Kitabı oku: «Мальчик и Птица: Старый Ворон. Продолжение», sayfa 4
– Уже рядом.
Вот они вышли к дому с мезонином, построенным в форме двухэтажной башни, в него ведет дубовая дверь, рядом с которой висит бронзовый звонок в форме свернувшейся змеи, а рядом со звонком вывеска небольшого размера. На ней написано:
«КРЫСОЛОВ» Истребление крыс и мышей.
О. Иенсен.
– Мне позвонить? – мальчик думает, а не может ли эта змея укусить его руку, кто знает этих самых чародеев. А старый ворон взлетает с его правого плеча и сам ударяет клювом в дверной звонок.
Спустя минуту или две он слышат скрип открывающегося замка.
– Кто там пришел? Мы не ждали гостей. На пороге двери, ведущей в мезонин в форме башни, появляется худая, и очень красивая девушка. Она одета в летнее пальто и домашние туфли с помпонами; ее лицо выглядит одновременно встревоженным и печальным, в нем свет и свет гасит тьма. Прислонив свой палец к губам, она просит помолчать или просто прислушивается к чему-то.
Мальчик хочет спросить, что она желает сказать этим своим жестом, а она повернула голову, хмурясь, и грозя им этим же пальцем, произносит громким шепотом:
– Меня зовут Сузи… Просто сейчас должна быть совершенная тишина, она нужна, когда отец работает в своем кабинете и творит чудеса.
– Ваш отец чародей? – спрашивает мальчик.
А, назвавшаяся – Сузи, лишь смеется в ответ.
– Все, у него получилось, теперь один молодой человек, забудет меня, он остановится в своем бесконечном поиске и… кажется, будет счастлив впервые, – Она замолкает и словно задумывается о своем. – А может быть, мы будем вместе навсегда, – шепчет она так, что невозможно услышать, лишь прочесть по губам.
– «Хальт!» – кричит кто-то за дверью, тут же вспыхнула шаровая молния, закружившаяся над их головами, и тут же гаснет. А из двери появляется человек в сером халате, протягивая отступившей девушке большую доску, на которой, сжатая дугой проволоки, висит огромная, перебитая пополам черная крыса. Ее зубы – оскалены, хвост свешивается почти до самого пола.
– Вы, Крысолов? – мальчик испуганно смотрит на мертвую черную крысу в руках этого человека.
Старик, внесший крысоловку, в плотной шапке седых выстриженных ровным кругом волос, напоминающих чашу, кивает. У него острый нос, бритые, тонкие, со сложным упрямым выражением губы, яркие, бесцветные глаза и клочки седых бакенбард на розоватом лице, оканчивающемся направленным вперед подбородком, погруженным в мягкий шарф цвета весеннего неба.
– Я стал им, когда в мои руки попала книга «Кладовая крысиного короля», представляющая собой огромную редкость. Она издана в Германии четыре столетия назад. Автор сожжен на костре в г. Бремене, как еретик. Вам нужна моя помощь?
– Да, – отвечает за мальчика Старый ворон, мы ищем оружие, способное одолеть Крысиного короля и еще, нам нужно спасти попавших в их лапы детей.
– Сузи, ты не могла бы приготовить всем нам морковного чая, просит старик – Крысолов.
– Да, па па. Вы можете расположиться в библиотеке, чай закипит через пятнадцать минут господа.
Они поднимаются на второй этаж башни мезонина по скрипучей деревянной лестнице. В библиотеке как в сказке – полки с книгами до потолка, огромное зеркало в полный человеческий рост, с потемневшей благородной амальгамой. На стенах библиотеки – панели – тонкой резьбы, на полу паркет дорогого красного древа, стены увешаны гравюрами и картинами в позолоченных рамах, а потолок – сплошное кружево из белых роз, все краски источают благородство, покой и величие ушедшей эпохи клубничной королевы. Мальчик крутит своей головой. В стене, что выходит на улицу расположен – мраморный камин с облицовкой из кованной бронзы, это панно из множества переплетенных с друг – другом птиц. «Ничего не бывает просто так…», – думает мальчик». Над камином висит портрет, изображающий рыжего кота в гофрированном воротничке, черты лица хозяина очень схожи с мордочкой одетого в гофрированный воротник мурлыки.
