Kitabı oku: «Икар должен упасть», sayfa 2
Найти на складе нужное оборудование оказалось той ещё задачей, учитывая, что всё уже не было разложено по полочкам и ячейкам, а свободно летало по всему огромному помещению. Куда сложнее оказалось это схватить. Валентине пришлось изрядно поскакать от стены к стене, постоянно рассчитывая, как сильно, и в каком направлении ей нужно оттолкнуться. Множество раз пролетев мимо, ей удалось приспособиться и даже отправить несколько нужных ящиков в сторону лифта.
– Ва-а-а-а-алли.
Валентина прикоснулась к наушнику:
– Черчилль?
– Неправильно. Ва-а-а-а-алли.
– Почему ты не на общей связи?
– С тобой хочу поболтать. Ва-а-а-а-алли.
– Хватит! – она оттолкнулась от стеллажа схватив ящик. – Я работаю. Генрих уже ушёл?
– Да.
– Орал на тебя?
– Самое основное ты слышала.
– Значит, ты легко отделался.
– Это точно. – он замолчал на пару секунд. – Поговорим?
– О чём?
– Меня вот всегда забавляло слово «антигравы».
– Это чем же?
– Антигравитация предполагает поле, где гравитация отсутствует, верно?
– Не совсем. Так подразумевали фантасты до изобретения двигателей Кюранова-Хиггса. – прицелившись, она отправила ящик к лифту. – А теперь это просто отталкивающее поле. Вот и получается, что пока антигравы работают, нас не притягивает к полу, а вдавливает в него. Почти то же самое, что и гравитация, только антигравитация.
– Вот и поговорили.
– Ну да. А ты хотел завести длинный бессмысленный разговор с кучей примеров из древней научной фантастики?
– И не надеялся. Я же тебя знаю.
– Вот и славно.
– Как самочувствие, холодная девчонка?
– Так себе. И я не холодная. – Валентина вновь оттолкнулась, но на этот раз пролетела мимо. – Что б тебя!
– Ты мне?
– Нет, ящикам.
– Ясно. А вот у меня алкоголь совсем перестал действовать и теперь стало только хуже. Не могу понять, как… Ва-а-а-а-алли.
– Терпеть не могу это прозвище.
– А я его люблю. Оно очень милое.
– Дурацкое. Если только ты не подразумеваешь, что всё, на что я гожусь – это сбор мусора.
– Нет, конечно. Я же люблю тебя.
– Ага.
– Ты же знаешь, что я правда тебя люблю?
– Слышала уже много раз.
– Люблю твои каре-зелёные глаза, твои кудрявые рыжие волосы, твой нежный голос, твой звонкий смех, твои ласковые руки. Мне очень тебя не хватает.
– Ничем не могу помочь.
– Почему?
– Ты знаешь, почему.
– Знаю, но так и не могу смириться.
– Черчилль, если мы время от времени занимаемся сексом, это не… делает нас парой.
– Неужели тебе совсем не хочется тепла, ласки? Внимания?
– Нет.
– Почему?
– Потому что!
– Помочь? – раздался голос со стороны лифта.
– Было бы неплохо. – ответила она, выставив вперёд руки. – Лови!
Схватив ящик, она отправила его в сторону фигуры, после чего быстро зацепилась за близлежащий стеллаж, осматривая гостя:
– Том?..
Тот кивнул:
– Он самый. Привет.
– Что? – переспросил Уинстон. – Ты это мне?
– У меня гости. Поговорим потом. – Валентина отключила передатчик. – Привет… Том… а ты что здесь делаешь?
– Удивлена?
– Да, чёрт побери! Почему ты не в капсуле? Что случилось?
– Мы не знаем. Капсулы открылись.
– Все?
– Нет, только у третей смены.
– Слава богу, но… – Валентина покачала головой. – Вам же спать ещё несколько лет.
– Так себе сон, знаешь. Очень тяжело отходить. А перед пробуждением и вовсе что-то непонятное было. В криосне ведь сны не снятся, а тут… не знаю даже.
– Бездна?
– Бездна? – переспросил Том.
– Ну… тьма. Холод. Боль. Глубокая. Бесконечная.
– Наверное. – Том пожал плечами. – Я так и не понял, но, что бы это ни было, думаю, что даже смерть намного лучше.
Валентина кивнула:
– Да, пожалуй. Том, у нас тут… чрезвычайная ситуация.
