Kitabı oku: «Единение», sayfa 6
Глава 19. День девятнадцатый
Хотелось есть. Лёгкий голод стал её верным спутником. Он держало её в тонусе и мотивировал к действиям.
День приобретал расписание. На завтрак потребляла она личинки жуков, найденных в гнилых стволах. В течение дня несколько раз варила заболонь из сосновый коры. Водный баланс полоняла чаем из ромашки, реже из сосновых иголок. Обед и ужин состоял из того, что находила девушка в течение дня. На десерт присутствовала возможность посетить земляничную поляну, которая неспешно восстанавливала потерянные ягоды.
Два-три раза в день проверяла удочки у пруда. Один раз собирала землянику. На оставшееся время дня маршрут её всегда отличался и покрывал разные квадраты леса. Примерно раз в три часа она возвращалась к лагерю: подбрасывала дров в огонь, утоляла жажду и давала отдых ногам. Баланс отдыха и работы по прошествии многих циклов был точно выверен.
План вырисовался конкретный и понятный. Он наконец приносил результаты. Катя работала с раннего утра до заката на пределе своих возможностей. Ловко и непоколебимо сканировала она гектар за гектаром. Она чувствовала себя машиной. Идеальной машиной по добыче пропитания. И ей сие чувство нравилось. Её желания и возможности слились в звонкий консонанс.
За день она прошла многие десятки километров. Нашла пару подосиновиков и гроздь опят. И к концу дня оказалась довольна собой. Будто бы и день был прожит не зря. И все часы исканий окупились. Более того, каждую минуту последних дней её существование было наполнены смыслом. Он проживала сутки самой что ни на есть полной жизнью. Без грамма лени и прокрастинации. Печаль, счастье, обида, доброта, злость, неуверенность, апатия, трудолюбие… – все перечисленные слова утратили значения. Катя более не размышляла подобными категориями. Существовали только она и ежедневные лесные экспедиции. Так просто и понятно.
Ложась спать, девушка думала о том, что во время сна её тело отдохнёт. И что завтра отправится в новый поход. И что её ожидает новый успех.
Глава 20. День двадцатый
Хотелось есть. И есть хотелось комарам, которые активировались после окончания проливных дождей. А этой ночью огонь потух, и полчащи кровососов атаковали сквозь уязвимые места в шалаше. Всё потенциальное время сна мешали они Кате спать. На утро развела она вновь костёр и орда летучих гадов тактически отступила под натиском плотного дыма.
День проходил вполне обычно вплоть до того момента, когда меж дробных болот Катя не узрела что-то рыжее. Огненная кучка явно выделялась среди коричнево-зеленых пейзажей местного колорита. Приблизившись, девушка распознала в рыжей куче лису. Подойдя еще ближе, стало очевидно, что животное мертво. Тушу к тому моменту уже изрядно обглодали падальщики. Они выцепили по меньшей мере половину изначальной массы трупа. Сверху летали мухи, поочередно приземляясь на открытые внутренности.
Катю интересовало, можно ли ей самой извлечь из этой лисы что-то полезное. Минут десять она ходила вокруг тела и тыкала в него палкой. Тогда она окончательно поняла, что мясо лежит здесь уже не первый день и оно бесповоротно протухло. Запах разложения выделялся такой мерзкий, что сколько его не вываривай в кипятке, проблему не исправишь. Пришлось идти дальше. Оглядываясь, Катя заметила стаю приземляющихся ворон.
“Да… опоздала. Если бы я исследовала данное направление позавчера, видимо, осталось бы то, чем можно поживиться. Но природа не ждёт. Каждому живому существу здесь нужна еда. И каждый организм занят поисками. Кто находит пищу первый, тот выживает. Сколько животных уже успело притронуться к бесхозной биомассе? Наверняка в неё вонзили зубы пару хищников, мясо поклевали несколько десятков воронов, сотни мух оставили там свои личинки, тысячи бактерий положили начало новым колониям. Это целый пир для диких обителей…
Забавно, что именно ряд животных демонстрируют в качестве стиля своей жизни абсолют культа потребления. Человек, при всей своей лени и праздности, не может прожить жизни, не произведя абсолютно ничего. Такие рамки ему выставляет общество. В то же время всё существование мясных мух сводится к исканию и потреблению готовой пищи. Или же комары… летучие поганцы! Они выживают в основном за счет ничтожной толики энергии, которую получают с капли крови жертвы…
Если поразмыслить шире, все живые существа, в той или иной форме, потребители. Причина того кроется в самом устройстве нашего мироздания. Всё дело в энтропии. Законы термодинамики гласят, что в замкнутых системах энергия всегда рассеивается и системы стремятся к неупорядоченности. Это значит, что с каждой секундой хаоса и беспорядка во вселенной становится всё больше и больше. А сама вселенная спустя многие миллиарды лет умрёт, бесповоротно превратившись в идеально однородный энергетический кисель… Иронично парадоксальная квинтэссенция абсолютного хаоса.