– Вы можете сесть в то кресло, говорит Крысолов, – указывая пальцем, украшенным перстнем с мерцающим всеми оттенками теплого света – брильянтом, на кантовское кресло с широкой спинкой. – Оно создано для философских бесед и раздумий, а я присяду на пуфик у камина, если позволите, к старости все больше меня тянет к живому огню, – он ворошит алые угли, стоящей тут же кочергой в форме птичьей лапы, и подбрасывает в камин парочку небольших округлых поленьев. – Так – так, – говорит Крысолов – чародей, – Вам нужен меч, способный одолеть Крысиного короля, – он щелкает пальцами правой руки, раз, два, три…, и с каждым щелком с книжных полок взлетают старинные фолианты, обтянутые потертой кожей и начинают кружить над потолком, шелестя своими страницами. – Экскалибур – меч в камне – короля Артура, сокрушитель злых чар и недобрых намерений, гроза всех врагов и защита справедливости. Он говорят, потерян или хранится на дне одного озера, правда сторожат его три феи, с довольно, несносным характером, – звучит, вибрируя, словно тысячи маленьких гонгов из бронзы, в шелесте древних книг – голос чародея – крысолова. – Амэ-номуракумо-но цуруги – великий меч, собирающий облака рая и обрушающий свет справедливости на головы нераскаявшихся, был найден богом ветра Сусаноо в теле убитого им восьмиглавого дракона Мо диро. Сусаноо подарил сей клинок сестре, богине солнца Аматэрасу, позже он оказался у её внука Ниниги, а через некоторое время попал к полубогу Дзимму, который затем стал первым императором Японии. Никто из непосвященных не видел его больше тысячи лет, но говорят, что он до сих пор хранится в синтоистском святилище Ацута, расположенном в городе Нагоя, его охраняют сто бессмертных самураев. Меч–кладенец – священное оружие русских витязей – помогает победить в любом бою, большинство мифических чудовищ и злодеев, которые для других видов оружия остаются неуязвимыми. Его использовали многие знаменитые богатыри из былин. После их смерти этот меч исчезал. И чтобы его вновь обрести, необходимо отправиться по ту сторону реального мира, столкнуться с самой смертью – в святилище древних богов, или оказаться в незнакомой стране, которой нет, причем получить его могут не все, а только тот богатырь, которого признает это, наделенное своим разумом и душою – оружие. В некоторых из вед Кладенец именуют Самосек, потому что, он может самостоятельно бороться с врагом и убивать, даже без помощи своего хозяина или просто защищая его. Последнее упоминание об этом мече встречается в 12 веке, тогда князь Андрей Боголюбский, окруженный врагами в 1149 году, смог спастись от смерти или плена, просто высоко подняв этот меч над своей головой. Упоминался этот артефакт и в легенде о Петре и Февронии. Никто не знает, действительно ли существовал этот магический меч невиданной силы, способный подарить неограниченную власть. Как видите друзья, мечей способных одолеть Крысиного короля хватает, – вздыхает чародей – крысолов. – Но их очень сложно добыть, и чтобы ими владеть – нужен герой. Среди тех мечей, что остались, нет того, что сделает героем любого, даже такого мальчика как ты…, или ты Старый ворон будешь биться сам с Крысиным королем?
– Нет, – Старый ворон выглядит смущенным, так как только может выглядеть смущенной птица. – Мне нельзя…, я не могу открыто сражаться с одним из старых богов, чтобы не нарушить Священное равновесие…, и не выпасть из этой реальности навсегда, я еще пока не готов уйти…
– Тогда, возможно мальчик уже держал в своих руках один из волшебных мечей, или один из его предков был хранителем такого меча? – задумчиво вещает чародей – крысолов.
– Да, – каркает ворон. – У него был такой меч, но его сломал хитроумный волк о голову великого медведя…
– Такие мечи не ломаются просто так…, они навсегда остаются внутри своего хозяина, там хранится их истинный образ и если знать как, его всегда можно достать.
– Ты знаешь…, – в вопросе Старого ворона уже спрятан ответ.
– Да, знаю, подойди ко мне малыш, – просит чародей – крысолов, – ничего не бойся, я только положу свои ладони на твою макушку, закрой глаза, сосредоточься и подумай об этом мече…., представь, как ощущаешь его вес… в своей руке, сожми его рукоять… своей ладонью.
– У меня не получается, он не хочет меня слушать….
– Не меч командует войном, а воин мечом, прикажи ему, – кричит чародей крысолов мальчику в правое ухо.
