, процедуры делать, и так далее. Из больницы возвращалась домой уже в сумерках, не в самом радужном настроении. Маму жалко, конечно, и осознание, что ничем не могу ей помочь, грызло душу. И впервые, пожалуй, я страшилась одиночества, потому что в тишине пустой квартиры придут мысли, и… воспоминания. Те, которых не должно, не должно быть в моей голове! Я же пообещала себе, что забуду, не буду думать… Сев в автобус, заняла себя мыслями, куда бы на выходных пойти, чтобы не сидеть два дня дома перед телевизором или компьютером.
К дому подъехала уже совсем в темноте, и как назло, фонарь во дворе опять не горел. Автобус давно отошёл от остановки, а я, судорожно сжав полы пальто, вглядывалась в смутно видневшуюся дверь подъезда и никак не могла заставить себя сделать шаг из уютного, жёлтого круга света. Предчувствие опасности сжало сердце железными тисками, я с трудом дышала, пытаясь справиться с приступом паники – странно, вроде никогда не боялась ходить здесь, даже в темноте. Бомжей у нашего подъезда сроду не водилось, а пять гаражей, выстроившихся в линию, принадлежали обычным, нормальным жителям дома, нескольких из них я даже знала. Никаких гопников, устраивавших обычно в гаражах отцов притоны, и в помине не было, район наш тихий, спокойный, в криминальных сводках никогда не светился, и в студенческие годы я спокойно гуляла тут и в более позднее время. Но сейчас… вспомнилось утро, точнее, день, и ощущение взгляда. А без света вообще невозможно разглядеть, есть ли кто-то около гаражей или нет, они стояли сплошной тёмной стеной.
Я сглотнула и наконец сделала маленький шаг в направлении подъезда. Хотелось домой, в тепло и уют родной квартиры, и никакое одиночество уже не пугало. Только пересечь двадцать метров до подъезда. По тёмному, тихому двору. Захотелось по-детски зажмуриться и броситься бегом, но я начала идти медленно, осторожно, постоянно косясь в сторону гаражей. Что на меня нашло? Кого боюсь? Или после пережитого этот страх будет сидеть во мне до конца дней?.. Что снова схватят и куда-то потащат?.. Я пересекла почти весь двор, и подходя к подъезду, выпустила из вида тёмную линию гаражей – не пятиться же спиной к дому, увидят ещё соседи из окна, неизвестно, что подумают. Сердце билось быстро, неровно, руки дрожали, пока нашаривала в сумочке ключи, а уши чутко ловили каждый звук за спиной. Тишина давила ватной подушкой, и всё время казалось, слышу то тихий хруст гравия, то шаги, и наконец не выдержала, оглянулась: никого. Только показалось, за угол дома метнулась какая-то тень.
Испуганно вздрогнув, снова сглотнула, вытащила ключи и со второй попытки попала в таблетку домофона. Он радостно пискнул, я рванула дверь, торопясь оказаться в тёплой безопасности подъезда…
Кто-то налетел сзади, сильно толкнув в спину так, что я чуть не упала, споткнувшись о порог. Тут же одна рука крепко обхватила за талию, а другая зажала рот. Крик застрял в горле, от ужаса закружилась голова, и тут ещё как назло, запиликал мобильник в сумке.
– Не рыпайся, целее будешь, – прошипел голос прямо в ухо.
Я почувствовала, как чужие пальцы жадно зашарили по телу, и мутная волна паники заставила сопротивляться. Нет, боже, не хочу! Хватит с меня незнакомых мужиков, охочих до моего тела! Телефон продолжал надрываться, но мне было не до него. Я царапалась, пиналась, извивалась, и почему-то молча, горло сжал спазм, не удавалось выдавить ни звука. В подъезде на первом этаже лампочка не горела, всё происходило в темноте, перед ступеньками. Нападавший шёпотом ругался, пытаясь справиться со мной, и я почти вывернулась, но тут вдруг он развернул к себе и резко, наотмашь, ударил по щеке. Всхлипнув, я отлетела на ступеньки, больно ударившись локтем и боком, а во рту почувствовался медный привкус крови – осторожно потрогав губу языком, поняла, что нападавший разбил её.
– Я же сказал, не дёргайся, – в темноте лица мужчины не различить, но по голосу я поняла – он подошёл ближе.