– Поэтому я здесь. Я же тоже специализируюсь на системе жизнеобеспечения. Вдвоём мы починим её в два раза быстрее.
– Тогда вперёд, хотя… – Валентина на пару секунд задумалась. – Лучше всё-таки помочь в реакторном отсеке.
– Давай сосредоточимся на том, на чём специализируемся, хорошо? Не хочу поломать то, что… – он пожал плечами. – Не знаю, как работает. К тому же, остальные наши уже там. Те, кто выжили и уже пришли в себя.
Валентина приоткрыла рот, на пару секунд замолчав:
– В каком смысле, те, кто выжили?
– Трое не проснулись. Умерли во сне. Мы не знаем, что произошло, но… если они видели то же, что и все, то вполне могла произойти банальная остановка сердца. А ваши все выжили?
– Да. – Валентина кивнула и тут же нахмурилась. – Или нет. Не знаю. Не уверена.
– Есть кто-то, кто ещё не появлялся?
– Есть…
– Проверяли его?
– Нет… нет, нет, нет… – она покачала головой. – Чёрт!
– Что?
Валентина стрелой полетела к лифту:
– Масатоси! После пробуждения нам так и не удалось его разбудить! Генрих велел проверить его, но я забыла!
– Валя, если с ним произошло то же, что и с нашими, то можешь не торопиться. Ты уже ничего не сделаешь.
– Чёрта с два я не буду торопиться! – она залетела в лифт и развернулась к Тому. – Найди остальные компоненты. Если не вернусь, доставь их к системе жизнеобеспечения и начни ремонт, хорошо?
– Величия не избежать. Даже новой жизни. Самой прекрасной земле.
Валентина прищурилась:
– Что?
– Так, пустяки. – Том кивнул. – Хорошо. Я всё сделаю.
Валентина нажала нужную кнопку и лифт быстро добрался до уровня экипажа. Вылетев в ржаво-красный мерцающий коридор, Валентина быстро добралась до каюты Масатоси. Лампочка на ней горела зелёным светом. Это означало, что он находился внутри, но не на кровати.
– Масатоси! – Валентина громка застучала в дверь. – Масатоси, ты как?! Масатоси!
Тот не отвечал. Выждав пару секунд, она застучала вновь, но результат был тот же. Быстро обшарив свои карманы, Валентина нашла ключ-карту, но она вылетела из рук, направившись в сторону лифта.
– Чёрт! – Валентина рванула за ней, оттолкнувшись от стены. – Есть!
Крепко сжав её в руках, она развернулась и направилась обратно, аккуратно цепляясь за стены и дверные проёмы.
– Ну же!
Панель рядом с дверью пискнула, подтвердив, что ключ-карта верна. Дверь отъехала в сторону, открыв взору ржаво-красное помещение каюты. В метре от кровати висело голое тело Масатоси.
– Масатоси! – прикрываясь рукой от вида нижней части его тела, Валентина подлетела ближе, взяв японца за руку. – Масатоси!
Его глаза были закрыты. Рот скривился.
– Масатоси… – Валентина проверила его пульс – тот отсутствовал. – Господи… Масатоси… а-а-а-а!
Масатоси был мёртв. И был мёртв уже слишком долго, чтобы его можно было спасти. Возможно, если бы кто-то смог проникнуть в его каюту сразу после инцидента, его сердце удалось бы запустить вновь, но теперь уже было слишком поздно. Слёзы потекли из её глаз, маленькими шариками разлетаясь по каюте. Валентина прикрыла рукой рот, сдерживая крик:
– Прости… прости… я не знала… мы не… – она зарыдала. – Всё это время…
Валентина прикоснулась рукой к передатчику:
– Генрих…
Тишина.
– Генрих!
– Он недоступен. – ответил незнакомый голос. – На связи Стивен. Что-то случилось?
– Да, мне срочно нужен Генрих.
– Он занят. Что случилось?
– Я хочу услышать Генриха!
– Валли? – раздался из передатчика голос Филиси. – Ты что, плачешь?
– Да… – Валентина всхлипнула. – Простите…
– За что? Что стряслось?
– Масатоси…
– Что с ним? Что-то не так? Валли?
– Да… – Валентина сглотнула слюну и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.
– Валли, что с ним? Что с Масатоси?
– Он мёртв.