Мальчик жмурится изо всех сил. И выбрасывает вперед свою правую руку, словно нанося удар в пустоту, но его ладонь открыта, в нее ложится возникший из искрящегося воздуха библиотеки деревянный клинок, с рукоятью, сделанной из ручки от велосипедного руля, плоский и немного кривой как сабля – похожий на японскую катану. Он такой, каким его сделал отец мальчика, и такой, который может срубить – любую преграду, вставшую на его пути, стоит лишь мальчику – захотеть и поверить в это чудо.
– Спасибо, чародей, – произносит Старый ворон, склонившись в поклоне. – Ты поможешь узнать, где Крысиный король прячет детей, и как мы их можем спасти?
Чародей – крысолов снова щелкает пальцами правой руки, и взлетают, сорвавшись со своих полок старые фолианты, шурша пожелтевшим пергаментом страниц. – Страна снов, – говорит чародей – крысолов через пару минут, – Если вам удастся их там найти и разбудить они сами окажутся дома, но вам нужно спешить, Крысиный король насылает на них дурные сны и еще чуть – чуть и они проснутся уже его верными слугами и будут носить крысиную шкуру.
– Мы поспешим, отвечает Старый ворон, – Мы благодарны тебе чародей, скажи своей дочери Сузи, что мы просим прощенья, несомненно, морковный чай стоит того, чтобы ждать, возьми красное перо под моим крылом маленький друг и брось его так, чтобы кружилось.
Мальчик делает все, так как ему и сказали. В этот раз он не успевает прикрыть глаза или отвернутся, поэтому видит, как окружающий их странный мир стремительно тает, а на его месте появляется привычный мир, тот, что зовется его домом.
*
Уже поздний вечер, папа и мама вернулись, они гремят на кухне посудой, разогревая ужин.
– Малыш, ты где? – мамин голос.
– Уже бегу! – кричит мальчик, скидывая и заталкивая под кровать свою одежду, ту в которую посоветовал ему одеться Старый ворон, и натягивая домашнее трико и футболку. А Старый ворон улетел, он, конечно, вернется, может быть, они встретятся снова уже сегодня ночью, там – в стране снов.
9. Страна снов
Мальчик спит и видит трехголовую тень на стене.
– Ты видел гибнущие звезды? – спрашивает эта тень. – Эти красные гиганты были, когда – то такими же, как ваше солнце. В конце своей жизни они испускают черный ветер, в сто миллионов раз он сильнее, всех ветров, что могут увидеть твои глаза, черный ветер дует в течение десяти тысяч лет, и уносит половину звезды, а то, что осталось – превращается в черную дыру. Я часть той силы, что гасит звезды, ты хочешь остановить меня маленький человек…?
– Я сплю и вижу море, – отвечает мальчик и переворачивается на другой бок в своем сне. Он знает, что злая тень исчезнет и та – исчезает.
А мальчик спит и думает о том безграничном теплом море, которое, встретившись с соленым ветром, превращается в брызги, они сыплются на лицо подобно майскому дождю, он думает, что высокие белые волны, похожи на облака. И вот он уже стоит на берегу – голыми ступнями на горячем песке и смотрит, как к нему приближается волна – большой белый зверь так похожий на облако. На миг мальчик задерживает свое дыхание, его сердце бьется сильнее, как птица, запутавшаяся в силках, но когда волна подкатывает и касается его ног бурунами пены, его сердце полностью освобождается от страхов.
– Ты можешь прийти ко мне за советом, за покоем, чтобы избавляться от своих страхов и просто поплавать, – шепчет море в его правое ухо. – Вчера у меня было странное настроение, я волновалось, потому что ты не пришел.
– Я приду, – улыбается мальчик во сне. Он погружается в чувство – тепла с головою, и уже где то там, на третьей стадии сна, снова слышит знакомый голос.
– Здравствуй, малыш.
Мальчик спит, повернувшись лицом к стене, и ему снится шорох крыл за его спиной.
Конечно же, ему не страшно, он знает, что это – Старый ворон.
– Тебе снится море?
Мальчик кивает во сне.
– Мне нужно кое о чем тебе рассказать…. Ты готов меня слушать…?
– Это будет похоже на сказку? – спрашивает мальчик свою птицу
– Да…
– Тогда я не буду открывать глаза…
– Хорошо, – Старый ворон улыбается, так как это могут позволить себе только птицы.