В боку покалывало при дыхании, и встать я всяко не успевала. Съёжилась, зажмурилась, испуг резко исчез, и осталась апатия и полное безразличие к собственной дальнейшей судьбе. Я просто устала… Слишком много всего за два дня, психика не выдержала. Неожиданно раздался грохот, мой взгляд метнулся к выходу из подъезда: неужели припозднившийся житель?! Апатию как ветром сдуло, я приподнялась на ступеньках, не обращая внимания на боль в боку и локте. Нападавший тоже резко развернулся, пробормотав ругательство. Дверь распахнулась, и в проёме я узрела к безграничному удивлению Гену собственной персоной. Как… как он тут?.. Следил, что ли?! И в руке держал оружие, подозреваю, не игрушечный пугач и даже не газовый пистолет. Вдоль спины пробежал холодок, в горле стало сухо, и я с трудом сглотнула. Тело охватила противная, мелкая дрожь, меня затрясло, и никак не получалось унять эту дрожь. Губа саднила, кровь продолжала сочиться, а сознание фиксировало происходящее отстранённо, словно со стороны. Эмоции пока не торопились выползать из закоулков, что только к лучшему – доберусь до дома, там и дам им выход. Господи, вторая истерика за два дня… Несостоявшийся насильник замер, а я осторожно пошевелилась, ухватилась за перила и попыталась подняться.
– Арина, ты в порядке? – спокойным голосом осведомился помощник Руслана.
– К-кажется, – сумела произнести непослушными губами и встала, опираясь на перила – коленки тряслись, ноги держали с трудом.
– Он тебя не тронул? – продолжил допрос Гена, дуло пистолета смотрело в грудь нападавшего.
– Н-нет, – пробормотала я, осторожно коснувшись разбитой губы. – Г-гена…
– Иди к себе, Арин, – всё тем же ровным, спокойным голосом перебил он. – Я разберусь тут.
Не сомневаюсь. Молча кивнула, развернулась и начала медленно подниматься по ступенькам, стараясь не морщиться. Локоть и бок болели сильнее, эмоции так и застыли, словно в анестезии, только сердце колотилось, да дышалось немного с трудом.
Я не собиралась дожидаться, что же будет делать Гена, но пока шла по лестнице, успела услышать спокойный, арктически холодный голос водителя, сказавший всего два слова:
– За мной.
Что удивительно, возражений не последовало. Я приостановилась на площадке, завозилось слабое любопытство, и хотела посмотреть, но Гена резко произнёс:
– Арина, марш в квартиру и ни ногой оттуда!
Испуганно вздрогнула, и сквозь шок начали пробиваться эмоции: страх, усталость, и подкатывающая к горлу истерика. Мысль о том, что, возможно, насильника ждёт смерть, ничуть не огорчила и не ужаснула. Пережитое там, внизу лестницы, снова и снова проносилось перед глазами, усиливая дрожь омерзения от того, что могло произойти, не появись так вовремя Гена. Сильно, до боли, прикусив губу и опять почувствовав привкус крови, поспешила выполнить его почти приказ и бегом поднялась по лестнице, одновременно нашаривая в сумке ключи. Вспомнила о трезвонившем мобильнике, но решила уже дома посмотреть, кто же так настойчиво названивал. Подруг у меня почти не было, впрочем, как и друзей, так что… Горло внезапно пересохло от мысли, кто же мог звонить, и почему Геннадий появился так вовремя. Он же говорил, чувствует меня…
Руки дрожали, пока вынимала ключи и открывала дверь, сердце колотилось так, что стук отдавался в ушах. Дышать стало трудно, грудь болезненно сдавило, а глаза предательски защипало от подступающих слёз. «Не плакать! Не плакать ни в коем случае!» – билась настойчивая мысль, и, бросив сумку с так и не добытым мобильником в коридоре, я поспешила в кухню. Там стояла открытая с утра бутылка вина и пустой бокал. В голове всё смешалось: пережитый страх от нападения, вспыхнувшие воспоминания о вчерашнем вечере с демоном, вызвавшие болезненно-острые чувства, дать определение которым я бы не решилась. Зажмурившись, сделала внушительный глоток, чуть не поперхнулась, и тут снова зазвонил мобильник.