Но у Жизни другие планы. В фундамент её существования заложено стремление к развитию, усложнению. То есть к упорядоченности. И для этих нужд Жизнь расходует энергию извне. Тратит колоссальное количество. Подкидывает топливо в эволюцию новых видов и запитывает механизмы сохранения существующей генетической информации… Так и каждый отдельно взятый организм вынужден тем или иным образом подкармливать себя энергией извне, чтобы не распасться на атомы под давлением фундаментальной физики.”
Глава 21. День двадцать первый
Хотелось есть. Почти всё время Катя тратила на поиски еды. С этим ежедневным занятием у неё не оставалось времени и моральных сил на медитации.
“С ходом времени я перестала видеть необходимость тратить драгоценные часы дня на то, чтобы сидеть и не думать о приземлённом, размышляя о вечном.
Во-первых, у меня есть куча времени для раздумий в период скитаний по биому. И данного времени хватает, чтобы обдумать всё, о чем я могу только помыслить. На деле, без новых событий каждый день у человека остается не так много пищи для ума. В условиях информационной изоляции рано или поздно наступает предел, когда твоя жизнедеятельность становится полностью расписанной и необходимость в выстраивании новых категорий отпадает. Какой смысл порождать предположения о высшем предназначении, если ты твёрдо уверен, что твой распорядок дня от них не поменяется? Чтобы я не надумала у себя в голове, утром так и так придётся вставать, выскребывать жуков и проверять удочки. И в таком случае ты понимаешь, что все твои внутренние моральные страдания есть не более, чем пустое возмущение межатомной пустоты. Да и с осознанием бессмысленности страданий как-то и страдать перестаешь…
Быть может, если бы я переехала в лес навсегда, то актуальны оказались бы волнения за урожай в конце сезона, за запасы на зиму, за обеспечения себя человеческими благами… Но если ты знаешь, что не остаёшься тут на зиму и контекст твоего существования ограничен сегодняшним днём, то всё становится гораздо проще.
Во-вторых, само стремление людей к отсутствию в голове мыслей теперь порождает у меня сомнения. Не буду спорить, что с пустой головой проще жить и, как следствие, твое тело переживает меньше стресса. Но, с другой стороны, без постоянного решения задач твой мозг работает вхолостую. Ты собственноручно вырезаешь из своей жизни часы, которые мог бы потратить на нечто полезное. Обычно даже, когда ты не мыслишь о чем-то конкретном, мозг продолжает работать над поставленными ранее задачами. Меж блужданий в лабиринте мыслей и чувств у тебя всегда есть шанс наткнуться на озарение. И прогресс твоей жизни в беспорядочном, на первый взгляд, потоке сознания всегда движется вперед.
Люди, пропагандирующие культ бездумья, похоже, никогда не сталкивались с ужасом пустоты разума в миг необходимости решения проблемы. Когда вместо десятка вариантов и предположений твой интеллект излучает лишь космически ужасную тишину. В такие моменты ты осознаешь, насколько ты ограничен, мал и смертен. Но куда страшнее ощутить такую кошмарную пустоту, когда ты думаешь, что тебе нужно сделать сегодня днём. Несправедливо редко мы испытываем радость за то, что вовлечены в долгосрочные планы и у нас всегда есть чем заняться.
А индивиды, утверждающие, что абсолют счастья есть минимализация житейской суеты, на самом деле лицемерят. Выкинув в ходе сеанса тишины из головы пару несущественных проблем, те отправляются читать десятки книг по саморазвитию, слушать часовые семинары единомышленников, копить день на одинокий дом у озера и убеждать всех, что счастливы тем, что не погрязли в рутину. Самообман. Для того чтобы это понять, оказалось достаточно прожить пару дней, не сделав ничего и не потребив не толики информации. Если испытать подобные дни в действительности, уже не захочешь к ним вернуться.”