– Когда этот мир находился в стадии творения, – говорит он, сидя на подоконнике за спиной мальчика и любуясь тенями его ушедших морских снов, – Те, кто жил за пределами сущего, называли эту эпоху, эпохой сновидений. Все, что теперь есть, тогда лишь снилось одному древнему богу – создателю и когда бог – создатель, открыл глаза, могло исчезнуть или остаться. И нужен был тот, кто скрепит сны с реальным существованием, и, конечно же, нашелся такой герой. Никто сейчас уже это не помнит. Но, язнаю, что тогда им стал великий паук – учитель мудрости Иктоми. Это он помогал богу – творцу, он прял нить жизни, прикреплял к ней всех людей и вплетал их в сеть узоров мира, его паутина скрепляла сон создателя с реальным существованием, то же самое, он сделал со всеми животными, птицами и иными созданиями. Никто не знает, куда ушел учитель мудрости Иктоми, когда закончилась Эпоха снов, возможно за пределы мира, к творению которого он был причастен. Возможно, он плетет свою паутину во вне…, а может быть и остался, сменив обличие. Может быть, не зря индусы называли своего Брахму – творца всего сущего – пауком, который ткет из паутины – материи – наш мир. Возможно, это суть имени одного существа, того, кто стоял по правую руку творца или был одной из его частей, я давно подозревал, что создатель многолик и все мы лишь его частицы, потерянные и забытые, отражения, функции, мысли, его желания, развеянные по мирозданию и за его пределами. Ты спишь, мальчик мой, – печально вздыхает черный ворон с крыльями, украшенными по краям тусклым серебром.
– Да, – отвечает мальчик. – Я сплю и вижу сны…
– У краснолицых людей, живущих по ту сторону океана, – продолжает свой рассказ Старый ворон, – есть поверье, что после смерти их душа будет блуждать в темных лабиринтах подземного мира, пока не подойдет к большой Черной реке, которую самостоятельно преодолеть не сможет, если не попросить помощи Отца – паука. Отец паук – сплетет волшебный плот из своей паутины. И посадит одного из своих сыновей поддерживать это колдовство, так и плывут они по Черной реке за пределами смерти, один паук и одна душа, и они неразрывно связаны друг с другом, пока душа не окажется в безопасности на другом берегу, там, где вечный свет и плещется теплое море Надежд.
– Зачем ты все это мне рассказываешь, – спрашивает мальчик во сне свою птицу.
– Потому, что мы отправимся с тобой в страну снов, где правит тот, о ком я тебе рассказал.
– Я боюсь пауков…, – вздыхает мальчик во сне.
– Но теперь, ты знаешь о них столько, что не должен напрасно бояться, но быть осторожным не повредит. Ты не должен доставать свой меч. Он нам там не поможет, даже став просто тем, кто плетет сны, Великий паук не перестал быть одной из главных частей самого творца. Как и Птицу птиц, бездушные эоны лет существования сделали его разум холодным и бесчеловечным, но он не знает зла, попробуем, просто договорится, в этот раз малыш, ты просто спутник героя, а геройствовать буду я, – смеется Старый ворон.
Мальчик пытается открыть глаза, но передумав, встает, так как есть.
– Дай мне свою руку, – просит Старый ворон, теперь он снова выглядит как круглолицый морщинистый старик, одетый в строительную робу и грязные сапоги, мальчик не видит это, но знает, или чувствует, что все именно так.
И вот, они идут вместе – дорогами снов. Сначала это сны мальчика….
Дорога под их ногами состоит из нескончаемой череды рельс пронзающих миры, невидимые меридианы, устремленные из одной бесконечности в другую. Мальчик чувствует, что снова возвращается к своему Морю.
*
Когда закатные лучи огромного апельсинового солнца касаются далекой линии пурпурного горизонта, море поет. И пусть это всего лишь шорох волн, для тех, кто умеет слушать мелодию дождя и звон весенней капели, это и есть настоящая песня.
Легкий бриз песчинка за песчинкой переворачивает с горбатых дюн нагретый в дневной жаре чистейший кварцевый песок, и дюны плывут, словно большие корабли в предсумеречной подсвеченной теперь уже розовыми закатными переливами дымке.
Запах зеленых водорослей смешивается с терпкими ароматами горных кипарисов и степных маков, приносимых бризом из дальних степных окраин этих южных земель.
Мальчик улыбается и открывает глаза, а когда закрывает их они идут дорогой Старого ворона.