Попробовала успокоиться, твердя себе, что всё в порядке, ничего плохого не случилось, но пока шла к сумке, косилась в тёмную комнату, везде мерещились тени. Наконец достала трезвонивший телефон, сделала глубокий вдох – на экране высветился тот самый номер, – и нажала кнопку.
– Ты в порядке? Он тебе ничего не сделал? Почему у тебя бок болит?! – посыпались вопросы, заданные требовательным и знакомым до дрожи голосом.
– Упала, – пробормотала я, вспомнив ещё и о разбитой губе. Очень зря, как оказалось.
– Он тебя ударил? – ровный тон заставил похолодеть, и нападавшего стало вдруг даже немного жаль. – Не отвечай, я знаю, чувствую. И не надо его жалеть, он поднял руку на то, что ему не принадлежит.
У меня открылся рот от последних слов. Это что за намёки? Я только себе принадлежу, никому больше! Я не вещь, чтобы так говорить обо мне! А внутри совершенно неожиданно что-то сладко замерло от смутного предчувствия, и я чуть не выронила трубку. Путаясь в противоречивых чувствах, устало вздохнула, отчаянно желая, чтобы этот длинный день наконец закончился. Не хочу больше думать ни о слишком заботливых демонах, ни о насильниках.
– Ничего, к утру пройдёт, – мне показалось, или в голосе послышались ласковые нотки?.. – Осторожнее будь, Ариша.
И он отключился. Руки продолжали дрожать, когда я аккуратно положила телефон на тумбочку в коридоре, так, словно это граната с выдернутой чекой. Вернулась в кухню – предварительно включив везде свет. Вот это его «Ариша», сказанное непривычно мягко, резануло по сердцу, вызвав новую волну непонятных эмоций. А ведь не далее, как утром грубил и ругался… Смирился, что ли? Зажмурилась, тряхнула головой и решительно отпила ещё вина, чувствуя, как немного закружилась голова. Нет, напиваться не собиралась, конечно, завтра с утра на работу, дышать на студентов и на Катьку перегаром было бы крайней невоспитанностью и наглостью с моей стороны. Но вот расслабиться, чтобы нормально уснуть, не мешает.
Допив бокал, спрятала вино в холодильник, убрала беспорядок в гостиной, отнеся шоколадки и конфеты на кухню, умылась и наконец-то легла спать, свернувшись калачиком под одеялом. На удивление, уснула сразу. Только вот сны снились какие-то… странные очень. Видимо, сказывались два последних сумасшедших дня. Снилось, что волос и лица осторожно касаются чьи-то ласковые пальцы и губы, смутно доносится тихий шёпот, однако слов разобрать не могла. Тело стало невесомым, я вообще не ощущала себя, словно плавая в пустоте, и что удивительно, глаз открыть не могла и сквозь веки ничего не видела. Волнения и переживания растворились в окружающем, принеся покой. Кажется, я улыбалась…
А утром, выключив назойливый будильник и прошлёпав в ванную, обнаружила, что губа удивительным образом зажила. Моргнула, торопливо задрала рубашку – безобразный синяк на боку тоже исчез, и локоть не болел больше.
– Ой, – сказала испуганно отражению.
И запретила себе думать о том, что ночью ко мне кто-то всё-таки приходил и отчего-то не воспользовался моментом.
– Дура, – пробормотала и поспешно выдавила пасту на зубную щётку.
Нашла, о чём думать. С чего вообще взяла, что я ещё интересую Р… Рассаэрна, как женщина? Только потому, что он вдруг проявил заботу? Сказал же, чувствует меня, о себе скорее заботился, чтобы не болело у него. Уже перед самым выходом, схватив мобильник с тумбочки, нечаянно нажала на кнопку, и экран высветил сообщение. Одной рукой застёгивая пальто, я прочитала и едва не выронила трубку: «Ты слишком сладко спала и слишком переволновалась. Тебе отдохнуть надо было. Предпочитаю заниматься сексом не с полуобморочными женщинами, норовящими уснуть в процессе».
Щёки вспыхнули от румянца, меня бросило в жар от подобного откровенного заявления, сердце забилось быстро-быстро. Он… думал о сексе со мной?.. Отчего-то губы разъехались в глупой улыбке, но тут же одёрнула себя. Он просил забыть. Сам просил. И не думать тоже. А теперь смски пишет непристойного содержания?! Детский сад какой-то. Тут же сердито нахмурилась, подхватила сумку и наконец вышла из квартиры. А вот не буду ничего отвечать. Тряхнув головой, поспешила на автобусную остановку – впереди рабочий день.