Глава 22. День двадцать второй
Хотелось есть. Как и всегда. И в очередной раз Катя выдвинулась на охоту.
На влажном склоне, средь высоких зарослей травянистого яруса девушка заметила ритмичное шевеление стеблей влево и вправо. “Опять змея?” – подумала она. Да, это была змея. Экземпляр меньше и скромнее, чем встречала она ранее. Разглядев голову, Катя по желтым очкам распознала в рептилии ужа.
“Интересно, а много ли в змеях мяса?” – задумалась она. Данная мысль моментально воодушевила её. На кураже Катя подняла с земли первую попавшуюся под руку палку и приготовилась к атаке. Уж понял, что просто так мимо пройти ему не удастся, свернулся в калачик лицом к врагу и угрожающе зашипел в попытке запугать внезапное препятствие. Но в порыве храбрости девушка ни на секунду не ощутила угрозы со стороны неядовитой змеи. А моментом промедления пресмыкающегося она воспользовалась для атаки. С глубокого замаха Катя ударила по туше дубиной. По голове с первого раза попасть не удалось, и серьезных повреждений змея не получила. После удара Кати, уж тоже решил сделать выпад, выстрелив свою голову в сторону рук. Однако тоже промазал. Увидев, что Катя замахнулась в новом ударе, он понял, что мирно конфликт меж существами не разрешится, и поспешил ретироваться в противоположном от врага направлении. Посему новый удар палки ушёл в землю. Следующие удары аки картечь посыпались на пространство вокруг рептилии. Но уж был проворен и изворотлив. Раз за разом он филигранно петлял от критических попаданий куском дерева. Извиваясь изо всех сил, успешно старался он обхитрить превосходящего его по размеру супостата. И в итоге уплыл прочь в расположенном неподалёку болоте. Еще пару шагов в трясине Катя пыталась настигнуть жертву. Но увязнув по колено, осознала, что схватка окончена.
Разочарованная и грязная, она поковыляла дальше обследовать квадраты чащи. В конце дня настроение ей подняла новая уклейка из пруда, которая прямиком из диких вод отправилась в котелок. А еще Катя задумалась о небольших следах, которые уже несколько раз подряд замечала в паре километров от своего лагеря. Завтра она намеревалась их проверить.
Глава 23. День двадцать третий
Хотелось есть… С этой мыслью Катя лежала в засаде на пути неизвестного зверька к водопою. Она отправилась сюда ранним утром, едва лишь перекусив на завтрак личинками. Свежих следов на маршруте не возникло. А следовательно, оставался шанс наткнуться на животное.
Соответствуя многочисленным методичкам к выживанию, Катя замаскировалась: окунулась в болотную воду, дабы скрыть человеческий запах, измазала одежду и лицо грязью, присыпала тело листьями папоротника. Лежала она с подветренной стороны от пути, чтобы лишний раз не обнаружить себя посредством воздуха.
Лежать на месте было нелегко. Постоянно на руки садились кровососы, а в штаны заползали муравьи. Да и через полчаса конечности сами затекли так, что оставаться в укрытии было мучительно. “Не стоит задерживаться здесь надолго. Полежу еще пару часов и пойду дальше по привычному расписанию”.
Прошёл час. И Катя заметила вдалеке движение. Серая увесистая тушка неспешными прыжками продвигалась вперед. Сверху над ней высоко торчали огромные уши. “Заяц! – поняла Катя. – Что делать? Что делать? Попытается его поймать? Подхватить палку по пути… Нет стоит реально оценивать свои шансы. А пока они нулевые. Не факт, что для захвата представится вторая попытка. Чтобы поймать столь быструю цель, нужно было готовиться заранее… Можно будет подготовиться заранее…“
Хищным взглядом проследила она, как заяц проскакал мимо, не издавая ни шороха. Пушистый, похоже, не смог её обнаружить. Зрение у того являлось слабой стороной, а обоняние и слух не подавали тревожных сигналов.
Девушка просидела в засаде еще пол часа. И после зверь появился вновь, двигаясь в обратную сторону. Едва дыша, Катя вновь затаилась. А когда заяц скрылся из виду, встала в полный рост и пошла отмываться.
Очистив себя немного в речной воде, Катя обсыхала перед костром, пила чай и размышляла об увиденном. Безусловно, зайца хотелось поймать. Потенциально он был самой питательной едой, которую ей приходилось тут встречать. На порядок сытнее грибов, ягод и даже рыб. Давать такой туше свободно разгуливать каждый день вблизи её лагеря оказалось бы расточительно.