Тишина. Валентина вновь посмотрела на его тело. Тот висел в воздухе, раскидав руки и ноги по сторонам.
– Ты уверена? – донёсся голос Уинстона.
– Да. – Валентина кивнула. – Пульса нет. Глаза закрыты. Думаю, он не пережил этот сон. Возможно… остановка сердца.
– Скорее всего. – согласился Стивен. – Из нашей смены так погибли трое.
– Но мы думали, что он не отзывается, потому что… спит!
– Валентина, это уже неважно. Вы не знали.
– Это важно, чёрт побери! Он был моим другом!
– Лучше скажи, есть ли у вас ещё кто-то, кто до сих пор не вышел на связь?
– Не знаю. – Валентина покачала головой. – Филиси, а Дин с вами?
– Эм… нет. – ответила та. – А что? Где он?
– Он должен был быть в реакторном отсеке. Во время… инцидента… он был там.
– Реактор большой. Тут несколько уровней, и всё очень запутано. Он может быть где угодно.
– Так найдите его!
– Ладно… ладно. Сейчас отправим кого-нибудь.
Валентина отключила коммуникатор. Помимо Уинстона, с которым она дружила, и Генриха, которого она уважала, как ответственного капитана, был ещё Масатоси Накамура – полный тёзка одного древнего японского актёра. Сам он был типичным медицинским специалистом по дальним перелётам – дотошным перфекционистом, стремившимся к абсолютному порядку и следованию правил. В некотором плане, он был ей даже ближе, чем Уинстон, хотя ничего, кроме дружбы, их больше не связывало. Наверное, именно поэтому Валентина могла доверить Масатоси свои самые тайные страхи и переживания, зная, что тот не переведёт это в любовное русло. В свою очередь, Масатоси заботился о ней больше, чем о ком-либо ещё на «Икаре». Это вызывало приступы ревности у Уинстона, что, в свою очередь, вызывало умиление у самой Валентины. В любом случае, Масатоси заботился о ней, словно о дочери, тщательно следя за её здоровьем и переживая из-за каждого её чиха. Теперь уже не будет, потому что его самого уже больше нет.
– А-а-а-а-а! – Валентина вновь взревела, закрыв лицо ладонями.
Всё катилось псу под хвост. Масатоси был мёртв. Дин пропал, и с самого инцидента его никто не видел. Реактор выведен из строя, а на его починку уйдёт неделя, которой у них не было, потому что неделя – это максимальный срок, на который им хватит кислорода. И даже если им удастся восстановить токамак, с огромной долей вероятности им не хватит энергии, чтобы вновь его запустить. Вся надежда оставалась только на следующую смену, но с ней прилагалось не только в два раза больше рук, но и в два раза больше лёгких.
– Ау. – донёсся из коммуникатора голос Филиси. – Слышит меня кто-нибудь?
– Да. – одновременно ответили Валентина, Уинстон и Стивен. – В чём дело?
Филиси ответила не сразу, выждав несколько секунд, чтобы собраться с мыслями:
– Мальчишки нашли Дина.
– Что с ним? – вперёд всех спросила Валентина. – С ним всё хорошо?
– Дин мёртв.
Бездна.
Бич пустоты.
Пожиратель душ и миров, как называли её люди второй эпохи.
Встреча с ней не прошла для всех бесследно. Большая часть экипажа в это время спала в своих кроватях. Генрих был на дежурстве на капитанском мостике, Дин же совершал плановый обход. В это время он как раз поднимался по вертикальной лестнице. Масатоси умер во сне от остановки сердца. Дин сорвался и пролетел вниз два этажа, пока не упал, ударившись затылком об угол насосной станции. Он умер быстро, раскрасив всё вокруг своей кровью и мозговой жидкостью.
По общему решению, оба тела поместили в их собственные криокамеры. По прибытии на Новую Землю, как на Земле старой назвали планету с кодовым названием Терра-4, обоих инженеров похоронят со всеми почестями. Сейчас же экипажу предстояло решить проблему их собственного выживания.
Валентина вместе с Томом остаток дня и всю земную ночь провозилась на уровне систем жизнеобеспечения. Ситуация оказалась хуже, чем она предполагала. Вероятно, из-за близости к реактору, этим системам досталось больше всех. Почти вся проводка расплавилась, часть воздухоочистителей и систем фильтрации воды сгорели без возможности восстановления. Запуск резервных электрогенераторов в таком случае был бы совершенно бессмысленным. Валентина чувствовала, как ей понемногу начинает не хватать кислорода в воздухе, и продолжала работать, даже когда Том сдался и отправился спать. И только когда электронные часы пропищали шесть утра по Гринвичу, она решила взять небольшой перерыв, чтобы выпить кофе и что-то съесть.