Время бежало незаметно, жизнь вошла в колею, и я почти перестала вспоминать о странном инциденте, подарившем мне кроме нервных переживаний и остро-сладких ощущений ещё и изменения во внешности. Так, иногда перед сном всплывали картинки, волнуя и рождая непонятное щемящее чувство. Та смска от Руслана была последней весточкой, хотя время от времени охватывало странное чувство, будто за мной наблюдают. По двору больше не боялась ходить, отчего-то знала – ничего там со мной не случится. Да и вообще, внутри поселилась странная уверенность, что беды отныне меня будут стороной обходить.
Огорчало только стабильно плохое состояние мамы. Здоровье не улучшалось, несмотря на процедуры и лекарства. Однако врачи не пускали, упорно продолжая попытки лечить и хоть как-то повлиять на задержавшуюся болезнь. Я приезжала, привозила нужные таблетки, разговаривала, бодро повествуя о своей спокойной жизни и работе. Про кавалера она больше не спрашивала, к моей тайной радости. Маму было жалко до слёз, но… Я ничего, совершенно ничего не могла сделать. Только поддержать, порадовать тем, что у меня всё в порядке, чаще навещать. Пусть редко, но вызывать на лице мамы прежнюю улыбку, немного усталую, правда.
Как-то вечером, после работы – с памятных событий прошло недели две, – я забежала в кафе, выпить кофейку и расслабиться. День выдался длинный и нудный, до обеда занималась работой с картотекой, после обеда – расстановка книг по новому порядку. Поясницу слегка ломило от постоянных наклонов над столом с ящиком с карточками, и я с удовольствием откинулась на мягкий диванчик, сделав глоток кофе. Зажмурилась от удовольствия и даже улыбнулась – за окном поздняя осень, холодный ветер и мелкая морось, а здесь тепло, хорошо и уютно.
– Простите… у вас не занято? – приятный мужской голос, раздавшийся рядом, выдернул из состояния задумчивости.
Я подняла взгляд. Высокий, фигура спортивная, волосы цвета кофейных зёрен – вот, даже сравнения лезут на тему напитка, – черты лица правильные, хотя и резковатые. Ясные серые глаза смотрят прямо, полные губы изогнуты в лёгкой улыбке. Одет незнакомец просто: толстый свитер цвета топлёного молока и тёмно-синие джинсы. Куртку он держал в руке. Молча покачав головой и отчего-то смутившись, я поспешно уткнулась в чашку с кофе. Украдкой посмотрела по сторонам, убедилась – в кафе действительно свободных мест почти нет, так что происходящее – чистой воды случайность.
Незнакомец сел напротив, достал планшет с изображением яблока и вроде как углубился в него, время от времени касаясь экрана. Обхватив руками чашку, я пила кофе маленькими глоточками, иногда осторожно поглядывая на мужчину и признаваясь себе, что он очень даже ничего. Не откровенно смазливый, но приятный, по крайней мере, смотреть на него нравилось. Конечно, совсем не похож на моего первого мужчину, но если я не перестану в каждом искать похожесть, то точно мой первый секс останется и последним. Мелькнула шальная мысль познакомиться, но тут же испугалась и спряталась – мало того, что не умела я знакомиться первой, так ещё и воспоминания о Руслане, как назло, не хотели уходить.
Так мы и сидели, я вся в сомнениях, он – спокойно попивая кофе и глядя в планшетник. На какой-то момент стало даже немного обидно, что мужчина меня вроде и совсем не замечает. Тихонько вздохнув, перевела взгляд на кисти незнакомца, крупные, но вместе с тем изящные, с длинными пальцами – почему-то сразу представилось, как он перебирает струны гитары, или нажимает на клавиши пианино.