Но дабы схватить сего зверя, потребуется набор вспомогательных инструментов. Их Катя и стала мастерить. Перво-наперво она срубила несколько прямых молодых осин. Оборвала с них все сучья и остро наточила концы. Так девушка получила несколько метательных копий. Затем подыскала палку с утолщением на конце. Сточив значительную часть древесины с рукоятки, у неё вышла идеальная дубина. Она была одновременно достаточно лёгкая, чтобы с ней бегать, и достаточно утяжелённая на конце, дабы кого-то ею зашибить.
Создав себе оружие, девушка не стала сидеть без дела. Она продолжила заниматься рутиной. А вот завтра ей предстояло испытание.
Глава 24. День двадцать четвертый
Хотелось есть… зайчатины. Ночью ей снились медовые сны о том, как она вертит на костре свежее мясо. Слюнки от такого зрелища текли, как и во сне, так и наяву.
Она знала довольно точно время, когда зверь направляется испить воды. Посему пополнила жизненные силы вареной лесной корой и ромашковым чаем. Они придали ей бодрости и тонизировали мышцы перед грядущей битвой. В полной амуниции и при маскировке заняла девушка исходную позицию. Одно копье лежало под левой рукой, второе под правой. Чуть поодаль – дубина. В кармане – нож. Одним словом, вооружена она была до зубов.
Заяц появился точно по расписанию. Камуфляж Кати сегодня вдвое превосходил по качеству вчерашний. И беспечный зверь не чувствовал никакого подвоха. Почуяв добычу, сердце девушки застучало, словно молот о наковальню. В голову вдарила кровь, и время вокруг замедлилось. Мышцы её натянулись в готовности спружинить её в любую секунду. Прыжок за пружком существо приближалось к точке невозврата. И вот до воображаемой линии атаки осталось уже совсем чуть-чуть. Прыжок… Прыжок… Прыжок…
Катя резко вскочила из своего укрытия и под громкий боевой клич замахнулась правой рукой для первой атаки. Заяц от столь внезапного поворота событий подпрыгнул высоко вверх, дабы тело поспело за сердцем в его груди. Он был до такой степени потрясен возникшем из неоткуда хищником, что едва не скончался на месте. Девушка тем временем сделала первый бросок… И промахнулась буквально на пару сантиметров. До того как животное смогло сообразить куда бежать, она успела перекинуть копье из левой руки в правую и сделать следующий замах… Но тут пушистый вышел из оцепенения и стартанул прочь, придав ногам так много силы, что лапы при отталкивании прорывали длинные траншеи в местах касания с землей. Между этих длинных лап просвистело второе копьё. Тогда Катя взяла дубину и отправилась в ближний бой. Её рывок мог соревноваться по скорости с рывком зверя. Пару минут ей даже казалось, что они бегут наравне и она сможет настичь добычу. Но пронырливое существо гораздо уверенней обходило пни, кусты и стволы деревьев. А человеку, с его ростом, оказалось повторить маршрут жертвы непомерно сложно.
Признав превосходство неудавшейся добычи в скорости бега по лесу, Катя остановилась. Высунула язык. И попыталась отдышаться. На сей процесс ушло минут десять. Затем она направилась восвояси, прихватив на всякий случай копья. Там ей предстояло отдохнуть перед следующими вызовами суток.
Катя была не столь разочарована, сколь озадачена. Заяц убежал, и того не вернуть. Попадись он ей даже второй раз, едва ли новая попытка получится лучше первой. Она приняла тот факт, что ловкостью эту проныру взять нельзя. И, соответственно, дело оставалось за хитростью. И хитрость диктовала ей устроить ловушку. Данная мысль девушке очень нравилась. Оставалось определиться с реализацией коварного плана.
Остановиться решила на двух типах. В качестве реализации первого она вырыла яму глубиной в метр-полтора. Западня располагалась точно на маршруте животного к реке. Расчёт был на то, что, несмотря на пережитый сегодня стресс, зверь в будущем пойдёт к воде прежним маршрутом. Рыть яму без специальных приспособлений ожидаемо оказалось проблематично. Однако всё же возможно, ведь под тонким слоем дерна покоились залежи сыпучего песка и подзола, коих можно капать и голыми руками. Катя использовала бывшую дубину, чтобы расковыривать плотные слои, а затем руками опустошала выемку. В результате образовалась глубокая яма и гора песка рядом. Излишек земли девушка раскидала по окрестностям, дабы та не привлекала внимание. На стены и дно она воткнула забор заострённых прутьев. Они не были достаточно остры, чтобы проткнуть жертву, но могли серьёзно усложнить ей путь наверх. Верх ямы прикрыли тонкие ветки и листья. И на них Катя положила немного приманки в виде горстки земляники.