Уровень с кухней и столовой располагался между каютами и капитанским мостиком. Это было достаточно просторное и светлое помещение, сейчас же залитое ржаво-красным мерцающим светом. В передней его части располагалась кухня. Помимо электроплиты, холодильника и множества мелких приборов вроде микроволновой печи и кофеварки, на кухне находился робот пневмодоступа к хранилищу сухих пайков и питательных растворов, а так же смеситель алкогольных напитков. Последний из чистого спирта, воды и различных смесей мог выдать что-то, отдалённо напоминающее водку, виски, коньяк или ром.
– Если хочешь кофе, советую воспользоваться герметичным пакетиком.
– Америка? – Валентина всмотрелась вглубь столовой, обнаружив в ржаво-красном сумраке одиноко висящую фигуру. – Ты почему не спишь?
– Не могу. – Марта покачала головой. – Не хочу.
– А следовало бы.
Валентина достала из шкафчика герметичный пакетик, присоединив его к крану кофеварки. В условиях невесомости набрать кофе в кружку оказалось бы просто невыполнимой задачей.
– Дышать стало труднее. – отметила Марта. – У нас всё так плохо?
– Да, но… – Валентина задумалась. – Мы с Томом скоро всё исправим. Ты как?
– Никак.
– Почему?
Марта не ответила. Валентина набрала пакетик, отсоединив его от кофеварки. Краем глаза она заметила провода, ведущие от прибора куда-то под потолок. Видимо, умельцы на корабле запитали кофеварку прямо от аварийного освещения, ведь кофе на корабле сейчас был ценнейшим ресурсом.
– Америка, что случилось? – оттолкнувшись от электроплиты, Валентина медленно подлетела к роботу выдачи еды.
– Они мертвы, Валли.
– Да…
Валентина застыла не несколько секунд, вспоминая мёртвое тело Масатоси. Собравшись с мыслями, она ткнула на кнопку выдачи рациона:
– Мы ничего не могли поделать. Даже если бы знали об этом с самого начала.
– У меня два диплома, Валли. Я доктор наук. У меня десять лет опыта на марсианской орбитальной станции. И всё это бестолку. Всё впустую.
– Единственным, кто мог их спасти, был сам Масатоси. Он был единственным дипломированным медиком в экипаже.
– А он-то что мог сделать? – Марта покачала головой. – Если кто и мог мне помочь, то это только Борис. Я должна была через два года передать ему смену, но… он не проснулся.
– Оу… – Валентина приподняла брови. – А что, выдача еды не работает?
– Нет.
– Значит, садимся на диету…
Валентина подлетела к Марте и остановилась, зацепившись ногой за стол. Та с опустошёнными глазами смотрела свозь Валентину. Её узкие очки немного съехали вниз носа, а короткие светлые волосы были взлохмачены, что делало её похожей на стереотипного безумного учёного. Крупное тело, уступающее разве что темнокожему громиле Уайту, безвольно висело в воздухе.
Валентина осторожно заглянула Марте в глаза:
– Что с ними случилось?
– Я не знаю. Они просто… умерли. Все. Сразу.
– Мне очень жаль, Марта.
– Все так говорят, но вы не знаете… не понимаете, что значит видеть смерть своих детей.
– Я знаю.
– Разве?
– Да. – Валентина кивнула. – Мне почти триста лет, помнишь?
– У тебя были дети?
– Да. Две дочери. И я пережила их обеих. Я похоронила обеих своих дочерей. Это… – она покачала головой. – Это как похоронить часть самой себя.
– Точно. – Марта согласилась. – Сегодня часть меня умерла вместе с ними. Там, в отсеке гидропоники. Точнее то что… осталось во мне после того сна. Мои дети… они были… прекрасны. Я была с ними с самого их рождения. Я видела их первые листочки. Первые цветы. Первые плоды. Я оберегала их от всего. Отдавала им всю себя. Они были всем, что у меня есть. Моим смыслом жизни. Теперь их нет.
– Вырастут новые. У тебя будут новые дети, когда мы сумеем всё исправить.