*
Насколько видят глаза, до самого виднокрая перед ними расплескалась степь, заросшая вереском и полынью, усыпанная островками алых маков, тянущих свои бутоны вверх, там, где безумная синева, такая холодная и острая, что кажется от одного взгляда на нее можно поранить глаза.
Развеянную по степи тишину оглашает только пение цикад…
Старый ворон смотрит, как на горизонте появляется едва заметная темная точка, она быстро приближается, превращаясь в серого ястреба, он словно молния падает с неба и слышится грохот. Это грохочет горизонт, там поднимется облако серой пыли, и облако это все ближе и ближе, и вот спустя пару мгновений, мимо них проносится, подобно ветру табун огненных лошадей, их гривы и хвосты развеваются, словно тысячи нитей алого шелка, а держащийся за руку Старого ворона мальчик, открыв глаза – замирает от восхищения.
Старый ворон закрывает свои глаза, погружаясь в воспоминания тех лет, когда он был властителем долин и степей за Каменным поясом на краю мира, а когда открывает их, видит мир, запутавшийся в тончайшей паутине, кажется сплетенный из солнечных лучей.
*
Из солнечных лучей, загораживая им дорогу, выходит гамельнский Крысолов. Это все тот же молодой мужчина, одетый в камзол благородного изумрудного цвета, синий шелковый плащ и алые башмаки. Он строен и красив, на лице его улыбка обрамленная белыми локонами волос. – Людская жадность – вот он, яд, сгубивший гамельнских ребят, – весело напевает Крысолов, так похожий на ангела.
– Ты заступаешь наш путь? – Старый ворон улыбается в ответ. А гамельнский Крысолов внезапно мрачнеет.
– Я не смею остановить тебя старый бог, лишь прошу, чтобы ты выслушал мое предупреждение.
– Хорошо, я слушаю тебя.
– Не слушай его, – просит шепотом мальчик, – Он великий обманщик….
– Я знаю, – улыбается старик – ворон, – но даю слово врагу, даже если слово его, не стоит – ничего…
– Я лишь хотел сказать, – говорит Крысолов, что Крысиный король сам просил Великого паука об одолжении – сохранить этих детей в его снах. Великий паук настолько древний, что не помнит, чем зло отличается от добра, и ваш путь может оборваться навсегда при встрече с ним.
– В твоих словах правда неотличима ото лжи, не знаю, чисты ли твои помыслы, но мы намерены – рискнуть.
– И мальчик, – шепчет Крысолов, потупив свой насмешливый взгляд.
– Мальчик всего лишь проснется, – отвечает твердо Старый ворон, глядя в глаза своему врагу. – Это я могу обещать, как тот, кто еще помнит, каким был мир в эпоху снов и стоящий когда то за гранью творенья этого мира.
– Хорошо, – Крысолов закрывает свое лицо синим плащом, и пропадает в вспышке алого света, еще до того, как Старый ворон думает, что «может быть стоит закончить их разговор навсегда…».
И вот все, также, не отпуская рук, мальчик и Старый ворон идут по миру, сотканному из тончайшей паутины – солнечных лучей. Под их ногами шуршит трава, похожая на розовую воздушную вату, в воздухе витают запахи цветочного меда, лайма и кардамона, впереди возвышается до небес целый лес деревьев с золотыми кронами, вместо листьев на них коконы белого шелка, их сотни, тысячи, а может быть миллионы. Между них порхают алые бабочки с крылышками размером с ладонь взрослого мужчины, на алом – широко открытые синие глаза – смотрят на нежданных гостей.
– Разве они не боятся пауков, – спрашивает мальчик у Старого ворона.
– Бабочки не знают о пауке, пока не попадают в его паутину, но тогда эти знания уже ничего стоят – отвечает ему птица. Кажется, мы пришли малыш, знакомься, это – Великий паук – учитель мудрости Иктоми.
*
Великий паук, не так велик, чуть больше обычного человека, у него восемь мохнатых суставчатых лап и тридцать крапинок синих глаз, смотрящих на тебя не моргая. Он черный в красных пятнах, у него желтые круги вокруг глаз. Мальчик не видит его острейших жвал покрытых смертоносным ядом, но знает, что они есть.
– Прежде меня звали Кса, – говорит большой паук, – Тогда я изобрёл язык, имена и разные игры, а еще я придумал ваш Интернет. Когда-то я дал вам людям язык, теперь – компьютеры и роботов. Зачем вы пришли в мой сон, – спрашивает, Великий паук.