Неожиданно в кармане раздалась приглушённая трель телефона – сообщение. Отчего-то вздрогнула, почувствовав смутную тревогу. Помедлив, вытащила трубку и открыла смс. «И кто это такой?» Сердце скакнуло к горлу, краска бросилась в лицо, и на мгновение охватила растерянность. И тут же взыграло раздражение. Какая ему разница, кто это, раз просил забыть его! Молчал все эти недели, вот и молчал бы дальше! Велико было желание просто удалить сообщение, но отчего-то зрела уверенность, что дальше последует звонок, а если проигнорирую и его, то… Нет, лучше отвечу. Не нужны мне напрасные надежды, я только-только успокоилась, и воспоминания перестали дёргать слишком сильно! «Какая тебе разница. Сам сказал забыть тебя», – отправила ответ и снова, не удержавшись, глянула на молчаливого визави.
И поймала внимательный взгляд ясно-серых глаз. Почему-то смутилась и поспешно опустила голову. Телефон опять требовательно тренькнул. «Я просил забыть ту ночь, а не меня, и не просил знакомиться с мужчинами!» И почему у меня ощущение, что Руслан почти кричит? Почему хочется улыбнуться, видя столь явное доказательство… ревности?.. Вот, значит, как, то есть, теперь самого Рассаэрна надо помнить? А говорят, что женская логика странная. Хотя, что я знаю о логике демонов? Ничего. Однако оправдываться и выслушивать нотации не собираюсь. Он мне никто, в конце концов. «Я не собираюсь хранить тебе верность, ты мне никто». Да, возможно, резко. Но я взрослая женщина и сама решаю, с кем знакомиться, а с кем нет. «Договоришься. Не разговаривай с ним, домой иди, Ариша».
Не надо, не называй меня так, Руслан… На мгновение прикрыла глаза, в памяти неожиданно ярко вспыхнули картинки нашей единственной ночи. Даже не ночи, вечера. Тело моментально охватила слабость, а смущение, стыд, и жаркая истома образовали волнующий коктейль в крови. Он демон, он меня похитил и почти изнасиловал!.. А… а я снова хочу этого?! Растерянно откинулась на спинку дивана, прикусила губу и нечаянно подняла взгляд. Незнакомец, поставив локти на стол и отвлёкшись от планшета, задумчиво смотрел прямо на меня, положив подбородок на сцепленные пальцы.
– У вас такое эмоциональное лицо, девушка, – мужчина улыбнулся, доброжелательно и открыто. – За вами интересно наблюдать.
И хотя совсем недавно я думала о знакомстве, сейчас вдруг внимание сероглазого вызвало неуютное ощущение. Ещё вот это «договоришься» в последнем сообщении тоже слегка напрягало.
– Спасибо, но я уже ухожу, – вежливо улыбнулась и выпрямилась.
Надо домой, ехать около получаса, я же выбрала кафе недалеко от моей работы, на Невском. Дразнить Руслана дальше не хотелось, и уверенность, что он за мной всё же следит, окрепла. Только вот, непонятно, зачем, ведь с того дня ни разу больше не позвонил, не написал! А возник кто-то посторонний, как сразу объявился с непонятными претензиями. Нет, не понимаю я его, совсем.
– Вы же кофе не допили, – мужчина кивнул на мою кружку, наполовину полную. – Я напугал вас? – его улыбка стала немного грустной. – Простите…
– Нет, но я живу не здесь и хочу добраться до дома не совсем поздно. Всего хорошего.
Я надела пальто, застегнулась – под острым, пристальным взглядом незнакомца пуговицы то и дело выскальзывали, такое внимание уже откровенно напрягало, – взяла сумку и развернулась к выходу.
– Как вас зовут, девушка?
Если честно, ответила на автомате.
– Арина, – повернув голову, я снова встретилась с ясно-серыми глазами, в глубине которых заметила огонёк.
– Арина, – повторил мужчина и довольно улыбнулся, а у меня почему-то мурашки пробежали по спине. Он словно попробовал моё имя на вкус…
Вздрогнув, поспешно попрощалась и почти бегом вышла из кафе. Незнакомец не хотел выходить из головы, и почему-то от того, как он на меня посмотрел перед тем, как я ушла, вызвало смутное беспокойство. Вроде такой приятный по первому впечатлению, но… Чёрт, может, не зря Рассаэрн предупреждал? И не стоило называть своё имя? Хотя, город большой, Арин в нём множество. Передёрнув плечами, вышла на улицу, вдохнув прохладный воздух, в котором уже неуловимо чувствовалось дыхание зимы.