– Не будут. – Марта покачала головой. – Уже нет.
– Почему?
– Потому что все семена мертвы. Я проверила сегодня столько, сколько смогла, но не нашла ни одного живого семени. Каждая их клеточка… они словно… не знаю. Словно из них высосали всю жизнь.
– То есть… всё? У нас больше не будет растений?
– Я не знаю. Сегодня я продолжу поиски, но… – Марта глубоко вздохнула. – Боюсь, моя работа на этом корабле окончена.
– Мы что-нибудь придумаем.
– Ничего уже нельзя придумать, Валли! – лицо Марты на пару секунд стало злым, а в глазах мелькнула ярость. – Прости.
– Ладно. – Валентина кивнула. – Ладно. Я понимаю. А ты иди спать.
Марта покачала головой и оттолкнулась в сторону лифта:
– Я не усну, пока не найду способ.
– Ты же сама сказала, что ничего уже нельзя сделать.
– Есть один крайний способ. Лес всегда восстанавливается после пожара. Возрождается из пепла, как феникс. Как Соединённые Штаты Америки после каждого кризиса.
– Марта, пожалуйста, иди спать.
– Я не собираюсь спать, пока моя работа не будет выполнена! – Марта с силой ударила по кнопке лифта, но тот не отреагировал. – Долбанный… Майкл! Американец, называется. Стыд и позор нации…
Марта скрылась за люком шахты лифта. Валентина вздрогнула, когда тот, закрывшись, громко хлопнул. Глубоко вздохнув, она за пару секунд опустошила пакетик с кофе.
Лифт действительно перестал работать вновь. Валентина выругалась про себя – проводка и комплектующие, что Том привёз со склада, заканчивались, и нужно было забрать новые, тем более что работы там осталось максимум на полдня. И хоть все системы своими силами починить не удастся, главное, успеть исправить всё до того момента, как все они задохнутся. Теперь же ей придётся не только опять вылавливать ящики по всему складу, но и доставлять их на уровень систем жизнеобеспечения по одному. Либо вылавливать их вновь, но уже из шахты лифта.
Наполнив пакетик во второй раз, Валентина вылезла в шахту лифта. Тот находился ниже на несколько этажей. Сверху были видны системы крепления с направляющими стержнями – в одном из четырёх креплений застряла панель от верхней системы управления.
– Да что ж… – Валентина глубоко вздохнула и подлетела к лифту. – Майкл меня убьёт. Пшёл отсюда!
Схватившись рукой за один из стержней, она несколько раз пнула панель, и та, в итоге, со скрипом вылетела. Валентина быстро рванула к ней и крепко схватила, пока та не застряла где-нибудь ещё. Посмотрев на пакетик с кофе, она покачала головой и вновь опустошила его до последней капли.
Люк на склад оказался не заперт. Едва не залетев внутрь, Валентина резко остановилась, услышав несколько голосов. Вероятно, они принадлежали парням из третей смены.
– В любом случае, безопасность директора превыше всего. Если ситуация станет критической, мы его разбудим.
– Я не… уверен, Стив. Ситуация уже критическая. Мы все вот-вот умрём!
– Возьми себя в руки, чёрт побери! Твоё психологическое состояние может представлять опасность для окружающих! А что мы делаем с теми, кто допускает угрозу в отношении цели миссии и директора?
– Ликвидируем, Стив.
– Верно! И проверь ещё раз этот чёртов лифт! Я не хочу летать по шахте с этими долбанными контейнерами.
Тишина. Через несколько секунд Валентина услышала, как лифт пришёл в движение и остановился рядом с ней.
– Заработал! – раздался радостный голос второго.
– Отлично. Грузимся и едем чинить этот грёбаный токамак.
Валентина порадовалась про себя, что у лифта непрозрачные стенки. С хмурым лицом она висела возле люка, ожидая, пока мужчины загрузят ящики. Она ничего не поняла из слышанного, тем не менее, они знали что-то, чего не знала она, хоть и была вторым помощником капитана. Решив расспросить об этом Генриха при встрече, она дождалась, пока лифт уедет, и залетела внутрь склада.
Весь следующий час она выискивала нужные детали, группируя ящики возле лифта. Веки стали тяжёлыми, а руки уставшими. Больше всего на свете ей сейчас хотелось просто закрыть глаза и уснуть, но дышать становилось всё тяжелее, а время неумолимо истекало.