В качестве второго типа ловушки Катя попыталась связать силки из плюща. Подыскав место, где заячья тропа сужается, девушка воткнула в землю две рогатки. На них повесила петлю-удавку. Конец привязала к дереву рядом. Плющ затягивался не так хорошо, как хотелось бы. И надежность узлов вызывала сильные сомнения. Но какой-никакой шанс, что в них кто-то запутается, оставался.
Катя вырыла две ямы: одну поближе к лесу, откуда заяц приходил, вторую ближе к реке. Петли тоже соорудила две. Итого четыре капкана для зверя.
На рытьё ям ушла половина дня. Времени на исследование территории практически не осталось.
Глава 25. День двадцать пятый
Хотелось есть. Вчера она не успела найти ничего и кушала довольно мало.
Трудовой день девушка начала с проверки всех ловушек. Для начала девушка проверила удочки у пруда: распутала леску от всякого мусора, восстановила наживку и закинула крючок с грузиком обратно. Затем, ближе к обеду, проверила ловушки на животных. За ночь их сильно потрепало: силки валялись на земле, ямы частично осыпались. И все конструкции оказались пустые. Девушка потратила час на то, чтобы всё восстановить. А затем вырыла дополнительную яму в помощь двум существующим. И завязала еще одни силки. Так её шансы на успех увеличивались в полтора раза. И каждый день она теперь намеревалась увеличивать сеть своих ловушек. Если она заприметит следы где-то еще, там тоже будет организована западня.
На самом деле Катя не сильно надеялась поймать того зайца. Но для неё подобная деятельность являлась хорошей возможностью сделать что-то еще для выживания. Что было очень важным для сохранения духа борьбы. И в данном позитивном изменении настроения Катя нуждалась куда больше, чем в призрачном шансе поймать несчастное создание. Во многом она это осознавала.
Вечером, сидя у костра, Катя задумалась о том, сколько она в лесу уже живет: “Подумать только. Двадцать пять дней. А осталось всего лишь пять. Шестая часть. Всего ничего. И уже понятно, как этот срок закончится: насекомые и кора как основные блюда, ежедневные походы, проверки удочек и ловушек, починка шалаша, посиделки у костра с ромашковым чаем, редкие авантюры в виде ограбления гнезда и битвы со змеёй. Повторы того, что уже происходило. День за днем без какого-либо существенного развития. Лишь пару умных мыслей в качестве перебивки.
Притом я совсем не против устоявшегося порядка вещей. Он правильный. Я его соблюдаю хорошо. Локальные достижения приносят радость в каждый день. Такая жизнь весьма неплоха. Просто… просто… Просто в теории прямо здесь и сейчас можно было бы закончить своё приключение. И ничего не изменится. Последние дни – лишь затянувшийся предсказуемый финал, который уже начался. Единственная их ценность – доведение дела до конца. Если вначале решила, что буду жить в диких условиях месяц, то его надо дожать. Тогда можно будет вернуться с чистой совестью.
Я уже вижу, что изменилась. Всё… Всё совсем другое. Все былые представления о сегодняшнем дне абсолютно иррелевантны. Между мной текущей и мной прошлой, казалось бы, нет ничего общего. Как-будто бы тут я родилась заново и стала совершенно новым человеком. Даже преемственность мыслей и мировоззрения ставится под сомнение.
С другой стороны, сколь разным снаружи не казалось бы существование до и после приезда сюда на автобусе, столь много схожих проявлений личности можно найти, капнув глубже. Вот она, всё та же я: отдаю всю душу в работу, размышляю об оптимизации труда, рефлексирую над собой поздно вечером. Казалось бы, переживание за неготовый отчет несопоставимы с тяготами пустого желудка, повышение зарплаты на пару процентов несоизмеримы с уплотнением крыши шалаша, а задача закончить проект несравнима с задачей выжить. Тем не менее немыслимым образом эмоции от столь разных вещей я испытываю практически идентичные. Невероятно, сколь инвариантен наш характер относительно метаморфоз обстоятельств, в коих мы обитаем. Парадоксально, смешно, грустно.”