Далеко уйти не успела: едва отошла от кафе на несколько метров, направляясь к метро, рядом у тротуара, остановился длинный чёрный лимузин с тонированными стёклами. Сердце скакнуло вверх, потом ухнуло в желудок, а горло перехватило, но я не замедлила шага, глядя прямо перед собой и делая вид, что не заметила машину. То, что это по мою душу, не вызывало сомнений. Демон слов на ветер не бросает, и… и, похоже, я договорилась таки. Стало волнительно и немного страшно, дыхание никак не хотело выравниваться. Мимо шли люди, сверкали яркими огнями витрины и сам Невский, с шумом проносились машины. А для меня мир вдруг резко сузился до роскошного чёрного авто и того, кто ждал внутри, реальность словно отодвинулась. Лимузин чуть проехал вперёд, и дверь распахнулась – я вздрогнула, с опаской покосившись на непроницаемую темноту салона, в которой ничего невозможно разглядеть, и решила обойти такое недвусмысленное приглашение. Не собираюсь по первому щелчку пальцев послушно подчиняться! Поджала губы и вздёрнула подбородок, но…
– Арина, – раздался изнутри знакомый, хрипловатый, с нотками нетерпения и раздражения, голос. – Садись.
Мамочки!.. Опять?! В горле моментально пересохло, я с трудом сглотнула, отчаянно пожалев, что не могу перенестись куда-нибудь в другое место подальше отсюда. Ноги словно приросли к асфальту, я сжала ворот пальто, растерянно моргнув. В голове бестолково заметались мысли: хочу, не хочу? И если хочу, чем закончится наша встреча сегодня? Меня снова вернут домой, как в первый раз, снова до того момента, как демону приспичит поиграться со мной?! Из салона послышался раздражённый вздох, потом появился сам Руслан. Не говоря ни слова, ухватил за руку, резко дёрнул, и я почти свалилась на кожаное сиденье, чуть не стукнувшись о верх лимузина. Дверь захлопнулась, и лимузин плавно поехал.
Я отпрянула в самый угол, пытаясь подавить дрожь, и сжалась там, настороженно глядя на Руслана: в салоне зажёгся мягкий, рассеянный свет, так что я прекрасно видела его лицо с нахмуренными бровями и плотно сжатыми губами. Красивое. Хищное. Притягательное. Вспышка страха, посетившая при виде лимузина, исчезла, осталось только лёгкое беспокойство. Что дальше? Зачем забрал меня? Негромко заиграла ненавязчивая музыка без слов, свет сверху выключился, и осталась гореть только подсветка столика с пустыми бокалами. Руслан сидел вполоборота, немного наклонившись вперёд, одна его рука лежала на спинке сиденья, а вторая опиралась на гладкую кожу в опасной близости от моих коленок. Прижав к груди сумку, я молчала, заворожённо глядя в его лицо и ожидая дальнейшего.
– Почему ты меня не слушаешься? – требовательно спросил он и вдруг выпрямил руку – так быстро, что я не успела отвернуться. Его пальцы крепко ухватили меня за подбородок, прикосновение словно обожгло.
Я дёрнулась в безуспешной попытке освободиться. Сердце колотилось, как сумасшедшее, от волнения горло сдавило, и несколько секунд я не могла выговорить ни слова. А от его слов взыграло раздражение и упрямство. Не слушаюсь?! А каких именно указаний я должна слушаться? То говорит, забыть, то следит, чтобы ни с кем больше не встречалась! Ненормальный. Впрочем, я такая же, раз не боюсь, зная, кто он на самом деле. И что в теории может со мной сделать, если разозлю его слишком сильно…
– С каких пор я должна вас слушаться? – голос звучал твёрдо, к моей тихой радости, хотя, признаться, сердце ёкало от собственной смелости. – Я зашла выпить кофе после работы, это мне тоже запрещено? И почему, кстати?
– Зачем ты сказала, как тебя зовут? – Руслан придвинулся ближе, словно не услышав моих вопросов. Сердце испуганно дёрнулось, едва наткнулась на его взгляд – в глубине чёрных глаз загорелся знакомый огонёк.
Так, похоже, отвечать мне не собираются. Нет, я не намерена больше терпеть это! Вообще, что себе позволяет! Думает, если демон, так всё можно?! Я вздёрнула подбородок, насколько могла – Руслан пальцев не убирал.
– Послушайте… – начала я возмущённо, но договорить не успела.