– Ва-а-а-а-алли.
Валентина мельком улыбнулась и глубоко вздохнула, прикоснувшись к передатчику:
– Черчилль. Ты почему не спишь?
– Выспался. Ва-а-а-а-алли.
– Не сейчас. Я занята.
– Неправильно. Ва-а-а-а-алли.
– Я в это не играю.
– Ну же, давай. Всего один раз, пожалуйста. Ва-а-а-а-алли.
– Нет, и не надейся.
– Ва-а-а-а-алли.
– Хватит!
– Ладно. – Уинстон на пару секунд замолчал. – Как дела?
– Всё нормально. Падаем.
– Куда падаем?
– Я образно.
– Ладно, а то я уже заволновался.
– Не стоит.
– Ага.
Тишина. Валентина оглянулась, убедившись, что нашла всё, что им сегодня пригодится. Оттолкнувшись от стеллажа, она направилась в сторону лифта.
– Дышать стало трудновато. – вновь вышел на связь Уинстон.
– Скоро мы всё исправим.
– С Томом?
– Ага.
Тишина.
– Он тебе нравится?
– Кто? Том?
– Да.
– Вполне. – Валентина улыбнулась. – Подумываю в скором времени с ним переспать. Если выживем.
– А… – Уинстон замолчал. – Ладно.
– Ладно?
– Да, ладно. Мы же не пара. Я не могу тебе запрещать.
– А, то есть, если бы мы были парой, то смог бы?
– А мы могли бы быть парой?
– Конечно, нет.
– Ладно.
Тишина. Валентина протёрла глаза, отгоняя сонливость. Она вызвала лифт и начала забрасывать в него комплектующие:
– Черчилль?
– Что?
– Я пошутила.
– По поводу того, что мы не сможем быть парой?
– Нет, по поводу Тома. Он мне не нравится. Он какой-то… пугающий. Что-то бормочет себе под нос, пока работает. Странно на меня смотрит.
– Он к тебе приставал?
– Нет.
– Точно?
– Точно. – Валентина кивнула, словно Уинстон сейчас её видел.
– Ладно.
– Ла-а-адно. И прости по поводу этой шутки. Это было… жестоко.
– Всё нормально. Я не обиделся.
– Правда, прости. Но я не смогла удержаться. Хотела узнать, как ты отреагируешь.
– Узнала?
– Да.
– И как?
– А никак. Не сильно-то ты и ревнуешь, Черчилль.
– Я устал.
– Да, понимаю. Мы сейчас все так себя чувствуем.
– Нет, Валли, это что-то другое. Что-то холодное… ледяное. Пустое. Внутри меня.
– В смысле?
– Мне холодно, Валли. Я замерзаю.
– И как это понимать?
Уинстон промолчал.
Почти тишина.
Если бы не крики сверху.
Едва их расслышав, Валентина непроизвольно посмотрела на потолок лифта, не понимая, что происходит в шахте.
– Эм… – она нахмурилась. – У нас тут что-то творится.
– Да, точно. Сейчас включу.
Противный визг сигнализации лезвием прошёлся по ушам. Валентина скривила лицо и прикоснулась к передатчику, вжав его в ухо:
– Черчилль, какого чёрта?
– У нас пожар.
– Как пожар? – Валентина проморгалась. – В смысле, пожар?!
– В отделении гидропоники. Марта его подожгла.
– Когда?!
– Минут пять назад.
– И ты всё это время молчал?!
– Не хотел тебя отвлекать.
– Совсем крыша поехала?! – Валентина вылетела из лифта, проникнув через люк в его шахту. – Чёрт!
Она рванула наверх. У отсека гидропоники собралась половина экипажа обеих смен. Двери внутрь были намертво заблокированы, а у самой двери Филиси отчаянно била кулаком в сверхпрочное стекло:
– Америка! Америка, мать твою, немедленно открой дверь! Уинстон, открой грёбаную дверь!
– Не могу. Отсек гидропоники полностью загерметизирован. Противопожарный протокол сработал.
Валентина прикоснулась к наушнику:
– А где система пожаротушения?
– Она как раз не работает.
– Чёрт! – Валентина протёрла глаза. – Филиси, она там одна?!
– Нет. Воробей успел проскочить, пока двери совсем не закрылись. Думаю, он ищет огнетушители, но из-за огня и дыма… там ни черта не видно.
За сверхпрочным стеклом двери полыхал пожар. Марта стащила в отсек гидропоники всё, что могло гореть. Одежда экипажа и колонистов, спальные принадлежности, доски и ящики со склада, даже бочки с горючим, предназначенные для будущих поселенцев. Всё это сейчас активно горело и сжигало столь ценный кислород.
Среди языков пламени и клубов дыма промелькнул Олександр, правой рукой прикрываясь от жара, а левой волоча за собой огнетушитель. Он повернулся к двери, посмотрев на других своими выразительными голубыми глазами, которые сейчас были мокрыми и красными от едкого дыма.
– Он не сможет. – Уайт покачал головой. – Одного его мало.
Валентина вновь прикоснулась к передатчику:
– Черчилль, есть способ открыть эту дверь?
– Да, я пытаюсь обойти протоколы…
– Это запрещено. – послышался голос Стивена. – Встать.
– Эм… Валли?
– Да?
– Я больше ничего не смогу сделать. Тут Стивен и у него…
– Говорит Стивен Карпентер, капитан и ведущий инженер третей смены. Уинстон Спенсер отстранён от управления.
– Стивен? – Валентина нахмурилась. – Какого чёрта? Это не ваша смена!
– Марта Стоун. – проигнорировав вопрос Валентины, Стивен напрямую обратился к Марте. – Возле двери есть рычаг временного снятия блокировки. Впустите нас внутрь и помогите потушить пожар.
Из дыма возникла высокая и крупная фигура Марты. Правой рукой она волочила Олександра по полу, схватив того за горло. Олександр отчаянно пытался вырваться, но был слишком слаб из-за дефицита кислорода и переизбытка угарного газа. Сама Марта уже шаталась, но безумие, горевшее в глазах, ещё держало её на ногах. Она подошла к двери, посмотрев на рычаг:
– Вы не понимаете. Огонь нас спасёт. Он очистит нас. Он тот жар кузницы, из которого первые американские оружейники мастерили свои ружья…
Филиси стукнула кулаком об дверь:
– Марта, ты бредишь!
– Он та неукротимая реактивная сила, что несёт нас к новым мирам…
– Марта, открой дверь!
– Он тот лесной пожар, на месте которого зародится новая жизнь!
– Марта, мать твою!
– Марта Стоун. – вновь раздался голос Стивена. – Немедленно откройте дверь, или я буду вынужден принять экстренные меры.
– Стивен? – Валентина нахмурилась. – Ты что надумал?
– Сделать то, что необходимо. Над гидропоникой располагается медотсек. Судя по показаниям датчиков, там уже достаточно жарко. Ещё немного, и пожар перекинется туда, а ты сама знаешь, сколько там горючих веществ.
– Стивен, нет…
– Марта Стоун, я даю вам десять секунд, чтобы разблокировать дверь. Десять.
– А разве я не права, Стивен?! – закричала Марта. – Разве это не часть нашей миссии – предать огню старый мир, чтобы построить новый, свободный от Земли?
– Это совсем другое. Девять.
– О чём вы? – Филиси с озадаченным лицом мельком посмотрела на Валентину, но та лишь пожала плечами.
– Восемь.
– Разве?! – Марта усмехнулась. – Как это в духе человечества строить новую цивилизацию на пепелище старой!
– Это совсем другое. Семь.
– Стивен, даже не вздумай. – предупредила Валентина.
– Мне придётся. Шесть.
Марта покачала головой:
– Какого величия мы можем желать Новой Земле, если даже сейчас не делаем то, что должно?!
– Ты действуешь иррационально, Марта, и подвергаешь опасности цели миссии и директора. И теперь мне придётся сделать то, что я должен сделать. Пять.
– А-а-а! – закричала Филиси. – О чём вы вообще?!
– Четыре.
Валентина протиснулась к двери, приложив руку к раскалённому стеклу:
– Марта, слушай, хватит! Там уже достаточно пепла! Мы посадим семена, и они взойдут, правда!
– Три.
– Стивен, хватит! – голос Валентины задрожал. – Ты не посмеешь этого сделать! Там внутри члены нашего экипажа!
– Мне очень жаль, Валентина. Два.
Марта отпустила Олександра. Тот обессиленно упал на пол, начав судорожно откашливаться.
– Один.
– Стивен, не смей! – закричала Валентина в передатчик. – Не смей, слышишь?!
– Прости. – лишь ответил тот.
Марта развела руки и закрыла глаза:
– Боже, храни Новую Землю.
Аварийный шлюз на дальней стене открылся. Весь отсек гидропоники сорвался со своих мест, уносясь в открытый космос. Две фигуры членов экипажа быстро исчезли в кутерьме из огня, дыма, земли, мёртвых растений и различных приборов и инструментов. Уже через несколько секунд отсек был полностью пуст, и только чёрные следы гари на полу указывали, что здесь когда-то что-то было.
Шлюз закрылся. Сигнал тревоги затих. Дверь отсека гидропоники тихо пискнула, подтвердив снятие блокировки, и медленно открылась, приглашая всех внутрь. Валентина закрыла рукой рот и тихо пискнула. Маленькие солёные шарики начали медленно разлетаться во все стороны.
– Всему экипажу немедленно вернуться на свои места. – послышался голос Стивена по громкой связи. – Если мы не починим «Икар», наша судьба будет не лучше.
– Как ты… – Валентина замолчала, едва не сорвавшись на рёв.
– Мне жаль.
– Ты убил их!
– И спас всех остальных. Всех нас. Генрих сделал бы то же, если бы не… ремонтировал эти антигравы.
– Нет. – она покачала головой. – Не сделал бы. Он бы нашёл способ!
Экипаж медленно разлетался по своим рабочим местам.
– Валентина. – глубокий вздох Стивена гулко прошёлся по первопроходцу через громкую связь. – Любой капитан действует согласно протоколу. Это… сложное решение. И это останется на моей совести. На всю жизнь.
– А у тебя вообще есть совесть?
– Есть, Валентина. И ей больно.
– Я надеюсь, ей очень больно. В противном случае будет больно тебе.
– Возвращайся на…
– Что значили её слова о пепелище? О том, чтобы предать огню старый мир?
– Я не знаю, Валентина.
– А мне показалось, вы друг друга понимаете.
– Нет. Возвращайся на своё место. Мы и так потеряли много кислорода. Если мы задохнёмся, то всё это было напрасно. Их смерти будут напрасны.
Валентина смахнула слёзы и дотронулась до плеча Филиси, что так и висела перед дверьми:
– Эй… ты как?
Филиси обернулась, обратив на Валентину совершенно пустой отсутствующий взгляд:
– А ничё так. – её губы улыбались, чего нельзя было сказать о её глазах. – Полетела развлекаться с реактором.
Валентина кивнула:
– Да… да. Всё правильно. Я тоже. Ну ты поняла.
Том вскоре появился и помог ей доставить все комплектующие на уровень систем жизнеобеспечения. За невозможностью починить всё, они произвели расчёты, определив, сколько систем они смогут безболезненно частично демонтировать, чтобы на их основе переделать оставшиеся. Нехваток сна вновь заявил о себе, и Валентина ещё дважды возвращалась на кухню, выпивая по два пакетика кофе за раз. Том же вёл себя всё более странно. Он всё чаще не реагировал ни на своё имя, ни даже на внешние раздражители, будь то похлопывание по плечу или прямое попадание пластиковой трубкой по затылку. Тем не менее, все его действия были чёткими, слаженными и профессиональными. Он всё больше напоминал дроида-помощника, который просто хорошо делает свою работу, но не более.
В итоге, полностью поменяв всю проводку, перепаяв микросхемы и залатав все дыры, Валентина ещё раз прошлась по всей конструкции систем фильтрации и очистки воздуха и воды. Душ до конца полёта станет редкой роскошью, зато кислорода хватит на всех.
Филиси так же радовала своевременными отчётами о состоянии дел в токамаке. Несмотря на то, что весь экипаж обеих смен был полностью подавлен и деморализован, работа с таким количеством рук шла быстро и организованно. По её словам, уже послезавтра токамак будет готов к старту. Им так и не удалось прийти к общему мнению, откуда взять столь огромное количество энергии, чтобы его запустить, однако, как сказал Генрих, всё должно идти по плану. Сначала отремонтировать, затем уже думать, как запустить.
Подлетев к пересобранному запасному электрогенератору, Валентина обернулась и посмотрела на Тома:
– Готов?
Тот моргнул.
– И-и-и… – она вынула стержень, после чего вновь резко всунула его обратно и по очереди нажала кнопки цикла и подачи энергии. – Поехали!
